| Мне было жутко ехать по этому непривычному для меня пути. Голова моя кружилась, сердце замирало. Между тем Хаджи-Магомет, желая, должно быть, развлечь меня и отклонить мои мысли об опасности, нарушил молчание. — Волей Аллаха, — начал он, — у старого Магомета были две дочери. Одна из них, старшая, Марием, презрела законы Аллаха и Магомета, пророка Его, и перешла в веру урусов. Знатной княгиней стала красавица Марием… Но недолго радовалась она своему счастью: черный ангел прилетел за нею и унес ее в чертоги Аллаха… Другая дочь, Бэлла, веселая птичка, радость очей моих, нашла себе счастье: сын знатного наиба, молодой бек Израил, пленился ею и взял ее в жены. Семь лет живут они душа в душу, но враг людей и Аллаха, дух мрака и злобы — шайтан позавидовал людскому счастью: он не дал им потомства… Семь лет живут молодые супруги, не имея детей… Старый наиб, отец бека, требует от сына, чтобы он взял себе еще другую жену из нашего или чужого аула, но Израил не хочет… Израил любит одну Бэллу и не возьмет иной жены… Старый наиб разгневался на сына, так разгневался, что прогнал его из своего поместья, и Хаджи-Магомет принял бека и дочь свою в своей скромной сакле… Теперь Израил болен, сильно болен, но всесильный Аллах сохранит его для его друзей! Хаджи-Магомет смолк и погрузился в думу. Я смотрела на его бронзовое лицо, носившее на себе следы тревоги, которую переживал старик. Трое суток пробыли мы в дороге, проводя ночи в седле, встречая и провожая глазами солнце, улыбавшееся нам из-за горных хребтов. Нам попадались на пути лезгинские аулы, с маленькими, точно прилипшими к склонам гор, как гнезда ласточек, саклями. Женщины и дети высыпали на улицу при нашем появлении и, без церемонии указывая на нас пальцами, тараторили что-то на их непонятном для меня языке. Наконец к концу третьих суток мы достигли аула Бестуди, прилепившегося к горному откосу и повисшего над самой бездной, вследствие чего он казался неприступным. Лучшей крепости не могли бы выдумать люди. Сама природа укрепила аул со всех сторон, закрыв его горами и разбросав вокруг чернеющие, как ночь, бездны. |
| У Светония в описании убийства есть такая деталь: «Бросившемуся на него Марку Бруту он сказал: “И ты, дитя мое?» (Светоний, цит. изд., с. 32). Цезарь был особенно привязан к нему, и в Риме распространился слух, что убийца Цезаря не был потомком древнего Брута, а родился от связи своей матери Сервилии, сестры Катона Утического, с Цезарем. Рассказывали, что «при победе при Фарсале Цезарь приказал своим полководцам все усилия приложить для спасения Брута» (Аппиан, цит. изд., с. 530). После убийства Цезаря сенаторы в ужасе разбежались, так что Марк Брут не смог выступить перед ними с заготовленной заранее речью. В городе начались погромы и убийства часто случайных лиц, а некоторые, пользуясь возникшей анархией, сводили счеты с недругами. Друзья Цезаря Марк Антоний и Лепид, опасаясь, что после покушения на императора на очереди они, воспользовавшись суматохой, ускользнули из курии и укрылись в домах своих друзей. На городских площадях убийцы публично превозносили себя за содеянное. Некоторые из не участвовавших в покушении ложно выдавали себя за заговорщиков, за что впоследствии вместе с действительными убийцами поплатились жизнью. Цезаря убили, когда ему исполнилось 55 лет. Он родился в 100 г. до Р.Х. в патрицианской семье, которая своей родоначальницей почитала саму богиню Венеру, но родственные узы связывали его и с верхушкой популяров: его тетка Юлия была замужем за полководцем Марием, а сам он в 17 лет женился на дочери знаменитого Цинны Корнелии, которая родила ему любимую и рано умершую дочь Юлию, бывшую замужем за Помпеем. Вторым браком, после смерти Корнелии, он был женат на Помпее – внучке Луция Суллы, с нею он развелся после скандального вторжения в его дом Клодия, ставшего после этого эпизода его клевретом. Пережила Цезаря его третья жена Кальпурния. Многочисленные скульптурные изображения представляют императора высоким, худощавым и хорошо тренированным человеком с высоким лбом, большим прямым носом, острым подбородком и сосредоточенно-внимательным взглядом. |
