| Профессор Алмазов в доказательство того, что пресвитер действует только как уполномоченный епископа и только по его поручению, а не в силу воспринятой им благодати, опирается еще на 39 Апостольское правило – главное прибежище «предсоборных канонистов». В своё время мы подробно говорили уже об этом правиле и о ложном истолковании, придаваемом ему «предсоборными канонистами». Теперь ограничимся только несколькими словами. «Пресвитеры и диаконы, гласит это правило, без воли епископа ничего да не совершают, ибо ему вверены людие Господни, и он воздаст ответ о душах их». Перевод выражения подлинника νευ γνωμς через «без воли» совершенно произволен, а потому не верен. Γνωμ – мысль, ведение, знание, а в предположении словесного их выражения, – изречение, решение, согласие, воля, как содержание воления. νευ γνωμς τνος – без чьего-либо ведома, без чьего-либо согласия. Но если пресвитер или диакон получили рукоположение, то епископу не может быть не ведомо, к чему они рукоположены и на что уполномочивает их самое рукоположение. В своей речи в предсоборном присутствии и в особой статье, напечатанной еще ранее, я доказал, что в положении пресвитерства надо различать три эпохи: эпоху безразличия между епископством и пресвитерством, совпадающую с большею частью апостольского периода; 2) эпоху единства алтаря в городской церкви и пребывание пресвитеров только в качестве советников епископа, т. е. сослужащего ему синедриона, заместителей его в совершении таинств и проповедании – эпоха 39 правила апостольского и 3) эпоха перехода церкви из городов в селения и пригороды, соединенного с образованием приходов с самостоятельно действующими в них пресвитерами, подчиненными епископу, но самостоятельно отправляющими вверенное им проручествовавшею их Божественною благодатью служение. Вы уже видели, что епископ, да и то купно со всею молящеюся с ним церковью, является только орудием преподавания или призыва благодати на рукополагаемого, а отнюдь не источником от себя и из себя её выделяющим и через то передающим ру- |
| Но откройте же свои глаза, чада, очувствуйтесь, протрезвитесь и обратитесь к тому, что вы когда-то обещали, именно к тому, чтобы омыть свои согрешения, освятиться, просветиться, усовершиться, обожиться ( θεοποιηθναι), наследовать Царство Небесное. Прошу вас и молю, да не окажутся напрасными все ваши труды. Посмотрите, сколько ведь вы уже мучились, (52) сколько постились, сколько бдели, сколько терпели наказаний и сколько приняли всего раньше и сколько терпите всего этого и теперь, – сколько вы уже сделали и сколько все еще делаете. Так своим равнодушием и из-за мимолетного удовольствия не губите же своих великих, многоплодных и вожделенных преуспеяний, но к прежним старайтесь приобретать все новые и новые; закончим эту жизнь с большими приобретениями, а потом отойдем в тишайшую пристань бесконечной жизни. Пагубность самочинного аскетизма Господу ведомо, как я хлопочу о том, чтобы упокоить каждого из вас надлежащим образом, и как я всей душой отзываюсь на все, что с вами случается, как я страдаю со страдающими, изнемогаю, как сам немощный душой, с изнемогающими, малодушествую с малодушными, подвизаюсь с подвизающимися, обуреваюсь с обуреваемыми, разжигаюсь с искушаемыми (см. Рим. 12:15 ). Так почему же после этого вы не все мне подчиняетесь и не идете правильно и спокойно, по уставу? Зачем же некоторые из вас выступают и заменяют все это собственными и – что хуже всего – вредными желаниями и гордыми планами, не сообразуясь с правилами послушания и общежительного порядка, но по самолюбию и самочинию выдумывая лучшие законы, сочиняя более святые правила и составляя новые учения, боговдохновеннее старых, и что на самом деле просто лишь нечестие и беззаконие? Одни из вас по собственному решению или, вернее, по диавольскому наущению тихонько и без моего ведома надевают на себя вериги ( σδηρα θριθβΧλθσθζ) , допускают это делать и другим и таким образом сближаются со своим пособником