| Когда приходится говорить о почившем архипастыре и о проповеднической деятельности его в Московский период его жизни, в то время, как он состоял священником приходского храма, то эту деятельность его нельзя не поставить в связь с деятельностью самого Общества Любителей Духовного Просвещения. Правда, вскоре же по поступлении на священническое место, преосвященный Виссарион, тогда еще молодой священник Василий Петрович Нечаев, обнаружил самостоятельную деятельность, выразившуюся в издании им популярного журнала Душеполезное Чтение; но эта деятельность его не шла в разрез с деятельностью Московского Общества любителей духовного просвящения, а скорее восполняла его собою. Чрезвычайно любознательный и живо интересующийся делами этого общества, он, несмотря на свою замкнутость в приходской жизни, всегда аккуратно являлся на заседания его, происходившие в зале Епархиальной библиотеки в одном из зданий Высокопетровского монастыря, и здесь, по его собственному выражению, как оно ни обидно покажется, может быть, некоторым, «калякал» о тех или других предметах современной ему жизни. Для многих из нас, вероятно, памятно еще это прежнее пепелище Общества Любителей Духовного Просвещения. Для того, чтобы воспроизвести здесь живее картину заседаний этого общества, в которых принимал непременное участие сперва священник, a затем протоиерей В. П. Нечаев , позвольте мне отрешиться на несколько минут своею мыслью из этой прекрасной, светлой и просторной комнаты, в которой мы присутствуем теперь и в которой обильный электрический свет заливает собою все, в ту неудобную по самому входу своему, тесную и темную комнату, освещаемую светом керосиновых ламп и стеариновых свечей, которая прежде была предназначена для собрания членов Общества любителей духовного просвещения. Вот живо предносится мне там внешний образ В. П. Нечаева – этого известного и заслуженного Московского пастыря, этого трудолюбивого и усердного работника на духовной ниве Божией. Самый этот образ, величавый и благообразный, невольно располагал в пользу его всякого, кто имел с ним хоть один раз в жизни какое-либо соприкосновение. |
| 36. Михаил (Грибановский), еп. Над Евангелием. М.: ПСТБИ, 2001. 37. Михаил Псёлл. Богословские сочинения. СПб.,1998. 38. Муретов М.Д. Избранные труды. М., 2002. 39. Никодим Святогорец, преп. Толкование канона на Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня. М.: Изд. имени святителя Игнатия Ставропольского – СПб.: Изд. «Знамение, 1998. 40. Олесницкий А. Руководственные о Священном Писании Ветхого и Нового Завета сведений из творений святых отцов и учителей Церкви. Репринт по изд. СПб.: Синодальная типография, 1894. М.: Изд. московского подворья СТСЛ, 2002 . 41. Паисий Святогорец, монах. Отцы-святогорцы и святогорские истории. Св.-Троицкая Сергиева лавра, 2001. 42. Поликарпов Д., прот. Толкования святых отцов и учителей Церкви и богослужебные песнопения на мессианские места Библии. Книги законоположительные и исторические. М., 2000 43. Псалтирь с параллельным переводом на русский язык. М.: ПСТБИ, 2003. 44. Ринекер Ф., Майер Г. Библейская энциклопедия Брокгауза. Christliche Verlagbuchhandlung Paderborn, 1999. 45. Сергий (Соколов), архим. Священное Писание Ветхого Завета. Исторические книги. Сергиев Посад, 1995. 46. Сергий (Соколов), еп. Священное Писание Ветхого Завета. Пророческие книги. Сергиев Посад, 1996. 47. Симеон Новый Богослов преп. Деятельные и богословские главы//Добротолюбие. Т. 5. М., 1900. 48. Симеон Новый Богослов, преп. Творения в 3-х томах. СТСЛ, 1993. 49. Софроний (Сахаров), иеромонах. Старец Силуан. Париж, 1952. 50. Толкование на паремии (на основании труда еп. Виссариона Нечаева). М., 1997. 51. Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания Ветхаго и Новаго Завета (издание преемников А.П.Лопухина): В 12 т. Репринт по изд. СПб., 1904 – 1913. Т. 1, 1904. Т. 2, 1905. Т. 3, 1906. Т. 4, 1907. Т. 5, 1908. Т. 6, 1909. Т. 7, 1910. Т. 8, 1911. Т. 9, 1912. Т. 10, 1912. Т. 11, 1913. Т. 7а 1913. Стокгольм, 1987. 52. Феодор (Поздеевский), архиеп. Жизнеописание. Избранные труды. СТСЛ, 2000. 53. Феодорит Кирский, блж. Творения. СТСЛ, 1906–1907. Серия: творения святых отцов в русском переводе. Изд. при МДА. Т. 29. Часть 4. Т. 30. Часть 5. |
