| Они в сочинениях своих говорят, что нельзя распространять на весь орден вину трех или четырех его членов, но, если бы с ними поступили, как с орденом смиренных братьев, то у них не было бы случая жаловаться. Тридцать лет тому назад, когда один монах из этого ордена затеял убийство кардинала Барромея, папа Пий V, согласно решению совета кардиналов, уничтожил весь орден, несмотря на просьбы испанского короля. Наш приговор не так суров. Если они скажут, что нельзя сравнить их ордена с орденом смиренных, так как первый гораздо больше, то мы возразим на это, что еще менее возможно сравнение между кардиналом и могущественнейшим государем, стоящим в сравнении с кардиналом гораздо выше, чем их орден в сравнении с меньшим. Смиренные братья были менее виновны, чем иезуиты, ибо один только монах из ордена смиренных был виновен в убийстве кардинала, иезуиты же все виновны в цареубийстве, так как они подстрекатели в оном. Покорнейше просим Ваше Величество не отменять приговор справедливый, одобренный вами и столь необходимый для обуздания злоумышляющих против вас злодеев, а также, припомнить и не забывать опасности, которой мы подвергались, а именно: видеть смерть нашего общего отца, жизнью которого мы дорожим больше, чем своею собственной, чем нашим покоем и нашим имуществом. Память прошлого должна служить нам предостережением, дабы по недостатку бдительности не впасть в пучину второго восстания. Не можем не умолять вас, сжальтесь над университетом. Короли, ваши предшественники, оставили городу Парижу это украшение; если университет опустеет, то вы с огорчением увидите четвертую часть города, населенную книготорговцами и другими живущими от студентов, доведенной до нищенства ради незначительного числа ученых, которые должны бы читать, учиться, преподавать и служить обществу вместе с другими и не составлять отдельной касты из монашеского ордена. Мы знаем, что университет требует преобразования, но преобразование не погубит его; между тем, как гибель его неотразима, если вы разрешите иезуитам открывать коллегии в разных городах, жители которых, имея у себя учебные заведения, перестанут посылать детей в Париж, а это весьма важно, ибо, воспитываясь здесь, юношество привыкает повиноваться королю и начальству, чего не бывает с детьми, воспитанными в коллегиях, и, таким образом, университет, некогда цветущий, окончательно погибнет, благодаря открытию десяти или двенадцати коллегий ордена, который вечно будет сомнительным и весьма опасным наставником юношества. |
| В английских владениях, расположенных на восточном берегу, пастырскую миссию среди католиков несли почти одни иезуиты. В 1634 г. Эндрю Уайт и Джон Грейвнер прибыли вместе с первыми переселенцами в будущий штат Мэриленд. Миссионеров здесь бывало от 1 до 23. Лишь один из ста колонистов исповедовал католичество. К французской революции католиков тут было примерно 250000. Иезуиты работали, главным образом, среди колонистов, в Мэриленде и Пенсильвании, индейцев же обращали мало. Запрещение и восстановление ордена Когда орден был в расцвете сил, его постигла страшная беда. Численность ордена, его престиж, его успехи вызывали большую зависть. После того, как он победил в долгих и острых спорах, противники его затаили досаду. Орден пользовался большим влиянием в Риме и всегда был на стороне пап, а это сердило поборников абсолютной королевской власти. Словом, и миряне, и клирики пытались ослабить или унизить иезуитов. Это было на руку другим злейшим врагам ордена. Главными среди этих врагов были янсенисты, ибо против этой ереси иезуиты давно и успешно боролись. К числу противников иезуитов принадлежали столь даровитые писатели, как Вольтер, Руссо и другие энциклопедисты; примыкали к ним и масоны, и крупные государственные чиновники. Частичное запрещение С 1759 г. по 1768 г. иезуитов изгоняли из разных стран. Начала Португалия, подстрекал ее могущественный министр иностранных дел. В 1759 имущество португальских иезуитов было конфисковано, а сами они угнаны из страны и колоний. Остаться мог лишь тот, кто выйдет из ордена, но почти никто не вышел. Изгоняли иезуитов весьма жестоко. Около 1100 человек были высажены без денег на берег папской земли. Около 250 человек заточили в темницу, где многие погибли. Очень много врагов было у ордена во Франции – писатели Просвещения, галликанства и янсенизма. Среди них были весь парламент, фаворитка короля м-м де Помпадур, и Этьен де Шуазель, министр, опекавший философов. В конце концов, им удалось убедить Людовика XV. В 1764 г. общество было объявлено противозаконным во Франции и в ее владениях, но 3500 иезуитов высланы не были. |
