| Они быстро и бесшумно пробирались в зарослях орешника; однако далеко идти им не пришлось – через какую-нибудь сотню шагов заросли внезапно кончились и открылась небольшая поляна с потухшими смолокурными кучами и двумя избушками, или нумами, где, вероятно, жили смолокуры, пока их не выгнала оттуда война. Заходящее солнце ярким светом озаряло луг, смолокурные кучи и избушки, довольно далеко отстоявшие друг от дружки. У одной из них сидели на колоде два рыцаря, у другой – плечистый рыжий слуга вдвоем с Сандерусом протирал тряпками панцири; у ног Сандеруса лежали два меча, которые он тоже, видно, собирался чистить. – Глянь, – сказал Мацько, изо всей силы сжимая плечо Збышка, чтобы удержать его еще на минуту. – Он нарочно взял у них мечи и панцири. Очень хорошо! Этот с седой головой, должно быть, и есть… – Вперед! – крикнул вдруг Збышко. И они вихрем вылетели на поляну. Немцы тоже повскакали с мест, но не успели добежать до Сандеруса; грозный Мацько схватил старого Зигфрида за грудь, перегнул его назад и в мгновение ока подмял под себя. Збышко и Арнольд сшиблись, как два ястреба, и, охватив друг друга руками, стали яростно бороться. Плечистый немец, сидевший рядом с Сандерусом, схватился было за меч, но не успел он взмахнуть им, как слуга Мацька, Вит, хватил его обухом по рыжей голове и уложил на месте. По приказу старого рыцаря слуги кинулись вязать Сандеруса, который знал, что это делается только для видимости, и все же заревел от страха, точно теленок, когда его режут. Збышко был так силен, что мог выжать сок из ветки дерева; однако он почувствовал, что попал не в человеческие руки, а прямо в медвежьи лапы. В голове у него мелькнула мысль, что не будь панциря, который он надел на случай, если придется сразиться на копьях, этот великан сокрушил бы ему не только ребра, но и хребет. Все же Збышку удалось приподнять Арнольда, но тот поднял его еще выше и, собрав все силы, хотел бросить наземь так, чтобы он больше уже не встал. Но Збышко сжал немца с такой силой, что у того глаза налились кровью, и, просунув ему между коленями ногу, ударил под колени и повалил рыцаря наземь. |
| Мы приведём ещё пример надписи весьма любопытной, потому что она намекает на вышеприведённое толкование св. Иустина. На резном камне (intaglio) слово spes разделено по середине монограммою ; сверх того над монограммою помещена греческая буква (одна из форм креста, употребляемая даже и для распятий) и вся формула, тут скрытая, может читаться: spes in Christo или spes in cruce Christi 182 . Описывая памятники с монограммою Христа , нельзя не упомянуть об известной бронзовой монете императора Траяна Декия (249–251), любопытной как памятник с христианскою монограммою 183 . Сопоставляя эту монету, чеканенную между 249 и 251 годом, с вышеупомянутыми двумя надписями 291 и 298 года, мы видим, что все три памятника принадлежат к одному почти времени, ко второй половине III века. Монета Траяна Декия чеканена в городе Меонии в Лидии, и имеет на лицевой стороне изображение императора, обращённое вправо, с круговою надписью: AVTKГ. M. KV. На обороте: триумф Вакха. На колеснице, запряжённой двумя барсами, сидит Вакх; сбоку колесницы идёт Ариадна и держит виноградную лозу. Кругом надпись: ΕΠΙ IANOVB. которую следует читать: π Αρ(ηλου) ππιανο ß (δς) ρχ(οντος) (γωτοθτου) τ β (δετερον) οτεφανη (φρου). В сегменте ΜΑΙΟΝΩΝ. Рис. 8 Вместо слова ρχοντος стоит монограмма которая, сверх того, помещена на самой середине верхней части монеты. Чтобы поместить эту монограмму, как замечает Ленорман, на самом верху, на самом почётном месте монеты, художник должен был нарочно переставить самые слова надписи. На этом основании Ленорман и Де-Вит, полагают, что монетчик был христианин и с тайным намерением, заместив обыкновенную монограмму слова архонта монограммою Христа, дал ей самое почётное место на своей монете. Это мнение Ленормана и Де-Вита хотя и оспаривается некоторыми нумизматами 184 , всё-таки имеет своё значение. В