| крест серебряный» (Акты рус. на св. Афоне мон-ря св. вмч. и целителя Пантелеимона. К., 1873. С. 51. 6). Создание подобных предметов церковной утвари было делом правителей, членов их семей, заботившихся о благочестии в стране. Среди ктиторов, инициаторов создания подобных крестов в Др. Руси, ставших предметами искусства, нельзя не упомянуть прп. Евфросинию Полоцкую, дочь полоцкого кн. Вячеслава Брячиславича, создательницу храмов в Полоцке и служебной утвари для них (60-70-е гг. XII в.), архиеп. Антония Новгородского (в миру посадник Добрыня Ядрейкович), по заказу к-рого в 1210-1212 гг. был выполнен крест для новгородского собора Св. Софии, повторяющий форму древнейших почитаемых визант. крестов (совр. местонахождение неизв.). В послемонг. время (2-я пол. XIII в.) подобные кресты, как правило, создавали государи и архиереи. По летописным памятникам известно, что некоторые князья Зап. Руси, занимаясь церковным строительством, заказывали и Н. к. для них. Из «Летописца» Владимира Васильковича Волынского (1289-1290) известно, что по заказу князя было сделано 5 воздвизальных крестов, предназначенных для храмов в 2 новых городах, для епископии Луцка, для княжеского мон-ря и дворцового храма ( Стерлигова И. А. Древнерус. церк. убранство по данным «Летописца Владимира Васильковича Волынского»//ДРИ. 1997. Вып.: Русь. Византия. Балканы. XIII в. С. 271). В источниках эпохи средневековья и синодального периода Н. к. можно идентифицировать среди служебных крестов еще и потому что в них были помещены мощи как знак благодати. В старейшей описи Соловецкого мон-ря 1514 г. упоминается «вздвизалнай» крест в алтаре Преображенского собора в серебряном окладе, позолоченный, с жемчугом и 7 камнями. Этот крест находился в 1549 г. на том же престоле, кроме него, в храме уже было 3 Н. к.- один из тропического, привозного дерева синолой, со вставками в виде пластин с лицевыми изображениями, резанными по кости («кость рыбья зубу с праздники и Страсти»), серебряными позолоченными накладками и с камнями по углам. |
| После смерти в 1246 г. Ярослава Всеволодовича Владимирский великокняжеский стол занял его брат Святослав. Сыновья Ярослава были недовольны полученными от него уделами. В 1247 г. св. Александр Ярославич Невский вслед за братом Андреем отправился к хану Батыю, затем в ставку вел. ханов в Каракорум, откуда вернулся в кон. 1249 г., получив ярлык на «Кыев и всю Русьскую землю», вел. князем Владимирским стал Андрей Ярославич. Возможно, в 1248 г. К. венчал в ростовском Успенском соборе кн. Бориса Васильковича и муромскую кнж. Марию Ярославну, двоюродную сестру по матери кн. Александра Невского ( Кузьмин А. В. Генеалогия муромских князей в XIII - сер. XIV вв.: Факты и гипотезы//Уваровские чт., 8-е: Мат-лы Всерос. науч. конф. Владимир, 2012. С. 164-168). Зимой 1248/49 г. К. возглавил отпевание во владимирском Успенском соборе погибшего в битве с литовцами на р. Протве кн. Михаила Ярославича Хоробрита. К. участвовал в отпевании там же умершего 27 дек. 1249 г. угличского кн. Владимира Константиновича, в нач. янв. 1250 г.- в его погребении в Спасо-Преображенском соборе Углича. В нач. февр. 1250 г. К. отпел скончавшегося во Владимире-на-Клязьме ярославского кн. св. Василия Всеволодовича , 20 февр. участвовал в его похоронах в Успенском соборе Ярославля. Вместе с Киевским митр. св. Кириллом II , в 1250 г. прибывшим во Владимир-на-Клязьме, К. зимой 1250/51 г. венчал важный политически, но сомнительный с канонической т. зр. брак Владимирского вел. кн. Андрея Ярославича и дочери галицко-волынского кн. Даниила Романовича , бывших двоюродными братом и сестрой. В мае 1251 г. вместе с митр. Кириллом II К. приехал в Новгород, 25 мая оба архиерея приняли участие в хиротонии Далмата во архиепископа Новгородского. Летом 1251 г., во время тяжелой болезни кн. Александра Невского, его «Бог помилова... и молитва отца его Ярослава, и блаженаго митрополита, и епископа Кирила» ( Присёлков. 