| 3:15. Ступени из города Давидова. Эти ступени располагались в южной части города и служили спуском к долине Кедрон. В этом месте найдены остатки древней лестницы. 3:16. Беф-цур. Беф-Цур располагался на крайнем юге области. Он расположен примерно в 4 милях от Хеврона. 3:16. Гробницы Давидовы. Место, которое для современных туристов обозначается как гробница Давида на современной горе Сион, относится к позднему преданию. Единственные монументальные гробницы времени первого храма находятся в современной деревне Сильван, на другой стороне долины Кедрон по пути из Давидова города. Они датируются железным веком II, но не являются царскими гробницами. Иудейские цари от Ровоама до Ахаза были похоронены в городе Давидовом (за рядом примечательных исключений). Более поздние цари были либо похоронены в «саду Озии» (Манассия и Амон), либо в своих родовых гробницах (Иосия). Места захоронения Езекии и преемников Иосии не указываются. Место царских захоронений в городе Давидовом определено недостаточно точно. 3:16. Выкопанный пруд. Это не тот пруд, который упоминался в предыдущем стихе, но расположенный неподалеку. 3:16. Дом храбрых. Этот дом, скорее всего, служил казармой, в которой размещались отборные подразделения войска Давида (см. коммент. ко 2Цар. 23:8 ). 3:17. Полуокруг Кеильский. Кеиль располагался между Заноахом (ст. 13) и Беф-Цуром (ст. 16), в 20 милях к юго-западу от Иерусалима. 3:25. Описание. Дворцовая территория была непосредственно к югу от Храмовой горы. Башня в углу дворцового комплекса была сокрыта городской стеной, и именно об этом угле говорится здесь. 3:26. Офел. Холм Офел, вероятно, расположен между Храмовой горой и южным хребтом, который известен как город Давидов. Очевидно, здесь были укрепления, которые окружали дворцово-храмовый комплекс. Некоторые исследователи считают, что здесь была цитадель, которая и называлась собственно «Офел». 3:26. Водяные ворота. Эти ворота стояли поперек хребта, простирающегося из Ворот долины, и открывались на восток, к дороге на источник Гион и в Кедронскую долину. |
| Из всех радостей, какие может испытывать человеческое сердце, нет выше той, которая дается спокойствием совести. Если за девятью днями покаяния следовал праздник очищения, то за днем очищения необходимо должен был следовать праздник исполненный полного радостного торжества, каким и был праздник кущей. К полночи там и здесь погасали светильники. В кущах водворялась тишина. Женщины, дети, немощные люди и все прислуживавшие им, а также и люди недавно вступившие в брак возвращались в дома, а мужчины и мальчики, начиная с пятилетнего возраста, приготовляли себе постели в кущах. Все ложились спать. Но еще не успел начаться новый день, лишь только утренняя заря стала золотить вершины Аравийских гор, празднующие израильтяне оставили свои дома и кущи и стали восходить в храм Господень, все врата которого были отворены еще с полуночи, еще прежде чем пропели первые петухи, а жертвенник всесожжения вычищен был еще с вечера. Еще священники, вошедшие на крыло храма следить за разсветом, не возвещали оттуда: barkai ad Chebron (видно до Хеврона), еще на площади храма не раздавался обычный призыв: «священники на службу! левиты на клирос! израильтяне но местам!», еще утренняя жертва не начиналась, а уже все галлереи и дворы на Мориа были полны народом. Обычные утренния приготовления в храме: возжение светильников, убиение жертвенных животных, курение фимиамом во святом на алтаре кадильном, шли своим чередом. Как обычно, также приносились дневные жертвы и священники трубили в трубы. Но вот, во время принесения праздничной утренней жертвы, началось нечто особенное в священнослужении праздника кущей. Восемь священников стали на подмостках жертвенника, каждый с частями той жертвы, которую он приносил. Ряд их заканчивался девятым священником, который имел в руках золотую чашу с вином для принесения жертвы возлияния. Тогда в одно мгновение раздались звуки всех музыкальных инструментов и высокая праздничная радость отразилась на лицах всех присутствующих. Так называемые водяные ворота, находящияся на южной стороне внутреннего двора храма, отворились, и по высокому крыльцу, ведущему в эти ворота, вошел священник с довольно большим золотым сосудом (вместимостию в три лога, т. е. 18 скорлуп куриных яиц) наполненным водою, которую он почерпнул в Силоамском источнике. Этот источник, о котором пророк говорит, что воды его текут спокойно, находится при подножии юговосточного склона горы Мориа. |
