| Однако, чтобы понять всю значительность этого пророчества, прочитайте его вместе с тем отрывком из пророка Исаии, который был выше. Удивительно, как похожи эти тексты! Как они одинаково видят! Оба тайновидца говорят о прекращении зла и вражды, и описывают эту эпоху так привлекательно, что загорается надежда как-нибудь туда пробраться, дожить, дотянуть! Ведь вот Христос родился две тысячи лет назад, а царство Его так и не наступило! Значит, всё это было сказано про какой-то апокалиптический горизонт, за который провидцы смогли заглянуть, но мы-то остались здесь, и какой прок в этих красивых словах? А ведь Евангелие говорит нам, что Царство Христа уже наступило. — Или книги врут, или я чего-то не понимаю? Где у нас прекратилась вражда и ядерные бомбы переплавились на рояли? Вы что-то путаете! — Отнюдь! Царство Небесное уже наступило! И с этим ничего не поделаешь! Рай это не в будущем, это сейчас. Точнее, Евангелие знает два измерения Царства Мессии: эсхатологическое, которое наступит в полноту времён по воскресении мёртвых, и Царство Христа, в котором мы живём сейчас, и не просто живём, но сами же его созидаем, потому что рай это дело рук христиан . И этот пребывающий рай меня занимает, признаться, больше, чем то Царство, которое нам приготовил Отец. Богу можно доверять, и про грядущее Царство я не очень беспокоюсь. Оно в надёжных руках. А вот наш нынешний рай несколько тревожит. Если вас насторожили мои мысли, я отошлю вас снова к Писанию, потому что первые читатели Евангелия мыслили именно так. Вот евангелист Марк приводит ответ Христа растерянному Петру, который пытается узнать, что он получит за то, что пошёл за Иисусом. Удивительно, но Господь не даёт обещаний в духе популярной религиозности, описывая утехи загробной жизни. Он ставит акценты иначе: «Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестёр, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной» (Мк 10:29-30). |
| Пилат если не говорит, то во всяком случае думает по-латыни, именно поэтому слова его вошли в историю в латинском варианте: « Quid est veritas?» Пилат — образованный, культурный, начитанный человек, без сомнения, читавший Лукреция и Вергилия, Горация и Овидия. Он, как и его современники, хорошо знает, что у каждого своя истина, у каждого свой бог, у каждого свои идеи — и общей истины быть не может. Он слегка циничен, любит хорошо одеваться, принимать горячие ванны, любит духи и прочие благовония. При этом он добрый и, в общем, безвредный человек, во многом похожий на людей XX века. Пилату очень хочется отпустить с миром этого несчастного идеалиста, толкующего ему что-то о какой-то истине, которой на самом деле нет, как ему кажется, наивного и поэтому жалкого. Но Пилат хочет отпустить Иисуса ещё и по другой причине: как всякий неверующий человек, он суеверен, и особенно суеверна его жена, как вообще все римлянки того времени. Матфей рассказывает: «Между тем, как сидел он на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я нынче во сне много пострадала за Него» (Мф 27:19). Она чего-то боится, и сам Пилат, при всём своём цинизме, тоже чего-то боится. Он слышит от иудеев, что этот Человек называет Себя Сыном Божиим, а поэтому пугается ещё больше и понимает, что Его надо отпустить. «…И опять вошёл в преторию, и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа. Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? Не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе. С этого времени Пилат искал отпустить Его» (Ин 19:9-12). Пилат, конечно, знает из мифологии, хотя, разумеется, в это не верит, что боги иногда спускаются с Олимпа и появляются среди людей, как Зевс и Гермес во времена Филемона и Бавкиды. В Деяниях апостолов описывается случай, когда Варнаву и Павла, исцеливших несчастного хромого, приняли за языческих богов — Зевса и Гермеса и даже хотели принести им жертву. Тогда апостолы «разодрали свои одежды и, бросившись в народ», закричали: «…мы — подобные вам человеки и благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу живому…» (Деян 14:15). Пилат — человек не злой, он не хочет пролития крови невинного, и в то же время суеверный, как все римляне, он чего-то побаивается. Но иудеи кричат: «Распни, распни Его!» Евангелия от Матфея, от Марка и от Луки сообщают, что этот крик побеждает: «и превозмог крик их и первосвященников» (Лк 23:23). |
