| В этом смысле возможно, что и прочие земные семена равным образом заключают в себе аналогию и знамение небесных вещей. И если это истинно по отношению к семенам, то должно быть истинно и по отношению к растениям; и если это истинно по отношению к растениям, то не может быть иначе в том, что касается животных, птиц, рептилий или копытных… Можно сделать вывод, что все эти существа, семена, растения корни или звери, хотя и предназначены, без сомнения, для служения те лесным потребностям людей, но, с другой стороны, они, заключая в себе очертания и образ невидимого мира, имеют и другое предназначение: возвышать душу и приводить ее к созерцанию небесных вещей. Может быть, именно это и хотел сказать глашатай Божественной Премудрости в следующих словах: Сам Он даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий, начало, конец и средину времен, смены поворотов и перемены времен, круги годов и положение звезд, природу животных и свойства зверей, стремление ветров ч мысли людей, различия растений и силы корней. Познал я все, и сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего (Прем. 7, 17—21). Итак, представляется несомненно возможным, что всякое видимое связано с неким сокрытым, то есть всякое видимое сущее есть символ и указание на некое невидимое сущее, с которым оно соотносится. Ориген Комментарий на Песнь Песней, 3. Для всякого, кто предается размышлению, явления красоты становятся образами невидимой гармонии. Ароматы, касающиеся наших чувств, представляют просвещение духовное. Материальные светильники знаменуют тот поток нематериального света, образами которого они являются. Дионисий Ареопагит О небесной иерархии, 1, 3. Осмысление мира как теофании, составляющее величие архаичных религий, находит таким образом свое место и в христианстве, освобождаясь, однако, от угрозы идолопоклонства и обращаясь в поэтику причастия. Перечитаем великолепный гимн солнцу, сложенный Дионисием Ареопагитом: солнечное сияние символизирует и воплощает животворное излучение славы Божией. Своим плодотворным теплом солнце свидетельствует об ином Солнце. Прекрасное–и–Благое, в солнцеподобном взаимообщении, порождает троичную игру единения и различий, полагая каждой вещи ее предел и в то же время сообщая ей порыв к причастию, устремленность к свету, к его солнечному истоку, к средоточию, где сходятся все линии. Этот текст Ареопагита заставляет вспомнить о размышлениях Ван Гога, в разгаре августа писавшего из Арля брату Тео: «Кто не верует здесь в солнце, тот поистине неверный». |
| «Когда увидишь вола брата твоего или овцу его, заблудившихся, не оставляй их, но возврати их брату твоему; если же не близко будет к тебе брат твой, или ты не знаешь его, то прибери их в дом свой, и пусть они будут у тебя, доколе брат твой не будет искать их, и тогда возврати ему их; так поступай и с ослом его, так поступай с одеждой его, так поступай и со всякой потерянной вещью брата твоего…» ( Втор.22:1–3 ). Если потерянная вещь принадлежит и врагу или недоброжелателю: «заблудшего приведи» ( Исх.23:4–5 ). Потерять нетрудно каждому что-либо из своих вещей, а особенно деньги. Но ужели потерянная собственность перестала быть нашею собственностью потому только, что выпала из рук наших? А если это будет огромная потеря, и если все-таки известно, что кроме такого-то места или таких-то рук она ни на шаг дальше не может скрываться? Нет; право человека владеть потерянным не прекращается. Но говорят: «иной раньше потерял такую же точно вещь и приблизительно такой же цены: ужели не может пополнить свою потерю этою находкою» 202 ? Не может, по смыслу церковных правил: «обольщают себя, удерживая найденную чужую собственность, вместо своей утраченной» 203 . Это значило бы делать обиду за обиду в вещах, или, точнее сказать, вымещать свою потерю на собственности ближнего. Еще иной говорит: «неизвестно, кто потерял вещь; а не посторонняя ли это для меня забота отыскивать хозяина ее»? Если находка ничтожна (например, будет она меньше 10 рублей, в таком случае, и без упрека совести может оставить ее у себя тот, кто нашел ее и не знает, чья это собственность); если, напротив, находка очень значительная: нужно объявить о ней во всеуслышанье на том месте, где она найдена, или