2002. С. 323). В мае 1252 г., во время «Неврюевой рати», К. находился в Ростове, 2 мая в присутствии князей Бориса и Глеба Васильковичей освятил ц. во имя святых Бориса и Глеба. По-видимому, К. принял участие в торжествах по случаю рождения у кн. Бориса сыновей Дмитрия (11 сент. 1253) и Константина (30 июля 1254). Зимой 1257 г., вероятно, К. крестил в Ростове знатную монголку, жену белозерского кн. Глеба Васильковича, с к-рой князь приехал на Русь из Монголии; в крещении она получила имя Феодора. В том же году монголы переписали население Сев.-Вост. Руси и обложили его налогами, от к-рых было освобождено духовенство. К. благословил кн. Александра Невского на поездку в Новгород вместе с ордынскими чиновниками для проведения переписи. |
| Правда, сами эти Кормчии по письму принадлежат XVI веку; но в них сохранилось послесловие их оригинала, написанного в 1286 году для волынского князя Владимира Васильковича 8 . В той и другой Кормчей находится по два одинаковых списка Владимирова устава: один помещен вслед за правилами седьмого вселенского собора и составляет 16-ю главу всей книги, другой стоит почти в самом конце, после упомянутого послесловия Кормчей 1286 года, и в счет глав не входит 9 . Уже такое положение обоих списков дает ясно видеть, что первый из них принадлежал к составу подлинной Кормчей Владимира Васильковича, а последний есть прибавление позднейших переписчиков этой Кормчей, вероятно снимавших уже копии с копий. Таким образом, происхождение южно-русской редакции Владимирова устава и, значит, старшее письменное свидетельство о существовании у нас предания, по которому первым русским митрополитом считался Михаил, с достаточною вероятностию может быть относимо к первой половине XIII века. Еще до появления Степенной книги, это предание в северно-русских хронографах соединено было с известием Новгородской летописи о Леонтии, как первом русском митрополите, и противоречие свидетельств того и другого источника устранено было так, что митрополит Михаил поставлен на первое место, а Леонтий – на второе. О первом хронографы говорят под 988 годом, а о втором – под 991-м, повторяя при этом известный анахронизм своего источника: «В лето 6499 взя Владимир у патриарха Фотия митрополита Киеву Леонтия» 10 . 4 Михаил синкелл был современником Феодора Студита и сподвижником его в борьбе за иконопочитание в правление императора Феофила (829–842). Сохранилось и письмо св. Феодра к Михаилу, синкеллу иерусалимскому (Migne, «Patre bog. graec.», t. 99, p. 1640 и след.). 5 Греческий текст жития Михаила синкелла в одном списке XI века начинается словами: Οτος πρχε μν γννημα χα θρμμα τς γας πλεως Ιερονσαλμ. См. Пападопуло Керамевса, Каталог греч. рукописей Иерусалимской патриаршей библиотеки, т. II, стр. 319. 6 «Это, вероятно, с какого-нибудь повода, которого, однако, в настоящее время не можем указать», замечает проф. Голубинский по поводу этого загадочного прозвания (в цитов. Соч. стр. 245, прим. 1). 7 Эта редакция Владимирова устава напечатана в Истории Рус. церкви преосв. Макария, т. I, изд. 2, стр. 282–284. 8 Подробности об этих Кормчих и их оригинале см. в моем сочинении: «Мнимые следы католического влияния в древнейших памятниках юго-славянского и русского права». Москва, 1892, стр. 131 и след. 9 Всех глав в обеих Кормчих считается 68. За последней стоит вышеупомянутое послесловие Кормчей 1286 года. Читать далее Источник: Догадка о происхождении древнерусского предания, которое называет первого русского митрополита Михаилом Сириным/[Соч.] А. Павлова. - Киев : тип. Корчак-Новицкого, 1896. - 7 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Каталог икон на сайте PravIcon.com Православные иконы Богородицы, Христа, ангелов и святых Описание иконы Пресвятой Богородицы Каменецкая Волынский князь Владимир Василькович, имевший прозвища " Философ " , " Благочестивый " , " Благоверный " , был человеком образованным, просвещенным, ревностным христианином, любителем книг, иконописцем. В 1268 г. он пишет икону Божией Матери, облаченную в высокохудожественную ризу, которой суждено стать Каменецкой-Руськой/Каменец до литовской инвазии назывался Каменец - Ruthenikale -Руський- Г.