| Чрез короткое время внезапно приключилась с ним водяная болезнь и постигла его смерть, после семимесячного патриаршества. Его ожидания и надежды не были тщетны, ибо, по словам Премудрого, сын праведного рождается для жизни и с его добродетелей снимается плод справедливости. Это изречение несомненно исполнилось над сим добродетельным мужем и его обоими сынами, т.е. его учениками, коих он усыновил и родил духом, как говорит апостол, и в обоих достоинствах и местах после себя оставил наследниками. Первый из них – священник Иоанн, сын священника Павла, мой достопочтенный родитель (да продлит Бог дни его!). Патриарх еще ранее того имел его в виду и, по оставлении Алеппской митрополии, обещал ее моему родителю, и как прекрасно было это назначение! Так как патриарх очень его любил и поддерживал, и он с юных лет был его учеником, то рукоположил его диаконом, пресвитером и священником и возвел в степень духовника. Другой был Мелетий Хиосский, иконописец, которого он привез из монастыря Св. Саввы в Иерусалиме для украшения церкви иконами, а затем, чувствуя приближение своей кончины, сделал своим преемником, поставив его патриархом еще при жизни своей и дав ему свое имя Евфимий. Оба эти сына шли его достохвальным путем и подражали его похвальному образу действий и благополучному управлению. Они были счастливы и доставили покой и благоденствие своей пастве. В день Обрезания и нового года Евфимий скончался, переселившись из здешнего мира (да помилует его Всевышний Бог и покроет своим милосердием!). После него на патриаршестве был утвержден, в конце Декабря (1634) 7143 г., упомянутый Евфимий Хиосский, человек деятельный. Он пробыл патриархом 13 лет без нескольких дней. Что же касается жителей Алеппо, то они в день праздника Воздвижения Креста, в начале (1635) 7144 г. от сотворения мира, собрались в митрополичьем доме, священники, старшины, и богобоязненный клир вместе с прочими христианами, и единогласно выбрали вышеупомянутого родителя моего, священника Иоанна, своим митрополитом, с согласия священников, старшин, почетных людей и всех прочих христиан, и отправили его с караваном в Дамаск в сопровождении священников и мирян. |
| —103— 1863 г. ношении быть полезными для будущих их прихожан, будучи глубоко убежден в величайшей пользе, какую медицинские их познания могут доставить обществу и им самим. Обязанным также себя считаю принести нижайшую благодарность вашему преосвященству за награждение помощника моего по больнице Горского (он теперь уже священником), стараниям которого я так много обязан в успешном лечении по семинарской больнице, где годичная смертность по милости Божией, не выходила за две или за три единицы. Поручая себя архипастырским святым вашим молитвам, честь имею быть с глубочайшим высокопочитанием и душевною преданностью " … 17-го ч. преосвящ. Леонид запиской извещал меня о следующем: В 8 часов Государь наследник приехал, завтра, в половине девятого, отправится в Лавру, слушает молебствие, к четырем возвращается, обедает один и, по отдыхе, следует далее, до колпинской станции, откуда сворачивает в Царское Село. 20-го ч. скончалась после кратковременной тяжкой болезни, на 63 г. жизни, благочестивая и образованная вдова генерал-адъютанта, Анна Борисовна Нейдгарт. Она оставила мне на память очень древнюю икону Тихвинской Б. Матери. Мы отпевали ее соборне с преосв. Леонидом в приходской церкви. 7-го ч. ноября писал мне ректор московской дух. академии, прот. А.В. Горский: «Обращаемся к вам с покорнейшею просьбою. Старец наш Петр Спиридоныч 2877 очень недугует. Давно уже гнездящаяся в теле его водяная болезнь начинает одолевать его организм. По свидетельству доктора она есть уже и в груди. И наша медицина в недоумении пред решительными мерами. Ей нужно более опытности, более авторитета. Поэтому просим вас покорнейше, не благоволите ли приложить ваше убеждение к нашей просьбе, чтобы скло- —104— 1863 г. нить Осипа Васильича Варвинского 2878 к посещению нашего больного. Может быть, есть еще средства помочь ему. Посещение чем скорее, тем лучше. Железная дорога сокращает расстояние». Просьба о. Горского была охотно мною исполнена; я убедил г. Варвинского посетить болящего ученого старца, Петра Спиридоновича Делицына. И вот что за тем писал мне об этом посещении о. Горский от 12-го числа: |
