| Так что же, если даже врата адовы не одолеют Церкви Его, малого стада Его, то чего нам смущаться, чего тревожиться, чего скорбеть?! Незачем, незачем! Малое стадо Христово, подлинное стадо Христово неуязвимо ни для какой пропаганды. Вера малого стада, его любовь к Господу Иисусу Христу так тверды, что даже врата ада не сокрушат эту веру. Так чего же бояться, если мы друзья и даже братья Христовы, как сказал Он о Своих апостолах, если читаем у великого евангелиста Иоанна Богослова такие всерадостные для нас слова: «Пришел к Своим, и Свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его дал власть быть чадами Божиими». Мы приняли Его, мы не отверглись Его, как народ иудейский: мы приняли Его, и потому дает Он нам власть быть чадами Божьими. А для чад Божиих неужели страшна какая-либо пропаганда, неужели возможен отказ от веры?! Нет, нет! Совсем не возможен. Пресвятая Владычица наша Богородица в день сего великого праздника явилась с множеством ангелов и святых не среди белого дня, не в многолюдном народном собрании, а в четыре часа ночи во Влахернском Константинопольском храме, и своим блистающим, как молния, омофором покрыла малое стадо Христово, коленопреклоненно молившееся. Так вот, все дело в том, чтобы быть вам подлинными членами малого стада Христова. И если будете ими, никакая пропаганда вас не коснется, не заденет вас — будете неуязвимы. Коснется она только тех, кто и прежде не был во дворе овчем, в Церкви Христовой, и будет иметь большой успех среди них. Кто же принадлежит к малому Христову стаду? Те, к которым относятся слова Господа и Бога нашего Иисуса Христа: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня, а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим, и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам». Вот видите, чтобы быть во дворе овчем, чтобы принадлежать к малому стаду Христову, надо только возлюбить всем сердцем Господа нашего Иисуса Христа, надо написать на сердцах своих заповеди Его святые и всем сердцем хранить и исполнять их. Вот тогда, когда будем мы — все мы, все вы, слушающие меня, — когда будете в малом стаде Христовом, только тогда нам не страшно ничто, не надо тревожиться ни о чем. |
| К 1784-1798 гг. относится 1-я документально известная самостоятельная работа К. как архитектора. В это время он совместно с др. учеником М. Ф. Казакова, И. В. Еготовым, работал в подмосковной усадьбе М. М. Голицына Кузьминки. Там осуществлялась перестройка в новых формах ц. Влахернской иконы Божией Матери, возведенной в 1759-1761 гг. И. С. Жеребцовым, вероятно, по проекту С. И. Чевакинского в стиле барокко. Компактный центрический 2-светный объем, в плане представляющий собой квадрат со скругленными углами, увенчан мощным световым барабаном на 4 столбах. Источником этого необычного типа центрической постройки был проект церкви Фонтанного подворья в С.-Петербурге П. А. Трезини (храмы такого типа часто возводили в Подмосковье и провинции во 2-й пол. XVIII в.). Изначально фасады Влахернской ц. были богато украшены лепниной в духе «стиля Растрелли». К. срубил лепнину и придал зданию более строгий классицистический облик, украсив все 4 фасада одинаковыми 4-колонными тосканскими портиками. О стиле барокко напоминают лишь круглые окна верхнего света. На место прежнего восьмерика был водружен цилиндрический световой барабан под купольной кровлей, увенчанной фонариком-беседкой с легкой колоннадой. Причем в основании барабан имел дополнительный свод, прорезанный 4 световыми арками и окулусом посередине (сложная конструкция уничтожена при переделках советского времени и не полностью воссоздана в 2000-х). Рядом с основным объемом К. возвел отдельно стоящую 2-ярусную колокольню (позднее она была соединена с храмом небольшим переходом). Цилиндрический объем, в обоих ярусах украшенный тосканскими колоннами и завершенный куполом с фонариком, аналогичным тому, что на храме, напоминает колокольню московской ц. Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Б. Ордынке, построенную в 1783-1791 гг. Баженовым. Влияние Баженова на К. сказывалось не только в том, что на этом строительстве он давал своему ученику консультации практического характера (что известно документально). Уже в архитектуре Влахернской ц. и особенно в последующих постройках К. становится заметной черта, роднившая его с Баженовым в большей степени, чем с М. Ф. Казаковым,- пристрастие к ордеру, обильное использование колонн. Помимо церкви К. был причастен и к др. сооружениям в Кузьминках. В 1783-1789 гг. он реконструировал старинный барский дом (сгорел в 1916), флигеля и людскую «слободку». Им же были спроектированы хозяйственные здания т. н. садоводства. При этом все же трудно отделить работу К. от работы его конкурента Еготова, первоначально бывшего на 2-х ролях, но возглавившего работы после смерти К. |
| Очевидно, основная масса мозаичных работ, как и работ по мрамору, была выполнена в Херсоне в период наиболее интенсивного общественного и жилого строительства, пришедшегося на конец правления Юстиниана I и время его ближайших трех-четырех преемников. Во всяком случае, восемь-девять из 12 базилик, появившихся в это время, имели мозаичные украшения, в том числе – семь-восемь – пола. Не были оставлены без них и прочие типы храмов – крестовые, тетраконхи, их притворы, пастофории, а также мартирии, крещальни, чье возведение укладывается в период второй половины VI – первой половины VII вв. или даже может быть в ряде случаев сужено преимущественно до последней трети VI – начала VII вв. Это было время, когда фигуративные изображения стали окончательно вытеснятся геометрическим орнаментом. Не случайно, мы имеем лишь четыре выразительных случая первого типа (мозаики «базилики в базилике» и ее баптистерия, храма Богоматери Влахернской и теофанического мартирия Св. Капитона) при подавляющем преобладании второго типа. Стилистически, композиционно они весьма близки, что особенно заметно на примере наиболее частого использования сюжета геометрического рисунка в виде пересекающихся кругов, «паркета», кругов с миндалевидными сегментами, волнообразно вьющейся лозы с сердцевидными листьями, крестов различной формы. Следует напомнить, что изображать последние на полу, как это было сделано в храме Богоматери Влахернской и Уваровской базилике, стало невозможно после принятия соответствующего запрета на Вселенском синоде 681 г. 986 . Если напольные мозаики отсутствовали, то лишь по причине наличия в храме каменного, мраморного или кирпичного пола. Мозаики устраивали даже рядом с некоторыми наиболее роскошными усыпальницами, как следует из гробницы рядом с храмом Богоматери Влахернской, выложенной, кроме того, мраморными плитами с рельефным крестом и орнаментом 987 . Так или иначе это были культовые строения. Сооружения иного характера, видимо, такой декор не предусматривали. Единственное исключение являют остатки мозаичных полов, прослеживаемые рядом с нартексом в южной галерее Уваровской базилики, где, возможно, размещался епископский птохион 988 . |
| B виду того обстоятельства, что в окружности стен Херсонеса до сих пор не открыто другого кладбища с храмом столь примечательным, едва ли можно сомневаться в том, что в крестообразном храме мы имеем остатки Богородичного Влахернского храма, знаменитого своей меморией папы Мартина. Вместе с тем приведенное известие анонима и особенно выражение, употребленное им для характеристики храма, « reverendissimum », тο есть «весьма чтимый», показывают, что храм этот возник и пользовался особенным почитанием, по-видимому, задолго до погребения в нем св. Мар- тина, то есть до 654 г. 275 . Если придать прямой смысл словам анонима «tumulatus est in monasterio perpetuae Virginis Mariae Matris», или выражению редакции Манси: «positus... in pretiosissimo templo» etc., то придется заключить, что «мемория» св. Мартина находилась внутри храма. Однако, те же тексты допускают и другое предположение. Выражение «positus est in tumulis sanctotum» анонима и «tumulatus» редакции Манси буквально могут означать, что св. Мартин был похоронен не внутри церкви, а в одной из могил кладбища Влахернского храма, и в виду того, что гробница