| Любой, кто хотел затеять несправедливую тяжбу с кем-либо из порядочных людей, тут же шел ко Льву и, пообещав какую-то часть спорного имущества тирану и ему самому, удалялся из дворца, тотчас же, хотя и незаконно, выиграв дело. (19) А Лев таким путем сумел приобрести поистине огромные деньги и оказался обладателем многих земель, став при этом главным виновником того, что государство римлян пришло в упадок. (20) Людям, заключившим о чем-либо договор, ничто не служило надежной гарантией: ни закон, ни клятвы, ни документ, ни предусмотренное наказание, ни что-либо другое, если они не принесли денег Льву и, василевсу. (21) Но и тогда решение Льва не оставалось твердым, но он считал достойным получить деньги и от другой стороны. (22) Ибо вечно обворовывая и ту, и другую сторону, он менее всего помышлял о том, что пренебрегать просьбами тех, кто на него положился, и действовать против них, означает вести себя постыдно. (23) Ему же не представлялось позорным подобное двурушничество, если он мог получить от этого выгоду. Глава XV Таков был Юстиниан. Что касается Феодоры, то ее разум непрестанно и прочно коснел в бесчеловечности. (2) Она никогда и ничего не совершала по чужому внушению или побуждению, но с непреклонной настойчивостью всеми силами осуществляла свои решения, и никто не отваживался испросить у нее милости для того, кто стал жертвой ее недовольства. (3) Ни давность времени, ни удовлетворенность от наложенного наказания, ни всякого рода мольбы, ни страх перед смертью , которая, вероятно, будет ниспослана с небес на весь род человеческий, не могли склонить ее к тому, чтобы унять свой гнев. (4) Одним словом, никто никогда не видел, чтобы Феодора примирилась с тем, кто досадил ей, даже после его смерти, но и сын умершего, словно нечто другое, принадлежавшее отцу, заполучив в наследство вражду василисы, передавал ее до третьего колена. (5) Ибо ее пыл, крайне расположенный возбуждаться для того, чтобы губить людей, был совершенно не способен к умиротворению. (6) За телом своим она ухаживала больше, чем требовалось, но меньше, чем она желала. |
| С другой стороны, свойство жизни Честертона — быть счастливой — это не такой факт, который можно принять к сведению и приобщить к делу наравне, скажем, с датами рождения и смерти. Это вообще не вопрос факта, а вопрос смысла, и решается он не «объективно», то есть не вне субъекта, а в субъекте и при его, субъекта, активном сотрудничестве. Ведь жизнь как таковая дает вовсе не счастье, а лишь условия для счастья; одновременно она дает и другое — достаточно благовидных предлогов, ссылаясь на которые, мы можем уклониться от благодарности судьбе и людям, а значит, от счастья. Благодарность — это самое сердце счастья; вычтите из счастья благодарность, и что останется? Всего–навсего благоприятные обстоятельства, не более того. А всерьез поблагодарить — дело поистине серьезное, и кто знает людей, знает, что оно дается нелегко. Последнее решение, таким образом, положено в руки самого человека: либо он сумеет все, что было не так, простить и в акте благодарности примет и признает свое счастье, либо счастье будет разрушено вместе с благодарностью, и говорить тогда не о чем. А потому, если Честертон описывает свою жизнь как счастливую, мы куда больше узнаем о нем самом, чем о его жизни. В ранних стихах он выражал потребность благодарить отдельно за каждый камень на дне ручья, за каждый лист на дереве и за каждую травинку на лугу. В поздней «Автобиографии» он сделал то, что еще труднее — поблагодарил отдельно за каждого человека. Такова его философия счастья. Это именно философия, а не просто расположение души; и важно понять, чему она противостоит. Есть ходячее сочетание слов: «право на счастье». Оно восходит к идеологии века руссоизма; в политическом контексте просветительских деклараций оно имеет четкий смысл, против которого Честертон, во всяком случае, не стал бы возражать. Но вне контекста формула становится опасной. Человек и впрямь склонен расценивать счастье как причитающееся ему право, как должок, которого ему все никак не удосужатся выплатить. Целая жизнь может быть загублена попыткой взыскать счастье с людей и судьбы, вести об этом недоданном счастье тяжбу и докучать жалобами небесам и земле. Но счастье нельзя получить по векселю, счастье получают только в подарок. Его незаслуженность и неожиданность — непременные свойства; его могло бы не быть, нас самих могло бы не быть. Кто из нас, спрашивал Честертон, достоин посмотреть на простой одуванчик? |