по греху – диаволом. Другие прославляют пустынническое житие и обсуждают это дело с сатаной, которому хочется опустошить лишь ваши души. Иные тоже по своему усмотрению и (53) также с благословения на все диавола проделывают другие и еще новые вещи, я уже не буду говорить о них подробно. Зачем же вы все это делаете и не стараетесь, напротив, о том, что вам надлежит делать, что к вам подходит, что богоугодно и спасительно для вас? Делали ли когда-нибудь и какие-либо святые что-либо такое? Никогда! А если и делали, то в редких случаях и каждый раз по особенному видению и знамению от Бога или даже с отеческого разрешения. А вы еще не омылись даже от прежних согрешений (а если и омылись, так еще не исправили своего характера и не вкусили сладости рассуждения), но только, будучи ослеплены безрассудством и самочинием, словно как черви, уноситесь к пропасти увлекающим вас чрез обман змием. Спасительность пребывания в общежитии |
| Наконец Сигизмунд приехал в Вильну, где московские послы представились ему и начали переговоры. Послы требовали, по обычаю, царского титула для Бориса. Сапега отвечал жалобою: «Как приехал я в Москву, и мы государских очей не видали шесть недель, а как были на посольстве, то мы после того не видали государских очей 18 недель, потом от думных бояр слыхали мы много слов гордых, все вытягивали они у нас царский титул. Я им говорил так же, как и теперь говорю, что нам от государя нашего наказа о царском титуле на перемирье нет, а на докончанье наказ королевский был о царском титуле, если бы государь ваш по тем по всем статьям, которые мы дали боярам, согласился. Били мы челом государскому сыну, просили его доложить отцу, чтоб нас задерживать не велел, велел бы отпустить и без дела; но нашего челобитья не приняли и к тому нас привели, что мы просили себе смерти: ни дела не делают, ни отпускают. Да и то нам вашего государя люди сказывали, что хотят нас разослать по городам и засадить, что и дворы уже поделали, где нам сидеть, и мы с сердца приставам говорили: если государь ваш не велит нас отпустить, то мы на коней сядем и поедем сами, а кто нас станет бить, и мы начнем бить, потому что пришло нам не до государской чести, нам жизнь своя всего дороже, в неволе жить не привыкли. И, видя над собою такую тесноту, мы приговорили на перемирье поневоле. А что государя нашего не назвали в грамоте шведским королем, то мы с боярами много говорили и плакали: Боже святый! Увидь неправду государя вашего над государем нашим, что без Божией воли отнимают титул дедовский; и на то нас неволею привели, что и титул государя своего мы из грамоты вычеркнули». Послы отвечали, что Сапега говорит это все на ссору, что задержанья и тесноты ему не было, а задержались послы на Москве оттого, что великий государь ножкою долгое время недомогал, выходу его государского не было. Паны настаивали, чтоб Сигизмунд назывался в грамотах по-прежнему королем шведским, ибо Карл есть похититель; послы отвечали: «Вы говорите, что государь ваш короновался шведскою короною, но великому государю нашему про шведское коронованье государя вашего никакого ведома не бывало, с царским величеством Сигизмунд король не обсылывался; только про то нам ведомо, что государь ваш Жигимонт король ходил в Швецию и над ним в Шведской земле невзгода приключилась. |
| Наконец, Сигизмунд приехал в Вильну, где московские послы представились ему и начали переговоры. Послы требовали, по обычаю, царского титула для Бориса. Сапега отвечал жалобой: – Как приехал я в Москву, и мы государских очей не видали шесть недель, а как были на посольстве, то мы после того не видали государевых очей 18 недель, потом от думных бояр слыхали мы много слов гордых, всё вытягивали они у нас царский титул. Я им говорил так же, как и теперь говорю, что нам от государя нашего наказа о царском титуле на перемирие нет, а на окончанье наказ королевский был о царском титуле, если б государь ваш по тем по всем статьям, которые мы дали