| Но, если захочешь, государь, есть врачевство для этой раны и средство против стольких зол. Нередко и между частными людьми бывало, что тяжкие и нестерпимые оскорбления служили поводом к великому благорасположению. Так случилось и с нашей природой. Когда Бог создал человека, ввел в рай и удостоил великой чести, диавол, не терпя такого счастья, позавидовал ему и низринул его с данной ему высоты. Но Бог не только не оставил его, но еще вместо рая отверз нам небо, этим самым и являя свое человеколюбие, и еще более наказывая диавола. Сделай это и ты. Демоны подвигли теперь все, чтобы лишить твоего благоволения город, более всех любезный тебе. Зная это, накажи нас, как хочешь, только не лишай прежней любви. Но сказать ли нечто и удивительное? Если хочешь наказать устроивших это демонов, покажи к нам еще большее благоволение и впиши опять город наш в число первых любимых тобою городов. Если разрушишь его, распашешь и уничтожишь, так сделаешь лишь то, чего они издавна хотели, но если оставишь гнев и снова объявишь, что любишь его, как любил прежде, то нанесешь им смертельную рану и крайнему подвергнешь наказанию, показав, что не только не было им успеха в замысле, но еще случилось совершенно противное тому, чего они хотели. Да и справедливо поступишь, если это сделаешь и помилуешь город, которому демоны позавидовали из-за любви твоей: если бы ты не так сильно любил его, то и они так не позавидовали бы ему. Поэтому, как ни странно, но справедливо говорю, что это потерпел [город] из-за тебя и из-за твоей любви. Скольких пожаров, какого разрушения не горестнее те слова, которые сказал ты в свое оправдание? Говоришь, что теперь ты оскорблен и потерпел то, чего не потерпел никогда ни один из прежних царей. Но, если хочешь, человеколюбивейший, мудрейший и благочестивейший, это оскорбление украсит тебя венцом, который будет лучше и блистательнее, нежели эта диадема. Диадема эта, конечно, есть доказательство и твоей доблести, но служит также и свидетельством щедрости давшего ее. Венец же, сплетаемый тебе этим человеколюбием, будет делом собственно твоим и твоего любомудрия, и все будут не столько дивиться тебе из-за этих драгоценных камней, сколько хвалить тебя за победу над гневом. |
| Наконец, значение первосвященнического головного украшения находится не столько в чалме (miznepheth) или повязке, которая отличала его от простой священнической митры и обозначала, как главу священников пред обыкновенными священниками, сколько в диадеме, наложенной на нее, с надписью ее. Эта диадема называется то rezer венцом ( Исх.29:6, 39:30 ; Лев.8:9 , даже царским венцом, напр., 2Цар.1:10 ; 4Цар.11:12 ), то tzitz – цветком ( Исх.28:36, 39:30 ). Таким образом, носящий эту диадему представляется таким, коего венец цветет ( Пс.131:18 ), коего царство заключает в себе полноту духовной жизни, коего царское величие дает цвет жизни. Но этот цветущий венец есть венец святости, святой венец ( Исх.29:6, 39:30 ); он носит надпись: святыня Иеговы, т. е. святой Иеговы. Итак, увенчанный есть святой Иеговы (gedosch Iehova Пс.105:16 ) и должен иметь знак этой святости на своем челе, (где удобнее всего можно видеть его), что он (Аарон) носит на себе недостатки приношений, которые. посвящают сыны Израиля и всех их священных даров, и он должен быть постоянно на челе его для показания благоволения Иеговы к ним ( Исх.28:38 ). Т. е. первосвященник силою святости Иеговы, которая дарована ему и за которую ручалась надпись его диадемы, должен иметь силу нести или брать на себя и заглаждать недостатки святых даров народа, происходящие от нечистоты его природы, чтобы жертвенные дары народа могли быть приятны Иегове и не прекращалось для народа божественное благоволение. 