особенности любопытно, что появление монограммы на этой монете совпадает с появлением её на надписях. Мы не думаем, что это может быть неоспоримым доказательством веры, исповедуемой художником, но всё-таки мы видим в этой монограмме известное влияние христианской эпиграфики. Причина, по которой художник, из многочисленных монограмм слова „архонт“, избрал именно эту монограмму, может объясняться тем, что на современных ему надписях он столько раз видел повторение этой монограммы , что предпочёл её всем остальным. Как язычник, он её принимал за простую монограмму слова архонта, не подозревая тайного её значения. |
| Конечно, студент должен прочитать «Поэтику» Аристотеля, но уже его «Риторику» надо отложить до специального изучения истории эстетики. Хорошо прочитать по античной музыке Псевдо–Евклида и Плутарха (тем более что есть хорошие русские переводы), но было бы нелепо заставлять начинающих, — пусть даже владеющих древними языками, — читать трактат Аристида Квин–тилиана или Августиново «De musica». Все подобные сочинения я довольно подробно реферирую. Для некоторых (как, например, для громоздкого Витрувия или оратора Квинтилиана) я ограничиваюсь подробным перечислением глав соответствующих трактатов. Если прибавить к этому обширные отрывки, которые я привожу и в своих и в чужих переводах то можно надеяться, что для неспециалистов курс окажется достаточно усвояемым, будущим же специалистам значительно облегчит разыскание и анализ новых материалов. Тут тоже я разошелся с обычными изла–гателями этого предмета, которые почему–то думают, что их слушатели и читатели уже читали всех авторов и остается только их анализировать. В таком большом и широком труде, как предлагаемый, было бы очень важно соблюсти единство и равномерность в использовании научных материалов и дать одинаково самостоятельное освещение всех относящихся сюда проблем. Похвалиться этим, однако, я никак не могу. Причин для этого очень много. Прежде всего, ряд проблем не было и смысла подвергать собственному специальному исследованию. Так, эволюцию взглядов А. Баумгартена я изложил по Bergmann " y; источники для эстетики Шефтсбери рассмотрены главным образом по Weiser " y; для музыкальной эстетики XVIII в. я усердно пользовался Goldschmidt " oM. Что касается первого тома, то и тут многое пришлось просто скомпилировать. Так, историко–риторическая точка зрения на Горация проведена у меня по исследованиям Е. Norden " a и И. В. Нетушила; эстетические взгляды Вит–рувия изложены по Jolles и Watzinger " y; в отделе античного музыкознания я воспользовался коллекцией текстов у Н. Abert " a и перевел их почти все целиком (впрочем, переводить музыкально–теоретические тексты с греческого тоже не легкое дело) с теми их разделениями, как они там даны; для Филостратов и Кратеса я много нашел в работе Jenssen " a. |
| С кон. 1960-х Л. входит в число соратников «молодой волны» русского патриотич. движения, сближается с В. Кожиновым, П. Палиевским, М. Лобановым, Э. Володиным, А. Кузьминым, Д. Жуковым, И. Кольченко, продолжает дружбу с С. Семановым и др. участниками моск. т.н. «Русского клуба». Творч. связи возникают с О. Платоновым, И. Шафаревичем, С. Куняевым, с гл. ред. ж. «Огонек» А. Софроновым. В анализе и оценках худож. процесса Л. руководствовался доминантными для рус. культуры критериями - реализма, нац. самобытности, духовной и нравств. содержательности искусства. Л. разделял эстетику и идейные установки корифеев Малого, Александринского театров, МХАТа, в частности, кредо Станиславского, кот. полагал, что самое важное в тв-ве - раскрыть и передать «жизнь человеческого духа». Близки Л. были и убеждения Немировича-Данченко, призывавшего к «театру мысли», к «мужественной простоте», с кот. необходимо «претворять большие идеи спектакля». Такая позиция встречала сопротивление со стороны космополитически ориентированных театрально-лит. кругов. Нападки на тв-во и идейно-политич. позиции Л. во многом опирались на офиц. идеологич. курс, проводившийся КПСС. Так, в ж. «Театр» (1980. 