| Первый зафиксированный иудейский (хазарский) погром случился на Руси точно 910 лет тому назад, в 1113 году. Беспорядкам и кровавому бунту предшествовала внезапная смерть насквозь коррумпированного сребролюбца, хоть и набожного, вел. кн. Киевского Святополка Изяславича. Желание приближённых покойного и его тысяцкого (что-то вроде главы правительства) оставить всё «как при бабушке» – понятно. Для этого тысяцкий, – звали его Путята, – намеревался возвести на великокняжеский престол одного из Святославичей (памятных Гориславичей), их была очередь править по лествичному праву. Но один из них был «лицо незначительное», другой не был популярен в народе, да и хазары на него поглядывали с опаской, боясь мести: когда-то предали его, выдав Константинополю. Политическая ситуация, как водится, была ещё много сложней, чем обозначено (подробности интересны, поскольку актуальны). Третьим по лествичной очереди на киевский стол был любимец народа, герой походов против половцев, Владимир Мономах, которого ненавидел Олег Святославич, будучи его вечным соперником. Мономах киевского престола вне очереди не хотел. Народ, услышав, что Мономах не едет править, в Киеве начался бунт – спалили и разграбили дом Путяты, начались, как водится, погромы и грабежи ростовщиков. Появление Мономаха усмирило страсти. Василий Ключевский сообщает, что при покойном Святополке был «капитал чрезвычайно дорог: при краткосрочном займе размер месячного роста не ограничивался законом». То есть можно было драть и десять шкур, чтобы человек и детей и жену продал и никогда бы не поднялся. «Владимир Мономах, став великим князем, ограничил продолжительность взимания годового роста в половину капитала…». Впрочем, при долголетнем займе и Мономах допустил годовой рост в 40%...». Примечательно, что Мономах провёл специальное совещание с боярами по еврейскому вопросу. Обсудили и решили: «Ныне из всей Русской земли всех жидов со всем их имением выслать и впредь не впускать; а если тайно войдут, вольно их грабить и убивать». Исполнено, конечно, не было. Свирепость некоторых законов компенсируется их неисполнением. Каинитяне не так лишаются силы. |
| Только в так называемой Иоакимовской летописи, которая, с точки зрения ученых, является очень сомнительным источником позднего происхождения, откровенной фальсификацией 41 , говорится о восстании части новгородских горожан против киевских посланников. В этой же летописи содержится поговорка, которая свидетельствует об исключительности данного эпизода, породившего насмешку над новгородцами: «Оттого люди поносят новгородцев, что, мол, Путята крестил мечом, а Добрыня – огнем». Иоакимовская летопись – источник ненадежный, наиболее древние летописи, повествующие о крещении Новгорода содержат совсем иное описание. В Новгородской первой летописи: «В год 989. Крестился Владимир и вся земля Русская; и поставил в Киеве митрополита. А в Новгороде епископа, а по иным городам епископов, попов и дьяконов; и радость была повсюду. И пришел в Новгород архиепископ Яким Корсунянин, требища разрушил, а Перуна изрубил и повелел волочить в Волхов. И связав веревками, тащили его по грязи, ударяя палками; и велел никому и нигде его не принимать. И шел пидьблянин (житель новгородского пригорода) рано на реку, собираясь везти горшки в город. В это время прибился Перун к берегу, и оттолкнул (пидьблянин) его шестом, сказав: «Ты, Перунище, досыта ел и пил, а теперь плыви прочь». И поплыл с глаз долой» 42 . Здесь, как мы видим, нет ни слова ни о каких мятежах, а сброшенного идола осмеивает местный крестьянин. Новгородская четвертая летопись содержит практически такое же описание: «В год 989. Крестился Владимир, и взял у патриарха Константинопольского Фотия для Киева первого митрополита Леона, а для Новгорода – епископа Якима Корсу- нянина, а другим городам епископов, попов и дьяконов, которые крестили всю Русскую землю; и была всюду радость. И пришел в Новгород архиепископ Яким, и требища разорил, и Перуна изрубил, и велел волочить в Волхов. И повязав веревками, волочили его по грязи, толкая и ударяя палками. И в то время вошел бес в Перуна и начал кричать: «О горе! Ох мне! Достался немилосердным сим рукам!»; и ввергнули его в Волхов». |
