| У Allegro стихи грустные, благородные, далекие от суеты и красочные. Она поэт один из предсимволистов. Михаил Сергеевич был так себе, мелкопоместный публицист и переводчик. Но его сын Сергей Михайлович — крупный, исключительно религиозный символист. Он священник, католический, потом православный, потом католический, раза 3 переходил туда и сюда. Умер он пятидесяти трех лет, от мозгового заболевания, граничившего с психическим. А в 20-х годах в Академии художественных наук, где я работал, там с ним встречался. Личность глубокая. Это его метание характерно для катастрофы русской культуры и переходного периода. У него сборники стихов «Апрель», «Цветник царевны», «Возвращение в дом отчий». Светская душа, погруженная в хаос, возвращается в дом отчий. Один из лучших поэтов. По Канту, долг исключает удовольствие. Шиллер даже говорил: я должен испытывать безобразное чувство, вот тогда я совершаю долг. Там у меня (в предисловии к I тому «Сочинений» Платона) дается портрет, который был чужд пятидесяти годам советской историографии. Когда мне дают пятисотстраничную книгу, я могу освоить ее в час или два. Поэтому профан тот, кто спрашивает, видя большой список в библиографии: «Вы это прочли?» Словарь разве читается? И книга. Какой метод? какой стиль у автора? — это узнается сразу. Когда переводчик переводит, он выходит за пределы языка и переводит речь и дает речь, а сам язык остается непереводим. Французы говорят comprendre, немцы verstehen, в обобщенном смысле то и другое, поскольку одно и то же, не речь, а язык, — в общечеловеческом смысле. В языке можно выделить физиогномические черты. К каждому слову можно написать комментарий на две страницы. 9.8.1971. А. Ф. втянулся в книгу о стиле. Лео Шпитцер, Карл Фосслер, Борис Владимирович Горнунг (Проблемы современной филологии, Москва 1965, с. 89). «Скажи пожалуйста, тебе ничего не говорит имя Бурон?» Искусство это сила выходить за пределы искусства. Один разбойник оказался перед Богоматерью Мурильо. На миг только посмотрел на нее — и раскаялся, стал просить: судите меня за это, за то… Стиль действовал всегда. Он художественное явление, но за ним тайна, которая заставляет преобразовывать действительность. |
| Что добавить к этому из моих новоначальных переживаний? В те дни и месяцы Нагорная проповедь потрясла меня даже больше, чем весть о Воскресении и обещание вечной жизни. Я была слишком молода, чтобы ощутить смертный порог как живо касающуюся меня реальность. Мой крёстный, отец Георгий, даже забеспокоился, не приведет ли меня чрезмерная сосредоточенность на Нагорной проповеди к чему-то, похожему на толстовство. Но вот ту суть Евангелия, что мир стоит на жертве , что совершилось искупление жертвой, — я всей душой почувствовала как мистический ключ к миропорядку; ну а потом мой дальнейший жизненный и мыслительный опыт снова и снова это доказывал. «Меня отталкивала групповщина, деление на “наш” и “не наш”» В кризисные времена, когда встают вопросы жизненного выживания, меняется ли отношение людей к искусству? Кто-то ищет утешения или отвлечения, а кто-то и подсказки. Притом в такие времена сколько-то образованные люди в основном читают и перечитывают классику. Парадоксально, но они не слишком ждут объяснения или обогащения их картины мира от художников-современников. За некоторыми исключениями из среды профессионалов от культуры и литературы, люди, как правило, предпочитают в «недостоверные» времена нечто устоявшееся. Они не ожидают, что вот придет какой-то прежде неведомый «властитель дум» и вручит им для ориентира в запутанной действительности Ариаднину нить — хотя штука в том, что такие творческие фигуры все-таки появляются, но не сразу приемлются инерционным сознанием публики. По крайней мере, не случайно ведь и не так уж нелепо, что сейчас в российской Сети то и дело рекомендуют читать