11) появилось письмо, обвинявшее Л. в «искажении» и «шельмовании» В. Мейерхольда, в небрежении «указаниями партии». Его подписали Г. Товстоногов, О. Ефремов, И. Ильинский, Э. Гарин, В. Плучек, Е. Симонов, С. Юткевич и др. Оппоненты Л. прибегали к приемам политич. дискредитации, указывали на его идеологич. неблагонадежность. Резко выступали Г. Товстоногов, М. Розовский, М. Ульянов, Ю. Темирканов, А. Петров, В. Арро. С официозных позиций нападали на Л. критики Ю. Лукин, В. Озеров, Ф. Чапчахов, И. Дедков, В. Оскоцкий, Вит. Вульф, К. Щербаков, М. Золотоносов, А. Нинов и др. В 1980-е начинается актив. сотрудничество Л. с ж. «Наш современник», «Молодая гвардия», «Огонек». Его статьи о совр. театре, о режиссуре (Г. Товстоногов, Вс. Мейерхольд и др.) имеют громкий резонанс. В очерке « Судьба традиций » (б-ка «Огонька», 1983) и статье « Театр начинается с Родины » (Наш современник. 1985. 6) обличались безыдейность, нравств. ущербность в совр. театре. Книга Л. « Размышления после встречи » (1984) сочетала науч. подход и гражданскую взволнованность, отличалась принципиальностью авторской позиции в оценке ключевых проблем худож. культуры: смысл, этапы развития реализма, роль наследия, истолкование русской классики, вопросы метода и стиля. В последующем Л. публикует кн. « Н. Симонов. Ю. Завадский » (в серии ЖЗЛ, 1983 и 1988); « Противостояние. Театр, век ХХ: традиции - авангард » (1991) этот труд стал манифестом русской нац. школы искусства. Тогда же Л. выступил составителем и автором предисл. тематич. сб. « За алтари и очаги » (русская публицистика 1960–80-х; 1989); « Рождение театра » о тв-ве Вл. Немировича-Данченко (1989); « Мое гражданское служение России » о тв-ве К. Станиславского (1990). |
| Произведение, которое потом в XX веке у композиторов XX века, много размышлявших о смерти, получило огромное признание. Ну не только у композиторов. И вот одно из таких глубочайших произведения, созданных Бахом в содружестве с Биркманом – это как раз кантата номер 49. Кантата на текст:» Иду Я и ищу тебя с горящим сердцем.» (Их бей ун зухи вит ферланг) (нем), буквально даже не с горящим сердцем, а с огромным желанием, если хотите, то даже с вожделением. С этим вот, да, духовным вожделением, духовным пылом и желанием. Вот эта вот кантата, она написана как диалог и обозначена на титульном листе как диалогус. Это старая лютеранская традиция писать диалогические кантаты, восходящая к XVII веку. И как раз довольно часто героями этих диалогических кантат становились Иисус и христианская душа. И с тех пор в общем-то идет традиция: поручать партию Иисуса басу и партию души естественно сопрано. Они находятся друг от друга на придельном тисетурном расстоянии, что не только придает известную целомудренность вот этому самому духовному вожделению, но и показывает вот эту всю пропасть между Спасителем и душой, которую Он спасает. Они действительно находятся как бы на разных полюсах. И тем не менее сближаются в этом вот душеспасительном диалоге. Кантата эта действительно удивительна во многих отношениях. Она необычайно красочна. Она тоже естественно написана на 20-е воскресенье по Троице. Это было 3 ноября 1726 года. Как вы понимаете, эти воскресенья переходящие. 22 октября 1724 года исполнялась вот та самая 180 кантата и вот 3 ноября 1726 исполнялась кантата 49. И вот здесь тоже самое чтение, та же самая притча о брачном пире. Те же самые образы мистические сюда же накладываются. Но, смысл получается совсем другой. Речь здесь идет уже не о причащении, хотя оно возможно где-то имеется в виду, но оно находится где-то очень на заднем плане. Или может быть даже в какой-то момент мы о нем совсем позабыли. Хотя это праздник именно святого причащения. А речь идет о непосредственной мистической встрече. |