же дать знать начальству, или через печатное слово. Хуже, когда она будет изобличена: тогда и правилами церковными полагается епитимия 204 . Еще виновнее утаение чужой потери, если потерявший сам объявляет о себе в газете, а кто нашел вещь и прочитал газету, или получил газетное известие через других, молчит и молчит. Более виновна также утайка в том случае, если не предъявляет о вещи смотрителя или сторожа тех заведений, или мест, где вещь потеряна: в таком случае, нарушается этими людьми доверие к ним со стороны других лиц. Но доколе не явится хозяин найденной вещи (а после объявления хозяин поспешит явиться): следует хранить ее в целости ( Втор.22:2 ). Когда же хозяин будет просить вещь: нужно возвратить ее прямо или, смотря по обстоятельствам, с посредством гражданского начальства. Словом, утаить найденное есть грех насильственного присвоения чужой собственности: ни права употребления, ни права обладания над находкою не имеет тот, кто нашел ее и думал бы воспользоваться ею под предлогом «своего счастья». Мало того: по-христиански этот человек должен возвратить находку без всякого скверностяжательства 205 , не требуя себе доли за то, что или указал, где лежит потерянная вещь, или похранил ее, но предоставить вознаграждение за нее усердию ее хозяина. |
| Кроме того. Все, что может и быть, и не быть, имеет какую-то причину; ибо само по себе оно равно расположено и к тому, и к другому. Таким образом, должно существовать нечто другое, что определило бы его либо к бытию, либо к небытию. А так как [причинный ряд] не может быть бесконечным, то должно существовать нечто необходимое: оно-то и будет причиной [бытия] всех [вещей], способных и быть, и не быть. Однако бывает и такое необходимое, у которого есть причина его необходимости; здесь тоже нельзя идти до бесконечности; значит, [в указании все более необходимых причин] мы должны дойти, наконец, до чего-то такого, что само по себе необходимо существует. Но такая вещь может быть только одна, как показано в первой книге (I, 42). И это – Бог . Следовательно, все, что не Он, должно восходить к Нему как к причине своего бытия. Далее. Бог способен создавать вещи постольку, поскольку существует актуально, как было показано выше (II, 7). Но Божья актуальность и совершенство объемлют совершенства всех вещей, как доказано в первой книге (I, 28); таким образом, Бог виртуально есть все. 17 Следовательно, Бог – создатель всего. Но это было бы не так, если бы хоть что-то, кроме Бога, было способно существовать по своей собственной природе, не будучи создано Богом. Ведь ничто не может по своей природе быть способно существовать и само от себя, и [получая бытие] от другого: потому что если его природа такова, что оно существует независимо ни от чего другого, значит, его бытие необходимо, и оно никогда не может происходить от чего-то другого. Следовательно, нет такой вещи, которая могла бы быть не от Бога. И еще. Несовершенное берет начало от совершенного, как, например, семя – от живого существа. Бог – совершеннейшее сущее и высшее благо, как было показано в первой книге (I, 28, 41). Значит, Бог – причина бытия для всех; тем более, что подобное совершеннейшее сущее может быть только одно, как уже доказано (I, 42). Это подтверждает и Божественный авторитет. Так, в Псалме говорится: «Сотворивший небо и землю, море и все, что в них» (Пс., 145:6). И у Иоанна: «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть» (Ин., 1:3). И в Послании к Римлянам: «Ибо все из Него, Им и к Нему» (Римл., 11:36). |
| Но Бог любит людей более, нежели ангелов, ибо сказано: Не ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово» ( Евр. 2, 16 ). Следовательно, Бог не всегда любит лучшее более [остального]. Возражение 3. Далее, Петр был лучше Иоанна, поскольку больше любил Христа. Потому-то Господь, зная это, и спросил Петра: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня больше, нежели они?» ( Ин. 21, 16 ). Тем не менее Христос больше любил Иоанна, чем Петра. Ведь как сказал Августин, комментируя слова: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня?»: «Этим самым Иоанн как бы выделяется из всех прочих учеников – не так, как если бы Он любил только его, но так, что Он любил его более