| Наконец, инициативу по решению возникшей проблемы взял на себя митрополит Московский Филарет. В мае 1849 года он писал ректору Московской Духовной Академии архимандриту Алексию (Ржаницыну) , впоследствии архиепископу Тверскому: «Говорят, – чужие люди предпринимают без нас для Синодальной библиотеки то, о чем я давно думаю, не достигая дела, – именно составление отчетливого каталога, и даже помышляют о напечатании. Посему скажите цензорам, чтобы, если что в сем роде явится в цензуру, удержать от пропущения, без представления Св. Синоду. И я желаю знать, если что такое встретится. Но как желательно нам самим, так и нужно сделать дело, за несделание которого могут укорить: то поговорите с г. Горским, не возьмется ли он за сие дело с несколькими сотрудниками, которых можно было бы взять в Москве и которых дело он направлял бы и поверял, посещая Москву по временам. Займитесь сею мыслию и дайте мне ответ» 233 . Очевидно, что замысел митрополита Филарета относительно Синодального книгохранилища был в том, чтобы ввести весь этот новый рукописный материал в научный оборот сразу же с надлежащим толкованием в русле церковной традиции. Поэтому и хотел он это поручить «своему» человеку, которым являлся А. В. Горский, не желая допустить вмешательства «чужих», светских исследователей. Письмо иерарха Московского решило дело. После разговора ректора с Горским, последний взялся за дело 234 . Сначала необходимо было найти способного помощника. Будучи профессором, Горский знал всех студентов – и заканчивающих Академию, и уже окончивших ее. Но выбрать одного из них себе в сотрудники было делом непростым. Наконец, внимание Горского остановилось на преподавателе Симбирской духовной семинарии Капитоне Ивановиче Невоструеве . Когда Невоструев был еще студентом Академии, он уже обнаруживал наклонности к занятиям историей и археологическим изысканиям. Став преподавателем, он начал с усердием заниматься отечественной стариной, изучая архивы и составляя описания монастырей Симбирской епархии. Горский же, с которым Невоструев по окончании Академии вел частую переписку, был ему деятельным советником в этой работе. Именно такого талантливого ученика и решил привлечь Горский к труду по описанию рукописей Синодальной библиотеки. |
| Нет! Но только не должны мы обличать ближнего жестоко и по чувству жестокосердия 266 . Из практики свв. подвижников видим, что те из них, которые слишком сурово обличали своих учеников или послушников, те сами делались близки к падению 267 и спасались от падения только поспешным раскаянием в своей погрешности. Вот в каком порядке и духе нужно исправлять согрешающих! Но исполняем ли мы это дело милосердия духовного? О! «Даже не слышали, есть ли» ( Деян.19:2 ) такое милосердие к ближнему, требуемое от нас. Вот, например, иной человек расточает свое состояние на игры, на роскошную и веселую жизнь. Одни жалеют его, другие не иначе называют, как неразумным, но и только. Вразумить же его, постараться остановить его на пути погибели каждый считает для себя бременем. Два человека между собой поссорились и враждуют, и это лица всем известные. Начинается переговор об их борьбе: одни обвиняют одного, другие – другого; некоторые говорят: «пусть их тяжутся» (это их дело); а вообще с любопытством следят, чем же окончится их борьба, кто из них возьмет верх. Но найти случай примирить их, но убедить их, что каждый из них в своей мере виноват, но смягчить их гневливые сердца, – это находят для себя делом невыгодным, вмешательством в чужие дела. Где же христианская благонамеренность и любовь? Когда мы видим слепого, который идет в яму, то стараемся удержать его рукой или голосом и считаем делом бесчеловечным промолчать: а когда ближний падает в пропасть зла, то не хотим подать ему руку помощи, которой, к сожалению, и он сам не просит у нас, потому что не видит ясно своей опасности. Бывают и такие примеры: о пороке известного человека много или часто говорят, со всех сторон обсуждают неправильные действия его. Но войди или явись тотчас этот самый человек в кружок тех судей, – настает минутное молчание, за которым следует уже совсем иной разговор: о предмете же предыдущего разговора никогда не передадут ему с целью предостеречь его. Или вот, заметили за известным человеком какой-либо порок, самую важную погрешность: стараются молчать до времени, берегут тайну его греха. |