| „Не давать же трактирных припасов в долги (объясняет Епифаний) никак было невозможно и нигде, уповательно, не сыскать такого трактирщика, не только в монахах, по и в мирских, чтоб все трактировал па готовые деньги, а долгов бы не было; колми паче мне, в монашеском образе, Василковский трактир в военное время и на главном армейском тракте управляющему, без тех долгов в таком знаменитом трактироправительстве обойтись никакого способу не было; поскольку трактирные посетители были почтенные оффициями и по большей части армейские, и в трактире всегда торжествующие, и в случае подпилости, а паче как войдут чрез игру билиарную в азарт, а денег на напитки не достанет, и потребуют оных в долг, – так и за страх принуждено было давать, сохраняя свой живот, как свидетельствуют тогдашную их смелость бывшие трактирщики и трактирный поставец, что многократно гоняясь за трактирщиками, в долг давать не хотевшими, двери у поставца и самый оный шпагами порубили и покололи; да и я не один раз принужден был от таких случаев бегом спасаться. Однако, доколе еще был при трактире, те долги безпрекословно платили. По перемене же меня с трактиру..... должники трактирные, видя меня от команды презренна и без всякой помощи оставлена, требований моих о тех долгах и слышать уже не хотели, но паче еще и укорителную принужден был принять от них срамоту и ругательные насмешки: Ах – де монахи Печерские! Как де они ныне стали ревнивы: вместо де святых пещер усердствуют трактирам и билиардам; гонясь де за прибылями, свою пристойность позабыли; не последнее ли де уже пришло время, что взялись монахи за трактирно бремя; весма де ето жалко, что святая их душа зделалась соблазном для трактирнаго барыша; не трудитесь де, отец святой, болше, перестанте огорчать трактирными вашими промыслами, естли де хочете быть целы; нам де и так от карантинов и от ран неприятелских тошно. И что мне тут осталось уже делать! Не толко ли защищаться самим студом, прибегая под покров кроткаго Давида и мысленно с ним глаголя: «Студ лица моего покры мя, и поношение поносящих ми нападоша на мя». Но мало мне пособствовала ета святая богословия. Совсем тем некоторые с них дерзкие хотели было для вечной трактирной памяти напоить меня армейским пивом; но человеколюбие Божие предостерегло меня от того их дерзского предприятия. Были в числе тех компанистов отличнейшие скромностию и сожалительнейшие, и свободили меня пред своими товарищами от той смертной крайности, извинив такими словами: Вить де он не виноват, что лавра трактирщиком его зделала и к такому позорному пути дверь ему отворила; вит де сено само не горит, когда огня не подложат, да и огон де не виноват, что сено сожжет, но вся вина причитается тому, кто с сеном огон соединит. |
| Арина 28 октября 2017, 01:33 Елена Николаевна 27 октября 2017, 22:20, а каких эксперта/экспертизу Вы имеете в виду? П.П. Грицаенко в интервью говорит, что не имел права участвовать в экспертизе, как и в дальнейших следственных действиях (правовой нюанс). Он принимал участие только во вскрытии захоронения и извлечении останков. Избицкая Елена Николаевна 27 октября 2017, 22:20 Людмила 27 октября!Это, конечно, может являться доказательством фальсификации захоронения,но эксперт сделал вывод, что могильнику более 50 лет и до этого останки в другом месте не находились, кроме тех, которые Рядов и Авдонин доставали в 1979 году. Или эксперт сфальсифицировал экспертизу? Возможно, что в его компетенцию не входило выяснение как в могильник попали пули, веревки и др.вещ.