| В кон. 1280 г. К. находился в Переяславле Залесском - столице княжества вел. кн. Владимирского св. Димитрия Александровича , там же летописями отмечено пребывание епископов Климента Новгородского, Игнатия Ростовского и Феодора Владимирского. По гипотезе Щапова, в Переяславле состоялся Собор, на к-ром получила одобрение новая редакция Кормчей, где тексты правил из Древнеславянской Кормчей были соединены с комментариями византийских юристов, заимствованными из Кормчей Сербской редакции. Текст был дополнен новыми статьями, содержавшими ряд правил и поучений, памятники древнерус. канонического права, в их числе и соборные правила 1273 г. Древнейший сохранившийся список новой Кормчей Русской редакции был переписан в кон. XIII в. в Новгороде «стяжаниемь» Новгородского архиеп. Климента (пергаменная Синодальная Кормчая ГИМ. Син. 132, датировка которой остается дискуссионной: 1280-1291). Исследование т. н. Волынской Кормчей (сохранились копии текста, переписанного в 1286/87 для владимиро-волынского кн. Владимира (Иоанна) Васильковича ) показало, что в этом памятнике отразился ранний этап работы над Кормчей Русской редакции (тексты из Древнеславянской Кормчей здесь соединены с визант. комментариями XI-XII вв., включены решения Собора 1273 г., но отсутствуют мн. статьи новгородского списка кон. XIII в. и др. сходных с ним списков). Очевидно, во 2-й пол. 70-х гг. XIII в. в таком варианте К. рассылал новую редакцию Кормчей книги по епархиям юга Руси. По сведениям Новгородской владычной летописи, митрополит скончался 6 дек. 1280 г., по сведениям Троицкой летописи - 7 дек. в Переяславле Залесском, останки его были перевезены во Владимир-на-Клязьме, затем в Киев, похоронены в кафедральном соборе Св. Софии; К. был последним из Киевских митрополитов, погребенных в этом храме. На стене киевского Софийского собора сохранилась надпись-граффито: «Месяца ноября в 27 день скончался раб Божий митрополит Кюрило» ( Высоцкий С. А. Древнерусские надписи Софии Киевской XI-XIV вв. К., 1966. Вып. 1. С. 95. 50). А. В. Поппе полагает, что в надписи речь идет о К.; однако несовпадение летописных дат с датой граффито может означать, что в надписи имеется в виду митр. Кирилл I (II) (1224-1233). |
| Во Пскове вновь сооружен в 1365 г. Троицкий собор на старой основе. Там воздвигались церкви в 1373, 1383, 1384, 1398 и в 1421 по две или три. О большом количестве церквей в разных частях города свидетельствуют данные о числе сгоревших при больших пожарах. В Новгороде, когда в 1340 г. пожар охватил обе стороны, сгорело 50 церквей. В 1385 г. во время сильного пожара на Торговой стороне сгорело 26 каменных и 6 деревянных. Из новгородских владык особенно усердствовал храмостроительством Св. Евфимий II. Строили храмы отдельные посадники и частные лица. Лучшие русские мастера для строения и украшения церквей были в Новгороде и в Пскове; там удобнее было достать и немецких мастеров. До XV в. храмы строились без печей. Первый устроил две теплые церкви в сороковых годах XV в. новгородский владыка Св. Евфимий II. В юго-западной Руси кн. Даниил Галицкий, после разгрома учиненного Батыем, «создал многие города и церкви поставил, и украсил их разно личными красотами». Лучшими и богатейшими были три церкви в любимом им Холме: Св. Иоанна Златоуста , св. бессребреников Косьмы и Дамиана и Пресв. Богородицы, где впоследствии он был погребен. Много храмов строил его племянник кн. Владимир Василькович; из них самые богатые в Каменце Благовещенская, в Любомли Георгиевская и в Бересте церковь св. Петра. Архангельский собор в Москве создан был по случаю избавления Руси от голода, названного в летописях «рослою рожью». В Новгороде владыки Климент (1296) и Иоанн II (1412) воздвигли церкви в память побед над шведами. Известны обыденные церкви сооруженные в Новгороде и в Пскове по случаю морового поветрия. В