| Наконец, видя, что здесь положены очень прочные основы христианству, святой Павел предположил оставить Ефес и, посетив церкви македонские и ахайские, побыть в Иерусалиме, а потом направиться в Рим. Он уже сделал об этом распоряжение, послав пред собою в Македонию Тимофея и Эраста, как в Ефесе поднялся немалый мятеж против пути Господня, возбужденный Димитрием среброковачем. Это ускорило отбытие святого Павла из Ефеса, и он, по прекращении мятежа благоразумием местного блюстителя порядка, дав нужные наставления ученикам, простился с ними и пошел в Македонию (Деян. 19, 21–20, 1). Посетив македонские церкви и преподав верующим всюду обильные наставления, пришел он в Елладу, где мог пробыть только три месяца, потому что возмущение против него, поднятое иудеями, заставило его оставить сию страну (2–3). Возвращался Апостол оттуда опять чрез Македонию. Путь лежал потом мимо Ефеса, но святой Павел рассудил не заходить в него, чтоб не замедлить в Асии, ибо ему желалось поспеть к Пятидесятнице в Иерусалим. Корабль останавливался в Милете, немного южнее Ефеса. Время позволяло, и Апостол пригласил сюда из Ефеса и, вероятно, из других мест настоятелей церковных, чтоб дать им последние наставления и проститься с ними (14–17). Когда они пришли, он сказал им: вы знаете, как действовал я среди вас с того дня, как пришел в Асию. Всенародно и по домам учил я вас и не пропустил ничего полезного, — возвещая иудеям и эллинам покаяние пред Богом и веру в Господа нашего Иисуса Христа. Ныне, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что там будет со мною; только по всем городам Дух Святой свидетельствует, что меня ждут там узы и скорби. Но я не дорожу жизнию, лишь бы как следует совершить мне служение, которое я принял от Господа Иисуса Христа — проповедать Евангелие благодати Божией . Вы более не увидите лица моего. Но я возвестил уже вам всю волю Божию. Блюдите преданное и продолжайте созидаться на положенном основании. Внимайте себе и стаду, в немже вас Дух Святый постави епископы пасти Церковь Господа и Бога, которую стяжал Он Своею кровию. После меня войдут к вам волки, не щадящие стада, и из вас самих восстанут люди суемудрые, которые будут отвлекать от истины вслед своих мудрований. Бодрствуйте же, памятуя, что три года, день и ночь, со слезами учил я каждого из вас. Отныне Бог и благодать Его да назидают вас более и более, чтоб, совершив, довесть до наследия со всеми освященными. — Помянув затем, как, живя среди их, он не только ни от кого ничего не брал, но, трудами рук своих содержа себя и бывших с ним, уделял еще и неимущим, памятуя слово Господа, что блаженнее есть паче даяти, нежели приимати, — святой Павел, падши на колена, со всеми ими помолился. Все плакали и, падая на выю его, целовали его, скорбя особенно о том, что, как сказал он, они не увидят более лица его. Так проводили его до корабля и простились с ним (17–38). |
| Получив закон и устроив все, касавшееся богослужения, он должен был двинуться к своей заветной цели – обетованной земле, где ему предстояло вполне осуществить то, что было заповедано Богом при Синае. Поэтому отправились сыны израилевы от горы Господней на три дня пути, и остановилось облако в пустыне Фаран. ( Числ. 12, 33 ). Но так как в другом месте эта пустыня указывается, как пункт, откуда отправлены были люди, что бы они высмотрели землю Ханаанскую ( Чucл. XIII, 2–3 ), то, очевидно, мы имеем в данном случае общее изображение пути между оставленною стоянкой и дальнейшим движением Израильтян. Первый же лагерь Евреев после Синая будет Киброт Гаттаава ( Чucл. XI, 34. XXXIII, 16 ), находящийся в трех дневных переходах ( Числ. Х, 33 ) от горы законодательства. Законоположительные книги Ветхого Завета ничего не говорят нам об этой части пути народа Божия, но нужно думать, что он был очень неблагоприятен и неудобен. Доказательством этому служат те печальные события, которые связываются с лагерем при Киброт-Гаттааве. Сначала обнаруживается общий ропот, хотя и открытый ( Чucл. XI, 1 ), но еще не определившийся и не избравший предмета, по поводу коего Израиль мог бы излить всю горечь, накопившуюся в его душе. Такое поведение Евреев было тем страннее и постыднее, что они так недавно были свидетелями особенных явлений славы и благоволения Иеговы к своему народу при Синае; поэтому Бог наказывает бунтовщиков огнем. Но мятеж скоро начинает принимать более грозные размеры; предмет недовольства найден; недостаток пищи становится главным мотивом восстания, которое открывается прежде всего „пришельцами“ среди народа, а потом распространяется и на остальных Евреев. Возмущение было так сильно, что Моисей даже сказал Господу: для чего Ты мучишь раба Твоею? ( Чucл. XI, 11 ). Бог снова удовлетворяет прихоти недовольных и посылает им множество перепелов. Жадный народ принимает эту пищу столь неумеренно, что в самом благодеянии находит наказание за свою похотливость. Мясо еще было в зубах их, и не было еще съедено, как гнев Господень возгорелся на народ, и поразил Господь народ весьма великою язвою. |