остальных» 353 . Следовательно, Бог не всегда любит лучшее более [остального]. Возражение 4. Далее, праведник лучше кающегося, ибо покаяние, как сказал Иероним, «поддерживающее [на плаву] бревно после того, как [сам] корабль уже затонул» 354 . Но Бог любит кающегося больше праведника, поскольку больше радуется ему Ведь написано же: «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» ( Лк. 15, 7 ). Следовательно, Бог не всегда любит лучшее более [остального]. Возражение 5. Кроме того, предузнанный праведник лучше предопределенного грешника. Но Бог больше любит предопределенного грешника, ибо Он желает ему величайшего блага – жизни вечной. Таким образом, Бог не всегда любит лучшее более [остального]. Этому противоречит следующее. Всякий любит себе подобного, что явствует из сказанного [в Писании]: «Всякое животное любит подобное себе» ( Сир. 13, 19 ). Но чем кто-либо лучше, тем он более уподоблен Богу. Поэтому лучшие из вещей наиболее любезны Богу. Отвечаю: необходимо, чтобы Бог любил лучшее более [остального], и это [положение] очевидно следует из сказанного [нами] ранее. Ведь уже было отмечено, что [когда говорится, что] Бог любит одно более другого, это означает, что Он желает первому большего блага (ибо воля Божия суть причина благости вещей, и единственно почему одни вещи лучше других – это то, что Бог пожелал для них большего блага). |
| Но здесь нет ничего подобного. Посмотрите, кто сотворил их? и прибавляет: кто выводит воинство их счетом? Он всех их называет по имени: по множеству могущества и великой силе у Него ничто не выбывает . Таким образом и Давид говорит: исчисляет множество звезд и всем им имена нарекает (Пс.146:4), – показывая этим, что Бог не только все сотворил, но и сохраняет все прочным и устойчивым. На это же указывают и следующие слова: выводит воинство их счетом . Пророк не сказал: кто выведет, но: кто выводит, – чтобы показать, что Он их выводить всегда и постоянно. Потом он прибавляет следующие слова: " кто творит чудеса и есть дивен " , – чтобы ты всегда видел Его, всегда Ему удивлялся, Он показывает тебе одно ночью, а другое днем. Но скажут: всегда – одно и то же, и ничего не дает нового и прекрасного. Но не кажется ли тебе удивительным то, что Он в одном и том же показывает всегда многоразличный и прекрасный порядок? Если бы все между собою перемешалось, смешались бы зима и лето, то, как ты думаешь, совершалось ли бы все само собою? Но если дивный порядок всех вещей не побуждает тебя к познанию Бога, то какова же твоя тупость! Подобно тому, как торговцы предлагают свои товары, так и Бог предложил пред тобою мир, чтобы ты из видимых вещей приобрел веру в Него. Всех , говорит, их называет по имени , т.е.: Его слову внемлет все. По множеству могущества и великой силе . Пророк не сказал: " от многого знания Твоего или премудрости " , но только удивился славе Его, так как слава преимуществует пред мудростью. По множеству могущества и великой силе , говорит, так как и мы думаем, что слава находится во всех тех, кому мы удивляемся. Когда ты говоришь о каком-либо царе, то, говоришь, ему присуща великая слава, хотя ты вполне не можешь знать ни достоинства, ни красоты его, так как красота и достоинство и иное подобное заключают в себе некоторую славу. Имя же славы ближе к превосходству, чем остальные названия, и может заключать в себе весьма многое. Велика, говорим, в дивных делах слава: она такова, что мы не можем вообразить большей. По множеству могущества . Не только сказано: могущества , но также: и великой силе . У Него ничто не выбывает : во-первых, по причине природы разума, а потом – по причине ежедневно происходящих напоминаний, т.е. провидения, и по причине того, что относится к премудрости Божией. Не говори того, что я теперь говорю: ужели может быть тобою познано это, когда ты нечестив? Бог уже сначала разумел все, так как Он Творец и Испытатель сердец и Правитель всего существующего. Таким образом, если творения, которые Он создал ради тебя, близки Его сердцу, по написанному: сотворил небо жилище (ср. Ис.40:22), и если Он небо сотворил жилищем, то – тем более землю. Если, говорит Бог, Я наблюдал за небом и землею, то тем более за тобой, ради которого все создано. |