| 2.Гоголь. Художник Ф. А. Москвитин. 2007 г. Архимандрит Феодор был едва ли не единственным, кто пытался рассмотреть содержание «Выбранных мест…». По его словам, мысли Гоголя, «как они по внешнему виду ни разбросаны и ни рассеяны в письмах, имеют строгую внутреннюю связь и последовательность, а потому представляют стройное целое». И все-таки книга отца Феодора, несмотря на содержащиеся в ней отдельные глубокие суждения, не стала новым словом о Гоголе и прошла почти незамеченной. В немалой степени этому способствовал усложненный стиль автора с постоянными обращениями к Священному Писанию и многословным пересказом гоголевских произведений. Знавшие Бухарева люди отмечали, что насколько ярки и доступны были его устные беседы, настолько трудны были его писания. Отец Феодор читал Гоголю отрывки из своей книги. «Из его речей, – свидетельствует он, – мне можно было с грустью видеть, что не мешало бы сказаться и благоприятному о его „Переписке“ голосу: мне виделся в нем уже мученик нравственного одиночества...». История сохранила сведения о встрече Гоголя с двумя выпускниками Московской Духовной академии – Михаилом Германовым, будущим кафедральным протоиереем в Томске, и Василием Нечаевым, ставшим впоследствии настоятелем московского храма Святителя Николая в Толмачах, а потом епископом Костромским и Галичским Виссарионом (владыка известен как духовный писатель и один из основателей журнала «Душеполезное Чтение»). 3.Виссарион (Нечаев), епископ Костромской и Галичский Василий Нечаев в 1844 году окончил Тульскую Духовную семинарию и как один из лучших воспитанников был направлен в Московскую Духовную академию, которую окончил в 1848 году. Его магистерское сочинение – «Святый Дмитрий, митрополит Ростовский» – было написано на тему, предложенную профессором, а затем ректором Академии протоиереем Александром Васильевичем Горским, и опубликовано отдельной книгой в 1849 году. 4. М.П. Погодин 20 ноября 1848 года Горский обратился к историку Михаилу Петровичу Погодину, у которого было известное собрание русских древностей, с письмом, рекомендуя ему двух студентов, – Нечаева и Германова (также окончившего курс со степенью магистра и направленного в Воронежскую Духовную семинарию). |
| В 74-й паки беседует об обычае века своего, яко в то время уже частицы полагахуся во честь и в память сил небесных. И нуждное дело быти повествует (обаче не законополагает), приводя винословия, яко и тии служиша в таинстве смотрения Христова, яко соединишася с нами, и есмы едина церковь ; яко суть хранители наши, и молитвенницы к Богу. ихже ради вин и ныне в неких церквах частицы в честь и память их обыкоша полагатися. В нашей паки стране не полагаются, ниже в Служебниках сице творити завещавается, по древняго обычая подражанию. Ниже чудится, ибо несть се дело неизменяемое, занеже не член се веры, точию чиноположение по обычаю страны... Не знаете ли, яко в наших странах мнози святителие, преподобнии, и мученицы, в проскомидии вспоминаются, по любви нашей к ним особной, яко в наших странах прославишася Богом, ихже греческая церковь негли и не знает; обаче никто сего гаждати дерзает. Несть убо се противность, но различных обычаев воспомнение; мы убо нашего держимся и соблюдаем, полагающих же частицы в честь и память сил небесных не обхуждаем. Всяк бо по своей страны обычаю и по Служебником от архиереа своего врученным творити долженствует» 7 . § 4. Наконец некоторые и из современных наших богословов поминовение бесплотных сил на литургии в греческой церкви признают не неуместным. Например, в книге: «Божественная литургия по чину св. Иоанна Златоустаг о и св. Василия Великаго » (Опыт истолкования литургии в ближайшем смысле священника В. Нечаева, ныне доктор богословия, епископ Костромский Виссарион) после указания, что в греческом чине литургии, принятом в великой константинопольской церкви и на Афонской горе (Εχολγιον τ μγα ν Βενετι 1851 г.), при изъятии частиц за святых положено первую из них вынимать в честь и память небесных сил, говорится: «Эта особенность в чине проскомидии чуждая принятому в русской церкви чину, не может быть признаваема неуместною». Правда, Сын Божий воплотился не для ангелов, и страдал, и умер на кресте не за них; но плоды крестной жертвы Христовой простираются на весь мир, видимый и невидимый. |