его называется «мавзолеем» и «меморией», можно думать, что тело было похоронено в одном из склепов того рода, который был описан ранее и замечательные остатки которого сохранились за восточной стеной крестообразного храма, отдельно от него, с примыкающими к этому склепу жилыми помещениями хранителей мемории 276 . В первом выпуске «Христианских Древностей Херсонеса», при разборе конструкции стен храма, я выразил недоверие к тому, что в восточной ветви креста церкви была дверь, ведущая наружу и выходящая к упомянутой только что мемории и к жилым помещениям 277 . Однако, А. Л. Бертье-Делагард вновь обследовал восточную часть, и так как сам не верил такому странному явлению в христианском крестообразном храме, то просил покойного Κ. К. Косцюшко-Валюжинича разобрать снова стену на месте предполагаемой двери. Он убедился, что дверь была, но без обычных откосов внутрь, и таким образом подтвердил оставшееся почти беспримерным обстоятельство в архитектуре крестообразного храма 278 . Едва ли, однако, и теперь можно допустить существование двери в восточной ветви креста при первоначальном замысле плана этого храма, а лишь окно, как и в мавзолее Галлы Плацидии в Равенне, или в другом крестообразном храме Херсонеса, находящемся близ монастырской гостиницы 279 . Присутствие упомянутой мемории в непосредственной близости от восточной стены могло вызвать пробитие здесь двери для непосредственного сообщения церкви с меморией св. Мартина, причем алтарь мог быть перенесен в одну из боковых ветвей креста (например, южную), чем и могло быть вызвано заложение соответственной двери. Это пробитие восточной двери могло, следовательно, иметь место после 654 года 280 . |
| Он рассказывает о том, как будто бы тотчас после того как пароход стал якорем на рейде, целые десятки гамалов-носильщиков «черных, оливковых, рыжих, точно обгорелых, почти голых» бросились на бедный чемодан туриста; он приписывает, далее, чуду то обстоятельство, что он благополучно попал на ялик и на нем «проскользнул среди сотен пароходов, тысяч яликов». Смею заверить читателя, что все это – преувеличение и напрасные страхи. Вслед за тем г. Филиппов пишет: «через минуту (?) я уже высаживался на пристани Галаты. Галата!... Нет, вы не можете и представить себе, что это такое – Галата. Это ад (!), который вас оглушает, ошеломляет, гипнотизирует, лишает сознания. Что касается гама, разноязычного крика, суеты я даже не подберу подходящих сравнений», с отчаянием говорил автор (26, 27). Читатель напуган, но совершенно напрасно. Галата вовсе не похожа на ад, а на обыкновенный чужестранный, очень оживленный рынок. К чему это запугивать будущих туристов? – В Фанаре, в патриаршей резиденции, в Георгиевском монастыре, г. Филиппов видел какое-то «кресло самого князя нового Рима» (110); но так как такого «князя» никогда не существовало, то и видеть его кресла нельзя. Тут же автор говорит: «с берега Золотого Рога в Фанар ведут трое ворот. На перекладине средних, в начале нынешнего столетия патриарх Григорий был повешен янычарами» (109). Но Григорий был повешен не на этих ворогах, а на других, которые хранятся в самом монастыре в качестве священной реликвии и проходить чрез них нельзя. – О знаменитой мечети «Кахриэ » автор пишет: «маленькая желтая, она вся в зелени» (115); а о Влахернском храме напротив замечает, что он «среди руин, куч мусора и сорных трав» (119). По нашему мнению, автор перепутал: о Влахернском храме нужно было сказать: он «весь в зелени», а о Кахриэ – что она «среди куч мусора и сорных трав». – Г. Филиппов нередко запутывается в противоречивых описаниях. В образец можно указать на его изображения Стамбула. В одном месте о Стамбуле автор говорит: «взбаламученное море там, где Галата, а в Стамбуле царство тишины и покоя, если не вовсе спящее царство. |
