| Разделы портала «Азбука веры» ( 5 голосов: 5.0 из 5) Оглавление Трилистники Трилистник сумеречный 1. Сиреневая мгла Прослушать стихотворение 1:27 Наша улица снегами залегла, По снегам бежит сиреневая мгла. Мимоходом только глянула в окно, И я понял, что люблю её давно. Я молил её, сиреневую мглу: «Погости, побудь со мной в моём углу, Не тоску мою древнюю развей, Поделись со мной, желанная, своей!» Но лишь издали услышал я её ответ: «Если любишь, так и сам отыщешь след, Где над омутом синеет тонкий лёд, Там часочек погощу я, кончив лет, А у печки-то никто нас не видал… Только те мои, кто волен да удал». 2. Тоска мимолётности Прослушать стихотворение 1:12 Бесследно канул день. Желтея, на балкон Глядит туманный диск луны, ещё бестенной, И в безнадёжности распахнутых окон, Уже незрячие, тоскливо-белы стены. Сейчас наступит ночь. Так черны облака… Мне жаль последнего вечернего мгновенья: Там всё, что прожито, – желанье и тоска, Там всё, что близится, – унылость и забвенье. Здесь вечер как мечта: и робок и летуч, Но сердцу, где ни струн, ни слёз, ни ароматов, И где разорвано и слито столько туч… Он как-то ближе розовых закатов. 3. Свечку внесли Прослушать стихотворение 1:30 Не мерещится ль вам иногда, Когда сумерки ходят по дому, Тут же возле иная среда, Где живём мы совсем по-другому? С тенью тень там так мягко слилась, Там бывает такая минута, Что лучами незримыми глаз Мы уходим друг в друга как будто. И движеньем спугнуть этот миг Мы боимся, иль словом нарушить, Точно ухом кто возле приник, Заставляя далёкое слушать. Но едва запылает свеча, Чуткий мир уступает без боя, Лишь из глаз по наклонам луча Тени в пламя бегут голубое. Трилистник соблазна 4. Маки Прослушать стихотворение 0:53 Весёлый день горит… Среди сомлевших трав Все маки пятнами – как жадное бессилье, Как губы, полные соблазна и отрав, Как алых бабочек развёрнутые крылья. Весёлый день горит… Но сад и пуст и глух. Давно покончил он с соблазнами и пиром, — И маки сохлые, как головы старух, Осенены с небес сияющим потиром. 5. Вариант. Маки в полдень Прослушать стихотворение 1:03 |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 261 голос: 3.5 из 5) Оглавление 23 Командирский наблюдательный пункт был вынесен так далеко вперёд, что поле боя просматривалось с него простым глазом. Достаточно было капитану Енакиеву посмотреть в амбразуру, чтобы сразу понять всю обстановку. Батальон немецкой пехоты спускался с возвышенности на ту самую роту капитана Ахунбаева, которая предназначалась для фронтальной атаки и ещё не развернулась. Теперь капитан Ахунбаев, учитывая обстановку, мог сделать только две вещи: либо немного отступить и занять более выгодную оборону в старых немецких окопах по эту сторону лощины, что было вполне благоразумно; либо принять встречный бой с превосходящим его силы противником и немедленно ввести в дело единственную свою роту резерва, что было смело до дерзости. Капитан Енакиев достаточно хорошо знал своего друга Ахунбаева. Не было сомнений, что он выберет встречный бой. И действительно, не успел Енакиев это подумать, как телефонист подал ему снизу, из своей ниши, телефонную трубку. Енакиев присел на корточки на дне окопа, чтобы пальба не мешала разговаривать, и услышал возбуждённый весёлый голос Ахунбаева: — С кем говорю? Это вы, шестой? — Шестой слушает. — Узнаёте меня по голосу? — Узнаю. — Прекрасно. Вам обстановка ясна? — Вполне. — Ввожу в дело резервы. Атакую. Поддержите. — Слушаюсь. — Через сколько времени ждать? — Через пятнадцать минут. — Долго. — Быстрей не могу. — Отстаёте, деточка, — пошутил Ахунбаев. И, несмотря на