| Пророк Исаия говорит о Христе с такой силой и таким реализмом, как может говорить только человек, видевший Христа. Пророки были свидетелями Христа до Его пришествия – Святой Дух открывал им будущее, о котором они говорили как о настоящем. Апостол Петр пишет, что в пророках жил Дух Христов: «К сему-то спасению относились изыскания и исследования пророков, которые предсказывали о назначенной вам благодати, исследуя, на которое и на какое время указывал сущий в них Дух Христов, когда Он предвозвещал Христовы страдания и последующую за ними славу» ( 1 Пет.1:10-11 ). Духовным взором пророки прозревали то, что откроется в Новом Завете, и готовили народ израильский к встрече Мессии. Последний из пророков – Иоанн Креститель был первым из апостолов: он предсказывал о Христе и он же засвидетельствовал о Нем, когда Христос пришел. Иоанн Креститель стоит на рубеже двух эпох, завершая одну и открывая другую: в его лице произошла встреча Ветхого Завета с Новым. В годы, непосредственно предшествовавшие рождению Христа, ожидание Мессии было всеобщим. «Знаю, что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все», – говорит в Евангелии простая женщина-самарянка ( Ин.4:25 ). Не только в израильском народе, но и среди язычников многие жили мечтой о «золотом веке». Римский поэт Вергилий (I век до Р.Х.) в четвертой эклоге своей «Энеиды» возвестил о таинственном Младенце, рождение Которого означает начало новой благословенной эры спасения. Накануне пришествия в мир Спасителя человечество томилось в предчувствии и предвкушении этого пришествия, с которым связывали надежду на спасение. Христос – новый Адам В центре всего новозаветного благовестия лежит тайна воплощения Сына Божия. Первозданный Адам не сумел выполнить поставленную перед ним задачу – путем духовно-нравственного совершенствования достичь обожения и привести к Богу видимый мир. После нарушения заповеди и отпадения от сладости рая путь к обожению оказался для него закрытым. Но все то, чего не сумел исполнить первый человек, выполнил за него воплотившийся Бог – Слово, ставшее плотью, – Господь Иисус Христос. Он Сам прошел тот путь к человеку, по которому человек должен был идти к Нему. И если для человека это был путь восхождения, то для Бога – путь смиренного снисхождения, обнищания и истощания. |
| Разве не то же ли слышал не раз Эней свыше, что и Авраам? – “Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома твоего, в землю, которую Я укажу тебе. И Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое ... и благословятся в тебе все племена земные” (Быт. 12:1-3). И разве не также очертил Анхиз [отец Энея при встрече их в царстве мертвых] Энею сужденную ему новую землю, как Господь Аврааму? … (Быт. 13:14-16; Энеида VI, 795-801). И разве, наконец, блуждание Энея на кораблях по морю и внимание голосу судьбы и знакам свыше не то же ли в своей глубине, что и странствия Авраама со стадами по пустыне, прислушивание к слову Господа и попытки постижения знамений? [“и сие будет знамение завета...” Быт. 17:11, ср. Быт. 9:12]. Море или пустыня, корабли или стада только уточняют акценты, но не ставят под сомнение единство “человека судьбы” и “человека Бога”, Энея и Авраама» . Понятно, – отмечает здесь Топоров, – что «один и тот же дождь или семя, упавшие на разную почву, дают разные плоды» . Эти плоды одного Божественного семени, одного и того же Божественного дождя и дали на одной почве Священство, на другой – Империю-Царство. Roma Aeterna Для нас, наследников Вечного Рима, понимание единого по существу происхождения, единства Божественного корня Священства и Царства особенно важно. Недаром академик Топоров в авторской Аннотации к так и неизданной по неизвестным мне причинам второй части «Человека судьбы», отмечает, что усвоение непонятых пока в полной мере уроков Вергилия и его героя – « одна из существенных задач русской культуры, более того – России, ее государственного разума и воли и общественной, гражданственной жизни». В Roma Aeterna встретились и навсегда слились воедино вера Авраама: – Аврам поверил Господу, и Он вменил ему веру в праведность (Быт. 15:6), – и верность Энея: – Одолела путь непосильный/ Верность святая твоя? От тебя и не ждал я иного. (Энеида VI, 687-688). Недаром, Верность – древнейшее божество Рима. С первых дней Города в нем был храм Верности. И пока вера и верность были основным фактором существования для «контрольного пакета» народа Римской Империи в каждой ее временной и пространственной ипостаси, Империя стояла несокрушимо. |
| Сказания, во-первых, о сотворении мира одним из богов (демиургом), а во-вторых, о боге, который царствует над миром (как Зевс у греков) в монотеистическом варианте составляют основу библейского видения Бога, «творца неба и земли», царствующего над миром. При этом надо иметь в виду, что и библейское видение Бога формируется постепенно. Из представлений о племенном Боге Израиля (первые книги Пятикнижия), который любит исключительно свой народ, со временем, во Второзаконии и в книгах пророков (прежде всего у Исайи) выкристаллизовывается образ благого и милосердного Отца всех людей и защитника вдов и сирот, «Отца вашего Небесного» Нагорной проповеди Иисуса — Бога, который согласно определению Нового Завета есть любовь (1 Ин. 4:8). В отличие от многочисленных богов народов Древнего Востока Бог в Библии — един «и нет иного бога» (Ис, 45:14), ибо «все боги народов — идолы (или даже «ничто» 16:26]), а Господь небеса сотворил» (Пс. 96:5). Он — всемогущ (Быт. 17:1 и др.); о чем, в частности, говорится в книге Иова (42:2): «Знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено». Однако сам термин «всемогущий» (латинское omnipotens) в Ветхом Завете отсутствует и вошел в язык богословия и в богослужебную практику христианского Запада из античной литературы, прежде всего из поэзии Вергилия. Бог согласно библейским текстам не только царствует над всем миром, но и как бы пребывает повсюду. «Разве Я — Бог только вблизи, говорит Господь, а не Бог и вдали? Может ли человек скрыться в тайное место, где Я не видел бы Его? Говорит Господь. Не наполняю ли Я небо и землю» (Иер. 23:23—24). Термин «вездесущий» (греческое «пантахупарон») в Библии также не встречается, хотя имплицитно представление о вездесущии Божием присутствует в разных местах Священного Писания. Нельзя не указать на то обстоятельство, что и с богами в древних религиях, и с единым Богом Ветхого Завета человек находится приблизительно в одних и тех же отношениях: во-первых, им поклоняются, а во-вторых, просят о помощи и защите, но в то же время боятся. Наконец, им жалуются на трудности жизни, находя в них источник утешения, молятся и обещают следовать в жизни тем или иным принципам или правилам. Таким образом, в отношениях между человеком и божественной силой главную роль всегда играет молитва и благочестие , которое, разумеется, далеко не всегда близко христианской морали. |
