| Владимир (Путята Всеволод), бывший архиепископ Пензенский и Саранский. В 1918 году был лишён сана епископа, но оставлен в монашестве. Священный Всероссийский Собор постановил удалить бывшего архиепископа Владимира из г. Пензы «с правом пребывания во Флорищевой пустыни в течение трёх лет». Однако он не подчинился решению Собора и не поехал в монастырь, а тотчас же организовал в Пензе «народную Церковь ». На срочном заседании Собор в ответ на его беззаконие «за неподчинение и презрение канонических правил (как лишённый сана)» отлучил его от Церкви. В последующие годы он продолжал свои «деяния» в Пензе, ездил в столицы, где безрезультатно хлопотал о пересмотре своего дела. Вскоре присоединился к обновленцам. Осенью 1928 года монах Владимир Путята принёс келейное покаяние митрополиту Сергию как местоблюстителю. Дважды он подавал ходатайство в Священный Синод о пересмотре своего дела и о восстановлении в сане епископа. Рассмотрение жалобы монаха Владимира Путяты дважды слушалось на сессиях Священного Синода, но каждый раз Св. Синод выносил отказ о восстановлении его в епископстве. Основной целью всех ходатайств как в Синод, так и, в частных письмах, к авторитетным святителям российским была просьба о восстановлении его в сане епископа, а личное его глубокое раскаяние в них отражалось недостаточно искренно. После вторичного отказа Владимир Путята послал жалобу на Священный Синод Российской Православной Церкви Константинопольскому Патриарху. Не получая ответа из Константинополя, он стал хлопотать о визе на выезд в Константинополь. Не получив поддержки в лице местоблюстителя, он потерпел неудачу. В1934 году Владимир Путята начал служить в григорианских храмах г. Томска. После этого, по представлению Новосибирского преосвященного, митрополит Сергий и Священный Синод объявили «монаха Владимира Путяту отпавшим от Святой Церкви и лишённым христианского погребения в случае нераскаянности». Под конец жизни он отказался от всяких попыток своего восстановления и переехал на жительство в г. Омск. Скончался Владимир Путята по одним рассказам в феврале 1936 года, по другим – в начале 1941 года, так и не раскаявшись в своих церковных преступлениях и личных тяжких грехах. По частным сведениям, он был погребён на городской кладбище. (Митрополит Мануил (Лемешевский) . Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 годы. 4.2. Сс. 199–208. 1966, Куйбышев, машинопись.) |
| Под давлением других жалоб и общественного мнения Св. Синод определил 10 января 1915 года архиеп. Владимира перевести на Пензенскую кафедру с явным понижением. 1 февраля Владимир Путята прибыл в Пензу. Не подчиняясь административным распоряжениям Св. Синода, он стал самочинно управлять епархией. По совокупности с жалобами духовенства и верующих Донской и Пензенской епархий, в 1918 году он был судим Собором и лишён сана епископа, но оставлен в монашестве. Всероссийский Собор постановил удалить б. архиепископа Владимира из г. Пензы " с правом пребывания во Флорищевой пустыни в течение трёх лет " . Однако он не подчинился решению Собора, а тотчас же организовал в Пензе " народную Церковь " . В срочном заседании Собор в ответ на его беззаконие " за неподчинение и призрение канонических правил (как лишенный сана) " отлучил его от Церкви. Уход в обновленческий раскол В последующие годы он продолжал свои деяния в Пензе, ездил в столицу, где безрезультатно хлопотал о пересмотре своего дела. Так тянулось до образования обновленческого раскола , и вскоре он присоединился к обновленцам, даже на несколько дней приезжал в Пензу к своим " друзьям " , подал заявление в обновленческий Священный Синод о пересмотре своего дела, и Президиум ВЦС восстановил его в епископстве и назначил архиепископом Саратовским . Вскоре он был снова назначен архиепископом Пензенским и членом обновленческого Священного Синода, но в Пензу