| Их излюбленным местом была Ветка в тогдашней Польше. По словам архиеп. Филарета Ветка являлась средоточием дезертиров и увернувшихся от суда преступников. Императрица Анна вызывала в 1733 г. поселенцев Ветки возвратиться в Россию, обещая забыть все их прошлое. Вызывали их и потом, но без успеха. В 1735 г. полковнику Сытину повелено было взять несколько полков и возвратить всех беглецов на их места. Таковых, после годичного его расследования, оказалось около 40 000. Они были разосланы по разным местам. Жилья же и раскольничьи скиты сожжены. Тогда же сделан был пересмотр и Стародубья. Через три года Ветка снова стала наполняться такими же поселенцами, часть которых занималась и грабежами на дорогах. Имп. Елисавета и имп. Петр III вызывали поселенцев Ветки на свои места, но без успеха. Имп. Екатерина II предлагала им в 1762 году выбирать любые места в России. Повторено это было через год. В августе 1763 г. ген. Маслов получил повеление занять Ветку, забрать всех беглецов и разослать по указанным местам. В 1764 г. Ветка пала. Маслов отправил найденных там 20 000 беглецов в Сибирь. В 1758 г. подверглось новой переписи Стародубье. Выяснилось, что многие проживавшие там платили подать меньше установленного размера. Меры правительства ограничились только более строгим надзором. В 1761 г. назначена была новая перепись. Эти распоряжения не нравились стародубцам и они спешили пользоваться преимуществами, данными поселенцам Новосербии и особенно Елисаветграда, – и уходили на р. Ингул. Поповцам все труднее становилось иметь своих епископов. На Ветке был Епифаний (1724–35), получивший обманно архиерейский сан в Яссах. По разорении Ветки, он перешел в православие. Беглый диакон Амвросий, ловкий и честолюбивый, успел приобрести доверие стародубского наставника Патрикие, а потом и других. Затем он пустил в ход молву за тайну, будто он, Афиноген, епископ, скрывший сан ради спасения. Когда многие ему поверили, он в 1751 г. явился в полном виде епископа. Его приняли торжественно. Но Патрикий, дороживший властью наставника, доискался правды. |
| Я, волнуясь, смотрел то на рябинку, то на лист бумаги и незаметно для себя нарисовал красной краской штук десять гроздей по двадцать ягод в каждой. При этом я думал: «Посмотрим… вижу я деревья и улицы или не вижу». Я отдышался и огляделся. Никто за мной не следил. Л имений все так же что-то рисовал за окном. Заиндевевшие ветви рябинки почти сливались с крышей автомастерской. Я белым нарисовал крышу, а черным слуховое окно. Кисточка моя замерзла. Я обмакнул ее в горячую воду. Все шло как по маслу. Ствол я сделал светло-зеленым с коричневыми отметинами срезанных сучков. От ствола я провел к красным гроздьям голубоватые ветки. Вода в кофейнике стала грязной. Я ее вылил и снова насыпал снега. Потом я отошел на два шага от станка и со страхом всмотрелся в то, что получилось. Получилось вроде здорово. Я побежал в подъезд погреть руки. Вернувшись, я увидел, что около ограды стоят какой-то парень без шапки и наша соседка по площадке Ветка Палевская. Она училась в десятом классе. Парень ей что-то горячо доказывал, показывая на мой станок: — Нет! Ты вглядись, Ветка. Здесь работает большой талант. Смотри, как он чувствует цвет! Первый снег… А голубоватые. словно от неба, ветви? А ягоды? Кажется, что они горчат во рту. Молодец! Он из вашего дома? Я бы рисовал только так! И вообще это—поэзия: мольберт из дощечек, грубая палитра, спиртовка, кофейничек, снег! Краски замерзают и отогреваются… Хочешь, я на морозе сочиню тебе стихи? Заметив меня, Ветка смущенно сказала: — Пойдем, Савченко. Ты слишком восторженный человек. Парень как-то сразу сник и подышал на руки. Он закричал, когда я подошел к станку: — Эй! Але! Ну-ка проваливай! Ветка взяла его под руку, и они ушли. «Ага! — подумал я. — Значит, я вижу все красивое! Значит, я могу рисовать? То-то!» И снова принялся за рябинку. Я понял, что в картине чего-то не хватает, и догадался: снег на крыше нужно было подсинить, как моя мать подсинивает белье. Я так и сделал, и снег на крыше стал белым, а на газоне грязноватым. Потом заполнил пустые места над крышей холодным синим небом, погрел руки над кофейничком и коряво написал внизу листа: «Замерзшая рябинка». |