| В отзыве на студенческую работу будущего епископа Виссариона (Нечаева) (Нечаев В. П. Святый Димитрий, митрополит Ростовский. М., 1849), святитель пишет: «Обзор источников Четьих-Миней – дело превосходное. Это так было нужно для Церкви, как нельзя более. Не только легкомысленные головы, но люди деловые, как, например, Владыка наш, не имев возможности в точности знать дело, выражали сильное сомнение в верности сведений, помещенных в Четьях-Минеях святителя Димитрия. Теперь они могут увидеть, что сомнения их были напрасны, или что, по крайней мере, святитель, со своей стороны, сделал слишком много для первого опыта, чтобы не имели права не доверять ему» (Листовский И. С. Указ. соч. С. 254). Во времена Преосвященного Филарета Четьи-Минеи святителя Димитрия Ростовского не были переведены на русский язык. Такой перевод под названием «Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского » был осуществлен уже в начале ХХ века. В наше время это четырнадцатитомное собрание было переиздано в 1991–1994 годах и по справедливости получило широкое распространение Необходимо помнить, впрочем, что «это издание – не перевод Димитриевых Четьих-Миней, а переработка, значительно отличающаяся от славянского текста» (Круминг А. А. Четьи-Минеи святителя Димитрия Ростовского : очерк истории издания//Филевские чтения. Вып. IX. М., 1994. С. 41.), произведенная под руководством архиепископа Парфения (Тульского) в 1902–1916 годах). Творения же святителя Филарета составлялись именно на русском языке и были продиктованы неудовлетворенностью имеющимися на тот момент опытами житий святых, прежде всего на русском языке, в большей степени «Житиями святых» А. Н. Муравьева. «Недавние жития не делают лишним желание представить другие, новые жития», – признавался Владыка в письме своему другу А. Горскому (Письма архиепископа Филарета Черниговского к А. В. Горскому. М., 1885. С. 148). То, насколько серьезно Преосвященный Владыка подходил к этой задаче, показывают слова, адресованные его духовному наставнику святителю Филарету Московскому , в которых святитель Филарет так выражает свой взгляд на проблемы агиографии: «О житиях святых было и теперь есть следующее убеждение мое. Должно: |
| Как замечал прот. Александр Горский, «слава богоугодной жизни св. Димитрия и достоинство его духовных творений располагали иногда выдавать книги под его именем, чтобы придать им большее значение. В памятной книжке Петра Великого собственной рукой его было записано: написать книгу о ханжах и изъявить блаженства (кротость Давидову и прочее), что не так, как они думают, и приплести к требникам, а в предисловии явить то дельцом Ростовского с товарищи» 5 . И это при том, что свт. Димитрий в некоторых своих проповедях недвусмысленно обличал пороки Петра! 6 Это поручение было выполнено архиеп. Феофаном Прокоповичем 7 . Интересно, что ни одно из произведений свт. Димитрия не дошло до нас в таком количестве списков, как Келейный Летописец, – а ведь это произведение, написанное на самом закате жизни святителя, и не предназначалось для печати 8 . По замечанию И.А. Шляпкина, списки Летописца находились во всех собраниях, и общее число их нужно было считать сотнями 9 . Думается, что такая всенародная любовь связана, в первую очередь, с самой личностью святителя Димитрия. Блестящий проповедник и агиолог, церковный историк и драматург, вдумчивый воспитатель и борец с расколом, мудрый церковный иерарх и заботливый пастырь, просто Святой, – он привлекал и продолжает привлекать внимание, как современников, так и последующих поколений верующих людей. Многочисленная подборка публикаций, посвященных его памяти и разнообразным сторонам его деятельности, представленная на диске, говорит сама за себя. В этой небольшой вступительной статье мы, большей частью, не будем подробно касаться многоразличных обстоятельств жизни свт. Димитрия, тем более, что это уже сделано в предшествующих замечательных трудах прот. Александра Горского 10 , свящ. М. Попова, еп. Виссариона (Нечаева) , прот. Феодора Титова, в обширном и фактологически богатом, хотя и несколько светском, исследовании И.А. Шляпкина; прот. Александра Державина и др. Однако, полностью избежать жизнеописания Святителя невозможно – жизнь всегда связана с богословием, а богословие с жизнью. |
