| Семинар Французского ин-та исследований Анатолии и работы в ун-те Стамбула под рук. Нервы Неджипоглу (Визант. К-поль: памятники, топография и повседневная жизнь, 1999; опубл.: Byzantine Constantinople: Monuments, Topography and Everyday Life/Ed. N. Necipoglu. Leiden; Boston; K ö ln, 2001) затронули вопросы археологии укреплений города, восстановления его древней береговой линии, особенности использования ландшафта в градостроительстве, представили новые открытия (в мон-ре Пантократора, ц. Христа Акаталепта (Календерхане-джами) и др.) и проблемы их интерпретации. Более серьезное внимание привлекают остатки Большого дворца и Вуколеона (их территория очерчена строже, чем ранее, наметились точные локализации нек-рых элементов, напр. Хрисотриклина). Церковное строительство рассматривается теперь в общегородском контексте, с использованием топографических реконструкций, контекстуального подхода к формам городской архитектуры и технологических исследований (работы Оустерхаута: Building Medieval Constantinople//Proc. of the PRM Conf. (1994-1996). Villanova, 1996. Vol. 19/20. P. 35-67; Contextualizing the Later Churches of Constantinople: Suggested Methodologies and a Few Examples//DOP. 2000. Vol. 54. P. 241-251 и др.). Роль визант. археологии в изучении переходного периода(«темных веков») Менее всего известна археология В. и. эпохи краха визант. владычества на Ближ. Востоке и Великого переселения народов в Европе. Независимая от письменных источников археологическая версия истории периода VI-VII вв. еще не сформирована, работа по выделению объектов только начата, к 90-м гг. XX в. не выработано даже керамической хронологии; материалы с кон. VI по IX в. по-прежнему трудно дифференцировать. Стремясь подтвердить традиц. источники, археологию В. и. уже с 50-х гг. XX в. привлекали (А. П. Каждан , Фосс) к восстановлению картины социально-экономического развития Вост. Средиземноморья в «темные века» (см., напр.: Каждан А. П. Визант. города в VII-IX вв.//Сов. Арх. 1954. Т. 21. С. 164-188). |
| На смену типологическим разработкам и классификации (завершены к сер. XX в.) пришел функциональный метод, способный объяснить зависимость форм от служебно-литургического и символико-богословского назначения. А. И. Грабар выявил связь происхождения базилики и центрического храма с традицией почитания мощей, Р. Краутхаймер показал пути сложения раннехрист. столиц на востоке и западе Византийской империи, Ж. Б. Лассю и Ж. Чаленко исследовали зависимость планировки храмов от местных форм социальной жизни и литургии. Этот же метод был применен к изучению раннехрист. иконографии (А. Альфольди, Э. Китцингер). Краутхаймер, Ф. В. Дайхманн и др. видели в памятниках А. х. комплексные источники, всестороннее изучение к-рых возможно лишь с помощью методов мн. дисциплин. Этот подход утвердился и в советской археологии с кон. 40-х - нач. 50-х гг. XX в. (Н. Н. Воронин , М. К. Каргер ), и в совр. изучении архитектуры на Западе (см. в ст. « Византийская империя , архитектура»). Методическое развитие А. х. затронуло принципы проведения полевых работ: в Сирии для изучения раннехрист. мон-рей и поселений применили аэрофотосъемку; в Африке была создана брит. армейская служба охраны памятников (М. Уилер, Б. Уорд-Перкинс); в Тунисе начались контрольные раскопки (Н. Дюваль), в Триполитании и Киренаике - сплошные обследования (Р. Гудшильд); П. А. Феврье разработал абсолютную шкалу массового материала для Сетифиса. Р. Краутхаймер Р. Краутхаймер Новые подходы позволили А. х. перейти к решению общих исторических проблем, таких, как взаимоотношения классического и раннехрист. миров. В XIX в. древности кон. III - нач. VII в. были изучены плохо, археологи-классики считали это время эпохой упадка и связывали этот процесс с победой христианства, указывая т. о. на непреодолимость культурного разрыва между язычеством и ранним христианством. После того как переходной эпохой в рамках специальных программ (напр., «Изменения в Римском мире: 400-900 гг.» European Science Foundation, 1993-1997) занялись археологи (Р. |
