| Припомним Домана северянина, родом из Путивля, отсекшего голову святому Михаилу, князю черниговскому, и несчастного Изосиму, который прежде был иноком самой нетрезвой и вообще позорной жизни, а сделавшись вероотступником, много досаждал христианам в Ярославле и убит ими . Любя веру и Церковь, предки наши, естественно, были привержены и усердны к храмам Божиим и святым обителям. Были князья, были и архипастыри и другие лица, которые в продолжение своей жизни сооружали не одну или две, а многие церкви и на собственные средства воздвигали по нескольку монастырей или не щадили для содержания и украшения их никаких жертв. Обычай постригаться в монашество, по крайней мере пред смертию, известный у нас и в прежнее время, теперь еще усилился. Редкие из князей, каковы: Владимир Василькович галицкий и Димитрий Донской, не последовали этому обычаю. А большая часть принимала пред своею кончиною не только монашество, но и схиму. Так поступили святой Александр Невский, дети его — Андрей Александрович и Даниил Александрович Московский, затем — Иоанн Данилович Калита, Симеон Иоаннович Гордый, Михаил Александрович Тверской, Александр ростовский и весьма многие другие. Так же поступили и княгини: мать святого Александра Невского — Евфросинья, жена Симеона Гордого — Анастасия, жена брата его Иоанна Иоанновича — Александра, жена Димитрия Донского — Евдокия и другие. Так же поступали почти все посадники новгородские, бояре московские и многие другие лица . Но несмотря на всеобщее, господствовавшее тогда уважение и любовь к святым храмам и обителям иноков, бывали примеры и совершенно противного, по крайней мере во дни брани и других народных бедствий. В 1393 г. новгородцы, овладев Устюгом, зажгли город и разграбили соборную церковь, похитили из нее все золото и серебро, ободрали даже иконы. А чрез несколько лет (1398) не только разграбили вновь ту же самую церковь в Устюге, но сожгли ее и взяли, как они выражались, в плен самую икону Пресвятой Богородицы чудотворную, так что владыка Новгородский справедливо заметил воеводам: «Вы обесчестили церковь Божию в Устюге» — и повелел им воздвигнуть эту церковь и возвратить чудотворную икону со всею утварью . Не лучше действовали иногда новгородцы и у себя дома. В 1299 г., когда во время страшного пожара некоторые торговцы снесли для безопасности свои товары в церкви, злые люди разграбили в церквах все снесенное, а в одной убили даже сторожа, охранявшего товар. В 1340 г. во время еще более сильного пожара также убили в церквах двух сторожей, разграбили весь товар, много сделали пакости в самом Софийском соборе. В 1418 г. во время народного волнения возмутившиеся, кроме разных неистовств в городе, разграбили монастырь святого Николая на Поле и оскорбили игумена и черноризцев, говоря: «Здесь житницы боярские». Великий князь московский Василий Васильевич с своею многочисленною ратью (1434), опустошив страну Галичскую и взяв самый Галич, пожег святые церкви и монастыри . |
| Выделение Луцкой земли в отдельный княжеский удел привело к открытию здесь отдельной епископской кафедры. По мнению Е. Е. Голубинского , поддержанному А. Поппе , Я. Н. Щаповым и др., это произошло до 1240 г., наиболее вероятно в 30-х гг. XIII в., при кн. Данииле Романовиче ( Голубинский. История РЦ. Т. 1. Пол. 1. С. 700; Щапов Я. Н. Гос-во и церковь Древней Руси X-XIII вв. М., 1989. С. 54; Поппэ А. Митрополиты Киевские и всея Руси (988-1305 гг.)