| Почему же мы предпочитаем не учиться, а доходить до всего только путем собственных проб и ошибок? Ведь не поддающиеся исчислению миллионы людей, живших до нас на земле, во главе с праматерью Евой, уже достаточно поэкспериментировали в той сфере, которая касается взаимоотношений видимого и невидимого, вечного и тленного, Бога и человека! Почему моя рука всё время с вожделением тянется к тому или другому – по существу, к тому яблоку (под каким бы видом оно ни выступало – от куска хлеба до оков мирского богатства), которое висело перед Евой, которое было само по себе «хорошо весьма», как и всё, что сотворил Господь?! Именно с вожделением – в этом-то и дело: в том, как правильно и с пользой для спасения души использовать то, что дарует Господь для нашего благоденствия на земле! Ведь и яблоко Евино было хорошо во всём – только оно не предназначалось для еды... Помилуй мя, Боже, помилуй мя. Любовещное и любоименное житие, невоздержанием Спасе предпочет, ныне тяжким бременем обложен есмь. Вот оно, бремя греха, вот они, плоды невоздержания... Не тебе ли сказано, душа моя: «собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» ( Мф.6:20–21 )? Почему же ты – ты, о ком Тертуллиан сказал: «душа по природе христианка», – почему ты так любишь заботиться о приобретении имений здесь, почему ты предпочитаешь вещи земные, почему считаешь, что они – больше вещей небесных? Евангелие учит нас: «Как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие! Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» ( Мк.10:24–25 ). Святые отцы говорят нам: и просто любить вещи – тяжкий грех . Но куда грешнее – любить их более Творца, ведь Тот, Кто сотворил их, достоин куда большего почитания, к Нему надлежит стремиться, ибо в Нем – источник жизни, источник существования всех вещей, и к Нему все мы вернемся по окончании нашей земной жизни, по всеобщем воскресении. Вернемся, если дела наши не обличат нас (См.: Лк.11:48 )... |
| Почему тот, кто слушает премудрость, живёт «безопасно и спокойно, не страшась зла»? Ведь мы знаем, что разные скорби и неприятности приходят в жизнь любого человека, в том числе и праведников. Но по православному учению исключительно грех является злом, а скорби и болезни сами по себе не обязательно зло, но зачастую – средство исправления и очищения души. Впрочем, и таких вещей человек праведный не боится, и не смущается, сталкиваясь с ними, потому что он внутренне независим от внешних вещей. Не в них он полагает свою надежду, а в Боге. И «безопасно» он живет не в том смысле, что не потеряет своих денег, или не заболеет, а в том смысле, что такие вещи никак не повредят его душе, его отношениям с Богом. Мы это знаем по многим святым, из житий которых узнаем, что они не только спокойно, но даже с радостью переносили тяготы и скорби, выпадающие им. Зло, в безопасности от которого сохраняет человека премудрость Божия – это грех . Вторая глава Первая глава заканчивается словами премудрости Божией, обращенными к упорным грешникам, а вторая глава начинается с речи, обращённой уже к тем, кто готов слушать наставления: Притч. 2:1–5 «Сын мой! если ты примешь слова мои и сохранишь при себе заповеди мои, так что ухо твое сделаешь внимательным к мудрости и наклонишь сердце твое к размышлению; если будешь призывать знание и взывать к разуму; если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище, то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге» ( Притч. 2:1–5 ). Как было сказано в первой главе, «начало мудрости – страх Господень» ( Притч. 1:7 ), и здесь описывается, как его обрести. Во-первых, нужно не только принять, но и исполнять заповеди Божии, руководствоваться ими в жизни. Во-вторых, нужно сделать «ухо внимательным к мудрости и наклонить сердце к размышлению», то есть стремление познать волю Божию должно исходить из сердца. И ум и чувства согласно должны быть устремлены к Богу, к тому, чтобы найти связь с Ним и учиться от Него. И даётся яркий образ: ищи этого хотя бы так же, как ищешь денег, или как желаешь обогатиться. Как говорит блаженный Августин , «Недостойно, оскорбительно для мудрости сравнение с серебром, но любовь с любовью сравнима. Ибо я вижу, что настолько вы любите серебро, что, как повелит вам сребролюбие, принимаетесь за тяжкий труд, переносите голод, пересекаете море, вверяя себя ветрам и течениям. Поэтому, хоть я должен искоренить то, что вам любезно, но нечего мне добавить к любви, которой вы любите. «Любите так, и не пожелаю Я быть любимым в большей мере», – говорит Бог . «Обращаюсь к ненасытным, обращаюсь к прижимистым: любите деньги? Любите столько же и Меня. Конечно же, несравненно Мое достоинство: но большей любви от вас не требую; сколько любите деньги, столько и Меня любите»». |
