| В среду после часов и изобразительных вместо отпуста священник читает молитву «Владыко многомилостиве...», а молящиеся падают ниц, испрашивает «прощение» у предстоящих. В первые три дня совершается литургия преждеосвященных Даров. На вечерне, соединяемой с этой литургией, читаются две паремии. После пения «Да исправится молитва моя...» и великих поклонов читается положенное Евангелие. Преждеосвященной литургией в среду оканчивается порядок служб собственно великопостных. На ней оканчиваются великие поклоны (после «Буди имя Господне...»), в последний раз прочитывается молитва св. Ефрема Сирина с поклонами; оканчиваются также кафизмы, как на утрени, так на часах и вечерне. Великий Четверток. Утреня по уставу начинается в 7-м (по-нашему в 1-м) часу ночи. После пения «Аллилуия» на этой утрени поется трижды тропарь «Егда славнии ученицы...», непосредственно после которого читается Евангелие и 50-й псалом, а за ним сряду же следует канон (молитва «Спаси, Боже...» с Четвертка до Фоминой недели не читается), светилен, хвалитные псалмы, стихиры «на хвалитех», вседневное читаемое славословие и проч. После пения «Утверди, Боже...» читается первый час, тропарь и кондак Триоди. После Богородична 1-го часа «Что Тя наречем...» – тропарь пророчества, прокимен, чтение паремии из книг пророчества Иеремии. После паремии следует: «Вонмем», «Премудрость», чтец: прокимен, а вслед за ним читается молитва «Стопы моя...» и проч. Часы: 3, 6 и 9 – обычные вседневные; после молитвы 9-го часа «Владыко, Господи...», чин изобразительных; изобразительные начинаются с чтения «Блажен...», без пения их. Литургия св. Василия Великого совершается в соединении с вечернею; при пении «Господи, воззвах...», священник, по перемене бывших на нем священных одежд черного цвета на облачение другого цвета (не темного только), исходит и кадит, и по еже возвратится, творит проскомидию (обычно проскомидия совершается во время чтения часов); вход с Евангелием, после возглашения «Премудрость, прости» и пения «Свете тихий...», следует: «Вонмем», «Мир всем», «Премудрость, вонмем», прокимен, и читаются три паремии; после паремий – малая ектения, оканчивающаяся возгласом «Яко свят... ныне и присно...»; «Трисвятое», Апостол, и затем совершается по обычному порядку самая литургия. На литургии вместо «Херувимской» поется песнь «Вечери Твоея тайныя...» трижды (дважды до входа и единожды после входа), а в конце «Аллилуия» трижды; та же песнь поется вместо причастна, вместо стиха «Тело Христово приимите...»; по окончании причащения поется «Аллилуия» трижды; вместо «Да исполнятся уста наша...» поется та же песнь и «Аллилуия»; вместо «О Тебе радуется...» – ирмос 9-й песни канона «Странствия Владычня...» Отпуст: «Иже за превосходящую благость...» (см. Служебник). |
| Тотчас после «отпуста», совершается обряд испрошения прощения: «и полагает поклон приемый молитвомаслие», сказано в чине, глаголя трижды : «благословите Отцы святии, простите мя, грешнаго». Слова сии обращены к пресвитерам, но через них испрашивается благословение и прощение грехов от Самого Господа Бога. «И приим от них (освященный елеем) благословение и прощение , отходит, благодаря Бога». Из сего видно, что все пресвитеры должны благословить его и простить, с произнесением в ответ, примерно, таких слов: «Бог да благословит и да простит тя». Обряд сей не случайно установлен и существует, но, – во исполнение слов святоапостольского чина: и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему ( Иак. 5:15 ). Поэтому, без всякого сомнения, обряд сей очень древен, ибо и в других чинах православного богослужения он довольно часто употребляется, напр., после «отпустов» на великом повечерии и т. п.. При «Елеосвящении же, он, в первоначальной форме, становится известным с VIII века. По описанию Теодульфа, архиеп. Орлеанского, испрошение