| Если мы, оставивши землю и земледельческий труд, обратимся к другим природным явлениям, то заметим следующую особенность: относясь религиозно ко всем явлениям природы, крестьянин ко многим из них относится не по-христиански. Так нет ничего христианского в многочисленных остатках религиозных языческих празднеств, в плясках, играх, прыганья через костры, завивании венков, чем обычно сопровождаются различные моменты в жизни природы. Для крестьянина стихийные духи, духи воды, леса, дома – личные живые существа. Светлые они силы, или темные? Во всяком случае, не светлые. Ни однн православный не вздумает, обращаясь с молитвой к домовому, помянуть Бога или святого; когда в доме расшалятся духи (а это бывает весной, когда домовой меняет шкуру, или бесится, потому что хочет жениться на ведьме), крестьянин не обратится к попу – он пойдет к знахарю. Но эти силы не всегда и злыя силы. Тот же домовой обычно считается добрым духом дома; он подметает пол, кормит скотину, смотрит за домом, предупреждает крестьянина о несчастии, доставляет ему изобилие во всем и богатство. И не только домовой может помогать крестьянину. Вот, например, молитва крестьянки Смоленской губернии, обращенная ко всем стихийным силам: «хозяин – батюшка домовой и хозяюшка – матушка домовая! хозяин – батюшка лесовой и хозяюшка – матушка лесовая! хозяин – батюшка водяной и хозяюшка – матушка водяная! Хозяин – батюшка полевой и хозяюшка – матушка полевая! Простите меня грешную и недостойную (поклон на четыре стороны). Помогите, пособите от внутренних наносных и от нудных переговорных; дайте доброго здоровья!». Но еще чаще бывает, что эти духи делают зло человеку, посылают на него болезнь, неурожай на его поле, падежъ на его скотину. Это – нечисть, погань, нечистая сила и проч. И крестьянин, сознавая себя православным и сыном церкви, чувствует себя сильнее этих духов, редко он обратится к Церкви для избавления от них. Правда, иногда он ограждается молитвой, или кропит святой водой углы, но чаще идет к колдуну, знахарю, страшному человеку, рожденному женщиной от такого же природного духа, не бывающему у причастия, начинающему свои заговоры с многознаменательной формулы: «Стану я не благословясь, пойду не перекрестясь» и т. д... И не надо думать, что обращающийся к колдуну испытывает те же чувства, что западные Фаусты, продающие душу черту. Ничуть не бывало: баба ходившая «снимать килу» к колдуну, не чувствует себя согрешившей; она с чистым сердцем будет после этого ставить свечи в церкви и поминать там своих покойников. В ее сознании Церковь и колдун просто разные департаменты, и Церковь , властная спасти ее душу, не может спасти ее от дурного глаза, а колдун, лечащий ее ребенка от криксы, не властен молиться за ее умершего мужа. |
| Служа для всех примером трудолюбия и неся великие внешние подвиги, о. Антоний не забывал и того, что телесные труды по учению Св. отцов суть собственно только орудия добродетелей, и тогда только благопотребны, когда кто проходит оные во смирении и с разумом духовным. По кончине о. игумена Антония, в его келии найдены некоторые, к сожалению, немногие листки его дневника, писанного в 1820 году в Рославльских лесах, и в конце 1823 г. и начале 1824 года в скиту Оптиной пустыни. Эти драгоценные отрывки помещаются в приложении. Из них видно, с каким строгим вниманием юный подвижник (ему не было тогда 30 лет) следил за внутренними движениями своего сердца, и с какой духовной