| В перечне епископов, помещенном после основного текста Н1 мл., и в Первой подборке Новгородской Карамзинской рассказано об учительной деятельности Иоакима. В перечне отмечено, что он «б въ иепископьств л та 42, и б въ него м сто ученикъ его Ефремъ, иже насъ учяше». В Первой подборке в сообщении о смерти владыки под 6538 (1030) г. сказано, что Ярослав Владимирович: «...приде к Новуграду. И събра от старость и от попов д тии 300 учити книгамъ. И преставися архиепископ Акимъ. И бяше ученикъ его Ефремъ, иже ны учяше». И перечень, и Первая подборка Новгородской Карамзинской летописи использовали Новгородский свод 1078 г., в котором сохранилась запись одного из учеников Ефрема. На том же источнике основана «Роспись новгородских владык» конца XVII в. Из ее текста следует, что учить новгородских детей начали совсем не в последний год жизни Иоакима. «Роспись» начинается с известия о крещении в 6497 г. Новгорода, 750 но рассказывает не об уничтожении идолов, а о просветительской деятельности владыки: «И прииде к Новугороду епископ Иоаким. И б в епископьи л тъ 42. И б въ него м сто ученикъ его Ефремъ, и благословенъ бысть епископомъ Иокимомъ, иже ны учити, понеже Руская земля внове крестися, и чтобы мужи и жены в ру крестьянскую твердо дръжали, а поганскую в ру забыли». Известия о смерти владыки нет ни в этой статье, ни под 6538 г. В Новгородском своде XI в., очевидно, был достаточно подробный рассказ о трудах первого Новгородского епископа. В перечень владык вошло известие о смерти Иоакима и небольшая заметка о Ефреме, к ученикам которого принадлежал и один из новгородских летописцев XI в. В более полном виде она отразилась в «Росписи новгородских владык». Рассказ о строительной деятельности Иоакима помещен в «Летописце новгородском церквам Божиим», и мы рассмотрим его дальше. Крестителем Новгорода местное летописание называет Иоакима, но, как мы увидим, сохранились и фрагменты предания о крещении до Корсунского похода. В. Н. Татищев передал рассказ о крещении Новгорода, отличный от летописного. 751 Как всегда у него, здесь есть и анахронизмы (киевский тысяцкий Путята, живший на рубеже XI–XII вв.), и собственные домыслы историка (новгородский тысяцкий Угоняй). В татищевском рассказе не действует епископ Иоаким, крещение людей и разрушение идолов – дело Добрыни. Этому известию можно доверять. Едва ли св. Владимир, крестившийся самое позднее в январе мартовского 6495 (988) г., оттянул крещение новгородцев до возвращения из Корсунского похода. Известие В. Н. Татищева о военных столкновениях и тотальном пожаре на стороне «града» (будущего Детинца на Софийской стороне) полностью подтвердилось археологическими исследованиями. Застройка на месте пожара в Неревском и Людином концах появилась в 989–990 гг. 752 |
| В череде маргинальных типов архиереев предреволюционной России, таких как Антонин (Грановский), Варнава (Накропин), Владимир (Путята), Никон выглядит фигурой исключительной и необычайно яркой. Конечно, никакой церковности в действиях владыки не было. Даже его проповеди носят экономический или политический характер. На посту губернатора или министра Никон чувствовал бы себя гораздо лучше. Постоянное вмешательство владыки в гражданские дела и конфликты с губернской властью можно тоже рассматривать как исключение. Хотя ссоры епископа с губернатором были явлением относительно частым 523 . Однако наступающей стороной в таких конфликтах была светская власть, в пользу которой часто они и разрешались 524 . Возникает также вопрос, насколько типична ситуация, сложившаяся в Красноярске в 1917 году, в сравнении с другими епархиями Российской Церкви. Тремя основными силами, влиявшими на исход внутрицерковной борьбы, были: Синод и обер-прокурор, белое духовенство, прихожане и епархиальный