| Владимир послал в Константинополь 6 тысяч варягов, которые и подавили мятеж. Когда угроза миновала, то император Василий о свадьбе «позабыл», потому что Владимир по прежнему вел языческий образ жизни. В ответ Владимир объявил Византии войну. объектом своего нападения он выбрал главную базу Византии: город Корсунь (Херсонес), располагавшийся на Таврическом полуострове (в Крыму, вблизи нынешнего Севастополя - прим. авт.) Изнемогая от жажды, жители города сдались на милость победителя. Владимир с дружиной вошел в город и повелел сказать греческому императору Василию и его брату Константину, что если они не отдадут за него Анну «… то и с вашим городом будет то же, что с Корсунем».1 Византия устала от войн и поэтому угроза князя Владимира подействовала устрашающе. Да и неизвестно как бы себя повели 6 тысяч варягов при известии о войне между Византией и Русью. По словам историка С.М.Соловтева Василий умолял с Анну выйти за Владимира и вместе с братом послали сказать ему: «Крестись, и тогда пошлем тебе сестру». 2 Но, Владимир велел отвечать: «Пусть те священники, придут с сестрою вашей и крестят меня».3 Братья - Цари послушались и послали сестру вместе с некоторыми сановниками и пресвитерами. Анне очень не хотелось ехать в Херсонес. Она знала, что у Владимира гарем, что исходя из создавшейся ситуации она будет полностью во власти Владимира, который с женщинами вел себя как язычник. - Иду, словно в полон, - говорила она, - лучше бы мне здесь умереть».4 Братья утешали ее: « А, что если Бог обратит тобою Русскую землю в покаяние, а, Греческую землю избавит от лютой рати, видишь, сколько зла на земле Русь вершит? И теперь, если не пойдешь, будет то же. И едва уговорили ее». Анна села на корабль, простилась с родственниками «и поплыла с горем в Корсунь», где была торжественно встречена жителями. В это время Владимир «разболелся» глазами и сильно по этому поводу переживал. Анна же узнав об этом, велела сказать ему: «Если хочешь исцелиться от болезни, то крестись поскорее, если же не крестишься, то и не вылечишься».5 Владимир сказал на это: « Если, в самом деле, так случится, то поистине велик Бог христианский»,- и объявил, что готов к крещению. |
| (Соответствующей практики (мнимо-церковного) отлучения не имеют молокане; даже можно сказать более того: в с. Ново-Васильевке пресвитер 2-го донского толка (также штундистского) прямо указывал на эту принятую его обществом практику, как на первоначальную причину, ради которой произошло разделение между ним, 2-м донским толком, и 1-м донским (молоканским). 8) Пресвитеры их рукополагаются непременно «старшим» пресвитером, который почитается руководителем в церковной жизни для нескольких обществ более или менее обширного района. (У молокан старших пресвитеров нет, а имеется только пресвитер для каждой отдельной общины). 9) За умерших не молятся. (Молокане за умерших молятся). 10) Обряды бракосочетания, погребения умерших, елеопомазания больных, крещения и преломления хлеба совершаются как у штундистов. (Те же обряды у молокан (донского толка) совершаются каждый по отдельному чину, которые весьма сходны с соответствующими чинами в православной Церкви (см. обрядник пресвитера 1-го донского толка в с. Ново-Васильевке, Лысикова). 2-й Донской толк содержит совершенно то же учение, что и баптистский, с тем только различием, что, тогда как баптисты крестят только взрослых, штундисты 2-го донского толка крещение совершают над младенцами. Кроме того, не оказывается возможным установить, признают ли сектанты 2-го донского толка, подобно баптисткому толку, старших пресвитеров. В Ново-Спасском имеются толки: тамбовский, владимирский, прыгунский и баптистский; из них первые три должны быть признаны молоканскими, а последний – штундистским, так же, как и в Ново-Васильевке. В Астраханке – толки: тамбовский, владимирский, прыгунский, баптистский, первый донской (или сизовский) и второй донской (или Захаровский). 125 Из них первые три должны быть признаны молоканскими, а последние три – штундистскими. Вероучение, состав богослужения и обрядность местных баптистского толка и второго донского тожественны с вероучением, богослужением и обрядностью толков тех же наименований в с. Ново-Васильевке. |