| По поводу боязни «вляпаться» скажу отдельно. Один комментатор пишет: «случаев, когда на непрошенного защитника “повесили” дикие обвинения – море. Заступился за женщину? – она первая скажет, что “мой муж ничего такого не делал, а этот к нему пристал”. Заступился за ребенка? Ребенок на тебя же потом наговорит такого, что тебе и во сне не приснится». И на самом деле бывают такие ситуации, и некоторые из них у всех на слуху, когда благородный и жертвенный отклик на беду другого рождает нехорошие, а порой и фатальные последствия для самого заступника. Но! Во-первых, я убежден, что бывает это нечасто, ибо Бог всегда рядом с такими людьми, и Он здесь действует вместе с человеком! Сами комментаторы описывают случаи, когда именно благодаря постороннему вмешательству дети избегали насилия. Во-вторых, таким людям уготована великая награда за их дело, будь то на земле или за гробом. И я убежден, что и сами люди никогда не жалеют, что поступили так, а не иначе. И третье, важнейшее. Разве Господь не сказал нам: «Любите друг друга, как Я возлюбил вас»? Нас Господь возлюбил жертвенной Любовью! Настоящая любовь всегда жертвенна, и то, что всем было понятно, скажем, в годы Великой Отечественной войны, когда даже мальчишки рвались на фронт защищать своих соотечественников, понимая, что, скорее всего, не вернутся, в нас отчего-то вызывает оторопь. Нам проще отвернуться, вздохнуть и сказать себе: «Да это, наверное, отец. Пусть сам разбирается с ребенком». Мы лучше усыпим свою совесть: «Нехорошо лезть в чужие дела, со своими бы разобраться»! Удивляет и непоследовательность позиции некоторых комментаторов. Сначала комментатор пишет, на мой взгляд, страшную вещь: «То, что никто не отреагировал, говорит лишь о нормальности окружающих». И тут же описывает случай, когда «буквально только сегодня случайные прохожие отбили у пьяных мигрантов ребёнка, которого те, похоже, хотели похитить». Так кто все-таки нормальный? Судя по тому, что нормальность окружающих заключена в отсутствии реакции, у тех, кто отбил ребенка у мигрантов, с этим есть проблемы! |
| Следует добавить, что оригинальность, индивидуальность (как нечто противоположное безликости) ощущались Тургеневым категориями эстетическими в основе своей: «Ведь Красота — единственная бессмертная вещь, и пока продолжает ещё существовать хоть малейший остаток её материального проявления, бессмертие её сохраняется. Красота разлита всюду, она простирает своё влияние даже над смертью. Но нигде она не сияет с такой силой, как в человеческой индивидуальности; здесь она более всего говорит разуму…» (12,91) — писал он Полине Виардо в сентябре 1850 года. В приведённом суждении много любопытного. Несомненно, Тургенев воспринимает Красоту (и мыслит её с большой буквы, как бы обожествляет) как проявление чисто земного бытия, сотворяя себе из неё в этом бытии кумира. Земная же красота двойственна по природе — не устанем этого повторять. Поэтому обожествление красоты лишь усугубляет любые внутренние противоречия: там, где земная красота не мыслится отражением Красоты Небесной, — там она может служить безблагодатному соблазну. Впрочем, Благодать он незадолго перед тем как бы и отверг, предпочтя ей рассудок, — логично поэтому и сопряжение им своего кумира с разумом; красота самоутверждающейся индивидуальности обращена, по его словам, именно к разуму. Но ведь красота, даже и земная, действует скорее вне рассудка, затрагивая иррациональное, хоть и не самообособленное вовсе, эстетическое чувство, потребность души. Как видим, самоутверждающаяся индивидуальность, апеллирующая лишь к разуму, оказывается и в этом отношении ущербной. У людей заурядных «оригинальность» так и остаётся на уровне чисто внешних проявлений. Тургенев же вырабатывал свою индивидуальность, пытаясь отстоять прежде всего внутреннюю независимость, хотя и внешним увлекался также. «Тургенев защищал своё право стоять особняком от господствующих течений в обществе, не подчиняясь деспотизму принятых условий существования ни в каком их виде, и оградить себя от разного вмешательства посторонней силы в дела своей души…» писал Анненков. Если бы этого не было, то и ничего бы не было. Вернее, Тургенев смог бы сделаться лишь средним, весьма заурядным литератором, способным добросовестно повторять чужие идеи, подчиняясь господствующим шаблонам мышления. |
