| Прежде чем кристаллизоваться в форму наследственной монархии, такая власть являлась всегда в виде личной диктатуры. И в Израиле необходимость единого предводителя для общего действия народа побудила уже Моисея назначить перед своею смертью, по , указанию свыше, Иисуса Навина военным предводителем и верховным судьей. «И говорил Моисей Ягвэ и сказал: Да учредит Ягвэ, Бог духов всякой плоти, мужа над обществом (иш ал гаэда), котрый выходил бы перед лицем их и входил бы перед лицем их, и который выводил бы их и который вводил би их; и да не будет общество Ягвэ как мелкий скот, у коего нет пастыря. — И сказал Ягвэ Моисею: возьми себе Иегошуу сына Нунова, мужа, в коем (есть) дух, и возложи руку твою на него. И поставь его 510 пред лицо Элеазара священника 110 и пред лице всего общества. И заповедай ему 111 пред очами их и положи на него от державы твоей 112 , дабы слушалось его все общество сынов Израилевых. И пред лицем Элеазара священника он встанет и вопросит его по суждению «светов» (бемишпат га-урим) пред лицем Ягвэ: по его (Элеазара) слову будут выходить и по его шву будут входить, он (Иегошуа) и весь Израиль с ним, и все общество. И сотворил Моисей как заповедал ему Ягвэ: взял Иегошуу и поставил его пред лицем Элеазара священника и всего общества; и возложил руки своя на него и заповедал ему, как говорил Ягвэ чрез Моисея» (Числа XXVII, 15—23). Книга Второзакония следующим образом дополняет это повествование: «И призвал Моисей Иегошуу и сказал ему в глазах всего Израиля: Крепись и бодрствуй, ибо ты введешь народ этот в землю, о коей клялся Ягвэ отцам их, что даст им; и ты разделишь ее им. И Ягвэ, Он же пойдет пред лицем твоим, Он будет с тобою и не отступит от тебя и не оставит тебя; не бойся и не страшись. — И прочел Моисей законоучение сие и дал его священникам, сынам Леви, носящим кивот завета Ягвэ, и всем старейшинам Израилевым» (Bmopoз. XXXI, 7—9). Мы видим здесь, что мирской преемник Моисея назначается для того, чтобы ввести народ в землю обетованную и распределить ему эту землю согласно началам теократической правды. Не вся полнота власти Моисеевой переходит на Иисуса Навина, а только часть ее: ему принадлежит не единовластие, а лишь вторая власть, предполагающая первую — первосвященническую. Он поставляется перед сына Ааронова, и если весь народ должен слушаться его, то он сам должен слушаться в высших вопросах голоса первосвященника и руководиться его (от Бога исходящими) узаконениями. И не ему поручается хранение божественного законоучения, а священникам, несущим кивот завета Ягвэ. |
| При прямой постановке этих вопросов ответ на них не может быть сомнителен. Если вся истина в одной гуманности, то при чем же тут христианская религия? зачем тогда и говорить о ней вместо того, чтобы прямо проповедовать простую гуманность? Если цель жизни достигается естественным прогрессом и состоит в земном благоденствии, тогда зачем же связывать это с такою религией, которая вся держится тайной, чудом и подвигом? Наконец, если все дело религии в одном человеческом чувстве любви, то это значит, что у религии совсем никакого дела нет и в ней самой нет никакой надобности. Ибо человеческая любовь, при всей своей психологической сложности, в нравственном смысле есть лишь простой случайный факт и никак не может составлять основного содержания религиозной проповеди . Сам Апостол любви в основу своей проповеди кладет не мораль любви, а мистическую истину воплощения Божественного Логоса: «что было изначала, что мы слышали, что видели очами нашими, что рассматривали и что руки наши осязали, о смысле жизни (ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам), о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение со Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом» (1-е посл. Uoahha I. 1 – 3 ). А о любви говорится уже потом, ибо любовь может быть плодотворна только на почве верующей и возрожденной души. А на почве чисто человеческой она остается только личным расположением, ибо нельзя ни передавать любовь (как простое чувство) другим, ни требовать ее от других – можно только констатировать ее присутствие или отсутствие в данном случае. Следовательно, сама по себе, как субъективное состояние, любовь не может быть предметом религиозной обязанности или задачей религиозного действия. Прямая постановка сказанных трех вопросов и решительный ответ на них в отрицательном смысле составляет главный интерес и достоинство брошюры «Наши новые христиане». То, на что нападает автор, – стремление подменить живую полноту христианства общими местами отвлеченной морали, прикрытой христианским именем без христианской сути, – это стремление весьма распространено в наши дни, и его следовало отметить. К сожалению, обличая заблуждения псевдохристианства, автор брошюры приурочил их к именам двух русских писателей, из которых один, по крайней мере, решительно свободен от этих заблуждений. |