всю серьёзность обстановки, Енакиев принял его шутку. — Не мы отстаём, а вы, как всегда, спешите, — отшутился Енакиев, хотя на душе его было невесело. — Где вы находитесь? — В точке, которая обозначена на вашей карте синим кружком со стрелкой. — Понятно. Так мы — соседи. — Милости просим. — Сейчас будем вместе. — Всегда рад. — До свидания. — Целую, обнимаю вас и всё ваше хозяйство. Этот лёгкий, весёлый разговор по телефону, который со стороны мог показаться пустым, на самом деле был полон глубочайшего смысла. Он обозначал требование Ахунбаева, чтобы его пехоту сопровождали пушки, и согласие Енакиева на это требование. Он обозначал вопрос Ахунбаева: «А ты меня, друг милый, не подведёшь в решительную минуту?» — и ответ Енакиева: «Не беспокойся, положись на меня. В бою мы будем всё время вместе. Мы вместе победим, а если придётся умереть, то мы умрём тоже вместе». |
| С другой стороны, на краю Европы, в стране, отделённой морем от других народов, сохранилось одно поколение, до сих пор бессильное и угнетённое, которое может служить достаточным представителем своих погибшие одноплеменников: это Ирландцы. От других Кельтских семей остались небольшие обломки, уже глубоко заклеймённые игом Германца и Римлянина и принявшие в себя множество чуждых стихий. Первый взгляд на Ирландца, сравнённого с Шотландским горцем, с Валлийцем и Бретонцем, показывает значительную разницу между этими двумя отростками Кельтского (или Гаэльского) племени. Стройный, высокий, весёлый, по большей части темноволосый сын зелёного Эрина не представляет никакого сходства с приземистым, широкоплечим угрюмым, и по большей части рыжим жителем гор Шотландии и пустынь Бретани. Он представляет так же мало сходства с описанием Гаэлей или Галлов и Бретанцев у писателей Римского мира. Очевидно, другая стихия примешалась к первому населению Ирландии. Можно бы подумать, что разница между этими семьями происходит от того, что Валлиец, Бретонец и северный горец принадлежат к отрасли Кельто-Кумрийской, между тем как Ирландия мало приняла Кумрийского начала; но такое предположение не выдерживает критики. Описание древних Галлов, белокурых, белокожих, вяло-мясистых, неповоротливых (по свидетельству, что один сухощавый Лигурец стоил двух тяжёлых Галлов) не относится к Кумрийцам (Кимврам), а к настоящим Кельтам. Разбор наречия Ирландского и множество сходств с Семитической отраслью совершенно подтверждают народные предания и старые рассказы о колонизации Финикийской или Иберской. За всем тем труды современных учёных показали, что главная основа Кельтского языка была Иранская, совершенно сходная с коренным началом всех других Европейских языков. Основа эта, явная во всех Кельтских наречиях, явнее и чище сохранилась у Ирландцев, чем у их братьев, и показывает, что остатки Кельто-Кумрийские изменены примесью стихии не-европейской и диким бытом, искажающим всякое словесное начало. Примесь южная, Иберская, и юго-восточная, Финикийская, в Ирландском наречии ещё не наследована, хотя признана; но, во всяком случае, примесь не заслуживает того внимания, которое по праву во всяком языке должно быть обращено на его коренную, первобытную форму. |