| В 988 году собрал Владимир многочисленную дружину и спустился по Днепру так называемым греческим путем к торговой Корсуни, углубившейся в ее морском заливе. Князь русский стал со своими судами в лимане на одно вержение стрелы от города, и началась кровопролитная осада, которой соответствовала столь же упорная защита. Крепко бились граждане из–за стен и не было успеха дружине русской, хотя отовсюду обступила она укрепленный город. Напрасно грозил осажденным князь русский, что три года готов простоять под их стенами, доколе не сдадутся; никто не помышлял о сдаче. Тогда Владимир стал помышлять о приступе и велел дружине своей присыпать землю к стенам, чтобы взять город на копье, но не было и тут успеха; граждане, подкопавшись изнутри под свои стены, ночью отгребали насыпь и уносили землю внутрь города, где насыпали на площади целый холм, доселе видимый посреди развалин Корсуни. Так протекло шесть месяцев в напрасных усилиях, доколе не вложил Господь в сердце одного корсунянина саном пресвитера по имени Анастас открыть Владимиру тайное средство овладеть городом не ради корысти человеческой, но, чтобы самого завоевателя приобрести Богу, ибо ведома была ему благая цель сей необычайной брани. Кратко написал он на стреле: «Есть кладези за тобою к востоку, откуда по трубам течет к нам вода, перейми их,» и пустил стрелу сию в стан русский. Изумился Владимир столь нечаянному совету и принял его не как от человека, но как бы свыше. Поднял он взор свой к небу и воскликнул: «Господи, если так будет, то сам я в воде сей крещуся», и немедленно перекопал источники; жаждой истомился город и сдался, но не как победитель, взошел в него с дружиной своей Владимир, ибо сам уже был побежден Богом христианским, который покорил ему Корсунь для собственного его спасения, и вместе с ним всего его народа. Тогда послал к императорам греческим с таким словом: «Вот я взял славный град ваш Корсунь; слышу, что имеете сестру свою еще девицей, и прошу ее себе в супруги; если же не отдадите ее, то и с вашим царствующим градом поступлю так, как с Корсунью» Смутились кесари и еще более опечалилась сестра их; но не смели они прекословить мощному князю, а только желали обратить его на путь спасения и отвечали послам Владимировым: «Не подобает христианам браниться с язычниками; если же крестится, то и желаемое получит, и царствие Божие приобретет, и с нами единоверен будет; иначе не можем мы выдать за него сестры своей». Отрадна была такая речь Владимиру, и он послал сказать императорам: «Крещусь, ибо прежде сего испытал закон ваш, и любо мне богослужение ваше, как мне рассказали о нем посланные мною мужи». Слово сие успокоило кесарей греческих, и они стали умолять сестру свою именем Анну на сие страшное для нее супружество; а между тем послали сказать князю: «Крестись, и тогда пошлем к тебе сестру нашу»; но Владимир опять отвечал им: «Пусть прежде придут с сестрой вашей имеющие окрестить меня.» |
| Дальнейшее следствие отсюда понятно. Если старшая или первоначальная редакция повести о крещении, каковую мы имеем в Житии, не знает и не говорит о приходе к Владимиру послов от народов с предложением вер, а говорит только о посылании им самим послов для осмотра вер: то ясно, что этот приход послов к Владимиру, неизвестный автору первой редакции, сочинён (и прибавлен) только уже автором второй или вторичной редакции 248 . Итак, присыл к Владимиру послов разными народами с предложением вер, сам по себе совершенно возможный, в действительности есть не что иное, как позднейший вымысел. После посольств к Владимиру и от него, что передано нами выше, повесть о крещении, читаемая в летописи, говорит