| и. стало изучение процесса византинизации и христианизации народов Кавказа. Распространение новой религии и присущей ей архитектуры и живописи, а также форм гос. строительства, отраженных в нумизматике, сигиллографии и эпиграфике, хорошо прослеживается на приморских территориях Абхазии; памятники Закавказья отражают взаимодействие визант. культуры древних христ. цивилизаций Армении и Грузии (общий обзор см.: Крым, Северо-Вост. Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII вв./Под ред. Т. И. Макаровой и С. А. Плетневой. М., 2003; см. также: Die Christianisierung des Kaukasus: Ref. d. Intern. Symp. (Wien, 9-12. Dez. 1999)/Hrsg. W. Seibt. W., 2002. В Закавказье серьезные работы начались уже после Археологических съездов в Казани (1877) и Тифлисе (1881), хотя мн. памятники были замечены ранее (напр., в Ани). В 1888 г. МАО образовало специальную серию «Материалы по археологии Кавказа» (14 вып., по 1916), где около половины публикаций посвящены визант. периоду. С 1892 г. регулярные раскопки в Ани начал Н. Я. Марр (продолжались до 1913), а также приступили к исследованиям базилики V в. в Ереруйке , руин Двина, столицы Армении V-IX вв. Не менее активно изучались древности визант. Абхазии, часть к-рых восходит к IV в., но большинство к XI-XIV вв. (городище Питиунт ; большие трехнефные базилики VI в., Цандрипшская и др.; Археополь; октагональный храм V в. в Сухуми). Археология В. и. позволила решить вопрос о времени христианизации нагорных областей Абхазии, т. к. работами Ю. Н. Воронова в р-не Цебельды были открыты храмы юстиниановской эпохи в крепостях Шапкы и Цибил и даже более ранние церкви. Особый интерес для археологии В. и. представляют могильники на участках Кавказской зоны Великого шелкового пути, позволявшего проникнуть из областей Византии в Ср. Азию и дальше в Китай, минуя территории враждебного Ирана (Мощевая Балка и Хасаут, южнее Кисловодска), давшие подлинные шедевры визант. шелкоткачества (в т. ч. палас с копией ткани александрийского производства VII-VIII вв.), образцы стекла и нумизматики (см. |
| Из трудов Дюканжа, касающихся византийской истории, необходимо отметить следующие: " История Константинопольской империи при французских императорах " ( " Histoire de L " empire de Constantinople sous les empereurs francais " ; в конце своей жизни он переработал это сочинение, увидевшее свет во втором издании лишь в XIX веке); " О византийских фамилиях " ( " De familiis byzantinis " ), где собран богатейший генеалогический материал, и " Христианский Константинополь " ( " Constantinopolis Christiana " ), где сведены точные и подробные сведения о топографии Константинополя до 1453 года. Оба эти сочинения носят одно общее заглавие " Historia Byzantina duplici commentario illustrata " . Затем, имея от роду уже более семидесяти лет, Дюканж издал в двух томах in folio " Словарь средневекового греческого языка " ( " Glossarium ad scriptores mediae et infirnae graecitatis " ), труд, по словам русского византиниста В. Г. Васильевского, " беспримерный, над которым, казалось, должно было бы работать целое многочисленное общество ученых " . Глоссарий Дюканжа до сих пор остается необходимым пособием для всех занимающихся не только византийской, но и вообще средневековой историей. Дюканжу также принадлежат образцовые издания с глубоко научными Комментариями целого ряда важных византийских историков. Немалое значение для византийского времени имеет гигантский труд Дюканжа " Словарь средневековой латыни " в трех томах in folio ( " Glossarium ad scriptores mediae et infirnae latinitatis " ). После длительной жизни с идеальным здоровьем Дюканж неожиданно заболел в июне 1688 г. и умер в октябре в возрасте 78 лет, Окруженный семьей и друзьями. Он был похоронен в церкви Сен-Жерве (Saint-Gervais). От могилы его не осталось и следа. Одна узкая и отдаленная улица в Париже до сих пор называется " улица Дюканжа " Другие французские исследователи. Но великий Дюканж работал не один. Мабильон издал в его время свой бессмертный труд " Дипломатику " , создавший совершенно новую науку о документах и актах. В самом начале XVIII века Монфокон издал свое капитальное, не потерявшее значения до сих пор, произведение " Греческую палеографию " . К первой же половине XVIII века относится большое сочинение поселившегося в Париже бенедиктинца Бандури " Восточная империя " ( " Imperium Orientale " ), где собрано громадное количество историко-географического, историко-топографического и археологического материала византийского времени, и капитальный труд доминиканца Лекьена (Le Quien) " Христианский Восток " ( " Oriens christianus " ), где собраны богатейшие сведения по истории, особенно церковной, христианского Востока . |