прощения совершалось таким образом: «помазанному больному повелевается священнивом... проститься с живущими» 668 , т. е., испросить прощения грехов, против них соделанных. В чинах XIV века, вероятно, ввиду испрошения прощения недужным, седьмое евангелие, в назидание всем присутствующим, читалось от Матфея, зач. 17-е: Рече Господь: аще отпущаете человеком согрешения их... 669 . По чину блаж. Симеона XV века, обряд прощения положен дважды: сперва по отпусте молебного пения, как было изъяснено выше, и потом – по окончании всего «Последования», – при сем елеопомазанный должен был сделать три поклона земных 670 . Но в нашем чине о земности и числе поклонов умолчено, а сказано только: «полагает поклон». Таким образом, делать те или другие поклоны (малые, средние, великие или земные) в настоящее время недужные могут, по отсутствию определенного указания, смотря по состоянию своих сил, описанному в обряде возложения св. Евангелия. Блаж. Симеон Фессалоникийский объясняет, что сие прощение испрашивается недужным и объявляется пресвитерами во утверждение прощения, полученного в покаянии, и прибавим через елеопомазание , и что больной должен быть уверен, что получил отпущение 671 . |
| Молитва: Боже и Господи сил. Благословен Бог наш. Царю небесный. Трисвятое. Отче наш. Господи помилуй, 12-ть раз. Слава и ныне. Приидите поклонимся, трижды. Пс. 83 -й: Коль возлюблена селения Твоя, Господи. Пс. 84 -й: Благоволил еси, Господи, землю Твою. Пс. 85 -й: Приклони, Господи, ухо Твое. Слава и ныне. Аллилуиа, трижды. Господи помилуй, трижды. (На великопостных часах: Тропарь постный. Если положена кафизма, то пред нею: Слава и ныне. По конце кафизмы: Слава и ныне. Аллилуиа, трижды. Господи помилуй, трижды. Тропарь постный. Слава и ныне). Слава – тропарь праздника или святого. И ныне – Богородичен: Иже нас ради рождейся от Девы. (На царских часах: тропари пророчества. Вонмем. Прокимен паремии. Премудрость. Того-то чтение. Вонмем. Паремия. На царских часах: Апостол. Евангелие). Не предаждь нас до конца. Трисвятое. Отче наш. Кондак праздника или святого. Господи помилуй, 40 раз. Иже на всякое время. Господи помилуй, трижды. Слава и ныне. Честнейшую херувим. Именем Господним благослови Отче. Боже, ущедри ны. (На великопостных часах великие поклоны). Молитва: Владыко Господи, Иисусе Христе Боже наш. В пасхальную седмицу часы отправляются таким образом: поется: 1) «Христос воскресе», трижды (вместо «Приидите поклонимся»), 2) «Воскресение Христово», трижды (как бы заменяя три псалма). Затем не читаются: «Трисвятое», «Отче наш» и обычные тропари часов, a поется ипакои (однажды): «Предварившия утро яже о Марии», кондак (однажды): «Аще и во гроб», на «Слава» тропарь (однажды): «Во гробе плотски», на «И ныне» Богородичен: «Вышняго освященное селение». После сего: «Господи помилуй»,40 раз, «Слава и ныне», «Честнейшую Херувим», «Именем Господним благослови Отче». Священник говорит возглас: «Молитвами святых Отец». Припев «Аминь», поют певцы: «Христос воскресе», трижды, «Слава и ныне», «Господи помилуй», трижды, и опять взывают «Благослови». Священник говорит отпуст. Отпуст творит Священник и после 9-го часа – перед вечернею (см. книжку: Последование на день святые Пасхи), и после 6-го часа – перед литургией. |
| п. (О должн. пресвит. приходск. §§ 106 –108). § 47. Епитимия должна быть также соразмерна и со степенью наклонности грешника ко греху и его свойствами. Если священник станет назначать легкие епитимьи за грехи тяжкие, то они, как слабые лекарства против сильных болезней, не принесут никакой пользы для кающегося. Посему не совсем, как должно, поступают те духовники, которые за тяжкие грехи назначают чтение, например, однократное какой-либо молитвы, или положение за один раз определенного небольшого количества поклонов (напр. 7, 10, 12) и т. п. Исполнивши такую епитимию, иногда