| 63 Это наводит на мысль, что римляне, обитавшие в смежности с владениями персов, просили царя, чтобы он позволил им делать набеги на персидские селения и города и иметь право пользоваться награбленным без вмешательства верховной власти. 64 Аколуфом в Греческой империи называем был главный начальник дворцовой стражи, состоявшей из варягов. Об аколуфе в этом его значении много говорит Кодин (de offic. с. 4 et 5). Западные писатели (Tyrius et Odo de Diogilo) всю неудачу похода тевтонов через Малую Азию без оснований приписывают этому проводнику, будто бы умышленно заведшему их в места пустынные, не представлявшие никаких средств для содержания войска. 65 Этот Мамплан у Вильгельма Тирского называется Парамом. Причем Вильгельм замечает, что Парам был сатрапом иконийского султана и напал на алеманов с позволения своего государя. Это нападение произведено в ноябре 1146 года. 66 То есть Людовик VII, король франков, который еще до выступления в поход отправил к царю послом Милона де Капрозиа, чтобы испросить у него позволение перейти через Фракию и на этом пути приготовить съестные припасы. Царь позволил и отвечал Людовику вежливым письмом. Rudulf. de Diceto in Abbrev. Chron. А. 1146. 67 Gesta Lud. VII, с. 9. Об этом короле говорится: erat vir naturaliter patiens et benignus. Odo de Diogilo I. 3: rex Fancorum, cui semper mos fuit regiam majestatem humilitate condire. Gervasius Tilleberiensis de otiis imperial. Ms. de Ludovico VII: cui siccessit Ludovicus piissimus, amator cleri ac verus Dei cultor, qui a multis deceptus, nullumque decipiens, in sancta simplicitate transivit ad Dominum. 68 Послами Людовика в это время были Алуиз, епископ Атребатский, Варфоломей Канцеллярий, Архибальд Бурбонский и некоторые другие. Carol. du Fresne ad h. I. 69 Но Odo говорит: tandem post amplexus et oscula mutua habita, interius processerunt, ubi positis duabus sedibus pariter subsederunt. 71 В храме влахернском сохранялись τEQ EQ o(ε;’)ντφια το Χριστο σπργανα – погребальные пелены, найденные и положенные в сем храме царицей Пульхерией. Nicephor. Callist. I. 4. c. 2. |
| Смерть, как и жизнь, стала восприниматься как некое путешествие, точнее, ожидание, долгий сон перед воскрешением, так что даже традиционное, заимствованное из классического языка выражение «упокоить» (kieton poesei) дословно означало «уложить спать» 1637 . Несколько десятков одновременно функционировавших склепов принимали именно такую основную массу погребенных, которых при жизни никоим образом не смущало, что их бренные кости после смерти смешаются с останками других покойников в ожидании неотвратимого и, как казалось в раннее средневековье, скорого Божьего суда. От семейных гробниц, видимо, уже к VIII в. окончательно произошел переход к подобным благочестивым коллективным усыпальницам, соседствовавшим с индивидуальными могилами. Кроме того, кладбища приобрели центры мартириального и мемориального культа, которые можно видеть в мемории Воскрешения, переделанном из загородного склепа 1911 г. на земле Тура, а также западном загородном храме см. муч. Созонта и храме Богоматери Влахернской около Карантинной бухты. Все это показатель окончательного перелома, происшедшего в осознании самого консервативного обряда – погребального. Предыдущее традиционное восприятие, державшееся почти тысячу лет, уступило место новому, которое станет, впрочем, столь же неподвижным на ближайшее тысячелетие 1638 . На эту же сторону указывают христианские «молчащие могилы», простые надгробные каменные памятники с высеченными на них крестами или в виде крестов с расширяющимися концами, далеко не всегда с именами умерших, которые сменили прежние погребальные стелы с фигурными рельефами или антропоморфной формы. Выполненные преимущественно из известняка, они отличались своим белым цветом, который долго сохранялся после обработки камня, тогда как старые надгробия под влиянием природных факторов принимали серый цвет и контрастировали с новыми. Хаотично разбросанные по разным участкам кладбища, стоящие над отдельными, разнородно ориентированными гробницами с невысокими насыпями, перед входами в некоторые склепы, надмогильные памятники придавали новый облик старому ландшафту некрополя, хорошо знакомого каждому жителю города. |