| встречались. Г. Филиппов, к сожалению, не избегает этой крайности. Он рассказывает о том, как будто бы тотчас после того как пароход стал якорем на рейде, целые десятки гамалов – носильщиков „черных, оливковых, рыжих, точно обгорелых, почти голых“ бросились на бедный чемодан туриста; он приписывает, далее, чуду то обстоятельство, что он благополучно попал на ялик и на нем „проскользнул среди сотен пароходов, тысяч яликов“. Смею заверить читателя, что все это – преувеличение и напрасные страхи. Вслед за тем г. Филиппов пишет: „через минуту (?) я уже высаживался на пристани Галаты. Галата!... Нет вы не можете и представить себе, что это такое – Галата. Это ад (!), который вас оглушает, ошеломляет, гипнотизирует, лишает сознания. Что касается гама, разноязычного крика, суеты я даже не подберу подходящих сравнений“, с отчаянием говорил автор (26. 27). Читатель напуган, но совершенно напрасно. Галата вовсе не похожа на ад, а на обыкновенный чужестранный, очень оживленный рынок. К чему это запугивать будущих туристов? – В Фанаре, в патриаршей резиденции, в Георгиевском монастыре, г. Филиппов видел какое-то „кресло самого князя нового Рима“ (110); но так как такого „князя“ никогда не существовало, то и видеть его кресла нельзя. Тут же автор говорит: „с берега Золотого Рога в Фанар ведут трое ворот. На перекладине средних, в начале нынешнего столетия, патриарх Григорий был повешен янычарами“ (109). Но Григорий был повешен не на этих воротах, а на других, которые хранятся в самом монастыре в качестве священной реликвии и проходить чрез них нельзя. – О знаменитой мечети „Кахриэ“ автор пишет: „маленькая желтая, она вся в зелени“ (115); а о Влахернском храме напротив замечает, что он „среди руин, куч мусора и сорных трав“ (119). По нашему мнению, автор перепутал: о Влахернском храме нужно было сказать: он „весь в зелени“, а о Кахриэ – что она „среди куч мусора и сорных трав“. – Г. Филиппов нередко запутывается в противоречивых описаниях. В образец можно указать на его изображения Стамбула. В одном |
| Недавно болландисты издали греческий текст по патмосской рукописи: F. Halkin. La Passion des sept Йvkques de Cherson (Crimйe)//Analecta Bollandiana. 1984. T. 102. Fasc. 3–4. P. 253–261. См. также с. 325–329 настоящего издания, где приводится церковнославянский текст житий. См.: Беляев С. А. Пещерный храм на главной улице Херсонеса (опыт интерпретации и реконструкции)//Византия и Русь. М., 1989. С. 26–55; Беляев С. А. Вновь найденная ранневизантийская мозаика из Херсонеса (по материалам раскопок 1973–1977 гг.)//Византийский временник. М., 1979. Т. 40. С. 114–126. Историю раскопок и планы остальных храмов см.: Айналов Д. В. Развалины храмов. М., 1905. См.: Kotting B. Die frьhchrismliche Reliquienkult und die Bestattung im Kirchengebдude. Kцln und Opladen, 1965. Дата кончины папы Мартина I дана по: Jaffe P. Regesta Pontificum Romanorum. Gratz, 1956. T. 1. P. 230–234. См.: Кутайсов В. А. Четырехапсидный храм Херсонеса//Советская археология. 1982. 1. С. 155–169. Житие папы Мартина издано П. А. Лавровым в: Жития херсонских святых в греко-славянской письменности: Греческий и славянский тексты. С. 172–173. О храме Влахернской Богоматери и о погребении там папы Мартина см.: Айналов Д. В. Мемории св. Климента и св. Мартина в Херсонесе//Древности. М., 1916. Т. 25. С. 81–88. Автор отождествляет храм Влахернской Богоматери с Загородным храмом и его некрополем, раскопанным в 1902–1905 гг. Подробнее о нем см. примеч. 27. на с. 23. О трудах и жизни папы Мартина I см.: Бородин О. Р. Церковно-политическая борьба в Византии и «дело» папы Римского Мартина I//Византийский временник. 1991. Т. 52. С. 47–56; 1992. Т. 53. С. 80–88. Подробнее о жизни и устройстве Херсонеса см.: Шестаков С. П. Очерки по истории Херсонеса в IV–VI вв. по Р. Х. М., 1908 (Памятники христианского Херсонеса. Вып. 3). Об этом периоде см. особенно гл. 2. Начало христианства в Херсоне: Литературные источники. Данные эпиграфические. Свидетельства археологических памятников. С. 13–30. О том, как, кем и на какие средства строились храмы в Херсонесе, см.: Беляев С. А. Из истории социальной жизни Херсонеса IV–VI вв.//Палестинский сборник. Вып. 29. См.: Латышев В. В. Сборник греческих надписей христианских времен из Южной России. СПб., 1896 (надписи из Херсонеса и ближайшей округи — 7–42. C. 7–47). Добавления к сборнику: Латышев В. В. Заметки к христианским надписям из Крыма//Зап. Имп. Одес. общества истории и древностей. 1897. Т. 20. С. 149–162; 1898. Т. 21. С. 225–254. Впоследствии новые находки публиковались в текущей археологической печати. |
