| Запрещался брак после хиротонии священнослужителям и на Западе. Насколько строго понималось это запрещение видно из того, что 10 анкирскому правилу вскоре был придан про переводе противоположный смысл, смысл запрещения, рукополагать того диакона, который при хиротонии заявит о своем желании вступить в брак и в таком виде это правило и было внесено в западные канонические сборники, напр. Галльский (496) и Испанский (6–7 в.). Если запрещение брака после хиротония сравнительно редко встречается на Западе в более позднее время, то это объясняется тем, что о нем не было никакой нужды говорить особо при существовании целибата, и многочисленные свидетельства о целибате implicite свидетельствуют и о запрещении брака после хиротонии. Рассмотрев историю понятия второбрачия в законодательстве о браке священнослужителей, мы видим, что объем его не всегда был одинаков, а то расширялся, то суживался, и что из 7 его видов: второбрачия в собственном смысле, обручения, внебрачного сожительства и брака после хиротонии самого священнослужителя и второбрачия, обручения, незаконного сожительства его жены, только один первый вид, т. е. второбрачие самого священнослужителя (bigamia vera activa) всегда, везде и всеми считался безусловным препятствием к священнослужению. Но именно этот вид второбрачия запрещается и в апостольской формуле. Таким образом при всех изменениях в объеме понятия второбрачия, тот объем его, который дан в апостольской формуле, оставался неизменным. Но и дозволение остальных 6 видов второбрачия, в редких и исключительных случаях, не было, в сущности говоря, дозволением второбрачия, так как эти шесть видов второбрачия дозволялись или терпелись лишь тогда и лишь постольку, когда и поскольку их тождество со второбрачием в собственном смысле не признавалось. Отдел 2 Мы рассмотрели, что разумелось под второбрачием, запрещенным для клириков; теперь должны рассмотреть, кому это второбрачие запрещалось. В Священном Писании второбрачие запрещено епископу, пресвитеру и диакону, а также церковным вдовицам. В Священном Предании объем запрещения (1) иногда оставался тот же, что и вт. Св. Писании, (2) иногда распространялся и на других лиц. Оба эти случая мы и рассмотрим. |
| Но сей ответ надобно понимать в том смысле, что Мария Приснодева, поелику уготовляема была в орудие Божественного воплощения, была ведома и хранима руководительством, столько же таинственным, как и чудесным. Между тем, тот же церковный учитель (блаженный Иероним) и другие отцы церкви сохранили нам древнее предание, по которому известно, что Пресвятая Дева, не чуждаясь рукоделья, большую часть времени проводила в молитве, чтении священных книг, в размышлении о прочитанном, в духовных беседах с старшими девами и вдовицами, жившими при храме. «Какое не веселое занятие, – скажет иной юноша, который, сам еще не кончив воспитания, стремится образовывать других в духе современном. – Молиться, читать, думать, говорить только о духовном, – как это однообразно и утомительно! И нужно ли это человеку, живущему в обществе?» Нет! Занятия духовные отнюдь не скучные занятия, и напрасно люди светские пренебрегают ими. Прежде всего должно заметить, что не следует о делах и вещах судить решительно, не узнав их хорошо и верно. Между занятиями духовными важнейшее есть молитва . Но нельзя знать ее силу и сладость тому, кто давно отвык полагать на себе крестное знамение и, что собственно дурно, считает эту обязанность уделом детской слабости и неволи. Кто понимает, что душа и тело не одно и то же, что тело пойдет в землю, откуда взято, а дух пойдет к Богу, иже даде его ( Еккл. 12:7 ), что, моляся, душа беседует не с людьми, а с самим Творцом вселенной, что молитвой низводимы были в наш грешный мир небожители, и совершались чудеса, Божии к людям милости: тот, размышляющий таким образом христианин, скоро ощутит духовную сладость молитвенного состояния, входя в него из удушливой суеты житейской, подобно тому, как всякий, вышед из душной комнаты, где воздух спертый и тяжелый, под открытое и чистое небо, тотчас почувствует, что стало на душе легко. То же надобно сказать и о чтении духовных книг. Людям, которые отуманены увеселениями светскими, или увлечениями страстными, это занятие совсем не знакомо. |