собранностью он заботился о стяжании душевных добродетелей – смирения, любви к ближнему и пр. Этому конечно много способствовало то, что он всегда с великим усердием и любовью занимался чтением Божественного Писания и отеческих книг, и ими питал свою душу,– а также и то обстоятельство, что с самого вступления своего на монашеское поприще, он, как мы сказали, неуклонно шел по нему путем послушания, отсечения своей воли и разума пред своим духовным отцом, которому предался с совершенной верой, и к которому не изменил своих отношений и в сане скитоначальника. К добровольным трудам и подвигам монашеским о. Антония вскоре присоединился и невольный крест тяжкой болезни. Мы уже говорили, какими болезнями Господь испытывал его еще в детстве. Впоследствии же, от непомерных подвигов, развились в нем разные тяжкие недуги, от которых он страдал до самой кончины. От продолжительного стояния на молитве сперва заболели ноги; потом, получив в ногах облегчение, он стал чувствовать головокружение; затем, подступила к глазам темная вода, так что на некоторое время лишался зрения. Когда по милости Божией и от сего получил исцеление, возобновилась болезнь в ногах, потом открылась водяная и т. п. В 1833 году многоразличные недуги так усилились, что о. Антоний, оставя заботы об управлении скитом, отправился на время в ближний город Белев, чтобы там полечиться у знакомого врача Б. |
| Марта 30-го гомельские жители, как уже сказано, пошли на Ветку отбивать вооруженною рукой для своей церкви святителя Епифания. Но дорогой видят они на другой день, что полки Сытина со всех окружных мест двинулись и идут на Ветку и на другие слободы. Спрашивает гомельская рать у солдат, куда они идут? — «Поход сказан в Белую-Церковь», — отвечают солдаты. Поход в «Белую-Церковь» действительно был нарочно неверно объявлен солдатам, чтобы они не разболтали настоящей цели похода. А Сытину надо было отвлечь внимание раскольников, а затем внезапно и разом окружить слободы, чтобы врасплох захватить всех слобожан без изъятия. Гомельцы, однако, видно, догадались, к чему идет дело, и воротились домой. Рано утром 1 апреля Ветка была окружена войсками. К Покровской церкви и к монастырю приставили караулы, отцов привели к Сытину. Епифаний был в числе их. — Где ваш епископ? — строго спросил командир у отцов ветковских. Они указали на Епифания. А этот стоит ни жив, ни мертв, не понимая, что вокруг него делается. Сытин подошел к Епифанию под благословение и сказал: — Ты не бойся, преосвященный, государыня послала нас тебя выручить. Епифаний ожил. Радостью загорелись его живые, черные глаза. Перекрестился он и сказал с низким поклоном Сытину: — Слава богу! Благодарю нашу всемилостивейшую государыню и век должен за нее бога молить. Отцов рассадили по кельям под караул, а Епифанию дали некоторую свободу и обращались с ним почтительно, как с действительным архиереем. Когда рассвело, вошел Сытин в Покровскую церковь и велел выносить книги и записывать число их, а также образа, ризы, сосуды, снял с колокольни колокола и запечатал церковь. Всего в слободах захватил он сорок тысяч народа. Таким образом совершилась первая ветковская выгонка. Епифаний был крепко нездоров. У него, как уже было сказано, развилась водяная болезнь. С конвоем, состоявшим из драгун, под командой поручика, отправили его в Киев, но имущество осталось на Ветке: 250 рублей денег, одежда разная, серебра на 300 рублей, саккос, омофор, митра. |
