| Книга историка Михаила Петровича Погодина (1800–1875) " Простая речь о мудреных вещах " . — М., 1873 — Сост. 37 Книга протоиерея, магистра богословия Григория Михайловича Дьяченко " Из области таинственного. Простая речь о бытии и свойствах души человеческой как богоподобной духовной сущности. С приложением рассказов и размышлений, приводящих к признанию духовного мира вообще " . В 3 ч. М., 1900. И добавление к книге — " Из области таинственного. Духовный мир. Рассказы и размышления, приводящие к признанию бытия духовного мира " (М., 1900) — Сост. 38 День преподобного Алипия Столпника († 640) отмечается по новому стилю 9 декабря — Сост. 39 Добротолюбие представляет собой сборник творений святых отцов, преимущественно аскетического содержания: св. Иоанна Лествичника, преп. Нила Синайского, преп. Аввы Дорофея, свв. Варсонуфия и Иоанна, преп. Исихия, пресвитера Иерусалимского, св. Иоанна Кассиана и других подвижников — Сост. 40 Ирмос (связка) — песнопение, входящее в состав канона — произведения, исполняемого на утрене и во время некоторых других богослужений. Канон состоит из девяти частей — песен. Ирмос же " связывает " песни между собой — Сост. 41 Даты праздников указаны по старому стилю — Сост. 42 В книге " Божьи люди " (глава " Оптина " ) митрополит Вениамин поместил рассказ одного из насельников Оптиной Пустыни (о. Иоиля, бывшего свидетелем посещения Л. Н. Толстым преп. Амвросия Оптинского († 1892): " Отец Иоиль, старый монах, рассказал мне маленький эпизод из жизни Л. Толстого, бывшего в скиту. Долго он говорил с о. Амвросием. А когда вышел от него, лицо его было хмурое. За ним вышел и старец. Монахи, зная, что у отца Амвросия известный писатель, собрались вблизи дверей хибарки. Когда Толстой направился к воротам скита, старец сказал твердо, указывая на него: " Никогда не обратится ко Христу! Горды-ыня! " — Сост. 43 Перепись населения проводилась в конце 1936 — начале 1937 года. Опрашиваемые должны были отвечать, среди прочих предложенных им вопросов, и на вопрос о принадлежности к вероисповеданию. Перепись была объявлена " вредительской " , результаты ее не были опубликованы. О ней упоминает в своей книге " Верую… " писатель Л. Пантелеев (Пантелеев Л. Верую…: Последние повести. Л., 1991. С. 63–65). — Сост. 44 |
| Когда он ехал в поезде, то старался не засыпать, – чтобы громким пением своим не будить пассажиров: это он сам рассказывал. Следовательно, молитва в нем действовала и во время сна. Вспоминаются мне слова из «Песни песней»: сердце мое бдит ( Песн. 5:2 ) и во время сна. Однажды я ночевал в гостинице рядом с епископом, и он спал, а говорил медленно – «Господи, помилуй». Когда брал воздух в себя, то шептал «Гос–спо–ди», а когда выдыхал, то произносил – «поми–и–л–луй»... Он давно умер... Но епископ Феофан делал это – и чаще, и громче, и – всю литургию. В одном месте прислуга подслушивала тайно это ночное пение его ... Сотница глав Известно, что в «Добротолюбии» 286 есть несколько таких «сотниц» – у разных святых: 153 главы у святого Нила Синайского ; сто «увещательных глав» у преподобного Иоанна Карпафийского ; первая и вторая «деятельных глав» сотница, а третья – «умозрительных глав» сотница преподобного Никиты Стифата ; главы о молитве святого Григория Паламы . Вероятно, подобно им написал «Сотницу глав о молитве» и епископ Феофан. Вопреки своему обычаю хранить духовную жизнь свою в тайне, он прочитал ее мне и некоему другому человеку. К сожалению, я ничего не вспоминаю из нее. Но только осталось общее впечатление, что молитва очень действенна в бедах и скорбях наших: молитва привлекает милость Божию, молитва отгоняет бесов; молитва просвещает разум и так далее. Эта сотница молитв сама по себе свидетельствует о вере епископа Феофана и силе молитвы. Не знаю, сохранилась ли она где–либо? За шкафом, в алтаре На будничных богослужениях в академии он всегда становился в алтаре, на правой стороне, за шкафом с облачением. И там молился незаметно. Очевидно, он не хотел, чтобы кто–нибудь наблюдал его молитву, помня слова Господа: войди в клеть твою и там помолися в тайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (ср.: Мф. 6:6 ). Дома, в квартире, он молился тоже тайно... Помню только, что он всегда зажигал свечку хорошего воска с золотым украшением, ценою, кажется, копеек в десять тогда. |