| Конечно, слова культура и культурный – слова достаточно громкие. Но ведь культура культуре рознь. Если, обзывая нас обрядоверами, нашей Православной истине противополагают, как якобы культурное, исповедание лютеранское, как известно, в принципе отвергающее церковные обряды, то мы нисколько не завидуем тем, кто духовно питается этой формой религиозной жизни, ибо всякий видит, насколько доброжелательным оказалось влияние этого исповедания на современных германцев. Пусть лютеране и разные сектанты считают нашу любовь и привязанность за признак нашей отсталости, но мы-то сами вполне сознаем и устами наших лучших русских людей громко заявляем, что наше «обрядоверие» есть важное свидетельство жизненности нашего сердца, нашего неудержимого и прирожденного стремления от холодной и рассудочной земли туда, в небесные дали, в области вечной красоты. Не задаваясь мечтой явиться каким-либо новым просветителем в деле разъяснения важности и значения обрядов православной церкви, мы в своей книжке лишь обращаем внимание читателей на мысли и рассуждения, высказанные по данному вопросу лучшими сынами нашего отечества и лучшими чадами нашей православной церкви. Мы ссылаемся на следующие имена: епископа Феофана (Затворника Вышенского), архиеп. Амвросия (Харьковского), епископа Виссариона (прот. Нечаева), прот. И.И. Сергиева (Кронштадтского), архиеп. Антония (Волынского), К.П. Победоносцева , А.С. Хомякова, К.Д. Ушинского , Ф.М. Достоевского. Кто из вас, читатели, привык верить этим глашатаям правды, мира, любви, кто научился уважать их за жизнь и труды их на пользу нашего православия и дорогого отечества, послушайте же, что ответят они вам на вопрос, зачем у нас так много обрядов? Петроград, 1915 года, 15 мая. Автор. I Вот вопрос, который так часто задается не только людьми, чуждыми нашей православной церкви, а даже детьми и друзьями Ее. Заботливые люди смотрят на нас, православных, со стороны, и скорбят, и судят, и осуждают нас за то, будто у нас так много обрядов, что будто бы вся религиозность русского человека сводится на одно неразумное обрядоверие, и потому наша церковь лишена духовности. |
| Особенно это общение полезно пастырям. Узнав поближе отверженных миром людей, пастырь поймет, что, в сущности, эти люди гораздо ближе к Христу, чем он, потому что грешники, сознавая свое падение, любят Господа, прощающего и милующего их. Православие – религия жалости и смирения, жалеть надо грешников и сознавать свои грехи. А это чувство дается при соприкосновении с миром отверженных и убогих» . Жалость и милость, простота отношений, понимание человеческих слабостей и недостатков, кондовая церковность, воспитанная в русской глубинке – вот та среда, в которой формировалась личность отрока и юноши Александра. Будучи уже в зрелом возрасте, он писал, что все «доброе, способное… умилить и расторгать… душу, идет непременно из далекого детства и связывается с впечатлениями религиозными и церковными, привязывается как-то неизбежно к молитве матери, то к лику иконы с мерцающей лампадой, то к службе церковной. Так Церковь с ее обиходом жизни влияет еще на чистую детскую душу и налагает на нее ту печать, которую не в силах стереть время» . В 1896 г. Александр Васильевич окончил Костромскую духовную семинарию, обучаясь в которой, он почти ежедневно видел перед собой пример истинного пастыря-проповедника, богослова, признанного церковного учителя и духовного отца – епископа Виссариона (Нечаева, +1905), человека неутомимого духовного горения и мужества. В 1900 г. Александр завершил учебу в Казанской духовной академии со степенью кандидата богословия. В том же году он принял монашеский постриг с именем Федора (в честь великомученика Федора Стратилата). Постриг совершил ректор Казанской академии епископ Антоний (Храповицкий), который вместе со схиархимандритом Гавриилом (Зыряновым), настоятелем Казанской Седмиезерной пустыни, оказал огромное влияние на духовное становление будущего архиепископа. По окончании академии он был оставлен при ней профессорским стипендиатом. В 1901 г. он направляется на преподавательскую работу в Калужскую духовную семинарию. С 1902 г. назначен инспектором Казанской духовной семинарии, в 1904 г. |
