| Последний в своей «Библиотеке» замечает, что Ириней писал к Виктору «часто» (« πολλκις γραφε»). 1965 Цан, однако, отнимает силу этого свидетельства утверждением, что Фотий дает в данном случае не особенно точный перевод Иеронима, и его слова самостоятельного значения иметь не могут. 1966 Сообщение Иеронима в подлиннике читается так: «Известны и другие его (Иринея) послания к Виктору, епископу Римскому (et aliae ad Victorem... epistolae), по вопросу о праздновании Пасхи, в которых он убеждает Виктора, что не должно, без особенных уважительных причин расторгать единение с обществом епископов других Церквей. Ибо Виктор думал, что многие асийские и восточные епископы, которые праздновали в одно время с иудеями, в 14 день месяца, должны быть осуждены. Но с этим мнением Виктора не согласились даже те, которые расходились с вышеупомянутыми епископами относительно дня празднования Пасхи». 1967 Цан утверждает, что и на Иеронима нельзя ссылаться. Он в своем сообщении передает данные «Церковной истории». Но перепутал и исказил их, отнеся к Виктору те письма, которые отправлены были Иринеем к предстоятелям других Церквей по тому же вопросу о Пасхе. 1968 Мы согласны с немецким ученым, что Иеронима нельзя считать самостоятельным свидетелем и что он иногда искажает сообщения Евсевия об Иринее (ср. ниже «О познании»). Но утверждать, что и в данном случае он исказил данные, приведенные в «Церковной истории», нам кажется, нельзя. 1969 Сопоставление Иеронима с V, 24,18 Евсевия не доказательно. Иероним в сокращенном виде передает все имеющееся в «Церковной истории» о последней стадии пасхальных споров в конце II в. (190–192 гг.). Но если разобрать тщательно данные Евсевия, то окажется, что церковный историк говорит как раз противное Цану. Прежде всего, немецкий ученый делает совершенно нелогичный вывод, когда в подтверждение своей точки зрения ссылается на то, что Евсевий приводит лишь один отрывок из письма Иринея. Некоторые сочинения св. отца совсем не сохранились, за исключением только заглавий ( Περ σχσματος и др.); но это не значит, что их не было. |
| Выражаю признательность за молитвы обо мне церковнослужителям и мipяhaм, моим соратникам по церковно-общественной деятельности - старейшине русских царистов, историку Bлaдuмipy Николаевичу Осипову, генералу Александру Bлaдuмipobuчy Черкасову, писателю и филологу Андрею Юрьевичу Хвалину, исследователю русской сакральной географии Валерию Bлaдuмipobuчy Архипову, консулу генерального консульства России в Салонниках Алексею Анатольевичу Небогатову, директору Паломнической службы «Афос» Евгению Анатольевичу Новоженину, воину Игорю, писателю Сергею Антоновичу Щербакову (Борисоглеб), писателю Виктору Ивановичу Лихоносову (Екатеринодар), писателю Виктору Григорьевичу Громыко-Даурову (Суздаль), журналистам Андрею Михайловичу Баранову, Александру Эмериковичу Шевелеву, Дмитрию Николаевичу Меркулову, правоведу Валерию Михайловичу Ерчаку (Минск), филологу Леониду Донатовичу Симоновичу-Никшичу, директору информационного агентства «Русская Линия» Сергею Михайловичу Григорьеву (не только за его молитвы, но за постоянную поддержку моих публикаций на протяжении 11 лет), книгоиздателю Юрию Борисовичу Сурхайханову, радиожурналисту Михаилу Сергеевичу Аристову, храмоздателю и публицисту Вячеславу Семеновичу Родионову, храмоздателю Александру Федоровичу Щербакову, директору издательства «Отчий Дом» Михаилу Евгеньевичу Шкатову, храмоздателю Константину Константиновичу Мищенко, атаману Павлу Киприяновичу Турухину (Сергиев Посад), храмовому казначею Константину Bлaдuмipobuчy Федосееву, поэту Игорю Дмитриевичу Гревцеву, старшему алтарнику нашего храма и председателю общества «Просветитель» Олегу Валерьевичу Литкову, директору гимназии Татьяне Ивановне Лещевой, журналисту Bлaдuмipy Федоровичу Калентьеву (Нижний Новгород), православному книготорговцу Михаилу Петровичу Сафонову, поэту Александру Леонардовичу Козину, иконописцу и радиожурналисту Виктору Александровичу Саулкину, журналисту Маргарите Bлaдuмipobhe Поповой, поэту Григорию Борисовичу Кремневу, инженеру-строителю Елене Валентиновне Ткачевой, редактору Елене Ивановне Душеновой, старшему научному сотруднику Государственного Исторического музея Елене Михайловне Букреевой. |