почти тут же, непосредственно после исповеди, грешник скоро забывает о тяжести своего греховного положения, а потому и на будущее время нисколько не делается внимательнее к себе самому и к своей жизни и поведению. Только та епитимия может вполне соответствовать своему назначению, которая более или менее постоянно напоминает грешнику об опасности его греховного состояния. А потому во всех отношениях достойно и благодетельно поступают те духовники, которые назначают для кающихся в качестве епитимий те же самые, например, поклоны, но с обязательством полагать их в такие или другие дни на месяц или на два, или на полгода, или те же молитвы, но с обязательством прочитывать в определенные или утром или вечером, или известного рода периодическое воздержание от одной какой либо пищи, или совершенный пост в такие или другие дни седмицы, месяца или года, или подаяние милостыни в определенное время, и т. п. С другой стороны, опасно назначать кающимся и какие-либо особенно великие и продолжительные епитимии за грехи мелкие и незначительные. Ибо от этого, вместо исправления, иной может прийти еще в большее уныние и даже ожесточение, и затем с отчаяния и горя предаться еще большим порокам и беззакониям. Такого же рода действия могут производить и все те епитимии, которые требовали бы упражнений невозможных к исполнению, как например когда бы духовник потребовал от кающегося, чтобы он ежедневно, в течение целого года, содержал пост самый строгий, или же каждый день полагал по 1000 поклонов в течение Великого поста и т. п. |
| У многих неправильное понятие о добрых делах и подвигах. Под добрыми делами обычно подразумевается: одеть и накормить бедного, оказать услугу болящему, а также бдение, пост, земные поклоны и прочее. Все это хорошо, все похвально, но это видимые добрые дела. А есть еще добрые дела тайные, сердечные... И они пред Богом настолько выше, насколько невидимый мир выше видимого. Тайная молитва о спасении душ – это самое высокое доброе дело. Телесный голод страшен, а духовный страшнее. И кто подает такую духовную милостыню, тот совершает великие добрые дела. Это посильно каждому и это спасает от уныния и отчаяния. Я уже писал тебе, матушка Д., и еще раз повторяю: делай все втайне. И милостыню подавай тайно, будто тебя кто просил (а это истинно, ибо повеление Божие выполняешь), и если незрячего через дорогу переведешь – не говори своего имени. Скажи: «Господь знает! Не хочу обременять вас молитвой». И все, что возможно сделать втайне, делай тайно, потому что неизмеримо выше награда от Господа за тайные добродетели. Уныние и отчаяние – это самое страшное, что можно себе представить, т. к. от них человек заживо умирает, впадая в крайнюю безнадежность и ощущая полнейший упадок сил душевных и телесных. Очень часто приходится слышать от них такие слова: – А... семь бед, один ответ!.. – и в отчаянии продолжают грешить еще более, будто для них уже все двери заперты. Совсем неправильное понятие! Именно за таких, у которых семь и даже больше бед, Господь наш Иисус Христос и претерпел вольные страдания, принял на Себя эти беды (грехи), а человеку остается только возненавидеть грех и нудить себя на добро, не забывать о своей падшей природе, о своей греховности, не забывать каяться духовному отцу обо всем без утайки, как только согрешил. Эти грехи страшны еще и тем, что от них происходит ослушание духовного отца, забвение о смерти и Страшном Суде, оставление монашеского обета и даже перемена местожительства. Избави нас, Господи, от этих грехов! Мысль о наших грехах должна держать нас в постоянном смиренном чувстве своего негожества, своей наклонности к греху, но ни в коем случае нельзя допускать себя до мысли о потере надежды на спасение. |