| Августин) или даже как на право по праву Апостольскому принадлежащее церквам (Карф. соб. прав. 70). Этот последний взгляд выражают и канонисты-толкователи XII века Зонара и Вальсамон. В толковании к сейчас указанному правилу они говорят: «Отцы желают сделать представление царям о том – говорит первый – чтобы, если состоящие в церкви, т.е. вчиненные в церковном клире будут вести какую-либо тяжбу, дело по-апостольскому праву, принадлежащему церквам, то есть определенному, заповеданному им, другими словами: если начнут судиться в церкви (о чем и божественный апостол Павел в послании к Коринфянам говорит: смеет ли кто от вас вещь имея ко иному, судитися от не праведных, а не от святых ( 1Кор.6:1 ), значит выражение: по апостольскому праву, принадлежащему церквам» указывает на прямое постановление апостола) – итак, если клирики, говорит собор, будут судиться в церкви и одна сторона останется недовольною решением судивших, т.е. приговором, пресекающим тяжбу, то не должно быть дозволяемо которой-либо из сторон привлекать в апелляционное судилище для свидетельства того, кто прежде судил дело, или кто присутствовал на суде». «Некоторые клирики – гов. Вальсамон – судившие церковное (!) 320 дело по апостольскому праву, то есть согласно с апостольским изречением: смеет ли кто от вас, вещь —251— имея ко иному судиться от неправедных, а не от святых, или присутствовавшие при церковном суде, бывали привлекаемы недовольною стороною из судившихся к апелляционному судье для свидетельства. Отцы собора нашли нужным представить об этом царям, дабы они определили, чтобы никогда ничего такого не было». Таким образом в обоих толкованиях утверждается, как общепринятая истина, что право клириков на совершение третейского суда есть «апостольское право» и зиждется именно на указанном изречении Ап. Павла к Коринфянам. В XIV в. знаменитый М. Властарь представил это апостольское право клириков в следующей структуре: «Об избранных судьях. 321 Правило 96 (107), собора Карфагенского говорит: аще недовольный первым решением изберет судей, купно же с ним и тот, против которого он требует нового суда, то после сего ни которому из них да не будет позволено перенесение дела в иный суд; ибо если имеющие между собою тяжбу по общему согласию изберут судей, то не позволяется им апеллировать против решения от них постановленного. |
| Августин) или даже как на право по праву Апостольскому принадлежащее церквам (Каре. соб. прав. 70). Этот последний взгляд выражают и канонисты-толкователи XII века Зонара и Вальсамон. В толковании к сейчас указанному правилу они говорят: «Отцы желают сделать представление царям о том – говорит первый – чтобы, если состоящие в церкви, т. е. вчиненные в церковном клире будут вести какую либо тяжбу, дело по-апостольскому праву, принадлежащему церквам, то есть определенному, заповеданному им, другими словами: если начнут судиться в церкви (о чем и божественный апостол Павел в послании к Коринфянам говорит: смеет ли кто от вас вещь имея ко иному, судитися от не праведных, а не от святых 1Kop. VI, 1 , значит выражение: по апостольскому праву, принадлежащему церквам» указывает на прямое постановление апостола) – итак если клирики, говорит собор, будут судиться в церкви и одна сторона останется недовольною решением судивших, т. е. приговором, пресекающим тяжбу, то не должно быть дозволяемо которой либо из сторон привлекать в апелляционное судилище для свидетельсва того, кто прежде су‘ дил дело, или кто присутствовал на суде.» «Некоторые клирики – гов. Вальсамон – судившие церковное (!) 