| ч. 2 церкви, постройки в порту, 8-комнатные дома). Т. о., археология В. и. наглядно демонстрирует уровень экономического развития с такой конкретностью, к-рая не соотносима с данными письменных источников для этого периода. Это подтверждает такая особенность культуры V-VI вв., как огромный размер и роскошь раннехрист. базилик Греции. Для храмоздания в подобном масштабе только отказ от строительства языческих святилищ и общественных центров был недостаточен, благодаря устойчиво развивавшейся экономике у Церкви и ее общин должны были сосредоточиться и пополняться огромные материальные средства. Археологическая модель помогает объяснить и внезапность происшедшей катастрофы: основанную на специализированных производствах и торговле экономику может разрушить относительно небольшой кризис, причем первой жертвой становятся города, полностью зависящие от сельской округи. Археологически было подтверждено существование в этот период террасного земледелия и культивации бедных почв, к-рые дают быстрый прирост продукта, но требуют привлечения больших сил и вложения средств, а впосл.- удобрения, поддержания опорных стен и т. п., в противном случае последует упадок плодородия и обвал террас (геологически зафиксированы крупномасштабные эрозия почв и засоление земли в период поздней античности). В таком контексте военные вторжения в В. и. VI-VII вв. выглядят катализатором, а не причиной катастрофы, к-рая внутренне обусловлена нехваткой сил у центральной власти и местной аристократии, нужных для поддержания сложной продуктивной экономической структуры общества. Визант. археология показала и механизм передачи позднеантичного наследия средневек. Византии. Обилие и широта разброса периферийных поселений, возникших в период расцвета, обеспечили инфраструктуру такой передачи, позволившей населению мигрировать, пережить первый удар нашествия, включиться в новый образ жизни. Археологически доказано, что основу начавшегося в IX в. возрождения Византии составили пережившие кризис грекоговорящие общины, возникшие еще в период античности. Это касается не только жителей Коринфа, Афин и др. центров, отчасти сохранивших городской характер, но и выживания множества общин в отдаленных местностях (что отразилось в топонимике). Археология фиксирует также перенос активности из больших городов в сельскую округу, вторичное использование руин общественных сооружений рим. эпохи (напр., в окрестностях Коринфа). По-видимому, именно крестьяне-землевладельцы, численность к-рых возросла, как наиболее консервативная среда сохранили до средневизант. периода присущие эллинизму формы культуры и быта. Византийская археология о торговле и производстве в Византии |
| В высшей степени, однако, сомнительно, чтобы дальнейший шаг к завладению всей предбалканской Болгарией сделан был болгарами так скоро, как это изложено у историка Феофана. Первой задачей болгар было, конечно, подчинение независимых славянских племен в предбалканской Болгарии и защита своих границ. На юге в особенности следовало укрепить балканские проходы и обезопасить себя со стороны империи. Согласно этой цели племя северян поселено было у прохода Берегава или Рашкого для защиты и наблюдения самой важной позиции; другие племена защищали южные и западные границы со стороны аварского царства. Что касается Аварского каганата, имевшего расположение между Дунаем и Тиссой, то он был к тому времени значительно ослаблен двояким движением среди славян в VII в.: со стороны Кувера в Македонии и со стороны Само в Чехии и Словакии. Дальнейшим шагом к утверждению болгар на Балканах было основание ими хринга или укрепленного аула поблизости от Шумлы, в местности Абоба. Остатки этого укрепления, в котором была столица болгарских ханов прежде основания ими новой столицы при самой подошве Балканских гор в так называемой Великой Преславе (ок. 821г.), сделались предметом подробного изучения со стороны Русского археологического института в Константинополе и бросили обильный свет на славянские древности. Но, прежде чем сообщить результаты сделанных наблюдений над раскрытой раскопками института болгарской столицей, проведем несколько дальше внешнюю историю болгарского ханства. Преемники Аспаруха до конца VII в., имя которых не сохранилось в древнем перечне, очень хорошо поняли необходимость передвижения от берегов Дуная к югу и, укрепившись на обширной равнине, представлявшей больше удобства для содержания и пастбища коней, начали, по выражению византийского летописца, шириться и надменно относиться к соседям, и грабить, и подчинять себе принадлежавшие империи селения и крепости. Чтобы обезопасить себя против новых соседей, которые начали угрожать своими наездами фракийским городам, империя принуждена была согласиться платить болгарам ежегодную дань (679). |