| Приведу лишь один пример такой неточности, недавно попавшийся мне на глаза при чтении книги Деяний апостольских. В этой книге рассказывается о том, как во время пребывания апостола Павла в Ефесе «произошел немалый мятеж против пути Господня». Начальник гильдии серебряных дел мастеров собрал толпу, которая выразила свое возмущение проповедью христиан тем, что в течение двух часов кричала: «Велика Артемида Ефесская!» Тогда, чтобы утихомирить людей, был вызван из народа некий Александр, который, в числе прочего, сказал: «Мужи Ефесские! Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета?» (Деян. 19:23-35). Мы знаем, кто такая Артемида. Но кто такой Диопет? Можно было бы предположить, что это один из греческих богов или героев античной мифологии. Но такого бога в греческом пантеоне вы не найдете, и в греческих мифах нет такого героя. Слово διοπετς/diopetês, ошибочно переведенное как имя собственное («Диопет»), буквально означает «низринутый Зевсом», то есть упавший с неба. Эврипид в трагедии «Ифигения в Тавриде» употребляет этот термин по отношению к статуе Артемиды Таврической, имея в виду, что она упала с неба, то есть является нерукотворной. Главной языческой святыней Ефеса была статуя Артемиды Ефесской, и, вероятно, Александр в своем обращении к ефесянам указывал на представление об этой статуе как нерукотворной. Следовательно, перевести его слова надо было бы так: «Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель богини Артемиды, великой и нерукотворной?» (или «великой и упавшей с неба», или буквально — «великой и низринутой Зевсом»). От таинственного Диопета не остается и следа. Чаще всего при обсуждении недостатков Синодального перевода указывают на его текстологический и стилистический эклектизм. В этом пункте сходятся критики Синодального перевода «слева» и «справа». Текстологическая основа Синодального перевода — не греческая, но и не вполне еврейская. Язык — не славянский, но и не вполне русский. Обер-прокурор Святейшего Синода в 1880-1905 годах Константин Петрович Победоносцев считал, что Синодальный перевод должен быть приближен к славянскому тексту. |
| Пусть человек, учинивший грех и совершивший беззаконное дело, успеет укрыться от всех людей; но от этого судии укрыться он не может, напротив, всегда носит внутри себя этого обличителя, который беспокоит его, мучит, карает, никогда не утихает, но нападает на него и в доме, и на площади, и в собраниях, и за трапезою, и во время сна, и при пробуждении, требует отчета в проступках и поставляет на вид и тяжесть грехов, и угрожающее ему (грешнику) наказание. Как усердный врач, совесть не перестает прилагать свои врачевства; и пусть не послушают (ее), она и тогда не отстает, но продолжает постоянно заботиться. Ибо в том-то и дело ее, чтобы непрестанно напоминать (о грехе) и не давать грешнику дойти когда-нибудь до забвения о проступках его, но выставлять их на вид ему, чтобы хотя чрез это сделать нас не столь склонными к повторению прежних грехов. Ведь если многие из нас не преодолевают беспечности и при таком содействии и помощи совести, имея в себе такого сильного обличителя и карателя — совесть, которая терзает сердце и поражает сильнее всякого палача, — то, без этой помощи, мы не тотчас ли бы погибли?» «Бог вложил в нас судию неподкупного и никогда неизменного, хотя бы мы впали во глубину зла; посему и самые порочные люди осуждают самих себя, и если кто-нибудь назовет их тем, что они на самом деле, — стыдятся, гневаются, обижаются. Так, если не делом, то словами они в совести осуждают дела свои, или лучше, осуждают и делом». А потому, «не говори мне просто, что этот человек пользуется роскошным столом, одевается в шелковые одежды, окружен толпами слуг и гордо выступает по торжищу; но открой совесть его и увидишь внутри великий мятеж грехов, непрерывную боязнь, бурю, возмущение; увидишь, что ум, как на судилище, взошел на царский престол совести и подобно судии сидит, расставляет вокруг помыслы, как палачей, истязует душу и терзает за грехи, и крепко вопиет на нее, между тем как никто не знает о сем, кроме Бога, это видящего» . «Таков уж грех: доколе он еще не совершен и не приведен в дело, он помрачает наш рассудок и обольщает сердце; а когда будет совершен, то открывает нам свою гнусность, и вот кратковременное и неразумное удовольствие причиняет нам постоянную скорбь, лишает спокойствия совести и покрывает своего пленника стыдом. |