// Подскальски Г. Христианство и богословская литература Киевской Руси, 988-1240. М., 19962. С. 467). Впервые Л. е. названа в источниках под 1288 г. Описывая кончину владимиро-волынского кн. Владимира Васильковича, Галицко-Волынская летопись (в составе Ипатьевского свода) сообщает: «В Луцкую епископью да крест велик сребрян позолотисть с Честным Древом» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 926). Каменная кафедральная церковь на территории луцкого Верхнего замка (замок Любарта; в более поздних источниках - ц. во имя ап. Иоанна Богослова), по данным археологических исследований (1984-1986), датируется кон. XII в. (в XIII-XVII вв. подверглась многочисленным перестройкам, просуществовала до кон. XVIII в.). Под 1259 г. Галицко-Волынская летопись сообщает о чудесном спасении Луцка от монг. нападения заступничеством ап. Иоанна Богослова и свт. Николая Чудотворца. В 1326 г. Луцкий еп. Феодосий присутствовал в Москве на похоронах митр. Киевского свт. Петра . В 1328 г. он участвовал в хиротонии Владимирского еп. Афанасия. Под 1331 и 1335 гг. имеются упоминания Луцкого еп. Трифона, под 1393 и 1398 гг.- еп. Иоанна. Под 1397 г. назван еп. Феодор, поставленный свт. Киприаном . Луцкий еп. Савва претендовал на Галицкий митрополичий престол, принимал участие в Соборе 1401 г. в Москве под председательством свт. Киприана, на к-ром был лишен кафедры. Границы Л. е. в XVI-XVII вв. четко не очерчены. Принято считать, что территория епархии совпадала с территорией Луцкого и Кременецкого поветов Волынского воеводства (ныне Ровненская, частично Волынская, Житомирская и Тернопольская области Украины). В этот период епархия граничила на севере с Турово-Пинской епархией (Пинский повет), на востоке - с Киевской епархией (Житомирское староство Киевского воеводства, граница по р. Случь), на юге - с юж. частью Киевской епархии и частично с Львовско-Каменецкой епархией (Брацлавское и Подольское воеводства), на юго-западе и западе - с Львовско-Каменецким, Холмским и Владимирским диоцезами (Львовский, Холмский, Бельский и Владимирский поветы Русского воеводства, граница по рекам Буг, Стырь, Серет, Збруч). Один из крупнейших мон-рей Л. е.- Жидичинская архимандрития ( Жидичинский во имя свт. Николая Чудотворца монастырь ) в 1585-1620 гг. принадлежал Львовско-Каменецким епископам из рода Балабанов, что было предметом многочисленных конфликтов и длительной судебной тяжбы. В XVII в. в пределы Л. е. вмешивались Владимирские униатские епископы. |
| В кон. 1259 г. по приказу отца вместе с дядей волынским кн. Васильком Романовичем Л. Д. встречал и сопровождал пришедшего с войсками на Галицко-Волынскую землю кн. Бурундая, участвовал по приказу ордынцев в разрушении укреплений русских городов на Волыни и в Прикарпатье - Владимира-Волынского, Данилова, Кременца, Луцка, Львова и др. Зимой 1259/60 г. был вынужден участвовать в грабительском походе войск Бурундая на земли М. Польши, во время к-рого с жителями Сандомира («Судомиря») на р. Висле Л. Д. вел переговоры о почетной сдаче, однако ордынцы не стали выполнять ее условия. За эту двоякую позицию Л. Д. было выражено порицание в польск. анналах (Там же. Стб. 848-855; «Великая хроника». 1987. С. 307-314). В 1264 г., после смерти отца, Л. Д. унаследовал волости, преимущественно расположенные в Западной, а в 1269 г.