М./, Каменец-Литовский/так назывался Каменец от литовской инвазии до 1940 г. - Г.М./и Каменецкой. В 1276 г. Вяадимир Василькович основывает Каменец, строит на горке " Кладуче " церковь Благовещения Пресвятой Богородицы, оборонительно- сигнальный столп/вежу/. В построенную церковь дарит Богослужебные золотые сосуды, книги; " воздвижальный " крест, икону Богородицы. Икона многие роды находилась в храме Благовещения Пресвятой Богородицы. Рядом на горке " Кладуча " располагалось древнее кладбище. Церковь эту видел еще в 1863 г, этнограф Павел Бобровский. Она была уже сильно порушена временем и вскоре ее не стало. Икону Божией Матери перенесли в деревянную Соборную Свято-Симеоновскую церковь, на месте которой в 1914г. вырос кирпичный храм. В конце XIX - начале XX в. в Каменецком Свято-Симеоновском соборе служил боголюбивый пастырь о. Лев Паевский. Он видел, что собор сильно обветшал, назрела необходимость строить новый, кирпичный храм и спасать столп/вежу/от разрушения. Его обращения по этому поводу но только к местной администрации, но и в уездном Бресте, губернском Гродно не дали положительных результатов. Тогда о. Лев, вооружившись историческими сведениями о крае/благо, что он, как краевед, историк, археолог, ими располагал/и взяв из собора Каменецкую Чудотворную Икону Богоматери, во время приезда Государя императора Николая II в Беловежу 5 сентября 1897 г., добился у него аудиенции. Сначала о. Лев рассказал Государю/канонизированному в 2000 г. Архиерейским Собором -Г.М./, основываясь на старинных документах, истории края. Затем, встав на колени перед ним, и, воздев Чудотворную Икону над головой, страстно просил Николая II о согласии в выделении средств на реставрацию Каменецкого столпа/вежи/, как символа Православия на Украинных Руських землях. Государь принял драгоценный дар и дал согласие на реставрацию столпа и строительство храма, выделив на эти цели 50 тысяч рублей золотом. |
| Исследователи связывают с М. М. включение в ростовскую летопись рассказа о мученической смерти ее мужа от рук захватчиков (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 465-467); это повествование вошло в т. н. свод княгини Марьи ( Лихачев. 1947. С. 282-288; Рудаков В. Н. Монголо-татары глазами древнерус. книжников сер. XIII-XV вв. М., 2009. С. 50). М. М. была инициатором местного почитания в Ростове памяти своего отца и его боярина Феодора, принявшего вместе с ним смерть в Орде. По всей видимости, по поручению М. М. была составлена одна из ранних редакций Жития св. блгв. вел. кн. Михаила Всеволодовича. Об этом свидетельствуют тексты нек-рых списков Пространной редакции древнерусского Пролога под 20 сент. В древнейшем тексте этого Жития, известного по спискам со 2-й пол. XIV - 1-й четв. (нач.?) XV в., отмечается, что «вложи Бог в сердце благочестивым правоверным князем внукома его Борису и Глебу, и матери их Марьи» создать церковь во имя св. блгв. вел. кн. мч. Михаила Всеволодовича и установить день его памяти 20 сент. ( Лосева. 