городах, где было много церквей, главнейшия назывались соборами. Первая походная церковь сооружена была еп. сарским Феогностом. «В архитектуре церквей», пишет архиеп. Макарий, «не произошло никакой перемены. Церкви, по прежнему, строились небольшия и примрачные, освещавшияся чрез узкие слюдовые окна с железными решетками. Только церковь Пресв. Богородицы, созданную князем Даниилом Галицким в Холме, летопись называет «превеликою» и, как бы за редкость, рассказывает, что другая холмская церковь во имя св. Златоуста имела три окна, «украшенные стеклами римскими». В настоящий период уже не встречаем таких богатых церквей, как существовали прежде, особенно в Киеве и княжестве Владимирском. Но и теперь некоторые храмы отличались ценностью своих украшений и утвари». Такими были новгородский Софийский собор, псковский Троиций, ростовский Успенский и церкви, богато обставленные кн. галицким Владимиром Васильковичем. |
| Вот как описываются эти часы: «Сий же часник наречется часомерье; на всякий же час ударяет молотом в колокол, размеряя и расчитая часы ночныя и дневныя; не бо человек ударяше, но человековидно, самозвонно и самодвижно, страннолепно некако сотворено есть человеческою хитростью, преизмечтано и преухищрено». В Новгороде в 1436 году владыка Евфимий устроил у себя над палатою часы звонящие, а под 1449 годом говорится, что тот же владыка поставил часозвоню. О построении и украшении церквей в Юго-Западной Руси можем иметь понятие из рассказа волынского летописца о построении церквей в Холме Даниилом Романовичем под 1259 годом: построена была церковь св. Иоанна, красивая и великолепная; построена она была так: четверо комар, с каждого угла перевод, а стояли они на четырех головах человеческих, изваянных некоторым хитрецом; три окна украшены были стеклами римскими; при входе в алтарь стояли два столпа из цельного камня, и на них – комара; потолок был украшен звездами золотыми на лазури; внутренний помост был слит из меди и олова чистого и блестел как зеркало; двое дверей украшены камнем галицким, белым и зеленым холмским, тесаным, сработаны некоторым хитрецом Авдеем, прилепы от всех шаров – из золота, напереди их изваян св. Спас, а на полунощных – св. Иоанн, на удивление всем смотрящим; иконы, принесенные из Киева, украшены были драгоценными камнями, жемчугом и золотом; колокола привезены были также из Киева, а другие слиты на месте. Другая церковь была построена в честь св. безмездников Кузьмы и Дамиана; верх ее поддерживали четыре столпа из цельного камня истесанного. Построена была и церковь св. Богородицы, величиною и красотою не хуже первых, и украшена пречудными иконами: князь Даниил принес из Венгрии чашу, мраморную, багряную, изваянную чудесно, с змеиными головами вокруг, и поставил ее перед дверями церковными, называемыми царскими: в этой чаше святили воду на Богоявленье. Князь Владимир Василькович построил в Каменце церковь Благовещения, украсил ее иконами золотыми, сковал сосуды служебные серебряные, евангелие дал также окованное серебром, положил и крест воздвизальный. |
| История монгалов. Рубрук Г., де. Путешествие в вост. страны. Книга Марко Поло. М., 1997. С. 57-58; и др.). В кон. 50-х - 60-х гг. XIII в., когда Киев вновь стал местом временного пребывания Киевского митрополита (Кирилла II), началось возрождение монастырской особножительной жизни на регулярной основе. Очевидно, именно в это время настоятелем Киево-Печерского монастыря стал архим. Серапион (в 1273 о нем упом. в связи с поездкой митр. Кирилла II в Сев.