| Когда он ехал в поезде, то старался не засыпать, чтобы громким пением своим не будить пассажиров: это он сам рассказывал. Следовательно, молитва в нём действовала и во время сна. Вспоминаются мне слова из «Песни песней»: «Сердце моё бдит» и во время сна… Однажды я ночевал в гостинице рядом с одним епископом, и он спал, а говорил медленно – «Господи, помилуй». Когда брал воздух в себя, то шептал «Гос-по-ди», а когда выдыхал, произносил «поми-илуй " … Он давно умер… Но Еп. Феофан делал это – и чаще, и громче, и – пел всю литургию. В одном месте прислуга подслушивала тайно это ночное пение его… и от умиления плакала, почитая Еп. Феофана «святым». Сотница глав Известно, что в «Добротолюбии» есть несколько таких «сотниц» у разных святых: 153 главы у св. Нила Синайского ; 100 «увещевательных глав» у пр. Иоанна Карфагенского; первая и вторая «деятельных глав» сотница, а третья – «умозрительных глав» сотница» преп. Никиты Стифата ; главы о молитве св. Григория Синаита ; главы о священно-безмолвствующих св. Григория Паламы . Вероятно, подобно им написал «Сотницу глав о молитве» и Епископ Феофан. Вопреки своему обычаю хранить духовную жизнь свою в тайне он прочитал её мне и некоему другому человеку. К сожалению, я ничего не вспоминаю из неё. Но только осталось общее впечатление, что молитва очень действенна в бедах и скорбях наших, молитва привлекает милость Божию, молитва отгоняет бесов; молитва просвещает разум и т. д. Эта сотница молитв сама по себе свидетельствует о вере Епископа Феофана и силу молитвы. Не знаю, сохранилась ли она где-либо. За шкафом, в алтаре На будничных богослужениях в Академии он всегда становился в алтаре, на правой стороне, за шкафом с облачением. И там молился незаметно. Очевидно, он не хотел, чтобы кто-нибудь наблюдал его молитву, помня слова Господа: «войди в клеть твою и там помолися втайне, и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно». Дома в квартире он молился тоже тайно. Помню только, что он всегда зажигал свечку хорошего воска с золотым украшением ценою, кажется, копеек в 10 тогда. |
| Литература по данному вопросу включает следующие монографии: Пальмов Н. Н. Пострижение в монашество: чины пострижения в монашество в греческой Церкви (историко-археологический этюд). Киев, 1914; Wawkyk M. Initiatio monastica in Iiturgia byzantina… R., 1968. (OCA; 180); Арранц М. Византийский монашеский постриг: исторический опыт. М., 2003. Согласно данным этих исследований, изначально существовало только одно чинопоследование монашеского пострига, о котором говорится в Ареопагитском корпусе. В наиболее ранних сохранившихся Евхологиях VIII-XI веков имеется чин единственного монашеского пострига с принесением обетов, а также предварительный чин, не содержащий обетов. Этот предварительный чин называется «первой схимой», или «просхимой». Соответствует он, надо полагать, новициату. В некоторых рукописях просхима называется «малой схимой», в таком случае собственно схима называется «великой». В XI-XIII веках чин просхимы претерпел развитие: он стал включать в себя монашеские обеты и вообще стал очень похож на чин великой схимы. С XIV века появляется чин пострижения в рясофор. Очевидно, он возник из-за того, что на месте просхимы (новициата) возникла