| Наполеон не ожидал такого бедствия; он полагал, что он предотвратил его своими инструкциями, посланными из Москвы Виктору 6 октября. «Они предусматривали сильную атаку со стороны Витгенштейна или Чичагова; в них предписывалось Виктору держаться ближе к Полоцку и Минску; приставить к Шварценбергу умного, осторожного и сообразительного офицера; поддерживать регулярное сношение с Минском и разослать в разных направлениях несколько других агентов». Но так как Витгенштейн начал атаку раньше Чичагова, то ближайшая и более серьезная опасность отвлекла все внимание; мудрые инструкции от 6 октября не были повторены Наполеоном, и, по-видимому, были забыты его лейтенантом. Наконец, когда в Дубровне император узнал о потере Минска, он сам не видел особенно серьезной опасности, угрожавшей Борисову, потому что, отступив на следующий день в Оршу, он приказал сжечь все свои материалы для мостов. К тому же его письмо от 20 ноября к Виктору доказывает его уверенность в безопасности; он предполагал, что Удино должен прибыть в Борисов 25-го, между тем как этот город 21-го уже должен был перейти во власть Чичагова. Только на следующий день после этого рокового дня на большой дороге, на расстоянии 3-дневного перехода от Борисова, какой-то офицер принес Наполеону весть об этом новом несчастье. Император ударил по земле своей тростью и сказал, бросив на небо яростный взор: «Стало быть, там наверху написано, что теперь мы будем совершать только ошибки!» Между тем маршал Удино уже на пути к Минску и, ничего не подозревая, остановился 21-го между Бобром и Крупками; как вдруг среди ночи явился генерал Брониковский и сообщил ему о своем поражении, о поражении Домбровского, о взятии Борисова и о том, что русские следуют за ним по пятам. 22-го маршал выступил им навстречу и соединился с остатками дивизии Домбровского. 23-го он столкнулся, не доходя 12 верст до Борисова, с русским авангардом и опрокинул его. Здесь он захватил 900 пленных и 1500 экипажей и привез их после сильной пушечной пальбы и сабельных и штыковых стычек вплоть до самой Березины. Но остатки дивизии Ламберта 271 , проходя через Борисов и через Березину, разрушили этот мост. |
| На суде, когда человек в тёмной мантии обратился к нему, Виктор ничего не понял. Он просто протянул охраннику рисунки. Тот передал их судье. И Виктор, замерев, смотрел на то, как судья, подняв брови, их рассматривает. Потом судья стал что-то говорить. Виктор не понимал что, но почувствовал: происходит что-то хорошее для него. Судья смотрел в его сторону дружелюбно, и даже улыбался. Потом Валерка, который, как верный Санчо Панса, присутствовал и тогда, сказал, что речь судьи сводилась к следующему: – Мы должны помнить, что многие иммигранты, которые в Канаде работают кассирами, таксистами, официантами, на самом деле – образованные люди. Нередко талантливые. Мы должны гордиться, что они выбрали Канаду своим местом жительства. Нужно входить в их положение, быть снисходительными. Подсудимый – художник, и он безо всякого адвоката, без знания английского языка смог поведать нам о происшедшем. Я не вижу его вины. Он свободен. Хозяин заправки потом объяснил Виктору, что в Канаде кто первый позвонил в полицию, того и тапки. Если бы он, Виктор, позвонил первым, всё сложилось бы иначе. Тем более, что у бензоколонки имелась видеокамера. Мажоры бы и оправдывались, еще у пап на работе были бы неприятности, если бы информация в СМИ просочилась... Таким был первый канадский опыт. – Вин... Винсенте! – железная дверь открылась и Венценосцева повели на суд, который решит: выпускать ли его под залог. Суду всё было известно со слов полиции. Что спьяну запустил в тёщу вилкой, и поцарапал старушке щеку, что потом угрожал ей и жене булыжником. И потому жена вызвала полицию. А так, вообще, подсудимый характеризуется положительно. Виктор благодарен невесть откуда взявшемуся бесплатному адвокату – молоденькой девчонке. Может быть, она ещё студентка, но уже в своём деле шарит: нашла Валерку – гарантера, позвонила Виктору на работу и сказала, что он не может прийти по семейным обстоятельствам. На суде его так хорошо представила, что быстро перешли к вопросам к гарантеру. Валерка, положив руку на Библию, поклялся говорить правду, и ничего кроме правды. А потому на вопросы отвечал искренне. |