| Обязанности всех этих чинов соответствуют их названию. Члены ордена делятся на шесть классов: новиции, воспитанники или схоластики; светские коадъюторы; духовные коадъюторы; профессы трех обетов; профессы четырех обетов 10 ; последние, собственно, и составляют орден в тесном смысле; им известны все тайны ордена, и они могут занимать самые высшие должности; их число очень ограниченно. Профессов трех обетов также довольно мало. Массу ордена составляют молодые люди или духовные лица, принесшие без особой торжественности обет нищеты, целомудрия и послушания, от какового обета их могут освободить старшие. Они связаны с орденом, но орден ничем не связан с ними; они – иезуиты по внешности, в действительности же, они не иезуиты; это помощники, которыми пользуются главари ордена, которые обязаны слепо повиноваться, и которые ничего не знают о побудительных причинах своего начальства. Есть три класса новициев: те, которые предназначаются в духовное звание; те, которые будут занимать светские должности, и индиференты, из которых начальство может по своему усмотрению сделать или священников, или простых братий. Братья, или светские коадъюторы, допускаются к принесению торжественных обетов после десятилетнего испытания, и по достижении тридцатилетнего возраста. Духовные коадъюторы приносят также простой обет, но, достигнутая ими степень, дозволяет поручать им обязанности проповедников, ректоров коллегий или резиденций, миссионеров или другие второстепенные должности. Профессы трех обетов суть лица, которых не считают еще достойными проникнуть в святилище ордена, но которые уже могут оказать ордену добрые услуги. Они еще недостаточно испытаны, чтобы отдать их в полное распоряжение папы, допустив до принесения четвертого обета; генерал должен еще иметь над ними неограниченную власть. К разряду профессов четырех обетов, причисляются лишь настолько преданные ордену лица, что генералу нечего опасаться их четвертого обета. Впрочем, из излишней осторожности, устав обязует професса четырех обетов, в случае каких-либо недоумений, обращаться за их разрешением, скорее, к генералу, чем к папе; более того, он не имеет права обращаться к папе без дозволения генерала. |
| 99. Лица, удостоившаяся единовременной денежной выдачи, могут быть представляемы к награде и на следующий год, а равно после всякой другой Высочайшей награды дозволяется испрашивать единовременную денежную выдачу чрез год же. (Ст. 700 там.) Глава IX. О награждении орденом св. Владимира 100. Право на получение ордена Св. Владимира четвертой степени приобретают: с надписью 35 лет. Прослужившие беспорочно в Империи, губерниях царства польского и Великом Княжестве) Финляндском тридцать пять лет по ведомству гражданскому, считая сей срок, во-первых, от получения первого классного, или офицерского чина, или классной (по царству Польскому) должности, а по ведомствам ученому, художественному и медицинскому, считая от поступления в одно из академических звании, когда оно соединено с действительною службою, и во-вторых не ранее как от шестнадцатилетнего возраста. (Ст. 467 п. 1-й Уст. Учрежд. орден, изд. 1876 г.) Примечание. Преподаватели духовно-учебных заведений, состоящие в священном сане, по выслуге 35 лет в преподавательских должностях, на получении ордена Св. Владимира 4 ст., с надписью за 35 лет – не имеют права (Дер. Вед. 40, – 1892 г.). См. подробнее § 74, примеч. 2.) 101. В исчислении выслуги лиц, подлежащих награждению орденом Св. Владимира четвертой степени, по статье 467, соблюдаются подробный правила, установленные ниже; но притом надлежит иметь в виду следующая положения: I. Права на получение ордена Св. Владимира за выслугу лет лишаются: 1) Все те, кои были по разным случаям, под судом или следствием, не только по службе, но и по делам посторонним, и по решениям суда полного оправдания в поступках своих не получили. 