Оруэлла и «Бесов» Достоевского. Кстати, этот роман Федора Михайловича — самый любимый мною из его великого романного пятикнижия; здесь я с удовлетворением разделяю выбор нашего философского классика Владимира Соловьева. Как и для него в его время, так для меня и многих других «Бесы» остаются одним их ключей к анализу современности. Чем именно? Там показано, что немногочисленная радикальная группа закулисных провокаторов и авантюристов способна перевернуть вверх тормашками весь социум, если у общественного мнения, сталкивающегося с ее посягательствами, утрачены онтологические и моральные критерии различения добра и зла. Те, кто согласится с этим моим ответом, сами без труда подберут примеры из отечественной и зарубежной истории новейших времен. Другими словами, этот роман не утратил своей идеологической и политической объясняющей силы, и сиюминутные читатели это чувствуют, порой даже «неответчиво» — выразительное слово, подхваченное у Сергея Сергеевича Аверинцева. |
| Затем – из равнодушных иерархов-чиновников. Затем из милых, полулиберальных душ – митрополит Антоний. Из тихих, малокультурных полубуддистов – епископ Сергий. Из диких, злых аскетов – мысли. Из форменных позитивистов, мелочных, самолюбивых (...). Из позитивистов-нравственников с честолюбием, жестких – Григорий Петров. Попадаются блестящие схоласты, как архимандрит Антоний, грубый и настоящий еретик, не верующий даже в историческое бытие Иисуса (...). Профессора и приват-доценты Духовной академии почти сплошь позитивисты, хотя есть и с молодыми, студенческими душами. Но и они мало понимают, ибо глубоко, по воспитанию – некультурны, и как-то уж неисцелимо». 149 Автор этих едких замечаний считала профессиональных богословов «некультурными». В действительности они получали образование, однако весьма отличное от образования интеллигенции, хотя оба были «европеизированными». Смесь позитивизма и традиционной религиозности у церковных деятелей, поразившая Зинаиду Гиппиус – результат разлада между западной схоластикой и православной духовностью. Попытки их соединения часто вызывали у образованных деятелей Церкви умственный и эмоциональный конфликт, который еще более углублялся контактами с интеллигенцией. В отдельных случаях, однако, эти встречи помогали преодолеть внутренний разлад. 150 Антон Владимирович Карташев (1875–1960), доцент С.-Петербургской академии, одним из первых установил тесные отношения с представителями интеллигенции. В оставленном им описании одной из ранних встреч с Сергеем Николаевичем Булгаковым, профессором политической экономии, говорится: «С. Н. Булгаков для более близкого знакомства пришел весной 1905 года ко мне, в мою квартиру на Невском. Разговор было реформе Церкви, об усилении ее свободной общественной и политической деятельности. Предполагая по марксистской репутации С. Н. Булгакова, что он вводит в эту программу и христианизацию социализма, я услышал от него неожиданное для меня тогда выражение: «Да, социальный вопрос, но во всяком случае не марксизм, ибо по своему пафосу Маркс – антихристианин. Как еврей, он – эсхатологист. Но эсхатология его земная, антиевангельская». 151 Как луч прожектора прорезал тьму моего невежества в марксистской проблеме. Что Маркс – еврей, было для меня откровением. Меня всегда поражала роль подсознательного начала в человеческой личности, сила наследственных инстинктов, раса. Я вдруг понял, что С. Н. Булгаков уже не лаический и гуманистический социолог, а библейски мыслящий и чувствующий богослов». 152 |