| Эти католики настигли Теймураза, во время его визита в Санкт-Петербург и отравили. Сохранилось другое письмо – падре Леонардо, одного из тех, кто был удален царем Теймуразом из Грузии, к Папе Римскому: «Теймураз собирается ехать в Россию, и живым оттуда он не вернется». Действительно, на приеме в императорском дворце почувствовавшему себя плохо Теймуразу принесли выпить горькое лекарство. В справке о смерти сказано: «умер от острой боли в животе». Умышленное убийство выявили сразу. Католики не только убили Теймураза, но они же распространили слухи о том, что якобы перед смертью царь раскаялся, что изгнал их из Грузии и благословил всех. Тело царя Теймураза везли в Грузию, но похоронили на дороге, в Астрахани, в 1762 году, рядом с грузинским царем Вахтангом VI, под кафедральным собором. Мы долгое время просили Россию – разрешить перезахоронение. Царь Теймураз – наш исповедник. В 1973 г. археологи открыли могилу и обнаружили, что его тело абсолютно нетленно. После Теймураза правил его сын Ираклий Второй, который сам прежде, в своем завещании, оговорил: «Нельзя возвращать Антония на патриарший престол, тому же, кто совершит это, анафема». После смерти Теймураза Ираклий отправился в Россию и встретился с Антонием, который к тому времени уже был назначен епископом Владимирской епархии. Ираклий переступил через свое завещание и вернул Антония в Грузию, на патриарший престол. Видимо потому, что тот приходился ему двоюродным братом. Через пять месяцев Грузию постигла чума – шесть тысяч полегло за несколько месяцев, потом – нашествие персов. Интересно, что чума распространилась из Ахалцихе, то есть именно из того района, где жили католики, изгнанные Теймуразом. Это символично, это знак Божиего наказания. А еще через некоторое время было упразднено грузинское Царство, просуществовавшее 1500 лет. Видите, вот сила проклятия, которое действует по сей день. Поэтому нам необходимо вернуть нашего царя-исповедника. Во время революции Папа Римский говорил о России: «Большевизм – это железный веник, который очистит Россию от православия, а затем придем мы на эти благодатные русские земли». Из-за католиков пала Византия. В 1438 году на Ферраро-Флорентийском Соборе была заключена Уния о соединении православной Византии с еретиками! Вскоре, в 1453 году, Византийская Империя прекратила свое существование, и Папа Римский говорил: «Мне приятнее слышать голос мусульманского ходжи, чем пение православного священника». |
| Особым аспектом жизни ранней Византии была постоянная и очень тесная связь города с деревней. В этом отношении ранняя Византийская империя является прямым наследником античной городской цивилизации. По сути, города ранней Византии представляли собой самоуправляемые административные и экономические единицы, являли собой прямое продолжение древнегреческих полисов и римских муниципий. Понятно, что к каждому полису или муниципии была приписана определенная сельская округа, которая составляла хору данного полиса. В городах или полисах процветали ремесло и торговля. Торгово-ремесленные товары, которые производили в ранневизантийских городах, находили спрос по всему Средиземноморью и далеко за его пределами. Так, например, ювелирные изделия, произведенные ранневизантийскими мастерами, археологи находят и в Китае, и на территории Северной Европы, например, в Скандинавии, и в Экваториальной Африке. Чрезвычайно развито было гончарное производство, изготовление тканей. Настоящим крупным центром изготовления тканей был Египет. Сохранилось огромное количество коптского текстиля, и интересующиеся могут ознакомиться с его прекрасными образцами в Пушкинском музее в Москве. Довольно сильно была развита торговля. Торговля в ранневизантийской империи в основном шла по морским путям. Это было связано с тем обстоятельством, что до середины V столетия Средиземное море, то есть главная торговая артерия ранней Византии, по сути была внутренним римским озером. Здесь не было никаких конкурентов, и практически было изведено пиратство. Таким образом, морские перевозки были безопасны, относительно дешевы и позволяли купцам одномоментно переправить огромное количество груза из одного участка империи в другой. Торговали как внутри государства, так и далеко за его пределами. Есть сведения о торговле византийских купцов с Цейлоном, через который шла торговля пряностями, с Южной Аравией – Киммерийским царство, с Эфиопией – Аксунским царством, отсюда доставлялись излюбленные поделочные материалы для византийских ювелиров: слоновая кость и золото. Торговали с европейскими племенами, а также с Китаем, откуда в Византию поставлялся шелк, который византийцы исключительно любили и ценили. Борьба за торговлю шелком, а точнее, за караванные пути между Византийской империей и Сасанидским Ираном составляла одну из основных причин великого противостояния этих держав в IV – VII столетиях. |