| Императрица, назначая Виктора, выражала уверенность, что он «будет поступать с надлежащею снисходительностью, стараясь воспользоваться всем, чтобы достичь спокойствия среди иноверцев». С последней целью преосвящённому Виктору рекомендовалось, по прибытии на место, разослать по всей своей епархии «циркулярные письма с увещанием сохранять покой и мир с иноверцами» 553 . Св. синод, с своей стороны, предписывал преосвященному Виктору «иметь правление со свойственной пастырю кротостью и снисхождением; внушать своей пастве, «а иначе духовному чину», «всячески воздерживаться от всяких излишеств и «непристойных поступков противу римлян и униатов» и своим поведением не давать «ни малого поводу ко вражде и раздорам», – уклоняться «от не дозволенных диспутов», стараться «сколько возможно», жить миролюбиво, «как подобает согражданам. Св. синод, далее, предостерегал преосвященного от склонности к каким бы то ни было судебным процессам; преосвящённый был обязываем в «мирские земские дела» отнюдь не вступать; не рукополагать священников к спорным церквам; жалобы православных на униатов стараться всеми мерами умиротворять домашними средствами и, только в случае полной невозможности этого, давать им ход, снабжая их солидными и бесспорными доказательствами; если бы случились жалобы униатов на православных, то рассматривать этого рода дела «незамедлительно», подавая униатам пример, в котором они так нуждались 554 . Вообще, по данным ему инструкциям, преосвящённый Виктор со всей своей паствой должны были вести себя так, чтобы «с первого же шага всякие недоразумения были отвращены и неспокойные веяния в крае успокоены» 555 . «Неспокойные веяния» действительно были, и настолько сильные, что с ними не считаться было нельзя. Как только в Польше распространилось известие, что в Слуцк назначается православный епископ, в среде униатского и римскокатолического духовенства водворилась сильная тревога 556 . Пошли толки, что это назначение господствующей религии принесёт «уменьшение» а государству – смуту и опасность 557 . |
| синода следующее замечание: «Ея величество, узнав, что вы разослали манифесты для объявления в церквах среди польских подданных, отчего произошли различные толкования, приказала всё это уничтожить. – Посему св. синод приказали: как из содержания манифестов видно ясно, что они относятся только к российским подданным – – – и не могут относиться к подданным другого государства, – – – посему печатные манифесты и книжки с молитвами о победе над врагами во всех церквах вашей епархии вне России вы должны уничтожить и впредь подобных указов не публиковать» 761 . Виновника всего этого недоразумения следовало, конечно, искать не в Слуцке, а в синодальной канцелярии, где без всяких изменений буквально выписали в синодальном указе преосвященному Виктору обычную заключительную фразу синодальных постановлений: «и всем епархиальным преосвященным послать указы.» В Слуцке же, конечно, трудно было додуматься до возможности канцелярской ошибки в св. синоде, и, получив указ с приложением манифестов и книжек, его здесь исполнили без размышлений, – тем более, что имели к тому и основание: в польских владениях были и «верноподданные» русской императрицы – монахи, присланные «в Польшу» из Петербурга, Киева и из других мест «на послушание.» От 18 декабря преосвященный Виктор получил из св. синода и другой подобный указ – о совершении молебнов по случаю взятия русскими войсками турецкой крепости Очакова 6 декабря 762 . Ещё ранее св. синод присылал преосвященному Виктору указ о совершении литургии и молебна по случаю рождения в России великой княжны и требовал ответа не только о получении указа, но и об исполнении 763 . Теперь же поляки вдруг обратили внимание, что по всем церквам преосвященный Виктор разослал присланные из св синода «сокращённые катихизисы», в которых находилась священническая присяга с клятвой в верноподданстве императрице российской. Решено было немедленно конфисковать эти катихизисы 764 . Лично с своей стороны преосвященный Виктор делал всё возможное для успокоения польских умов. |