далее, воспроизводя помянутое житие Володимера неизвестного автора, о завоевании Владимиром веры у Греков посредством взятия их города – Херсонеса Таврического или Корсуни. Выслушав возвратившихся послов, ходивших для осмотра вер на местах, Владимир решил, согласно с поданным ими мнением, принять веру от Греков. Он обратился с вопросом к боярам: «где же крещение приимем), и, получив в ответ: «где ти любо», – минувшу лету, в лето 988, пошёл войною на Корсунь, город греческий. После более или менее продолжительной и упорной осады он, наконец, взял город при помощи средства, указанного одним изменником, нашедшимся среди осаждённых (Анастас) 249 . Войдя в Корсунь, Владимир послал в Константинополь к тогдашним царям греческим Василию и Константину 250 , приказав говорить им: «я взял ваш славный город; слышу я, что вы имеете сестру девицу: если не выдадите её за меня замуж, то и с вашей столицей сделаю то же, что с этим городом». Цари отвечали, что нельзя христианам отдавать девиц в замужество за язычников, но что если он крестится, то получит и руку царевны, и царство небесное. Владимир отвечал, что он уже и пришёл на Корсунь с принятым намерением креститься, «потому что – говорил он – я уже перед этим сделал дознание о вашей вере и она мне люба». Цари обрадовались, услышав это, и послали к Владимиру сестру с сановниками и пресвитерами. Владимир крестился, а после крещения обвенчался браком с царевной. |
| Историк В. В. Болотов (+1900) так описывает влияние диаконов и архидиаконов в эпоху Вселенских соборов: «Многие функции низшего порядка поручались диаконам…Например, обязанности наблюдать за народом во время богослужения., передавать ему распоряжения епископа, призывать к порядку бесчинных – все это считалось обязанностью диакона и бесспорно ставило диаконов в близкие отношения к мирянам, открывало весьма много возможностей для того, чтобы дать почувствовать последним весь свой вес, все свое значение… Они были первые хранители церковных драгоценностей; они же были распорядители церковных доходов…Доходы диаконов были больше, чем у священников, что…могло лишь придавать им самоуверенности. При таком положении дел, диаконы естественно могли высоко держать свою голову. В особенности римский диакон отличался вызывающим отношением к пресвитерам. По принципу диаконы не могли сидеть пред пресвитерами; но Иероним знавал таких диаконов, которые не только сидели перед священниками, но даже преподавали им благословение…А если такими были отношения диаконов, то можно понять, что такое был архидиакон, один между немногими…И на Востоке и на Западе вакантные кафедры замещались архидиаконами не реже, чем архипресвитерами….При таком положении дел, слова Иеронима, что диаконы считают за оскорбление, если их произведут в пресвитеры, вовсе не представляется преувеличением…» ( Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. Т. 3. История Церкви в период Вселенских соборов. М., 1994. С. 164, 165, 167) . 32 «Диакон: Его статус – он мог быть диаконом, связанным с Семью диаконами; мог быть и не связан с ними; он – назначен Церковью; рукоположен епископом; подчинен епископу и пресвитерам; не имеет права восседать среди пресвитеров или впереди их; сопровождает епископа в качестве слуги; символизирует служение Христа; Его функции: епископы и диаконы исполняют служение пророков и учителей; возможно, были тесно связаны с апостолами в качестве их близких спутников и получали для этого особое рукоположение; действовали как представители епископа и служители; сообщали епископу о состоянии его паствы; выполняли поручения епископа, сопровождали его на соборы или представляли его там; ухаживали за больными, учили, проповедовали; опекали грешников, отлученных от Церкви; готовили кандидатов к крещению, входили с ними в воду; а в отсутствие епископа, в случае халатности пресвитеров, крестили сами; При совершении евхаристии – готовили алтарь и престол, читали священные тексты, совмещая должности диакона и чтеца; объявляли о предмете молитв; призывали к тишине и вниманию перед чтениями; объявляли о времени поцелуя мира; стояли с опахалами, отгоняя насекомых от чаши; приносили воду епископу и пресвитерам для омовения рук; доставляли Причастие отсутствующим; В отсутствии пресвитеров распределяли среди вновь крещенных молоко и мед; во время избрания и хиротонии епископа подтверждали волю народа; держали евангелие над головой посвящаемого и т. |