- в Вост. Галиции и Забужье. Л. Д. был обвинен волынским летописцем в убийстве в 1268 г. принявшего монашество бывш. Литовского вел. кн. Войшелка , крестного отца его сына Юрия (Георгия) Львовича . Убийство произошло во владимиро-волынском Михайловском монастыре. Согласно версии местного летописца, Л. Д. «уби Воишелка завистью, оже бяшеть дал землю Литовьскую брату его Шварнуви» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 859, 868, 891). В борьбе против внешних соседей Л. Д. неоднократно привлекал военную помощь из Орды, будучи в хороших отношениях с ханами и со всесильным темником Ногаем. За это он получил порицание от составителя Волынского летописца кн. Владимира (Иоанна) Васильковича , т. к. во время возвращения из этих походов ордынцы неоднократно разоряли земли Юго-Зап. Руси. Л. Д. сохранял мирные отношения с Литовским вел. кн. Тройденом (ок. 1272-1282), который в 1274 г. захватил у правителя Галицкой земли г. Дорогичин. Зимой 1274/75 г. ордынцы привлекались для ответных действий русских князей в Понеманье (Чёрная Русь) во время осады, когда Л. Д. захватил Дорогичин и русские войска осаждали Новогрудок. В 1276 г. Л. Д. захватил у Тройдена г. Слоним. В 1273 г. Л. Д. возглавлял коалицию князей Юго-Зап. Руси, которая помогала во внутрипольск. делах правителю Кракова кн. Болеславу V Стыдливому. В 1277 г. вместе с малопольск. князьями Болеславом V, Лешеком II Чёрным и силезскими Пястами он примкнул к союзу с чеш. кор. Пшемыславом Оттокаром II в его борьбе против герм. кор. Рудольфа Габсбурга. Одной из причин, побудивших Л. Д. включиться в войну за пределами Юго-Зап. Руси, стал вновь поднятый вопрос о наследстве Бабенбергов, на которое ранее претендовал его покойный брат кн. Роман Данилович (Piastowie. 1999. S. 195; Флоря. Исследования. 2007. С. 216). |
| VIII) Константин II Борисович, третий сын Бориса-Ярослава Васильковича, князя Ростовского, и княгини Марии Ярославны Муромской, родился 30 июля 1255 года, женат был два раза. Первая жена его, неизвестная по имени 7 , померла в 1299 году; от нее были дети: Александр князь Угличский, Василий (род. в 1291 году, † около 1316 г.) и, кажется, дочь (в 1297 году вышедшая в замужество за Юрия III Даниловича, Великого Князя Московского с 1319 г. по 1322 г.) 8 ;вторая жена его из Орды, дочь какого то «Кутлукорткы»; с 1286 г. князь Ростовский; в 1293 г. князь Угличский; а в 1294 г. снова князь Ростовский; † в Орде в 1307 году IX) Александр II Константинович, первый сын Константина II Борисовича, князя Ростовского и Угличского и княгини, неизвестной по имени, родился в 1286 году; с 1294 года князь Угличский; в 1302 году вступил в брак с княжною неизвестного имени 9 и имел сына Юрия; с 1307 г. князь Ростовский, † неизвестно когда 10 . X) Юрий I Александрович, единственный сын Александра Константиновича, князя Угличского, и княгини неизвестного имени; родился в 1303 году; князь Угличский, а с 1316 г. вместе и Ростовский;† 30 мая 1320 г.; потомства не оставил. После смерти князя Юрия Александровича Угличское княжество перешло во владение Ростовских князей: Феодора и Константина Васильевичей. XI) Феодор Васильевич, старший сын Ростовского князя Василия Константиновича († около 1316 г.) и княгини неизвестного имени, родоначальник старшей линии князей Ростовских, родился около 1310 года; с 30 мая 1320 г. князь Ростовский Сретенской стороны и вместе князь Угличский; в 1326 г. женился на княжне Марии († 21 ноября 1355 г.), имел от нее сына Андрея; † 28 марта 1331 года. XII) Константин Васильевич, младший сын Ростовского князя Василия Константиновича и княгини неизвестного имени; родоначальник младшей линии князей Ростовских; род. около 1312 года; с 30 мая 1320 года князь Ростовский Борисоглебской стороны Ростова и вместе князь Угличский; в 1328 году женился на княжне Марии Иоанновне (дочери Великого Князя Московского Иоанна Даниловича Калиты, умершей 2 июня 1365 г.) и имел от нее детей: Иоанна, Глеба, Василия, Александра, Владимира, Агафию (была второю супругою Волынского князя Любарта – Василия Гедеминовича), Марию (была в замужестве за Андреем Ивановичем, князем Боровским) и Василису (бывшую в замужестве за Димитрием Константиновичем, князем Суздальским; она в монашестве носила имя Ирины и была матерью жены Великого Князя Димитрия Донского); в 1360 году полный князь Ростовский до 1364 г.; в сем же году выехал из Ростова в Устюг; † от моровой язвы, свирепствовавшей в 1365 г. в Твери и Ростове и погребен в Ростовском Успенском соборе. |