| — Приблизься, христианская девушка… — чуть внятным от старости голосом произнес мулла. Я подошла к нему не без тайного волнения и смело взглянула в его глаза. — Хороший, открытый взгляд… — произнес он, кладя мне на лоб свою тяжелую руку. — Да останется он, волею Аллаха, таким же честным и правдивым во всю жизнь… Благодаренье Аллаху и пророку, что милосердие их не отвернулось от дочери той, которая преступила их священные законы… А ты, Леила-Зара, — обратился он к девушке, — забыла, должно быть, что гость должен быть принят в нашем ауле, как посол великого Аллаха! И, сказав это, он кивнул мне едва заметно головою я пошел, опираясь на палку. Когда вечером я спросила дедушку Магомета, что значит эта любезность старого муллы, — он сказал тихим, грустным голосом: — Я говорил, дитя мое, с муллою. Он слышал твой разговор и остался доволен твоими мудрыми речами в споре с нашими девушками. Он нашел в тебе большое сходство с твоею матерью, которую очень любил за набожную кротость в ее раннем детстве. Ради твоих честных, открытых глазок и твоего мудрого сердечка простил он моей дорогой Марием… Много грехов отпускается той матери, которая сумела сделать своего ребенка таким, как ты, моя внучка-джаным, моя горная козочка, моя ясная звездочка с восточного неба! И целый поток ласкательных слов полился из уст деда, и казалось, никогда еще не была так дорога ему его маленькая внучка Нина! В тот же вечер мы уехали. Все население Бестуди высыпало нас провожать. Бек-наиб дал нам двух нукеров в провожатые, но Абрек смело заявил, что дорога спокойна и что на нем одном лежит забота доставить маленькую княжну и княжича его начальнику. — Прощай, деда, прощай, милый! — еще раз обняла я старика на пороге сакли и вскочила в коляску между Анной и Юлико. — Прощай, милая пташка из садов Магомета! — ласково ответил дед, и коляска затряслась по кривым улицам аула. Из поместья бека Израила нам навстречу неслись два всадника, сверкая в лучах заходящего солнца серебряными рукоятками поясного оружия. Когда они приблизились, мы узнали в них Бэллу и Израила. |
| Вот кратко приведенные причины низложения Василиева. Евстафия же акакиане низложили за то, что, когда он был еще пресвитером. Отец его, епископ Кесарии каппадокийской, Евлалий осудил его и отлучил от общения в молитвах; потом в Неокесарии понтийской он не был принят в общение собором и низложен епископом константинопольским Евсевием за не выполнение некоторых возложенных на него обязанностей. Равным образом, как человек учащий, действующий и мыслящий не право, был он лишен епископства собором гангрийским, обличен в клятвопреступлении на Соборе антиохийском, старался изменить определения Собора мелитинского, и наконец, быв сам виновен во многих преступлениях, хотел быть судиею и называл других неправославными. Элевсия низложили они за то, что какого-то Ираклия, родом Тирянина, который был жрецом тамошнего геркулесова храма, обличен в волшебстве и, подвергшись наказанию, убежал в Кизику и там проживал, – этого Ираклия, притворявшегося Христианином, он неосмотрительно удостоил диаконского сана и, узнав его после не таким, не отлучил от Церкви; – равным образом, что он без исследования рукоположил несколько лиц, которые, быв осуждены халкидонским епископом Марием, присутствовавшим на халкидонском Соборе, удалились в Кизику. Эортасия низложили за то, что он сделан епископом сардским без согласия епископов ладийских. А Драконтия пергамского – за то, что он прежде был епископом в Галатии, и потому оба эти рукоположения, как незаконные, признали недействительными. После сего они опять собрались и низложили Сильвана, епископа тарсийского. Софрония, епископа Помпеополиса пафлагонского, Элпидия саталийского и Неону, епископа Селевкии исаврийской. Сильвана низложили за то, что он был виновником безумия других в Селевкии и Константинополе, и что предстоятелем каставальской Церкви сделал Феофила, который, епископами палестинскими быв прежде рукоположен в епископа Элевферополиса, дал клятву, что без их согласия другого епископства не примет. Софрония за то, что он был любостяжателен, вздумал продавать в свою пользу посвященные церкви приношения и, призываемый несколько раз, едва явился, да и то не хотел оправдываться в обвинениях пред ними, а избрал судей посторонних. |