| Пока котенок раздумывал, на кого бы напасть, он краешком глаза такое увидел, такое… На стене, той, что напротив окна, покачивалась огромная ветка. — Ой! — Тимошка удивленно присел. — Это что же такое? Днем не было, а сейчас есть. Тимошка оглянулся и увидел за окном точно такую же ветку, а за веткой фонарь. Покачивается фонарь, и точно так же качается ветка на стене. «Вот так чудеса, — подумал котенок, — днем одна ветка, а ночью две почему-то». Тимошка так заинтересовался этой странностью, что и думать об охоте забыл. Та ветка, что на стене, странная какая-то: будто не настоящая. Котенок медленно подошел к ветке на стене, посмотрел на нее снизу вверх, поморгал зелеными глазами и спросил: — А ты, то есть вы, вы кто? — Тень, — раздался тихий ответ. — Тень? Ее? — Тимошка кивнул на ветку за окном. — А днем? Днем вы где были? — Днем меня не было, — отозвалась тень. — Почему? — удивился котенок. — Днем не светит фонарь. Без фонаря меня быть не может, — тихо-тихо ответила тень. — Вот странно. Я без фонаря есть. И днем. И ночью. И всегда. А вы, вернее, вас нет. Почему? — Закон природы, — еле слышно отозвалась тень. — А-а-а, — протянул Тимошка. — А почему вы такая… тихая? — Потому что я тень. Раскачивался фонарь, качался свет в комнате, покачивалась тень на стене. А котенку Тимошке стало как-то странно рядом с этой тихой, вежливой, такой спокойной тенью. Как-то холодно, грустно, одиноко стало Тимошке. Почему? Ведь тень его ничем не обидела. Но котенок быстро попятился и захлопал зелеными глазами. — Извините! Всего доброго! До свидания! Простите за беспокойство! — выпалил Тимошка и выскочил из комнаты, где на стене все так же спокойно, ни на что не обращая внимания, качалась тень. Котенок решил, что, во-первых, он еще, наверное, слишком маленький для того, чтобы охотиться ночью, как тигр; во-вторых, попробуй найди на кого охотиться; а главное, если уж все-таки придется, он лучше будет охотиться в самой темной комнате, чем в этой, где на стене живет тихая тень. Почему? Котенок Тимошка не мог объяснить. Он только чувствовал, что рядом с тенью ему было холодно и грустно. |
| Мы разом глянули в небо, чтобы убедиться, что нет никакого змея. Змей был. Только не такой, как вчера. Белый, с черными точками. Мы бросились домой, к телескопу. На просвеченной солнцем бумаге змея чернели слова: ????????????? Мы переглянулись. — Раз не может, идем сами, — сказал Виталька. Дом стоял на улице Лесосплавщиков. Обыкновенный старый дом со ставнями, покосившимися воротами и овальной жестянкой старинного страхового общества на этих воротах. А над домом трепетал зеленый флажок — это дежурил на крыше маленький хозяин змея. Он нас не видел, потому что стоял к нам спиной и смотрел на змея. Мы встали шеренгой на краю дороги. Мы с Виталькой по бокам, а Ветка посредине. Вопросительно глянули друг на друга: дальше что? Ветка почему-то отвернулась и засмеялась. Тогда Виталька отчетливо сказал: — Саша Ветряков! Тот сразу повернулся, и рубашка взлетела у него за спиной, как зеленые крылья. Он улыбнулся. Сперва чуть-чуть, потом сильней, потом еще сильней. И стало сразу видно, что хороший он человек. — Это вы? — сказал он и шагнул к самому краю. И отпустил нитку. Змей, кувыркаясь, пошел к земле. — Это мы, — серьезно сказал Виталька. — А зачем змея-то бросил? — Пускай, — сказал Саша Ветряков. — Теперь все равно, раз вы пришли… Это вы — Летучие Бродяги? По хлипкой приставной лестнице, стоявшей у крыльца, мы забрались к нему на крышу. Саша сказал, что ему на землю нельзя. — Почему нельзя, Саня? — спросила Ветка, забравшись наверх. Она сразу повела себя с ним как со знакомым. И звать его стала Саней, а не Сашей. Наверно, ей казалось, что это имя ему больше подходит. Он за весельем постарался скрыть смущение. Сморщил переносицу и беззаботно объяснил: — Такая жизнь получилась… Я у бабушки полиэтиленовую пленку изрезал, думал — она ненужная, а она для теплицы. Бабушка даже и не ругалась, а мама говорит: будешь три дня дома сидеть и с крыльца — ни шагу. Вот я на крыше и живу. На крыльце какая жизнь? Ветка осторожно глянула во двор и отодвинулась от края. — А нам не попадет от твоей мамы и бабушки? Скажут: чего забрались на чужую крышу? |