епископат. Постепенно набирал силу еще один фактор, ставший впоследствии решающим, – революционная власть. (Комитеты общественной безопасности, Советы). В нашем случае высшая церковная власть в лице обер-прокурора и Синода молчала. «Война» шла лицом к лицу: Никон и его сторонники против местного духовенства. Насколько же вообще вся никоновская история была исключением? Енисейский владыка был единственный архиерей, снявший сан в 1917 году. Явно не типичным является полное невмешательство в конфликт высшей церковной власти, которая, несмотря на стремительно надвигающийся хаос, оставалась все равно последней решающей инстанцией. В то же время можно отметить и некоторые типичные черты, характерные для эпохи в целом, острота противостояния; архиерей – белое духовенство и, как следствие, стремление последнего узурпировать всю епархиальную власть. Енисейская «история» дает возможность взглянуть по-иному на ряд вопросов, казалось бы, достаточно освещенных в историографии: взаимоотношения светской и духовной власти, границы власти епархиального архиерея, а также жизнь российской провинции, разительно отличающейся от жизни столиц. Вряд ли деятельность Никона могла бы происходить в Петрограде или Москве. Наиболее непонятным остается вопрос о позиции Синода и обер-прокурора, которые в течение пяти лет закрывали глаза на деятельность Никона. Скорее всего, у Никона были широкие связи в церковных верхах, а также возможно и в светских. Все это и позволило Никону создать в епархии свою «вотчину» и управлять ею, руководствуясь лишь собственным нравом. |
| Напр[имер], нет подписи епископа (теперь архиепископа) Феофана (Тулякова.– М. К.) – докладчика Судной комиссии, оправдавшей а[рхиеписокопа] Владимира в октябре Обвиняемый, таким образом, был лишен естественного защитника. Это тоже несомненный повод кассации приговора. 8. Действия покойного Св[ятейшего] Патриарха Тихона в деле а[рхиепископа] Владимира не все точно установлены и допускают различное толкование. Но то несомненный факт, что он не только принял ходатайство некоторых архиереев о восстановлении а[рхиепископа] Владимира в правах архиерейства, но и счел возможным положить на этом ходатайстве резолюцию, которая, минуя совсем вопрос о восстановлении в сане говорит даже прямо о разрешении а[рхиепископу] Владимиру священнодействия. Правда, по своему изложению резолюция эта не имеет характера категорического решения Высшей церковной власти, а характер лишь личного мнения почившего и требует как бы дальнейшего и формального делопроизводства, напр[имер] рассмотрения Собором архиереев или Синодом. Правда и то, что резолюция Святейшего не была формально приведена в исполнение и не объявлена официально, и потому оставалась необязательною для церковной иерархии и паствы. Однако мнение Святейшего о возможности разрешить а[рхиепископу] Владимиру священнодействие выражено в письменной форме и предлежит (так в тексте.– М. К.) всем нам как несомненный факт. Конечно, юридически это мнение не связывает свободы церковного суда. При всем том послушный сыни (так в тексте.– М. К.) Церкви не может пройти мимо такого мнения ее главы без должного к нему внимания и уважения. 9. В своих прегрешениях против церковной дисциплины, совершенных а[рхиепископом] Владимиром во время его отпадения от Церкви, он по предложению нашему уже принес публичное покаяние, принят в общение с Церковью и в качестве простого монаха вот уже с полгода смирно несет послушание чтеца, находясь под руководством своего духовника и не стесняясь всюду появляется в духовной одежде (как это делал он и раньше). 10. Если считать началом дела о восстановлении а[рхиепископа] Владимира в сане помянутое выше ходатайство архиереев с резолюцией на нем Св[ятейшего] Патриарха, от 19 ноября 1924 года, то вот уже 5-й год а[рхиепископ] Владимир при сознании оказанной ему в 1918 г. |