18 дело по апостольскому праву, то есть согласно с апостольским изречением: смеет ли кто от вас, вещь имея ко иному судиться от неправедных, а не от святых, или присутствовавшие при церковном суде, бывали привлекаемы недовольною стороною из судившихся к апелляционному судье для свидетельства. Отцы собора нашли нужным представить об этом царям, дабы они определили, чтобы никогда ничего такого не было.» Таким образом в обоих толкованиях утверждается, как общепринятая истина, что право клириков на совершение третейского суда есть «апостольское право“ и зиждется именно на указанном изречении Ап. Павла к Коринфянам. В XIV в. знаменитый М. Властарь представил это апостольское право клириков в-следующей структуре: «Об избранных судиях. 19 В Правило 96 (107,) собора Карфагенского говорит: аще недовольный первым решением изберет судей, купно же с ним и тот, против которого он требует нового суда, то после сего пи которому из них да не будет позволено перенесение дела в иный суд; ибо если имеющие между собою тяжбу по общему согласию изберут судей, то не позволяется им апеллировать против решения от них постановленнаго. |
| В Львовской, или Галицкой, епархии продолжал владычествовать уже известный нам Арсений Балабан, который, едва сделавшись викарием митрополита, захотел насильно овладеть двумя местными монастырями, вел с ними постоянную тяжбу и начал было тяжбу с самим своим первосвятителем Макарием. Этот Балабан, имея у себя несколько сыновей, сильно желал, чтобы один из них был его преемником по кафедре. Для осуществления своего желания он в 1566 г., выражая намерение будто бы оставить ее, выпросил у Сигизмунда Августа грамоту на Львовскую епархию сыну своему Григорию. Григорий тотчас и вступил в управление ею, не принимая духовного сана, и управлял под руководством отца более трех лет, до самой его кончины . Раздавая по своему усмотрению архиерейские кафедры, король продолжал раздавать точно так же и православные монастыри. В 1562 г. он пожаловал своему дворянину Боркулабу Корсаку в пожизненное владение полоцкий Предтеченский монастырь, находившийся в королевском подаванье, со всеми имениями и доходами и с правом держать в своей власти «попов, черниц и чернцов», которые издавна были подчинены настоятелю того монастыря (значит, монастырь был мужеско-женский), и иметь в нем от себя духовную особу, человека ученого, который умел бы вести в монастыре духовную справу по греческому закону. Другой монастырь своего подаванья, виленский Троицкий, находившийся под владением митрополита Сильвестра Белькевича до его живота, король отдал было потом двум разным лицам: сперва пану Федору Яцкевичу Белькевичу, может быть родственнику митрополита Сильвестра, а вскоре по ходатайству виленского воеводы Радзивилла Черного — воложинскому попу Василию Мартиновичу. Происшедшие отсюда недоразумения заставили Радзивилла потребовать к себе королевские грамоты, данные обоим этим лицам, и когда он убедился, что пану Белькевичу грамота дана прежде, то и приказал (около 1567 г.) ввести его во владение Троицким монастырем с его фольварками; король же своею грамотою объявил тогда монахам монастыря, чтобы они принимали Белькевича за архимандрита. Киевский Флоровский монастырь не находился в непосредственном подаванье короля. Этот монастырь со всем, что он имел у себя «издавна», воевода киевский князь Константин Константинович Острожский отдал своею властию киевскому протопопу Якову Гулькевичу в пожизненное владение, а митрополит Сильвестр благословил его и совершать службу в том монастыре. Не довольствуясь этим, Гулькевич просил короля, чтобы он утвердил за ним Флоровский монастырь не только в пожизненное, но и в потомственное владение. И король дал протопопу подтвердительную грамоту (17 мая 1566 г.), что монастырь тот имеют держать в своей власти и совершать в нем службы он сам, его дети и потомки, какие будут годны быть священниками . |