| Вслед за пронумерованными главами в Н. К. помещено еще 30 текстов, свидетельствующих о продолжении работы над Кормчей. Среди них - статьи, связанные с регламентацией монашеской жизни: епитимийные «Правила о черноризцах», правила свт. Василия Великого о епитимиях, Устав мон-ря св. Иоанна в Пантеллерии и Устав Студийского мон-ря прп. Феодора Студита. Ряд статей носит исторический характер: сказания о пророках Епифания, монаха Каллистратского мон-ря, сочинения Псевдо-Дорофея об апостолах и др. учениках Иисуса Христа, а также «Летописец вскоре» патриарха К-польского Никифора I с рус. прибавлениями (доведены до 1278 - года смерти блгв. кн. Ростовского Глеба Васильевича (Васильковича)). Поучение новопоставленному священнику предшествует ряду толковых статей, посвященных объяснению литургии, элементов богослужения, священнических одеяний и сакральных предметов. К этим текстам примыкает «Сказание о черноризческом чине» свт. Кирилла II , еп. Туровского. Последние статьи Кормчей не сгруппированы в тематические разделы; в них включили чин погребения монахов по Студийско-Алексиевскому уставу и словарь «Речь жидовского языка». Завершается Кормчая «Правдой Русской» Пространной редакции (в Н. К. содержится старший список памятника; см. «Русская Правда»). Кормчая книга в таком составе была сформирована не ранее 1278 г., поскольку именно до этого года доведены летописные известия в прибавлениях к «Летописцу вскоре». В сер. XIV в. в конце рукописи было приплетено 3 дополнительных листа, на которых переписаны Устав равноап. кн. Владимира (Василия) Святославича о десятинах, судах и церковных людях и 1-я статья уставной грамоты Новгородского кн. Святослава (Николая) Ольговича ц. Св. Софии в Новгороде (1136/37 г.). Тексты слав. происхождения (а также некоторые другие), включенные в Н. К., неоднократно издавались в XIX-XXI вв. В наст. время готовится полное научное издание Н. К. Изд.: Рус. достопамятности/ОИДР. М., 1815. Ч. 1. С. 28-58 [Правда Русская], 82-85 [Устав кн. Святослава Ольговича], 86-103 [Правила митр. |
| И большая часть этих книг, доныне уцелевших, как оказывается, действительно написаны в монастырях и при епископских кафедрах. Наши архипастыри считали одною из существенных своих обязанностей списывание и распространение богослужебных книг. Новгородский архиепископ Моисей нарочно отыскивал и собирал к себе многих писцов, давал им жалованье и чрез них переписывал многие святые книги для снабжения церквей. Некоторые из этих книг, переписанных повелением Моисея или приобретенных им, сохранились до настоящего времени. Немало также сохранилось книг, переписанных повелением и других Новгородских владык: Давида, Алексия, Иоанна II и особенно Евфимия . Перепискою богослужебных книг у нас занимались и иноки, и лица белого духовенства, и миряне, иногда даже князья, как Владимир Василькович галицкий. Некоторые посвящали этому занятию всю свою жизнь . По трудности приобретения этих книг они ценились очень высоко, и пожертвование той или другой книги в какую-либо церковь считалось важным вкладом . Не ограничиваясь отечеством, иные отправлялись на Афон, в Константинополь и там или приобретали богослужебные книги покупкою, или списывали их. Стефан Новгородец, бывший в Царьграде (около 1350 г.), встретил там двух земляков своих — Ивана и Добрилу, весьма искусных