2) Бывшие под судом и следствием, и, хотя не наказанные или не оштрафованные по недостатку доводов в обвинении, но оставленные в подозрении. 3) Бывшие под судом, но прощенные Всемилостивейшими манифестами. Примечание. По силе сего (3) пункта, лишаются права на получение ордена Св. Владимира за выслугу лет лишь те из прощенных Всемилостивейшими манифестами, коих сии манифесты застали состоящими уже под судом, и коих бытность под судом и прощение значатся в послужных списках, на основании Устава о Службе по определению от правительства (ст. 789); на тех же чиновников, кои прежде отсылки дела к судебному рассмотрении прощены но Всемилостивейшему манифесту, сей пункт не распространяется. |
| Добродетель совершенствует природу, но не уничтожает ее. 2 Доказательства этой главы, кроме подлинных документов, включенных в изложение: Жизнеописания св. Игнатия, написанные иезуитами Рибаденейрой, Маффеи и Бугуром. Рассказ Рибаденейра представляет Игнатия особенно смешным в момент его обращения. Этот историк был в тесной дружбе со своим героем, и иезуиты уважали его. См. также «Историю иезуитского ордена» иезуита Орландини, кн. I, II и III. «Imago priimi soeculi Societatis Iesu...», или описание иезуитского ордена в его первое столетие, изданное бельгийскими иезуитами. 3 Жизнь Валтасара Альвареца. Соч. Луи дю Пон, гл. 43; См. также: Алегамб. Библиотека писателей иезуитского ордена. С. 1. 5 Игнатий часто ставит Иисуса Христа наряду с Богородицей и делает из Его человечества настоящую личность, ходатайствующую за грешников. «Наставление к упражнениям» отмечает, что Игнатий, говоря об Иисусе Христе, говорит о Нем не как о Боге, но как о человеке – ходатае и посреднике (Direct, in Exercit., с. 15). Принимая эти слова в буквальном значении, и толкуя книгу Игнатия, согласно Наставлению, приходится ей приписать важное заблуждение, относительно воплощения. 6 4-й Латеранский собор происходил в 1215 году при Иннокентии III, а 2-й Лионский – при Григории X в 1274 году. На обоих было запрещено разрешать образование новых монашеских орденов, что не помешало последним размножаться, с разрешения пап. 9 Профессы – те члены ордена иезуитов, которые посвящены во все тайны его и занимают высшие должности. 10 От изд. Степени соответствуют: послушнику, рясофорному монаху, мантийному и схимнику. Но схима не о Господе Иисусе, а о папе. 11 Источники этой главы, кроме подлинных документов, вошедших в изложение: Дюбуле. История Парижского университета; Д’Аржантре. Сборник мнений о новых заблуждениях. Реестры Парижского парламента; А. де Ту. Всеобщая история. 16 Эти преувеличенные похвалы можно встретить в большинстве сочинений иезуитов, и, в особенности, в книге «Imago priimi soeculi», разбор которой мы дадим впоследствии. 17 Иезуиты неправильно уверяли, что их первые отцы все получили ученые степени в Парижском университете. По крайней мере, трое не получили этих степеней, как видно из списков этого заведения. Поэтому, Дюбуле, в своей «Истории Парижского университета», просто замечает, что первые иезуиты говорят, что удостоены степени. Он слишком добросовестный ученый, чтобы так выражаться, если бы заявления иезуитов были основательны. Читать далее Источник: История иезуитов/Архимандрит Владимир (Гетте). - Москва : Изд-во М.Б. Смолина (ФИВ), 2016. - 512 с. (Серия " Православная мысль " ). Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| 43 . Высочайше утвержденным 15 января 1890 г. мнение Государственного Совета о правах священнослужителей военного ведомства на получение орденов за выслугу лет (Ц. Вед. 22 – 1890 г. Соб. Узак. и расп. прав. 1890 г. 48, ст. 401) установлены следующие правила: 1) право на получение ордена Св. Владимира четвертой степени с надписью «35 лет» приобретают священники, служащие в войсках, управлениях, учреждениях и заведениях военного ведомства. 