| Разделы портала «Азбука веры» О ходатайстве к императорам о возвращении церковным судам права решения вопросов частного права между христианами, с тем, чтобы решения этих судов считались окончательными. Еще следует просить императоров, чтобы они благоволили вынести определение о том, что, если кто-либо, по апостольскому праву, принадлежащему Церквам, захочет судиться по какому-нибудь делу в Церкви, и одной из сторон, быть может, решение клириков не понравится, в таком случае да не будет позволено вызывать в суд для дачи свидетельских показаний того клирика, который разбирал это же дело прежде или присутствовал при его разбирательстве, и да не обязывают давать показания того, кто состоит в родстве с лицом церковным. Δε ατσαι τι μν, να ρσαι καταξισωσιν, στε, ν τινες ν κκλησ οανδποτε αταν ποστολικ δικα τ τας κκλησαις πικειμν, γυμνσαι θελσωσι, κα σως τομ τν κληρικν τ ν μρει παρσοι, μ ξεναι πρς δικαστριον ες μαρτυραν προκαλεσθαι τν κληρικν κενον, τν πρτερον τ ατ πργμα σκοπσαντα, κα σκοπουμν παρατυχντα κα να μηδ προσπ τις προσκων κκλησιαστικ ναχθ περ το φελειν μαρτυρεν. Толкования Зонара . Еще желают (отцы) сделать представление царям о том, чтобы, если состоящие в церкви, то есть вчиненные в церковном клире будут вести какую-либо тяжбу, дело, по апостольскому праву, принадлежащему церквам, то есть определенному, заповеданному им, другими словами: если начнут судиться в церкви (о чем и божественный апостол Павел в послании к Коринфянам говорит: смеет ли кто от вас, вещь имея ко иному, судитися от неправедных, а не от святых; ( 1Кор. 6:1 ), значит – выражение: « по апостольскому праву, принадлежащему церквам» указывает на прямое постановление апостола) – итак, если клирики, говорит (собор), будут судиться в церкви и одна сторона останется недовольною решением (τομ) судивших, то есть приговором, пресекающим (τμνουσα) тяжбу, то не должно быть дозволяемо которой-либо из сторон привлекать в аппелляционное судилище для свидетельства того, кто прежде судил дело или кто присутствовал при суде, и чтобы не привлекался к свидетельству никто из домашних церковного лица, то есть из близких к нему по родству, или другим образом. Ибо и гражданскими законами некоторые освобождаются от обязанности свидетельствовать (на суде) против воли, как это определено в различных главах в 21й книге, в 1м титуле ( Василик ). |
| 998. Явление святого Апостола Иоанна Богослова святому Андрею Юродивому См. также: Терпение . Когда святой Андрей вступил на путь юродства, сатана с такой силой напал на него с подвластными ему бесами, что Андрей думал, что для него настал последний час. И вот, находясь в отчаянном положении, он воскликнул: “Святой Апостол Иоанн Богослов, помоги мне!” После этих слов ударил гром и послышались голоса многих людей. И явился старец с грозными очами, лицо которого было почти так же светло, как солнце, явилось и множество людей с ним, одетых в белые ризы, И обратился старец к тем, кто был с ним: “Затворите врата, чтобы из бесов никто не мог убежать отсюда.” И воля старца была исполнена. Затем послышался бесовский голос: “Горе нам в этот час, когда мы так обманулись. Грозен Иоанн и жестоко хочет нас мучить.” А за этими словами послышались уже и вопли бесовские: “Помилуй мя, помилуй нас!” Потом скрылись люди, одетые в белые ризы, исчезли также и демоны. Явившийся старец сказал Андрею: “Видишь, как скоро я пришел к тебе на помощь, знай, что я весьма забочусь о тебе. Сам Бог повелел мне вести тебя ко спасению и пещись о тебе. Будь же терпелив и терпи без ропота все. Уже недалеко то время, когда получишь полную свободу и будешь ходить по своей воле везде, где тебе будет угодно.” Андрей спросил: “Господин мой, скажи, кто ты?” Явившийся отвечал: “Я тот, который возлежал на честных персях Господа.” И, сказав это, скрылся из очей Андрея, который затем прославил явленную ему великую милость Божию. (Прот. В. Гурьев . Пролог. С. 95). 