| Мы уже начинали говорить выше, что совершенная покорность Русских в деле перемены веры воле князя и так называемое мирное распространение христианства на Руси есть не что иное, как невозможная выдумка наших неумеренных патриотов, хотящих приносить здравый смысл в жертву своему патриотизму. Нет сомнения, что введение новой веры сопровождалось немалым волнением в народе, что были открытые сопротивления и бунты, хотя мы и не знаем о них никаких подробностей. О крещении Новгородцев сохранилась пословица, что «Путята крестил их мечом, а Добрыня огнём». Это, очевидно, значит, что в Новгороде новая вера была встречена открытым возмущением и что для подавления последнего потребовались и были употреблены самые энергические меры. Очень возможно, что подобные возмущения были и не в одном Новгороде. В то время собственная Русь, кроме разделения на многие области, разделялась ещё на две большие половины, которые сделал из неё союз данничества иноплеменникам перед основанием собственного государства. Именно – на половину северную, с Новгородом во главе, которая перед Рюриком платила дань Варягам, и половину южную, с Киевом во главе, которая платила перед ним дань Хазарам. Со всей вероятностью следует думать, что половина Руси, издавна до некоторой степени тянувшая к Киеву, последовала его примеру в деле перемены веры значительно с меньшим упорством, чем половина северная (состоявшая из Новгородцев, Кривичей, Полочан и Дряговичей), для которой пример Киева не мог иметь ни малейшей нравственной обязательности 309 Преимущественная защита всякой веры естественна её нарочитым служителям, которые, с одной стороны, обязуются к тому своим призванием, а с другой – побуждаются личным интересом. Наше язычество не имело нарочитых служителей в собственном смысле или жрецов, а имело только волхвов, частное религиозно-общественное служение которых состояло в прорицании будущего в вообще практике всего сверхъестественного. Несомненно, что сословие волхвов в языческой Руси было очень многочисленно; имеем положительные данные для заключения, что волхвы имели желание противодействовать введению христианства 310 ; но за всем тем мы вовсе не полагаем, чтобы правительство должно было одолеть их в настоящей систематической борьбе. Сословие наших волхвов не было сословием организованным, так чтобы борьба с их стороны могла быть ведена общей массой и по одной общей команде. Они представляли борцов немалочисленных, но разрозненных и одиночных, а при таком положении дела правительству, как оно поступало после 311 , не было затруднения освобождаться от них тем, что они внезапно исчезали и пропадали без вести, быв по мере их опасности или заключаемы в тюрьмы или предаваемы смертной казни. |
| Его мантии поражали богомольцев и своим цветом и богатой отделкой. Много лет он собирал разную церковную утварь, услаждаясь иногда лицезрением их. Величавая, благоговейная его поступь во время каждения храма всегда приводила в умиление богомольцев, с замиранием сердца следивших за тихо подвигавшимся среди толпы верующих своего святителя. Такие моменты вызывали в богомольцах искренние слезы умиления... Он любил парадное пение, но не вмешивался в выборы песнопений, особенно литургических, предоставляя много свободы и действий регентам архиерейских хоров. Годы пребывания его на Витебской кафедре были особенно поучительными, так как здесь он вел жизнь свою скромно. Не хотелось никогда думать, что он был тогда не только не искренним, но и комедиантом, лицемером. Последующие события в его жизни и кошмарные деяния в Пензе заставили многих думать о нем, да верует ли он в Бога, потому что все им содеянное в соблазн верующих, никак не воспринималось верующими и богомольцами тех храмов, где он служил... Ясно было всем одно, что великий соблазн, посеянный им в сердцах верующих Дона и Пензы, ждал Божеского возмездия, которое и наступило для него так трагически. При оценке его личности всегда надо помнить, что он был «сын века сего». Он отдал богатую дать своим современникам, но многое неправильное им содеянное он осознавал и в кругу близких ему каялся, но это было еще до