книгописцев, которые проживали в Студийском монастыре, занимаясь списыванием книг Святого Писания, и свидетельствует, что из того монастыря посылаемо было в Русь много книг, каковы: Устав, Триодь и иные . В числе богослужебных книг и чинопоследований, какие переписывались тогда у нас и по временам приносимы были к нам из Греции, большею частию находились те самые, которые употреблялись в Русской Церкви и до монголов. Но встречаются и новые, хотя очень немногие, явившиеся у нас собственно в настоящий период. Здесь прежде всего можем назвать устав Иерусалимский святого Саввы. В прежние времена мы видим у себя только устав Студийский, и он не терял в России своего значения даже в XIV в., по крайней мере, тот устав, который, по словам Стефана Новгородца, был переписан около 1350 г. |
| Упомянем еще о панагии святителя московского Петра, о его посохе, о посохе деревянном владыки Новгородского Моисея, о посохе просветителя Перми Стефана и о посохе преподобного Евфимия Суздальского . Чаще нежели прежде говорят летописи в настоящий период о колоколах. Даниил Романович галицкий для своей холмской церкви святого Иоанна Златоуста одни колокола принес из Киева, а другие слил в самом Холме. Владимир Василькович галицкий слил такие «дивные» колокола для Георгиевской церкви в Любомли, каких «не бысть в всей земли». Ростовские князья Димитрий и Константин Борисовичи, посылая (1290) владыку своего Тарасия в Великий Устюг для освящения соборной церкви, послали для нее и колокол Тюрик . Иоанн Данилович Калита в 1338 г. взял колокол из тверского Спасского собора и перенес в Москву. А чрез несколько лет (1345) в Москве слиты по воле великого князя Симеона Иоанновича три больших и два меньших колокола, которые отливал какой-то мастер Борис или Бориско. Тот же самый Борис за три года прежде был приглашаем из Москвы в Новгород и там слил великий колокол для святой Софии. В Нижнем Новгороде при Димитрии Иоанновиче Донском соборный колокол будто бы «сам по себе прозвони трижды» . В ростовском соборе однажды (1305) разбились два великие колокола, в другой раз (1408) растопились все колокола во время страшного пожара и чрез четыре года слиты вновь в самом же Ростове. Во Владимире на Клязьме также растопились колокола на соборе, когда он был ограблен и подожжен татарами (1410). В Твери слит колокол для соборной церкви местным князем Иоанном Михайловичем (1403). В Пскове повешены (1426) колокола на новой колокольнице Троицкого собора . Но в церквах недостаточных и бедных, в самой даже Москве существовали тогда вместо колоколов только клепала, или била, которые долго еще употреблялись у нас и в последующее время . Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 Поделитесь с друзьями |
| В. В. скончался во Владимире, траурную процессию в Ярославль провожали вел. кн. св. Александр Ярославич Невский , братья Васильковичи - князья Борис Ростовский и Глеб Белозерский и их мать - кнг. Мария, дочь убитого монголами в Орде в 1246 г. вел. кн. св. Михаила Всеволодовича Черниговского. 8 февр. 1250 г. В. В. был похоронен в Ярославле, в соборе Успения Пресв. Богородицы, отпевание совершил Ростовский еп. св. Кирилл. Там же ок. 1257 г. был похоронен брат В. В. св. кн. Константин Всеволодович. Св. блгв. князья Феодор с чадами Давидом и Константином, Василий и Константин Ярославские и прп. Макарий Унженский в молении перед Толгской иконой Божией Матери. Икона. Кон. XVII - нач. XVIII в. (ЯХМ) Св. блгв. князья Феодор с чадами Давидом и Константином, Василий и Константин Ярославские и прп. Макарий Унженский в молении перед Толгской иконой Божией Матери. Икона. Кон. XVII - нач. XVIII в. (ЯХМ) От