| Софии, оставаясь целый день в стенах своего дворца и в кругу ближайших царедворцев. «Обрядник», более известный в науке под именем «De ceremoniis aulae Byzantinae» приписываемый, кажется, без достаточных оснований византийскому императору Константину VII Порфирородному, этому дню посвящает целых две главы – 31 и 32 и рисует быт этого невольного узника данного дна весьма любопытными чертами. Внутренние торжества недели ваий во дворце начинались с субботы праведного Лазаря. Император раздает синклиту и важнейшим чинам двора нарядные ваия в дворцовом храме св. Димитрия, а остальным чинам малые и большие серебряные кресты, употребляемые в литаниях и присутствует на вечерне в дворцовом храме богоматери Фара, а после на литании, которую совершают дворцовые клирики и чины кувуклия, раздает φονικας μεγλας. Рано утром, едва папий открывает ворота дворца в триклиний Юстиниана, появляются орфанотроф (заведующий сировоспитательными домами), который приносит ваия (τ σμβολα) для всех придворных, ο εξ ιθους λαμβνουσιν, и димархи с крестами для той же цели. Император, облачившись в праздничный наряд, выходят в хризотриклин, садится на трон и дает препозиту знак начать прием. В тронный зал вводится остиарием и церемониймейстером орфанотроф, имея в правой руке τ τς πστεως σμβολον (в «Обряднике» повторено его выражение дважды, но это несомненно ошибка или в рукописи, или у издателя ее, Рейске), а на левом плече держа целый пук τ σμβολα. Орфанотроф делает три поклона поясных, ο ππτων βτω τελεως, и, не падая ниц, вручает императору, целуя его руку τ τς πςτεως, т. е. νκης 5 , σμβολον. Император, встав с трона и приняв его, целует ваия и передает их рядом стоящему препозиту. Передав остальные τ σμβολα, императору, орфанотроф делает ему земной поклон и, не показывая ему своей спины, отходит на свое место, а затем удаляется из зала. Вводится второй ранг (τ βλον). Сакелларий Софийского храма, имеющий в руке большой крест для императора, на левом плече множество серебряных больших и малых крестов, употребляемых в литании, передает их императору тем же порядком, как и орфанотроф, и, пав ниц перед императором, удаляется. За ним следует третий ранг. Скевофилакс Влахернского храма и хартулларий придела при нем в честь пояса богоматери вручают императору свои кресты. Далее следовал прием ксенодохов, заведующих страноприимными домами и домами призрения бедных и престарелых, с своими крестами, в количестве 6 человек. Прием демокритов τν περτων шел в пятом ранге, после ксенодоха Самсоньевской богадельни. В одиннадцатом ранге удостаивались приема и городские димархи (ο δμαρχοι τς πολιτικς) с своими крестами. Прием всех совершался, как и орфанотрофа, а кресты их передавались препозиту. От царя все названные лица тотчас же отправлялись к императрице и подносили ей с описанною церемониею такие же подношения т. е. τ σμβολα и τος σταυρος. |