Пензы. Мы посвятили этой незаурядной личности в среде русского епископата больше страниц, чем предполагали при составлении его краткой биографии, мы не осуждали его, но освещали все события его жизни по возможности беспристрастно, ибо искренне сожалели о нем по годам знакомства с ним в те годы, когда тень его падения с общественного пьедестала его не грозила ему. А оно оказалось ужасным и в масштабе исторической неповторяемости. Труды: «Религиозные преступления и их наказуемость по Русско-Византийскому праву» Кандидатское сочинение. «Государственное положение Церкви и религии в Италии». Магистерская диссертация. Казань, 1906. Отзыв о магистерской диссертации см. «Прав. Собес.» 1909, июль-август, стр.12, 16. Литература: «Церк. Вед.» 1907, стр.295. -«- 1911, стр.46. -»- 1913, стр.119. -«- 1915, стр.22. -»- 1916, стр.453. -«- 1914, стр.340. «Приб. к «ЦВ» 1907, стр.1288,1289. -»- 1907, стр.1336. -«- 1914, стр.1306. -»- 1918, стр.210. «Прав. Собес.” 1900, апрель, стр.477. |
| 13 В конце 1919 г.— начале 1920 г. (не позднее 25 января 1920 г.) Епархиальный совет при каноническом архиерее располагался в помещении Рождественской церкви (ГА РФ, ф. А–353, оп. 2, д. 710б, л. 94–95); в материалах за февраль 1920 г. речь идет о Епархиальном совете при Духосошественской церкви (Там же, л. 115–116). 9 февраля 1920 г. Совет путятинского Пензенского епархиального управления в очередной раз обратился в губернский отдел юстиции (копия — в отдел управления губисполкома) с очередным ходатайством «о предоставлении принадлежащей ему по праву полной свободы действий в области церковной жизни и удовлетворения духовных потребностей православного населения. Были принимаемы различные меры к достижению этой цели, направлявшейся в конечном результате к содействию государственной власти в деле проведения в жизнь законов, близко соприкасающихся с церковью: отстранялись и привлекались к ответственности отдельные представители духовенства, изобличенные в злоупотреблениях, активном или пассивном противодействии власти, контрреволюционных выступлениях и т. п. Но самое учреждение, вырабатывавшее все эти противогосударственные и противонародные приемы в духе старого бюрократического строя, дореформенная Консистория, переменившая чрез переименование в “Епархиальный совет” только вывеску, а отнюдь не содержание, фактически не прекращает и до настоящего времени своей нетерпимой противозаконной деятельности… Единственный, притом легкий, простой и естественный выход из создавшегося положения, ненормальность которого очевидна сама собою, преднамечен центральною властью, признавшею архиепископа Владимира Пензенским епархиальным архиереем, а следовательно, и состоящий при нем выборный народный Епархиальный совет,— единственным правомочным церковным органом на всем пространстве Пензенской губернии… Необходимость и безотлагательность такого мероприятия нашли себе практическое подтверждение в событиях последних дней: 1) по случаю “недели фронта и транспорта” (уже наступившей) архиепископом Владимиром, как законным по признанию самой центральной власти Пензенским архипастырем, назначен соответствующий сбор во всех церквах епархии; понятно, что успешность последнего находится в прямой зависимости от того, будет ли духовенство считать такое распоряжение для себя обязательным» (ГА РФ, ф. А–353, оп. 2, д. 710б, л. 115–116. Рукописная резолюция: «присовокупить к делу для направления тов[арищу] Красикову. 15/II 20. [Подпись]»). |