брака с кнг. Ксенией у В. В. было 2 детей - кн. Василий, умерший, вероятно, малолетним, а также дочь Мария (в Крещении Феодосия), в нач. 60-х гг. XIII в. выданная замуж за св. Феодора Ростиславича Чёрного , вел. кн. Смоленского и Ярославского. В 1501 г. произошло обретение мощей В. В. и Константина Всеволодовича. После пожара, в к-ром сгорел Ярославский кремль и Успенский собор, под полом собора были обнаружены нетленные останки князей (имена были установлены по позднейшим надгробным плитам). Житие св. князей сообщает о 15 чудесах, происшедших при обретении мощей. На время строительства нового собора мастерами вел. кн. Иоанна III Васильевича мощи князей были перенесены в деревянную Борисоглебскую ц. В 1504 г. вел. кн. Иоанн III приезжал в Ярославль для поклонения мощам В. В. и Константина Всеволодовича, помещенным во вновь отстроенном Успенском соборе, между столпами в правой стороне, под древними родовыми иконами членов Ярославского княжеского дома. (Местное предание связывает со св. князьями-братьями 3 иконы, перед к-рыми они молились и к-рые впосл. находились у их раки: Спаса Вседержителя, Ярославская икона Божией Матери и образ свт. Николая Чудотворца. Икона Вседержителя (ЯХМ) датируется нач. XIII в. и может считаться семейной реликвией ярославских князей; Ярославская икона Божией Матери (ЯХМ) - XVI в., список с древней, не дошедшей до нас иконы; образ Николая Чудотворца не сохр.) По-видимому, к нач. XVI в. следует отнести установление местного почитания св. князей-братьев. Их память отмечена под 8 июня в Коряжемских святцах (РГБ. Унд. 237. Л. 203 об., 1621 г.), в Месяцеслове Симона (Азарьина) сер. 50-х гг. XVII в.: под 8 июня - обретение мощей и под 3 июля - память святых (РГБ. МДА. 201. Л. 319 об., 322 об.). Во имя В. В. и Константина Всеволодовича в 1674 г. был освящен холодный юж. придел Успенского собора; в 1833 г. Ростовский и Ярославский архиеп. Авраам (Шумилин) освятил этот придел во имя св. князей-братьев после перестройки. |
| Важно отметить существование особого и сильного художественного стиля, господствовавшего на широком пространстве срединной Европы от Галича и Волыни – через Киев и Суздальскую область – до Поволжья и Великих Болгар, в силу поднявшейся на север торговли с Востоком. От Галицко-Волынского летописца под 1259г. известно, что Галицкий князь Даниил, так богато и художественно украшавший церкви, им построенные в Холме, во имя Иоанна Златоуста , Космы и Дамиана, Божией Матери, соединил у себя мастеров «из немцев» и из татар (т.е. персов, мастеров всякой «кузни»), заказывал «стоянье... на четырех головах человецских, изваяно от некоего хитреца» по стенам храмов, и двери, «изрыте неким хытречем Авдьем», «прилепы от всех шаров (цветов) и злата», но по иконному украшению ограничивался исключительно греческими образцами. «Оукраси же иконы, еже принесе ис Кыева, каменьем драгым и бисером златым: Спаса и Пр. Богородице, иже емоу сестра Федора и вда, из монастыря Федора иконы же принесе, изо Оуроучего (Овруча) Оустретенье, от отца его, дивоу подобны, яже погореша в церкви святого Ивана, один Михаил остася чюдных тех икон». В эту древнейшую эпоху в России, в XII–XIII вв., строительством выделялись именно следующие церковные епархии: Владимиро-Волынская и Галичская, Новгородская, Ростовская, Полоцкая, Смоленская, Рязанская, Владимиро-Суздальская. После Даниила Галицкого особенной любовью к храмостроительству отличался князь Владимир Василькович Волынский († в 1287г.); описав его тяжкую болезнь, сведшую его в могилу и побудившую его раздать все имущество церквам, монастырям и бедным, летописец перечисляет почти с одинаковыми подробностями, храмы, князем построенные или украшенные и одаренные утварью, священными книгами в Каменце, Бельске, церковь святого Дмитрия во Владимире-Волынском, соборы Перемышля, Чернигова, Луцка, Бреста. Из икон упоминаются только местные («наместные») Спаса и Богородицы, окованные золотом или писанные «на золоте», т.