| P. 364). Пелагий также оставался на Востоке; о его деятельности в этот период надежных сведений нет (подробнее см. в ст. Пелагий ). В 419 г., отвечая на обращение Альбины, Мелании и Пиниана, последователей Пелагия из числа рим. аристократов, блж. Августин написал сочинение в 2 книгах «О благодати Христовой и первородном грехе» (De gratia Christi et de peccato originali; CPL, N 349), в к-ром подвел итоги полемики c Пелагием и Целестием. Подробно рассматривая материалы дискуссии с пелагианами, относящиеся к 417-418 гг., блж. Августин настаивал, что даже компромиссные формулировки Пелагия и Целестия, представленные в присланных ими еп. Зосиме исповеданиях веры, либо недостаточно однозначны и могут быть истолкованы как в ортодоксальном, так и в еретическом смысле, либо высказаны неискренне, либо противоречат их др. тезисам. Блж. Августин и позднее продолжал считать Пелагия и Целестия упорствующими еретиками, однако более не писал сочинений, специально посвященных рассмотрению их взглядов. I. Полемика блж. Августина с еп. Юлианом Экланским. Наиболее активными защитниками П. после издания еп. Зосимой в 418 г. окружного послания стали не Пелагий и Целестий, а группа отказавшихся подтвердить своими подписями согласие с его содержанием итал. епископов, идейным лидером к-рой был еп. Юлиан Экланский (подробнее о его деятельности и сочинениях см. в ст. Юлиан , еп. Экланский; также см.: PChrBE. Vol. 2. Pt. 1. P. 1175-1186; Bruckner. 1897; Refoul é . 1964; L ö ssl. 2001). Во 2-й пол. 418 г. не подписавшие окружное послание 18 епископов были низложены еп. Зосимой; по распоряжению гос. власти они должны были покинуть Италию. Вероятно, первоначально пелагианские епископы пытались добиться пересмотра решения в Риме и выражали готовность к компромиссу. Об этом свидетельствует цитируемое Марием Меркатором письмо еп. Юлиана Экланского еп. Зосиме (не сохр.), в к-ром содержалось осуждение положений Целестия, относящихся к учению о грехе Адама (см.: Mar. Merc. Common. adv. Pelag.//ACO. T. 1. |
| Он только щеголял великодушием и по–видимому старался сблизиться с предстоятелями церкви; на самом же деле он не стеснялся подсмеиваться над ними. Он трунил над Марием халкидонским, который был слеп. Но Марий показал себя героем. Он прямо в глаза сказал Юлиану: «Благодарю Бога за свою слепоту, потому что имею счастие не видеть безобразия отступника». Юлиан отнесся к этому с видимым равнодушием. В Антиохии Юлиан явился неустойчивым. Здесь он посланиями старался возбудить ссоры между христианами и епископом. В 362 г. в Антиохии между христианами и язычниками возникли неудовольствия. Юлиан еще ранее писал в Бост–РУ епископу Титу, что он возлагает на него ответственность за беспорядки, производимые христианами. Тит отвечал императору, что христиане никогда не будут повинны в общем движении, что они послушны пастырю, и не было признаков каких–либо беспорядков. Юлиан отвечал христианам Антиохии, что они Унижают себя, не смея ничего сделать без епископа, что они потому живут смирно, что их сдерживает епископ. Юлиан откровенно заявил, что сам он не позволит причинить зла галилеянам; между тем другие перехватывали через край, так что через них являлся виновным в насилии над христианами и Юлиан. Эти насилия производились особенно во время разрушения храмов в Сирии. О том, как Юлиан относился к этим несчастиям христиан, говорит следующее обстоятельство. Недалеко от Газы при море находилась гавань Майюм, в которой все жители были христианами еще в предшествовавшие царствования, за что получили от императоров христиан самостоятельное, независимое от Газы, управление. На этом–то пункте и произошло столкновение у жителей Майюма и Газы, причем было убито до 10 майюмских христиан. Когда об этом донесли Юлиану, то он ответил: «Что за важность, что рука эллина сокрушила каких–нибудь 10 галилеян» Юлиан не только гнал христиан, но и издевался над ними, пользуясь знакомством с их учением. Так, однажды проезжая мимо пещеры подвижника Дометия, он обратил внимание на собравшуюся около пещеры толпу христиан и, желая поиздеваться над ними, обратился к Дометию с такими словами: «Если ты желаешь спасаться, то для чего собираешь народ? проводи жизнь уединенную» — и приказал заложить пещеру камнями. |
