| 46 Из многих городов того же имени здесь разумеется Никополь, находившийся в Акарнании, между Эпиром и Этолиею. 50 Название Кесарии Палестинской, в отличие от других городов того же имени. Именно прежде она и называлась: Ξτρτωνος πργος (– военное укрепление), о чем см. Страбона. Геогр. XVI, 758. 51 В слове Якорном значится один Галиен и число лет царствования его полагается 15. См. выше стр. 106. 55 Кор (χρος), от евр. , представляет собою меру для сыпучих и жидких веществ. Упоминается, кроме вышеприведенного места из Евангелия от Луки, в 3Цар. 4:22; 5:11 ; 2Пар. 2:10 ; Иезек. 45:14 и др. Подобно хомеру, он заключает в себе 10 эф иди 30 сатов. Еврейское же название св. Епифаний, очевидно, лишь по созвучию производит от талмудического: что значит: навозная куча. См. Buxtorfii, Lexic. chald. talm. et rabb. pag. 423. Ed. Fischeri. Lipsiae, 1875. 56 Лефек (λεθχ), от евр. , означает меру для сыпучих тел, равную пол-кору, и употребляется только в этом одном месте книги, пророка Осии. Но не значит: подъем, как толкует св. Епифаний, а вмещение. За тем не совсем точно и указание на равномерность лефека гомору. Гоморов действительно есть два. В еврейском они и по начертанию различаются: ; в греческом же переводе LXX они передаются одинаково словом: γμορ. Первый (– хомер) равен не лефеку, а кору, т. е. двум лефекам, а последний (гомор) составляет десятую часть эфы, т. е. сотую часть перваго. Что касается до модия, то это позднейшее греческое название, взятое с латинского (modius), означает меру для сыпучих тел, несколько меньшую нашего гарнца. О большом гоморе (хомере) см. Иса. 5:10; Иезек. 45:14 и др., а о малом (гоморе) в Исх. 16:36 . И не малый гомор мог бы вмещать в себе 12 ватов, а скорее большой. 57 Ват (βτος, βθον), от евр. означает меру емкости для жидких или сыпучих тел и как слово может быть производимо, согласно мнению св. Епифания, от – дом, вместилище, напр. вместилище в две саты зерен, как в 3Цар. 18:32 . Соответственно тому, что гомор большой или кор составляется из 10–12 ватов, ват будет составлять 2–3 модия или 1,5–2 гарнца. |
| Экстренное заседание Постоянного Священного Синода Элладской Церкви под председательством архиепископа Хризостома, посвященное уходу троих иерархов в схизму, состоялось уже 27 мая 1935 г., на второй день после произошедшего. Итогом заседания стали следующие постановления: 1) Создать специальную синодальную комиссию в составе архиепископа Хризостома, митрополита Фтиотидского Амвросия и митрополита Самосского Иринея с целью ликвидации раскола и взаимодействия по этому вопросу с гражданской властью; 2) Провести тщательное расследовании и дать детальную оценку произошедшего с позиций канонического права; 3) Назначить на 30 мая 1935 г. специальное заседание церковного суда по делу трех митрополитов; 4) Обратиться в Министерство Исповеданий с просьбой о содействии в недопущении разрастания раскола; 5) Оповестить о случившемся греческих иерархов; 6) Осветить проблему произошедшего церковного разделения в периодической печати 235 . На втором заседании Постоянного Священного Синода, посвященном теме раскола и состоявшемся 28 мая 1935 г., были приняты следующие решения: 1). Оповестить о произошедшем Константинопольского Патриарха; 2). Составить обращение Священного Синода к греческому народу; 3). Ходатайствовать перед правительством о необходимости применения к раскольникам действующего государственного законодательства; 4). Назначить временных управляющих в Димитриадскую и Закинфскую епархии 236 . В ходе работы синодальной комиссии по уврачеванию раскола был проведен целый ряд встреч с премьер-министром Панагисом Цалдарисом и министром исповеданий Д. Хадзискосом 237 . Следует отметить, что осуждение ушедших в раскол митрополитов не нашло единогласного осуждения в среде иерархии. Так, 