| Возможно, что эта должность выросла из харизматического истолкования пророческих речей апостольского века. В древней Церкви существовали и такие служения, которые исполнялись женщинами, именовавшимися церковными вдовицами, диакониссами и пресвитериссами. Клириками они, безусловно, не считались, хотя и получали посвящение от епископов. Источники не дают вполне однозначной информации о том, какие обязанности возлагались на пресвитерисс, диаконисс и церковных вдовиц, но предположительно, вдовицы занимались делами благотворительности, ухаживая за больными и старыми христианами, распределяя помощь среди нуждающихся, диакониссы помогали епископам и пресвитерам при совершении ими крещения женщин, а пресвитериссы приносили святые дары тем христианкам, кто по болезни или старческой немощи не мог участвовать в таинстве евхаристии вместе со всей общиной. В III столетии складывается поместная структура Вселенской Церкви. Отправной точкой ее образования стало относительно регулярное проведение епископских Соборов. Вначале в таких Соборах участвовали епископы близлежащих городов без учета административного устройства Римской империи, и председательство на них, вероятно, зависело от личного авторитета, старейшинства по хиротонии, апостольского происхождения кафедры и лишь в последнюю очередь от пребывания возглавляемой им общины в административном центре провинции. Но когда на исходе II века созывались Соборы для обсуждения вопроса о времени празднования Пасхи, то, как это видно из «Истории» Евсевия Кесарийского, на некоторых из них председательствовали епископы провинциальных столиц: Феофил, возглавлявший христианскую общину в Кесарии Палестинской, или Ириней Лионский . Соборы созывались уже в границах одной провинции при высокой степени ее христианизации и наличия в ней нескольких христианских общин, под председательством епископа столичного города. В регионах, где число христиан и Церквей было незначительным, Соборы объединяли епископов нескольких соседних провинций, и председательство на нем принадлежало одному из столичных епископов. Из председательства на Соборах вырастали и некоторые другие юрисдикционные полномочия. |
| Это показывает нам, что нет такого занятия, которое сделало бы человека чуждым Богу, хотя бы это занятие в глазах других было чем-то далеким от духовной жизни. Может быть, в связи с этим сегодня читается зачало из Деяний святых апостолов, в котором рассказывается об избрании семи диаконов, то есть семи служителей. Слово «диакон» употреблено здесь не в современном смысле. Впрочем, мы не знаем, может быть, эти люди помогали и при совершении богослужений — на этот счет у святых отцов разные мнения. Некоторые даже считают, что они были пресвитерами и их служение было подобно служению экономов и казначеев в монастырях, то есть тех, кто распоряжается церковным имуществом. Есть такое изречение: «Церковное имущество — это имущество бедных», и это высказывание опирается как раз на упомянутое повествование Деяний апостольских, повествование первенствующей христианской Церкви. «В эти дни, когда умножились ученики, произошел у Еллинистов ропот на Евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей» (ст. 1). Эллинистами называли евреев из стран, в которых разговорным языком был греческий (эллинский). Что же касается евреев, живших в Палестине, то они также говорили не на древнееврейском или иврите, а на арамейском — языке своих бывших завоевателей, халдеев. Этот язык в тех краях был разговорным, и на нем говорили не только евреи, но и другие народы, их окружавшие, видимо под влиянием халдейского завоевания. Итак, верующим раздавалось все необходимое для повседневных нужд, а эллинистам, вероятно, из-за незнания языка казалось, что их вдовицами, то есть теми, кто не имеет способа самостоятельно добывать себе пропитание, «в ежедневном раздаянии потребностей» пренебрегают. Это послужило поводом к ропоту. «Тогда двенадцать Апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах» (ст. 2). Апостолы не захотели оставлять своего главного служения — проповеди, тем более что других священных степеней тогда еще не существовало: не было ни епископов, ни священников, ни диаконов в нашем смысле слова. Сами апостолы должны были и проповедовать, и совершать богослужения, и крестить обращаемых, и миропомазывать (правда, тогда не миропомазывали, как сейчас, а возлагали руки, и дарования Святого Духа изливались в душу крещаемых), и совершать Евхаристию. |