| О случае каннибализма 28 октября (9 ноября) фельдмаршал М.И. Кутузов писал жене: «Вчерась нашли в лесу двух французов, которые жарят и едят третьего своего товарища». 41 К 28 октября (9 ноября) в рядах 25-й дивизии пехоты, состоявшей из полков Вюртембергского королевства, числилось около 700 человек. 43 Оставляя Смоленск, Наполеон распорядился взорвать все крепостные башни, под которые были подведены мины. Однако из 28 башен взорвать успели только 8 (Молоховские и Лазаревские ворота, Пятницкие водяные ворота, Никольскую, Богословскую, Безымянную, Стефанскую и Кассандаловскую башни). 44 Имеется в виду сочинение Демустье «Lettres à Emilie sur la mythologie» («Письма к Эмилю о мифологии», 1786 – 1798), которое пользовалось во Франции большой популярностью, особенно у женщин. 45 Лемуан (Lemoine) – капитан, адъютант командира 1-й бригады 3 – й дивизии пехоты Императорской гвардии. Мемуарист. 50 В результате второго Полоцкого сражения войска Гувиона Сен-Сира оставили Полоцк и перешли на левый берег Западной Двины. 51 Речь идет о пленении партизанами 28 октября (9 ноября) 1-й кавалерийской бригады генерала Ж. Ожеро. 52 Имеются в виду нестроевые чины полков Великой армии: лекари, писари, кузнецы, цирюльники и проч. Генерал фон Ле Кок (Le Coq) Карл Христиан Эрдманн Эдлер в описываемое время командовал 21-й дивизией пехоты 7-го армейского корпуса и не мог находиться в районе Смоленска. Возможно, речь идет о генерале Т. Леки, командовавшем итальянской гвардией. 53 Зайончек (Zajaczek) Юзеф (1752 – 1826) – князь, дивизионный генерал, генерал от инфантерии русской службы (с 1815 r.). В 1812 г. командовал 16-й дивизией пехоты 5-го армейского корпуса Великой армии. С 20 октября (1 ноября) возглавил 5-й армейский корпус. 54 Бертье (Бертье де Грандри, Berthier de Grandery) Франсуа – полковник, начальник штаба артиллерии 4-го армейского корпуса Великой армии. 55 Бильбланш (de Villeblanche) Арман де – В 1812 г. военный комиссар 2-го класса, интендант Смоленской губ. 57 129-й линейный полк и Иллирийский полк пехоты изначально входили в состав 3-го армейского корпуса Великой армии (соответственно в 10-ю и 11-ю дивизии пехоты). |
| Одновременное возведение этих башен и участка стены не вызывает сомнения: одинаковы кирпич, раствор, кладка, конструктивные приемы и формы декора. В историографии высказывалось мнение, что 3 башни П. Б. м. построены Ф. С. Конём . В подтверждение этой т. зр. могут быть приведены 2 довода. Во-первых, очень сходна архитектура фасада Трёхсвятских ворот Белого города, изображенных на гравюре П. Пикара 1708 г., и указанных башен. Во-вторых, 3 башни П. Б. м. имеют много общего с башнями Смоленского кремля, построенного Конём. Вероятной датой сооружения 3 башен П. Б. м. можно назвать период между окончанием строительства Белого города в Москве (1586-1593) и началом возведения Смоленского кремля (1595) ( Меркелова. 1982. С. 194-195). К 4-му этапу строительства (30-е гг. XVII в.) относится самый большой и наиболее пострадавший при разорении мон-ря в 1610 г. участок крепости - башни Сторожевая, Тайницкая и сев.-зап. прясла стен. В кон. 1635 г. в обитель была прислана царская грамота с указанием восстановить разрушенные участки крепостной стены. Эта работа была поручена мастеру Трофиму Шарутину. В ответном письме братия обители сообщала о подготовительных работах к строительству и просила царя о выделении мон-рю 600 р. «на городовую поделку» (РГАДА. Ф. 141. Д. 46. Связка 80. Л. 138). Во Вкладной книге П. Б. м. имеется запись о пожаловании в 1636 г. царем Михаилом Феодоровичем 600 р. на «городовую каменную поделку и на кровлю» ( Леонид (Кавелин). 1907. С. 113). После 1636 г. Поваренная, Тайницкая и Сторожевая башни были увенчаны двуглавыми орлами ( Машков. Крепостные сооружения. 1912. С. 314). Последним этапом формирования совр. облика стен П. Б. м. стало устройство проломных ворот в прясле между Георгиевской и Поваренной башнями. Впервые эти ворота упоминаются в 1701 г.: «…меж тех башен в стене Водяные ворота» (Боровск. 1888. С. 236). Впосл. они неоднократно перестраивались и получили совр. оформление в псевдорус. стиле во время перестройки 1864 г. Некрополь Некрополь П. Б. м. начал формироваться уже при его основателе, когда в обители погребали ее насельников. |