29 мая 1935 г., накануне специального заседания церковного суда, его участники в лице митрополитов Прокопия Идрского, Иринея Самосского и Иерофея Акарнанийского заявили о нежелании участвовать в осуждении трех митрополитов и отказались участвовать в судебном процессе 238 . Старостильнической стороной это рассматривается как несогласие части греческого священноначалия с реформированием календарного исчисления, самовольно и деспотично произведенного архиепископом Хризостомом. Однако в означенном обстоятельстве можно усмотреть и совершенно иные мотивы. Поскольку на заседании Священного Синода Иерархии от 27 декабря 1923 г., принявшем единогласное решение о переходе Элладской Церкви на новоюлианский календарь, ни один епископ не вступил в открытую оппозицию данному постановлению 239 , вполне логично предположить, что все симпатии отдельных представителей епископата, проявлявшиеся с 1935 г. в отношении старостильного движения, были продиктованы не столько их узким традиционализмом, сколько принадлежностью к оппозиционной внутрицерковной партии митрополита Димитриадского Германа. |
| Римляне сейчас относятся к нам дружественно, но если их бедственное положение, как это и естественно, будет продолжаться, они не задумаются выбрать то, что для них лучше. Ведь те, которые недавно с кем-нибудь заключили дружбу, обыкновенно сохраняют ему верность, не перенося бедствия, но получая от него благодеяния. Так и римлян голод заставит сделать многое, чего бы они не хотели. Я лично твердо знаю, что за твое царское величество я должен умереть, и потому меня живым никто не может отсюда удалить. Смотри же сам, принесет ли тебе какую честь такая смерть Велизария». Вот что написал Велизарий. Император был очень взволновал и со всей поспешностью стал набирать войско и корабли и приказал Валериану и Мартину идти возможно скорее со своими силами. Они были отправлены с другим войском около зимнего солнцеповорота с приказом плыть в Италию. Доплыв до Эллады (так как дальше с таким трудом продолжать путь они не могли), они зазимовали в Этолии и Акарнании. Император Юстиниан дал знать об этом Велизарию и тем еще больше усилил бодрость у него и у всех римлян. В это время в Неаполе случилось вот какое событие. Там на площади находилось изображение Теодориха, короля готов, сделанное из каких-то камешков, очень маленьких, но разных цветов. У этого изображения как-то еще при жизни Теодориха развалилась голова, и связь между рядами этих камешков сама собой нарушилась; очень скоро после этого пришло известие о смерти Теодориха. Восемь лет спустя камешки, образовавшие живот, внезапно развалились, и тотчас последовала смерть Аталариха, сына дочери Теодориха. Прошло еще немного времени, упали на землю камешки около половых органов, и Амалазунта, дочь Теодориха окончила свою жизнь. Вот что тогда там произошло. Когда готы приступили к осаде Рима, случилось, что на этом изображении выпали все камешки от бедер до самого конца ног. Вследствие этого все изображение совершенно исчезло со стены, и римляне, принимая в соображение это обстоятельство, утверждали, что на войне войско императора одержит верх; ведь по их мнению ногами Теодориха не могло быть ничего другого, кроме народа готов, над которыми он властвовал; поэтому у них были еще более радостные надежды. |