| Именно образ Империи как хранительницы мирового или хотя бы регионального порядка стал фундаментом всех одобрительных оценок имперскости. Немецкий автор Герфрид Мюнклер в своей нашумевшей книге «Империи. Логика господства над миром: от Древнего Рима до США», вышедшей после американского вторжения в Ирак в 2003 году и содержавшей призыв к Европе стать самостоятельным и оппонирующим США имперским полюсом, писал: « Страшащаяся хаоса империя видит себя в роли защитника порядка, противостоящего беспорядку, носителя добра, борющегося со злом. В этом состоит имперская миссия, которая позволяет империи легитимизировать свои действия, в этом - основополагающее оправдание построения мировой империи: идет ли речь о распространении цивилизации или же о насаждении в мире общественного порядка, защищающего права человека либо содействующего развитию демократии. В то время как государства останавливаются у границ других государств, предоставляя соседям самостоятельно разбираться со своими внутренними проблемами, империи, выполняя свою миссию, вмешиваются в чужие дела... Как должна вести себя Европа, чтобы, с одной стороны, суметь устоять как самостоятельная политическая сила наряду с США, а с другой - укрепить свои нестабильные, пытающиеся влиться в нее окраины и позитивно воздействовать на своих соседей. Такая Европа не смогла бы избежать приобретения имперских качеств и развития в себе имперских способностей, - и если присмотреться, процесс уже запущен. Хорошим стимулом для него было бы, конечно, если бы имперские по сути действия не рассматривались изначально как дурные и неприемлемые, а считались бы одной из форм решения проблем, наряду с государственной или прочими организационными формами политической деятельности... Следует усомниться, что модель сосуществования государств, основанная на принципах равенства и взаимности, сможет в ближайшие десятилетия отвечать поставленным задачам. Несостоятельность и особенно распад государств провоцируют вмешательство или возникновение империй » |
| 7. На следующей встрече, на которой обсуждались те же вопросы, император сказал с суровостью: «Я знаю, кто советует такое, но ничего не скажу о них, поскольку я вижу людей, которые не приемлют объединение и поэтому прикрываются то одним, то другим. Мы уступили и сделали даже больше, чем стоило. Так следовало бы и тем с радостью и без излишнего вмешательства в чужие дела устремиться к единству. Они же предлагают и говорят такое, что кажется, будто это объединение не по воле Божией, поэтому оно и встречает препятствия. Но я объявляю папе со своей стороны, что если он удовлетворен тем, до чего мы договорились и на чем согласились, то единство состоится; если же нет, то я объявлю флорентийцам, они снарядят нас, и мы отправимся домой». То же самое он сказал и на следующей встрече, досадуя и тяготясь, как казалось, тем, о чем договорились. После того как император умолк, по прошествии достаточного времени [митрополит] Никейский сказал угрюмо: «Будет ли это хорошим и почетным делом, что снизойдя в важном и большом вопросе, из-за которого мы вначале разделились, мы будем настаивать в малом и частном вопросе настолько, чтобы погубить великое, в котором снизошли? Кто нас [за это] похвалит?» Такими словами он умирил императора. Пока мы этим занимались и говорили, и речи не было о [средствах] на пропитание: ведь после даяния в мае никому не было дано никакого содержания, пока мы не вышли, чтобы возвращаться в Венецию, выполнив предварительно все, чего хотели латиняне. 8. Но [митрополит] Митилинский, ревнуя, конечно же, о единстве, сказал: «Если папа хочет, пусть даст мне флорины, и я их раздам лично, кого знаю, как благодеяние папы, и приготовлю их легко отнестись к подписанию ороса и к объединению». Папа узнал об этом и повелел дать ему флорины, не знаю сколько, но как некоторые говорят – двести, и он дал некоторым из наиболее нуждавшихся архиереев. Дал он и великому скевофилаку девять флоринов, никому же другому из церковных архонтов не дал. Также Христофор и Амвросий после объединения дали флорины некоторым наиболее нуждавшимся людям Церкви как благодеяние папы. Узнав об этом, великий хартофилак пришел к Христофору и по своей просьбе получил двенадцать флоринов. Затем он пришел и просил у Амвросия, как ничего не получивший от благодеяний папы, и получил и от него двенадцать. Позже [, когда] об этом узнал Христофор, он осудил и выбранил его, и решил отобрать у него первые двенадцать [флоринов], но затем от этого отказался. Так то, что они раздавали тайно, позже проявилось. Но и [митрополит] Никейский через некоторых лиц сообщил папе, что у него нет архиерейского облачения, чтобы надеть его на [церемонии] объединения, и просил помочь ему. Если же нет, то он будет без него. И он получил двенадцать флоринов на облачение. Так он оказался на [церемонии] объединения в замечательном облачении. Не знаю, сколько он получил и из даяний, описанных выше. |