не поехал. В 1923 году был участником I обновленческого собора , на котором подписал акт о низложении патриарха Тихона. Разрыв с обновленцами и покаяние Еп. Владимир (Путята) Вскоре, рассорившись с обновленцами, поддерживаемый узким кругом своих сторонников, Путята в 1926 году самочинно объявил себя архиепископом Уральским. Осенью 1928 года Владимир Путята принес келейное покаяние местоблюстителю патриаршего престола митрополиту Сергию и был принят как монах. Отбывая епитимью, служил псаломщиком в подмосковном селе. Подавал дважды ходатайство в Священный Синод о пересмотре своего дела и о восстановлении в сане епископа. Рассмотрение жалобы монаха Владимира Путяты дважды слушалось на сессиях Священного Синода, но каждый раз Св. Синод выносил отказ о восстановлении его в епископстве в связи с сомнениями в искренности его раскаяния. |
| Вл. (так в тексте.— М. К.) нам ценный человек» 91 . Несмотря на сомнения Лациса относительно перспектив использования лоббистских возможностей митрополита Сергия, с ним все-таки начались переговоры об освобождении в обмен на обещание помочь добиться возвращения Путяте архиерейского сана с последующим назначением того на Казанскую кафедру. Митрополит Сергий принял это предложение, заверив Путяту, что дело его будет решено в положительном смысле, и был освобожден в конце апреля 1921 г. Патриарх Тихон позднее писал архиепископу Варнаве (Накропину), что митрополит Сергий был отпущен на свободу, но «увы, на поруки Владимира Путяты» 92 . Как нам сегодня известно, параллельно Путята обратился с аналогичным предложением к другому члену Синода митрополиту Кириллу (Смирнову), находившемуся в то время в Таганской тюрьме Москвы. После того, как Кирилл проявил твердость, Путята сказал: «В таком случае Вы посидите» 93 . 30 апреля 1921 г. Путята посетил жившего в Петрограде епископа (с февраля 1921 г.) Ямбургского Алексия (Симанского) с сообщением, что тот назначен на освободившуюся Пензенскую кафедру (причем, еще до встречи Путята через митрополита Сергия добился указа о переводе епископа Алексия в Пензу) 94 . На 5 мая было назначено расширенное заседание Священного Синода, в повестку дня которого, среди прочего, был включен вопрос о возможности восстановления Путяты в архиерейском сане с последующим его назначением в Казань. Незадолго до того митрополит Сергий, которому Патриарх поручил рассмотреть заявление бывшего архиепископа Пензенского, принял Путяту (единолично, без согласования с Синодом, «в виду высказанного им письменно раскаяния пред церковью — на имя патриарха») в церковное общение «в монашеском звании» («келейно, на Валаамском подворье за ранней литургией… приобщил Святых Тайн по чину мирян») 95 . Затем митрополит Сергий начал усиленно ходатайствовать перед Святейшим о восстановление бывшего архиепископа Владимира в прежнем сане. Об этом свидетельствуют: текст письма Н. |
| Пензе в 1915–1917 гг.» В последующие годы он продолжал свои «деяния» в Пензе, ездил в столицы, где безрезультатно хлопотал о пересмотре своего дела. Так тянулось это до образования обновленческого раскола, и он вскоре присоединился к обновленцам, даже на несколько дней приезжал в Пензу к своим «друзьям», подал заявление в обновленческий Священный Синод о пересмотре своего дела и Президиум ВЦС восстановил его в епископстве и назначил его архиепископом Саратовским. Вскоре он снова был назначен архиепископом Пензенским и членом Священного обновленческого Синода, но в Пензу не поехал. С 1926 года самовольно объявил себя архиепископом Уральским. Однако в его жизни уже начался период пустоцвета и подытоживания. Осенью 1923 года, монах Владимир Путята принес келейное покаяние митрополиту Сергию, как Местоблюстителю. В это время архиепископ Иувеналий (Масловский) Рязанский и Зарайский был назначен членом Священного Синода на летнюю сессию. Автору этой биографии