| Вот на каких образцах воспитывают наших педагогов и нашу молодёжь сегодня. И подчеркну, всё это средствами государственной и муниципальной системы образования! Из России настойчиво делают страну предателей, взяточников и циников. А название, основной концепт определяет и методы работы. Так же как и с духовно-нравственной областью: «Основы православной культуры» - это одно, «Православная культура» - это другое, «Истоки» - это третье, и содержание и методы везде разные. Но, давайте рассмотрим хоть один пример методик толерантности. Из столичного опыта возьмём. Адепт толерантизма вкрадчивым голосом накачивает детей, угостив мандаринками, пытается расположить их к себе. С нашим традиционным гостеприимством это никак не связано, это не бескорыстное угощение, за эту мандаринку адепт рассчитывает взять часть души ребёнка. «Дети, давайте оживим наши мандаринчики. Давайте каждый из вас нарисует лицо на мандаринчике». И дети выбирают материалы (майонез, фломастер и т. д.) и рисуют, кто мордашку, кто лицо, то есть одушевляют мандарины. «Ой, какие интересные у нас получились мандаринчики! Положите их на тарелку. Смотрите, какие они разные, вот какой смешной, этот весёлый, а этот грустный. А теперь возьмите их назад и давайте сдерём с них шкурку. А теперь положите их назад. Смотрите, а внутри-то они все одинаковые! Так и мы, только снаружи мы с вами все разные, а внутри - мы все одинаковые!» - заканчивает «добрая» учительница и наблюдает результаты: сколько «толерантиков» или «талейранов» она уже подготовила. Если у ребёнка от ужаса или жалости расширились глаза или дрогнули губы, у этого ребёнка нет будущего в толерантном обществе, он не сможет стать успешным, вряд ли продолжит «великое» духовно-модернистское дело учителя, такой ребёнок обречён быть изгоем среди планируемой будущей немногочисленной толпы толстокожих живодёров. Нейролингвистическое программирование, другие психотехники, толерантизм, половое растление, валеология и всякая другая нечисть лезут во все щели нашего образования, их в дверь - они в окно, через систему образования, через депутатов, через отдельных «специалистов». Противостоять этому можно только в единстве всех здоровых сил по вертикали власти и горизонтали народной жизни. |
| Чай – это не еда. Чай это особый мир. Не случайно в России чай не «пили». Его «вкушали», им «благодушествовали». И не из «электрического рукомойника», как сейчас, а из самовара. Из настоящего, тульского, с имперским гербом... когда «кипит медный богатырь; полымем пышет его гневное жерло; клубом клубится из него пар; белым ключом бьёт и клокочет бурливая вода... Близко наслаждение; готов душистый чай. Какой вкус, какой запах: что пей, то хочется! Чашка за чашкой, и вот мало-помалу во всём существе, по всем жилкам и суставчикам, разливается неизъяснимое удовольствие; тепло становится жить на свете, легко и весело на сердце; ни забота, ни печаль не смеют подступить к тебе в эти блаженные минуты... Хорошо. Тихая лень обаяет душу и тело, все чувства к бессрочному отпуску; хлопотливому уму-разуму отдых, игривому рою мечтаний полная воля... Приходят и сумерки, задумчивые зимние сумерки. Кругом тишь и темень; сидишь в каком-то полузабытьи, дремать не дремлешь, а похоже на то. В лёгких облаках вьющегося пара вереницей мелькают фантастические лица; воображение уносится за тридевять земель, точно в пору детства, когда засыпаешь, бывало, под сказки бабушки и летишь раздольною думою в тот волшебный мир, где живут Иван-царевичи с жар-птицами, бабы-яги да мужички с ноготок, борода с локоток...» 103 . Так-то вот... Это Вам не заморская Coca-Cola. Такой чай мы пьём не часто. Наша городская жизнь к этому плохо располагает. Вспомните, однако, что кроме чайной пыли в бумажном пакетике, который мы иногда квасим дома в стакане с «жареной водой», есть ещё и более естественные напитки. Сходите летом в лес. Только ленивый не сделает себе там достойный нектар. Необходимо только выбрать. Разнообразие вкусов здесь бесконечно. К Вашим услугам: душистая мята, смородиновый лист, неожиданная крушина, суровый бадан, загадочный по вкусу тмин, шалфей, можжевельник, весёлый чабрец, нежный липовый цвет, череда, брусника, вереск, детский анис, душица, малина, сказочная земляника... Всего не перечислишь. В лесу есть всё. |