| Псалмы, которые используются во время литургии, вновь и вновь прославляют красоту Бога: «А я буду размышлять о высокой славе величия Твоего» ( Пс.144:5 ). Псалмопевец знает, что Бог окружен красотой: «Слава и величие пред лицом Его, сила и великолепие во святилище Его» ( Пс.95:6 ). Все это образы божественной красоты, и Библия без конца говорит о величии Бога. Это величие Бога должно выражаться в красоте совершения литургии, в красоте ритуалов, в красоте облачений, в красоте музыки и росписи, которая украшает церковь . Климент Александрийский видит сияние божественной красоты, прежде всего, в Иисусе Христе. В этом смысле Климент интерпретирует. Ин 1:9 : «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир». Христос красив сам по себе. Тот, кто стремится к истинной красоте, должен, поэтому, любить Христа. Литургия изображает красоту Христа, проповедуя Его слово, в том числе, и посредством красоты пения и картин. Показывая нам красивого Христа, литургия стремится воспламенить нашу любовь к нему. Поскольку красота всегда стремится – так говорил еще Платон – к любви. Она хочет разжечь в нас огонь любви. Литургия и, прежде всего, совершение Евхаристии все больше и больше претворяет нас по образу Иисуса Христа. Мы предаем нашу жизнь (во всем ее уродстве, если мы позволяем страстям одолеть нас), Богу, чтобы Его Дух преобразил нас. И мы принимаем в причастии Тело и Кровь Иисуса, чтобы Он все глубже и глубже пронизывал нас своей красотой. Таким образом, мы соучаствуем в красоте Иисуса Христа, чья красота сияет также и в творении. Но, как считает Августин, мы должны все больше и больше обращаться от земных вещей к Богу, «Красоте всех красивых вещей», и все больше любить эту «такую старую и такую новую Красоту». Ганс Урс фон Бальтазар начинает свою богословскую эстетику, свое учение о великолепии Бога, словами Иисуса из Евангелия от Иоанна: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» ( Ин.12:32 ). Жест Иисуса на кресте – это жест объятия. Своей все в нас пронизывающей любовью Он обнимает нас, несмотря на все наше несовершенство. Это не просто жест любви, но и жест величия, красоты. В этом жесте человек Иисус проявляет свой истинный образ, поскольку по самой своей природе человек есть образ креста, который объемлет высоту, глубину, долготу и широту. На кресте Иисус представляет изначальный образ человека и показывает его красоту. В то же время, это и жест любви. По мнению Платона, красота и любовь по своей природе связаны друг с другом. |
| То есть тут осуществляется принцип справедливости. И это очень важно, когда к угнетенным людям применяется принцип справедливости, потому что богатые всячески пытаются откупаться от бедных людей, от тех, которые трудятся, с потом и кровью которых было создано все богатство в мире. Иногда богатые откупаются от таких людей так называемой «благотворительностью». Но люди нуждаются не в ней, а в справедливости. А справедливость заключается в том, чтобы оплатить их труд. Эксплуататоры должны отдать свое серебро и золото, для того чтобы люди могли не с пустыми руками осуществить свой исход. А эти драгоценные металлы понадобятся им для служения Богу, когда они будут делать Скинию Завета. К сожалению, евреи распорядились своим золотом не очень хорошо, когда сделали золотого тельца, Диавол всегда находится в засаде, и он ждет, когда мы проявим трусость или неуверенность, или раздражение на духовных учителей и наставников! Какое раздражение было у евреев на Моисея, когда он находился какое-то время на горе и долго не появлялся! И тотчас диавол приступил и обольстил их! Но главное назначение повеления Божьего «Внуши народу, чтобы каждый у ближнего своего и каждая женщина у ближней своей выпросили вещей серебряных