приходилось часто видеться с хорошо знакомым ему Владыкой Иувеналием. В эти же месяцы монах Владимир Путята, благодаря неоднократным увещаниям Владыки Иувеналия о необходимости ему смириться и признать себя виновным, подавал дважды ходатайство в Священный Синод о пересмотре своего дела и о восстановлении в сане епископа. И дважды митрополит Сергий предлагал архиепископу Иувеналию рассмотрение жалобы Путяты, и быть докладчиком Священному Синоду по его ходатайству. Рассмотрение жалобы монаха Владимира Путяты дважды слушалось на сессиях Священного Синода, но каждый раз Св. Синод выносил отказ о восстановлении его в епископстве. Основной целью всех ходатайств, как в Синод, так и в частных письмах к авторитетным святителям российским, была просьба о восстановлении его в сане епископа, а личное его глубокое раскаяние в них отражалось недостаточно искренно. После вторичного отказа Владимир Путята послал жалобу на Священный Синод Российской Православной Церкви Константинопольскому Патриарху. Как лично знавший хорошо и близко архиепископа Иувеналия, автор этой биографии в те годы был всегда осведомляем Владыкой Иувеналием о деле Владимира Путяты. |
| Однако Св. Синод вынес определение о дальнейшем местопребывании Путяты во Флорищевой пустыни (во Владимирской епархии) на покаянии. Владимир (Путята) с негодованием и демонстративно отверг канонически неправильное и по существу неуместное синодальное определение и ехать в у казанное ему место категорически отказался. Этот открытый архиерейский бунт в отношении высшего священноначалия, представлявший собою небывалое дотоле явление в Русской Церкви, вызвал всеобщее негодование своей дерзостью и послужил основанием для немедленного возбуждения против Путяты нового, вторичного уже, судебного дела. Поступок его был расценен как чрезвычайное нарушение архиерейской присяги и церковной дисциплины, и именно за это он был вторично судим Соборной Судной Комиссией в том же составе и лишен архиерейского сана с возвращением в первобытное состояние монаха Владимира (06(19)04.1918). Долголетние и многократные попытки Путяты к своему восстановлению в архиерействе ни к чему не привели. Патриарх Св. Тихон готов был «в порядке Патриаршей милости» простить Путяту (осаждавшего Первосвятителя своими покаянными прошениями) и возвратить ему утраченный сан, но постоянно встречал непоколебимую оппозицию со стороны наиболее ортодоксального епископата. (Известно, например, что незадолго до своей кончины Св. Патриарх заявил Путяте: «После того как прощены многие тяжкие канонические преступники, от вашей вины, если таковая была, ничего не осталось...» (11(24)12.1924). В другой раз, в присутствии свидетелей, Свт. Тихон подчеркнул, что «...приурочивает исправление допущенных нарушений к семилетию противозаконной отмены в административном порядке оправдательного судебного приговора, без которой была бы невозможна вторая уже «судебная ошибка» 06(19)04.1918».) Однако вскоре Свт. Тихон преставился, а Путята примкнул к целому ряду церковных расколов. Согласно определения Московской Патриархии от 13(26)06.1934 58; ЖМП. 1934. 22) монах Владимир (Путята), если не раскается, объявлялся «...отпавшим от Св. Церкви и лишенным Христианского погребения...» Скончался Путята в отчуждении от Церкви. |