| Шли и священники, «будучи с предков своих православного исповедания, на унию же принуждённо обращённые», и просили преосвященного принять их «с приходскими их церквами и с прихожанами» – «в благочестие, и в епархию» 971 . Преосвященный Виктор «о таковых по благочестию ревнителях» подал было «записку» Тутолмину 972 , но, не получая от него никакого указания, решился, хотя и не без колебаний, на свою ответственность присоединить к православию двух монахов – базилиан и двух униатских священников, отказавшись, впрочем, присоединить приходы последних – чтобы не дать начала массовому воссоединению – и поспешив письменно просить у Петербургского митрополита Гавриила 973 «извинения» в этом «самовольном поступке» и «защиты» пред св. синодом 974 . Но на этом остановиться было нельзя. Мера томительного ожидания, очевидно, уже переполнилась и народ начинал сам добиваться того, чего он ждал, что оно придёт само. Преосвященному Виктору приходилось уже иметь дело с такими фактами, как одновременное получение прошений «от двадцати деревень с горячейшим желанием о возвращении их на благочестие» 975 . Подобные прошения, хотя в меньших размерах, стали появляться в уездных правлениях, в канцеляриях губернаторов и даже у генерал-губернатора 976 . Виктору ждать ещё больше уже было нечего. Отсылая полученные прошения на усмотрение св. синода, преосвященный Виктор в особом письме к митрополиту Гавриилу горячо рисует угнетённое нравственное состояние стремящегося к воссоединению народа, а вместе с тем и своё собственное тяжёлое положение. «Ваше высокопреосвященство! Когда мы за Польшею были, касательно гонений не иное что следовало делать, как только внедривать в души преследуемых, что терпние имамы потребу. Ныне, от так долгого времени, что терпеливо желали, и в мыслях, яко они отродились и совсем нового стали тварью, когда слышатъ то же самое, что надобно ещё потерпеть, боюсь, чтобы в отчаяние не впали» 977 . Мучительную неопределённость дела православия и тяжесть собственного положения преосвященный Виктор думал разрешить своей поездкой в Петербург. |
| Весь я был настроен на одно, и то, что жило и шумело под боком, не задевало меня, не занимало, как прежде, а всякие глухие полустанки, вид оставшихся за вагоном окрестностей, темное поле под откосом, его запах, чувство необозримого в засыпающей густоте ночи простора и песни из репродуктора в палисаднике близко и тонко отзывались во мне. Откуда вдруг приходит такое? Откуда приходит стеснительное чувство любви к жизни… – Подъезжаем, – сказал кто-то спросонок. Из досье “РГ” Виктор Иванович Лихоносов родился 30 апреля 1936 года на станции Топки. Его отец, железнодорожный рабочий, погиб на фронте. Жил с матерью на окраине Новосибирска. В 1961 году окончил историко-филологический факультет Краснодарского педагогического института. Учительствовал в кубанских станицах. Первую книгу выпустил в 1966 году. В 1988 году стал лауреатом Государственной премии РСФСР за роман “Наш маленький Париж”. Лауреат премии “Ясная Поляна” в номинации “Выдающиеся творческие достижения в области русской литературы” (2003). Живет в Краснодаре. Главный редактор литературно-исторического журнала “Родная Кубань”. Памятное Борис Зайцев – Виктору Лихоносову. Париж, 7 февраля 1967 года. Дорогой Виктор Иванович, обе книжки ваши получил, большое спасибо. Прочитал и порадовался: дарованию, свежести вашей и молодости. Это все в ваших рассказах есть, и никакого указательного перста… Всячески желаю вам сил и творчества, “и во всем благого поспешения”. У вас свежее и доброе дарование… Валентин Распутин – Виктору Лихоносову, 19 сентября 1981. Витя, дорогой, всегда любил тебя и люблю… Гоголь, начиная работу, прежде составлял молитву на успешность ее завершения, – твоей ли, его ли, своей ли молитвой готов и я и буду просить, чтоб все у тебя было хорошо. Это нам только кажется, что мы можем работать поодиночке – если мы что-то и можем, то потому, что вместе. Текст публикуется в сокращении «Российская газета – Неделя» 92(6960), 2016 г. Интернет-версия Фото: krd.ru , CC BY 4.0 Ещё статьи о воспитании Духовное развитие |