| Розанове. Я вот с одной стороны г. Тихомиров в двух своих последних заявлениях делает решительные шаги, чтобы выбраться из густого тумана, отчасти им самим напущенного на этот жизненный вопрос, а с другой стороны проповедник религиозной нетерпимости вызван к такому совершенному обнаружению своих мыслей и чувств, после которого дальнейшую его проповедь можно уже считать безвредной. Теперь мне остается, пользуясь успехами г. Тихомирова, разобраться в этом споре до конца и привести дело в полную ясность, а затем познакомить читателей с последним швом г. Розанова, которое доставит им, надеюсь, несколько минут невинного удовольствия. Требование справедливости: не делай другим, чего себе не желаешь, г. Тихомиров считал сначала моею злонамеренною и нелепою выдумкой, основанною на переделке евангельского текста. На это я отвечал, что означенная формула древнее не только меня, но и евангелия, ибо ее высказал, между прочим, знаменитый учитель Гиллель. Теперь публицист «Русского Обозрения» открыл или, как он говорит, «вспомнил», что эта формула, которую он столь решительно опровергал, находится в постановлении апостольского собора в Иерусалиме: «Ибо угодно Духу Святому и нам не возлагать на вас тяжкого бремени более кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного, и крови, и удавленины и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите» (Деян. ап. XV, 28, 29 по русск. Нов. Зав. петерб. изд. 1879 г.). Г. Тихомиров думает, что на его прежнее обвинение меня в изобретении справедливости и переделке священного текста я должен был вместо того, чтобы ссылаться на «премудрых раввинов», прямо указать ему это, «запамятованное» им, апостольское постановление; а так как я этого не сделал, то тем самым доказал, что помянутого постановления не знал и не знаю и, следовательно, вообще недостаточно знаком со священным писанием. Все это было бы прекрасно, но к несчастью для г. Тихомирова мое крайнее незнакомство с св. писанием побуждает меня читать его в подлиннике, и вот, как нарочно, великое открытие нашего публициста отнюдь не подтверждается греческим текстом Деяний ап.: предписания «не делайте другим, чего себе не хотите» там вовсе нетъ . |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Не любая красота спасительна. Что выберет Русь? 2 мин., 01.05.2022 Часто говорят, что святой равноапостольный князь Владимир выбрал православие потому, что оно красиво. И действительно, в «Повести временных лет» читаем рассказ княжеских послов о православном богослужении: «И пришли мы в греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не ведали, где мы есть — на небе или на земле: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказывать об этом. Знаем только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем в других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве». Обратите внимание: красота воспринимается не просто как эстетическая составляющая нашей жизни — она становится религиозным, богословским аргументом. Только вот многие упускают, что это не только и не столько о красоте внешней. Недавно мне нужно было объяснить иностранным студентам, не очень хорошо говорящим по-русски, что лежит в основе русской культуры и о чем говорится в «Повести». Очень глубокие размышления об этом я нашел у Сергея Сергеевича Аверинцева. Он обращает внимание на то, что в связи с Крещением Руси речь идет об особой красоте, и переходит от красоты к любви — через Рублёва и Флоренского с его знаменитым: «Если есть “Троица” Рублёва, значит, есть Бог». Не любая красота спасительна. А единственная любовь, о которой в Древней Руси говорят без стыда, — это любовь сострадательная (да и пушкинское «милость к падшим призывал» — тоже оттуда). Аверинцев делает еще одно интересное наблюдение: если сравнить культ Богородицы на православной Руси и в католической средневековой Европе, то на Западе он тесно увязан с рыцарством и куртуазной любовью, а в нашей культуре это всегда сострадательная материнская любовь — и только она. Гонцы князя Владимира, рассказывая о Святой Софии в Константинополе, говорят не об эстетике — они говорят о красоте небесной. Той, которая поражает не глаза, а восхищает душу. Помните, как у апостола Павла: Знаю человека во Христе , который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба … (2 Кор 12:2). Аверинцев потому и переходит к Рублёву, что речь о той красоте, которую на Руси всегда передавала икона. |