пустота, когда сама просхима превратилась в полноценный постриг. Вместе с тем, у рясофора есть более ранний прообраз: молитва «на принятие мантии», которая встречается в некоторых ранних рукописях, но которая не подразумевала пострижения волос. Таким образом, с XIV века у греков уже существует система: рясофор — малая схима — великая схима. В самой ранней славянской рукописи — глаголическом Синайском Требнике XI века — есть пара молитв на малую схиму, без обетов, а затем — великая схима. В русских рукописях XIV века уже есть малая и великая схимы, а рясофора еще нет. Феодор Студит. Завещание 12. PG 99, 1820 С. См. Дионисий Ареопагит. О церковной иерархии. Гл. 6: «Тайнодействие монашеского посвящения». См. Свт. Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолвствующих/Пер., послесловие и комм. В. Вениаминова [=В. Бибихина]. М., 1995. С. 271 «…Что уж говорить о священной молитве или призвании или крестовидном напечатлении в волосах и о прочих символах монашеского усовершения, без которых мы, послушные законоположениям святых отцов, не признаем монаха! Ведь он не испросил даже святой молитвы при введении в монашеское таинство, но явился самодельным, а отсюда недалеко уже сказать поддельным монахом». |
| Можно указать лишь немного лиц, заявивших себя учёно-литературными трудами в области богословия. Они выходили преимущественно из среды святогробского братства, или из состава преподавательской корпорации богословской школы Святого Креста. Местные научные силы питаются из богатейшей учено-литературной сокровищницы, какую представляет замечательная библиотека рукописей греческих, арабских и славянских, находящаяся при иерусалимской патриархии и недавно описанная А.И. Пападопуло-Керамевсом . Из этого ценного источника почерпнули обширнейшие богословские познания учёные члены Святогробского братства Иоиль, Анфим и Фотий, при его посредстве составил свою книгу об иерусалимской церкви и её патриархах иеродиакон Григорий Палама 58 , Вениамин написал сочинения о Палестине и «О проповеднической деятельности св. отцов», Григориадис издал труд о горе Синае и синайском монастыре, монах Прокопий Назианзин Арабоглу, драгоман иерусалимской патриархии, составил историю палестинских святынь и споров из-за них между греками, армянами и латинянами, а также написал рассказ в стихах о пожаре в храме Воскресения в 1808 году 59 , монах Неофит Кипрский написал историю иерусалимской церкви с 1821 по 1841 год, рассказ об иерусалимском пожаре 1808 года и о святынях Палестины, монах Максим известен историей иерусалимских патриархов до 1810 года. Что касается православного населения Палестины, то наибольший его процент составляют арабы, а наименьший – греки. Между этими двумя элементами существовало мало согласия и мира, так как греки, при своём меньшинстве, сумели занять господствующее положение в церкви и держали арабов вдали от церковного управления, в невежестве и экономическом себе подчинении. Грустные известия о взаимном отношении греков и арабов сообщил в своей «Книге бытия» епископ Порфирий Успенский , имевший полную возможность наблюдать палестинскую жизнь в её неприглядной действительности. По его известию, греки не посвящали арабов в церковно-иерархические степени, не принимали в монахи и в состав святогробского братства, враждебно и даже с презрением относились к ним и т. |