2009. С. 296). Осенью 1258 г. вместе с еп. Кириллом II М. М. встретила в Ростове вернувшегося из Орды своего старшего сына кн. Бориса Васильковича, а также младшего - кн. Глеба Васильковича и его молодую жену, бывшую знатную монголку, нареченную в 1257 г. Феодорой († 20 дек. 1273). По этому случаю в Успенском соборе было проведено торжественное богослужение. В 1259 г. вся ростовская княжеская семья во главе с М. М. принимала в Ростове возвращавшегося из Новгорода Владимирского св. блгв. вел. кн. Александра Ярославича Невского, к-рый заезжал к ним помолиться в Успенском соборе у мощей свт. Леонтия Ростовского и принять благословение у еп. Кирилла II. М. М. и ее дети «чтиша Олександра с великою любовью», а он в ответ «въздасть им честь и дары многи» (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 475; Вып. 2. Стб. 524; Бережков Н. Г. Хронология рус. летописания. М., 1963. С. 114). Почти полное отсутствие упоминаний о М. в источниках между 1259 и 1269 гг. косвенно свидетельствует в пользу того, что в те годы она могла прекратить политическую опеку над своими детьми и уйти для пострижения в основанную ею (по примеру прп. кнж. Евфросинии Полоцкой или св. блгв. вел. кнг. Марии Шварновны ) вблизи города обитель. К югу в 1 км от Ростова на зап. берегу оз. Неро на средства М. М. был построен ростовский Княгинин в честь Преображения Господня жен. мон-рь. |
| Весной 1251 г. епископ Кирилл сопровождал митрополита Кирилла в поездке в Новгород к князю Александру Ярославичу. 25 мая митрополит и епископ поставили на новгородскую кафедру нового архиепископа Далмата. В том же году в Новгороде тяжело заболел князь Александр Ярославич Невский. По словам летописца, болезнь отступила благодаря молитвам «отца его Ярослава и блаженаго митрополита и епископа Кирила». 2 мая 1253 г. в присутствии князей Бориса и Глеба Васильковичей епископ Кирилл освящает в Ростове церковь Св. Бориса и Глеба. Осенью 1258 г. епископ Кирилл встречает в Ростове князей Бориса и Глеба Васильковичей, в очередной раз вернувшихся из Орды; вместе с Глебом в Ростов прибыла и его супруга-татарка, на которой он женился за год до этого. «И кланяся 4 Святеи Богородици, и епископу Кирилу, и матери своеи княгине великои, и бысть в Ростове радость велика о Глебове приезде». 31 марта 1260 г. (в среду Страстной недели) Кирилл встречает в Ростове великого князя Владимирского Александра Ярославича Невского, приехавшего из Новгорода, где ему пришлось усмирять народные выступления против татарской переписи. Летописец передает слова Александра, с которыми тот обратился к ростовскому владыке: «Отче святыи, твоею молитвою и тамо в Новъгороде ехалъ есмь здоровъ, и семо приехалъ есмь твоею молитвою здоровъ». Епископ вместе с князьями Борисом и Глебом и княгиней Марией Михайловной «чтиша Олександра с великою любовью»; в свою очередь, великий князь богато одарил их, после чего уехал во Владимир. С именем епископа Кирилла исследователи связывают особую политику ростовских князей в отношении Орды – политику тесного сотрудничества с Ордой, подкрепленную династическими браками, переселением в Ростов выходцев из Орды, а позднее и добровольным участием ростовских князей в совместных военных походах с татарами. По свидетельству составленного в XV в. Жития св. Петра, царевича Ордынского, Кирилл неоднократно бывал в Орде, в том числе и в последние годы жизни. Ему приходилось беседовать с Берке (хан с 1258-го, а по другим сведениям, с 1257 или 1256 г., по 1266), который принимал его с честью. |
| Если бы не Московская Русь, литературного наследства Киевской Руси мы бы просто не знали Рассмотрим вопрос с другой стороны — посмертная слава святого князя Владимира и его прославление в лике святых. Да, «Слово о Законе и Благодати», прославляющее его, написано митрополитом Иларионом Киевским в 1049-1050, но дошло-то до нас оно в рукописях Московского княжества XV-XVI в. Вообще, если бы не Московская Русь, литературного наследства Киевской Руси мы бы просто не знали. Что касается архитектуры и живописи Киевской эпохи, то, опять-таки, большая часть памятников сохранилась на территории современной Российской Федерации. А теперь переходим к вопросу о канонизации св. князя Владимира. Признавая, что в текстах служб ему есть некоторые (правда, спорные) следы его раннего почитания в Киеве XI века, следует со всей серьезностью заявить, что вплоть до конца XIV