2) Диаконы (штатные и нештатные), находящееся на службе в войсках, управлениях, учреждениях и заведениях военного ведомства, за выслугу 35 лет приобретают право на получение ордена Св. Анны 3 ст.; если же они удостоились получить сей орден ранее выслуги тридцати пяти летнего срока, то награждаются орденом Св. Владимира 4 ст. с надписью «35 лет». 3) При исчислении сроков выслуги священников и диаконов, подлежащих награждению орденами Св. Владимира четвертой степени с надписью «35 лет» или Св. Анны 3 степени (ст. 1 и 2), принимается в расчет год за год, как служба сих лиц, со дня рукоположения их в священный сан, в ведомствах военно-сухопутном, военно-морском или епархиальном, так равно и время, проведенное ими до поступления в духовное звание, на учебной или гражданской служба в классных чинах, с тем, однако, чтобы перешедшие в военное ведомство священнослужители, были удостаиваемы орденов, за выслугу, по прослужении в сем ведомстве не менее семи лет. 4) Относительно уменьшения срока выслуги орденов для лиц удостоившихся Высочайших благоволений, к священнослужителям военного ведомства применяются правила, содержащаяся в статье 470 учреждения орденов 33 (изд. 1876 г.). 5) Право на получение ордена Св. Владимира четвертой степени с бантом и надписью «25 лет» приобретают священники, прослужившие в военном ведомстве беспорочно двадцать пять лет, бывшие в походах и находившиеся по крайней мере в одном сражении. 6) Священникам военного ведомства из числа двадцати пяти лет, положенных к выслуге ордена Св. Владимира с бантом, убавляется: а) за орден Св. Анны третьей степени, пожалованный с бантом, или после 5 августа 1855 года, с мечами, за отличие, против неприятеля оказанное, если он был пожалован до 22 шля 1845 года, – два года, а если пожалован позднее – один год, и б) за Высочайшее благоволение, объявленное до 31 июля 1859 года, за отличия в сражениях, – полгода; после же 31 июля 1859 года вообще удостоившемуся получить на свое имя Высочайшее благоволение – один, за исключением случаев, определенных в пункте 2 статьи 470 (см. выноску в сем §) учреждения орденов, (изд. 1876 года.) |
| Я думал до сих пор, что все, что мне об этом рассказывали, просто ложь, придуманная каким-нибудь врагом ордена, и не хотел ничему верить, до тех пор, пока достоверные свидетели не подтвердят истину столь ужасного факта. Я нашел этих свидетелей на самом месте, и все европейцы, как французы, так и голландцы, прожившие некоторое время в Японии, засвидетельствовали эти факты. Вот каковы эти мужи апостольские, труды которых так восхваляются в реляциях, присылаемых из-за двух тысяч миль расстояния и описывающих всех этих монахов, как людей, ведущих ангельскую жизнь, беспорочно и без всяких человеческих слабостей, как совершенные святые, как чудотворцы! Но, к несчастию этих бесцветных хвалителей, живущие на местах европейцы, ничуть не замечают этой мнимой святости: наоборот, они видят в этих монахах весьма обыкновенных людей, нередко хуже даже самых обыкновенных». Мы познакомим читателя с не менее строгими отзывами о «Назидательных и любопытных письмах иезуитов», касательно их миссионерской деятельности на Востоке. Цитированный выше путешественник, дает весьма любопытные сведения об их торговле в тех странах. Приводим его слова буквально: «Несомненно, – говорит он, – что после голландцев самая обширная и богатая торговля ведется иезуитами. Их обороты значительно больше, чем у англичан и других наций, даже больше, чем у португальцев, которые привезли их сюда. Быть может, среди иезуитов и найдется несколько человек, приехавших, единственно, ради евангельской проповеди, но их очень мало и тайны ордена им неизвестны. Их знают другие, настоящие иезуиты, обратившиеся в светских людей и не носящие монашеской одежды, вследствие чего, в Сурате, Агре, Гоа и всюду, где они поселяются, их принимают за настоящих купцов, определяя их национальность по носимому ими платью. И действительно, среди них встречаются представители всех народностей, даже армяне и турки, смотря по тому, что полезно и необходимо в интересах ордена. Эти переодетые иезуиты всюду интригуют и знают всех, у кого наилучшие товары. Они ведут между собою непрерывную переписку, сохраняемую в строгой тайне, и взаимно сообщают друг другу, где какой товар и по какой цене можно достать всего выгоднее. Эти замаскированные иезуиты дают ордену огромные барыши и ответственны только перед орденом, в лице других иезуитов, странствующих по свету в почтенной рясе св. Игнатия и пользующихся доверием европейских начальников, достопочтенных отцов, принесших три обета и предписывающих своим странствующим братьям образ действия; предписания эти исполняются беспрекословно, потому что переодетые иезуиты связаны клятвой не только слепого повиновения, но и строгого соблюдения тайны, и неусыпного старания всюду и всегда способствовать увеличению благосостояния и богатства ордена. |