999. Посмертное явление преподобных Антония и Феодосия Печерских иконописцам См. также: Чудо . Пришли из богохранимого града Константинополя живописцы и стали говорить игумену Никону: “Приведите к нам тех, которые рядились с нами. Мы хотим с ними тяжбу вести. Показали они нам церковь малую, так мы и урядились с ними перед многими людьми, а эта уж очень велика. Вот ваше золото, возьмите его, а мы пойдем в Константинополь.” В ответ на это игумен спросил: “Каковы были рядившиеся с вами?” Греки назвали имена Антония и Феодосия и описали их внешность, И сказал игумен: “Дети мои, не можем мы привести их вам. Более десяти лет, как отошли они из этого света. И теперь постоянно молятся за нас, неотступно хранят эту церковь , заботятся о своем монастыре и промышляют о живущих в нем.” Услышав такой ответ, греки ужаснулись. Они привели многих купцов, которые шли вместе с ними из Константинополя, и сказали: “Перед ними рядились мы и золото взяли из рук этих старцев. А ты, выходит, не хочешь привести их к нам. Если же они умерли, то покажите нам их образ, пусть и они (купцы) увидят, те ли это.” Тогда игумен вынес им иконы святых. Поклонились греки и сказали: “Правда, это они. И мы веруем, что они живы и по смерти и могут помогать и заступать и спасать надеющихся на них.” И они отдали в монастырь мусию (мозаику), которую принесли было на продажу, и ею теперь отделан святой алтарь. (М. Викторова. Киево-Печерский патерик. С. 72). |
| Другой [человек], некий христолюбец из того же города Киева, поставил церковь и для украшения той [решил сделать] большие иконы: пять и две наместные. Он дал серебро двум чернецам Печерского монастыря, чтобы те урядились с Алимпием и заплатили бы ему за иконы столько, сколько он пожелает. Они же ничего не сказали Алимпию, взяв у киевлянина столько, сколько захотели. И спустя время христолюбец послал узнать у чернецов, готовы ли иконы. Те же сказали, что Алимпий еще золота требует. И взяли то, и растратили. Снова послали они объявить киевлянину, говоря так о блаженном: «И еще просит столько же, сколько взял». Этот же христолюбец с радостию дал. Чернецы опять сказали: «И еще Алимпий столько же требует». «Даже если он десять раз попросит, – отвечал христолюбец, – дам, только молитвы его хочу и дела рук его». Алимпий же ничего не знал о том, что чернецы творили. И вот присылает этот человек, чтобы посмотреть, написаны ли иконы, а чернецы сообщают ему об Алимпии: «Взяв добро, не хочет он писать икон твоих». Христолюбец же тот пришел в монастырь // л. 69 об. к игумену Никону с многочисленной дружиной, чтобы вести тяжбу с блаженным Алимпием, и обо всем поведал Никону. И сказал Алимпию игумен: «Брат, что это за несправедливость была от тебя сыну нашему? Много раз молил он тебя, давая все, что хочешь, хотя ты иногда и даром пишешь». Блаженный отвечал: «Честной отче, известно твоей святости, что я никогда не ленился в этом деле. Ныне же не понимаю, о чем ты говоришь». Игумен же сказал так: «Три цены ты взял за семь икон». И вот, для обличения его, Никон повелел принести доски иконные и призвать чернецов, которые брали добро, чтобы они вступили в спор с Алимпием. Посланные же увидели иконы, написанные с большим искусством, и принесли их к игумену. Увидев иконы, все удивились и в ужасе, с трепетом пали ниц на землю, поклонившись нерукотворному изображению Господа нашего Иисуса Христа, и его пречистой Матери, и святых его, так что громкая слава об этом разнеслась по всему городу Киеву. И пришли два чернеца, оговорившие блаженного, ничего не зная о случившемся, и вступили в спор с Алимпием, говоря так: «Ты взял тройную плату, а икон не пишешь». Отвечали все тем, говоря: «Эти иконы Богом написаны». Те же [монахи], увидев [иконы], пришли в ужас от совершившегося чуда. |
| Св. Киприан, живший после Тертуллиана , изображает практику и карфагенской церкви своего времени, совершенно согласно с тем, что мы сказали, когда говорит:что «он не предпринимал и не делал ничего относящегося до управления церковного без совета пресвитеров (sine consilio presbymerorum) u corлacuя народа (sine sensu plebis)»; когда вообще во многих местах своих писем представляет епископа, окруженного пресвитерами и диаконами главным блюстителем мира, благоустройства и порядка церковного. Св. Киприан дает и частные указания, относящиеся к нашему вопросу. Так, в письме к папе Корнилию, раскрывая возмущения Фелициссима и Фортуната и их единомышленников, проникнувших в римскую церковь , св. Киприан говорит: «Все мы постановили, и это кажется всем нам равно справедливым