| — Не надо, — остановил его Шамиль. — Господь, простивший народ мой, залечит сам мои раны, — и надел платье на истерзанное тело… — Аллах шлёт вам свою милость!.. Исповедайте Его… — крикнул он. — Нет бога, кроме Бога, и Магомет — пророк его! — ответили ему присутствующие. — Зейн аль-Абидин, посланец пророка, шепнул мне в ухо сладкую весть: «Неверные будут разбиты, и Аллах отныне предаёт их в наши руки»… Слава Аллаху… Но вы все три дня и три ночи должны соблюдать пост… Есть с вечернею звездою и только конопляные лепёшки. Ни мяса, ни бузы… Слышите ли вы меня?.. — Слышим… — Клянётесь ли исполнить всё сказанное?.. — Клянёмся… — Пусть же погибнет тот, кто нарушит клятву, а я больше уже не ответчик за вас перед Аллахом… Трёхдневное ожидание было очень ловко задумано Шамилем. Он знал, что от племён Адыге идут к нему всадники-мюриды… Пока будет длиться пост, они соединятся с массой, страшно нафанатизированной им. Зрелище добровольной казни и пребывание в земле имама довели веру в него до апогея… Теперь самый трусливый из лезгин пошёл бы на верную смерть по одному мановению его бровей… Феварис — кавалерия. Межщит — пехота. Альф — тысяча. Хамса-миа — пятьсот. Миа — сотня. Действительное событие. Буль-буль — соловей. Нина за работой Всё время, пока лезгины на другой день после боя убирали раненых, наши солдатики заводили добродушную беседу с горцами, понимавшими и не понимавшими по-русски… — Эй, азия! — кричал какой-нибудь весёлый малый сверху. — Гололобый… Как тебя?.. — Ахмед… Здорово, бояр. Якши-ол… Хады сюда, — джигит будешь… — А ты, джигит, портки-то себе спервоначалу почини… Лезгин таращил глаза, вдумывался в услышанное и, не поняв, решительно отвечал: — Аллах Сахласын. Аллах — одна есть… Тебя, Иван, одна Аллах, — моя, Ахмед, одна Аллах… — Значит, два выходит?.. — Иок. Нет, два… Одна есть… — потом, задумываясь, что бы ещё сказать по-русски, лезгин оканчивал. — Урус водка гюссуны яхши… Лезгин — айран чох-олсун… Буза чох яхши . — Ишь азият… А насчёт водки, братцы, какое понятие имеет… |
| В редкие минуты отдыха владыка любил гулять по берегу реки. В Ленинграде вдоль Обводного канала не очень-то погуляешь (грузовики, шум, грязь). Но в Серебряном Бору условия идеальные. Здесь всё дышит историей и настраивает беседу на этот лад. Рассуждая об эпохе Бориса Годунова, о Смутном времени, владыка (в миру Борис) вряд ли мог предположить, что где-то здесь в реке «искупается» другой Борис, после чего на Руси снова будет смута... В июне 2001 г. бывший шеф КГБ Владимир Крючков в интервью привёл кое-какие подробности этого происшествия. – А когда Борис Ельцин свалился в речку... Что там всё-таки произошло? – Я разговаривал с Бакатиным по этому поводу. Потому что мы не занимались этим, занимался Бакатин... Он сообщил, что вообще не было падения в речку... Он упал не в речку, а в озеро. Это было в дачном посёлке Успенское. Тогда были сугубо личные, так сказать, мотивы... Поэтому о покушении на его жизнь и речи не могло быть 105 . Так что КГБ был здесь ни при чём. И вообще, картину «Купание красного коня» написал Петров-Водкин... Желая свалить Горби, оппозиция выдвинула лозунг: «Бориску – на царство!» В 1990 г. «легко обучаемый» Ельцин посетил США; президент Буш (старший), уделивший визитёру одну минуту, так отозвался о нём: «Весёлый парень!» 