| Скачать epub pdf Покров вспоминается снова – Незримое чудо и дар. Душа к встрече с Богом готова, Таящая ревности жар. Той встрече предел не управить, Когда посетить чает Бог, Хоть мог нас на время оставить Средь множества разных тревог. Свидетельство Господа Бога, Который любил Цареград, И часто свершалось, и строго, И билось в душе как набат. Спускался таинственно тихо Во храме Влахернском для всех Владычицы мира великой Покров, изгоняющий грех. Хоть часто свершалось явленье, Оно открывалось лишь тем, Кто выбрал небесное пенье, А к миру был глух, слеп и нем. И видит один среди многих Парящий над миром покров Андрей, богомолец убогий. Он к встрече был с Богом готов – Предстать в нищете перед Богом, Войти в неотмирный дворец, Услышать в безмолвии многом О том, что приходит конец, Таящий паденье столицы, Жестокие копья врагов... «Род белый» Руси из темницы Спасти Византию готов... Спасение парусом белым Над миром смиренно парит, А сердце для Бога созрело И прежний распался гранит. Явилась в преддверии гнева Покрова щадящая тень. И молят о милости Деву Все те, кто вступил в ее сень. Блистает под сводами храма Уж отблеск и жизни иной, Белеющий ярче, чем мрамор, И солнца смиряющий зной. Шагнуть в расписную обитель Кристально прозрачных небес, Где миру открылся Спаситель, Который от смерти воскрес. И молит Андрей, чтоб избавить От штурма пришельцев Царьград, Всю жизнь покаянно исправить В движеньи вперед и назад. И празднуя праздник Покрова, В том месте, где сходится Русь, Так радостно каждому снова Почувствовать светлую грусть! Вперед улетает дорога, Но кажется легким возврат, Когда в чистоте перед Богом Ты Богу по-детски так рад. У храма Покровского вместе, Собрались, чтоб Божий Покров В молении чистой Невесте Стал подлинной крепью для слов. Как некогда пылко молили, Когда в первый раз в этот день В обители древней служили, Вступивши в заветную сень. В сень Троицкой Лавры священной, Где высшая школа нашла В укрытьи науки нетленном Спасенье от всякого зла. Спалили Москву супостаты, |
| За царем священнослужители несли Святые Дары: протодиакон, или старший диакон, нес дискос с агнцем, служащий архимандрит или протоиерей – чашу, другие архимандриты, протоиереи и иереи – кресты, копие и прочее. Подходя к солее, чины останавливались; знамена, стоявшие на солее, вносились туда же и расстанавливались по обеим сторонам, а стоявшие в храме чины становились на свои места. Царь входил с подсвечником на солею и становился пред Святыми Вратами, отдавал свечу препозиту, который ставил ее или на преграду у Святых Врат, или прямо на солею с правой стороны Святых Врат. Святые Врата в это время были открыты, и в них, ожидая Святые Дары, стоял патриарх, без сомнения, приветствовавший царя поклоном, на который царь также отвечал поклоном. За царем входили на солею и становились здесь пред Святыми Вратами священнослужители с Дарами. Архидиакон кадил царю, патриарху и перед престолом, после чего Дары вносились в Святые Врата, где их принимал патриарх. Прежде всего входил протодиакон с дискосом и, проходя мимо царя, возглашал: «Царство твое да помянет Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков», – а подходя к патриарху с дискосом, возглашал: «Архиерейство твое да помянет Бог во Царствии Своем». Патриарх, принимая от протодиакона дискос, молился о благочестивейшем царе, о духовных и государственных чинах и прочее и относил дискос на святой престол. Таким же образом входил в Святые Врата священнодействующий архимандрит или протоиерей с чашей и, проходя мимо царя, возглашал: «Царство твое да помянет Господь Бог», а подойдя к патриарху, говорил: «Архиерейство твое». Патриарх, принимая чашу, произносил опять молитву за царя и относил чашу на святой престол. С такими же молитвами за царя и патриарха входили другие сослужащие и становились на своих местах в алтаре, после чего патриарх и царь кланялись друг другу и прощались. Патриарх шел к святому престолу, а царь – в митаторий с чинами кувуклия, снимал хламиду и продолжал слушать литургию 617 . В последние века существования империи, когда цари жили во влахернском дворце и оттуда приходили в известные праздники в храм Святой Софии, царь, приглашенный к участию в великом входе старшими диаконами, вместе с ними шел к протесису, где находились приготовленные для перенесения Дары. |