| Такоже 1220 и христолюбивыя их царицы и благоверныя княгини усердно вдаваху свою лепотную утварь и всякую нарочитую кузнь и светлыя ризы, злато же и камение драгое и великий жемчюг, и святыя иконы, и евангелия, и царьскими сосуды святыя престолы украсивше, обогатили паче тех, от кого сия прияли суть, внимающе писанию апостольских правил. Якоже церковное богатство нищих есть богатство, еже сим издовляти весь освященный чин и вся причетники церковныя, и возраста ради и сирот, и в старость пришедшим, и в немощи (л. 343 об.) 1221 и в недуги впадшим, нищим в прекормление и много убо чади, и странным в прилежание, и убогим сиротам в промышление, вдовицам же пособие, девицам потребы, обидимым заступление, пленным искупление, во гладе прекормление, в худобу умирающим покровы и гробы и погребание, церквам пустым и монастырем подъятие, живым прибежище и утешение, а мертвым память. Сих ради потреб церковных людие даваху имения своя, о таковых потребах блаженный Владимир велик подвиг показа и вечное блаженство получи. Что же ли, совопро(л. 344)сниче 1222 , государь царь подобно сим сотвори? Но все сопротивно священному Христову Евангелию и святых апостол и святых отец и благочестивых царей и великих князей преданием и утвержениям, якоже выше много множество писано есть. Архиерейство ли почте, якоже Господь заповеда: Слушаяй вас, Мене слушает? То таково государь царь не почел, но и обесчестил тако, что невозможно и писати, безчестнее и поганых царей обезчестил. Глаголет государь царь, якоже всенародное слово слышится во всем мире, что бутто он нас избрал на архиерейство. Едина весть Святая Троица, Отец и Сын и Святый Дух, яко не искал, ни хотел, и иже имать судити Господь, (л. 344 об.) 1223 тогда познано будет. А я, аще бы ведал таковое его государево немилосердие, не бы помыслил, якоже весть Господь и всенародное множество, как молил сам государь. Ныне же от всенароднова множества общий глас слышится, кто де он был, толко де бы не аз ево избрал? Говорили и на Христа моего: Кто Сей есть? Инии глаголаху: Не Сей ли есть тектонов сын? И инии же глаголаху: Откуду Сему сия и что премудрость даная Ему, и силы таковы рукама Его бывают, не Сей ли есть тектон, сын Мариин, брат же Иякову и Иосии и Июде и Симону, и не сестры ли Его зде суть в нас. И блажняхуся о Нем. |
| Все приведенные выше данные несомненно убеждают в том, что в Литовских и Галицких центрах среднее православное сословие было в конце XVI века достаточно образовано, имело возможность приобретать необходимые для православных христиан книги, интересовалось богословскими вопросами, старалось усвоить себе по источникам правоту своей веры пред чуждым ей учением католиков и протестантов, и, таким образом, было способно поднять на свои плечи великую задачу пересоздания наших, так называемых, «медовых братств» – преследовавших только местные церковно-приходские интересы – в обширные христианские союзы с широкими просветительными и благотворительными целями. О том, как отзывчиво эти незнатные люди относились к просвещению, видно из трогательных слов нашего первого русского типографщика Ивана Федорова, который после Москвы и Заблудова пытался устроиться около 1573 года в г. Львове. Здесь он тщетно искал себе помощи у богатых и знатных и нашел её у небогатых и незнатных. Эти слова так красноречивы и назидательны, что мы решаемся привести их в подлинном отрывке. Они помещены в послесловии, в конце книги «Апостол», напечатанной Иваном Федоровым в г. Львове, в 1574 году. Рассказав вкратце об обстоятельствах, вынудивших его покинуть Москву, о своем пребывании в Заблудове у Ходкевича, и затем о переселении своем в г. Львов, вследствие болезни постигшей Ходкевича, Иван Федоров продолжает: «И помолившумися, начах богоизбранное сие дело (т. е. типографское) к устроению навершати, якобы богодохновенныя догматы распространевати, и обтицах многащи богатых и благородных в мире, помощи прося от них, и метание сотворяя, коленом касаяся и припадая на лицы земном, сердечно каплющими слезами моими ноги их омывах, и сие не единою, ни дваши, но и многащи сотворях, и в церкви священнику всем в слух поведати повелех: не испросих умиленными глаголы, ни умолих многослезным рыданием, не исходатайствовах никоеяже милости иерейскими чинми, и плакахся прегоркими слезами, еже не обретох милующаго, ниже помогающаго, не точию-же в русском народе, но ниже в греках милости обретох; но мали нецыи в иерейском чину, инии-же неславнии в мире, обретошася, помощь подающе. Не мною бо от избытка им сия творити, по якоже оная убогая вдовица от лишения своего две лепте вовергъшия: вем убо, яко в нынешнем мире должная их к ним возвратится, в будущем же веце от богатодавца Бога стократицею воздастся». 7 |