| Наиболее значительные успехи были достигнуты Империей в Фессалии и Эпире. После смерти самого могущественного из фессалийских владетелей Стефана Гавриилопула Мелиссина (ум. 1333) страна погрузилась в полный хаос. Императорский наместник в Фессалонике Иоанн Мономах быстро вмешался в ситуацию, за ним последовал император, и вскоре вся северная половина Фессалии вплоть до каталанской границы была присоединена к Византийской империи. Эпирский деспот Иоанн Орсини (1323–1335), который попытался захватить западную часть Фессалии, был отбит, после чего был вынужден оставить эту территорию. Даже вторгшиеся в Фессалию албанские племена, которые вплоть до этого времени сохраняли свою независимость 1178 , присягнули императору. После присоединения Фессалии на повестке дня стоял пункт о решении эпирского вопроса. Вследствие бесконечной партийной борьбы, сталкивавшихся между собой властных притязаний и вмешательства соседей в эпирской области царил хаос. Крушение обессиленного государства было теперь вопросом времени. Победа византийской партии в Арте ускорила его конец. Деспот Иоанн был отравлен своей супругой, а деспина Анна, принявшая вместе со своим сыном Никифором правление, начала переговоры с императором. Во главе довольно крупного войска, ядро которого составляли турецкие отряды, Андроник и Кантакузин явились в Фессалию, первым делом подавили разразившееся в албанской области восстание и добились подчинения страны (1337). Эпир вместе с Акарнанией без борьбы был присоединен к Империи. Деспина просчиталась: признав византийский сюзеренитет над страной, она надеялась и дальше править от имени своего малолетнего сына, но император ничего не хотел слышать о правлении старой династии деспотов, олицетворявшей традицию эпирской государственной независимости. Управление страной взял на себя в качестве императорского наместника протостратор Синадин. Анна и Никифор были вынуждены удалиться в Фессалонику. Между тем заинтересованные в эпирских областях западные державы постарались отнять у Империи слишком легко доставшуюся добычу. |
| пребывал в Константинополе и тщательно фиксировал все свои сделки 1114 . 1. Византия как второстепенное государство: Андроник II Общая литература: Stein . Untersuchungen; Zakythinos . Crise monétaire; Ostrogorsky . Féodalité; Ostrogorsky . Paysannerie; Schlumberger G. Expédition des «Almugavares» ou routiers catalons en Orient. Paris, 1902; Rubió y Lluch A . La Expedicion у Domination de los Catalanes en Oriente//Mem. de la R. Acad. de buenas letras de Barcelona 4 (1883); Atenes en temps dels Catalans//Anuari de Tlnst. d " Estudis Catal. 1 (1907); Setton K.M . Catalan Domination of Athens 1311–1388. Cambridge (Mass.), 1948 (с подробной библиографией); von Hammer-Purgstall I . Geschichte des osmanischen Reiches. Pest, 1827–1835. Bd. I-X; Jorga . Geschichte. Bd. I; Oberhummer E. Die Türken und das osmanische Reich. Leipzig-Berlin, 1917; Gibbons H . The Foundation of the Ottoman Empire. Oxford, 1916; Langer W.L. , Blake R.P. The Rise of the Ottoman Turks and its Historical Background//American Historical Review 37 (1932). P. 468–505; Wittek . Mentesche; Wittek . The Rise of the Ottoman Empire. London, 1938; Γεωργιδης A ρνκης Г. Ο πρτοι θωμανο. Αθναι, 1947; Jireek . Geschichte. Bd. I; Мутафчиев . История. Т. 2; Miller . Latins; Kretschmayr . Venedig. Bd. II; Heyd . Commerce du Levant. Vol. I; Bratianu G.I. Recherches sur le commerce genois dans la Mer Noire au XIIIe siècle. Paris, 1929; Скржинская Е.Ч. Генуэзцы в Константинополе в XIV в.//ВВ 1 (1947). С. 215–234. В оборонительной борьбе против завоевательного натиска с Запада Михаил VIII оказался победителем. Напротив, наступательные действия в старых византийских землях несмотря на все усилия имели небольшой успех. В северной части Балканского полуострова господствовали славяне, и если у ослабевшей Болгарии Михаилу VIII удалось отнять некоторые территории, то со стороны растущей сербской державы ему грозили новые потери. На море, как и прежде, господствовали итальянские города-республики. Правда, часть Пелопоннеса благодаря чрезвычайному напряжению сил была вновь подчинена Византийской империи, однако большая часть полуострова продолжала оставаться в руках франков. Под франкским владычеством оставались также Аттика с Беотией и