| В кон. II в. лидерами популяров были Луций Апулей Сатурнин и Гай Сервилий Главция. Стремясь к власти, они заключили союз с Марием и в 100 г. заняли ключевые должности в гос-ве: Сатурнин был плебейским трибуном, Главция - претором, Марий - в 6-й раз консулом. По представлению Сатурнина был принят закон о наделении ветеранов Мария земельными участками по 100 югеров в Сев. Африке и Трансальпинской Галлии. Попытка Сатурнина и Главции переизбраться на 2-й срок осенью 100 г. привела к столкновению в Риме. Опора лидеров популяров на малоуправляемую городскую толпу у многих вызывала опасение роста насилия в городе. Всадники сплотились вокруг сената. Во время предвыборной кампании уличный сброд забил дубинами насмерть кандидата сенатской партии Гая Меммия. В ответ на это олигархи расправились с популярами. По требованию сената Марий был вынужден ввести в город войска. 10 дек. 100 г. произошел бой на форуме, в ходе к-рого популяры были разбиты, загнаны на Капитолий и сдались. Сатурнин, Главция и множество их сторонников были убиты. Законы Сатурнина были отменены; Марию, к-рый ранее был союзником популяров, пришлось на 3 года уехать в Асию. C новой программой реформ в 91 г. выступил плебейский трибун Марк Ливий Друз Младший. В целях демократизации судебной системы он предложил передать судебные комиссии в ведение сената, а в сенаторское сословие ввести 300 всадников. Также предполагались раздачи земель в Кампании и на Сицилии колонистам из числа граждан, восстановление и расширение хлебных раздач, предоставление италикам прав рим. гражданства. Закон не успел вступить в силу и был отменен под давлением всадников, которые могли лишиться своих позиций в судебных комиссиях. В сент. 91 г. Друз был убит в своем доме. Неудача реформ в пользу италийцев спровоцировала их широкомасштабное восстание - т. н. Марсийскую войну (91-88). Против римлян выступили племена марсов, самнитов и подавляющая часть др. групп населения Центр. и Юж. Италии. Верность Риму сохранили нек-рые союзные общины в Кампании, Умбрия, Этрурия, лат. |
| Но прежде чем перейти к ней, надо добавить вот что; тридцать лет назад многие были уверены, что их сожительство — факт несомненный. Сроки, так сказать, подтверждают это отцовство. В то время Цезарь укреплял свою политическую карьеру серией продуманных двойных любовных связей. Женщины тогда играли гораздо большую роль в республике, а Сервилия выделялась своим блестящим политическим умом не только среди патрицианок, но и среди патрициев. Она могла влиять на политику двадцати глупых и неустойчивых мультимиллионеров; ей достаточно было им подсказать, чего сейчас следует опасаться. Не судите о Сервилии тех лет по сегодняшней Сервилии. Сегодня это просто обезумевшая интриганка, которая запуталась в самых нелепых противоречивых идеях и забрасывает город анонимными письмами, автора которых можно угадать с первых же слов. Климат Рима стал менее благоприятен для женщин. Даже о Клодии десятилетней давности не стоит судить по теперешней Клодии. Рим двадцать-тридцать лет назад был ареной, где подвизались властные женщины, вспомните мать Цезаря, мать Помпея и тетку Цезаря. Их мало что занимало, кроме политики, и они не разрешали думать ни о чем другом своим мужьям, любовникам, гостям и даже детям. Люди теперь делают вид, будто их возмущает, что их матери и бабушки по многу раз выходили замуж и разводились из чисто политических соображений. Они забывают, что эти невесты не только приносили мужьям богатство и полезные семейные связи, — тогда все знали, что жена сама по себе политический вождь. Да ведь когда борьба между Суллой и Марием достигла своего апогея, отравления так участились, что, бывало, дважды подумаешь, стоит ли пойти пообедать к родной сестре. И представляете, каким искусством должен был обладать Цезарь, чтобы переходить из постели одной воинственной Клитемнестры в постель другой. Как ему это удавалось, так никто и не знает. Но самое замечательное, что все его возлюбленные до сих пор его обожают. Часто в обществе одной из этих пожилых матрон я принимался его хвалить, и что же — я замечал, как, затаив дыхание и чуть не падая от переполняющих ее чувств, мне внимает бывшая юная дева, убежденная, что она одна была музой этой царственной судьбы». |