| Молитва есть трех родов: устная молитва , ума и сердца. Мы молимся устами, и нам достаточно говорить слова возможно благоговейно, со вниманием. Кто терпеливо произносит со вниманием каждое слово молитвы, того [Господь постепенно изменяет], как ученика учитель переводит из класса в класс. Только не нужно намеренно искать утешения молитвенного – это прелесть. Пусть всякий покорится в этом случае воле Божией. Когда нужно, Господь обрадует нас. Будем же хранить в себе с великой осторожностью бесценное сокровище благодати Божией, всегда сохраняя внимание к себе и бодрость духа. Аминь. Святая наука смирения Когда на человеческом теле появляется опухоль, тогда к больному месту без страданий нельзя и прикоснуться. Подобно этому, когда на душе, по выражению преподобного Нила Синайского , появляется опухоль от гордости, тогда дотронется ли кто до нас обидой – болит сердце; назовут ли нас как-нибудь – не терпим; укорят ли – ропщем; не исполняются сердечные молитвы наши – отчаиваемся и ропщем. Кто же не излечит души от этой страшной опухоли, тот не наследует Царства Небесного. В наше время, по пророчеству святого Нифонта Цареградского, люди будут спасаться в безызвестности, без частых поразительных знамений благодати Божией, и спасутся, именно уничтожив опухоль гордости смирением сердца. Много и ныне таких смиренных избранников благодати Божией. Преподобный Серафим однажды, будучи в состоянии благодатного восхищения, видел всю Русскую землю, как дымом покрытую молитвами тайных рабов Божиих. К лику их-то должны примкнуть и мы двумя путями – смирившись пред Богом и пред людьми. Смириться пред Богом – значит всем сердцем чувствовать и умом всегда помнить, что мы всецело зависим от Бога и без Его помощи – ничто. Кто возбуждает в нас чувство сокрушения, кто сохраняет нас от ведомых и неведомых опасностей и укрепляет волю к добру? Бог . Он просвещает ум наш светлыми мыслями, радует души наши веселием благодати, утешает чудными движениями незримой силы сердца скорбные и наболевшие. Если Он отнимет силу Свою, иссякнет сила наша. Как тело умирает по разлучении с душой, так душа, разлучившись с Богом, умирает для умиления. Нет в ней тогда ни духовной радости, ни мира, ни безмятежия. Свою зависимость от Бога и ныне чувствуют простые душой люди, и Бог являет им Свою помощь, когда нужно. |
| На земле о святых слезы льют… А на небе за них радуются. Тем паче за Богородицу! Но вот как пройти пространство среднее? Между землею и небом? Для всех обычных смертных здесь тяжкие испытания злых мытарей – бесов… Неужели и Ей придется проходить через них? Неужели гнусные и злые очи их дерзнут смотреть на Нее, Чистейшую ангелов… И неужели… О, нет!.. Но они без меры злобные ведь… Неужели дерзнут предьявить хотя бы и гнусно-ложные допросы? О, нет! нет!.. Это немыслимо! Этого быть никак не может с Единою Всенепорочною, Чистейшею, Кротчайшею и Матерью Бога! Прочь с пути! Исчезните во мгновение ока… Да не будете сами попалены! – Да уклонятся, – поет Церковь , – воздушный дусии Да отступит же самый миродержец, да падает посрамлен, видя возношаему Божию Матерь. И исчезают прочь в бездну все бесы… Путь чист, светел! …Сейчас понесут Тело Пречистой… Вот уже вынесли гроб… Дивные носители – апостолы… Единственный случай в жизни мира: НЕСУТ – АПОСТОЛЫ… Учители вселенной. Будущие судии мира… Чудное зрелище… Оно было еще прообразовательно предсказано в Ветхом Завете: ковчег Завета могли носить лишь священники. Они прообразовали верховников священства – апостолов, а ковчег Завета прообразовал Богоматерь, вместившую в Себя Бога… И как прежде слава Божия почивала на ковчеге, так ныне Она – Сама Ковчег, упокоилась в непреходящих жизненных сокровищах: так скрывают нечто драгоценное в неприкосновенных кладовых. А Она есть та самая драгоценная Прекрасная, Всечестная «Голубица», которую воспел Соломон (см.: Песн. 1, 14 ). Ее-то несут великие апостолы. Песнь 5….По-человечески, усопшему осталось уже очень немногое: темная могила, засыпанная землею, или и каменный, но тоже темный склеп… И конец… Дальше усопшему – тьма и неизвестность, печаль – живым. Здесь – опять иное. Смерть Ее – начало света, и не только Ей Самой, но и всей твари… Каким образом? Дальше это сейчас раскроется. Но это так есть! Еще на Синайской горе, когда вдруг вспыхнул огнем куст купины и не сгорел, прообразовательно открылось, что вот и тварь (куст) не тлеет… А сей куст таинственный есть Дева, Чистое Духа Пресвятаго Божественное селение (жилище). |