| Рядом с церковью — своеобразное напоминание о смерти. Ворота с табличкой: «Отделение для ВИЧ-инфицированных». Когда храм достроят, мимо этой надписи будут ходить крестным ходом осужденные и петь: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ!» Кинорежиссер Эмир Кустурица отдыхает. — Александр Сергеевич, — спрашиваю замполита колонии Александра Пивеня. — А поступок Тошева на кого-то из осужденных или работников колонии повлиял? — Нет, — вздохнул замполит. — Не повлиял. Если честно, всем просто наплевать. Так и напишите. О раскаявшихся разбойниках Раскаявшийся разбойник Опта Он основал в XV веке монастырь, который в XIX веке стал крупнейшим духовным центром русского православия, — Свято-Введенская Оптина пустынь (Калужская область). Шайка казачьего атамана Опты много лет разбойничала в козельских лесах, наводя ужас на местное население. Он отличался нечеловеческой жестокостью — не щадил ни стариков, ни детей. Но произошло необъяснимое: кровавый разбойник распустил банду, обратился к Богу, основал обитель и всю оставшуюся жизнь провел в покаянии, молитве и посте. К оптинским старцам за наставлением приезжали многие русские писатели и мыслители — Гоголь, Достоевский, Владимир Соловьев, Константин Леонтьев, Алексей Константинович Толстой. Кудеяр-атаман Популярная и загадочная народная легенда. Многочисленные историки сходятся лишь на трех фактах: Кудеяр жил в XVI веке, наводил ужас на огромной территории от Смоленской до Воронежской губернии, а впоследствии раскаялся и принял постриг. По мнению некоторых исследователей, свою жизнь Кудеяр закончил иноком в Соловецком монастыре. Наиболее известная версия жизни Кудеяра-атамана изложена в поэме Николая Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», хотя в ней явно прослеживается привнесенная поэтом революционная тема: грехи раскаявшемуся разбойнику отпускаются после того, как он убивает другого злодея — пана Глуховского. Благоразумный разбойник Согласно Евангелию, первым в Царство Божие вошел раскаявшийся разбойник, который был распят на Голгофе вместе с Иисусом Христом. «Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же напротив унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Евангелие от Луки). |
| Скачать epub pdf «Верен Бог , Которым вы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Бога нашего». ( I Kop. 1, 9 ) «…о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение – с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом». ( I Uh. 1, 3 ) Не мне, не мне бы говорить о том, что это такое – общение с Богом. Об этом надо спрашивать тех, чье знание – из опыта. Это очень не похожие на меня люди – подвижники, именно ради общения с Богом отдавшие все и до конца. Об этом вновь и вновь говорится в евангельских притчах. «Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое нашед, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет и покупает поле то. Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, нашед одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее» ( Мф. 13:44–46 ). Скрытое сокровище, драгоценную жемчужину стяжает тот, кто пожертвует всеми земными пристрастиями и собственной «самостью» (недаром монах при постриге отдает свое имя, каким его звали с детства). Как говорит великий аскетический учитель VII в. преп. Иоанн Лествичник , это – «невозвратное оставление» и «глубина молчания». Подвижники, отдающие общению с Богом все силы своего неразделенного сердца, смотрят на нас ведь не только с древних икон и фресок, не только из «уснувшей памяти веков», как сказано у Владимира Соловьева. И сегодня реальность подвижничества – живая. Кто-то совершает свой безмолвный подвиг в ту самую минуту, когда я обдумываю эти строки или когда ты, читатель, их проглядываешь. За себя и за нас. Кто-то отвращает свой взор от всех вещей и от собственной воли, чтобы неотрывно смотреть в одну сторону – в сторону Бога. Кто-то сходит в «глубину молчания», по Иоанну Лествичнику , чтобы слышать голос Бога, зов Бога. Эти люди – знают. Но не они пишут статьи для мирских книжек. Как же мне справиться с моей задачей? Я не монах и не подвижник в миру. И горе мне, если я хоть на мгновение, хоть отчасти, совсем тонко, прямо-таки неуловимо воображу себя чем-то подобным – чем-то, что я не есмь в жизни! Если я на сцене незримого театра, наедине с собою примусь примерять себе вычитанные из книг и додуманные услужливым рассудком чувства и мысли настоящих подвижников; а потом с наилучшими намерениями, теми самыми, которыми вымощен путь в ад, буду излагать их для тебя, читатель, отнюдь не заявляя вульгарной претензии на то, что это мои чувства, мои мысли, но всем поведением, включая «смиренные» отнекивания – то, что учители подвижничества осуждали под именем «смиренноглаголания», сиречь смирения на словах, – внушая тебе роковую неотчетливость в упомянутом вопросе! Горе мне и горе тебе; это значило бы, что ты – в руках обманщика, а я – в руках Обманщика. |