| Это предположение определило направление дальнейших работ по изучению текста, среди которых наиболее значительной является публикация исследования П. Мааса. 7 Исходя из структуры текста и художественных приемов, использованных в нем, П. Маас сделал вывод о том, что Акафист мог быть создан в эпоху более раннюю, чем та, к которой относит его синаксарь. По форме он является типичным контакионом VI в., а автором его мог быть Роман Сладкопевец . Акафист содержит 24 строфы, по начальным строкам которых читается алфавитный акростих. Строфы неравной длины, но в каждой из них содержательная часть заключена в семи первых строках; затем чередуются два вида рефренов: первый состоит из двенадцати строк, начинающихся обращением «Радуйся» (χαρε) и одной заключительной строки «Радуйся, Невесто неневестная»; второй – короткий, только трехкратное повторение «Аллилуйя». Оба рефрена не имеют прямой связи с текстом. Первые двенадцать строф (без зачина) излагают историю Воплощения от Благовещения до Принесения Христа во храм, последние посвящены прославлению Марии и Христа, причем строфы, посвященные Христу, чередуются с прославлениями Марии. Основываясь на этом чередовании, П. Маас пришел к выводу, что первоначально контакион был гимном, посвященным Христу, а после Эфесского собора к нему была прибавлена мариологическая часть. Для исследования изображений богородичного гимна подобное структурное разделение очень важно, так как оно имеет большое сходство с разделением композиций на две группы: исторические – традиционные для поздневизантийской живописи, и догматические – прославляющие, состав которых не имеет устойчивых типов. Почти одновременно с работой П. Мааса появилось исследование И. Карабинова 8 о составе Постной Триоди, в котором он рассматривает вопрос об Акафисте с точки зрения литургиста. Автор пишет, что первоначально Акафист являлся контакионом на праздник Благовещения, а специальный праздник Акафиста появился лишь после спасения Константинополя от осады в 626 г. Это замечание уточняет М. Хугло, 9 описавший появление и распространение латинских версий гимна в Западной Европе. Перевод поэмы на латинский язык появляется в IX в. и связывается в древних рукописях с именем патриарха Германа. Во время его патриаршества накануне праздника Благовещения была снята осада Константинополя арабами в 719 г.: Богородица защитила свой город в канун своего праздника, поэтому М. Хугло относит составление вступительной строфы к 719 г. и считает ее автором патриарха Германа. Попутно он отмечает один интересный факт: источники говорят, что пение похвалы происходило во Влахернском храме Константинополя и было посвящено находившемуся там изображению Марии Оранты с Младенцем на груди в небесной сфере. Хугло отмечает, что общеизвестный тип Влахернитиссы не встречается в композициях Акафиста, где Богоматерь представлена чаще сидящей на троне и держащей Младенца на коленях. |
| Но есть поговорка: «на Бога надейся, а сам не плошай». С молитвою надежды на помощь Божию, соединяй собственное усилие для своего спасения, подражая мореходам. Когда им угрожает кораблекрушепие от страшной бури на море, что они делают? Не надеесь спастись одними собственными силами, они тоже молятся Господу о помощи; отсюда произошла поговорка: «кто в море не бывал, тот хорошо не маливался». Но ограничиваются ли они одною молитвою? Нет. Они из сил выбиваются, чтобы спастись от потопления: убирают снасти, выбрасывают груз, выкачивают воду и т. п. И Господь приходит к ним на помощь, внемлет их молитвам о спасении. Так же должны поступать все плавающие по житейскому морю, обуреваемые волнами страстей, утопающие в бездне греховней. Они могут надееться