| Бесстрастный Творец лишь может искоренить ее. О! коль трудно избегнуть сего яда, убивающего плоды и самых зрелых добродетелей. 13 . Когда я читаю книги Священного Писания, то назидательные изречения отмечаю. Должно ли так делать и полезно ли? – Старец мой, которому, с помощью Всемогущего, повиновался я более двадцати лет, мне это запрещал. Назначенные тобою заметки неприметным образом рождают в сердце следы высокоумия, черты пагубнейшей гордости. Это познано из опыта. Когда Бог мира озарит истинным светом память твою, тогда и без замечаний будешь помнить, где о чем писано и на какой конец. Разум, просвещенный благодатью, укажет тебе в Святом Писании все, что нужно для твоего спасения. Ибо Писание, хотя вообще дано нам от Бога, как бы некоторое руководство к преспеянию, однако имеет свои разделения. Например: что особенно относится к властям, что к подчиненным, что к преклонным в летах, что к среднему и малому возрастам, что к инокам, мирским лицам, супругам, девам и прочее. Но ты читай книги просто; проси Всепремудрого, чтобы Он начертал волю Свою святую в душе твоей. А когда ты оную исполнишь со смирением, тогда будешь богомудр и остропамятен о Господе. 14 . Видя новоначального брата в некоторых поступках неосмотрительным, или делающим что-либо неблагопристойно, должно ли поправить его? – Если ты обязан более внимать себе, если ты не имеешь на то благословения от начальника и признаешь себя подверженным страстям, то не входи никак в те предметы и случаи, кои до тебя не касаются. Молчи. Всяк своему Господеви стоит или падает. Старайся всемерно сам не быть соблазнителем ближних. «Врачу, исцелися сам!» 15 . На субботу должно ли исполнять келейное правило? – Должно, исключая праздников и тех дней, в которые бывают бдения. Поклоны должны быть поясные. 16 . Если я, по случаю отлучки или какого послушания, не могу иметь другого времени для келейного правила, как самое позднее, как поступать? – Если ты, быв в отлучке, изнемог, то успокойся, – правило оставь, смиряясь и не смущаясь о том. |
| Иоанникий отдыхал и полюбил ее. Он вспомнил в ней свое далекое детство, рассказы товарища о затворничестве о. Серафима, свои первые мечты и стремления, и ему захотелось хоть теперь осуществить их. С разрешения настоятеля, он обложил келлию досками, сделал деревянные дверь и простенок, и стал проситься в затвор. Настоятель, зная крайнюю простоту Иоанникия и великие духовные опасности, которые представляет этот подвиг, — боясь, не делается ли это из обольщения, стал испытывать его. Он велел ему, иеромонаху, своими руками очищать нечистые места, ставил его на поклоны пред всею братиею в трапезной, нарочно налагая незаслуженные взыскания, отобрал от него крепкую одежду и дал изношенную, в заплатах — но кротко переносил подвижник испытание. Видя правильное его духовное устроение, настоятель велел ему для опыта войти в простую келлию, затворив ставнями окна. Тут по ночам о. Иоанникий чувствовал ужас, мешавший ему молиться. Тайно от настоятеля он перешел в пещерную келлию, и провел в ней четыре дня, испытывая великую радость. Тогда настоятель, дав Иоанникию малый запас хлеба и воды, запер его на ключ и поехал в Харьков, испросить разрешение преосв. Филарета, который принял в деле особое участие и советовал настоятелю, не взирая на ропот братии, осуждавшей Иоанникия за чрезвычайные подвиги, — не препятствовать его стремлениям. Условием пребывания о. Иоанникия в затворе было поставлено преосвященным — подчиняться надзору настоятеля и духовника и, по требованно их, оставить затвор. Малая келлия, иссеченная в скале, где затворился о. Иоанникий, была не выше человеческого роста; освещалась она узкою пробуравленною чрез скалу скважиною. Воздух был холодный, сырой, производящей в теле лихорадочный озноб. В келлии находился лишь деревянный гроб, служившей постелью, налой с иконами, неугасимая лампада, деревянный обрубок, кувшин для воды, гарнец для пищи, нагольный тулуп, старая мантия и епитрахиль. У гроба в головах стояло распятие. Жестокое житие особенно трудно было с начала. Ложась для отдыха во гроб в тулупе, подвижник дрожал от пронизывающего насквозь холода. |