| Наконец, дается и такое объяснение. В Ветхозаветной Церкви в день Пятидесятницы евреи украшали свои дома, а также и синагоги цветами и зеленью в воспоминание того, что при Синайской законодательстве они жили не в городах, а в палатках на лоне природы. И доселе во многих местах они делают возле домов своих особые палатки, куда выходят на Пятидесятницу жить; и при этом украшают их зеленью. Но все ветхозаветное имело прообразовательный смысл для Нового Завета. Египет – страна рабства страстей, пустыня – символ освобождения и бесстрастия. Там Ветхий Завет и закон на Синае; здесь Новый Завет и новые законы, о чем и начинается чтение Евангелия со вторника (Нагорная беседа). Тьма – и здесь огонь… Там Моисей – здесь Христос… Поэтому в догматике 2-го гласа поется: «Преиде сень законная, благодати пришедши… вместо Моисея Христос, спасение душ наших». В этот день евреи приносили в храм начатки плодов для освящения ( Лев. 23:16–21 ). На севере к этому времени ничего еще не созревает. Об этом есть указание у святителя Григория Нисского : «Иудеи, украшая кущи листьями и плодами, – сим самым изображают Новозаветную Церковь , произрастшую после закона». Самое важное Став на свое место в храме на клиросе и ощущая радость, я, однако, думал: «Это лишь – предвкушение благодати, а самое главное должно быть завтра на литургии и вечерне». И я это ждал… Однако не настраивал себя и даже не ожидал непременно этой благодати, – а представлял все благой воле Самого Дароподателя. Дар есть дарование, а не вынужденная милость. И, мало того, я постарался даже смирить себя: не просить ничего и приготовиться к тому, если не будет никакого дара. Вспоминается случай, как одна духовная дочь епископа Феофана Затворника говела на первой неделе Великого поста и все исполнив, как следует, и в причащении получила великую радость… А на страстной неделе делала все то же, но был холод на душе… Обеспокоенная, она обратилась к епископу Феофану с вопросом; и вот он ей ответил, что мы должны делать со своей стороны все, – а требовать не имеем права; ибо дар есть дар, благодать есть действительно благодать… Да и может ли такое убожество, как человек, требовать чего-либо от Бога? Братия |
| Освободившись от турецкой неволи, Григорий Синаит удалился на остров Кипр для безраздельного посвящения себя суровому подвижничеству. Кристальная чистота души его, гармонировавшая с наружной красотой, скоро привлекла к нему сердечную любовь и благоговейное почитание жителей Кипра, почувствовавших в преподобном личность духовно незаурядную. Вслед за поселением преподобного на территории Кипра простодушные кипряне скоро почувствовали, как ради него над островом распростерлась особая любвеобильная попечительность Божественного промысла. По воле Божией святой Григорий встретился на Кипре с одним пустынножителем и принял от него облечение в рясофор. Отшельник этот изложил преподобному и первые основополагающие правила деятельной иноческой жизни. Но Григорий не удовлетворился жизнью на Кипре. Он жаждал более суровых подвигов. И через некоторое время удалился на Синайскую гору. Здесь, в монастыре, воздвигнутом на покатой отлогости горы византийским императором Юстинианом в 527 году, он был пострижен в малую схиму, или мантию, и за свои подвиги на Синае получил название Синаита. Более трех лет преподобный исполнял в Синайском монастыре послушание повара и хлебопека. В данный период времени он неутомимо трудился и над усовершенствованием своей души, так что вся дальнейшая жизнь его, полная суровых и жестоких