в. ни в одной из древнерусских июльских миней (а сохранилось их с десяток, если не более) мы не находим службы святому равноапостольному Владимиру. Более того, ни в одном богослужебном уставе Киевской эпохи мы не находим даже указаний на службы ему. Кроме того, все известные князья с именем Владимир до конца XIII в. имели вторые крестильные имена, греческие по своему происхождению, например волынский князь Иоанн-Владимир Василькович (+1292 г.). Первым известным списком первой редакции службы святому равноапостольному князю Владимиру является рукопись конца XIV в. Софийская 382, происходящая из библиотеки Софийского собора в Новгороде. Это весьма значимо: такой видный историк, как Е.Е. Голубинский, начало почитания св. Владимира относит к 1240 г. и связывает с Новгородом и Невской битвой, происшедшей 15 июля, в день его кончины. Ю.К. Бегунов предполагает еще более позднюю датировку для церковного прославления просветителя Руси — строительство церкви св. князя Владимира в Новгороде в 1311 г. Так или иначе, но место его канонизации и в том и в другом случае — Новгород, соответственно, Российская Федерация имеет все исторические права на созидание ему памятника в своей столице, коль скоро он был впервые прославлен как святой именно на ее территории. |
| Работа сопровождалась тихим пением Псалтири. В Уставе имелся специальный раздел, определявший порядок работы скриптория. Можно говорить о школе, возникшей в монастыре. Известно, что преподобный Нестор Летописец , автор Жития преподобного Феодосия, а также «Чтения о святых мучениках Борисе и Глебе» и «Повести временных лет», называет современные ему училища «книжным ученьем». Один из первых составителей библиографии древнерусских книг епископ Дамаскин Руднев, ректор Новгородской духовной семинарии, на конец XVIII века отмечает: «Но сие название, по тогдашнему разумению, различно толковать можно. Оно может значить и ученье как читать и писать должно, и ученье как разуметь то, что написано, и обучение, наконец, наукам и художествам». И далее он продолжает: «Митрополиты и епископы, если не все, то по крайней мере большая часть из них, были ученые» 10 . Существенны и более поздние данные. Изучение владельческих записей показывает, что основным обладателем книжных богатств в допетровское время были церкви и монастыри. В их хранилищах находилось около 40 процентов книжного фонда. Среди книжных людей XI–XIII веков были люди разных положений – митрополиты, епископы, монахи, князья и горожане. Летописи называют «книжниками» Владимира Святославича (†1015), Ярослава Мудрого (†1054), Владимира Мономаха (†1125), Ярослава Галицкого (Остомысла, †1187), Владимира Васильковича Волынского (†1288), который, по данным Ипатьевской летописи, сам оставил не менее 20 рукописных книг, Константина Ростовского (†1218). На основании этого довольно скупого перечня можно предположить, что требования к книжному человеку на Руси были чрезвычайно высоки. Крупнейший современный исследователь древнерусской книги Г. И. Вздорнов пишет: «В отношении лиц княжеского дома постоянные заказы на рукописные книги составляют одну из форм их государственной деятельности, а в отношении частных лиц такая практика служила либо проявлением благочестия, либо вообще любви к слову или искусству» 11 . При этом в сознании древнерусского человека различались «книжный человек» от «книжника» в Евангельском контексте ( ; Мк. 8:31; 9:14; 12:38; 14:1 ; Лк. 5:30; 6:7; 20:19; 22:2; 23:10 ; Ин. 8:3 ; Деян. 6:12; 23:9 ). |