боярам, согласился. Били мы челом государскому сыну, просили его доложить отцу, чтоб нас задерживать не велел, велел бы отпустить без дела; но нашего челобитья не приняли и к тому нас привели, что мы просили себе смерти: ни дела не делают, ни отпускают. Да и то нам люди вашего государя сказывали, что хотят нас разослать по городам и засадить, что и дворы уже поделаны, где нам сидеть, и мы с сердца приставам говорили: если государь ваш не велит нас отпустить, то мы на коней сядем и поедем сами, а кто нас станет бить, и мы начнём бить, потому что пришло нам не до государской чести, нам жизнь своя всего дороже, в неволе жить не привыкли. И видя над собою такую тесноту, мы приговорили на перемирье по неволе. А что государя нашего не назвали в грамоте шведским королём, то мы с боярами много говорили и плакали: Боже святый, увидь неправду государя вашего над государем нашим, что без Божией воли отнимают титул дедовский! И на то нас неволею привели, что и титул государя своего мы из грамоты вычеркнули. Послы отвечали, что Сапега говорит это всё на ссору, что задержанья и тесноты ему не было, а задержались послы на Москве оттого, что великий государь ножкою долгое время недомогал, выходу его царского не было. Паны настаивали, чтоб Сигизмунд назывался в грамотах по-прежнему королём шведским, так как Карл есть похититель. Послы отвечали: – Вы говорите, что государь ваш короновался шведской короной; но великому государю нашему про шведское коронованье государя вашего никакого ведома не бывало, с царским величеством Сигизмунд король не обсылывался 3 . Только про то нам ведомо, что государь ваш Жигимонт король ходил в Швецию и над ним в шведской земле невзгода приключилась. Если б государь ваш короновался шведской короной, то он прислал бы объявить об этом царскому величеству и сам был бы на Шведском королевстве, а не Арцы-Карло (герцог Карл). |
| При переговорах с боярами Мерик объявил, что Дюдлей Дикс привез государю на вспоможенье 100000 рублей, но что Финч и Смит всех этих денег не отдали, а дали только малую долю – 40000 ефимков, или 20000 рублей: король, посылая деньги, не велел просить никакого заклада, велел только говорить о письме за царской печатью для укрепленья. Потом Мерик жаловался, что английские купцы потерпели большие убытки (именно 144000 рублей) от Смутного времени, от грабежа и от того, что обедневший народ не покупает их товаров, наконец, от того, что деньги русские стали легче весом: прежний рубль равнялся 14 шилингам английским, а теперь тот же рубль стоит всего 10 шилингов; кроме того, убыток от прикащиков и слуг, которые исхарчили много их гостиных денег, да сосватались и поженились на московских урожденках или вступили в службу к государю, нарочно подданство приняли, чтоб гостям английским кривду учинить и отчета господам своим никакого не отдать: вследствие этого Мерик просил, чтоб ни одному прикащику и слуге нельзя было в России жениться и в службу вступать без ведома и позволения большого гостя английского, чтоб сперва они ехали в Англию для счета с гостями, а потом уже могут вступать в царскую службу. Наконец, Мерик опять начал просить дороги Волгою в Персию. Опять государь велел собрать гостей московских, сказать им о просьбе Мерика да прибавить, что англичане за дорогу в Персию дадут в помощь казны, что будет пригоже: «Государь царь и святейший патриарх велели вам, гостям, об этом объявить да вам же велели объявить: ведомо вам всем, что по грехам в Московском государстве от войны во всем скудость и государевой казны нет нисколько: кроме таможенных пошлин и кабацких денег, государевым деньгам сбору нет, а городам разоренным дана льгота; что собиралось казны с вас, гостей и торговых людей, пятинной и запросной деньги, то все государь для вашей легости отставил, а служивых людей, козаков и стрельцов в городах прибыло, жалованье им дают ежегодно, докуки государю и челобитье от служивых людей, от дворян и детей боярских большие, а пожаловать нечем. Если по грехам будет который недруг, то казны готовой нет и вперед завести неоткуда: а если дать английским гостям дорогу в Персию, то не будет ли от того московским гостям и торговым людям помешки и оскуденья?» |