| Gregoire Palamas: Triade pour la defense des saints hesychastes. Vol. I, II. Louvain. 1959. L " Eglise Orthodoxe hier et aujourd " hui. P.1960.pp200. Итал. , нем. пер. 1962. The Orthodox Church. L. 1964. pp. 245. Orthodoxie et Cathollclte. P. 1965. A study of Gregory Palamas. L. 1964. pp. 245. La Christologie Byzantine. P. 1967. Le Christ dans la Theologie Byzantine. P. 1968. Marriages: An Orthodox Perspective. Tukahoe. N.Y. 1970. pp. 104. МЕЛЬНИКОВ, Евгений Иванович. 1909» ? • Доктор философии Карлова университета в Праге. Статьи по иконографии и археологии. Мат. Биб. II. Бл. 194–1. МЕЛЬНИКОВ Федор Ефимович (1875–1960) Сын старообрядческого священника, видный старообрядческий деятель и апологет. Редактор первых старообрядческих газет «Утро» и «Народная Газета», начавших выходить после дарования старообрядцам свободы в 1905 году. В 1931 году бежал в Румынию, переплыв ночью Днестр. В 1941–1942 годах находился в России при румынской церковной миссии. Умер в Румынии 12 мая. Безбожники сами верующие, но бессознательные. Кишинев. 1931. Нужна ли вера в Бога? Публичный диспут. Кишинев. Есть ли душа у человека и бессмертна ли она? Диспут с агитаторами Хвостиковым и Логиновым. Кишинев. О христианских догматах и таинствах. «Публичный диспут с агитаторами Мининым и Бухариным. Кишинев. Безбожие, как безумие и ужас. «Диспут с агитатором Шпаной и политопросветчиком Дриздиным. Кишинев. Откуда взялся Бог ? Беседа учителя с пионерами. Кишинев, стр. 36. О сектантском священстве. Варшава. 1934. Современное безбожие. Кишинев. 1935. О безбожническом и христианском догматизме. Кишинев. 1937 Безбожие недоказуемо. Варшава. 1937. Откуда произошла вера в Бога? Владимирово. 1938. стр. 48. МЕРЖЕЕВСКИЙ Владимир Данилович (1897) Родился 8 ноября в Новозыбкове, Черниговской губ. Отец инженер. Окончил в 1916 году реальное училище в Георгиевске, Терская область и Политехнический Институт в Риге. Эмигрировал в 1926 в Бразилию. Служил в Главной Электрической Компании в Сан-Паоло. Церковный и общественный деятель. Член Епархиального Совета, близкий сотрудник Феодосия, архиепископа Сан-Паольского и вся Бразилии (1884–1968). Редактор «Владимирского Вестника» (1948–1968) и автор многочисленных статей в других журналах и газетах. МЕРЗЛЮКИН Алексей Сергеевич (1898–1970) |
| Дело в том, что, естественно, занимаясь историей Рода Романовых, я не мог как-то не быть сопричастным к тому расследованию, вернее, не к расследованию, а к тому комплексу вопросов, которые возникали в 1990-е годы. Я очень внимательно слушал и воспринимал информацию с разных сторон. Прекрасно помню целый ряд крупных заседаний по этой теме. В частности, в 1998 году был издан сборник «Покаяние» под грифом Института Российской истории Академии наук. Это сборник официальных материалов следствия, и проходила его презентация - как бы круглый стол - в Институте Российской истории РАН. Тогда, кстати говоря, эту презентацию организовывал Владимир Михайлович Лавров, который занимался в то время историей партии левых эсеров и написал биографию лидера партии левых эсеров Марии Александровны Спиридоновой. Он вообще был специалистом по революционному движению в России. Это мероприятие я помню очень хорошо. Конечно же, я присутствовал и на других заседаниях, и в том числе в Фонде Славянской письменности и культуры, где выступали представители зарубежной комиссии - Петр Николаевич Колтыпин-Валловский, Евгений Львович Магеровский и князь Алексей Павлович Щербатов. Это было как раз после официального объявления результатов, было такое мероприятие, и их аргументацию я тоже, разумеется, воспринимал. Я был лично знаком с некоторыми из них, не могу сказать, что тесно и близко, но с Алексеем Павловичем Щербатовым, в частности, я общался. Я был знаком с доктором исторических наук Юрием Алексеевичем Бурановым. И его аргументация касательно «Записки Юровского» (он, в частности, занимался этим вопросом специально) мне представлялась убедительной. Ну, конечно, с Владимиром Михайловичем Хрусталевым тоже знаком, прекрасно все знают их общую книгу, посвященную гибели Царской Семьи и гибели Романовых. Знаком и с церковным археологом Сергеем Алексеевичем Беляевым, тоже общался с ним, и его позиция мне известна. Я присутствовал и на самой церемонии захоронения останков летом 1998 г. в Петербурге. Тогда же, в частности, я встречался с бароном Эдуардом Александровичем Фальц-Фейном, также там находившимся. |