| Византийский город поражал воображение деревенских жителей обилием роскошных домов и дворцов знати, великолепием кафоликонов и церквей, многолюдностью улиц и площадей. Сами же горожане вызывали у поселян смешанное чувство зависти и презрения. Земледельцы видели, что плоды их тяжелого сельского труда стекались в город, да и живется его обитателям гораздо зажиточнее и легче. Горожане в свою очередь подсмеивались над невнятной речью и невежеством, грубой и запачканной одеждой земледельцев, их растерянностью на оживленных и шумных улицах. Среди них бытовала даже пословица, в которой говорилось, что мужик мужика сразу же узнает по родственному обличию. В глазах правящих слоев крестьяне были невежественными и глупыми, незначительными людьми. Тем не менее именно этой «корявой», мужицкой агарарной Византии Империя была обязана лучшим столетиям своего благосостояния и военных побед. Именно на ее труде основывалось благосостояние Романии. Византийское село не было застывшим элементом. Оно переживало медленную эволюцию. Наиболее динамично развивалась ранневизантийская деревня, которая была довольно многолюдной. Большинство ее крестьян находилось в статусе колонов. Археологические исследрвания обнаруживают большое число сельских поселений этого времени. Их сельскохозяйственная продукция была отчетливо ориентирована на рынок. Административные и социальные преобразования в Империи в конце VIII вв. отразились на деревенской экономике. Славянские вторжения на Балканы численно пополнили сельское население, хотя в целом произошло резкое сокращение количества деревень по сравнению с V-VI вв. Зато большинство земледельцев приобрело свободный статус и самостоятельно платило налоги государству. Именно в это время получил особое распространение Земледельческий закон (Номос георгикос), отчетливо рисующий положение таких крестьян. Число крупных землевладельцев в это время было незначительно. Милитаризация жизни в условиях перманентной войны потребовала активного использования крестьянских ресурсов в качестве солдат, но нехватка рабочих рук не позволяла отнять их у земли. Отсюда рожение столь типичной для этого времени фигуры крестьянина – стратиота фемы, который нес военную службу, по сути дела, без отрыва от своего хозяйства. |
| В най-цветущите години от съществуването си, обаче, Коринт тънел в разврат и безнравствеността на неговите жители била пословична – дотам че «коринтянка» станало синоним на блудница. Истмийските игри и Коринтските зрелища привличали в Коринт тълпи от безнравственци чуждоземци, а при храма на Афродита имало повече от хиляда жрици, предаващи се в блудство в чест на езическата богиня. Най-почитан от езическите божества бил Нептун, имало много храмове и статуи на Аполон и Афродита. Протестирайки против разкоша, разврата и дивите оргии, на Коринтските улици лежал в прословутата бъчва философа-циник Диоген Синопски (412–323 г. пр.Хр.). През 146 г. пр.Хр. римският военачалник Мумий Ахейски обсадил и опожарил града, избил и продал в робство жителите му. През 44 г. пр.Хр. Юлий Цезар го възобновил и обявил за римска колония. Градът бил населяван от гърци, римляни и юдеи. Ап. Павел успешно проповядвал чистото Евангелско благовестие и апостолското му служение тук било ознаменувано с много чудесни знамения. По византийско време Коринт отново бил разрушен от земетресения (през 375 и 551 г.) и разграбен. При св. Юстиниян I в Коринт се помещавала администрацията на Елада. През XII век, при династията на Комнините градът отново забогатял от търговия с коприна със Западна Европа. Богатството му привлякло Роже Сицилийски, който разрушил Коринт през 1147 г. Коринтяни се борили с кръстоносците до 1210 г., но след падането на Константинопол Коринт бил отдаден във владение на Жофруа I Виладруен «княз Ахейски» през 1204 г. През 1458 г. Коринт бил завзет от Отоманската империя, пет години след падането на Константинопол. Турците строели жилища от останките на древните капители и колони, разрушени допълнително от нападенията и пожарите по време на Гръцкото въстание за независимост. След освобождението на Гърция Коринт влязъл в състава на новото Гръцко кралство. Днес развалините на древния Коринт се намират близо до днешния град Коринт, наричан Куронто, който има само около 5.000 жители. Кремиковско евангелие – евангелие, написано по поръчка на софийския митрополит Калевит и използвано като богослужебно евангелие в църквата при Кремиковския манастир. В него в 307 страници с полууставно писмо са изписани текстовете на четирите евангелия, украсени с красиви заставки и заглавки. Писмен паметник от 1497 г., който се съхранява в Националния църковен историко-археологически музей в София. Извън речника: Кремиковски манастир. |
|
|