самоограничений, определилась, в смысле характера внешних подвигов, именно на Синае. Синайская подготовка святого Григория к последующей созерцательной жизни состояла в строгом посте, неутомимом личном бодрствовании и молитве почти неусыпной. Его ежедневную пищу составляло весьма малое количество хлеба и воды. Постничество, всенощная молитва и псалмопение показывали в нем как бы «бесплотного ангела, носящего невещественное начало в материальном теле» 278 . Распорядок его иноческих подвигов в течение каждого дня был таков: утром, при первом ударе в било, он всегда первый стоял пред дверями отпираемого храма и последним выходил из него по окончании утренних молитв. Самоотверженным исполнением монастырских послушаний и устава иноческого благоповедения преподобный быстро достиг всецелого отречения от личной воли. Его смирение было столь глубоко, что, по словам своего биографа, святейшего патриарха Каллиста, он на послушании был подобен священнодействующему у престола и жертвенника Божия. В промежутках между работой на кухне и в пекарне преподобный усердно читал Священное Писание, отдавался богомыслию или переписывал священные книги, как искусный в каллиграфии. |
| Пахомий посоветовал Петру постричься в Любечском монастыре, куда тот и обратился. Монахи приняли Петра очень ласково, а монастырь произвел на него сильное впечатление своей скромностью и воздержанием иноков. Настоятель определил послушника на кухню, где ему пришлось нести тяжелую службу. Здесь он подружился с иеромонахом Иоакимом, который дал ему для чтения Лествицу Иоанна Схоластика. Творения Синайского аскета пришлись по душе Петру и он решился переписать их для себя. Так как свечей у него не было, то он должен был работать при свете самодельной длинной лучины, втыкая ее в скважину стены. Эта подробность очень интересна. Переписка шла, – вспоминает Паисий в своей автобиографии, – «с великим неудобством дыма ради; не имея бо нигде прохода, низпущашеся вниз и наполняше келью мою. Егда же схождаше и ниже главы моея, отнюдь не можах более писать, но отверзах окно коморки тоя, вхождах в велику келью и ждах, дóндеже поднимашеся дым в гору. И вшед в коморку, затворях окно и писах дóндеже и паки пополняшеся дыма. И тако на всяку нощь творя, немалое неудобство к делу сему имех. Послежде же, стяжав кандило и вливая в не олею, писах при нем мало удобнее». Вскоре в Любечский монастырь был назначен новый игумен, человек строгий. У Петра с ним произошло недоразумение из-за выданной им монахам капусты без разрешения игумена и молодой послушник ушел из монастыря странствовать по разным обителям и скитам Малороссии. Посвящение в рясофор Петр получил в Медведовском Николаевском монастыре Киевской митрополии, находящемся на острове реки Тясмины, причем при наречении ему дано было имя Парфений. Но небольшое обстоятельство заставило его переменить это имя. Одновременно с ним, посвятили другого послушника, которого назвали Платоном. При выходе из церкви монахи перепутали эти два имени и Парфения стали называть Платоном, а Платона Парфением. Паисий не желал поднимать истории из-за имени и так навсегда остался с именем Платона. Так-как Медведовский монастырь вскоре был закрыт, то Платону-Парфению поневоле пришлось уйти из него. Он опять приходит в Киев и определяется в Печерскую лавру, где в виде послушания ему указано было состоять при управляющем печерской типографией иеромонахе Вениамине, а также при типографии у иеросхимонаха Макария 1), «рукоделию учиться иконы изображать на меди». Одновременно с работами по гравированию, Платон подвизается в монашеских добродетелях, поет и читает на клиросе, описывает, между прочим, жизнь подвижников пещер, свидетельствуя, что истинная аскетическая жизнь была в то время очень развита среди печерских иноков. |
|
|