| В 1919 г. священник Иоанн Егоров создает в Петербурге новую группировку под названием «Религия в сочетании с жизнью». В своей приходской церкви он самочинно вынес престол из алтаря на середину храма, изменял чинопоследования, пытался перевести богослужение на русский язык, учил о рукоположении «собственным вдохновением». Священник А. Боярский в Колпине под Петроградом организовал обновленческую группировку «Друзья церковной реформации». В 1921 г. священник Александр Введенский возглавил «Петербургскую группу прогрессивного духовенства». В среде епископата обновленцы нашли себе опору в лице заштатного епископа Антонина (Грановского), который совершал богослужения в московских храмах с соблазнительными новшествами, переделывая тексты молитв, за что вскоре и был запрещен Святейшим Патриархом в служении. В Пензе изверженный из сана и отлученный от Церкви «за неподчинение и презрение канонических правил» бывший епископ Владимир Путята объединил откровенных раскольников в союз под названием «Народная церковь». Впоследствии он рассорился и с обновленцами; поддерживаемый узким кругом своих сторонников, Путята самочинно объявил себя архиепископом Уральским, но в 1928 г. келейно принес покаяние Заместителю Местоблюстителя митрополиту Сергию и безуспешно просил о восстановлении в епископском сане. Затем он уехал в Омск, где жил на средства своих поклонниц, которые вскоре покинули его. По воскресным и праздничным дням Путята стоял на церковной паперти и, протягивая руку, просил: «Ради Христа, подайте на пропитание потерпевшему за правду». В Царицыне бывший иеромонах Илиодор (Труфанов), вернувшийся в Россию, объявил себя основателем «Новой живой церкви» и «всероссийским патриархом» и начал свое «патриаршее служение» с провозглашения многолетия советским вождям. Еще в начале века он прославился на всю Россию своей политической деятельностью крайне правого направления. Сначала друг Распутина, а потом его враг, иеромонах Илиодор сложил с себя монашество и духовный сан, бежал за границу и там напечатал антираспутинскую брошюру под названием «Святой черт». |
| Вместе с тем Церковь ни в старом, ни в обновленном виде советской власти былане нужна (по крайней мере, так представлялось в начале 1920-х гг.). Среди первых «перебежчиков», пополнивших ряды чекистских осведомителей и послушно начавших исполнять роль разрушителей церковного единства, оказались и несколько скандально известных представителей крайне правого крыла православной иерархии: бывший архиепископ Тобольский Варнава (Накропин), бывший иеромонах Илиодор (Труфанов), наконец, «герой» настоящей публикации бывший архиепископ Пензенский Владимир (Путята). Оборотнями революционных эпох называл таких политических приспособленцев известный российский историк В. В. Журавлев, подчеркивая, что главной для них была власть как таковая (вне зависимости от её метаморфоз) со шлейфом многообразных властных атрибутов и привилегий. В этом смысле «бывшие» никому и ничему не изменяли, оставаясь верными самим себе и меняя свой облик синхронно с изменениями условий борьбы за По словам современников, Путята «искал популярности любыми средствами и, главным образом, среди простого доверчивого народа, отвыкшего от истинных пастырей и тяготившегося той отчужденностью, которая существовала между духовенством и приходом… на его сторону стали прежде всего люди не столько ищущие истинного возрождения духовной жизни, сколько просто недовольные духовенством. Большинство… не имело никаких твердых религиозных убеждений, не имело каких-либо определенных взглядов, а просто было недовольно Церковью вообще, хотя прямо с ней не «Все, что он достиг, в сущности, было далеко не прочно и было получено лишь путем авантюр, а не какой-либо серьезной идейной борьбой… Ведь, в сущности говоря, все его дело строилось на каком-то случайном и довольно нездоровом интересе к его Московская Патриархия не признавала путятинцев «ни за церковь, ни за какую-либо религиозную группу хотя бы наравне с иноверцами». Православная Российская Церковь просто игнорировала «владимировщину» как самочинное сборище («особую раскольническую и не имела с ней никакого общения, никаких переговоров или просто даже частных Бесперспективность (в позитивном смысле) путятинского движения, отсутствие у него обновленческо-реформаторского потенциала, неспособность выйти за пределы не то что Пензенской епархии, но даже города Пензы, порождали у бывшего архиеп. |