| Глаголеши, толковниче, ныне милостию Божиею и благодатию Господнею живет и царствует Москва. Чесо ради ты отнимаешь от нея престол и приносишь в монастырь той без ведома особнаго царьскаго величества и без совета всех архиереов и всего священнаго чину для того, что ты не сам един глава и самовластел. Глаголет убо 34-е святых апостол правило, что епископи без своих первоначалных и глав их не чинят ничто же. Однако же и ни первый их без совету всех ничесо не чинил для одности, да и говорит патриарху, чесо ради не поведал (л. 157) 573 тайных притчи своего отъезду, ни без совету и докладу, толко от себя, отстал и пошел. Аз не без ведома царства отшел, ведал государь царь, потому гнев почал быть на мя не по правде. И приходили от нево, государя, ево государевы ближние люди, князь Юрье Иванович Ромодановской да Офонасей Иванович Матюшкин. И им то говорено, что от немилосердия его, государева, иду из Москвы вон, пусть ему, государю, просторнее без меня, а то на мя гневаяся, к церкви не ходит. И про тот гнев всему государству ведомо, что он, государь, гневаяся на мене, не приходил. А все святей велицей Церкви обид много стало и Божественых заповедей Христовых и святых (л. 157 об.) 574 апостол и святых отец правил, как обещал на нашем поставлении, не почал соблюдать. А мы на избрании своего патриаршества и сами обещали с клятвою и с подписанием руки своея Божия заповеди и святых апостол и святых отец хранити. А он, великий государь, чрез Божественыя правила суд церковной отнял, нас самех и епископов и архимандритов, и игуменов и весь священнический чин велел своим приказным людем судити, якоже и ныне от всех зрится. И о том о всем после святыя службы, как нам итти с Москвы, во святей церкви пред Богом и святыми Его ангелы засвидетельствовано и пред святым Евангелием и всеми (л. 158) 575 священными церковными вещми, и обретшимися в то время архиереи и иереи и всем священным собором и всеми людьми, а не безвестно отшел. Их же государь царь принуди сказати то мое свидетельство отреканием. И многими пытками стращали, велели сказывати, как ему, государю, годно. И всем архиереом свое государево жалованье давал для тово, чтоб на меня подписалися к ево годности и про то ведомо всему государству. |
| «Глаголеши, толковниче (говорит Патриарх Никон Лигариде): ныне милостию Божиею и благодатию Господнею живет и царствует Москва: чего ради ты отнимаешь от нея престол и преносишь в монастырь, то без ведома особного царского величества и без совета всех Архиереев и всего священного чина, для того что ты не сам един глава и самовластель… яз не без ведома царева отшел. Ведал государь царь потому гнев почал быть на мя не по правде, и приходили от нево государя ево государевы ближние люди: князь Юрье Иванович Ромодановской, да Афонасей Иванович Матюшкин, и им то говорено, что от немилосердия ево государева иду из Москвы вон. Пусть ему государю просторнее без меня, а то на мя гневаяся к церкви не ходит, и про тот гнев всему Государству ведомо, что он государь гневаяся на меня не приходил. А всей Святей Церкви обид много стало и Божественных заповедей Христовых и святых апостол и святых отец правил, как обещал на нашем поставлении, не почал соблюдать. А мы на избрании своего Патриаршества и сами обещали клятвою и с подписанием руки своея Божия заповеди и святых отец хранити, а он, великий государь, чрез Божественные правила суд церковной отнял. Нас самех, епископов и архимандритов и игуменов и весь священнический чин велел своим приказным людем судить, якоже и ныне от всех зрится. И о том о всем после Святыя службы как нам идти с Москвы во святой Церкви пред Богом и святыми Его Ангелы засвидетельствовано, и пред Святым Евангелием и всеми священными церковными вещами и обретшимися в то время архиереи