-Вост. Русь и поставлением Серапиона во епископа Владимирского). Фрагментарность сохранившихся источников не дает возможность установить имя его преемника, известно лишь, что в 1288 г. на похоронах владимиро-волынского кн. Владимира (Иоанна) Васильковича присутствовал киево-печерский архим. Агапит. В годы настоятельства архим. Серапиона укреплялись связи обители с одним из влиятельных «заднепровских» князей - вел. кн. Черниговским и кн. брянским Романом Михайловичем Старым, который вел напряженную борьбу против литовцев и правителей Смоленского вел. княжества, претендовавших на его владения. При Киево-Печерском мон-ре кн. Роман основал в своих владениях Свенский в честь Успения Пресв. Богородицы монастырь . Когда в кон. зимы - весной 1299 г. Киев и его окрестности подверглись особенно сильному ордынскому разорению, митр. Киевский и всея Руси Максим, как и значительная часть населения города («весь Киевъ розбежалъся»), покинул Киев и направился в Брянск («а митрополитъ иде ко Бряньску и оттоле иде в Суждальскую землю и со всемъ своимъ житьемъ» (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 485)). Еще одним косвенным подтверждением связей Киево-Печерского монастыря с Черниговским и Брянским княжеством может служить тот факт, что в 1335 г., при Киевском митр. Феогносте , в числе кандидатов «[на епископию] богоспасаемаго города Чернигова» и Брянска был архим. Максим (ПДРКП. Прил. 7. Стб. 443-446). Со времени Батыева нашествия и до 2-й пол. XIV в. жизнь братии была малообеспеченной и требовала значительных трудов: датируемые этим периодом землянки-кельи, обнаруженные археологами в митрополичьем саду, содержат очень скромные бытовые предметы, там же были раскопаны ремесленные мастерские, по всей вероятности костореза и мастера по металлу. |
| кн. Киевского Рюрика Ростиславича - под 1199 г. (Там же. Т. 2. Стб. 710), в некрологе Волынскому кн. Владимиру Васильковичу - под 1288/89 г. (Там же. Стб. 916). С кон. XIII в. такое уподобление уходит из древнерусской литературной практики более чем на столетие. В кон. XIV - 1-й четв. XV в. в «Слове о житии великого князя Дмитрия Ивановича» неизвестный по имени московский книжник использовал формулировку митр. Илариона (БЛДР. Т. 6. С. 226). С сер. XV в., после Флорентийской унии, в условиях крайнего упадка Византии сравнение с К. начинает применяться и по отношению к живущим князьям. В развернутой форме это нашло отражение в «Слове похвальном инока Фомы вел. кн. Тверскому Борису Александровичу» (ПЛДР. Вып. 5. С. 282). Как защитник Православия от унии, К. уподобляется его современник вел. кн. Московский Василий II Тёмный в Послании 1441 г. К-польскому патриарху Митрофану и в Повести Симеона Суздальца о хождении на Флорентийский Собор ( Синицына. 1998. С. 67, 81-82). Позднее «новыми Константинами» достаточно регулярно именовались Московские великие князья и цари, начиная с Иоанна III Васильевича, преимущественно в посланиях им духовных лиц, в т. ч. греч. иерархов (Там же. С. 121-126; Чеснокова. 2011. С. 169-170). После взятия К-поля в 1453 г. турками московские правители оказались хотя и не единственными, но, несомненно, сильнейшими (в сравнении с груз. царями и господарями Валахии и Молдавии) православными государями. Наиболее полное представление о преемстве власти К. московскими государями и даже об их родстве с ним нашло выражение в послании вел. кн. Василию III Иоанновичу (1523-1526), приписываемом в списках старцу псковского Елеазарова мон-ря Филофею ( Синицына. 1998. С. 359). В XVII в. определение «новый Константин» становится по сути частью титула московских государей в формуляре посланий им греч. иерархов, питавших надежду на участие первых царей из династии Романовых (прежде всего Алексея Михайловича) в антиосманской коалиции и призывавших их к освобождению К-поля ( Чеснокова. |