| Но когда она приехала в дом, то не узнала его. Больше не было белоснежного снега, и убогость старой избушки бросалась в глаза. Тут покосилась и не закрывалась дверь, там валился на землю дырявый забор. В доме было холоднее, чем на улице. Лена попыталась прочистить дымоход, но, видимо, что-то делала не так. Да, дымоходы чистить ей ещё не приходилось. Затопила осторожно печь, но дым повалил прямо в кухню, и тут же защипало глаза. Лена оставила попытки растопить печку. Прошлась по дому. Кухня и комната. Всё нежилое и холодное. Совсем не так, как было зимой. В комнате была ещё одна печка, но она одна не могла обогреть всё помещение, и после топки в доме по-прежнему стоял холод. Лена почувствовала себя голодной, поставила чайник на плиту, но газ не зажигался. Видимо, он кончился. На книжном шкафу в литровой банке стояла чёрная корявая ветка. А вот и верба. Воды в банке почти не было. Видимо, Людмила собиралась порадоваться распустившейся вербочке, но от холода ветка засохла. Лена постояла у шкафа, глядя на ветку. Ей стало грустно. Вот жизнь идёт. Нет, несётся. Не успеешь оглянуться — подкрадётся старость. Такая же убогая и немощная, как эта покосившаяся избушка. Как эта погибшая сухая ветка. Что-то такое вспоминалось Лене при виде этой ветки… Ах да, дуб Андрея Болконского! Князь Андрей смотрел на старый дуб, который один не распустился весной среди молодой зелёной поросли. Стоял и думал что-то вроде: «Да, этот дуб согласен со мной… Пусть молодые радуются весне, а ято знаю, что всё преходяще… И ничего нельзя удержать и остановить — ни молодости, ни любви. Жизнь уходит как песок сквозь пальцы. Суета сует — всё суета…». Впрочем, это уже были мысли не князя Андрея. Лена вздохнула и сказала ветке: «Ну что, ветка? Я тебя выкину, пожалуй». А потом ей почему-то стало жалко эту ветку, и она оставила её стоять на шкафу. Вышла на улицу. Дул противный мокрый ветер, с мутного неба сыпалась снежная крупа. Продрогшая Лена постояла минуту на крыльце. У природы нет плохой погоды? Да уж… Где она, нежнозелёная травка? Муравьишки на тёплой земле? Пушистые цыплячьи-жёлтые шарики вербы? Лена почувствовала озноб. Вернулась в холодный и сырой дом. Печка в комнате почти погасла, сырые дрова не желали гореть. Лена стала открывать дверцу печки и — не смогла. Задвижка защёлкнулась изнутри, а ручка дверцы была обломана. Теперь печку было невозможно открыть. Дверцу заклинило капитально. Лене захотелось плакать. |
| В Кузбассе врачи спасли жизнь и зрение мужчины, которому ветка воткнулась в глаз на 12 см 2 ноября, 2022. Новостная служба Несчастный случай произошел на рыбалке 2 ноября. ПРАВМИР. 50-летний житель поселка Шерегеш Кемеровской области отправился на рыбалку, и это едва не стоило ему жизни, пишет «Комсомольская правда». Обходя бобровую запруду, мужчина запнулся о корни дерева и упал лицом на торчащую из земли ветку. Ветка через левый глаз вошла в полость черепа на 12 см. Мужчина не потерял сознание и попросил людей, находившихся поблизости, отвезти его в больницу. Обследование показало, что мужчине очень повезло — ветка не задела ни зрительный нерв, ни артерию, ни гипоталамус. Однако спустя неделю в ране начала развиваться инфекция, и врачи решили провести операцию. «Нейрохирурги смогли полностью удалить абсцесс, не задев при этом кровоснабжающие головной мозг артериальные сосуды, венозные коллекторы и другие важные участки мозга. На втором этапе мужчине закроют дефекты черепа — восстановят участки черепной кости», — рассказали в больнице По словам врачей, полученная травма схожа с пулевым ранением, когда пуля проходит диаметрально, через несколько долей мозга, практически не оставляя шансов на выживание. То, что мужчина выжил, можно назвать чудом. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 16 февраля, 2024 11 февраля, 2024 26 марта, 2024 22 марта, 2024 22 марта, 2024 20 марта, 2024 14 марта, 2024 7 марта, 2024 26 февраля, 2024 16 февраля, 2024 11 февраля, 2024 26 марта, 2024 22 марта, 2024 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! |