| Нам, по крайней мере, ничего не известно об этих церквах вплоть до Никейского собора. Далее, Евсевий указывает, что многие епископы не были согласны с Виктором. Евсевий дает ясно понять, что это несогласие относилось не к отказу рецепции практики азийских церквей, а к прекращению общения с этими церквами. По словам Евсевия, они советовали Виктору «позаботиться о мире, единении и любви с ближними». В числе этих епископов был Ириней Лионский, выдержки из послания которого Евсевий приводит. Сначала, по словам Евсевия, он убеждает не отсекать целые церкви Божий. По словам того же самого Евсевия, Ириней был сторонником Римской практики в вопросе о праздновании Пасхи. Следовательно, Ириней, который писал от имени Лионской церкви, отказывал в рецепции азийской практики [так же, как это делал Виктор]. Однако он считал, что этот отказ не должен вести к прекращению общения. «Пресвитеры, жившие до Сотира, - говорил Ириней, - и управляющие той церковью, которою ты ныне управляешь, именно: Аникита, Пий, Игин, Телесфор и Сикст, как сами не соблюдали (четырнадцатый день), так и своих не обязывали следовать (их обычаю)… За этот обычай никто и никогда не был Более подробно Ириней говорит в связи с этим о путешествии Поликарпа к папе Аниките. По правде говоря, мы не знаем, о чем шел «спор» между ними, во всяком случае он шел о Пасхе, иначе Ириней не сообщал бы об этом в своем послании к Виктору, [посвященному этому празднованию]. «Блаженный Поликарп, - рассказывает Ириней, - пребывая в Риме у Аникиты, завел с ним спор о пустяках, но они тотчас согласились между собой, а об этом вопросе и спорить не хотели, потому что ни Аникита не мог убедить Поликарпа не соблюдать того, что … он всегда соблюдал, ни Поликарп не убедил Аникиту быть осмотрительным, ибо Аникита говорил, что он обязан сохранять обычаи предшествующих себе пресвитеров. Несмотря на такое состояние дела, они однако же находились во взаимном общении, так что Аникита по уважению к Поликарпу позволил ему совершить Евхаристию, и оба они расстались в мире, равно как в мире со всею церковию находились и соблюдавшие (четырнадцатый день) и не соблюдавшие». |
| Содержание Письмо к Фиду, о крещении детей Приводится по тексту, опубликованному на сайте Православного Патрологического Общества Киприан и прочие товарищи, присутствовавшие на Соборе в числе 66, Фиду, брату, желают здоровья. Мы прочитали твое письмо, возлюбленнейший брат, в котором извещаешь, что товарищ наш Ферапий преждевременно и слишком поспешно даровал мир бывшему когда-то пресвитером Виктору прежде принесения им полного покаяния и удовлетворения Господу Богу, пред которым тот согрешил. Дело это сильно смутило нас, так как мир дарован ему с нарушением важности нашего определения, дарован прежде исполнения законного времени покаяния и удовлетворения, без прошения с его стороны и без одобрения народа, при отсутствии всякой настоятельной немощи и нудящей необходимости. Впрочем, после долгого рассуждения мы признали достаточным сделать товарищу нашему, Ферапию, выговор за этот безрассудный поступок его и внушить ему, чтобы впоследствии он не делал ничего подобного. Между тем мы не почли нужным отнимать мир, однажды каким бы то ни было образом дарованный священником Божиим, и потому позволили Виктору пользоваться предоставленным ему общением. Что же касается дела о младенцах, которых, по словам твоим, не должно крестить во второй или третий день со дня их рождения, а должно сообразоваться с законом древнего обрезания, и рожденного, как ты думаешь, ни крестить, ни освящать прежде восьмого дня, — то это обстоятельство представилось на нашем Соборе совершенно иначе. Никто не согласился с твоим мнением об этом деле — напротив, все мы за лучшее почли ни одного родившегося человека не лишать милосердия и благодати Божией. Если Сам Господь в Евангелии Своем говорит, что «Сын человеческий не прииде душ человеческих погубить, но спасти» (Лк. 9:56), то, сколько это от нас зависит, ни одна душа! не должна погибнуть, если это возможно. Да и чего еще недостает тому, кто однажды навсегда образован во утробе руками Божими? Только нам и глазам нашим представляется, что родившиеся получают некоторое приращение с течением мирских дней; между тем как все то, что творится Богом, есть совершенно сообразно с величием и художеством Бога Творца. |
|
|