и законным, чтобы дело каждого выслушивалось там, где совершено преступление:ит uniuscujusque causa illic avdiatur ubi est crimen admissum, u поскольку каждому из пастырей поручена своя часть стада, которой он должен править и управлять, имея отдать отчет Господу в своих действиях:то подначальные наши не должны бегать туда и сюда, не должны возмущать общего согласия епископов своим лукавым и лживым поведением, но обязаны вести свою тяжбу там, где могут иметь и обвинителей и свидетелей своего преступления. И разве только не многим отчаянным и потерянным людям может казаться меньшей власть епископов, поставленных в Африке, которые уже рассуждали о них и верностью своего суда недавно осудили их совесть, связанную столькими узами преступлений. Вина их исследована, уже произнесено о них и решение, а определения епископов не должны подвергаться упрекам вследствии непостоянства» 8 . О злодеяниях Навата и готовившегося над ним суда в Карфагене св. Киприан также писал папе Корнилию следующее: " Сознание преступлений еще прежде приводило его в страх, и потом он был уверен, что не только будет изгнан из сонма священников, но и отлучен от причащения. По настоянию братьев уже наступил день расследования, и мы занялись бы его делом, если бы не предварило гонение, которое он встретил в каком-то желании избегнуть осуждения и обратить его в свою пользу, и совершивши все это, он запутал дело так, что тот, кому следовало быть изверженным и исключенным из церкви предварил суд священников, произвольным удалением, как будто предупредить приговор, значит избежать наказания» 9 . |
| 1594–1598 Отчаянное сопротивление, оказанное иезуитами Генриху IV, дало университету повод к возобновлению с ними тяжбы, временно прерванной под влиянием Катерины Медичи и других обстоятельств. Члены университета собрались 18 апреля, чтобы в торжественной процессии отправиться в церковь для благодарственного молебствия по случаю победы короля, и чтобы обсудить прошение некоего мастера Лаврентия Бурсере, требовавшего суда над иезуитами, «для того, чтобы их изгнать окончательно». Просьба Бурсере была удовлетворена, и университет назначил депутатов от каждого факультета, чтобы вести тяжбу вместе с ректором Жаком д’Амбуаз. Была написана следующая просьба, поданная в парламент: «Просят покорно ректор, деканы факультетов, попечители, старшины и ученики университета Парижского, напоминая, что они уже давно обращались к суду и жаловались на великое бесчиние, возникшее в университете по вине некой новой секты, зародившейся в Испании и хвастливо назвавшейся орденом имени Иисуса. Секта эта всегда и, особенно, во время последних смут совершенно перешла на сторону испанской партии, к великому злу, для всего государства, как в городе Париже, так и во всем Французском королевстве и вне его, каковое ее поведение было с самого ее возникновения предвидено просителями, что явствует из постановления богословского факультета, тогда же объявленного; в этом постановлении было указано на то, что вышеупомянутая секта стремится нарушить всякий порядок в Церкви, как политический, так и иерархический, а также, и в вышеназванном университете, отказываясь повиноваться архиепископам, епископам, священникам и другим церковным властям. Тридцать лет тому назад, члены вышеупомянутого ордена, не успевшие еще отравить своим влиянием другие французские города, кроме Парижа, подали прошение о принятии их в лоно университета; просьба эта были заслушана в совете, который решил, что вещи должны оставаться in status quo, то есть иезуиты не имели права предпринимать что-либо против этого приговора. Между тем, они этому не только не подчинились, но, запутывая со злым умыслом дела государственные, служили шпионами и приспешниками Испании, что очевидно каждому. Прошение это, заслушанное в совете, не было представлено в суд и, таким образом, все сроки были пропущены. Ввиду всего вышеизложенного, соблаговолите, господа судьи, приказать изгнать эту секту не только из университета, но и из всей Франции, при содействии королевского прокурора, и вы поступите хорошо». |
|
|