и вещей золотых» в том, чтобы принцип справедливости был соблюден! И когда египтяне будут отдавать свое золото и серебро, они будут делать это по внушению Божьему. Давайте посмотрим, что пишет святитель Григорий Назианзин об этом заслуженном богатстве: «Что скажешь? Так было угодно Богу, чтобы ты вышел из Египта, от печи железной, оставил тамошнее многобожие и веден был Моисеем – его законодательством и руководством. Я скажу нечто не из моих мыслей, но, если посмотреть духовно, очень даже из моих. Возьми у египтян взаем золотые и серебряные сосуды и иди с ними; запасись на путь чужим, лучше же сказать, своим собственным. Ты должен получить плату за рабство и изготовление кирпичей – ухитрись как-нибудь вытребовать ее, возьми у них обманом, отними достойно. Ты здесь бедствовал, боролся с грязью, с этим страдающим и нечистым телом, строил чужие и непрочные города, о которых память погибла с шумом. Что же? Неужели ты уйдешь ни с чем, без вознаграждения? Неужели оставишь египтянам и противникам то, что они приобрели злом и, еще хуже, будут расточать? Это не их собственность; они насильно себе присвоили, похитили у Того, Кто сказал: Мое серебро и Мое золото ( Аг. 2, 8 ); Я дам его, кому хочу. Вчера принадлежало им – так было попущено; а ныне Владыка приносит и дает тебе, чтобы ты употребил это во благо и на спасение. Приобретем сами себе друзей богатством неправедным, чтобы, когда обнищаем, во время суда получить свое назад» 97 . |
| 22. Если же говорится, что Бог знает о Себе то, что Он есть, но не ведает того, что Он не есть, а Господь наш, с точки зрения Вочеловечивания и более грубого учения, не является конечным пределом желания, то Спаситель наш не знал ни " конца " , ни конечного блаженства. Сказано также, что и Ангелы не знают (Мк.13:32), а это означает, что ни созерцание, которое в них, ни логосы их служения также не являются конечным пределом желания. Ибо ведение Ангелов - грубо, по сравнению с [видением] лицея к лицу (1Кор.13:12). Один только Отец знает (Мк.13:32), гласит [Евангелие], поскольку Он Сам есть конец и конечное блаженство. И когда мы познаем Бога не посредством [тусклых] зерцал (1Кор.13:12) и не посредством чуждых [Ему вещей], но когда приступим к Нему, как к Единому и Единственному, то познаем и последний конец [бытия]. Ибо говорят, что Царство Христово есть все [в совокупности] материальное ведение, а Царство Бога и Отца - ведение нематериальное и, так сказать, неприкрытое созерцание Самого Божества. 23. Однако и Сам Господь наш, если смотреть на Него как на Слово [Божие], есть конец и конечное блаженство. Ибо что говорит Он в Евангелии? - И Я воскрешу его в последний день (Ин.6:40). Здесь Он называет " воскресением " переход от материального ведения к нематериальному созерцанию, а " последним днем " именует это [нематериальное] ведение, после которого уже нет другого. Ибо тогда ум наш восстанет и воспрянет к блаженной высоте, где он будет созерцать Единство и Единичность Слова. Но поскольку ум наш одебелился, соединился с перстью земной, смешался с брением и стал неспособным предаваться чистому созерцанию, то он [первоначально] постигает [лишь] действия Творца, руководимый сродными его телу мирами, и познает их, исходя из их результатов. [И так] до тех пор пока, постепенно [духовно] возрастая, он не сможет приступить к Самому Божеству, лишенному Своих покровов. 24. В этом смысле, как я думаю, и сказано: Отец Мой более Меня (Ин.14:28) и не от Меня зависит, но кому уготовано Отцем (Мф.20:23). Это же означает и то, что Христос передаст Царство Богу и Отцу (1Кор.15:24), поскольку [Христос] есть первенец (1Кор.15:20,23), а не " конец " , согласно более грубому, как я сказал, учению, которое относится к нам, а не к Самому Сыну. А что это так, [свидетельствуют] " Деяния Апостолов " , где на вопрос учеников: Когда восстановишь Ты царство Израилю? - Господь отвечает; Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти (Деян.1:6-7). Другими словами, Он говорит, что связанным плотью и кровью недоступно ведение этого Царства. Ибо созерцание этого царства Отец сохранил за властью Своей, называя " властью " тех, кто находится под Его властью, а " своими " - тех, кто не причастен неведению низших вещей. |
|
|