| Речь эта была как бы искрой для горючего материала. Среди слушателей раздался яростный крик: «Велика Артемида Ефесская!» и по всему городу началось смятение. Пылая мщением к главному виновнику понесенных убытков, мятежные художники и ремесленники хотели схватить самого ап. Павла, но не найдя его лично, схватили двух его сотрудников Гаия и Аристарха, и повлекли их в театр – на отмщение и поругание толпы. Узнав об опасности своих возлюбленных сотрудников, апостол хотел сам идти в театр, чтобы пожертвовать собою; но власти города удержали его, так как опасались усиления народного смятения. Смятение это грозило опасностью побоища не только христианам, но и иудеям, которых народ не различал от христиан. Чтобы отвратить эту опасность, из среды иудеев выступил некий Александр, попытавшийся обратиться к толпе с речью, что иудеи отнюдь не повинны в этом деле. Но лишь только толпа разглядела иудейские черты оратора, как заглушила его речь яростным криком: «велика Артемида Ефесская!» и готова была приступить к одному из тех ужасных побоищ, которые не раз претерпевались иудеями в Александрии и других больших городах востока. Опасность была страшная, но к счастью она отвращена была мужеством городского блюстителя порядка, пользовавшегося общим уважением населения. Пренебрегая всякою личною опасностью, он смело выступил пред лицо разъяренной толпы и обратился к ней с спокойною, но внушительною речью, которая образумила толпу. «Ефесяне! воскликнул он: какой человек не знает, что Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета? Если же в этом нет спора, то надобно вам быть спокойными, и не поступать опрометчиво. А вы привели этих мужей, которые ни храма Артемидина не обокрали, ни богини вашей не хулили. Если же Димитрий и другие с ним художники имеют жалобу на кого-нибудь, то есть судебные собрания, и есть проконсулы: пусть жалуются друг на друга. А если вы ищете чего-нибудь другого, то это будет решено в другом собрании. Ибо мы находимся в опасности за происшедшее ныне быть обвиненными в возмущении, так как нет никакой причины, которою мы могли бы оправдать такое сборище». |
| Сказано Богом: «Иудеи, так и Еллины, все под грехом» ( Рим.3;9 ); «что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть» ( Рим.3:20 ). Ересь Пелагая – любимая мысль человечества: «Никто не даст нам избавленья, ни Бог , ни Царь, и не герой, добьемся мы освобожденья своею собственной рукой». Бог говорит человеку: «станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться» ( Ис.43:26 ). Бог говорит одно, мы делаем совершенно другое, еще за это и награду хотим. Это и есть проявление той же самой яростной, гневной мятежности против Бога. Просто рассказать людям о Христе-Спасителе не получится, их это сильно возмущает. Почему? Мятежный род! Люди понимают, что им требуется меняться, а они не хотят. В этом причина возмущения против православной Церкви, против Евангелия Христова. Это мятеж против Создателя. 119. Что значит евангельское высказывание: не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями? «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями» ( Мф.7:6 ). Жемчуг – это вера, откровение Божие, которое стало нашим. Эту веру нельзя открывать тем, кто не желает познавать Господа. Есть люди которые относятся к вере с кощунством, которые не хотят узнавать истину, которые хотят только поглумиться над Ней. Вот таким людям категорически нельзя рассказывать о тайнах веры. Определить это легко, если человек при разговоре издевается над верой, то разговор с ним нужно прекратить, сказав при этом, что его ждет Божий суд, если он не покается. Многие миссионеры тратят уйму времени на бесполезные разговоры с богохульниками и кощунниками. Это ошибка. 120. Как непрестанно и правильно молиться? Господь говорит: «Непрестанно молитесь» ( 1Фес.5:17 ); «А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны» ( Мф.6:7 ). Молиться непрестанно, нужно всегда призывая имя Господне. Многословие – это когда люди начинают перед Богом заниматься художественным творчеством, вместо того, чтобы к Богу обращаться с чистым сердцем. Многословие – это когда люди начинают объяснять Богу как нужно Ему исполнить их прошения. |