| Причем делается это настолько открыто, что “тихоновцы” на всех перекрестках говорят о рабской зависимости обновленческой церкви от ГПУ-Тучкова, что вряд ли для нас Упоминания ответственного сотрудника ГПУ (пусть без приведения настоящей его фамилии) в подобного рода уничижительном контексте Е. А. Тучков (как выяснилось позднее) Путяте не простил. Во 2-й половине 1923 г. Путята некоторое время служил в Согласно «Информационной сводке о состоянии православных церковников по СССР на 1 января 1924 года» (за подписью пом[ощник] нач[альника] 6 отделения СО ОГПУ), те из священников Архангельской губернии, «которые служат с обновленческим епископо[м] Владимиром», подвергаются «полному бойкоту со стороны 26 февраля 1924 г. Комиссия по проведению отделения Церкви от государства при ЦК РКП(б) дала указание ОГПУ «Путяту из Москвы Однако это решение, мотивы которого нам неизвестны, реализовано, кажется, не было. Освобождение Патриарха из заключения и падение популярности обновленчества заставили Путяту в очередной раз сменить вехи, обратившись к Патриарху Тихону с покаянным прошением (1924 г.) По рассмотрении ходатайства, 4 (17) апреля 1924 г., Патриарх и Священный Синод постановили:«Так как дело бывшего архиепископа Владимира в свое время рассматривалось Собором православных архиереев, причем последний вынес решение о лишении бывшего архиепископа Владимира архиерейского сана, то Святейший Патриарх и Священный при нем Синод не могут взять на себя ответственность не только по восстановлению бывшего архиепископа Владимира в прежнем сане, но и по пересмотру его дела, а потому все ходатайства и суждения по оному отложить до Собора православных епископов, который один только правомочен вынести по оному делу свое Получивший копию постановления от 17 апреля 1924 г. (с двухмесячным опозданием) Путята критически воспринял аргументацию членов Синода, сформулировав в письме на имя Патриарха от 23 июня 1924 г. (подписанном «архиепископ Владимир») следующий ряд вопросов: «1) Было ли совещательное (не более того!) собрание епископов – тех “антисоветских лиц, от влияния которых произошло теперь окончательное и решительное отмежевание”, “собором”, облеченным судебною властью и в частности правом заочного, без предварительного следствия и соблюдения обязательного требования 74 пр[авила] апост[ольского] суда над архиереями? 2) Будет ли “будущий собор епископов”, даже если он явится не только совещательным органом при соборе, как совещание г., а настоящим каноническим судом, пересматривать и, буде потребуется, отменять решение своего, допустим, равномощного предшественника? Или это вправе сделать, согласно общепринятому правилу, только высшая инстанция, т. |
| Некоторые успехи в этом отношении уже отмечаются, правда пока что не в большом масштабе. Этот путь верен тем более потому, что церковные старые волки, каков Тихон, Владимир Путята и др., они могут действовать для нас лишь постольку, поскольку нужно им для того, чтобы спасти свою шкуру. Душа же их видит и делает другое, тогда как низшее поповство, освободившись от волчих когтей больших церковных волков, иногда совершенно искренно работает на нас и с нами и кроме того, непосредственно работая в верующей массе, низшие попы проводя нашу линию, разложение будут вносить в самую гущу верующих, а это — все. 4) До сих пор ВЧК занималась только разложением православной церкви, как наиболее могущественной и большой, чего недостаточно, так как на территории Республики имеется еще ряд не менее сильных религий, каков ислам и пр[оч]., где нам также придется шаг за шагом внести тоже разложение, что и православной церкви. 