| Вся страна жаловалась на меня, потому что все думали, что я одобряю деспотизм этого монаха. Видели, что я хожу к исповеди к его лучшему другу. Из этого заключали, что я одобряю все, что он ни делает, хотя я была далека от этого. Наконец, для успокоения совести, как своей, так и других людей, я приказала отцу Торресу не быть моим духовником. Думаю, что его огорчало обращение короля со мною. Признаюсь, мне было нелегко расстаться с ним, бывшим моим духовным отцом в течение многих лет. Но, несмотря на это, Луи Гонзалец так привязан к своим взглядам, что не исправился нисколько, а только лишь увеличил свой деспотизм. Чем более он видит, что я думаю о выезде из королевства, тем нахальнее обнаруживает власть, захваченную им над королем и государством. Он опирается на кардинала, уверяя, что сделает его главою правительства. Разве слава и служба государю требуют, чтобы монах этот с братом своим держали короля в рабстве и были властителями этого государства? Не дух ли ордена внушает это усердие к правлению и такое великое честолюбие? В интересах ордена необходимо ли смущать жителей целого королевства и вносить беспорядок в его управление? Следует ли приносить в жертву этому честолюбию самую честь ордена, добрые плоды, которые он мог взрастить в сердцах народа, и утешение, которого, по-видимому, заслуживали мои года и мои горести? Необходимо ли для блага ордена, чтобы я покинула страну, где я царствовала, рискуя породить своим отъездом величайшие бедствия и даже погубить ее? Разве вашему ордену необходимо, чтобы я удалилась от могилы короля, моего государя и детей моих, и рассталась с королем, внуком моим, столь дорогим моему сердцу? Обратите также внимание на то, что Луи Гонзалец говорит обо мне в обществе; он уверяет, что королю вредно находиться со мною, даже питать какие-либо теплые чувства ко мне; не дает ли это людям повод думать, что любовь ко мне может испортить ум и сердце короля? Монаху этому не следовало бы забывать великих милостей, оказанных мне Богом, сохранившим меня от всего, могущего повредить моей чести, и, по благости Своей, сделавшего из меня то, что я есть, а также, вложившего в меня качества, возбудившие в моих ближних некоторое уважение и любовь ко мне. |
| В Италии, Испании и во всех государствах, признававших в Средние века главенство папы и не обладавших, как Франция, твердыми и ясными гражданскими законами, для ограждения себя от римских захватов, иезуиты намеревались пользоваться всеми своими привилегиями без исключения, жить вне зависимости от правителей и епископов, и составлять армию, повинующуюся только своему генералу и готовую сражаться со всеми, на кого он укажет, как на врагов. Для обеспечения себе такого существования, они возвели в богословскую теорию права, которыми папы пользовались в Средние века, и приписали божественное основание власти, порожденной обстоятельствами и ими же уничтоженной. Некоторые писатели, и, в особенности, Каэтан, старались в начале XVI века поддержать своими сочинениями власть, падавшую на их глазах, но иезуитам принадлежит право считаться создателями новой системы, названной впоследствии ультрамонтанством. По мнению этих богословов, папа – всемирный владыка, правители – не что иное, как его наместники в светских делах, а епископы – его викарии в духовных. Власть его не ограничена, он может все, что хочет; его воля – закон, и законы для него не обязательны; он непогрешим; голос его – отголосок неба; он заменяет Иисуса Христа и унаследовал все Его могущество. Утверждая эту теорию, иезуиты отлично