| Что касается характерных особенностей, составляющих собственно месопотамский тип этих литургий, то, с одной стороны, нельзя ожидать, чтобы в них находились слишком резкие особенности от других древних восточных литургий, как по близости, если не всех, то, по крайней мере, главной из них, ко временам апостольским, так и по сопредельности несторианских областей с областями христианских обществ, употреблявших литургии антиохийско-иерусалимские и александрийские. Некоторые ученые даже решительно не соглашаются допускать отдельный вид месопотамских литургий или, по крайней мере, находить его у несториан 1028 , но, с другой стороны, можно находить типичные особенности этого вида при тщательном рассмотрении самих литургий и их сравнении с другими. Вопреки упомянутым археологам, другие положительно утверждают, что наравне с иерусалимскими и александрийскими надобно допустить особый большой отдел восточных литургий – эдесских (или месопотамских) 1029 , и существеннейшим отличием последних от всех других, кроме частностей, полагают то, что в них общее поминовение живых и умерших совершается не между призыванием Святого Духа на приготовленные Дары и молитвой Господней, как в литургиях Иерусалимско-Антиохийских, и не прежде слов Господа об учреждении Таинства Евхаристии, как в Александрийских, и не частью прежде, а частью после слов учреждения Таинства, как в латинских, но между словами учреждения Таинства Евхаристии и призыванием Святого Духа к пресуществлению приготовленных Даров 1030 . Важнейшая из несторианских литургий есть литургия святых Апостолов, как она называется в большей части сирийских списков, или литургия святых Апостолов Адея и Мария, как она надписывается в некоторых из них 1031 . В том и другом случае выражается твердое убеждение месопотамских христиан, что переданная св. апостолами форма совершения Таинства Евхаристии более или менее сохранилась в их литургиях, а последнее заглавие указывает на господствующее у них древнее предание о просвещении Месопотамии христианской верой одним из 70 апостолов Христовых Фаддеем, который разумеется здесь под именем Адея, и спутником его Марием, первым епископом Селевкийским и главным церковным правителем той области после апостола Фаддея, и другого его спутника Ахея, или Аггея 1032 . |
| Он только щеголял великодушием и по-видимому старался сблизиться с предстоятелями церкви; на самом же деле он не стеснялся подсмеиваться над ними. Он трунил над Марием халкидонским, который был слеп. Но Марий показал себя героем. Он прямо в глаза сказал Юлиану: «Благодарю Бога за свою слепоту, потому что имею счастье не видеть безобразия отступника». Юлиан отнесся к этому с видимым равнодушием. В Антиохии Юлиан явился неустойчивым. Здесь он посланиями старался возбудить ссоры между христианами и епископом. В 362 г. в Антиохии между христианами и язычниками возникли неудовольствия. Юлиан еще ранее писал в Бостру епископу Титу, что он возлагает на него ответственность за беспорядки, производимые христианами. Тит отвечал императору, что христиане никогда не будут повинны в общем движении, что они послушны пастырю, и не было признаков каких-либо беспорядков. Юлиан отвечал христианам Антиохии, что они унижают себя, не смея ничего сделать без епископа, что они потому живут смирно, что их сдерживает епископ. Юлиан откровенно заявил, что сам он не позволит причинить зла галилеянам; между тем другие перехватывали через край, так что через них являлся виновным в насилии над христианами и Юлиан. Эти насилия производились особенно во время разрушения храмов в Сирии. О том, как Юлиан относился к этим несчастиям христиан, говорит следующее обстоятельство. Недалеко от Газы при море находилась гавань Майюм, в которой все жители были христианами еще в предшествовавшие царствования, за что получили от императоров христиан самостоятельное, независимое от Газы, управление. На этом-то пункте и произошло столкновение у жителей Майюма и Газы, причем было убито до 10 майюмских христиан. Когда об этом донесли Юлиану, то он ответил: «Что за важность, что рука эллина сокрушила каких-нибудь 10 галилеян». Юлиан не только гнал христиан, но и издевался над ними, пользуясь знакомством с их учением. Так, однажды проезжая мимо пещеры подвижника Дометия, он обратил внимание на собравшуюся около пещеры толпу христиан и, желая поиздеваться над ними, обратился к Дометию с такими словами: «Если ты желаешь спасаться, то для чего собираешь народ? Проводи жизнь уединенную» – и приказал заложить пещеру камнями. |
|
|