| Не очередную годовщинку надо бы нынче править, а упасть бы на колени каждом властному и лихому чиновному, и нещадно биясь лбом о церковную паперть, просить прощения у матери - сырой земли - и ее насельщиков, тех самых мужичонков и бабеней, наших защитников, кормильцев и поильцев, что горбатят, бессловесные, на ней от зари до зари. Ведь пропадет крестьянство, иль вовсе иструхнет, сойдет на мелочевку, то и некому станет нашей Родины защитить. Вовсе отринули мы крестьянина от себя, отряхнули, как прах, стыдимся даже на праздник вспомнить его, окликнуть тревожно по телевизору: " Ау? Жив-нет, курилка!? " И напрасно, ведь на этих суровых пространствах, в этой терпеливой русской груди, где живет мягкая чистосердечная русская душа, в особенной русской крови и зародилось в веках самое богатое, душевное, цветистое и многомысленное в мире слово, коему били поклоны и слагали свои гимны наши святые отцы, великие князья и многомудрые божьи посланники от Аввакума до Шолохова: а среди них мы увидим и Ломоносова, и Пушкина , Гоголя и Достоевского, Тургенева и Есенина...Сохраним русскую землю, излечим от хвори и скорби русского пахаря, возлюбим его от всего сердца, поймем его величие, поможем в его нужде последней копейкой из казенной калиты, - то и годовщинок никаких во спасение языка не надо будет справлять. Ибо язык хранится и пестуется лишь на земле-матери в народе - простеце. А беда грозно, неотвратимо постучалась в ворота, и этого бряка не услышит только гордоус, пересмешник, пустой души человек. Ведь только в последние годы без пожара повыгарывали, запустошились, ушли в нети двенадцать тысяч деревень, замшились, обросли дурниной и чернолесьем десятки миллионов гектаров земли. С гибелью деревни исчезает не только ее побыт, не только нравственный скоп, не только праздничный сердечный лад, но и ощутимо мелеет верхний ходовой пласт языка, выпадают из оборота, уходят в нети метафорические ряды, рвутся, отмирают гибкие прежде, паутинные связи меж душами человека и природы, которые обозначаются лишь словом - и больше ничем.... Не станет пахаря, то слово наше невольно зачерствеет, оскудеет, лишится душевности и духовности, сколько бы денег ни потратили на его позолоту. Да русская речь и не нужна станет вовсе, ибо ростовщик-процентщик, меняла и барыга, мировой плут и ловыга ловко, без переводчика, объясняться и на " распальцовке " , языке несчастных глухонемых. А чиновный человек, возомнив себя " дворянской костью " , будет изъясняться на французском и английском. Нынешняя свобода слова, о которой так радеют демократы, это свобода для избранных, для " золотого миллиона " , расхитившего русский пирог, и потому народ, как свидетель этого бесчиния, вовсе лишний, презренный, темный, " бессловесный " и о нем знать нет никакого интереса. И потому исчезли с экрана русская жизнь в её подробностях и мужик-кормилец с его бесконечными заботами о хлебе насущном. |
| Таже возвышает священник руце, глаголя тогожде: Также священник, воздевая руки, произносит молитву того же святого: Тя благословим, вышний Боже и Господи милости, творящаго присно с нами великая же и неизследованная, славная же и ужасная, ихже несть числа, подавшаго нам сон во упокоение немощи нашея, и ослабление трудов многотрудныя плоти. Благодарим Тя, яко не погубил еси нас со беззаконьми нашими, но человеколюбствовал еси обычно, и в нечаянии лежащия ны воздвигл еси, во еже славословити державу Твою. Темже молим безмерную Твою благость, просвети наша мысли, очеса, и ум наш от тяжкаго сна лености возстави: отверзи наша уста, и исполни я Твоего хваления, яко да возможем непоколеблемо пети же и исповедатися Тебе, во