е. на золотом фоне, или даже прямо «иконы кованые», т.е. покрытые чеканными ризами, подобно Петру и Павлу в Новгородской Софии. Затем идут: служебные сосуды из серебра, Евангелия окованные, с финифтяными образами Спаса, Деисуса с цатами и «финифтью», т.е. перегородчатой эмалью, «чюдныя виденьем», между ними «Бориса и Глеба» (как на Мстиславском Евангелии); на иконе вмч. Георгия была выложена гривна златая с жемчугом, на иконе Богоматери – монисто с драгоценными камнями. |
| При составлении в 1758 г. описи б-ки Ж. м. находившиеся в ней рукописи получили характерные шифры (кириллическая буква Ж с латинской Z под ней и номером), позволяющие безошибочно определять происхождение кодексов из данного собрания даже при отсутствии иных примет. К 2008 г. основная часть рукописных книг монастырской б-ки была сосредоточена в 2 собраниях - фонде 19 (бывш. собрание Виленской публичной б-ки) БАН Литвы в Вильнюсе 22, 32, 55, 59, 64, 66, 68, 72, 86, 91, 102, 110, 186, 195, 209, 226, 242, 243, 256, 259-261, 263, 269 по описанию Ф. Н. Добрянского) и в коллекции архиеп. Павла (Доброхотова) , разделенной между БАН (Ф. 37) и Архивом СПбИИ (см.: Ист. очерк и обзор фондов Рукописного отдела БАН СССР. М.; Л., 1958. Вып. 2 (XIX-XX вв.); Koлekцiя та apxib еп. Павла Доброхотова/Сост.: В. И. Ульяновський. К., 1992). В собрании Ж. м. сохранился ряд уникальных или весьма редких рукописей, отражающих живые связи западнорус. книжной традиции с великорусской. Среди них - огромный сборник смешанного содержания сер. XVI в. (БАН. Ф. 37. 18), включающий единственные списки Новгородского летописного свода 60-х гг. XV в. («Летописец еп. Павла»), особого перевода «Луцидариуса» и грамоты («слова») митр. св. Алексия 1369 г. об учреждении новых постов ( Бенешевич В. Н. Митр. Алексия «Слово о новых постах»//Библиографическая летопись. 1917. 3. С. 105-110; Макарий. История РЦ. Кн. 3. С. 543-544. Примеч. 160). Весьма примечательны сборник Житий и слов 1-й пол. XVI в., содержащий Жития великорус. святых, с многолетием митр. Феодосию в конце составленного им сказания о чудесах свт. Алексия (Вильнюс. БАН Литвы. Ф. 19. 102), сборник полемических антилатинских сочинений XV в. (Там же. 269), сборник XVI-XVII вв. из аскетических сочинений, принадлежавший Иоасафату Кунцевичу и частично переписанный его рукой (Там же. 261), и ряд др. рукописей. Из рукописей, оказавшихся в XIX в. вне фондов Виленской публичной б-ки и собрания архиеп. Павла (Доброхотова), следует отметить Кормчую русской редакции сер. (?) XV в. с позднейшими восполнениями утрат (Харьков. Исторический музей. Инв. 21129), представляющую древнейший список первоначальной (Волынской) редакции и восходящую к списку, сделанному в 1286 г. для волынского кн. Владимира (Иоанна) Васильковича (см.: Щапов Я. Н. Визант. и южнославянское правовое наследие на Руси в XI-XIII вв. М., 1978. С. 163-185, 270-271), Слова постнические прп. Исаака Сирина 1428 г. (РНБ. F.I.476) - древнейший восточнослав. точно датированный список памятника, сделанный в Смоленске для еп. Герасима , с пространной похвалой вел. кн. Литовскому Витовту (см.: Вздорнов Г. И. Роль славянских мастерских письма Константинополя и Афона в развитии книгописания и художественного оформления рус. рукописей на рубеже XIV-XV вв.//ТОДРЛ. 1968. Т. 23. С. 192-193. Кат. 7). |
|
|