310 Таким образом, в головном покрывале первосвященника идея священнического царства Израиля нашла свой окончательный видимый отпечаток. Священники же получали эту святость, как такую, уже не чрез одежду, изображающую характер их службы, но только чрез помазание священным еллеем. Хотя эти одежды называются «священными одеждами» (bigdej godesch, Исх.28:4 ср. со 2 ст.) и должны приготовляться по Исх.28:3 также для того, чтобы освящать его (Аарона), однако сами они становились священными только чрез окропление елеем помазания и жертвенною кровью. Помазание елеем есть символ сообщения святого Духа (ср. 1Цар.10:1,2, 16:13 g. Ис.61:1 ), так как елей своею силою, дающею свет, пробуждающею и возвышающею дух жизни, служит образом Духа Божия, этого источника духовного света и духовной жизни. 311 Елей же, употреблявшийся для помазывания священников и богослужебных сосудов, приготовлялся чрез смешение четырех благовонных веществ, которые уже самым этим числом служили знаками царства Божия; потому приготовление подобного елея для частного употребления воспрещалось ( Исх.30:25,32 ). Как близкие к святому Богу и как посредники освящения Израиля, священники должны были, прежде всего, получить освящающую силу Духа Божия. Потому они помазывались в свою должность, но так, что первосвященнику миро взливалось на голову, т. е. сообщалось большее обилие божественного Духа, чем обыкновенным священникам, которым только чело помазывали елеем. |
| Но, если захочешь, государь, есть врачевство для этой раны, и средство против стольких зол. Нередко и между частными людьми бывало, что тяжкие и нестерпимые оскорбления служили поводом к великому благорасположению. Так случилось и с нашей природой. Когда Бог создал человека, ввел в Рай и удостоил великой чести, дьявол, не терпя такого счастья, позавидовал ему и низринул его с данной ему высоты. Но Бог не только не оставил его, но еще, вместо Рая, отверз нам Небо, этим самым и являя свое человеколюбие, и еще более наказывая дьявола. Сделай это и ты: демоны подвигли теперь все, чтобы лишить твоего благоволения город, более всех любезный тебе; зная это, накажи нас, как хочешь, только не лишай прежней любви. Но сказать ли нечто и удивительное? Если хочешь наказать устроивших это демонов, покажи к нам еще большее благоволение и впиши опять город наш в число первых, любимых тобою городов. Если разрушишь его, распашешь и уничтожишь, так сделаешь лишь то, чего они издавна хотели; но если оставишь гнев и снова объявишь, что любишь его, как любил прежде, то нанесешь им смертельную рану и крайнему подвергнешь наказанию, показав, что не только не было им успеха в замысле, но еще случилось совершенно противное тому, чего они хотели. Да и справедливо поступишь, если это сделаешь и помилуешь город, которому демоны позавидовали из-за любви твоей: если бы ты не так сильно любил его, то и они так не позавидовали бы ему. Поэтому как ни странно, но справедливо говорю, что это потерпел (город) из-за тебя и из-за твоей любви. Скольких пожаров, какого разрушения не горестнее те слова, которые сказал ты в свое оправдание? Говоришь, что теперь ты оскорблен и потерпел то, чего – никогда ни один из прежних царей. Но, если хочешь, человеколюбивейший, мудрейший и благочестивейший, – это оскорбление украсит тебя венцом, который будет лучше и блистательнее, нежели эта диадема. Диадема эта, конечно, есть доказательство и твоей доблести; но служит также и свидетельством щедрости давшего ее. Венец же, сплетаемый тебе этим человеколюбием, будет делом собственно твоим и твоего любомудрия: и все будут не столько дивиться тебе из-за этих драгоценных камней, сколько хвалить тебя за победу над гневом. |
| Неужели он тогда осквернял и терзал Господни виски, чтобы ты теперь использовал лавровые, миртовые и масличные венцы, а также иные «благородные» украшения из листьев и, что более практично, из ста отборных роз из сада Мидаса, обоих сортов лилий, всех видов фиалок, пригодных для венков, и может быть даже драгоценных камней и золота, так чтобы ни в чём не уступить венцу Христа, которого Он был удостоен потом? Но ведь и пчелиных сотов он отведал уже после того, как вкусил жёлчи ( Лк 24:42 ), а небожители прославили его как Царя славы только после того, как Его публично [уничижительно] объявили царём иудейским на кресте. Сначала Он был умалён Отцом [и сделан] немногим ниже ангелов, а затем был увенчан славою и честью ( Евр 2:7 ). За