и иереи и всем священным собором и всеми людми, а не безвестно отшел, ихже государь царь принудили сказати то мое свидетельство отреканием и многими пытками стращали, велели сказывать нашему государю годно, и велел Архиереом свое государево жалование давати для тово чтоб на меня подписалися к ево годности. И про то ведомо всему Государству… «И опять глаголеши: после отъезду своего чего ради не известил чрез писание, но оставил речь на долгое время на 4 годы и болше чтоб дело в молчании было?» Писано было от Божественного Писания о всех его царских превосходящих делех, и он, великий государь, не слушает, но паче гнев на гнев прилагает». |
| 151) писмо послал я, богомолец твой, к тебе, великому государю, под сею отпискою. А белозерские, государь, монастыри вологоцкому архиепископу не приказаны и не отведены, и владеть ими не велено, и указу у него об том нет. А даны, государь, ему за Пермь и за Пермский уезд белозерские прихоцкие церкви. И те, государь, церкви обложили они великими десятинами втрое и вчетверо, и большы без твоего, государева, указу и без патриарша ведома, и от того, государь, их болшого накладу прихоцкие церкви вельми оскудели. И на то, государь, неправедное собирание строит он, архиепископ Симон, каменной себе двор со многими полатами. А чаять, государь, что и то он делает без твоего же, великого государя, ведома. А как, государь, был я, богомолец твой, на патриаршестве, и в то время били челом мне, богомольцу твоему, Белозерского уезду Кирилова и Ферапонтова и иных монастырей власти, чтоб, государь, велети мне в те монастыри вологоцкому архиепископу священников и дьяконов ставить для волокиты далные, чтоб, государь, им, для поставления, к Москве ходя, болших проторей не было. А те, государь, белозерские монастыри приписаны к патриаршей области, к Московской епархии, а он, архиепископ, их своит без твоего, великого государя, указу, и без патриарша ведома, и без соборного приговору. Милостивый, великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец, пожалуй меня, богомольца своего, не вели, государь, вологоцкому Симону архиепископу в белозерские, в патриаршы, монастыри по обиходы десятилников ево и дворовых людей присылать, и монастырей тощить, и прихоцких церквей новонакладными десятинами обидить. А которые, государь, запасы по твоему, государеву, указу из монастырей дают мне, богомольцу твоему, и монастырями, государь, за скудостию своею, и об том скучают.// Письмо патриарха Никона Вологодскому архиепископу Симону (л. 152) Никон Божиею милостию патриарх Симону епископу. Писал еси к столнику князю Самойлу Шайсупову, что тебе учинилось Б ведомо, что я, Никон, в твоей Вологоцкой епископии в Ферапонтове монастыре, а в церковь ни к которому пению не прихожу, и тебе об том сумнително, и чтоб мне тебя пожаловать и писанием тебе возвестить, в котором разуме я то чиню: не имею ли я того монастыря на игумена з братьею каковой ереси и с восточною церковию в пении, и в служении, и в чине какова раздору. |
| Между тем, из посольского приказа окольничим Артемоном Сергеевичем Матвеевым препровождена была копия с Королевской грамоты к генералу над Ругодином Фельту. В указе сказано: «От Царя и Великого Князя Алексея Михайловича Всея Великая и Малыя, и Белыя России самодержца в нашу отчину в Великий Новгород боярину вашему и воеводе и князю Ивану Петровичу Пронскову да диаку Ермоле Воробьеву в нынешнем во …году декабря в 3 числе приехал к Нам, Великому Государю, к Москве из Свеи иноземец полковник Николай Фаннстаден, и по его полковникову приезду, ведомо нам Великому Государю учинилось, что королевское величество для соседственные с нами Великим Государем дружбы и любви, указал преподобного Арсения чудотворца мощи, которые после вынития Деревяницкого монастыря игумена Леонтия с братией, остались за свейским рубежом в пустом Коневском монастыре отдать и об отдаче тех святых мощей Его Королевское Величество писал с ним, полковником, кругодинскому генералу к