на помощь Божию только в том случае, если и сами крепко подвизаются в борьбе с греховными искушениями. Благодатная помощь готова только для упражняющихся в этих подвигах, а не для тех, которые в надежде на нее сами ничего не делают. Благодать помогает только трудящимся, — ленивым и праздным она не помогает. Они не стоют этой помощи. Леность и праздность есть грех. Греху Господь не потворствует. Одигитрия. Поучение в праздник Смоленской иконы Богоматери, 28 июля. Пресвятая Богородица, согласно ее предсказанию: «отныне ублажат Мя вси роди» (Лк.1:48), прославляется церковию многочисленными празднествами в честь ее, службами и похвальными именами, указующими на ее достоинства, как Матери Божией, и на ее безчисленные благодеяния людям в нуждах телесных и духовных. К числу таковых имен относится наименование Одигитрия, присвоенное Ей в Смоленской ее иконе, в честь которой совершается сегоднешнее празднество. Греческое слово Одигитрия значит путеводительница. По какому случаю усвоено Богоматери это наименование? По случаю исцеления двух слепцов, которых сама Богоматерь провела к своей иконе во Влахернском Константинопольском храме: они приложились к ней и получили прозрение. Таков ближайший смысл названия Богоматери Одигитриею или Путеводительницею. |
| Ангелы поют. Все подходит к завершенью – Чреда забот Прекратилась. И к спасенью Колокол зовет. 18.07.2014 Академическая тетрадь Покров и Академия Гимн Покрову Покров вспоминается снова – Незримое чудо и дар. Душа встретить Бога готова, Таящая ревности жар. Той встрече предел не управить, Когда посещает нас Бог, Хоть мог бы на время оставить Средь множества разных тревог. Свидетельство Господа Бога, Который любил Цареград, И часто свершалось, и строго, И билось в душе, как набат. Спускался таинственно тихо Во храме Влахернском для всех Владычицы мipa великой Покров, изгоняющий грех. Хоть часто свершалось явленье, Оно открывалось лишь тем, Кто выбрал небесное пенье, А мipy был чужд, глух и нем. И видит один среди многих Парящий над мipoм Покров Андрей, богомолец убогий. Он встретиться с Богом готов. Предстать в нищете перед Богом, Войти в heomмiphый дворец, Услышать в безмолвьи глубоком О том, что приходит конец, Таящий паденье столицы, Жестокие копья врагов… «Род белый» Руси из темницы Спасти Византию готов… Спасение парусом белым Над мipoм смиренно парит, А сердце для Бога созрело, И ветхий распался гранит. Явилась в преддверии гнева Покрова щадящая тень. И молят о милости Деву Все те, кто вступил в Ее сень. Блистает под сводами храма В лучах отблеск жизни иной, Белеющий ярче, чем мрамор, И жарче чем солнечный зной. Шагнуть в расписную обитель Кристально прозрачных небес, Где мipy открылся Спаситель, Который от смерти воскрес. И молит Андрей, чтоб избавить От штурма пришельцев Царьград, Всю жизнь покаянно исправить В движении к Богу назад. И, празднуя праздник Покрова, В том месте, где сходится Русь, Так радостно каждому снова Почувствовать светлую грусть! Вперед улетает дорога, Но кажется легким возврат, Когда в чистоте перед Богом Ты Богу по-детскому рад. У храма Покровского вместе Собрались, чтоб Божий Покров В молении чистой Невесте Стал подлинной крепью для слов. Как некогда пылко молили, Когда в первый раз в этот день В обители древней служили, Вступивши в заветную сень. |