прилегающие острова. Фессалия и Эпир с Этолией и Акарнанией находились под властью Ангелов и упорно сопротивлялись императорской власти. Нигде попытки Палеологов возвратить потерянные территории не сталкивались с меньшим успехом, чем в этих греческих сепаратистских государствах. Как катастрофа 1204 г. была подготовлена внутренним разложением Византии, так теперь сильнее всего противодействовали делу воссоединения силы греческого сепаратизма: страна греческих магнатов, Фессалия, играла ведущую роль в борьбе против объединительных устремлений византийского императора. |
| Причиной же такого превращения было недовольство патриарха женским правлением в Ромейской державе. Он был им возмущен и откровенно выкладывал всю правду. Возможно, царица и сместила бы патриарха с престола, если бы ее земной жизни были дарованы долгие годы. XVIII. А всему виной эти гнуснейшие, всякую меру даяния превзошедшие, не ангелы, доставляющие ей повеления всевышнего, но только видом им подражающие, а в сердце притворщики; я имею в виду наших назиреев, 293 уподобляющих себя божеству, вернее – притворствующих из послушания закону, которые, прежде чем распрощаться с человеческой природой, живут среди нас, как некие полубоги; небрегут они и другими божественными установлениями, души в возвышенном не наставляют, человеческие страсти не смиряют, на одни из них узды не набрасывают, а на другие словом, как стрекалом, не действуют, но презирают все это, как ничтожное; одни из них пророчествуют и возвещают божью волю, а другие преступают даже установленные границы, кого обрекают смерти, кому добавляют лет жизни, они даруют бессмертие делимой природе 294 и останавливают для нас естественное движение; в подтверждение своих слов они ссылаются на то, что, подобно древним акарнанцам, 295 постоянно носят доспехи, подолгу плавают по воздуху и сразу спускаются, как только чуют чад сжигаемых жертв. Я нередко видел и имел возможность узнать этих людей – они-то и морочили царицу, будто она будет жить вечно, из-за этого она и сама чуть не погибла, и дела все едва не сгубила. XIX. Они сулили ей долгую бесконечную жизнь, а царица подходила уже к роковому пределу – я говорю так, ибо, завершив отмеренный срок жизни, Феодора уже приближалась к концу. Страшная болезнь постигла царицу: выделительные способности се нарушились, в результате исчез аппетит и опорожнение происходило через ротовую полость; затем болезнь, неожиданно распространившись, чуть не вывернула все ее нутро и оставила царицу при последнем издыхании. Все (я говорю об окружении Феодоры), потеряв надежды на ее выздоровление, задумались над судьбой государства и над своей собственной тоже и принялись строить всякие планы. |
| (134, 1) Перечислим теперь и тех египтян, которые первоначально были простыми людьми, но затем в человеческом мнении стали богами. Таковы Гермес фивянин, Асклепий из Мемфиса, Тересий и Манто из Фив (по свидетельству Еврипида); еще Гелен, Лаокоон, Энона и Кебрин, все четверо из Трои. (2) Крен, один из Гераклидов, говорят, был замечательным гадателем. Назовем еще Иама из Элиды, от которого произошли Иамиды, и Полиида, славившегося в Аргосе и Мегарах, и о котором вспоминают трагические поэты. (3) Стоит ли упоминать и Телема, гадателя киклопов, предсказавшего Полифему рану, впоследствии действительно им полученную от Одиссея. К чему называть мне афинянина Ономакрита или Амфиарая, который, как говорят, жил на одно поколение раньше взятия Трои и был одним из семи военачальников, сражавшихся под Фивами? К чему вспоминать Теоклимена с Кефалонии, или Телмиса из Карий, или Галена с Сицилии? (4) Но, кроме них, были и другие, как, например, Идмон, один из аргонавтов; Фемоноя, волшебница Дельфийская; Мопс, сын Аполлона и Манто из Памфилии; Амфилох, сын Амфиарая из Киликии; Алкмеон из Акарнании; Ания