сознавали, что трудятся в свою пользу. Чтобы действовать и пользоваться своей верховной властью, папе необходима преданная, дисциплинированная армия, могущая без стеснения бороться, сражаться и действовать, не считаясь ни с наместниками, ни с викариями. Такую армию мог дать только их орден. Действуя только посредством их, папа становился в зависимость от них; генерал ордена делается черным папой, который всегда сумеет управлять белым папой и, в случае надобности, заставить его отказаться от своих идей в пользу идей своего руководителя. Вот каким путем иезуиты сделались всемогущими в Риме, а их генерал не раз становился истинным главою Церкви. Внимательно вдумываясь в факты истории иезуитов, нельзя сомневаться в том, что такова, именно, была их цель, когда они поддерживали странную теорию папского абсолютизма. Является еще и другое убеждение, а именно: иезуиты отстаивали эту теорию не потому, что считали ее истинной. Мы увидим, что они в известных случаях нисколько не заботились о папской власти и уважали ее меньше, чем те, которых они называли еретиками. Им хотелось приписать папе неограниченную власть, чтобы располагать ею по своему желанию и пользоваться ею для блага своего ордена. Когда интересы ордена и папская власть взаимно мешали друг другу, власть должна была исчезнуть, а интересы ордена одерживали верх. Многочисленные факты подтвердят высказанное нами. |
| В Испании в 1767 г. имущество ордена конфисковали и с немалой жестокостью изгнали 5100 иезуитов. В том же году изгнало их Королевство обеих Сицилий (1400 человек), а на следующий год – герцогство Пармское (170 или более человек). И Сицилии, и Парма находились под владычеством испанских Бурбонов. Полное запрещение Бурбоны обратились к Риму с просьбой запретить весь орден. Папа Климент XIII (1758−1769) не соглашался и защищал иезуитов. На конклаве, по его смерти, обсуждали прежде всего их судьбу. Врагам удалось выдвинуть папу, разделявшего их взгляды. Кардинал Джованни Ганганелли стал Климентом XIV, хотя неизвестно, собрал ли он необходимое число голосов. Однако и он четыре года не делал решительного шага, опасаясь раскола. 21 июля 1773 г. в Бреве он объявил о полном роспуске ордена, ссылаясь на то, что Церкви нужен внутренний мир, на то, что орден уже не приносит пользы и на прочие соображения, «подсказанные нам, – как пишет он, – началами здравомыслия, которые мы сохраним сокровенными в своем сердце». Устав иезуитов осужден не был, и никто из членов ордена не обвинялся ни в ереси, ни в личных проступках. Для Церкви это был тяжкий удар, особенно тяжкий – для школ и миссий. Орден принял приговор с послушанием. Генерал Лоренцо Риччи жил в Риме, в заточении, до самой смерти (1775 г.). Очень многие остались просто священниками. В Германии и в Австрии почти повсюду они остались учителями и нередко продолжали вместе жить. Некоторые присоединились к обществу Сердца Иисусова, основанному в 1794 г., и к пакнаристам, основанным в 1797 (оба организованы по образцу иезуитов). Иезуит Джон Кэрролл стал архиепископом Балтиморским. 23 человека претерпели мученичество во время французской революции и беатифицированы в 1927 г. Восстановление ордена Орден никогда не исчезал полностью. Сохранности его содействовал раздел Польши (1772), 201 польский иезуит попросил убежище у императрицы Екатерины II. Бреве Климента XIV не имело силы в ее владениях, Екатерина не разрешала его прочитать, ибо чтила иезуитов как прекрасных учителей. В Белоруссии они работали на законных основаниях и даже, с одобрения Пия VI и Пия VII, принимали послушников. К году восстановления иезуитов здесь было 337 человек. В Пруссии Фридрих II не разрешал прочитать бреве до 1780 года. В 1804 году Пий VII восстановил орден в королевстве обеих Сицилий, и к 1814 году иезуитов здесь было 199. Кроме того, он разрешил бывшим иезуитам Европы, Англии и США поддерживать связи с белорусскими иезуитами. На большее он не решался, пока не пал Наполеон, и сам он, Пий VII, не был освобожден из плена во Франции. 7 августа 1814 г. в апостолической конституции он отменил прежнее бреве и полностью восстановил орден. Орден с 1814 г. до середины XX века |
|
|