всё это ты своей головой обязан Ему Так что, если это возможно, отплати Ему соответствующим образом, поскольку Он отдал Свою голову за твою, или не украшай свою голову венком из цветов, если не можешь [принять венок] из шипов, потому что нельзя тебе носить [венец] из цветов. § XV Служи Богу [так, чтобы] то, что принадлежит Ему осталось незапятнанным (rem suam intaminatam). Он Сам, если пожелает, наградит его венцом. Более того, этого Он и желает, и к этому призывает, говоря: «Побеждающему дам венец жизни», так что ты «будь верен до смерти» ( Откр 2:7, 10 ). Ты же хорошо сражайся в бою, наградой в котором будет тот венец, который по заслугам твёрдо надеялся получить апостол [Павел] ( 2Тим 4:7–8 ). И победоносный ангел, выезжающий на белом коне, также принял венец, чтобы победить ( Откр 6:2 ), а другой был украшен дугой радуги [как будто венком из] небесной луговой травы ( Откр 10:1 ). И [двадцать четыре] старца сидят с [золотыми] венцами на головах ( Откр 4:4 ), и точно так же это же золото сияет и на самом Сыне Человеческом, сидящем на облаке ( Откр 14:14 ). Если таковы образы, [отражённые] в видении, то каков же их истинный вид в реальности? На Него смотри, Его чти. Что ты подвергаешь осуждению свою голову ношением веночка (strophiolo) или драконтария 53 , когда для неё назначена диадема? Ведь Христос Иисус сделал нас царями для Бога и Отца Своего. Что общего у тебя с цветком, которому надлежит умереть? У тебя же есть Цветок из корня Иессеева, на Котором покоится вся полнота благодати Божьего Духа, цветок безупречный, неувядающий, вечный. |
| 12:27. Водоснабжение. Из-за скудных дождей, выпадающих только в зимние месяцы, жизнь в городах и селениях зависела от колодцев, источников и водохранилищ. Цари Месопотамии с гордостью сообщают в анналах о своих успехах в строительстве каналов, акведуков и устройств для подъема воды (см. также: 4Цар. 20:20 ). Поэтому «овладение водою города» означало скорое прекращение осады. О средствах защиты водоснабжения Раввы ничего неизвестно. 12:28. Участие царя в завершающей стадии операции. В анналах древних царей и фараонов редко упоминаются имена военачальников; обычно победы приписывались богам. Цари не всегда сопровождали войско в походе. Ассирийские хроники сообщают, что иногда царь оставался дома, поручая руководство армией высокопоставленному военачальнику или наследному принцу. Чаще всего это объяснялось неотложными государственными делами, не терпящими отсутствия царя. Отсутствие Давида на поле сражения могло быть истолковано его подданными (или недоброжелателями) как слабость, страх и даже неспособность исполнять обязанности царя. Даже тогда, когда царь руководил проведением военной операции, он находился не в гуще сражения, а в стане, и занимался разработкой стратегии. Однако вступление победителей в завоеванный город по возможности осуществлялось под предводительством царя. Давид на собственном опыте убедился в том, что преданность подданных недолговечна, поскольку взошел на престол благодаря победам, принесшим ему популярность. Напоминание Иоава о том, что городу будет наречено имя того, кто его завоевал, не могло не привлечь внимание Давида, и он незамедлительно прибыл на поле сражения. 12:30. Венец царя. Использованное здесь слово обычно обозначает церемониальный головной убор. Цари и боги часто изображались в островерхих шапках или тюрбанах, расшитых золотой нитью и усыпанных драгоценными камнями. Иногда к такому убору добавлялась золотая диадема. Тяжелый золотой венец, о котором здесь идет речь, вероятно, не предназначался для ношения на голове царя, а украшал статую бога Милхома (допустимый вариант чтения этого места). Головные уборы были принадлежностью многих статуй хананейских богов, так что в подобном украшении аммонитского бога не было ничего необычного. С точки зрения грамматики, не исключена вероятность, что Давид взял драгоценный камень, а не венец весом в 75 фунтов, который был слишком тяжел даже для непродолжительной церемонии. 13:1–22 Амнон и Фамарь |