| Как это происходит? Вот представьте себе. Есть человеческое естественное рождение, мы все рождаемся от своих родителей. А кроме того, есть в природе иное Рождение. Мы рождаемся от своих родителей, воспринимая ветхую природу Адама, а затем мы принимаем Святое Крещение, рождаясь новым Творением водой и Духом. Каким же образом происходит это новое рождение? Вот есть, братие, рождение, растение от одного корня, но это рождение не единственная возможность расти. Кроме происхождения от одного корня, от одного зерна, есть еще вегетация, т.е. привитие иной почки к дереву. Если садовник бросает семечко яблони в землю, то из него всегда вырастает яблоня, которую мы называем «дичком». Т.е. это яблоня, плоды которой непригодны для употребления в пищу. Они горькие, кислые и мелкие. И для того, чтобы это дерево стало плодоносным, садовник обсекает все дикие побеги и прививает почку от плодоносной яблони. Привитая почка начинает расти, и растет она от того же корня, питаемая теми же соками земли, но из этой почки вырастает ветка, которая принесет плоды крупные и сладкие, пригодные в пищу. И если садовник будет заботиться об этой ветке, будет обсекать дикие побеги яблони, то эта ветка разрастется и станет деревом, хотя привита она к дичку. А если садовник не будет обсекать дикие побеги, то они разрастутся и эту ветку заглушат, и она умрет, не сумев принести плодов. Вот здесь сочетается, с одной стороны, таинство Крещения, когда мы прививаемся ко Христу, принимаем эту почку, и эта почка начинает жить новой жизнью. Но новая ветка прививается не взамен новой жизни, прежняя жизнь остается. Остаются дикие побеги, которые всегда могут заглушить благородную почку. Нам приходится постоянно, как усердному садовнику, обсекать эти дикие побеги, т.е. укрощать и уничтожать наши страсти и похоти. И если мы будем заботиться о том, чтобы преодолеть, укротить в себе наши страсти, то привитая в крещении почка, т.е. Жизнь Христова, разрастется и станет в нас плодоносной силой, приносящей добрые плоды. |
| Старообрядцы, приемлющие священство, приняли богослужебные тексты с исключительной хомонией в редакции предшественника Никона, патриарха Иосифа, и столповую нотацию, реформированную в 1668 г., т.е. Нотацию типа А. Беспоповцы удержали хомовые тексты и столповую нотацию до реформы 1668 г., т.е. Типа В. На исходе XVII в. образовался значительный центр старообрядцев, приемлющих священство, на острове Ветка на реке Сож. Этот остров в голы правления царевны Софии Алексеевны (1676–1689), сестры Петра I, принадлежал еще Польше. Поэтому сюда вытеснились многочисленные старообрядцы. К 1733 г., ко времени правления Анны Иоанновны, Ветка стала значительным культурным и религиозным центром старообрядцев, приемлющих священство. В этом центре продолжалась древняя традиция подлинного знаменного и, вероятно, демественного пения, со всеми неуловимыми оттенками его традиционного исполнения. Так продолжалось до царствования Екатерины II. В 1764 г. Ветка, к тому времени вошедшая в состав Российской империи, была разорена карательной экспедицией, посланной против старообрядцев. Но еще года за два перед тем началась история старообрядческих поселений на реке Иргиз (левый приток нижней Волги) 322 . Императорский манифест от 4 декабря 1762 г. давал старообрядцам известную гарантию свободы их религиозной жизни. Вследствие этого по Иргизу возник ряд старообрядческих поселений, и особенно – мужских и женских монастырей. Таким образом, возник и стал процветать весьма значительный центр культурной жизни старообрядцев-поповцев. Особенного процветания достиг иргизский старообрядческий центр между 1796-м и 1828 гг. В то время общее число монахов и монахинь достигало в иные годы 3000 человек 323 . Большое значение получили также старообрядческие поселения по реке Керженцу (левый приток средней Волги немного ниже Нижнего Новгорода). После 1828 г. русское правительство начало снова оказывать энергичное давление на старообрядцев с целью побудить их к воссоединению с господствующей Церковью. Тем не менее иргизский центр просуществовал до самой революции 1917 г. |