| Роман Лакапен посвятил Богу от младенчества четвертого сына своего Феофилакта, который и был оскоплен, а чтобы возвести сына на патриарший престол, лишил престола коварством и насилием святого патриарха Трифона в августе 931 года. После того спустя год и пять месяцев Феофилакт, достигший 16 лет, возведен на патриарший престол 2 февраля 933 года. Сначала, находясь под опекунами, он вел себя пристойно, но возросши, пристрастился к охоте, занят был ловчими псами и особенно конями, которых у него было более 2000 в дорогих конюшнях на самом лучшем корме, он питал их раздушенными древесными плодами, предался симонии – продаже духовных санов и архиерейских мест и другим делам, «которые, как говорит историк Кедрин, подробно исчислять непристойно». Некоторые сановники составили заговор против отца его Романа Лакапена, в этом заговоре принял участие и сын его патриарх Феофилакт. Этот замысел был разрушен отцом, заговорщики наказаны, но патриарх сын был пощажен. Феофилакт, как говорит историк Кедрин, «ввел и сие обыкновение, что в великие и торжественные праздники оскорбляем бывает Бог и память святых нелепым пением и смехом и буйственным воплем во время совершения божественных песней, которые надлежало бы со умилением и сокрушением сердца приносить Богу, ибо он, учредив сонм непотребных людей, определил ему начальником некоего Евфимия Каснина, научил совершать сатанинские плясания, безместные вопли и песни, заимствованные от распутий и блудниц. Провождая такую жизнь, он погиб во время бесчинной езды от удара о приморскую стену. От этого удара кровь истекала у него устами; проболев два года и впадши в водяную болезнь, он скончался» 72 . Патриаршествовал он 23 года и 25 дней (933–956). Пред возведением на престол этого патриарха или вскоре после того, при жизни отца его императора Романа Лакапена, Богоматерь явилась молящейся в слезах во Влахернском храме святому Андрею и Епифанию, впоследствии в иночестве Полиевкту, непосредственному преемнику Феофилакта или третьему из преемников его Антонию. |
| Водами сей благодати ороси, напой, очисти и оживотвори душу мою, валяющуюся в бездне греховней. Не дай мне погибнуть в этой бездне и от тли (от погибели) возведи мя». Такова должна быть молитва кающегося грешника, как выражение упования на спасающую благодать Божию. Но есть поговорка: «на Бога надейся, а сам не плошай ». С молитвою надежды на помощь Божию, соединяй собственное усилие для своего спасения, подражая мореходам. Когда им угрожает кораблекрушение от страшной бури на море, что они делают? Не надеясь спастись одними собственными силами, они тоже молятся Господу о помощи, отсюда произошла поговорка: «кто в море не бывал, тот хорошо не моливался». Но ограничиваются ли они одною молитвою? Нет. Они из сил выбиваются, чтобы спастись от потопления: убирают снасти, выбрасывают груз, выкачивают воду и т. п. И Господь приходит к ним на помощь, внемлет их молитвам о спасении. Также должны поступать все плавающие по житейскому морю, обуреваемые волнами страстей, утопающие в бездне греховней. Они могут надеяться на помощь Божию только в том случае, если и сами крепко подвизаются в борьбе с греховными искушениями. Благодатная помощь готова только для упражняющихся в этих подвигах, а не для тех, которые в надежде на нее сами ничего не делают. Благодать помогает только трудящимся, – ленивым и праздным она не помогает. Они не стоят этой помощи. Леность и праздность есть грех. Греху Господь не потворствует. Одигитрия Поучение в праздник Смоленской иконы Богоматери 28 июля Пресвятая Богородица, согласно Ее предсказанию: отныне ублажат Мя вси роди, прославляется церковью многочисленными празднествами в честь Ее, службами и похвальными именами, указующими на Ее достоинства, как Матери Божией, и на Ее бесчисленные благодеяния людям в нуждах телесных и духовных. К числу таковых имен относится наименование Одигитрия, присвоенное Ей в Смоленской Ее икони, в честь которой совершается сегодняшнее празднество. Греческое слово Одигитрия значит путеводительница. По какому случаю усвоено Богоматери это наименование? По случаю исцеления двух слепцов, которых сама Богоматерь провела к своей иконе во Влахернском Константинопольском храме: они приложились к ней и получили прозрение. |
|
|