106 . А через 17 лет в печати появилась заметка под названием «Беловежье», где был любопытный абзац. Военные отказались от функций карателей в ночь с 18 на 19 августа 1991 г., когда командующий Приволжско-Уральским военным округом генерал Макашов не стал сбивать самолёт с Борисом Ельциным и сопровождавшими его лицами, возвращавшимися из Средней Азии, без письменного приказа, и подтвердили свою позицию на улицах Москвы 107 . 11 См. Речь И. Золотусского при вручении литературной премии Александра Солженицына//Литературная газета. 2005. 2026 апреля. С. 12. 15 Краснов-Левитин А.Э. В поисках нового града. Воспоминания. Ч. III. Тель-Авив, 1980. С. 154–155. 17 Адрианов Игорь, священник. Митрополит Никодим: жизнь и деятельность//В память вечную... Материалы Минского научно-богословского семинара. Минск, 2006. С. 12. |
| „Ректор Павел, окончивший курс в 1814 году в С.-Петербургской Дух. академии (и вступивший в должность ректора в 1819 г.) был особенно предан семинарии; помогал бедным ученикам в их содержании, ежемесячно жертвовал на больницу семинарскую от 5-ти до 15-ти рублей. Ученики часто обращались к нему за советом; и он, хорошо зная каждого из них характер, никогда не отказывался дать им добрый совет. Замечательно, рассказывал нам о нём прот. Я. В. Мидовский, что мы его любили и очень боялись, не смотря на то, что он никогда не прибегал к наказаниям, никогда ученики не слыхали от него бранных слов: вот если ударит бывало пальцем по столу, ну-беда, – весь класс смущался духом.... Имея очень добрый и мягкий характер, он снисходил до того, что защищал учеников пред очень строгим инспектором (Алявдиным); ободрял некоторых из них, когда инспектор слишком усиливал свои строгости: „Не печалься, – говорил он обиженному инспектором ученику: вот я поговорю с ним; я ведь знаю, что ты мальчик хороший“. А вот другой отзыв о ректоре Павле его современника и непосредственного его ученика: „Архимандрит Павел был добрейший человек, какого можно только встретить. В 12-ть лет едва ли он сделал кому какую-либо неприятность. Высокий ростом, приятной наружности, тихий, ласковый, под час очень весёлый, он был необычайно тучен; жизнь вёл умеренную и тучность его была болезненная. По пятницам он постоянно ездил в баню, стоявшую в семинарском саду, – и в субботу, опасаясь простуды после бани, в класс на свой урок никогда не жаловал: пришлёт ученикам какую-либо духовную книжку для прочтения, тем дело по субботам и кончалось. Ученики его отделения, опираясь на чрезмерную доброту его, пошаливали. Двенадцатилетнее управление семинарией архимандрита Павла положило особый отпечаток как на наставников, так и на воспитанников. Не будь таких зорких и строгих инспекторов, доброта ректора могла бы допустить —56— 1830 г. беспорядки значительнее тех, какие существовали. Звонок Богородицкой колокольни не служил сигналом для начала лекций; некоторые наставники приходили в классы, когда как придётся; ректор, кроме времени экзаменов, не заглядывал в другие отделения; всем было льготно, все жили на распашку. С выбытием Павла, при новом начальнике, многое изменилось“ 541 . |