| Полковника Эмсуорта в кабинете не оказалось, но, извещенный Ралфом, он вскоре предстал перед нами. Сначала мы услышали в коридоре быстрые, тяжелые шаги. Потом распахнулась дверь, и в комнату ворвался ужасного вида старик. В руке он держал наши визитные карточки, которые тут же изорвал в мелкие клочки и, бросив на пол, принялся топтать. — Разве я не советовал вам не совать свой проклятый нос в чужие дела? Разве не предупреждал, что не желаю вас больше видеть? Не вздумайте еще хоть раз показать мне свою гнусную физиономию! Если вы осмелитесь снова появиться здесь без моего разрешения, я пристрелю вас, сэр! Такое же предупреждение, — он повернулся ко мне, — я делаю и вам. Мне известна ваша подлая профессия, но применяйте свои так называемые таланты где-нибудь в другом месте, только не здесь. — Я никуда отсюда не уйду, — решительно заявил мой клиент, — пока не услышу от самого Годфри, что он в безопасности. Наш нелюбезный хозяин звонком вызвал дворецкого. — Ралф, — распорядился он, — позвоните в полицию и попросите инспектора прислать двух полицейских. Объясните, что у меня в доме воры. — Минуточку, — сказал я. — Вы должны понять, мистер Додд, что полковник Эмсуорт поступает справедливо. Мы не имеем права вторгаться в его дом. Вместе с тем и ему надо понять, что ваши действия вызваны только беспокойством о его сыне. Позволю себе выразить надежду, что, если я получу возможность поговорить с полковником Эмсуортом минут пять, мне, безусловно, удастся изменить его настроение. — Не так легко меня переубедить, — отрезал старый вояка. — Ралф, выполняйте приказание. Какого дьявола вы ждете? Звоните в полицию! — Ничего подобного, — сказал я и встал в дверях. — Вмешательство полиции приведет к той самой катастрофе, которой вы так опасаетесь. — Я вынул блокнот, написал на нем всего лишь одно слово и передал вырванный листок полковнику Эмсуорту. — Вот поэтому-то мы и приехали сюда, — пояснил я. Некоторое время он молча смотрел на листок из блокнота, и выражение его лица постепенно менялось. Оторвавшись наконец от листка, он в удивлении посмотрел на нас. |
| В реальности: бывает, что аутизм и СДВГ сочетается с одаренностью. Даже описана «двойная исключительность», когда одновременно дефицит в одной области и одаренности в другой. Говорят, что люди с аутизмом, СДВГ – гении, и это действительно миф. И аутизм, и СДВГ описаны в международной классификации болезней, то есть это не особенность, не уникальность. СДВГ – это синдром, в котором нет однородности. Аутизм – это гетерогенное заболевание, которое объединяет несколько видов – детский аутизм, синдром Каннера, атипичный аутизм, синдром Ретта, синдром Аспергера, а также «другие виды аутистических расстройств». Фото: iStock У каждого из этих нарушений есть своя симптоматика и клиника, следовательно, люди, объединенные аутизмом, не просто разные, у них разные интеллектуальные и когнитивные возможности (от умственной отсталости до высоких интеллектуальных способностей), что не позволяет их объединить по этому признаку. Миф 2: дети с аутизмом, СДВГ не больные, а избалованные. Их нужно было правильно воспитывать. В реальности: воспитывать, устанавливать рамки и удерживать в них важно для всех детей независимо от заболевания. Говорят, что дети с аутизмом, СДВГ не больные, а избалованные, и это действительно миф. И с детьми при аутизме, и с детьми при СДВГ просто объяснения не работают. Дети с СДВГ, как правило, еще и знают правила поведения. Дети с аутизмом зачастую плохо декодируют речь, им больше подходят визуальные схемы, а не слова. Детям с СДВГ все понятно и со слов, но применить правило поведения в конкретной ситуации сложно, они могут применить не рациональное, а самое простое решение. У детей сложности с принятием решения в перегруженной среде, ситуации: при СДВГ – эмоциями, при аутизме – сенсорными факторами. Вообще часто встречаешься с «доброжелателями», которые пытаются поучить тому, как воспитывать чужих детей – «а ремешка не пробовали?». Хочется ответить, опуская даже сам факт беспардонности и вмешательства в чужие дела, которые напрямую никого, кроме семьи, не касаются – вы всегда бьете больных детей? Ни о каких ремешках речи не может быть. Проблему мы не решим, детям не поможем. |