| 781 Л. А. Голофаст противоречит себе, когда пишет о том, что «время засыпи определяют фрагменты белоглиняной поливной керамики, кувшинов с плоскими ручками, монеты Романа I», а перед этим признает, что «нижняя часть засыпи состояла из слоистых позднеантичных и раннесредневековых отложений (IV–VI вв.)» (Голофаст П. А. Градостроительный облик Херсона... С. 322). 782 Сам он относил постройку храма ко времени правления Юстиниана I – Якобсон А. Л. Раннесредневековый Херсонес. – С. 200; Якобсон А. Л. Средневековый Крым. – С. 155, прим. 78; подр. см.: Сорочан С. Б., Зубарь В. М., Марченко Л. В. Жизнь и гибель Херсонеса. – С. 684–689. 783 Внутри храма зафиксированы 21 гробница с многоярусными погребениями и еще четыре близ него (Отчет за 1897 год. – Л. 5–7; Айналов Д. В. Развалины храмов. – С. 77–78). 784 Во время раскопок было найдено 62 большие напольные плиты, 275 средних и 456 малых (Отчет за 1897 год. – Л. 13). 785 Домбровский О. И. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1954 г. на участке «храма с ковчегом»//Архив НЗХТ. – Д. 702. – Л. 8. 791 Отчет о раскопках на участке античного театра в Херсонесе в 1973–1974 годах//Архив НЗХТ. – Д. 1682/1. – Л. 5 (отчет В. А. Сидоренко). 792 Только крещальня была устроена в «храме с ковчегом» не справа от алтарной апсиды, как в храме и в храме Богоматери Влахернской, а слева (ср.: Айналов Д. В. Развалины храмов. – Л. 73). 793 Бертье-Делагард А. Л. О Херсонесе. – С. 68; ср.: Grabar A. Martyrium. – Р.154–159; Хрушкова Л. Г. Крестовидные церкви... – С. 235–236. По мнению А. Пелина, строительство храма произошло в конце VII – начале VIII в., что, однако, кажется слишком поздней датой, оторванной от стратиграфии и материалов, в том числе от находок остатков большого амвона константинопольского типа. Вместе с тем исследователь тоже отмечает в сооружении слишком явные архитектурно-литургические признаки раннего христианского зодчества (см.: Протоиерей Александр Пелин. Топография христианского херсонеса... – С. 134–135). В новейших исследованиях его связывают с эпохой Юстиниана I или, менее конкретно, с периодом VI–VIII вв. (Хрушкова Л. Г. Крестовидные церкви... – С. 235; Crimean Chersonesos... – Р.114, fig.8. 81). Лишь Л. А. Голофаст вернулась к прежней, не раз подвергавшейся критике концепции О. И. Домбровского, умолчав о таком конструктивном элементе раннего храма, как амвон константинопольского типа (Голофаст Л. А. Градостроительный облик Херсона... С. 321–326). |
| Брат Петкы, когда достаточно научен был священному писанию, пожелал иночества и с согласия родителей постригся под именем Евфимия. Восходя постепенно в жизни духовной, он стал мужем твердым. По известности о его высокой жизни возведен он был на епископскую кафедру епархии мадитской; здесь он прославился добродетелями и борьбою с еретиками. Он почил в глубокой старости и тело его положено было в соборном храме, где источало чудеса. Михаил Пселл в похвальном слове п. Михаилу Керуларию (1043-1058 г.) с похвалами отзывается о святителе Евфимие, как о современнике или несколько прежде процветавшем на кафедре мадитской, на берегу моря38). По смерти родителей блаж. Петка решилась совсем расстаться с миром. По сведениям, собранным святогорцем Николимом, прежде чем удалилась она в палестинскую пустыню, посетила Царьград и обошла св. места его; здесь выслушивала она наставления ревностных подвижников. По их совету поселилась в предместье ираклийском при уединенном храме покрова Богоматери; она провела здесь в молитвах, посте и слезах пять лет. Исполняя давнее желание свое, отправилась она в Палестину VIII, 131-141, но по такому списку, в котором листы перебиты, а издатель не позаботился привесть их в порядок. Список у Царского 135. Несколько измененное у св. Димитрия в четьи-минее окт. 14 д. 38) Wiltsch kirchl. Statistik 1, 