| Смятение быстро вышло за пределы гильдии художников и ремесленников. Разъяренная толпа схватила двух спутников Павла – Гаия и Аристарха из Македонии – и повлекла их «на зрелище» (ες τ θατρον – «в театр»). Павел хотел «войти в народ (εσελθεν ες τν δμον)», но ученики не допустили его. Также и «некоторые из асиахров (τινς δ κα τν σιαρχν)». «будучи друзьями его, послав к нему. просили не показываться на зрелище» ( Деян. 19:29–31 ). Под «асиахрами» (в Синодальном переводе «Асийские начальники») понимаются представители местной элиты, получавшие почетный титул на один год как правило, в награду за благотворительную деятельность. 314 В повествовании Луки показывается, что у Павла была определенная поддержка в кругах местной аристократии. О том, что они отговаривали Павла появляться на публике во время мятежа, Лука упоминает, чтобы подчеркнуть, что Павел не собирался оставлять своих учеников в беде, но ему воспрепятствовали внешние силы. Лука с юмором описывает произошедшие далее события. Из участников мятежа «одни кричали одно, а другие другое, ибо собрание было беспорядочное, и большая часть собравшихся не знали, зачем собрались». Тогда по предложению иудеев «из народа вызван был Александр». Он попытался утихомирить толпу. Но ему не дали открыть рот, а как только узнали, что он иудей, «то закричали все в один голос, и около двух часов кричали: велика Артемида Ефесская!» ( Деян. 19:32–34 ). Был ли Александр иудеем по вероисповеданию или это был христианин иудейского происхождения? Употребленный Лукой термин «иудей» может быть понят и в том и в другом смысле. Однако если учесть, что Лука не снабжает имя прилагательным «некий» (τις), можно предположить, что он был из числа христиан иудейского происхождения. 315 Далее на сцене появляется чиновник, которого Лука называет γραμματες τν χλον (в Синодальном переводе «блюститель порядка»): это наименование может указывать на секретаря городской ассамблеи, избираемого на год и обладающего высоким статусом. 316 Чиновник начинает увещевать толпу, приводя следующие аргументы: все знают, что Эфес – «хранитель великой и упавшей с неба Артемиды» (νεωκρον οσαν τς μεγλης ρτμιδος κα το διοπετος); 317 приведенные двое людей ни храм не обокрали, ни богиню не хулили; если же у художников есть жалобы, то для их рассмотрения существуют «судебные собрания»; если у иудеев есть какие-то другие пожелания, то они могут обратиться в «законное собрание» если же мятеж не прекратится, все, включая городских начальников, будут обвинены в возмущении, поскольку причин для мятежа нет. «Сказав это, он распустил собрание» ( Деян. 19:35–40 ). |
| Царский род Давида пользовался в Иудее огромным авторитетом, и сын Соломона, Ровоам, беспрепятственно занял иерусалимский престол. Однако молодому царю пришлось отправиться в Сихем, чтобы получить согласие северных колен на свое царствование. Казалось, что для Ровоама и там обойдется все благополучно. Север был готов и в дальнейшем подчиняться иудейской династии, но при этом требовал отмены непосильных налогов, установленных Соломоном. В Сихем для избрания царя собрались представители всех колен. Во главе старейшин десяти северных племен стоял Иеровоам, который во время правления Соломона поднял мятеж, но затем, после поражения вынужден был бежать в Египет. Представители северных колен обратились к царю со следующей просьбой: «Отец твой наложил на нас тяжкое иго, ты же облегчи нас» . Ровоам, пренебрегши советом старцев, сказал по совету молодых людей: «Отец мой наложил на вас тяжкое иго, а я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами» (3 Цар. 12:4:14) , т. е. плетками, унизанными металлическими иголками. Возмущенные таким дерзким ответом Ровоама, израильтяне отказались признать нового царя. В среде народа послышались возгласы: «Какая нам часть в Давиде? нет нам доли в сыне Иессеевом; по шатрам своим, Израиль! теперь знай свой дом, Давид! И разошелся Израиль по шатрам своим» (3 Цар. 12:16). Так печально закончилось собрание представителей всех племен в Сихеме. Результат неразумной политики Ровоама сказался немедленно. Десять северных колен откололись от Иудеи и провозгласили своим царем Иеровоама. К Иудее примкнуло только Вениаминово колено. Так держава Давида и Соломона распалась на два слабых, враждующих друг с другом царства: Израиль и Иудею. Сын Соломона ни за что не хотел примириться с таким положением в своей стране. Он собрал огромную армию и намеревался двинуть ее на север для подавления мятежников. Но братоубийственную войну предотвратил пророк Самей. Он по повелению Божию заставил царя отказаться от безумной затеи. И хотя царь отказался от прямого вторжения в Израиль, все же с этого времени вражда между двумя царствами никогда не прекращалась, а наоборот, временами переходила в настоящую войну. |