| 66 Досифей (Протопопов; 1866–1942 гг.), 14 августа 1917 г. избран правящим архиереем Саратовской и Царицынской епархии. Член Поместного Собора 1917–1918 гг. С 4 октября 1918 г. в связи с образованием Царицынской епархии именовался епископом Саратовским и Петровским, в 1920 г. возведен в сан архиепископа. В 1919 г. 4 месяца находился в саратовской тюрьме в качестве заложника. 67 По авторитетному свидетельству А. Ф. Филиппова: «Недавно оказалось, что предположено путем судебного нарочито созданного процесса против Патриарха, удалить его и выдвинуть на место его пресловутого, отлученного от Церкви и всеми презираемого Владимира Путяту (бывш[его] Пензенского)» («Уведомление» за подписью Филиппова митрополиту Петроградскому Вениамину (Казанскому) от 1 сентября 1920 г. ( ЦА ФСБ России, д. Р–27993, л. 23 об.)). 68 ЦА ФСБ России, д. Р–33149, л. 71–71об., 72. Машинопись, без даты, не заверенная копия. Рукописная резолюция на л. 71 (над текстом): «т[оварищу] Фортунатову». 69 Тимофей Петрович Самсонов (Бабий) (1888–1955 гг.), с 6 сентября 1920 г. по январь 1921 г. начальник СОО ВЧК, с января 1921 г. по 6 февраля 1922 г. заведующий СО ВЧК, с 6 февраля 1922 г. по 25 мая 1923 г. начальник СО ГПУ. 70 См. подробнее: Крапивин М. Ю. Деятельность С. М. Труфанова (бывшего иеромонаха Илиодора) в Советской России (1918–1922 гг.) в связи с формированием государственной политики в отношении православной Церкви//Вестник церковной истории. 2011. 1/2 (21/22). С. 137–159. 71 РГАСПИ, ф. 76, оп. 3, д. 196, л. 4–4 об. На полях напротив пункта 4 Ф. Э. Дзержинский написал: «Опасная вещь и нам за это браться не следует. Ф. Дзержинский». 72 Там же, ф. 2, оп. 1, д. 16341, л. 2–2 об. Рукописный подлинник на листке отрывного календаря за 5 декабря 1920 г. В верхнем правом углу от руки: 514 с/6 XII. Секр. Пред. ВЧК В. Герсон». 73 Как явствует из текста «Справки к письму А. В. Луначарского В. И. Ленину о беседе с архиепископом Владимиром Пензенским», подписанной 7 февраля 1969 г. начальником Центрального архива КГБ при СМ СССР Н. А. Губановым и направленной в Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, «11 апреля 1921 г. Секретариат Совета труда и обороны по просьбе Ф. Э. Дзержинского возвратил эти доклады в ВЧК» (РГАСПИ. Справки-комментарии к неопубликованным документам В. И. Ленина, направляемые в Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС: в 3 т. Т. 1. Перечень 3. 32, л. 135–137). |
| Достигнув Новгорода, Леон оставил здесь епископом Иоакима и поручил ему просветить св. крещением землю Новгородскую. С помощью княжеского дяди – воеводы Добрыни, ревностно приступил к обращению Новгородцев в христианство и ревностно нес великий труд апостольский св. архипастырь. Впрочем, язычество, хотя и и слабое само по себе, но издавна вкорененное в народе, здесь, так же, как в Киеве и других местах Руси, не вдруг склонилось пред христианством. Здесь приведем любопытное известие о сокрушении язычества в Новгороде из так называемой Иоакимовской летописи. «Когда в Новгороде узнали, что Владимиров дядя – воевода Добрыня идет с греческими епископами и священниками крестить жителей его в веру греческую, то собрали вече, и поклялись все – не пускать его в город, не давать идолов на ниспровержение; и точно, когда Добрыня пришел, то Новгородцы разметали большой мост, и вышли против него с оружием; Добрыня стал было уговаривать их ласковыми словами, но они слышать не хотели, вывезли две камнестрельные машины (пороки) и поставили их на мосту. Впрочем, на восточной – нынешней торговой стороне города жители оказали более готовности и покорности принять новое учение, без сомнения рассуждая так же, как и Киевляне; но не так были сговорчивы Новгородцы, жившие на западной – нынешней Софийской стороне. Возмущаемые тысячским Угоняем и жрецом Богомилом, или Соловьем, как он назван был за свое красноречие, жившие там Новгородцы не хотели креститься. Угоняй, ездя всюду по городу, кричал: «лучше нам помереть, чем дать богов наших на поругание»; народ в досаде на Добрыню, как бы главного виновника нововведения, рассвирепел, разорил дом его, разграбил имение, убил жену и еще некоторых из родни. Тогда тысячский Владимиров – Путята, – муж смысленный и храбрый, прибегнул к воинской хитрости. Приготовив несколько лодок, и выбрав из Ростовцев пятьсот человек, он ночью перевезся выше крепости на ту сторону реки и вошел в город беспрепятственно; ибо осажденные, не ожидая врагов с этой стороны, думали, что этот народ пришел к ним же на помощь. |
|
|