| Корона – важнейший атрибут власти короля или императора, унаследованный от римлян. В ранней Византии К. представляла собой расшитую жемчугом и украшенную драгоценными камнями широкую повязку – венец (диадема, маниак), которая была введена в качестве императорской регалии с 298 г. Она имела две жемчужные нити по бокам. Сверху был прикреплен крестообразный переплет, а со временем под этот крест стали подкладывать круглую красную шапочку. Впоследствии к ней был прикреплен сзади кусок материи в виде платка. В усовершенствованном виде эта К. представляла две накрест соединенные дуги с укрепленным в середине крестом и с ободом по кругу. Со времен Юстиниана I (527–565 гг.) и вплоть до падения Империи византийские императоры носили священную стемму. Венец кесаря – кесарикий в отличие от стеммы не имел креста и подвесок. Севастократоры тоже носили более скромный, чем стемма, венец (стефанию). С XI в. К. приобрела вид стеммы с тульей-тиарой и крестом наверху. К примеру, дошедшая до нас К. Константина IX Мономаха составлена из отдельных пластин, на которых, помимо самого Константина, изображены императрица Зоя и ее сестра Феодора в сопровождении танцовщиц и олицетворений добродетелей. Все фигуры представлены среди растительных завитков и птиц. Византийские императоры носили и камелавкий – разновидность венца, а также парадную шапку – калипитру. С XIV в. известна и корона деспотов, называвшаяся стемматогироном. Корпорация – от лат. corporatio – объединение, термин, которым в исторической литературе обозначаются общественные группы, состоящие из лиц, объединенных общими интересами и занимающихся одним родом деятельности, имеющие целью защиту прав их членов. Средневековое общество было особенно корпоративно, человек неизбежно являлся членом той или иной общности, что определяло его социальный и правовой статус. К. в узком смысле – община, профессиональная или духовная ассоциация, орден. См.: систима, соматейя, митрокомия, монетарий, гинекарий, конхилиолегул, мурилегул, навикуларий, университет. |
| 4) И Халдейский Парафраст относит это ко времени Мессии. Смысл 5-го стиха такой: будет то, что по возвращении Иудеев из плена Вавилонского Бог со временем яснее откроет Себя Своему народу; дарует ему благодать истинного обращения; посредством истинного покаяния и освящения теснее соединится с ним; публично явится и станет действовать, как царь Своего народа и учитель; предоставит ему большие духовные преимущества, и сообщит церкви красоту и славу Свою. Таким образом Мессия Сын Божий, как единственный Царь Своего народа, единственный Первосвященник, учитель. Законодатель и Судия ( Ис.33:22 ; Мф.23:8, 9 ), будет, как неувядаемый венец славы на голове церкви, и прекрасная диадема, не как венец Ефремлян, который будет попран ногами. В 6-м стихе излагается частнейшее раскрытие этого обетования или предсказания. И будет духом правосудия для сидящаго в судилище, т. е. по восстановлении царства народ Божий будет иметь судей более просвещенных Духом Божиим, чрез которых и в которых Сам Бог Духом Своим будет совершать суд ( Деян.15:28 ). Отчасти может это относиться и к восстановлению гражданского правления в народе Божием после переселения Вавилонского, когда Бог по особенному промышлению воздвигал знаменитых, мудрых и благочестивых мужей, каковы были Ездра, Неемия, Заровавель, Иисус Первосвященник, которые восстановили церковный и гражданский порядок, улучшили все состояние Иудеев. Но во всей точности и полноте это относится к временам Мессии Освобождение Иудеев из плена Вавилонского, и после того цветущее состояние народа Божия по своему сходству во многих отношениях были как бы прообразованием великого, духовного освобождения людей Мессиею из рабства греховного, и счастливого состояния христиан под благодатным управлением Мессии. Потому Пророки часто эти два события соединяют в своих пророчествах. Говоря о царстве Мессии и состоянии церкви во времена благодати, они часто представляли его под образом освобождения Иудеев из плена Вавилонского, и последующего затем счастливого состояния, во время которого Бог как бы полагал начало, делал приготовления людей к духовному царству Мессии, в котором уже совершенно осуществил все свои прежние, великие обетования, излил все дары счастья. И мужеством для отражающих неприятеля до ворот. Это ближайшим образом может относиться к временам Маккавейским, когда Бог вооружал Своею силою и мужеством героев, которые поражали и преследовали врагов до самого места их жительства. А во всей полноте относится это пророчество к временам Мессии. |