| Приведенные здесь рассказы ясно показывают, что старцу о. Леониду известно было время его кончины. Теперь же будем говорить и о кончине. С первых чисел сентября Старец начал ослабевать здоровьем и болел недель пять. Болезнь его была водяная, причем он чувствовал сильную боль в правом боку, в груди скопление мокрот и в животе большую затверделость. Окружавшие Старца желали позвать лекаря, но он на это не согласился и никаких лекарств не хотел принимать. До 15 сентября Старец, хотя с трудом, но понемногу ходил еще по келлии и в праздники – Рождества Пресвятыя Богородицы и Воздвижения Честного Креста Господня, на всенощном бдении, которое, по болезни его, служили для него в келлии, в положенное время, поддерживаемый братиями, сам кадил и пел величание. 15 числа Старец был особорован святым елеем, при большом стечении любивших его братий. К самому этому времени, как бы предуведомленные, приехали в Оптину Пустынь настоятель Малоярославецкого монастыря игумен Антоний и настоятель Тихоновой пустыни ученик старца Леонида о. Геронтий. Они-то вместе с сотрудником Старца о. Макарием и жившим в Скиту на покое игуменом Варлаамом, при участии казначея иеромонаха Гавриила, иеросхимонаха Иоанна и иеромонаха Иосифа, и совершили Таинство елеосвящения. С этого дня Старец особенно начал готовиться к кончине. Он прощался с приходившими к нему братиями и, благословляя их, иному давал книгу, другому образ, и никого не оставил без утешения. 28 сентября, сообщившись Св. Христовых Таин, больной пожелал, чтобы был пропет канон на исход души, – что и было исполнено. Окружавшие его братия смутились и, размыслив о своем сиротстве, начали с плачем просить его не оставить их в скорби. Он же, слыша и видя сие, возмутился духом и, прослезившись, сказал: «Дети! Если у Господа стяжу дерзновение, всех вас к себе приму. Я вас вручаю Господу. Он вам поможет течение сие скончати; только вы к Нему прибегайте. Он сохранит вась от всех искушений. А о сем не смущайтесь, что канон пропели. Может быть еще раз шесть или семь пропоете». – Действительно, с 28 сентября до дня блаженной кончины Старца, последовавшей 11 октября, канон пропет был восемь раз. Пищи в это время он никакой не принимал, кроме малой части воды. Его укреплял только один Небесный Хлеб – пречистые Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, ибо он в эти последние две недели двенадцать раз сподобился принятия сего Таинства. |
| Особые отношения связывали И. с Прохором Мошниным (прп. Серафимом Саровским ). Когда в 1780 г. послушник Прохор заболел и «ни один врач не мог определить вида его болезни, но предполагали, что это сделалась водяная болезнь», И. и строитель иером. Пахомий (Леонов) попеременно ухаживали за больным. Именно И. стал восприемником при пострижении в мантию (13 авг. 1786) прп. Серафима Саровского. Вместе с иером. Пахомием (Леоновым) И. духовно окормлял старицу прп. Александру Дивеевскую (Мельгунову), основательницу Дивеевской общины. Незадолго до ее кончины († 13 июня 1787) Дивеево посетили проезжавшие мимо по служебным делам И., строитель Пахомий (Леонов) и иеродиак. Серафим. По просьбе больной Александры подвижники совершили таинство Елеосвящения. Перед кончиной старица завещала им «не покидать неопытных послушниц ее в попечении» ( Серафим (Чичагов) . 2004. С. 47, 58-60). Перед смертью иером. Пахомий († 6 нояб. 1794) рекомендовал братии И. в качестве своего преемника. 12 нояб. И. был избран строителем пустыни (казначеем при этом стал иером. Маркеллин). Выбор был подтвержден распиской 25 монахов; среди подписей имеется автограф и прп. Серафима Саровского (ЦГА РМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 176. Л. 8-8 об.) - редкий, возможно единственный, случай, когда преподобный подписал документ. 16 дек. 1794 г. указом еп. Тамбовского и Пензенского Феофила (Раева) И. был утвержден в должности строителя. При И. в Саровской пуст. были выстроены 2-этажная каменная кузница с помещениями для слесарей (1799), новый конный двор (1801), перестроены ворота под склад, надстроены больничные кельи, вост. корпус (1798-1800) и 3 вост. башни (1802-1803). В 1795 г. обитель закупила коров для нового скотного двора, устроенного на месте мельницы Масленковой (пустыньку стали называть Маслихой; ныне больничный городок в г. Сарове). В пустыньках Маслихе, Сатисской Ватажке, Дальней и др. И. завел пчельники. В 1799 г. завершилось возведение колокольни, оставшейся недостроенной после иером. Пахомия. Постройка, выдержанная в классическом стиле, образовывала архитектурную доминанту монастырского комплекса. 