| « Констанций, победитель, августейший, Афанасию. «Снисхождение и милосердие наше не дозволяют тебе долее подвергаться жестокостям бурь морских и волнений. Любовь наша сопровождала тебя в твоем изгнании, в твоей нищете и твоих странствованиях по диким странам. Если я так долго не сообщал тебе письменно моих намерений, то это потому только, что надеялся, – ты сделаешь первый шаг и будешь просить облегчения своих томлений. Так как страх препятствовал тебе выполнить намерение, которое конечно ты имел, то обращаю к мужеству твоему этот рескрипт с выражением всех щедрот наших, дабы ты знал, что можешь впредь без опасения предстать пред нас, испытать последствия благоволения нашего и иметь возможность возвратиться в отечество свое, как того желаешь. Для того писал я государю, брату моему, Константу, Победителю, Августу, дозволить тебе прибыть ко мне и от обоюдной благости нашей получить дозволение возвратиться в свое отечество». Афанасий не рассудил положиться на это первое предложение и остался в Аквилеи, куда удалился после собора Сардикийского, а потом отправился в Трир. Урзас и Валенс, имея более честолюбия, чем духа христианского, вскоре увидали, что обстоятельства становятся не так благоприятны делу, которое до того поддерживали, и рассудили, что им необходимо примириться с епископами западными и с Афанасием, для возвращения к Церквам своим. По престолам своим, в Сингидунуме и Мурсии, они принадлежали к западной части империй, а Констант не дозволил бы им возвратиться в эти города, пока не будут восстановлены. Они прибыли сперва в Милан, где были восстановлены собором, но желая находиться в общении с Церковью римской, апостольским средоточием Запада, они отправились в Рим и представили Юлию, в присутствии пресвитеров Церкви его, следующее заявление: «Блаженнейшему папе Юлию, Урзас и Валенс. «По письмам нашим доказано было, что мы возводили серьезные обвинения на епископа Афанасия и призванные посланием Твоего Святейшества отдать в том отчет не прибыли, а потому признаемся пред Святейшеством Твоим, в присутствии пресвитеров братий наших, что все обвинения, по слухам дошедшим до нас, были ложны и не доказаны. Вот почему спешим объяснить, что мы находимся в общении с Афанасием, тем более, что Святейшество Твое, с обычной благосклонностью, благоволило простить нам наши заблуждения. Равным образом, объявляем, что если восточные или Афанасий захотят призвать нас к делу, то ничего против решений твоих не сделаем; мы считаем еретиками Ария и приверженцев его говорящих, что было время, когда Сына не было, что Сын произошел из не сущего, и что не был прежде веков. Мы анафематствуем эти ереси, как то и выполнили объявлением, представленным нами собору Миланскому. |
| Так как не все члены синода могут постоянно в нем присутствовать, – например, митрополиты, которые должны жительствовать в своих резиденциях и не забрасывать дел своей церкви, – то для постоянного управления церковного призываются к заседаниям синода для обязательного присутствия только члены, живущие в резиденции Патриарха, именно: подмосковные архиепископы и епископы, по праву кафедры, несколько архиепископов по назначению пожизненно и выборные епископы со всей России на все время полномочий. Это будет постоянная патриаршая палата под председательством самого патриарха, и она-то будет вершить все дела, касающиеся русской Церкви. Так как Патриарху будут приноситься апелляционные жалобы на митрополитов и