| Паранателлоны: 1) Чжан-ша – пыльная дорожка (звездочек). 2) Цюнь-мын – военно-полевые ворота или южные полевые ворота, лагеря, князей, собирающихся издалека, также войсковых частей, коих обоз, телеги, лошади, остаются за городом, за селением, в поле – если оно не занято хлебом. 3) Ту-сы-гун – главноуправляющий над земляными работами, или буквально тот, кто управляет, заведует удовольствиями, увеселениями. Разумеются здесь любимые земледельческие народные труды, состоящие, по Чжэу-ли, из следующих: измерять земельные участки, устроять народные жилья, созидать города, проводить полевые канавы и нивелировать каналы, обновлять мосты; по окончании всех сих работ должны наступить и дни собственно отдыха, удовольствий. Таково было время 6-й луны, когда поправлялись житницы, исправлялась домашняя рухлядь и земледельческие орудия и проч. предметы деревенского труда и увеселений. У самого императора приготовлялись в сие время обеденные столы и помещения для посещающих его ленных князей и народа. В Экзегезе небесных владык говорится, что Ту-сы-гуну подлежало заведование и управление над обрабатываемыми землями; треножники (и) колесницы (чэнь), и магазины с сосудами (ци-фу), тоже состояли под его надзором и в распоряжении; сюда же относились чаши для народа и музыкальные инструменты, изящные колесницы, устроившиеся для феодальных князей. 4) Цин-цю, темно-зеленые – зеленеющие холмы, – время 6-й луны, когда все деревья покрываются зеленью и поспевают хлебные злаки ва полях. Б. Годовой астрологический, древнекитайский зодиак XXVIII животных, соответствующий XXVIII лунным домицилям, составленный до Р. X., при Чеу-гун, за XI стол. Об этом зодиаке говорится подробно в сочинении китайского ученого Сю-фа (siu-fa) и в «observations mathématiques du Per Noel»; пользуемся выводами Шлегеля (Uranographie Chinoise). Животные, природою и появлениями коих определяются времена года на астрономической сфере принадлежат разным видам, таковы под соответствующими цифрами: – водяные (1, 2, 27, 28), – земные (3, 4, 5, 24, 25, 26) – горные (6, 7, 22, 23), лесные (8, 9, 20, 21) – летающие (10, 11, 12, 17, 18, 19), домашние и по природе поддающиеся власти человека (13, 14), наконец – вовсе дикие и жестокие (15 и 16). |
| – А в ней кет микробов? – Помилуйте! Эту воду очистили и процедили два знаменитых профессора. Микробы они оставили себе, а воду дали мне за то, что я починил им туфли. Чиполлино снова поднёс бутылку ко рту, притворяясь, будто пьёт. – Синьор Чиполлино, – спросил удивлённый Мастино, – как это у вас получается, что бутылка всё время остаётся полной? – Дело в том, – ответил Чиполлино, – что эта бутылка-подарок моего покойного дедушки. Она волшебная и никогда не бывает пустой. – А вы мне не позволите отхлебнуть немного – хоть глоточек? Один глоточек! – Глоточек? Да пейте сколько хотите! – ответил Чиполлино. – Я же сказал вам, что моя бутылка никогда не пустеет! Можете себе представить, как обрадовался Мастино. Он без конца благодарил доброго синьора Чиполлино, лизал ему ноги и вилял перед ним хвостом. Даже со своими хозяйками-графинями Вишнями он никогда не бывал так обходителен. Чиполлино охотно протянул Мастино бутылку. Пёс схватил её и с жадностью осушил до дна одним глотком. Посмотрев на пустую бутылку, он удивился: – Как, уже все? А вы же мне сказали, что бутыл… Не успел он договорить это слово, как свалился и заснул. Чиполлино снял с него цепь, взвалил пса на плечи и понёс к замку, где жили графини Вишни и кавалер Помидор. Обернувшись назад, он увидел, что кум Тыква уже вновь завладел своим домиком. Лицо старика, высунувшего из окошечка растрёпанную рыжую бородку, выражало неописуемую радость. «Бедный пёс! – думал Чиполлино, идя к замку. – Ты уж прости меня, пожалуйста, но я должен был сделать это. Неизвестно только, как ты отблагодаришь меня за свежую воду, когда проснёшься!» Ворота замка были открыты. Чиполлино положил собаку на траву в парке, ласково погладил её и сказал: – Передай от меня привет кавалеру Помидору. И обеим графиням тоже. Мастино ответил блаженным ворчанием. Ему снилось, будто он купается в горном озере, в приятной, прохладной воде. Плавая, он пьёт вволю и сам постепенно превращается в воду: у него сделался водяной хвост, водяные уши и четыре лапы, лёгкие и длинные, как струи фонтана. |