| О князе Глебе Васильевиче ростовском говорится, что он пищи и питья не щадил и подавал требующим, много церквей построил и украсил иконами и книгами, священнический и монашеский чин очень почитал, ко всем был любовен и милостив, гордости ненавидел и отвращался от нее как от змия; когда умер, то немалую жалость и плач оставил по себе всем знающим его. Об одежде княжеской мы уже могли составить понятие при исчислении вещей, остававшихся после князей московских; в летописи при описании бегства князя Василия Михайловича кашинского сказано, что он убежал в одном терлике и без кивера. При описании наружности волынского князя Владимира Васильковича говорится, что он стриг бороду. Изменения, происшедшие в междукняжеских отношениях должны были непременно отразиться и на положении дружины. Оседлость князей в одних известных княжествах должна была повести и к оседлости дружины, которая могла теперь приобресть важное первенствующее земское значение в качестве постоянных, богатейших землевладельцев, в качестве лиц, пользующихся наследственно правительственными должностями. Потомки Даниила Александровича не трогаются из Москвы; начиная с Иоанна Калиты, все московские князья постоянно удерживают за собою великокняжескую Владимирскую область; князья не позволяют чужим боярам покупать села в своих волостях; одни только московские бояре имеют постоянную возможность покупать села в области Владимирской, как принадлежащей постоянно их князьям, и мы видим, что они пользуются этим правом. Им выгодно, следовательно, удерживать Владимирскую область и вместе главное, первенствующее значение за своими князьями, и мы видим, как они усердно об этом стараются. Как вместе с увеличением могущества князей московских усиливалось значение бояр их, видно из того, что великие князья нижегородский, тверской ищут родственных союзов с ними. Несмотря на скудость источников, дошедших до нас от описываемого времени, в них можно встретить довольно ясные указания на усилившееся значение бояр. Уже было упомянуто в своем месте, как переселение бояр с юга в Московское княжество помогло усилению последнего, а это самое усиление в свою очередь должно было привлекать к московским князьям отовсюду богатых, знатных и даровитых бояр; мы видели, какую службу отслужил Москве пришлец с юга – боярин волынский Боброк Дмитрий Алибуртович; но он не вдруг перешел с юга в Москву, а сначала был тысяцким у нижегородского князя Димитрия Константиновича. |
| Приведенные факты дают основание предполагать существование не только вышитых золотом, но и цельнозолотых предалтарных икон с эмалями в самых богатых храмах византийской столицы. Однако наряду с такими драгоценностями в монастырских церквах и скромных приделах могли использоваться и живописные иконы, устанавливаемые у внешней грани престола. Не исключено, что таким предалтарным образом была небольшая икона конца XI в. из Синайского монастыря, которую иногда называют «resume иконостаса» 221 . Расположенный наверху Деисус с Христом на троне в центре включает, помимо Богоматери и Иоанна Крестителя, изображения двух склонившихся архангелов в императорских облачениях. В «деисусный чин» введены изображения 12 апостолов показанных попарно по обе стороны. Под Деисусом в три яруса показаны сцены великих праздников, размещенные согласно хронологическому порядку истории спасения от «Благовещения» до «Успения». Данная икона могла стоять перед алтарным престолом в одной из маленьких капелл Синайского монастыря, создавая концентрированный образ идеальной Церкви и истории спасения. Поиск аналогичных икон, которые могли располагаться как перед главным престолом, так и в жертвеннике, представляет собой перспективную научную задачу. При этом ключевым для определения литургической функции иконы, на наш взгляд, является многосоставность композиции, предполагающая возникновение образа идеальной Церкви и иерархии святости. Древнерусские предалтарные пелены. Важную главу в истории восточнохристианского антепендиума могут составить древнерусские шитые иконы, подчас нуждающиеся в новом определении их первоначального назначения. Письменные источники не многочисленны, однако нет оснований сомневаться в том, что создание