придется судить между собою митрополитов, то отсутствие последних в палате является желательным. Дела же первой важности будут решаться полным составом синода, где митрополиты имеют первое место. Для постоянного же патриаршего совета будут принимать участие в делах из числа митрополитов двое высших киевский и петербургский, двое ближайших владимирский и тверской, палата из архиепископов и епископов и, наконец, капитул, или клирос патриарших пресвитеров. Назовем этот состав патриаршей коллегией, которая будет иметь самое тесное отношение к департаментам синода. Хотя каждый департамент будет иметь свою канцелярию, но синод должен иметь Патриаршую Канцелярию с архидиаконом-канцлером во главе. Все патриаршие грамоты составляются и выпускаются канцелярией. Приводим схему коллегии: Патриарх Члены Синода Члены Совета (14) 2 митрополита: киевский и петербургский 10 митрополитов российских 2 архиепископа владимирский и тверской по праву Члены палаты (36) 4 архиепископа подгородних по праву 6 архиепископов по назначению пожизненно 12 епископов подмосковных по праву 2 выборных епископа моск. митрополии 12 выборных епископов остальных митрополий Клирос Члены капитула(14) 2 протопресвитера: московский и вторствующий 12 пресвитеров-клирошан Члены канцелярии (14) 1 архидиакон-патриарший |
| Должно было предположить, что со смертью Мелетия окончится раскол в Антиохии. Действительно, Павлин был православным, как и Мелетий, и все уважали его за добродетели. Самые искренние друзья Мелетия, а в особенности Григорий Богослов , уважали Павлина и желали, чтобы он был признан законным епископом, голосом всех православных. Несколько времени прежде собора, Павлин 939 отказался от соглашения с Мелетием, под предлогом, что тот рукоположен был арианами и сам Мелетий осудил Павлина. От того произошла сильная борьба, но наконец пресвитеры обеих партий согласились, что, по смерти одного из епископов, оставшийся живым будет признан всеми православными законным епископом. Пресвитеры даже обязались отказаться от епископства, если оное будет им предложено, а в том числе находился и Флавиан. Только некоторые из приверженцев Люцифера, по привязанности к Павлину, отказались от этого соглашения. Некоторые из епископов на соборе Константинопольском не признавали, однако, этого соглашения законным. Григорий называет их буйными и злобными 940 Святой Григорий, по сану своему епископа Константинопольского, председательствовал после кончины Мелетия, на соборе. Предоставив сначала рассуждать противоборствовавшим Павлину с желавшими мира церковного, он наконец принял сторону Павлина и выразился следующими словами: 941 «Друзья, мне кажется, что вы смотрите на дело не одинаковым образом и не находите, что благоразумнее говорить об истинной цели наших совещаний. Действительно, вы имеете ввиду только один город, что усиливает только борьбу, и чтобы продлить эту борьбу вы рассчитываете, что я возложу руки на вновь избранного. Но мысли мои возвышеннее и вы должны согласиться, что они не ошибочны. Окиньте взором всю вселенную, орошенную потоками драгоценнейшей крови Бога, за нас претерпевшего в образе человеческом, и ставшего ценой нашей свободы; взгляните на мир, орошаемый еще кровью других жертв. Предположим, что он разделяется из-за двух ангелов. Те, о которых идет речь (к сожалению) не заслуживают этого названия; но если бы даже они были ангелами, то все-таки не следует продолжать из-за них столь плачевной борьбы. |