самому Грундель-Гельму Фельту и ту королевскую грамоту полковник Николай Фастаден подал в посольском приказе, и та королевская грамота в дороге без хитрости помялась и по Вашему Великого Государя указу об отдаче тех святых мощей к Ругодинскому генералу писал окольничий ваш и наместник серпуховской Артемон Сергеевич Матвеев лист, и тот лист и королевская грамота послана вам с сею нашей волжского Государя грамотой и как к вам сия ваша грамота придет и вы бы для прииманья тех святых мощей и для отдачи листа и королевской грамоты послал к Ругодину генералу из отставных дворян кого пригоже, доброго и разумного человека, а с ним подьячего да десять человек стрельцов. А по указу святейшего Питирима патриарха Московского и Всея Руси велено для приему тех же святых мощей из Великого Новгорода ехать Деревяницкого монастыря игумену Иоасафу, и вы бы тому дворянину и подьячему, и стрельцам велели ехать деревяницкого монастыря с игуменом вместе и об отдаче тех святых мощей ты, боярин наш и воевода князь Иван Петрович от себя к ругодинскому генералу с ними писал же и лист, каков к вам послан и королевскую грамоту к Ругодинскому генералу с ними писал, чтобы он, генерал, те святые мощи тому игумену и дворянину королевского величества по грамоте отдал и отпустил с учтивостью и со всяким помогательством как о том написано королевского Величества в грамоте, а каков лист к Ругодинскому генералу об отдаче тех святых мощей, окольничий ваш Артемон Сергеевич от себя писал и с того листа для ведома послан к вам список. |
| 2244 Oratio pro А. Caecina, § 51: an hoc dubium est. quin neque verborum tanta copia sit non modo in nostra lingua, quae dicitur esse inops, sed ne in alia quidem ulla, res ut omnes suis certis ac propriis vocabulis nominentur. 2246 Еще пример. В одной хрестоматии к слову «колыбель» в стихах Лермонтова «Тихо смотрит месяц ясный в колыбель твою» было сделано примечание: «в Азию», т. е. рекомендовалось понимать слово «колыбель» иносказательно, в значении родины младенца, Азии. 2248 По мнению Локка, это происходит от того, что подобные слова представляют собою очень сложные идеи, «имена очень сложных идей», говорит он, «а таковы, большею частью, слова нравственные (moral words), редко имеют вполне тожественное значение у двух различных лиц» (С. П. Знаменский , там же, стр. 6). 2250 Ср. рассуждение Аристотеля о необычных словах (τα ξενικ) в поэтической речи в его «Пиитике» (περ ποιητικς) гл. 22. 2251 По словам Овидия (Tristia II, 266), nil prodest, quod non laedere possit idem «нет вещи, которая приносит пользу и которая не могла бы в то же время вредить». 2260 Русский архив. 1873 г. кн. 9, стр. 1618–1623. Гиб. II, 709, 764, 802, 805, 825, 893. Греческие дела 7181 г. 12. 2264 Соборная грамота Паисию и другим была следующая: «Великим господам, о святом Дусе братиям нашим, преосвященному Паисию, митрополиту газскому и всея Палестины экзарху, и преосвященному Иосифу, архиепископу астраханскому и терскому, преосвященнии митрополита и архиепископы и епископи радоватися во святем Дусе и здравствовать. В нынешнем, господа, 7171 году, июля в 17 день, послани вы от великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всея великия и малые и белые России самодержца, и от нас, преосвященного собора, в Воскресенский монастырь к бывшему патриарху Никону говорити, что ведомо учинилось великому государю и нам, преосвященному собору: он бывший патриарх, про него, великого государя, неистовые речи износит, и жалованные его, великого государя, грамоты вычитаючи, кладет пред образом Пресвятые Богородицы и Крестом, и молебствует, й, по молебне, от псалмов Давидовых клятвенные слова избирая, великого де государя нашего под клятву подлагает, и то он чего ради творит по своем вольном патриаршеском оставлений? Хотя бы он и на своем патриаршеском престоле, не оставя, был, и ему было, по правилу святых апостол 34, без соборного ведома кляти никого не надобило, наипаче же его царское величества. |
|
|