| Рязанская губерния Иван Владимирович Арсенов , 37 лет. крестьянин Михайловского уезда. Окончил сельское уч.; на военной службе был писарем, в Петербурге – легковым извозчиком. Сочувствует партии нар. св., но по некоторым вопросам расходится с ней; с «союз. 17 окт.» не согласен по аграрному вопросу. Князь Николай Сергеевич Волконский . Родился в 1848 г. в Раненбургском уез. Окончил Московск. унив. по истор.-филолог. факульт. Служил чиновником в хозяйств. департаменте. В 1878 г. слушал лекции заграницей, в 1891 г. служил членом губернск. земск. упр, а в 1897–99 г. председател. Писал статьи и заметки в разных изданиях и в археологических органах. Приготовил к печати большой труд умершего Повалишина. Принимал участие во всех земских съездах, но разошелся с большинством во взгляде на отношение к правительству. Принадлежит к „союзу 17 октября». Георгий Михайлович Ворсобин, крестьянин, родился в 1872 г. в Скопинском уез. Окончил сельское уч., учился в реальном уч., но из 4-го класса был уволен, за «неблагонадежность» (у него была найдена «недозволенная брошюра»). В 1891–92 г. заведовал продовольств. складом при скопинской уездн. земск. упр., служил конторщиком и десятником на жел. дор., был волостным старшиной. Состоит членом экономического совета и попечителем земской школы в родном селе. Сочувствует партии нар. св., но по аграрному вопросу стоить левее ее. Дмитрий Григорьевич Гостев , родился в 1867 г. в крестьянск. семье Егорьевского у. Окончил начальное уч. Служит рабочим-браковщиком на Хлудовской фабрике. Принадлежит к партии нар. св. В выборщики прошел голосами рабочих. Аполлон Васильевич Еропкин, род. в 1865 г. Окончил Московск. универс. по юридич. факульт. Служил нач. отделения рязанской казенн. палаты, занимался адвокатурой. Гласный рязанского уездн. и губернского земств, гласный рязанской городской думы. Помещал статьи по экономич. вопросам в прогрессивных органах. Противник созыва учредительного собрания. Принадлежит к союзу 17 окт. Владимир Капитонович Федоровский , родился в 1871 г. Окончил реальное и военное уч. Служил артиллерийским офицером. Затем поступил в военно-юридическую академию, по окончании ее поступил в Московский сельскохоз. институт, где пробыл только один год. Из института вышел вследствие избрания председателем егорьевской земской управы. Примыкает к партии демократических реформ. Отрицает автономию Польши и национализацию земли. |
| На собрании обсуждался также вопрос о ситуации в сфере образования. Председатель Собрания напомнил, что «Русская народная линия» принимала активное участие в обсуждении законопроекта об образовании. На страницах РНЛ публиковались аналитические записки, статьи, комментарии с критикой либерального духа законопроекта, с оценками ситуации в сфере образования. На страничке РНЛ можно с этими материалами ознакомиться . Не менее активно обсуждалось на РНЛ и еще одно «изобретение» Минобра « Стратегия развития воспитания ». Однако либеральному лобби удалось протащить через законодателей и Закон об образовании и Стратегию развития воспитания, хотя наша критика возымела действие и вопиющие вредительские положения документов были исправлены. Однако не поменялся принципиальный либеральный подход к образованию и воспитанию, нацеленный на демонтаж русско-советских традиций в образовании, сделавших нашу систему образования одной из лучших в мире. А значит борьба будет продолжаться. В связи с этим возникла идея о целесообразности учреждения при «Русском Собрании» «Народного комитета по образованию». Это связано с тем, что среди учредителей