с Делоса; Аристандр телмиссянин, сопутствовавший Александру. А Филохор в первой книге своего Искусства гадания говорит, что гадателем был и Орфей. (135, 1) Теопомп, Эфор и Тимей говорят о гадателе Орфагоре. Пифокл самосец в четвертой книге своей Истории Италии упоминает о другом гадателе — Гае Юлии Непоте. (2) Но из всех этих упомянутых нами эллинов одни, как говорит Писание (Io. 10:8.), были воры и разбойники и большинство своих предсказаний строили на наблюдениях и предположениях естественного порядка, подобно тому как врачи и предсказатели в своем искусстве основываются лишь на физиогномике; другие же были вдохновляемы демонами или же приходили в прорицательный экстаз от паров, поднимавшихся или от воды, или от различных благовоний, или же от некоторых воздушных испарений. (3) Гадательное искусство еврейских пророков имело небесное происхождение. Таким пророком был еще до дарования закона Адам, предсказавший будущее в словах, которые произнес при виде жены и при наречении имен животным. |
| Богато наделенный дарами природы и украшенный глубоким умом, этот человек был любим всем войском, так что не было ни одного воина, который бы не предпочитал его жизни своей собственной. При своих трудах и занятиях за границей, не изменяясь сам ни в благородном обращении с другими, ни в твердости характера, он заботился однако же о том, чтобы по возможности улучшить положение воинов, страдавших тогда от голода и язвы. Оттого и воины и военачальники, и рядовые и высшие чины, все, пережившие это трудное время, единогласно называли его своим спасителем, кормильцем, благотворителем и всевозможными именами, какие только могут делать честь римскому народу. Когда он (мы вкоротке лишь изложим дела, блистательно совершенные тогда этим человеком, при его мудрости, одинаково дававшей себя знать и вблизи, и вдали), когда он, говорю, осаждал вместе с царем акарнанскую митрополию, были схвачены задумавшие тиранию и грозившие Византии; они составляли собою большое число и были не из незнатных, но об них обстоятельнее скажем впоследствии 351 . Был схвачен тогда и Сфранц Палеолог, убийца Сиргианна, задумавший то же и против царя. Он находился в лагере вместе с царем, между тем для своих целей тайно сносился с фивскими каталонцами и соседними иллирийцами. Но он кончил жизнь прежде, чем получил здесь достойное возмездие, конечно, потому, что Бог определил этому своему врагу более тяжкое, вечное наказание. Тогда же без труда был взят римлянами город фокейцев. Четыре года назад его не мог взять царь и с многочисленными морскими силами, а теперь им овладели жившие в нем римляне; улучив такое время, когда правитель города по обыкновению уехал на охоту, и одолев небольшое число находившихся там латинян, они взошли на стены и провозгласили имя царя. Когда здесь произошли такие дела, и акарнаняне 352 , отчаявшись выдержать долговременную осаду, сдались. Таким образом весь древний так называемый Эпир покорился римлянам, так что там не осталось больше никакого противодействия. Когда же царь возвращался в Фессалонику, туда явился и сын умершего графа Кефалонии, – впрочем, не по доброй воле, но потому, что ему не оставалось больше никакой надежды возвратить себе отцовскую власть. |
| 6 . Мы сказали уже, что дела этолян и акарнанян, сильно расстроенные по смерти правителя их, звали царя туда. Тамошнее управление, будучи в руках вдовой женщины и ее несовершеннолетних детей, шло очень худо, как корабль без якорей, попавший под бурю. Но царь, зная, что иллирийцы привыкли к клятвопреступничеству и вероломству, что они часто опустошали римскую землю и занимались грабежом по дорогам, зная их бессовестность и коварство и предполагая, что они и теперь тайно станут мешать его поездке к этолянам и акарнанянам, призвал к себе 2000 наемных турков, населявших