| «Смерть соляной пошлине!» порождает «Да здравствует король!». Злодеи Варфоломеевской ночи, сентябристы 1792 года, авиньонские душегубы, убийцы Колиньи, убийцы госпожи де Ламбаль, убийцы Брюна, шайки сторонников Наполеона в Испании, зеленые лесные братья, термидорианцы, банды Жегю, кавалеры Нарукавной повязки – вот мятеж. Вандея – это огромный католический мятеж. Голос возмущенного права распознать нетрудно, но он не всегда исходит от потрясенных, взбудораженных, пришедших в движение масс; есть бессмысленное бешенство, есть треснувшие колокола, не во всяком набате звучит бронза. Колебание страстей и невежества – нечто иное, чем толчок прогресса. Восставайте, пусть, но только для того, чтобы расти! Укажите мне, куда вы идете. Восстание – это только движение вперед. Всякое другое возмущение вредно. Всякий яростный шаг назад есть мятеж; движение вспять – это насилие над человеческим родом. Восстание – это взрыв ярости, охватившей истину; уличные мостовые, взрытые восстанием, высекают искры права. Эти же мостовые предоставляют мятежу только свою грязь. Дантон против Людobuka XVI – это восстание; Гебер против Дантона – это мятеж. Отсюда следует, что если восстание, подобное упомянутым выше, может быть, как сказал Лафайет, самым священным долгом, то мятеж может быть самым роковым, преступным покушением. Существует и некоторое различие в степени накала; нередко восстание – вулкан, а мятеж – горящая солома. Бунт, мы уже отметили это, вспыхивает иной раз в недрах самой власти. Полиньяк – мятежник; Камилл Демулен – правитель. Порою восстание – это возрождение. Решение всех вопросов посредством всеобщего голосования – явление совершенно новое, поэтому каждая эпоха предшествовавшей нам истории, в течение четырех тысяч лет только и говорившей что о попранном праве и страдании народов, несла с собой свою, возможную для нее форму протеста. При цезарях не было восстания, зато был Ювенал. Facit indignatio заступает место Гракхов. При цезарях был сиенский изгнанник; был, кроме него, и человек, написавший «Анналы». |
| Святой равноапостольный князь Владимир и княгиня Анна Возмущенный греческим лукавством, князь Владимир «вборзе собра вся своя» и двинул «на Корсунь, град греческий», древний Херсонес. Пал «неприступный» оплот византийского господства на Черном море, один из жизненно важных узлов экономических и торговых связей империи. Удар был настолько чувствителен, что эхо его отозвалось по всем Византийским пределам. 28 июля, 2006 Возмущенный греческим лукавством, князь Владимир «вборзе собра вся своя» и двинул «на Корсунь, град греческий», древний Херсонес. Пал «неприступный» оплот византийского господства на Черном море, один из жизненно важных узлов экономических и торговых связей империи. Удар был настолько чувствителен, что эхо его отозвалось по всем Византийским пределам. Использованы материалы сайтов www.days.ru pravoslavie.ru www.rv.ru В августе 987 года в Византии вспыхнул мятеж. Варда Фока провозгласил себя императором и двинулся на Константинополь, осенью того же года послы императора Василия были в Киеве. Через послов императоры стали просить помощи у Киева – Владимир согласился помочь в подавлении мятежа, а в награду попросил руки сестры императоров Анны, что было для византийцев неслыханной дерзостью. Принцессы крови никогда не выходили замуж за «варварских» государей, даже христиан. В свое время руки той же Анны домогался для своего сына император Оттон Великий, и ему было отказано, но сейчас Константинополь вынужден был согласиться. К тому времени Владимир был женат уже много раз. Был заключен договор, согласно которому Владимир должен был послать в помощь императорам шесть тысяч варягов, принять святое Крещение и при этом условии получить руку царевны Анны. Великий князь Владимир принимает Крещение и направляет в Византию военную подмогу. С помощью русских мятеж был разгромлен, а Варда Фока убит. Но греки, обрадованные неожиданным избавлением, не торопятся выполнить свою часть уговора. Возмущенный греческим лукавством, князь Владимир «вборзе собра вся своя» и двинул «на Корсунь, град греческий», древний Херсонес. Пал «неприступный» оплот византийского господства на Черном море, один из жизненно важных узлов экономических и торговых связей империи. Удар был настолько чувствителен, что эхо его отозвалось по всем Византийским пределам. |
|
|