| среды сынов Израилевых и очисти их. Так делай с ними, чтобы очистить их: покропи на них водою искупления, и пусть остригут волосы на всем теле своем и вымоют одежды свои и очистятся. И возьмут тельца бычка и хлебное приношение к нему из муки, смешанной с елеем; и тельца второго бычка возьми для искупительной жертвы за грехи. И приведешь Левитов пред шатер завета; и соберешь все общество сынов Израилевых. И представишь Левитов пред лице Ягвэ, и положат сыны Израилевы руки свои на Левитов. И пусть воздымает Аарон Левитов в воздымание пред лицом Ягвэ от сынов Израилевых и будут для служения служб Ягвэ. А Левиты пусть положат руки свои на голову тельцов, и один (телец) будет сделан жертвой за грехи, а другой — жертвою всесожжения для Ягвэ, чтобы покрыть Левитов. И поставишь Левитов пред лице Аарона и пред лице сынов его и будешь воздымать их воздыманием для Ягвэ. И отделишь Левитов из среды сынов Израилевых, и будут Мне Левиты. И после сего войдут Левиты в служение при шатре завета; и очистишь их и посвятишь их воздыманием 97 . Ибо дары, дары они Мне из среды сынов Израилевых: вместо разверзающих всякия ложесна, — первенцев всех из сынов Израилевых — беру Я их к себе. Ибо Мне всякий первенец в сынах Израилевых у людей и у скота: в день, как поразил Я всякого первенца в земле Мицраим, посвятил Я их Себе; и взял Левитов вместо всех первенцев у сынов Израилевых; и дал Левитов в дар Аарону и сынам его из среды сынов Израилевых, чтобы служит службы сынов Израилевых в шатре завета и чтобы прикрывать сынов Израилевых, дабы не было в сынах Израилевых поражения (нэгэф) при прикосновении сынов Израилевых к святыне. — И сделал Моисей и Аарон и все общество сынов Израилевых относительно Левитов по всему, как заповедал Ягвэ Моисею о Левитах, так и сделали им сыны Израилевы. И искупились Левиты от грехов и вымыли одежды свои, и посвятил их Аарон воздыманием пред лицом Ягвэ и искупил их Аарон дабы очистит их. И после сего вошли Левиты в служение служб своих в шатре завета пред лицом Аарона и пред ли- |
| Так вопрос о власти не ставился со времен Ветхого Завета. Как известно, в I книге Царств намерение Израиля избрать себе царя расценивается как богоотступничество – Яхве сам должен был бы царствовать над священным народом. «И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, и сказали ему: ... поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов. ...И молился Самуил Господу. И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли; но отвергли Меня, чтобы Я не царствовал над ними. Как они поступали с того дня, в который Я вывел их из Египта, и до сего дня, оставляли Меня и служили иным богам: так поступают и с тобою» ( 1Цар. 8:4–8 ). Это с одной стороны; а с другой – обетования династии Давида в «царских» псалмах. Там тоже был неразрешимый вопрос. Он был разрешен лишь на ином уровне – в евангельском образе Царя, который действительно Царь, но Царь «не от мира сего». Для русских антиномии, заключенные во власти над людьми, в самом феномене власти, оставались из века в век – чуть ли не с тех пор, как Владимир усомнился в своем праве казнить, – не столько задачей для рассудка, сколько мучением для совести. Так сложился культурный тип, с неизбежной приблизительностью и все же, как кажется, достаточно верно описанный Волошиным: Мы нерадивы, мы нечистоплотны. Невежественны и ущемлены… Зато в нас есть бродило духа – совесть И наш великий покаянный дар, Оплавивший Толстых и Достоевских, И Иоанна Грозного. В нас нет Достоинства простого гражданина. Но каждый, кто перекипел в котле Российской государственности, – рядом С любым из европейцев – человек. Наша опасность заключена в вековой привычке перекладывать чуждое бремя власти на другого, отступаться от него, уходить в ложную невинность безответственности. Наша надежда заключена в самой неразрешенности наших вопросов, как мы их ощущаем. Неразрешенность принуждает под страхом моральной и умственной гибели отыскивать какой-то иной, высший, доселе неведомый уровень (как у Ахматовой: «Никому, никому не известное, но от века желанное нам»). Неразрешенные вопросы обращены к будущему… |