| – Если хочешь, я понесу банку, – неожиданно предложила Ника. Казалось, все это время она раздумывала, не унизит ли ее такое предложение, и теперь решила, что можно. – Ничего, – вздохнула Сонька, – я уж донесу. Вдруг Чик заметил впереди ветку, усеянную свежей, только что поспевшей мушмулой. Ветка эта проходила слишком высоко, хотя и нависала над стеной. Чику очень хотелось достать до нее, и он стал вглядываться, как бы это сделать. Он заметил, что эта плодоносная ветка скрещивается с другой веткой, которая проходит над ней. А эта другая ветка сама имеет маленькую ветку, которая не идет вверх, как основная, а тянется к стене, хотя и не дотягивается. Чик сообразил, что если дотянуться до нее и раскачать, то она передаст свои качания большой ветке, от которой она ответвляется, а та, большая, постепенно передаст качания ветке с мушмулой, потому что они перекрещиваются, и она сверху будет давить на нее. Чик вытянулся в сторону сада и с трудом дотянулся до самого крайнего листика этой ветки. Чик только двумя пальцами сумел дотянуться до него. Но все-таки он его ухватил этими двумя пальцами и стал осторожно и сильно тянуть листик и вместе с ним ветку на себя. Чик знал, что у мушмулы крепкие листья, но все-таки он мог оборваться, и Чик тянул его осторожно. Он старался так его тянуть, чтобы между тем местом листика, за который он держался, и тем местом ветки, за которое держался сам листик, как бы проходила прямая линия. Чик давно заметил, что, если так тянуть листик или тоненькую ветку, они делаются достаточно прочными. Почувствовав мгновение, когда он сможет дотянуться до ветки другой рукой, Чик вытянул ее и, одновременно бросив листик, цапнул ветку. Все получилось так, как и ожидал Чик. Он раскачал эту ветку, а она постепенно раскачала плодоносную, и, когда та достаточно низко опустилась, Чик схватил ее. Здесь было еще больше плодов, чем он ожидал. И главное, все они, парные и одиночки, были свежие и сочные, как в начале лета. Чик догадался, что тогда эту ветку пропустили, потому что плоды на ней были совсем зеленые. |
| Баобабу было очевидно, что рано или поздно, именно Дуб станет главным препятствием к установлению Нового Баобабского Порядка в Долине. Да, вот как совладать с эдакой дубиной?.. Как подступиться? Но вот, случилась однажды жестокая буря. Ураган обрушился на ту часть Долины, где стоял Дуб. Многие деревья были поломаны, многие растения были вырваны с корнем. Только Дуб стоял непоколебимо, как скала, и своими могучими ветвями старался прикрыть соседние деревья. Но тут ударила молния. и еще, и еще раз - в самое высокое дерево.. Загорелся Дуб. Он пытался сбить пламя своими широкими ветвями. Он раскачивался и сбрасывал с себя горевшую листву. Но все было тщетно. Ветер раздувал пламя с новой силой. Многие потом шепотом говорили, что видели, как Баобаб и другие большие деревья помогали ветру, раздувая пламя своими ветвями, хотя они-то сами всегда уверяли, что пытались спасти Дуб изо всех сил... Когда буря стихла, на гладкой высоте, где прежде красовался Дуб, дымился громадный обугленный Пень.. Все в Долине были уверены, что Дубу пришел конец. На словах его, конечно, все жалели... И тут кто-то заметил, что где-то сбоку Пня, под слоем черного пепла уцелела одна дубовая веточка, обугленная, почти без листьев. Баобабу тут же донесли об этом и он во всеуслышанье объявил, что берет эту ветку под свое высокое покровительство. Надо сказать, что Баобаб к этому времени здорово разросся... Его крона покрывала уже половину Долины... Ветка обрадовалась нежданной поддержке и доверчиво потянулась к Баобабу... Шло время - жизнь в Долине шла своим чередом. По плану Баобаба. Наша Ветка подросла и изогнулась так, что смотрелась равной среди других ветвей в раскидистой кроне своего благодетеля. Но себя она считала прямой наследницей Дуба. И, действительно, всем тем, кто находил приют под ее сенью виделась тень могучего Дуба. Так же шелестели волнисто-узорчатые листья, так же веяло спокойствием и свежестью в ее тени. И даже те, кто никогда не видел Дуба, могли представить, каким он был когда-то. Говорят, даже некоторые слепые прозрели под этой сенью... |
|
|