| С прямодушием соединялась в нём доброта, мягкосердечие, отзывчивость на всякое доброе дело, готовность каждому помочь в нужде; его не нужно было усиленно уговаривать на доброе дело. Достаточно было лёгкого напоминания о нужде ближнего, чтобы склонить его на помощь. И при всей щедрости, он ещё обвинял себя, что скудно благотворит, что в благодарность за милости к нему Божии ему следовало бы творить больше дел милосердия. Всё это, повторяю, возвышало цену его прямодушия. – Оно было господствующею чертой в его характере. Прямодушием и бесхитростностью запечатлены были дела его благочестия. Есть люди, которые по лености и равнодушию к своему спасению, уклоняясь от заповеданных церковью дел благочестия, оправдывают себя лукавыми мудрованиями в роде следующих: зачем мне поститься по уставу, я и без соблюдения постов могу быть честным человеком. Зачем мне ходить в храм Божий, я и дома могу помолиться, да ещё усерднее, чем при многолюдстве церковном. Лукавые мудрователи не хотят знать, что упражнение в подвигах благочестия, заповеданных церковью, не только не препятствует, а ещё споспешествует воспитанию духа благочестия и всякой добродетели. Новопреставленный раб Божий Лука далёк был по образу мыслей от подобных мудрователей. Вопреки им он рассуждал о делах благочестия просто и бесхитростно. «Поститься и в храм Божий ходить заповедано церковью. Я сын церкви, она моя мать. Я должен слушаться моей матери, а не учить её. Святые люди спасались послушанием церкви, а не противлением её уставам. По стопам их и мы все должны идти, – другие пути не безгласны». Так рассуждал прямодушный новопреставленный раб Божий; так должны рассуждать и все сыны церкви, а не мудрствовать лукаво о её заповедях. «Господи, кто обитает в жилищи Твоём, или кто вселится во святую гору Твою»? вопрошает царе-пророк Давид, имея в виду не одно святилище иерусалимское, но помышляя вместе о горних обителях Отца небесного, – и сам отвечает: «ходяй непорочен и делаяй правду, глаголяй истину в сердце своем и не сотвори искреннему своему зла». И не только сам не лукавнует, но «уничижен есть пред ним лукавнуяй» ( Пс. 14:1–4 ). К числу чуждых лукавства рабов твоих Господи, принадлежит и новопреставленный Лука. Водвори же его в одной из многих, уготованных для них, небесных обителей, простив ему согрешения, в которых он до конца жизни искренно раскаивался. Конец. Читать далее Источник: Духовная пища : Сборник для религиоз. чтения/[Соч.] епископа Виссариона [Нечаева]. - 2-е изд. - Москва : Унив. тип., 1891. - II, 410, II с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Самый большой отдел библиотеки – это, как и следовало ожидать, Священное Писание. Этот отдел заключает в себе до 280 названий. Из изданий Библии наиболее ценное – известное Тишендоршевское автотипическое издание Синайского Кодекса Библии (Bibliorum Sacrorum Codex Sinaitikus Petropolitanus), четыре тома с указателем. По введению в Священное Писание есть между прочим труды Де-Ветте, Шольца, Геферника, Генгстенберга, по истории канона и текста – Кюнена, Гильгенфельда. По толкованию Священного Писания – многотомные комментарии на все Священное Писание (Ветхого и Нового Завета): Розенмюллера (Scholia), Лянге (Theologisch-homiletisches Bibelwerk), Корнелия a Ляпиде – новейшее издание, 60-х годов (21 том) и Прибавление (Supplementum) к нему (3 тома), Bibel-Lexicon Шенкеля и jahrbücher der biblischer Wissenschaft Эвальда; на Ветхий Завет: Кейля и Делича, Бунзена (Bidelwerk), Штракка и Цоклера (Kurzgefasster Commentar); Колензо на Пятокнижие, Рейнке, Шегга, Генгстенберга, Макраки (греческ.) и др. на отдельные книги Ветхого Завета, Гитцига и Гупфельда на Псалмы. На Новый Завет – Фомы Аквината, Де-Ветте, Ольцгаузена, Мейера, Бельсера (Bibelstunden), Квиноэля, Шольца, Неандера, Клее, Толюка, Биспинга; из русских – блаж. Феофилакта, преосвященных: Палладия, Михаила, Виссариона. Довольно много греческих комментариев. Следующий по величине отдел – христианская апологетика и история религий – до 140 названий. Здесь есть между прочим целая коллекция (иностранных) сочинений против Ренановой «Жизни Иисуса». Есть издание прот. Заркевича «Материализм, наука и христианство » (почти все выпуски), «Опыт естественного Богословия» Тихомирова и др. Отделы догматического, нравственного и обличительного или сравнительного Богословия сравнительно невелики (все вместе – до 140 названий). И по догматическому и по нравственному Богословию есть системы – иностранные (между прочим латинские) и русские. Довольно значителен отдел назидательного чтения; есть много сочинений прот. В. П. Нечаева (преосвящ. |
|
|