| А воровство, государи, на Москве объявилось: в Белом городе разграбили Филонов двор Оничкова, да Алексеев двор Луговского, да за городом разграбили Осипов двор Костяева и иные выморочные многие пустые дворы грабят, а сыскивать, государи, про то воровство и воров унять некем. Да по вашему государеву указу, для малолюдства, мы, холопы ваши, Белого города сретенские и яузские и арбатские всесвяцкие, да на Креме городе тайницкие ворота запереть велели, а оставлены, государи, не заперты Белого города тверские и покровские и чертолские и на Китае водяные ворота; а у тех, государи, ворот, которые оставлены, стрельцов на караулы поставить, некому стоят без перемены, только человека по три и по четыре, и те больные; а у крымского, государи, двора наперед сего стояло стрельцов по пятидесяти человек, а ныне стоят только по пяти человек, а у тюрем, государи, стояло стрельцов по тридцати человек, да черных сотен целовальники и сторожей по двадцати по шести человек, и целовальники, государи, и сторожи на тюремном дворе волею Божьею померли, а на их место с черных сотен, сторожей и целовальников никого не дали, а сказали соцкие, что в черных сотнях и в слободах выбрать на их место некому, да и соцких, государи, живых в остатке только два человека, а тюремные сидельцы помирают, на всякий день человек по пяти и по шести и по десяти; а стрельцов, государи, ныне у тюремного двора только стоит по пяти человек. Да сентября, государи, в 5 день, в которое время сносили с тюремного двора мертвых, и в то время достальные тюремные сидельцы, которые здоровы, с тюремного двора насилъством проломились и побежали из города; и мы, холопы ваши, и с нами остальные всяких чинов люди за ними за городом гоняли и переимали человек с сорок, а тридцать пять человек ушло, а послать, государи, с Москвы для поимки за ними некого, и впредь бы, государи, от воров от тюремных сидельцев и от Литвы, которые в тюрьме, и от крымских татар на Москве какого дурна не учинилось, а оборонитца, государи, и воров унять и малых людей некем, и о том велите, государи, нам холопам своим государев указ учинить. |
| В то время там, между аббатством и морем, красовался богатый и славный семибашенный город, окруженный стенами в двенадцать камней толщиною, представлявшими надежную защиту от нападения врагов. Гулявшие по своему саду, на вершине утеса, монахи ясно могли видеть раскидывавшуюся у них под ногами сеть узких улиц, полных жизни, движения и красок, могли следить за погрузкою и выгрузкою многочисленных кораблей, со всех стран света прибывавших к пристани этого города; могли слышать смешанный разноязычный говор представителей всех человеческих племен, населяющих земной шар, могли услаждать свои взоры густым лесом корабельных мачт, высившихся над рядами украшенных причудливой резьбой дубовых остроконечных крыш, защищавших очаги местных богатых обывателей. Видны были монахам и массивные водопроводные сооружения, питавшие живительной влагой этот хлопотливый торговый город. И все более и более процветал этот город, пока не спустилась над ним одна темная ночь, в которую он согрешил перед Богом и людьми. Это было в те тревожные для саксонских побережников времена, когда почуявшие издали богатую добычу датские «водяные крысы» шныряли вокруг каждого речного устья; больше же всего они щерили свои белые острые зубы у восточного берега Англии, на самом виду часовых, стоявших на широких стенах того семибашенного города, который тогда красовался на суше, а теперь покоится на дне шумящего моря. Много происходило кровавых схваток и за стенами города и внутри их. Много стонов умирающих воинов, пронзительных воплей убиваемых женщин, жалобных криков истязуемых детей ударялось по пути к небу в железные ворота аббатства, заставляя трепещущих монахов вскакивать с жестких лож, чтобы помолиться за несущиеся мимо души. Но вот, наконец, для измученной страны настал мир. Саксонцы и датчане решили дружески сойтись между собою. Восточная часть Англии была велика и просторна; места было вполне достаточно и для некогда осевших здесь саксонцев, и для только что пришедших датчан. Вздохнули с облегчением обе стороны, измученные долгой борьбой и жаждавшие отдыха. |