доки , а только судебной медицинская экспертиза останков. Тогда вопросы к следователям. Евгений 27 октября 2017, 20:13 Как вы себе представляете сфальсифицировать такую могилу? Где вы найдете для этого тела людй состоящих с известными представителями дома Романовых в таком же родстве, в каком состоял с ними Николай Второй, его дочери и супруга, - на это четко указывает генетическая экспертиза. Это просто смешно. Олег Давиденко 27 октября 2017, 19:24 Пять лет, полтора года. О каких веревках идет речь? О бумажных? Веревки, необходимые для подъема тяжести, сравнимой с тяжестью человека, поднимаемой, например, из шахты, требуются серьезные, правда? Как обычный обыватель полазал по интернету и увидел в отчетах об археологических раскопках, найденные куски веревки. Или их туда подложили противники захоронений, которым три - четыре тысячи лет? Людмила 27 октября 2017, 13:37 Самое ценное в этой статье это про веревки, они сохранились, значит захоронению было менее 5 лет, учитывая мнение генетика Алека Найта о том, что у останков сохранилось очень много пар нуклеидов 1200 вместо 250, очень похоже на то, что могила сфальсифицирована примерно за пять лет до поисков. Избицкая Елена Николаевна 26 октября 2017, 18:26 Вит.26 октября " В этом интервью эксперт говорит ,что захоронению больше 50 лет,если верёвки сохранились, то волосы тоже должны были сохранится " . Эксперт говорит, что останкам не менее 50 лет, но не веревкам. Веревки за 50 лет никак не могли сохраниться.1 " 5 года- максимум 5 лет,да. Это указывает на два факта: либо останки были положены в могильник не 50 лет назад, либо веревки были в него положены за пару лет до вскрытия могильника в 1991 году. И не успели сгнить. Надеюсь, что представителя РПЦ выяснят этот вопрос у экспертов и следователей. |
| Согласна, и поскольку наши враги ничего не боятся, давайте их проклинать всем миром, диакон дионисий не понаслышке должен знать силу слова. Пусть наши враги падут не от топора в спине и пули, а сами собой сгинут посредством всеобщего(всенародноправославного проклятия их и их детей)с лица земли нашей матушки России! И не зная их имен мы можем проклинать их, тех, кто губит наши православные семьи! 11. Господь просвешение мое кого убоюся Благослови Господи руци мои на брань 10. Re: «Не хочу, чтобы нас задавили втихаря» Можно применить способ одного известного батюшки. Завалить телеграммами в нужные инстанции с протестами против вмешательство в эту семью!!! Нужно дать тут адреса. А люди разошлют. 9. Re: «Не хочу, чтобы нас задавили втихаря» > " Без официального запроса никакие сведения по этому делу я Вам сообщать не буду " Судя по ответу Смердяковой, дело заведено, в рамках процедур принятых в органах ЮЮ Бердска. 8. Ответ на 7., Углич: То есть, по сути дела, мы живем в антинародном государстве. Чиновники коррумпированы, куплены и выполняют злую вражескую волю против своих же соотечественников.А нельзя начать составлять список их, " любимых " , отличившихся в борьбе с собственным народом? Можно. Или вы ждёте команды? 7. Братья, а давайте не втихаря! То есть, по сути дела, мы живем в антинародном государстве. Чиновники коррумпированы, куплены и выполняют злую вражескую волю против своих же соотечественников. А нельзя начать составлять список их, " любимых " , отличившихся в борьбе с собственным народом? 6. Re: «Не хочу, чтобы нас задавили втихаря» Вот так " втихаря " набирает силу, наглеет с каждым днём всё более и более сатанинская ювенальщина. Она душит всех своими мерзкими щупальцами. а мы робко жмёмся и ждём защиты у органов, которые сами же эту ювенальщину и запустили. Мне представляется, что в данном случае безбожную директриссу и весь ювенал-кагал может остановить только ВСТРЕЧНЫЙ ИСК: коль скоро " состав дела " держится в тайне, то тем скорее опытный православный юрист соста-вит грамотное и жёсткое исковое заявление. где потребует от прокуратуры и местных судебных органов не защиты чести и достоинс-тва, и даже не сохранения семьи. но наказания искусителей закона и правопорядка, что фаль-сифицируют ситуацию, нагнетают напряжённость и провоцируют конфликт там, где для него нет оснований. Моральный ущерб может быть оцени-ваться даже не в рублях, но конкретной статьёй...Нужно и можно КРЕПКО УДАРИТЬ ПО РУКАМ слугам сатанинской ювенальщины с тем, чтобы подобного рода провокации, если и не прекратились совсем, но стали бы редчайшим исключением... |