| «Владимир, – говорил летописец, – распахал я умягчил сердца людей, просветивши их крещением, а Ярослав насеял их книжными словами, а мы теперь пожинаем, принимая книжное учение». При преемниках Ярослава средства к образованию еще более умножились. Сын Ярослава Святослав Черниговский имел у себя полны клети книг, из которых до нас дошли два сборника, известных под его именем, один, переведенный с греческого языка в Болгарии для болгарского царя Симеона в 1073 г., другой – составленный в 1076 г. Любовью к образованию известны так же Всеволод Переяславский и сын его Владимир Мономах. Есть известия, хотя и не вполне доказанные, что дочь Всеволода Янка (Анна) завела при Андреевском женском монастыре в Киеве училище для обучения девиц, что во Владимире Волынском в конце XI в. были училища, ради «смотрения» которых был назначен некто Василий, повествователь об ослеплении князя Василька, что Роман Ростиславич Смоленский, строя училища, держал при них учителей даже греческих и латинских и истощил на них все свое имение, что Галицкий князь Ярослав Осмомысл распорядился, чтобы школы и учителей содержали на свой счет монастыри, что Константин Всеволодович Ростовский постоянно держал при себе ученых людей, покупал греческие книги и составил у себя библиотеку, в которой было до 1000 книг. Некоторые из князей сами лично занимались перепиской книг, например Владимир Василькович Галицкий и княжна Ефросиния Полоцкая. Но главными ревнителями и распространителями христианского образования были, конечно, люди духовные, между которыми всего более было людей, по выражению летописей, «хитрых книгам и учению». Оттого и самые средоточия образования – школы и библиотеки – были при церквах и монастырях. Кроме упомянутых школ в Киеве, Новгороде и на Волыни, в житиях Авраамия Смоленского и Феодосия Печерского упоминаются еще школы в Смоленске и в Курске; наверное, были они и в других местах, где были церкви и монастыри. Духовные же лица заботились главным образом и об умножении книг, усердно занимаясь их перепиской. |
| Что касается до слова, то оно носит очень ясные признаки современности тому же Ярославу, при котором избран и посвящён был Илларион. Проповедник, прославляя память Св. Владимира, указывает, как на особенное доказательство его благоверия, на дела сына его Ярослава или Георгия, ещё продолжающиеся. «Добр зело послух сын твой Георгий, егоже сътвори Господь наместника по тебе твоему владычеству, не рушаща твоих устав, но утвержающа, ни умаляюща твоему благоверию положениа, но паче прилагающа, не казяща, но учиняюща». Потом, призывая самого Св. Владимира, говорит: «встани, виждь чадо свое Георгиа, виждь утробу свою, виждь милаго своего. ... к семуже виждь и благоверную сноху твою Ерпиу ... и си вся видев възрадуйся и взвеселися; виде же аще и не телом, по духом». Все сие могло быть сказано только при жизни ещё Ярослава и супруги его Ирины. Наконец проповедник молит Св. Владимира: «помолися о сыне твоем, благоверном Кагане нашем Георгии, в мире и сдравии пучину житиа преплути». После кончины Ярослава не могла быть произнесена такая молитва . Посему-то понятно, от чего в других списках сего слова, наиболее встречающихся в рукописях, все, что так живо указывает на время Ярослава, опущено, и слово прекращается на этом пункте: «добр зело послух сын твой Гсоргие» и проч. Точнее время составления сего слова определяется следующими признаками: 1) ещё в живых упоминается супруга Ярославова Ирина, которая скончалась 1050 г. 67 ; 2) упоминается о создании церкви Благовещения на великих или златых вратах, о построении которой у Нестора говорится под 1037 год 68 . В конце XIII ст., летописец Волынский 69 , прославляя память Князя Владимирского Владимира Васильковича и преемника его – брата Мстислава, воспользовался с некоторого переменою словами проповедника времён Ярославовых в похвалу Св. Владимира, но так, что сие заимствование очевидно говорит в пользу древности сего проповедника. Для доказательства представим некоторые места из того и другого. В похвальном слове Владимиру сказано:Добр послух благоверию твоему, о блаженниче, святаа церкви Святыа Богородица Мариа, юже създа на правоверней основе, идеже и мужственное твое тело ныне лежит, ожыдаа трубы Архангеловы. |
|
|