5) Работа по рассеянию религиозного мрака чрезвычайно трудная и большая, поэтому рассчитывать на скорый успех нельзя. Для этой работы нужны крепкие и умелые люди, чего, к сожалению, мы не имеем, так как ЦК РКП(б) нам их не дает» 71 . Переправляя председателю СНК доклады своих подчиненных, Ф. Э. Дзержинский в сопроводительном письме от 6 декабря 1920 г. еще раз, теперь уже для Ленина, сформулировал свое собственное мнение по обсуждаемому вопросу: «Считаю, что официально или полуофициально иметь с попами дела не следует. Выйдет только компрометация. На это может позволить только ВЧК… После использования просил бы вернуть мне доклады с Вашими указаниями, если стоит терять Вам на это время» 72 . На записке имеется помета: «Доклад возвращен» 73 . Тем временем Путята, вряд ли осведомленный о ходе и результатах дискуссии в высших эшелонах власти, в декабре 1920 г. направил в Москву, в Совнарком и ЦК РКП(б), докладную записку: «Вот уже три года исполнилось, как Пензенская Свободная Народная церковь ведет ожесточенную борьбу с господствующей православной церковью, в которой прочно свили себе гнездо монахи-архиереи вместе с буржуазией и прочими контрреволюционными элементами, вставляющими палки в колесницу Советского строительства. |
| После вторичного отказа Владимир Путята послал жалобу на Священный Синод Православной Церкви Константинопольскому патриарху. Не получая ответа из Константинополя, он стал хлопотать о визе на выезд в Константинополь, но, не имея поддержки в лице местоблюстителя, потерпел и здесь неудачу. Григорианский раскол В 1934 году Владимир Путята перебрался в Томск и начал служить в григорианских храмах города. Был григорианским митрополитом Томским и всея Сибири . После этого, по представлению митрополита Новосибирского Никифора, митрополит Сергий и Священный Синод объявили " монаха Владимира Путяту отпавшим от Святой Церкви и лишённым христианского погребения в случае нераскаянности " . Под конец жизни он отошёл от всяких попыток своего восстановления и переехал на жительство в Омск . Верующие узнали его, хотя и значительно постаревшего. Прежние поклонники поддерживали его существование. Внешне смиряя себя, он имел привычку в воскресные и праздничные дни стоять на паперти среди нищих и с протянутой рукой элегантно громко напоминать о себе словами: " ради Христа подайте на пропитание " , иногда прибавляя: " потерпевшему за правду " . Верующие щедро и с избытком оделяли его деньгами и продуктами. Но постепенно он терял силы, слабел и всё реже стал приходить в храм. Нужда незаметно подкрадывалась к нему, бывшие друзья стали оставлять его, и он угас на глазах и на руках немногих из его некогда многочисленных почитателей, так и не раскаявшись в своих церковных преступлениях и личных тяжких грехах. По одним рассказам, он умер в начале 1941 года в Омске , по другим - в феврале 1936 года. По некоторым сведениям, он был погребён на одном из омских кладбищ. По словам митр. Мануила (Лемешевского) , " Он всегда и везде был верен своему воспитанию, своим привычкам и везде держал свой фасон. Он любил торжественные встречи, величавые служения со множеством сослуживших ему из духовенства. Он любил красивые стильные, оригинальные парчовые облачения. Митры и чётки подбирал под цвет облачения. Его мантии поражали богомольцев своим цветом и богатой отделкой. Много лет он собирал разную церковную утварь, услаждаясь иногда лицезрением их. Величавая, благоговейная его поступь во время каждения храма всегда приводила в умиление богомольцев, с замиранием сердца следивших за тихо подвигавшимся среди толпы верующих своего святителя. Такие моменты вызывали в богомольцах искренние слёзы умиления... Он любил парадное пение, но не вмешивался в выборы песнопений, особенно литургических, предоставляя много свободы и действий регентам архиерейских хоров... При оценке его личности всегда надо помнить, что он был " сын века сего " . Он отдал богатую дань своим современникам, но многое неправильное им содеянное он осознавал и в кругу близких ему каялся, но это было еще до Пензы " . |
|
|