алтарных покровов было, как и в Византии, неотъемлемой частью храмоздательства. Рассказывая об освящении в 1231 г. церкви Богоматери в Ростове, летописец специально отмечает драгоценную индитию, украшавшую алтарный престол: «…епископ Кирил украсил святую церковь иконами многоценьнами, их же несть мощи и сказати и спредполы, рекше пелены, причини же и кивота два многоценна и индитью многоценну доспе на святей трапезе, ссуди ж и рипидьи, ино много множство всяких узорочеи» 222 . Под 1288 г. Галицко-Волынская летопись сообщает о строительстве церкви Св. Георгия в Любомле, в которую князь Владимир Василькович вложил, наряду с иконами и литургическими сосудами, целый комплект алтарных покровов: «…платцы оксамитны шиты золотом съ жемчугом, херувимы и серафими, и иньдитья золотом шита вся, а другаа паволокы бьлчатое, а в малую олтару обь иньдитьи, бьлчатое же поволокы» 223 . Ранние источники прямо не сообщают об иконных образах на индитиях, но они, несомненно, существовали, при том что доминирующим типом украшения алтарного покрова оставались кресты с орнаментами 224 . |
| Россияне были для них худыми путеводителями: где надлежало идти три дня, там Моголы скитались месяц; сделался голод, мор, и Телебуга возвратился пеш с одною женою и кобылою, по словам летописца. Около ста тысяч варваров погибло в горах и пустынях. Несмотря на то, Ногай и Телебуга в 1287 году с новыми силами явились на берегах Вислы: Герцог Лешко бежал из Кракова; никто нс мыслил обороняться в Польше: но, к ее спасению, вожди Татарские боялись, ненавидели друг друга; не захотели действовать совокупно и, без битвы пленив множество людей, удалились. Телебуга на возвратном пути остановился в Галиции, требуя гостеприимства от ее Князей, вместе с ним неволею ходивших за Вислу; а в благодарность за оное Моголы грабили, убивали Россиян и сообщили им язву, от коей умерло в одних Львовских областях 12500 человек и которая, если верить сказанию Длугоша, произошла от того, что Моголы испортили воды в Галиции ядом, будто бы извлеченным ими из мертвых тел. Сие бедствие уверило Льва Данииловича, что должно не призывать, а всячески отводить Моголов от покушений на Запад: ибо Галич и Волыния, служа им перепутьем, страдали в таком случае не менее тех земель, куда стремились сии варвары. Здесь подробные сказания Волынского Летописца о происшествиях его отчизны заключаются известием о болезни и кончине Владимира-Иоанна Васильковича, любителя правды, кроткого, милостивого, трезвого и за особенную ученость по тогдашнему времени названного Философом. Сей добрый Князь Владимирский четыре года страдал как Иов. Нижняя губа его начала гнить; лекарства не помогали: но снося терпеливо боль, он занимался делами и ездил на коне. Недуг усилился: вся мясная часть бороды отпала; нижние зубы и челюсти выгнили. Предвидя смерть, Владимир собрал все драгоценности, золотые и серебряные поясы отцовские и собственные, монисты бабкины, материны, большие серебряные блюда, золотые кубки; слил их в гривны и роздал бедным вместе с Княжескими стадами. Не имея детей, он в Духовном завещании объявил наследником своим Мстислава Данииловича, мимо старшего Льва и сына его Юрия (женатого на дочери Ярослава Тверского): ибо не любил их за лукавые происки. |
| Тесная связь между князьями Романовичами и юнастырем могла возникнуть еще при Мстиславе, отце Романа, княжившем на Волыни (1156—1167) , если не раньше. В Перемышле тамошний князь Володарь Ростиславич построил церковь Иоанна, где был затем похоронен . Возможно, что там же был похоронен его сын Ростислав, княживший до конца жизни в Перемышле . Правнук Володаря Ростислав Иванович, раненный под Галичем, был перенесен в этот город и умер в нем в 1189 г. Летописец сообщает: «... положиша и в манастыре во церкви святого Иоана и причтеся к дедом своим и ко отцем своим» . Что имел в виду летописец: что он был положен там, где лежали его предки, или что он отдал свою жизнь в борьбе за свои наследственные земли? Но его отец Иван Ростиславич Берладник умер за пределами Руси в Солуни . В Галиче в первой половине XII в. княжил племянник Володаря Ростиславича Игорь-Иван Василькович, умерший в 1141 г. Возможно, что именно он построил там церковь во имя своего святого и был в ней похоронен. Однако первым перемышльским князем в роду Ростислава был еще его сын Рюрик Ростиславич, дядя Игоря-Ивана, упоминаемый под 1086 годом , который также должен был иметь свою семейную церковь. Владимирские монастыри Всеволода Большое гнездо Князья Северо-Восточной Руси сохраняли киевскую традицию постройки церквей и монастырей в память своих святых, но не следовали ей во всем. Так, Всеволод-Дмитрий Большое гнездо основал во Владимире на «дворе своем» церковь Дмитрия, построив храм — жемчужину древнерусского зодчества и скульптуры, сохранившийся до сих пор, и поместил туда привезенную из Солуни надгробную доску Димитрия Солунского и другие реликвии . Время этого строительства относится к 1194— 1196 гг., после окончания строительства Рождественского собора . Дмитровский собор никогда не был монастырем. Основанный до этого Всеволодом монастырь был посвящен Рождеству Богородицы. Церковь Рождества была создана князем, вероятно, сразу как монастырская, хотя свидетельства и о заложении ее в 1192 г. («заложи... |
| 200 Собр. л. 2, 205. 206. 220. Вероятно тогда, как Олег возвращался к отцу, набожный князь Владимир Василькович «до Чернигова посла в епископью еуангелие опракос, золотом писано, а оковано сребром с женчугом и среди его Спас с финифтом». Собр. л. 2, 223. 202 Показание некоторых (Долгорукого родослов. 1, 49. Карамз. 4. пр. 270. 271), будто кн. Роман убит в орде в 1275 г. не стоит никакого доверия, так как по летописи он в 1285 г. нападал на Смоленск. Собр. л. 7, 109. Никон. л. 3, 85. В лучшей родословной (времен. общ. ист. 10:68) просто сказано: «а другой сын его (св. кн. Михаила Роман) после отца своего на княжении, на Чернигове и на Брянске, – а убил его царь в орде». 204 Карамз. 4. пр. 119. 252. Никон. л. 3, 106. Кн. Роман брянский, упоминаемый в 1319 г., приводивший собою в недоумение Карамзина (4, 128. пр. 270), без сомнения не сын св. кн. Михаила, а сын внука его кн. Михаила Романовича. В синодике отличают сына св. Михаила названием «Романа старого», а о другом кн. Романе Михайловиче говорят так: «в. к. Романа Михайловича черниг. убиенного от к. Юрия смоленского». Да и в летописи к. Роман 1319 г. называется зятем кн. Льва, а кн. Роман старший сам был тестем к. Владимиру, брату Льва. 205 Собр. л. 2, 215. Князь Владимир еще 1286 г. отдал супруге своей гор. Кобрин с несколькими селами и ее же попечению поручил созданный им апостольский монастырь, приписав к последнему село Березовики. Собр. грам. 2, 4. 206 Сведен. о монас. 430. Ист. иер. 3, 460. В 1662 г. «за Петровским (брянских) монастырем 95 дворов». Запис. русск. археол. 2, 415. Спб. 1861 г. 207 Архим. Иннокентий в письме от 2 мар. 1674 г. к Гербинию (Kiowia Subterranea р. 43. Ienae 1675) писал: «лет за 60 пещеры от землетрясения в некоторых местах обвалились». При сличении пещер Кальнофойского с видом их у Гербиния, полученных от архим. Иннокентия, видим следующее: а) после 1640 г. и прежде 1674 г. в Антониевой пещере открыты мощи пр. Григория иконописца – в пещерной трапезе, пр. Онисима, пр. Еразма, пр. Матвея прозорливого – на западной линии, св. Меркурия еписк. смоленского на северо-восточной линии, пр. Иоанна и Феофила – на средней линии, б) в тоже время мощи многих преподобных, почивавшие при Кальнофойском на западной линии, в том числе препод. Пергия и Феофила, перенесены на другие места; в) тогда же построена церковь креста Господня и из алтаря ее устроен ход к алтарям двух пещерных церквей. |
|
|