| Четвертая драгоценность и, можно сказать, перл всей нашей духовной литературы первого периода есть Слово пресвитера Илариона, бывшего в селе Берестове, впоследствии митрополита Киевского. Мы уже несколько раз приводили краткие отрывки из этого превосходного Слова как свидетельства исторические. Теперь взглянем на него во всей его целости, чтобы составить о нем надлежащее понятие. Нельзя не удивляться зрелости ума, глубине чувства, обилию богословских сведений и тому ораторскому одушевлению и искусству, какими запечатлено это образцовое Слово, написанное Иларионом еще в сане пресвитера. Оно состоит из трех частей, которые, по-видимому, разнородны между собою, но имеют тесную внутреннюю связь и составляют одно художественное целое. В первой части вития показывает превосходство закона евангельского, т. е. веры Христовой, пред законом Моисеевым и распространение ее между всеми народами, и в особенности в земле Русской; во второй — восхваляет равноапостольного Владимира, просветившего землю Русскую этою спасительною верою, столько превосходящею закон Моисеев; в третьей — обращается с молитвою к Богу от лица всей новопросвещенной земли Русской, так что первая часть служит самою твердою основою для второй, а вторая естественно приводит к третьей и заключается ею. Все эти три части означены в самом заглавии Слова: «О законе, Моисеом даннем, и о благодати и истине, Иисус Христом бывшим, и како закон отъиде, благодать же и истина всю землю исполни и вера во вся языки простреся и до нашего языка русскаго; и похвала кагану нашему Владимиру, от негоже крещени быхом; и молитва к Богу от всеа земля наша». «Благословен Господь Бог Израилев, Бог христианский,— так начинается первая часть Слова,— яко посети и сотвори избавление людем своим (Лк. 1. 68), не презрел твари Своей до конца и не попустил ей быть одержимою мраком идолопоклонства и бесовским служением, но оправдал сперва племя Авраамово чрез скрижали и закон, а после чрез Сына Своего спас все народы Евангелием и крещением, вводя их в обновление пакибытия, в жизнь вечную. |
| РНБ. Софийск. 122. Сводный каталог. 284. ГИМ. Син. 159–168. Сводный каталог. 78, 80, 81, 84, 85, 87, 89, 91, 94. РНБ. Софийск. 203 и, очевидно, Софийск. 188. Сводный каталог. 90, 63 (где датировка второй рукописи — нач. XII в.). ГИМ. Син. 319; ГИМ. Воскр. 27, перг. (одна из новоиерусалимских Триодей, упоминаемых митр. Макарием, трудно сказать, какая именно; другая не идентифицируется); очевидно, РНБ. Софийск. 85. Сводный каталог. 106, 136, 316. Рукопись отождествить не удалось. Вероятно, ГИМ. Воскр. 28, перг. Сводный каталог. 120 (но здесь рукопись датирована кон. XII в.). ГИМ. Син. 330. Сводный каталог. 138. Устав Студийский церковный. XII в. РНБ. Софийск. 1136. Сводный каталог. 107; Устав Студийский церковный и Кондакарь. Кон. XI — нач. XII в. ГТГ. К–5349. Сводный каталог. 50. ГИМ. Хлуд. 187; РНБ. Софийск. 1324. Сводный каталог. 177 (дату можно читать также как 1262 или 1282 г.), 162. Правильно: Ростислава Рюриковича († 1218), внука ошибочно названного митр. Макарием Ростислава Мстиславича. Ходатайство Верхуславы—Анастасии, дочери владимиро-суздальского князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо, относится, надо полагать, уже ко времени вдовства княгини, так как оно обращено к Владимирскому епископу. Ср. попытку пересмотреть эту традиционную датировку в пользу более ранней — ок. 1219 г.: Янин В. Л. К хронологии новгородского летописания. С. 87–96. Ср. коммент. Не исключено, однако, что житие полностью принадлежит перу Нифонта и относится к 70–80-м гг. XVI в., тогда как имя Андрея позаимствовано Нифонтом из летописи (Фет Е. А. Житие Антония Римлянина//Словарь книжников. Вып. 2. Ч. 1. С. 245–247). Ср. также коммент. Принадлежность Слова о любви Клименту Смолятичу остается проблематичной. Уже после кончины высокопреосв. Макария в науку было введено достоверное сочинение Климента — послание к пресвитеру Фоме: Никольский Н. О литературных трудах митр. Климента Смолятича, писателя XII в. СПб., 1892. С. 103–136; Лопарев Хр. Послание митр. Климента к смоленскому пресвитеру Фоме. СПб., 1892 (Памятники древнерусской письменности и искусства. 90); Памятники литературы Древней Руси. XII в. М., 1980. С. 282–289. О приписываемых Клименту Смолятичу сочинениях см.: Podskalsky G. Christentum und theologische Literatur in der Kiever Rus’ (988–1237). München, 1982. S. 94–95. |
|
|