| В письме Плиния Младшего к имп. Траяну , одном из самых ранних свидетельств о гонениях на христиан в Римской империи (написано в нач. II в.), упоминаются 2 «служительницы» (лат. ministrae; см.: Plin. Jun. Ep. 10. 96-97), исследователями, отстаивающими позицию о появлении Д. в апостольскую эпоху, также отождествляемые с раннехрист. Д. Тем не менее в Апостольском предании (III в.), считающемся древнейшим после «Дидахе» литургико-каноническим памятником, из жен. церковных степеней упомянуты лишь вдовицы и девы ; вопрос о возможном отождествлении служений вдовиц и Д. не раз ставился в науке (см., напр.: Gryson. 1972; Постернак. 1996. С. 211-212), но не получил окончательного решения. С бесспорностью Д. как одна из степеней церковного клира впервые упомянуты в «Дидаскалии апостолов» (1-я пол. III в.), где описаны и их основные функции (Didasc. Ap. 16. 3): при крещении женщин помазание их по всему телу св. елеем и восприятие от крещальной купели, посещение женщин в их домах с целью оказания помощи в болезни и проч. (делать все это диакону-мужчине не вполне прилично и разрешается, согласно «Дидаскалии апостолов», лишь в отсутствие Д.), участие в общении епископа с жен. частью общины - все эти стороны служения Д. близки к служению диаконов-мужчин в ранней Церкви, но в отличие от диаконов Д. не имели специальных функций за общественным богослужением. Служение Д. в IV-XI вв. Начиная с IV в. Д. нередко упоминаются в исторических, канонических, литургических, агиографических памятниках, а также в ряде надписей (см.: Eisen. 2000); чаще они обозначаются термином δικονος в жен. роде (лат. diacona), чем термином διακνισσα (по-латыни - diaconissa). Возможно, на распространение чина Д. оказал влияние закон имп. Лициния от 324 г. (не сохр., но упом. Евсевием - Euseb. Vita Const. 1. 53. 1), запрещавший мужчинам молиться вместе с женщинами, а женщинам посещать «училища добродетели» ( Horsley. 1981). По предположению же С. Эльм, социальной подоплекой развития института Д. была необходимость установления канонического контроля над богатыми вдовицами, желавшими активно участвовать в церковной деятельности ( Elm. 1994. P. 181-182); действительно, дольше всего институт Д. сохранялся в столицах - К-поле и Риме. |
| Впрочем, христиане должны подражать язычникам и иудеям только в религиозиой ревности, но не принимать никакого участия в их обычаях, в нечистые храмы и капища язычников, также как и в синагоги евреев и еретиков, не входить, их праздников не праздновать; затем из языческих обычаев поименовываются прежде всего театральные зрелища, потом всякие роды волшебства и гадания, и др., как такие вещи, при которых христианин отнюдь не должен показываться; не должен он являться и на болшие годичные торги (гл. 61, 62). Так как все это запрещается с большою строгостью, то значит в этом настояла потребность. Третья книга о вдовах – περι χηρν – говорить до 15-й главы о вдовах. Они не должны необдуманно давать обещание вдовства – как церковный обет, – и епископ не без долгого испытания должен принимать таковый; только 60-ти летний возраст несомнителен. Но 6олее молодые могут обязываться сохранять себя дома в тихой, уединенно благочестивой жизни, и также должны быть покровительствуемы со стороны церкви, чтобы не могли подпасть какой либо беде. Второй брак им дозволителен, третий есть доказательство невоздержания – κρασας σημεον – каждый дальнейший – явное непотребство. Вдовицы не должны учить в церкви, но только слушать и молиться; они, точно так же как и женщины вообще, не могут и крестить, что может делать и не каждый клирик. Далее – о ложиых вдовицах, признаки коих – дозгоязычие, лицемерие, корыстолюбие, склонность к ссорам. За сим – о крещении, как оно должно быть совершаемо, о формуле крещения и что оно в общем изображает смерть Иисуса, и о поведении крещаемого. Тут же вне порядка и контекста: гл. 19: как должно поставлять во диакона, и гл. 20 – как рукополагать во епископа. Здесь еще более очевидно, чем из неупорядоченности 2-й книги, что многие главы поставлены не на своем месте. Предписания (δατσσομεν) о крещении и рукоположении – следующие: епископ сначала помазывает главу крещаемого освященным елеем, что служить символом Духа, Который сообщается через крещение; потом он или пресвитер произносит над ним имя и призывание Отца и Сына и Святаго Духа и крещает его в воде, и если это мужчина, воспринимает (ποδχεσθω) его диакон, если женщина, то диконисса. После сего епископ помазывает его миром (гл. 16). Далее следует объяснение таинства крещения; наставление как должен вести себя новокрещенный; здесь достойно примечания, что ему, как усыновленному через крещение Богу, предписывается обращаться молитвенно словами молитвы Господней, текст которой и прилагается (ср. 7-й кн. гл.. 24). Епископ должен быть рукополагаем тремя или по крайней мере двумя епископами, но отнюдь не одним (ср. 8-й кн. гл. 27); пресвитера, диакона, равно как и прочих клириков рукополагает однн епископ; но пресвитер и диакон не могут рукополагать; первый может только учить, приносить жертву, крестить и благословлять народ; второй – содействовать еиископу и пресвитерам в священнослужении, гл. 20. |