| Скачать epub pdf Предисловие Пресвитер Иероним, лучший после апостола Павла учитель Церкви, свидетельствует о том, что был он отведен на суд вечного Судии и уже предан тяжелым мучениям за частое обращение к хитросплетениям Цицерона и вымыслам Вергилия 1 , когда, покаявшись, перед святыми ангелами обещал самому Владыке всего никогда более не читать и не толковать ничего, кроме сочинений, достойных Божества и служащих к утверждению Церкви. Об этом говорит и апостол Павел:«…будем искать того, что служит к миру и оберегать то, что служит ко взаимному назиданию» ( Рим. 14:19 ), и в другом месте: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим» ( Еф.4:29 ). Следовательно, и нам подобает держаться этого: писать и говорить то, что назидает церковь Божию и святым наставлением делает немощные души способными к познанию совершенной веры. И, напротив, не следует упоминать хитроумные басни и следовать враждебной Богу мудрости философов, чтобы не подпали мы, отвергнутые Богом, осуждению вечной смерти. Я страшусь этого и не хочу быть пойманным или даже попасть в эти сети, когда желаю поведать кое-что о чудесах мучеников, что до сей поры были преданы забвению 2 . Не стану припоминать ни о бегстве Сатурна, ни о гневе Юноны, ни о распутстве Юпитера, ни об обиде Нептуна, ни о державе Эола, ни о войне, кораблекрушении и царстве Энея. Умолчу о служении Купидона, любви и женитьбе Аскания, слезах и лютой гибели Дидоны, ни о мрачном преддверии Плутона, ни о гнусном похищении Прозерпины, ни о тройной голове Цербера, не расскажу ни о беседах Анхиза, ни об уловках Итакийца, ни о угрозах Ахилла, ни о хитростях Зенона. Не поведаю ни о совете Лаокоона, ни о мощи Амфитрионида, ни о соперничестве, изгнании и страшной смерти Януса 3 . Не опишу ни различные ужасные обличья Эвменид, ни вымыслы остальных повествований, которые автор либо замысловато выдумывает, либо описывает эпическим стихом 4 . Взглянув на все это, словно на построенное на песке и скоро гибнущее, обращусь лучше к божественным и евангельским чудесам. Так евангелист Иоанн начинает так: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Бог был Слово. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть» ( Ин.1:1–3 ) И еще: «И Слово стало плотью и обитало с нами, и видели славу Его, славу, как Единородного от Отца, полного благодати и истины»( Ин.1:14 ) Он определил родиться в Вифлееме, по слову пророка «И ты, Вифлеем Евфрафа, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, который упасет народ Мой, Израиля»( Мих.5:2 ) Это же сказал и Нафанаил из Каны Галилейской: «Учитель, Ты Сын Божий, Ты Царь Израиля»( Ин.1:49 ). Он есть Спасение мира, о чем и сказал Симеон: «Ныне отпущаеши, Владыко, раба Твоего в мире, потому что видели очи мои спасение Твое»( Лк.2:29–30 ). Глава 1. О рождении Господа нашего Иисуса Христа в Вифлееме |
| Страшно, когда людей объединяет не Бог, а зло Иисуса берут под стражу, ведут к первосвященнику. Ученики разбегаются. Собираются свидетели, начинается изучение их показаний: ищут свидетеля, который скажет что-то такое, от чего можно оттолкнуться, чтобы Его осудить; сначала никого найти не могут, потом находят… Иисус предстаёт перед Пилатом. Тот с самого начала хочет отпустить Его. 2 апреля, 2009 Иисуса берут под стражу, ведут к первосвященнику. Ученики разбегаются. Собираются свидетели, начинается изучение их показаний: ищут свидетеля, который скажет что-то такое, от чего можно оттолкнуться, чтобы Его осудить; сначала никого найти не могут, потом находят… Иисус предстаёт перед Пилатом. Тот с самого начала хочет отпустить Его. Иисуса берут под стражу, ведут к первосвященнику. Ученики разбегаются. Собираются свидетели, начинается изучение их показаний: ищут свидетеля, который скажет что-то такое, от чего можно оттолкнуться, чтобы Его осудить; сначала никого найти не могут, потом находят… Иисус предстаёт перед Пилатом . Тот с самого начала хочет отпустить