425. Leonis expositio ecclesiarum p. 46 ed. Tafel. и поклонившись местам, освященным жизнию Спасителя, осталась жить в иорданской пустыне. – Одному Господу известны все подвиги равноангельского пустынного жития преп. девы. Истаивая то от зноя, то от холода, она питалась только травою и то зноя, то от холода, она питалась только травою и то по закате солнца. Злой дух искушал ее мечтами и привидениями: «но добрая Петка Вышняго положи прибежище себе». Так провела она жизнь до старости, не давая себе покоя, в ожидании небесного Жениха. Однажды, когда она стояла на молитве, явился ей ангел и сказал: «оставь пустыню и возвратись в твое отечество, - там тебе надобно оставить тело на земле и душею перейти к Господу». – Преподобная возрадовалась, что близко время разрешения ее от тела, но жаль ей было расстаться с пустынным уединением. Повинуясь воле небесной, она отправилась в отчество и на море довелось ей испытать бурю. Прибыв в Константинополь, посетила св. Софию и во влахернском храме молилась пред чудотворною иконою Богоматери. |
| Чему нас научает, что нам даёт этот особо чтимый Богородичный праздник? Много, много духовных утешений, радостных чувств и светлых надежд даёт нам этот праздник. Уже одно то, что Богоматерь с небесными силами явилась к молящимся в минуты опасности, вселяет в нас надежду, что Она не оставит и нас в годину испытаний, в час скорби, невзгод, болезней, если только мы сами будем так же пламенно и усердно молиться, как молились греки во Влахернском храме. Как знаменательно, братия и сестры, что Пречистая и Преблагословенная Богоматерь явилась в самом достойном и чистом месте на земле – явилась в храме Божием, где в ходе (чинопоследований) священнодействий и общих молитв обретают силу молитвенного дерзновения наши прошения и мольбы пред Господом. Где же нам надлежит быть чаще, как не там, где «селение» Божие, где Сам Господь приходит «заклатися и датися в снедь верным», где «молчит всякая плоть человека... и ни о чём земном в себе не помышляет», где силы небесные соучаствуют в молении и богослужении? Мы не видим в храме эти силы, как видели их святой Андрей и святой Епифаний, как видели их преподобные Сергий и Серафим и другие угодники Божии. Наши глаза, наше зрение прикрыто тёмной пеленой греха, а мы не можем видеть светлости и святости горнего мира. Но они-то, святые небожители, видят нас и все наши мысли и желания. И, видя, тем ближе и участливее к нам, чем чище эти наши желания, тем горячее и искреннее наш покаянный вопль о помощи. Братия и сестры! Как утешительно и радостно сознавать, что Матерь Божия представилась взору святых Андрея и Епифания, молящейся за людей. Если Она, Честнейшая херувим и Славнейшая без сравнения серафим входит в общение с Отцом Небесным и Сыном Своим через молитву, то, как необходима молитва для нас, ослеплённых и обременённых грехами, напастями, скорбями многими. Многие из нас теряют молитву, пренебрегают ей, забывают о ней. Многие же и вовсе не молятся. А некоторые, если молятся, то скороговоркой, с принуждением, с неохотой, с тяжестью душевной и, начав молитву, быстро оставляют её. Для таких духовно опустошённых лиц легче и приятнее беседовать с людьми, чем с Богом. Легче предаваться развлечениям и удовольствиям мирским, чем искать сладостей и утешений духовных. Отчего это происходит? Это происходит от того, что мы живём более внешней, мирской, нераскаянной жизнью, чем внутренней, духовной, покаянной, что не видим бездны греховной и смерти духовной, в которые со дня на день всё глубже и глубже погружаемся. И так, к беде нашей, это будет продолжаться до тех пор, пока мы не встрепенёмся, пока не одумаемся, не углубимся в себя. Не поймём, что нам пора, подобно блудному сыну, возвратиться из страны «чужой» в свою страну, в семью Отца Небесного, под Покров Богоматери, где нас же ждёт и прощение, и любовь и благодать, – всё то, что нужно нам для работы в духовном вертограде Господнем. Будем просить помощи у Царицы Небесной к возрождению наших душ, к просвещению наших сердец и укреплению воли к жизни духовной, богоугодной. |
|
|