| 5) ПЕЧАТИ и ПЕРСТНИ С ПЕЧАТЬЮ ( Быт. 38:18 ; 3Цар. 21:8 ; Песн. 8:6 ; Агг. 2:23 ) представляли собой личную печать, вырез. из камня, чаще всего из кварца, реже из драг. камней, напр. из оникса ( Исх. 28:9 ) или изумруда (смарагда) ( Сир. 32:8 ). Эти печати носили либо на шнурке на шее, либо на пальце как перстень ( Быт. 41:42 ; Иер. 22:24 ); 6) ОЖЕРЕЛЬЯ из жемчуга и металлич. шариков, а также бусы из бисера, разноцветных драг. камней, раковин, а позднее цепочки из золота, носили, как правило, женщины ( Исх. 35:22 ; Песн. 1:9 ; Песн. 4:9 ; Иез. 16:11 ). Ожерелья и бусы спускались до уровня груди или до пояса. Иногда носили искусно изготовл. подвески, наниз. на нить, особенно т.наз. «луночки» ( Ис. 3:18 ). Под «привесками» нередко подразумеваются один или несколько амулетов (см. ниже). Если говорится, что мужчина носил цепь на шее, то, по-видимому, речь идет о каком-то знаке отличия ( Быт. 41:42 ; Дан. 5:7 ); 7) АМУЛЕТЫ (в Синод. пер. – «привески волшебные») величиной прим. 1–4 см, из фаянса или полудраг. камней, носили на цепочке или на нити вокруг шеи ( Ис. 3:19 ). Первонач. они были завезены, вероятно, из Египта, поскольку изображали свящ. животных или непонятные иероглифы. Типичными для самого Израиля были амулеты из просверл. костей, по форме напоминающих булаву; 8) о подвесках на щеках известно только из Песн. 1:9 ; 9) ВЕНЕЦ, или диадема, гладкая или орнаментиров. полоска благородного металла дл. ок. 20–30 см, исторически восходящая к тканой или крученой из шерсти ленте на лбу. В первую очередь венец служил знаком цар. достоинства ( 2Цар. 1:10 ; 4Цар. 11:12 ), а в Персии являлся принадлежностью высокопостав. чиновников ( Есф. 8:15 ). Венцами украшали жениха и невесту ( Пс. 20:4 ; Песн. 3:11 ; Иез. 16:12 ); 10) наконец, следует упомянуть ФИБУЛЫ, искусно изготовл. застежки для распашной одежды в виде брошей, которые выполняли функции одежной булавки. Они пришли в Палестину с Кипра и состояли из одинарного или двойного, гнутого или составл. из двух частей стержня из бронзовой проволоки. Обычная дл. такой застежки – 6–7 см. III. МЕТАФОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ 1) поскольку У. в значит. мере характеризует личность человека, который носит его, в метафорич. значении оно нередко выступает как символ. Так, привязанность носителя к своим У. образно переосмысливается как верность народа Богу ( Иер. 2:32 ) или верность Бога Своему народу ( Ис. 61:10 ); |
| И не только поэтому, но и потому, что на открытую голову хиротонисаемый принимает рукоположение и должен таким образом молиться и священнодействовать, как он был рукоположен. Иерарх же в особенности, так как хиротонисаемый имеет на главе богопреданные словеса, т.е. святое Евангелие, а другого покрова в ту пору, когда священнодействуешь божественнейшие (тайны), не должен иметь на главе. Но, быть может, кто-нибудь скажет: александрийский патриарх, имеющий на главе священное покрывало, и весьма многие другие, по древнему преданию, не поступают ли не благочестно?» Сам Симеон предпочитал более распространенный обычай архиереям служить с непокрытой головой, согласно апостолу: «Важнее, конечно, молиться и совершать священнодействие с открытой головой и не должно этим пренебрегать, в особенности в важнейшие времена». Митра восточных патриархов была, как пишет очевидец, описывая служение в Москве в 1619 г. Иерусалимского патриарха Феофана III (1608–1644), «без опушки (...) как коруна позлащена, да камения сажены, и святых нет, лише наверху вбит крест, да по странам четыре херувима и серафима». И на Руси митра (проникшая сюда позже, в вв.), дабы подчеркнуть ее «властоносный» характер, часто напоминала по форме великокняжеские «шапки», так что церковными археологами был поставлен вопрос: «Не произошло ли и в самом деле с нашей древней митрой-шапкой то же самое, что случилось у греков с митрой-короной? Если последняя была копией венца византийского императора позднейшего времени, то не получили ли это головное украшение наши епископы с головы наших набожных князей, глубоко чтивших епископский сан? Наша митра-шапка не имела ли своим образцом великокняжескую шапку, с которой сходство в форме отрицать едва ли можно?» В новейшее время крест, ранее венчавший лишь патриаршую митру, становится принадлежностью митр всех православных архиереев 129 . С начала XIV в. и до 1965 г. 130 голову папы Римского в торжественных случаях украшала тиара (τιρα – древний персидский головной убор, корона персидского царя) – высокая шапка в форме пчелиного гнезда с тремя коронами и двумя ниспадающими лентами сзади, верх которой увенчан небольшим крестом. Тиара, или triregnum (троецарствие, троевластие), – видимый знак папской власти, использовавшийся во внебогослужебное время; для литургических целей папа облачается в епископскую митру. Тиара заменила камилавку (или белый фригийский колпак, введенный в обиход, как полагают, папами – греками по происхождению): папы носили ее в VII-VIII вв., а еще до начала XII в. к ней была добавлена царская диадема, которая к концу XIII в. превратилась в зубчатую корону. Вторая корона была добавлена папой Бонифацием VIII (1294–1303), возможно, как символ его взглядов на двойственность папской власти: духовной и светской, а три короны на папской тиаре впервые упомянуты в 1316 г. (по какой причине явился третий венец – неизвестно). |
| Царь Тиридат был в ярости за умерщвление своего родителя, и, потому, мучил Григория жесточайшими истязаниями и пытками, побоями и железными гребнями, при сдавливании тела между кольями, и всяким родом ужасных мучений, которые изобретала ярость. Святой мученик, добровольно перенося их, по любви к Господу нашему, Иисусу Христу, так говорил палачам: мучениями и пытками истязаюсь от вас, возлюбивших плотское и властвующих в этой жизни, которая подобна сну, завтра исчезнет, - (от вас), отказывающихся от надежды на бессмертную жизнь; но я временно терплю за Того, Кто за меня претерпел истязания; к тому же открыта бессмертная жизнь, и наслаждение большее, чем (наслаждение) рая, дышащего приятными запахами; туда войду, и сделаюсь наследником его навеки. Исполнившись радости, считаю благодеянием мучения, которые мне доставляете, думая, что они вредят мне. Сколько вы ни будете терзать мгновенною болью, между кольями, мои члены и кости, однако, отсюда выйду здоровым колосом, и взойду пред Творца моего, как бы пальма, опирающаяся на крепкие корни, со многими длинными и широкими ветвями, красивая листьями, изящная цветами, которым никогда не придётся завянуть, - и радостно буду сиять зеленою и густою в саду, насаждённом рукою Бога. Хотя орудиями муки жестоко буду повешен вниз головою, и буду раздроблен между кольями, однако, доверяюсь будущему, что вознесу голову до неба, пред моего Творца, после незначительного промежутка боли. Хотя буду брошен зверям и медведям, в качестве орудий муки, и ими моё тело уничтожится, - имею уверенность, что ими сплетены для меня золотая диадема и украшенный венец, который возложит на мою голову небесный Царь, когда даст мне сидеть над чертогом невесты. Что бы ни было, эта кровь, текущая из моего тела, окрашивает мне одежду бессмертия в багряный и алый цвет, - (одежду), которая не увянет во веки. Таково всё, что прилично было отвечать для мученика. Что после? Тиридат, сколько бы ни держал связанного и мучимого Григория, ещё не насытился своею лютостью, и говорит, - как будто у него мучения имели связь с тем, что было раньше: действительно, он - сын Анана, из рода парфян, который умертвил моего отца, Хозроя. И повелевает Тиридат отвести Григория, связанного по ногам и связанного по рукам и шее, в крепость Араратской провинции , и там низвергнуть в глубокий ров. |
|
|