Его. Евангелие от Иоанна сохранило удивительный диалог между Пилатом и Иисусом: «…Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал? Иисус отвечал: Царство Моё не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Моё, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Моё не отсюда. Пилат сказал Ему: итак, Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь; Я на то родился и на то пришёл в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего. Пилат сказал Ему: что есть истина ? (выделено мной. — Г. Ч. ). И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не вижу в Нём…» (Ин 18: 35–38). Пилат если не говорит, то во всяком случае думает по-латыни, именно поэтому слова его вошли в историю в латинском варианте: « Quid est verimas ?» Пилат — образованный, культурный, начитанный человек, без сомнения, читавший Лукреция и Вергилия, Горация и Овидия. Он, как и его современники, хорошо знает, что у каждого своя истина, у каждого свой бог, у каждого свои идеи — и общей истины быть не может. Он слегка циничен, любит хорошо одеваться, принимать горячие ванны, любит духи и прочие благовония. При этом он добрый и, в общем, безвредный человек, во многом похожий на людей XX века. Пилату очень хочется отпустить с миром этого несчастного идеалиста, толкующего ему что-то о какой-то истине, которой на самом деле нет, как ему кажется, наивного и поэтому жалкого. |
| Ясли, новорожденный Младенец с Матерью и праведным Иосифом, пастухи с животными, волхвы с дарами, звезда, сияющая над вертепом, – все это и ныне является близким и родным нашему сердцу. Я еще раз поздравляю всех вас с праздником Рождества Христова, с праздником нашего духовного рождения и обновления. Всегда будем помнить примеры наших славных предков, которые глубоко верили и любили, страстно и упорно искали. Пусть для всего мира, для всех нас, для нашей родины и для нашего богоспасаемого народа этот год будет годом мира, благополучия и счастья. Возрастайте в благодати и познании Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа Ему слава и ныне и в день вечный. Аминь ( 2Пет. 3:18 ). 1983/1984 Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их ( Откр.21:3 ). Любовь Божия опять сподобила нас в мире и благополучии встретить великий и богоносный праздник Рождества Христова, праздник, который царствует над веками, полностью овладевая умами и сердцами людей всех поколений. Это радостный и светоносный день, когда мы мысленно вместе с вифлеемскими пастухами и с восточными мудрецами направляемся для поклонения к той счастливой пещере, которой суждено было восприять новорожденного Младенца, Спасителя мира. Еще до рождества Христова лучшие представители языческого мира жили надеждой, что в сердцах заблудших людей появится истинная вера и они обретут спасение через всепрощающую любовь Господа. По свидетельству римских историков Тацита и Светония, живших в I–II веках, на Востоке устойчиво распространялась весть, что вскоре явится царь, который установит мир и порядок среди людей. За век до них римский поэт Вергилий воспевал Младенца, который снизойдет с неба, водворит мир и вернет земле золотой век. С трепетом ожидало человечество исполнения ветхозаветных пророчеств – пришествия Спасителя мира, Господа Иисуса Христа. И вот небесный посланник явился. В ночь рождества Христова вифлеемское небо наполнилось торжественной песнью ангелов: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение ( Лк.2:14 ). |