| теократической власти, которая представляла будущность Израиля — власти пророческой. Пророки освятили единое царство, пророки должны были освятить и его разделение. «И Ярабеам сын Небатов, Эфрафиец из Церэды (имя же матери его Церуа, жена вдовица), слуга Соломонов, и поднял руку на царя. И вот (как было) дело, что поднял он руку на царя. Соломон строил крепостной вал, исправлял порухи в граде Давида, отца своего. А муж тот, Ярабеам — богатырь крепкий (гиббор хаил); и увидел Соломон молодца этого, что дельный он, и поставил его надо всем оброком дома Иосифова. И было в годину ту, и вышел Ярабеам из Иерусалима, и повстречал его Ахия Шилониец, пророк, на дороге, и он (Ахия) одет в мантию новую, и рое их одни в поле. И ухватился Ахия за мантию новую, что на нем, и разодрал ее на двенадцать лоскутов. И сказал Ярабеаму: возьми себе десять лоскутов; ибо так говорит Ягвэ, Бог Израилев: вот Я вырываю царство из руки Соломоновой и даю тебе десять колен. А колено одно будет ему ради слуги моего Давида и ради Иерусалима города, который избрал Я изо всех колен Израилевых. За то, что оставили они Меня и стали поклоняться Ашторэте, божеству Сидонскому, и Кемошу, божеству Моабскому, и Милкому, божеству сынов Аммоновых; и не пошли путями Моими делать угодное в очах Моих и (соблюдать) уставы Мои и суды Мои, как Давид отец его. И не возьму всего царства из руки его; ибо князем (наси) сделаю его все дни жизни его ради Давида, слуги Моего, которого избрал Я, который хранил заповеди Мои и уставы Мои. Но возьму царство из руки сына его и дам из него тебе десять колен. А сыну его дам колено одно, дабы был светильник Давиду, слуге Моему, во все дни пред лицом Моим в Иерусалиме, городе, который избрал Я Себе положить имя Мое там. И тебя беру Я, и воцаришься во всем, чего пожелает душа твоя, и будешь царем над Израилем. И будешь, если послушаешься всего, что заповедаю тебе, и пойдешь путями Моими и будешь делать угодное в очах Моих, храня уставы Мои и заповеди Мои, как делал Давид слуга Мой, — и буду Я с тобою и создам тебе дом вечный (байт-нээман), как создал Давиду и дам тебе Израиля. Я смирю семя Давидово за это, однако не на все дни» (1 Цар. XI, 26-39). |
| То есть если возможно прийти куда-то, где люди открыты (например, собираются на кружок по изучению античной философии), то можно там начать говорить. Вопрос: Ведь много людей, которые есть у знакомых, близких, которые не знают Евангелия, не видели его, но не изучают античную философию… Еще тоже важно отметить, что в Деяниях Павел, когда занимается проповедью, он действительно благовествует. У нас же очень часто это размазано. В 90-е годы было такое вот объявление: «В ваш город приезжает профессор Алексей Ильич Осипов. Сходите на его лекцию». И там четко тебе полтора-два часа Осипов рассказывал о том, почему верить в Бога — это логично, это не противоречит здравому смыслу и так далее. Мы сегодня порой как-то даже и не думаем о том, что нашим родственникам, быть может, тоже нужно иногда такое погружение. Вопрос: Вопрос очень тонкий — про призвание. Павлу Дух Святой прямым текстом сказал про призвание. Если он отходит от этого призвания, у него не все складывается. Но как только он встает на рельсы непосредственного выполнения поручения Божия, то чудесным образом он и от убиения спасается, и все у него в церкви организовывается. Насколько мы сейчас способны услышать свое призвание? И как его исполнять? Я уже начинал говорить о том, что призвание может даваться очень по-разному. Одним кто-то говорит, как Матфею: «Давай, ты будешь в нашем числе. Мы посмотрели, и Господь как-то вот открыл, что ты можешь». Другим выпадает жребий. Третьих, как Стефана, опять-таки церковь выбирает. В этом плане интересен пример с Варнавой. Нигде не написано, что его Господь специальным образом призывает. Что мы знаем про Варнаву? Давайте посмотрим: «Так Иосия, прозванный от Апостолов Варнавою, что значит «сын утешения», левит, родом из Кипрян, у которого была своя земля, продав ее, принес деньги и положил к ногам Апостолов». Вот начало его пути. У него нет какого-то призвания на пророческое служение или еще на что-то. Потом Варнава в Книге Деяний появляется в IX главе: «Савл прибыл в Иерусалим и старался пристать к ученикам, но все боялись его, не веря, что он ученик. |
|
|