| У отцов свои преданья, У отцов свои грехи: Недостроенные зданья, Непрочтённые стихи. И ни в чём уже не каясь, Лоб крестя иль не крестя, Подрастает, озираясь, Эмигрантское дитя (215). А всё же есть в жизни то утешение, с каким не совладает никакое уныние. Воспоминания об оставленной родной земле постоянно сопрягаются с неколебимостью веры. Ах, Русь, Московия, Россия,— Простор безбрежно снеговой, Какие звёзды золотые Сейчас зажгутся над тобой? И всё равно, какой бы жребий Тебе ни бросили года, Не догорит на этом небе Волхвов приведшая звезда, И будут знать, и будут верить, Что в эту ночь, в мороз, в метель Младенец был в простой пещере В стране за тридевять земель. Никто другой не станет ближе, Чем Он, скуде дымящих хат, Когда сухой мороз пронижет Весёлый крик твоих коляд (20-21). Туроверов в своих стихах часто проявляет сугубо религиозное мирочувствие, обнаруживающее себя ненарочито, но верно. Примеров много. Так, не случайно же, вспоминая о жестоком Перекопе, он не забывает и о молитвенной помощи, без которой может быть утрачена всякая надежда: Кто завтра жребий смертный вынет, Чей будет труп в снегу лежать? Молись, молись о дальнем сыне Перед святой иконой мать! (35) Для поэта само сознавание прихода Спасителя в мир делает жизнь небезнадёжной, полной ожидания светлой радости. Все мы с детства знаем: к Рождеству Всё на свете и чудесней, и добрее. Снег, упавший на опавшую листву, Под листвой кузнечика согреет. И на ёлках, зеленеющих вокруг, Разноцветные зажгутся свечи. Рождество, мой музыкальный друг. Рождество, мой молодой кузнечик. И скрипач весною с торжеством Воскресение прославит в песне. Все мы с детства знаем: Рождеством Всё необычайней и чудесней (198). Рождество, кажется, любимый праздник поэта: о Рождестве немало строк в его стихах. Туроверов продолжил то в русской поэзии, что было всегда соединено с сознаванием красоты мира как проявления славы Господней. А для этого-то нужно быть проникнутым истинною верою. Грозу мы замечаем еле; Раскрыв удобные зонты, |
| Прогрессивность настроения и взглядов была свойственна Владыке со студенческой скамьи. Весёлый и общительный студент, любимец товарищей, он в качестве заведующего студенческой библиотекой принял на себя такую самоотверженную миссию, как пополнение библиотеки запретными в то время изданиями, вроде Герцена, которыми увлекалось всё передовое общество, и из потайного уголка снабжал ими товарищей. Восьмилетнее епископское служение в демократической Америке наложило ещё более глубокую печать демократизма как на политические и церковно-общественные воззрения Владыки, так и на характер отношений к окружающим. Вернувшись из Америки в Россию, на кафедру Ярославскую, в 1907 г. в период начавшейся политической и церковной реакции, он явно уклонился от добровольно принятой на себя большинством тогдашнего русского епископата, во главе с митрополитом Владимиром, неблагодарной задачи решительной борьбы с обществом за царское и епископское самодержавие. Он с решительным и нескрываемым отрицанием относился ко всем преследованиям со стороны церковной власти лиц духовного ведомства за политические и церковно-общественные воззрения и настойчиво не принимал никакого участия в монархических организациях; на последней почве, насколько нам известно, у него произошло столкновение с ярославским губернатором, вследствие которого он и был переведён на Литовскую кафедру; ярославское общество приняло сторону архипастыря и выразило ему сочувствие избранием его почётным гражданином Ярославля. —137—138– Архиепископ Тихон с 21 июня 1917 г. Московский и Коломенский. —139— Европейски просвещённый, архиепископ Тихон на всех местах своего епископского служения проявил себя независимым деятелем высокой честности, твёрдой энергии и, одновременно, большого такта, человеком сердечным, отзывчивым и чрезвычайно простым и доступным как в деловых, так и частных отношениях к людям. Замечательно, наконец, что при всей страстности, какую иногда принимало обсуждение кандидатов на избирательном съезде, никто не мог бросить даже и тени чего-либо компрометирующего на личность архиепископа Тихона. |
|
|