РС один из лучших специалистов в вопросах образования и преподавания русского языка доктор филологических наук, профессор Всеволод Юрьевич Троицкий. С «Русским Собранием» активно сотрудничают доктор экономических наук, профессор, заместитель министра образования России в 2001-2004 годах Леонид Сергеевич Гребнев, доктор юридических наук, профессор, председатель Правления Региональной общественной организации «Институт государственно-конфессиональных отношений и права», член Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Главном управлении Министерства юстиции Российской Федерации по Москве, член Экспертно-консультативного совета по вопросам свободы совести и государственно-церковных отношений при Комитете Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций Игорь Владиславович Понкин, один из лучших знатоков системы образования, организатор внедрения курсов «Основ православной культуры» в школах, в прошлом методист Министерства образования Любовь Степановна Гармаш, доктор педагогических наук, заведующий кафедрой теологии и религиоведения Курского государственного университета Владимир Михайлович Меньшиков и другие. На заседании принято решение поддержать эту инициативу и провести необходимые организационные мероприятия. |
| Очень жалко, что не увидели Вас среди участников нашего Симпози ума в конце сентября. Получили Вашу телеграмму... Я также надеялся увидеть Вас в Фессалониках, но Вы, кажется, были в это время в Японии. Такая уж у нас пошла перестройка... Когда здесь был о. Владимир Сорокин, он предлагал мне приехать гостем Дух Академии и почитать у них лекции. Я, конечно, с радостью приехал бы. Мы говорили о конце мая – начале июня. Если увидите его, спросите, как идет дело с моим приездом. Я ему также написал о желательности обмена студентами. Сейчас в первый раз у нас студент из Грузии, но из России пока не было, хотя, как Вы знаете, в Академии есть студенты из Америки. Будем ждать другого случая, что устроить и Ваш визит в наши края. При случае передайте от меня поклон Дмитрию Сергеевичу. Привет всем Вашим. Искренне Вам преданный И. Мейендорф 17 марта 90 Дорогой Гелиан Михайлович, Очень надеялся с Вами встретиться в Ленинграде на этой неделе, но – несмотря на приглашение и телефонные сообщения из Москвы (Патриархия), что виза выдается, – я таковой не получил. Причины не пони маю, т к теперь уж к Вам ездят практически все. Думаю, что причина в какой-то бюрократической завирухе... Мы уж совсем собрались ехать с женой, ждали до последнего дня... Конечно, для нас большая радость, что Вы будете в Dumbarton Oaks в будущем году. 266 Я имею копию посланного Вам, от 16 марта, письма со всеми формальными подробностями. Думаю, что американское консульство поможет Вам разобраться: у нас здесь тоже не без бюрократии... Искренне Ваш И. Мейендорф 188 Перевод выполнен по изданию: Obolensky D. Father John Meyendorff (1926–1992)//Sobornost. 1993. Vol. 15. Pt. 2. 189 О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии Восточной Европы в XIV веке//ТОДРЛ. 1974. Т. 29. С. 291–305. [Переиздано в: Мейендорф И. , прот. История Церкви и восточно-христианская мистика. М., 2000. С. 562–573]. 190 Meyendorff J. Is “Hesychasm” the Right Word? Remarks on Religious Ideology in the Fourteenth Century//Okeanos: Essays Presented to Ihor Ševenko on His Sixtieth Birthday/Ed. C. Mango, O. Pritsak. Cambridge, Mass., 1983. P. 447–456. (HUkSt; Vol. 7). |