| А. п. состоят из 8 книг, включающих материалы канонического, литургического и дисциплинарного характера, и представляют собой компиляцию из литургико-канонических памятников I-III вв.; кроме того, содержат нек-рые оригинальные тексты. Названия книг: I - О мирянах, II - О епископах, пресвитерах и диаконах, III - О вдовицах, IV - О сиротах, V - О мучениках, VI - О расколах, VII - Об образе жизни, благодарении и христ. посвящении, VIII - О дарованиях, рукоположениях и церковных канонах; содержание книг шире этих названий. Книги I-VI являются переработкой всего текста «Дидаскалии» (1-я пол. III в.); они были использованы при реконструкции греч. текста «Дидаскалии», сохранившейся в переводах на сир. и др. языки ( Funk. Didascalia). Гл. 1-32 VII кн. включают достаточно сильно переработанный (по сравнению с «Дидаскалией») текст «Дидахе» (посл. четв. I в.), в гл. 33-49 помещены различные литургические тексты (кроме гл. 46, где перечисляются первые епископы важнейших городов, поставленные апостолами), частично заимствованные из Библии, частично не встречающиеся в более ранних памятниках. Гл. 1-2 VIII кн. предположительно содержат текст литургико-канонического памятника 1-й трети III в., отождествляемого с утраченным «Апостольским преданием о харизмах [дарованиях]» (J. Magne); порядок тем в гл. 3-45 точно соответствует порядку тем в «Апостольском предании» (III в.), с к-рым тем не менее в отличие от «Дидаскалии» и «Дидахе» указанные главы А. п. редко обнаруживают текстуальное сходство; в 47-й гл. помещены 85 Апостольских правил ( Metzger. T. 1. P. 15-24); небольшая гл. 48 является заключением. Кроме библейских книг в А. п. часто цитируются различные апокрифические деяния, а также подлинные и псевдоэпиграфические послания сщмч. Климента Римского ( ок. 101) (Ibid. P. 24-30). Лит. цельность А. п. доказывает единство памятника, составитель к-рого попытался согласовать между собой все указанные источники, однако в тексте остались небольшие противоречия: согласно II кн., лобзание мира на литургии предшествует мирной ектении (57. 17), а согласно VIII - следует за ней (11. 9); об ап. Иакове, брате Господнем (см. Иаков Праведный ), в ряде мест говорится как о живом (II 55. 5; VI 12-14; VIII 4. 1), но дважды (V 8. 1; VII 46. 2) - как об умершем. Авторство и датировка |
| 5). Таким образом, главными распорядителями в общине представляются здесь не епископы, а пресвитеры. Они были в собственном смысле ο ποστμενοι τς λησας, не под наблюдением епископа, а самостоятельно управлявшими общиной. Как известно, позднее церковные правила требовали, чтобы диаконы о всех нуждающихся сообщали самому епископу 580 . Как бы ни понимали содействие пресвитеров епископу в распределении церковных приношений между всеми членами церкви, в том числе и самому епископу, не может быть сомнения в том, что пресвитеры в известной степени ограничивали автократизм епископа. Уже одним своим присутствием и участием в разделении церковных приношений они должны были нравственным образом стеснять произвол епископа. Но замечание „сколько нужно“ (ες ν δ) показывает, что в основе распределения даров любви лежали по-видимому какие-то нормы. Таким образом присутствие пресвитеров в алтаре поневоле являлось некоторым контролем над управлением церковным имуществом. Но это далеко еще не значит, что пресвитерская коллегия занимала равное положение с епископом, что управление церковью имело характер диархии. Подобный контроль над заведыванием церковным имуществом имел место и тогда, когда епископы были почти полновластными начальниками церквей 581 . 26-ое правило Халкидонского собора требует, чтобы в каждой церкви епископ не сам управлял церковным имуществом, а имел эконома из клириков, „дабы церковное домостроительство не без свидетелей было“. Что касается другого основания, то и оно мало говорит в пользу диархии. Требование Церковных Канонов, чтобы вдовица доносила о нуждающихся пресвитерам, нельзя ставить в полную параллель с требованием сирийской Дидаскалии и Апостольских Постановлений, по которому диаконы должны сообщать о нуждающихся епископу. Функции вдовицы были менее значительны, чем диаконские, и имели более специальную сферу. Она обязана была присутствовать при больных женщинах и проводить около них ночи (гл. 5). Почему именно пресвитерам сообщалось о больных женщинах, разъяснением может служить Иак.5:14 : „болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров церкви“ 582 . |
|
|