| Ворота города крепко замкнулись за ними. И вот те, которые еще так недавно свирепо бились лицом к лицу, теперь мирно сидели за дубовыми столами, и полные вина кубки переходили из рук в руки. Люди Гарфагера, чувствуя себя между друзьями, доверчиво разоружилась и, когда сон смежил их тяжелые от усталости веки, беззаботно предались сладкому покою. Вдруг среди ночной тишины по городу раздался громкий голос: «Зачем пришли эти люди в нашу страну? Разве камни мостовой нашего города не обагрены кровью наших жен и детей, убитых этими пришельцами? Разве водится, чтобы люди выпустили на свободу волка, ими же заманенного в ловушку лакомою пищею? Нападемте на них, пока они спят, отяжелевшие от нашего хлеба и вина, и истребим их всех до единого! Тогда не будут угрозою нам в будущем их дети!» И голос зла сделал свое дело: обитатели семибашенного города напали на доверчиво спавших среди них сотрапезников и перебили всех, не пощадив даже малых детей. После этого раздался голос старого Гарфагера перед воротами святой обители: «Я поверил вашему слову. Я делил с вами трапезу. Я верил вам и вашему Богу. Я прошел под тенью вашего креста в ваши двери. Вы изменнически пролили нашу кровь. Призываю вас к ответу перед Богом, которому вы поклоняетесь». Услышав эти грозные укоризны, аббат, стоявший на молитве, поднялся с колен и воскликнул, простирая руки к небу: «О Господи! Ты слышал голос безвинно убитого. За Тобою ответ». И поднялся великий шум с моря; оно всколыхнулось, точно готовилось затопить весь мир. – Это голос Бога, говорящий через воды. Он дает ответ, – молвил аббат испуганным монахам… И вдруг поднялась такая буря, какой не помнил никто из старожилов. Море выступило из берегов и обрушилось на семибашенный город, так что самая высокая из его башен стала маленькой, и понеслось дальше по суше. Люди семибашенного города пытались бежать от поглощающих бурных волн, но водяные массы нагоняли их и поглощали в свои бездны; из всех жителей не уцелело ни одного. И город, с его семью башнями, с толстыми стенами, со множеством густонаселенных улиц, с широкими набережными, с красивыми домами, с водопроводами и с богатыми торговыми складами, был погребен в волнах, яростно стремившихся к утесу, на котором стояло аббатство, намереваясь поглотить и его. |
| Когда же после своих путешествий, шатаний, блужданий и гуляний по космосу Бакштир набрел на эту планету и полюбил ее, как родной дом, жители планеты, не имевшие облика, очень обрадовались. Им теперь было кому подражать. Наконец-то они увидели первого человека, а потом еще и гостей Бакштира. Вы же знаете, что у Бакштира во дворце постоянно кто-то гостит. Да и строители дворца, которых Бакштир пригласил с разных планет, провели у него несколько месяцев. Они были такими разными и умными, что лесные, водяные и воздушные жители смогли выбрать себе образцы для подражания. Правда, они не всегда понимали, что к чему. Поэтому не пугайтесь, если на планете Бакштира вам встретится в лесу страшилище с носом на пузе или красавица с пятью руками. И помните: к людям тамошние существа не пристают и живут сами по себе. Но Алиса об этом не знала, и поэтому когда она сошла с корабля и увидела столько уродцев, которые вылезли из леса, то кинулась обратно. Но тут ей помог звездный пес. Он громко залаял и помчался к лесным обитателям. Те прыснули во все стороны и через минуту пропали в кустах. Так Алиса впервые услышала, как лает звездный пес. Оказывается, он умел лаять заливисто и весело, но делал это, только когда был дома и не стеснялся других людей или собак. Пес сам повел гостей к замку, чьи высокие зубчатые стены, сложенные из окаменевшего пластилина, поднимались к самым облакам. Навстречу гостям опустился подъемный мост, перекинутый через глубокий ров, наполненный водой. При виде гостей из воды поднялись круглые усатые морды хранителей рва — старых сомов размером больше Громозеки. Затем растворились окованные железными полосами ворота из черного дерева. Заиграли трубы, только трубачей не было видно, потому что Бакштир всех их отправил на пенсию и теперь они работали у него официантами, садовниками и лесниками. — Заходите, — раздался густой бас Бакштира. — Я не встречаю вас, друзья, потому что именно сейчас я глажу кошку и не могу оторваться, иначе кошка на меня обидится. Вы меня понимаете? |
|
|