всех, и от всех славимому Богу, Безначальному Отцу, со Единородным Твоим Сыном, и Всесвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь. Тебя благословляем, Всевышний Боже и Господи милости, всегда творящего с нами дела великие и непостижимые, славные же и ужасные, которым нет числа, подавшего нам сон для упокоения немощи нашей и для отдыха от трудов многотрудной плоти. Благодарим Тебя, ибо Ты не погубил нас с беззакониями нашими, но явил Свое человеколюбие, как обычно, и нас, в бесчувствии сна лежащих, воздвиг для славословия могущества Твоего. Поэтому мы молим безмерную Твою благость: просвети наши мысленные очи и ум наш от тяжкого сна беспечности воздвигни. Отверзи уста наши и наполни их хвалою Тебе, дабы мы смогли непоколебимо воспевать, [восхвалять] и славить Тебя, во всех и от всех прославляемого Бога, безначального Отца со единородным Твоим Сыном и всесвятым, и благим, и животворящим Твоим Духом, ныне, и всегда, и во веки веков. Аминь. Таже, Приидите, поклонимся: трижды. И поклоны три, и псалмы: Придите, поклонимся: (3) И три поклона, и псалмы: Псалом 120: Возведох очи мои в горы, отнюдуже приидет помощь моя. Помощь моя от Господа, сотворшаго небо и землю. Не даждь во смятение ноги твоея, ниже воздремлет храняй тя, се не воздремлет, ниже уснет храняй Израиля. Господь сохранит тя, Господь покров твой на руку десную твою. Во дни солнце не ожжет тебе, ниже луна нощию. Господь сохранит тя от всякаго зла, сохранит душу твою Господь. Господь сохранит вхождение твое и исхождение твое, отныне и до века. |
| Новый же Закон, если он не имеет своей жертвы и службы, приличествующей одному Богу, не сможет сравниться с Ветхим, и Сень будет лучше Истины, а Закон Моисея выше Закона Христа, так как в нем, помимо веры, молитв, сокрушения сердца, милостыни и прочих добрых дел, приносилась и жертва. Здесь же, в Новом Законе (по словам противников) вместо жертвы довольствуются верой, молитвой, милостыней, сокрушением сердца и другими добродетелями. Там реальные действия, здесь же слова, там обе жертвы, то есть духовная и вещественная, здесь же только одна духовная, то есть доброделание. Поэтому, если это так, Новая Благодать не превосходила бы Ветхий Завет, в котором Бог был бы больше почитаем, чем в Новом. Подкрепление Ветхий Закон не полностью разрушен Христом, иначе он бы и ныне был неугоден Его Отцу, но Он его усовершенствовал, или изменил к лучшему. Он не разрушил заповеди Ветхого Закона, но дал им толкование, добавив советы для сохранения заповедей ( Мф. 5 ). Так. и таинства Ветхого Завета, такие как обрезание, ядение пасхального агнца, и так далее, были не полностью разрушены, но превращены в другие, истинные и действительные и более великие Таинства. Это же следует говорить и о ветхозаконных жертвах, так как и они были не полностью разрушены, но вместо многих жертв, вместо мяса и крови животных, Христос установил приносить в жертву Свои Тело и Кровь. Доказательство третье Поскольку человек двусоставен и имеет душу и тело, то двояко же он должен почитать Бога. Воздавая Ему почести и внутренне, душой, и внешне, телом. Внутреннее Богопочитание – это вера, надежда, любовь, страх Господень, внешнее – одна только жертва. Есть много и других внешних форм почитания – поклоны, услуги, но их можно совершать и людям, тогда как жертву должно приносить только одному Богу. Если исключить жертву, то в чем будет состоять внешняя честь, какова будет внешняя честь, которую должно воздавать только Богу, ответьте мне. Не сможете ответить, так как вера, надежда, любовь относятся к внутренней чести, а не внешней. Не сможете сказать. Что это может быть милостыня, братолюбие, страннолюбие и тому подобное, так как все это совершается для людей. Отсюда ясно, что если исключить жертву, то не останется никакой внешней чести, которую должно оказывать одному Богу. |
|
|