| Его жена, Екатерина Александровна, была прямым ему контрастом. Блодинка, склонная к полноте, белолицая, шумливая, любящая наряды и удовольствия, она мало вносила в семью, где вела хозяйство и воспитывала детей ее сестра, Варвара Александровна Веревкина, худенькая, некрасивая брюнетка, сильно пришепетывающая, пристально и вдумчиво глядевшая на детей. В эти годы к нам ходила какая-то не то дама, не то простая женщина, но в шляпке (тогда шляпка делала главное отличие). Звали ее Настасья Никитишна, ей всегда было жарко, и она, вытирая пот со лба, помахивала рукой на лицо. Нижние зубы ее были расположены на подобие веера и выглядывали из-за нижней губы. Она знала всех и все, т.к. занималась покупкой и продажей преимущественно нарядных платьев. С Екатериной Александровной ей приходилось постоянно встречаться, потому что та любила туалеты и часто меняла их. Однажды, это было 1-го апреля, пришла к нам Настасья Никитишна и рассказала: «Сейчас была у Панафидиных. Им кто-то прислал большущий пакет. Екатерина Александровна его поспешно разорвала и оттуда вылетело несметное количество пуха. Ей это очень понравилось, она не только стала смеяться, но и дуть на него, так что пух разлетелся по всем комнатам. Ну, а Владимир Сергеевич, конечно, остался очень недоволен, тем более, что вся красная мебель покрылась пухом, и он сказал, что это верно какой-нибудь шалопай выкинул такую глупость». «Шалопай» представился мне мягкотелым существом, с лапами вместо рук и ног и с бессмысленным лицом. Вскоре после этого та же Настасья Никитишна пришла к нам утром запыхавшись, с великим волнением. «Слышали новость? Прихожу я сегодня к Екатерине Александровне, а ее и след простыл, – ночью убежала с Черкасовым». Незадолго перед этим Панафидина была у нас такая веселая, всех нас перецеловала. Я была как-то особенно этим поражена и мне представлялась она, быстро бегущая ночью, крепко держащая одной рукой какого-то Черкасова, так что он едва поспевал за ней. Они бежали не оглядываясь по Старо-Конюшенному переулку, а дальше их след пропадал. |
| Ну прежде всего стоит заметить, что А.В. Пыжиков, не будучи специалистом в истории русской мысли (напомню, что сфера его научных интересов «хрущевская оттепель» и сталинская эпоха), сам сильно обедняет и искажает картину русской мысли второй половины XIX века. Действительно, нерв идейной борьбы - противостояние западников и славянофилов. Однако, судя по всему, под славянофилами Пыжиков имеет в виду кружок друзей и учеников весьма плодовитого и влиятельного публициста Ивана Сергеевича Аксакова. Но ведь был еще Николай Яковлевич Данилевский, который хоть и идейно близок к Аксакову, но является совершенно самостоятельной идеологической фигурой. Почему-то Пыжиков не упоминает такого гиганта русской мысли как Константин Николаевич Леонтьев, многие идеи которого и сегодня воспринимаются как весьма актуальные. Хотя понятно почему. Леонтьев не был западником и при этом полемизировал со славянофилами, но был сторонником триады «Православие, Самодержавие, Народность», а значит не вписывается в грубую модель Пыжикова. Выброшен из поля зрения оказался еще один мощный интеллектуальный центр, который тоже был оппонентом как аксаковским славянофилам, так и западникам и который формировался вокруг такой крупной фигуры как Михаил Никифорович Катков. Катковские «Московские ведомости» и «Русский вестник» серьезно влияли на идеологию и политику своего времени. У Каткова было немало последователей. Почему-то не упомянул Пыжиков, рисуя картину идейной борьбы второй половины XIX века, Федора Михайловича Достоевского и почвенников, Льва Александровича Тихомирова, Константина Петровича Победоносцева. Рядом с этими фигурами В.В. Стасов (несомненно, великолепный знаток живописи и в целом искусства) является фигурой второстепенной. И попытки А.В. Пыжикова искусственно превратить его во влиятельную интеллектуальную силу являются просто искажением реальной истории русской мысли. Зачем это нужно Пыжикову, становится понятным из его доклада. Он пытается представить дело так, что его сомнительные идеи укоренены в русской интеллектуальной традиции и просто нами забыты. И вот он, Пыжиков, не создает, а возвращает «мощную интеллектуальную традицию». |
|
|