1 окт. 1806 г. И. освятил на колокольне ц. во имя свт. Николая Чудотворца. Будучи хорошим хозяйственником, И. продолжал соблюдать саровскую традицию раздачи нуждающимся избытков монастырских доходов. 1 окт., в праздник Покрова Пресв. Богородицы, после окончания литургии нищие собирались на гостином дворе и насельники выдавали им полушубки, кафтаны, сапоги, рукавицы и др. |
| Приведенные здесь рассказы ясно показывают, что старцу отцу Леониду известно было время его кончины. Теперь же будем говорить и о кончине. С первых чисел сентября старец начал ослабевать здоровьем и болел недель пять. Болезнь его была водяная, причем он чувствовал сильную боль в правом боку, в груди скопление мокрот и в животе большую затверделость. Окружавшие старца желали позвать лекаря, но он на это не согласился и никаких лекарств не хотел принимать. До 15 сентября старец, хотя с трудом, но понемногу ходил еще по келье и в праздники – Рождества Пресвятой Богородицы и Воздвижения Честного Креста Господня, на всенощном бдении, которое, по болезни его, служили для него в келье, в положенное время, поддерживаемый братиями, сам кадил и пел величание. 15-го числа старец был особорован святым елеем, при большом стечении любивших его братий. К самому этому времени, как бы предуведомленные, приехали в Оптину пустынь настоятель Малоярославецкого монастыря игумен Антоний и настоятель Тихоновой пустыни ученик старца Леонида отец Геронтий. Они-то вместе с сотрудником старца отцом Макарием и жившим в скиту на покое игуменом Варлаамом, при участии казначея иеромонаха Гавриила, иеросхимонаха Иоанна и иеромонаха Иосифа, и совершили таинство Елеосвящения. С этого дня старец особенно начал готовиться к кончине. Он прощался с приходившими к нему братиями и, благословляя их, иному давал книгу, другому образ и никого не оставил без утешения. 28 сентября, сообщившись Святых Христовых Таин, больной пожелал, чтобы был пропет канон на исход души, что и было исполнено. Окружавшие его братия смутились и, размыслив о своем сиротстве, начали с плачем просить его не оставить их в скорби. Он же, слыша и видя сие, возмутился духом и, прослезившись, сказал: «Дети! Если у Господа стяжу дерзновение, всех вас к себе приму. Я вас вручаю Господу. Он вам поможет течение сие скончати; только вы к Нему прибегайте. Он сохранит вас от всех искушений. А о сем не смущайтесь, что канон пропели. Может быть, еще раз шесть или семь пропоете». Действительно, с 28 сентября до дня блаженной кончины старца, последовавшей 11 октября, канон пропет был восемь раз. Пищи в это время он никакой не принимал, кроме малой части воды. Его укреплял только один Небесный Хлеб – Пречистые Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, ибо он в эти последние две недели двенадцать раз сподобился принятия сего таинства. |
| 20-го ч. скончалась после кратковременной тяжкой болезни, на 63 г. жизни, благочестивая и образованная вдова генерал-адьютанта, Анна Борисовна Нейдгарт. Она оставила мне на память очень древнюю икону Тихвинской Б. Матери. Мы отпевали ее соборне с преосв. Леонидом в приходской церкви. 