| «Хулители Вергилия», obtrectatores Vergilii – это целая тема античной традиции. Против «Буколик», едва они появились, были написаны «Антибуколики» Нумитория, против «Энеиды» – «Бич на «Энеиду» Карвилия Пиктора; Переллий Фавст и Квинт Октавий Авит обвиняли Вергилия в многочисленных плагиатах, furta, Геренний, как и вышеназванный Нумиторий, – в погрешностях против чистоты и правильности родного языка 123 . Ситуация полна иронии: тот самый поэт, на текстах которого неисчислимые поколения школьников обучались всяческой правильности и прежде всего правильности латинской грамматики и стилистики, первоначально подвергся резким нареканиям за свои ошибки по части языка и стиля. «Anne Latinum», «разве это по-латыни?» – вопрошал Нумиторий. Калигула, по слухам, намеревался изъять из всех библиотек сочинения и скульптурные портреты Вергилия, которого «всегда бранил за отсутствие таланта и недостаток учености» 124 . Правда, тот же Калигула однажды, желая придать одной церемонии торжественность и значительность, не нашел ничего лучше, как процитировать того же Вергилия 125 . Положим, император был безумцем, но его литературные вкусы, насколько можно судить по его неглупому отзыву о стиле Сенеки 126 , представляются достаточно определенными, и если его ненависть избрала из всех знаменитых поэтов именно Вергилия, это не простое недомыслие. В той же первой половине I в. н. э. Асконий Педиан, известный как комментатор Цицерона, счел нужным написать целый трактат «Против хулителей Вергилия» 127 . Едва ли он ломился в открытые двери и сражался с несуществующим противником. Еще раз: «в хулителях у Вергилия не было недостатка». Обилие нападок тем более примечательно, что для него не было простых, лежащих на поверхности причин. Понятно, почему Аристофан атакует Еврипида – за этим стоит насыщенная скандалами атмосфера софистической интеллектуальной революции. Рационалистическое резонерство Еврипида содержит в себе вызов, и вполне естественно, что вызов был принят. Количество подобных историко-литературных примеров может быть увеличено до бесконечности. |
| 3255. Император Констанций II в 357 г. приказал убрать алтарь Победы из римской курии после своего визита в Рим (см.: Аммиан Марцеллин, res gest. 16. 10.4). 3256. Ср. у Вергилия (ecl. 3. 60). 3257. Ганнибал подошел к Риму в 211 г. до н. э. Сеноны возглавили кельтов в их походе на Рим в 390 г. до н. э. и захватили Рим, но не смогли захватить Капитолий, который спасли гуси, своим гоготом разбудив зашитиков Капитолия. 3258. См. у Вергилия (georg. 1. 498). 3259. То есть высшее божество едино. 3260. Baiulus – носильщик. Бантерле предлагает переводить как «могильщик» (позднее значение этого слова), см.: Banterle. Р. 59. not. 32. – Примеч. ред. 3261. Либешутц указывает на письма и реляции Симмаха, в которых тот упоминает о неурожае в Африке, главной житнице Рима (см.: Liebeschuetz. Р. 76. not 5). 3262. Ср. у Вергилия (ecl. 5. 37). 3263. То есть люди стали питаться желудями. Додона – святилище с дубравой Зевса. Ср. у Вергилия (georg. 1. 148–149). 3264. Ср. у Вергилия, georg. 1. 159: concussaque famem in siluis solabere quercu. 3265. Ср. у Вергилия (Aen. 3. 650). 3266. Император Валентиниан I (364–375). 3267. См.: Овидий, amor. 3. 10. 21; Валерий Флакк 1. 498. 3268. Письмо написано в конце лета 384 г., после того как свт. Амвросий ознакомился с «Реляцией» Симмаха, см.: uita A. 26. 3269. Ср.: Притч. 10:20. 3270. Ср. у Вергилия (Аеп. 7. 440, 452). 3271. Римский полководец и государственный деятель Марк Фурий Камилл, одержавший победу в войне с галлами (390 г. до н. э.). 3272. Марк Ацилий Регул, римский полководец времен I Пунической войны, будучи пленником, был отпущен в Рим, чтобы просить мира на выгодных для карфагенян условиях. Регул, напротив, убедил сограждан не принимать условий карфагенян. Он вернулся в Карфаген, где и был казнен. 3273. Публий Корнелий Сципион Африканский, римский полководец времен II Пунической войны, победитель Ганнибала. 3274. Император Валериан, захваченный персами в 260 г. См. у Лактанция (mort. 5). 3275. Сын императора Валериана Галлиен (253–268), потерявший ряд провинций империи. |
|
|