Смирну и Ионию. Высадившись с ними при начале весны в страну иллирийцев, он опустошил ее и собрал огромную добычу, так что турки в короткое время из бедняков сделались богачами и вскоре с полными руками возвратились домой. Обессилив таким образом иллирийцев, царь уже спокойно прибыл к этолянам и акарнянам с своим войском и без труда подчинил себе всю эту страну с ее городами; потому что тамошние вельможи с их правительницей Анной, дочерью протовестиария, добровольно признали над собою его власть. В то время, как он устраивал здесь дела, была взята вифинская митрополия, Никомидия, сильно изнуренная голодом от продолжительной осады. В следующем году не произошло ничего достойного рассказа, кроме того, что турки часто, свободно, и во множестве приходили и опустошали Фракию. Но это такая история, которую мне скучно повторять постоянно. В следующем уже за этим году сын прежнего владетеля Эпира, графа Кефалонии, бывший тогда 14 лет от роду, но развитый не по летам, видя, что отцовское наследие отошло под власть царя, а мать согласилась провожать его до самой Фессалоники, причем приказывала и сыну следовать за нею без всяких знаков отцовской власти, задумал восстание и, посоветовавшись с одним из знатных эпирян, убежал с ним в Старые Патры к супруге умершего принцепса пелопоннесского и ахайского. Между тем мать его скоро прибыла с царем в Фессалонику и, получив там от него значительные поместья с ежегодными доходами с них, решилась там же провести и остальное время 345 . Наместником Эпира был назначен от царя протостратор 346 Феодор Синадин, но не прошло и одного года, как он был схвачен тамошними жителями и в узах отдан сыну графа, снова возвратившемуся в Эпир и принявшему власть отца по желанию его подданных. |
| Последовала трогательная сцена расставания нашего с Терпком. Старик плакал... Довольно сказать это в похвалу ему и – не в осуд нам. На память я подарил ему свое седло, более для меня уже не пригодное. Расчет был сделан с ним еще в Арте. Долго стоял он на берегу пригорюнившись и смотрел когда мы, кое-как усевшись на дне посудины, с помощию длинных шестов отодвинулись от твердой земли, и старались дать своим парусам положение, при котором они могли бы надуться. Все усилия наши достичь сего, оказались напрасными, оставалось действовать только шестами. Благо, глубина воды позволяла эту операщю по всему протяжению переезда нашего. Думаю, что нигде она не превышает одной сажени. Редко виделось нам чистое дно. Обыкновенно ладья наша шуршала о верхушки красновато-зеленых порослей, поднимавшихся сплошными массами с илистого дна. Прескучное это плаванье грозило нам совсем неожиданным финалом – ссорой, от которой спасло нас только присутствие постороннего лица, о. Наместника, решившегося быть участником предвиденных им злостраданий наших до самого предела их. Совместные – его и мои – усилия отыскивать в печальном положении нашем сторону забавную более чем увенчались успехом, и общее благодушие восстановилось. “Корыта“ наши приберегли нам на двух третях пути нашего еще один сюрприз, образовавши внутри себя тоже нечто вроде суши и воды. Наш багаж, на котором мы уселись, принимал все более и более вид острова. Вода подступала к нам со всех сторон. Мы поднимали ноги – спускалось платье, подбирали платье – погружался багаж... Не знаю, чем-бы кончилось все это, если бы – и то уже в сумерках – мы не подтянулись кое-как к давно намеченной косе, где нас ожидала зато целая овация, устроенная рыбаками под предводительством сына г. Варзели, высматривавшими целый час наш черепаший ход по гнилой стоячей воде Логару 342 . Нас встретила на берегу картина, достойная кисти. Целый лагерь рыбаков, кончивших дневныея работы, шумно праздновал свой вечерний отдых, при свете горевшего камыша, единственного продукта места. |
|
|