7-го ч. ноября писал мне ректор московской дух. академии, прот. А. В. Горский: «Обращаемся к вам с покорнейшею просьбою. Старец наш Петр Сииридоныч 110 очень недугует. Давно уже гнездящаяся в теле его водяная болезнь начинает одолевать его организм. По свидетельству доктора она есть уже и в груди. И наша медицина в недоумении пред решительными мерами. Ей нужно более опытности болие авторитета. Поэтому просим вас покорнейше не благоволите ли приложить ваше убеждение к нашей просьбе, чтобы склонить Осипа Васильича Варвинского 111 к посещению нашего больного. Может быть, есть еще средства помочь ему. Посещение чем скорее, тем лучше. Железная дорога сокращает расстояние». Просьба о. Горского была охотно мною исполнена; я убедил г. Варвинского посетить болящего ученого старца, Петра Спиридоновича Делицына. И вот что за тем писал мне об этом посещении о. Горский от 12-го числа: «Приносим вам глубочайшую благодарность за то, что вы так близко к сердцу приняли нашу просьбу за больного и сами потрудились расположить опытного врача к облегчению его немощи. Свидетельство Осипа Васильича, правда, не много обещает нам утешительного, но предложенные им советы, может быть; задержат на время развитие болезни. Поздравляю вас с утешением видеть благоуспешное окончание ваших забот о благолепии храма Господня. Радуюсь красоте дома Божия:- но видеть ее позвольте уже на святках; к празднику нужно, будет явиться с проповедью. И у нас в соседстве, говорят, готовится вскоре освящение – именно двух престолов в приделах новопостроенной церкви в Вифании, между ними один кажется, во имя Платона мученика. А мы скитаемся по чужим храмам 112 ! Просил было я ныне Святителя отслужить с нами в 1-е октября, сначала он не отказал вполне, напротив подал надежду; – потом указал на неудобство служить в трапезной церкви, когда должен быть крестный ход. |
| Расставание Падмы с царем легенда описывает так: «Когда они (т. е. царь Кри-срон и святой) прибыли (к границам Непала), то на небе явились облака и радуга, спустившаяся до земли. Среди облаков стояла лошадь; она имела седло из золота и серебра. Тряся ушами, она приблизилась. Когда она, ржа, стала, то в ржании слышно было: «здесь трон золотой, трон «гиу». Имя этой лошади Валаха, «царь лошадей». Под этой лошадью, согнувшись, помещались все дакинисы. Они массою окружили Падмасамбаву. Тогда весь мир мог видеть, как он по воздуху шел им навстречу. Обратившись к провожавшим, он сказал: «о, царь и царица и все ваши подданные, все пребывайте в справедливости! Теперь я желаю идти далее. Я желаю идти в страну против солнечного захода, чтобы обратить ракшасов (по-тибетски: срин-мо). Я желаю сделать ведьм служительницами учения Будды. Я всегда буду охранять вас. Теперь я ухожу». Так сказал он и быстро прыгнул на лошадь. Когда лошадь поднялась к небу, царь и его люди не спускали глаз с него и громко плакали. Тогда Падмасамбава, обернувшись, сказал: «Держитесь крепко религии, как будто смерть и болезнь стоят пред вами. Если вы желаете вечного мира, то держитесь религии. Но теперь вы не можете следовать за мною. Вы меня снова найдете... Искать меня нет никакой цели». Так сказал он и полетел. Царь и его свита были как рыбы на песке. Когда они, следя за святым, смотрели, то он показался им величиною, как ворон; когда снова посмотрели, то показался как дрозд, потом как муха и затем его уже трудно было различить: он стал мал, как водяная вошь (!). А когда они еще раз взглянули, то уже не увидели его. Когда царь и его люди наутро посмотрели, то при помощи божественной силы увидели, как Падмасамбава, прибыв в страну ракшисов, сидел в тени колоссального дерева, а его небесная лошадь стояла возле, покрытая золотым песком. Ракшисы, как рабыни, стояли у его ног и отдались религии». Монастырь Сам-иас, как упомянуто, есть первый монастырь Тибета. Буддизм при Срон-тзан-гам-по был в Тибете древнейшей сектой страны. С этого времени начались разделения, явились новые учители и все это повело впоследствии к образованию новых сект. Такова секта У-ргиан-па (приверженцев Падмасамбавы), которая и теперь еще существует при Гиммалае, но не в восточном Тибете. Эти древние секты наполнили страну заклинателями, которые занимались магией и предсказывали в экстатическом состоянии. В этом состоянии они считались одержимыми низшими божествами, которые дали обет приносить пользу религии и лишать бесов их областей. |
|
|