| Создание той группы, о которой я уже упомянул, могло стать центром кристаллизации умеренных украинских групп. Но ведь информация политическая об Украине была у ген. Деникина в руках Вас. Вит. Шульгина, Вал. Мих. Левитского и т. п. людей, на которых и лежит тяжкая ответственность за легкомыслие, проявленное Деникиным и его «Совещанием» в отношении к Украине. История еще раз свидетельствовала о том, какие огромные, почти непреодолимые трудности вставали между русскими и украинскими общественными силами, как актуальна была задача сближения русских и украинских политических сил. Стоит почитать очерки Деникина в частях, относящихся к Украине, чтобы человеку, осведомленному в положении Украины, лишний раз отдать себе отчет в этих безмерных недоразумениях, стоявших и стоящих стеной между Россией и Украиной... Политическая ошибка, допущенная добровольцами, привела к тому, что украинцы отступили вглубь Украины, а между ними и добровольцами вдруг появились большевистские партизанские отряды. Кстати сказать, добровольцы, войдя в Киев, учредили особые контрольные комиссии для проверки «благонадежности» офицеров, остававшихся в Киеве до прихода добровольцев. Я готов допустить, что такие комиссии неизбежны и нужны, но то, как они сработали, как они разбирали дела отдельных офицеров, часто напоминало большевиков, приемы Че-Ка. Отчасти это было связано с «состоянием гражданской войны», где так много всякой провокации, где трудно отличить, кто враг, а кто друг, а отчасти это было связано с непостижимым для меня доныне легкомыслием, политической самоуверенностью, царившими в кругах добровольцев. Они были упоены легко достававшимися победами, казалось им, что вся Россия поднимается по их зову против большевиков, – а что в действительности происходило, они не замечали, да и не могли видимо заметить. Совершалась непостижимая с военной точки зрения ошибка – шли вперед, г, не укрепляя тыла. Когда Махно овладел Бкатеринославом, разрушая все пути сообщения между разными частями Добровольческой Армии, Д. |
| Сорочан утверждает, что Житие говорит о поселении в Херсоне не пятисот воинов Феоны, а его самого со своей родней. Однако о последней говорит лишь I, в то время как МХ – о сопровождавших Феону и епископа. Таковыми могли быть и воины Феоны. Цукерман связывает с их числом пятьсот, ту тысячу аннон, которую Константин Великий , согласно Порфирогениту, выделил на содержание херсонских баллистрариев, так как существовала практика выдачи более одной анноны техническим специалистам. Если эти числа действительно между собой связаны, то существует несколько возможных объяснений этого. Либо Феодосий обновил состав подразделения за счет чужаков, однако, в отличие от случая с Валентом (см. выше), это противоречило бы и Порфирогениту, и Житию. Более того, херсоняне как раз вынуждены искать для пришельцев особое место в своем городе. Либо число пятьсот в Житии ошибочно отождествлено не с херсонскими баллистрариями, а с воинами Феоны, что будет, впрочем, некоторым насилием над источником. Поэтому эти пятьсот воинов связаны, скорее всего, не с тысячью аннон, а с численностью какого-то римского военного отряда (см. ниже). Наконец, как согласуется имя Феоны с именами надписи? Феона появляется в тексте Жития лишь однажды, в контексте этимологической легенды про название восточного района города (до этого оно встречается лишь однажды в I, что является явной интерполяцией, так как остальные свидетели текста единодушно говорят лишь о пятистах воинах, см. выше). Таким образом, вероятно, что имя человека, давшего название городскому району (вещь типичная для Византии и Константинополя в частности), было перенесено на командира отряда, прибывшего со св. Капитоном. В этой легенде можно при желании услышать отголосок имени трибуна Флавия Вита, а ведь со времен Траяна трибун командовал когортой именно в пятьсот воинов. 77 Таким образом, кажется вполне возможным, что именно Флавий Вит прибыл со св. Капитоном в Херсон, и остался затем там по просьбе последнего по всей видимости со своим отрядом. Если надпись 392–393 годов действительно связана с прибытием св. |
|
|