| Его нисколько не останавливала невозможность вступаться и впутываться в чужие дела, в отношения людей, нисколько его не касающиеся; он начинал задирать людей совершенно посторонних, сначала удивлявшихся его непрошеному вмешательству, потом же возмущавшихся его грубым и назойливым генеральством. Понятно, что в таких случаях Шишкову постоянно случалось сталкиваться с умными, независимыми и благородными людьми, дававшими ему жесткие отпоры. Тогда Шишков не задумывался уже перед действиями, не приносившими ничего, кроме обнаружения его же самодурства, его же неразборчивости в средствах, ставившими его в положение и жалкое и прямо глупое, подлое. Не менее характерна и стычка Шишкова с Чайковским, совпавшая с кандидатурою в директоры Синодального училища Семена Николаевича Кругликова. Это случилось незадолго до переговоров со мною. Незабвенный Петр Ильич живо интересовался Синодальным хором, куда по его рекомендации поступил регентом В. С. Орлов 27 , часто ходил в Успенский собор (он становился всегда у правой задней колонны, с правой ее стороны), писал в это время свою Всенощную, несмотря на знаменитый бахметевский скандал с его Обеднею 28 . Но тот же Чайковский, по суждению Шишкова, потряс основы русского благочестия и поколебал остатки векового почтения к духовенству созданием комической роли дьячка в своей опере «Кузнец Вакула» («Черевички» тож). Шишков, как говорят, позволил себе сделать грубое замечание в этом смысле Чайковскому, требуя исключения номеров из оперы, где фигурирует этот дьячок... Знаменитый фельетон об унижении духовенства Чайковским принадлежит профессору Петербургской консерватории Николаю Феопемптовичу Соловьеву. «Я верующий», – сказал он на упрек Римского-Корсакова. Мне говорили, что будто бы существует по этому поводу письмо Шишкова к Чайковскому 29 . Нетрудно представить, как отвернулась «мимоза» от Синодального хора, на который так любовался Чайковский еще во времена его первоначальной выучки. Но судьбе было угодно, чтобы этот случай совпал со временем переговоров о кандидатуре Кругликова на место директора Синодального училища 30 . |
| Ифиилу... Укалу. Данные слова могут быть или именами тех людей, к которым обращается Агур, или имеют значение: «Я устал, о Боже; я устал, о Боже, и ослабел» (согласно масоретскому тексту). 30:2–3 Данное утверждение, более свойственное книгам Иова и Екклезиаста, не только свидетельствует о кротости и смирении, но и обнаруживает тайну бытия и промысла Божиих. Автор остро чувствует ограниченность человеческих знаний и мудрости. Понимание того, что за пределами нашего знания располагается область тайны, является наиболее существенным из всего того, что дает книга Притчей. Ибо это напоминает о том, что Бог является не объектом познания, а Творцом всего сущего. Возможно, в тоне этого стиха чувствуется ирония человека над самим собой, однако ст. 4 поясняет ее смысл. 30:4 Вопросы Агура свидетельствуют о том, что эмпирическим познанием невозможно постичь Бога. 30:5–6 Представленное в данных стихах богословское понимание слова Божиего предполагает, что Агур, обратившись в веру Израиля, мыслит в категориях закона и пророческих писаний. В ст. 5 цитируется Пс. 17,31 , а в ст. 6 имеется аналогия с Втор. 4,2 . Оба стиха показывают, что знание Бога исходит из Его откровения и приобретается верой (1,7 и ком.). 30 чисто. Т.е. в высшей степени верно. 30 Не прибавляй к словам Его. Прибавлять что-либо к словам Божиим значит судить о них и считать, что их нужно адаптировать к человеческим понятиям. В таком случае непосредственная основа знания и истины отделяется от Бога и переходит к людям. В этом заключается сущность гуманистической философии и здесь же главный источник греха. 30:7–9 Эта молитва отражает желание научиться той мудрости, о которой говорит книга Притчей. 30 питай меня насущным хлебом. В этих словах просьба о достатке, который позволит избежать крайностей нищеты и, в то же время, не предполагает излишней роскоши. 30 кто Господь? Человек, пресыщенный материальными благами, вскоре забывает о своей зависимости от Бога ( Втор. 8,10–18 ; Лк. 12,16–21 ). 30:10 Это высказывание обнаруживает лишь поверхностную связь с предшествующими и последующими. Смысл его в том, что вмешательство в чужие дела может привести к нежелательным последствиям. |
|
|
