| Третья главная форма учения Иисуса Христа, форма сентенционарная или гноматическая, представляет совершеннейшее осуществление того типа учительства, ветхозаветного, образцами которого являются книги Притчей (παροιμα), Премудрости Соломона и Иисуса сына Сирахова. И она является в речи Божественного Учителя, как выражение и выполнение того психического закона, по которому мысль, сильная своею непререкаемою истинностью, как правило непосредственной народной мудрости, бывает неотразимо действенна без всяких доказательств: «какою мерою мерите, такою и вам будут мерить, каким судом судите, таким и вас будут судить»; «не для здоровых нужен врач, а для больных; Сын человеческий пришел не праведников, а грешников призвать к покаянию», и др.); особенно действенным и целесообразным должен был быть этот прием учительства Иисуса Христа в тех случаях, когда эти гномы или истины Он изрекал пред слушателями неожиданно, по поводу нечаянно встретившегося обстоятельства. Говорят, например, Иисусу Христу, что вот ожидают его мать и братья. Иисус Христос, взглянув на благоговейно внимающих Ему слушателей, отвечает: се мати моя и братия моя, иже бо аще сотворит волю Божию, сей брат мой и сестра моя и мати ми есть ( Мк. 3:34–35 ). Вот видит Он вдовицу, ввергающую две лепты в церковный ящик: воистину глаголю вам, замечает Он, яко вдовица сия убогая множае всех вверже: вси бо сии от избытка своего ввергоша в дар Богови, сия же от лишения своего все житие, еже име, вверже ( Лк. 21:3 ). Слыша речь Богочеловека, жена некая восклицает: блаженно чрево носившее тя. Он немедленно отвечает: блаженни слышащии слово Божие и хранящии е. Сюда же относятся такие изречения Иисуса Христа как: Марфа, Марфа, печешися о мнозе, едино же есть на потребу; аще не будете яко дети, не внидете в царствие небесное; воздадите Кесарева Кесареви и Божия Богови; еже Бог сочета, человек да не разлучает; удобее вельбуду сквозе иглине уши проити, нежели богатому в царствие Божие внити; иота едина или черта едина не прейдет от закона и т. д. |
| Евангельская вдовица может задуматься, положить ли ей свои лепты в сокровищницу храма, когда народное собрание хочет стеречь их, вероятно, для того, чтобы взять себе. Печально видеть к святейшему патриарху и синоду недоверие, по которому народное собрание, видя у них деньги, их распоряжению подлежащие, приставляет к ним от себя непрерывную стражу. По крайней мере, можно было бы тоже дело сделать более благовидным и более согласным с церковными правилами образом, чрез устроение церковно-хозяйственного комитета из нескольких экономов кафедр, с одним или двумя депутатами от народного собрания, под главным начальством патриарха и сунода, и с отчетами пред ними. VII. В постановлениях о жаловании представляются необычайности. Жалованье архиерея (от 12,000 до 121.750 пиастров) получается налогом, распределяемым на всю епархию. Удобно ли и благоприятно ли для дружелюбных отношений пастыря с паствою? Какое твердое основание тому, что иной архиерей будут получать в десять раз более другого? Есть ли верная сообразность в том, что некоторые архиереи будут получать 12,000 пиастров, жалованье равное жалованью второго секретаря синода и постоянного совета, а первый секретарь будет получать вдвое более архиерея? Жалованье патриарха 500.000 пиастров, и в счет его, впредь до усмотрения, 370.000 должны вносить архиереи. VIII. Архиерею предоставляются случайные доходы: 1) За дозволение брака 10 пиастров. 2) За развод не менее 100 пиастров (следственно и более, беспредельно) в пользу общественных заведений. 3) За служение литургии, похороны, бракосочетание не менее 50 пиастров. 4) За отлучение не менее 50 пиастров в пользу общественных заведений. 5) От каждого приходского священника ежегодно по 10 пиастров, под названием канонического взноса. К сим последним словам приписаны французские (droit canonique) не для того ли, может быть, чтобы основания сему искали в западном каноническом праве, потому что в каноническом праве православной церкви такого налога нет? Непонятно, с какою целью узаконяется за совершение литургии архиерею брать не менее 50 пиастров; ибо сим разрешается давать и брать более, сколько угодно, а запрещается брать и давать 45 пиастров, 40 и так далее. Неужели посему должно осудить архиерея, если он, по любви к благочестивому, но бедному мирянину, совершит с молитвою о нем литургию, и получит 10 пиастров, или совсем ничего пе получит? |
| 654 И такие-то воззрения проводились в жизнь в эпоху глубокого унижения женщины как в иудействе, так и образованном язычестве, проводились всюду в среду дикости и варварства, куда только проникали голоса благовестников Евангелия… А вот некоторые наставления тех же апостольских постановлений относительно общения богатых и бедных христиан. «Когда какой христианин, отрок или девица, сделается сиротою, то прекрасно будет, если кто из братий, 655 не имеющий детей, возьмет отрока и будет иметь его вместо сына, а девицу, если есть у него сын сверстник ей и созревший для брака, сочетает с ним браком: ибо поступающие так совершают великое дело, становясь отцами сирот и получат за такое служение награду от Господа Бога. Если же какой богач, живущий по человекоугодию, постыдится членов сиротства, то о сироте попечется Отец сирот и Судия вдовиц ( Ис.67:6 ) а на богача нападет такой, который истощит всё, что он жалел, и сбудется над ним сказанное: «чего не съели святые, то съедят ассирияне», как и Исаия говорит: «страну вашу пред вами чуждии поядают ( Ис.1:7 )». «Итак вы, епископы, заботьтесь о нужном для пропи- —609— тания их, отнюдь не оставляя их, но о сиротах пекитесь, как родители, а о вдовицах как мужья, взрослых сочетавайте браком, мастеру доставляйте занятие, немощному оказывайте сострадание, странникам доставляйте кров, алчущим пищу, жаждущим питие, нагим одежду, болящим посещение, заключенным вспоможение. Сверх сего еще более заботьтесь вы о сиротах, чтобы ни в чём не было у них недостатка: девицу как скоро достигнет она брачного возраста отдайте в супружество за брата, 656 а мальчика снабдите средствами, чтобы и мастерство изучал, и от избытка их пропитывался, а когда благоуспешно изучит мастерство, то мог бы купить себе и инструменты мастерские, чтобы не отягощать уже нелицемерной любви к себе братий, но самому довольстовать себя. Ибо воистину блажен тот, кто в состоянии будучи помочь самому себе, не стесняет места сироты, странника, вдовицы. И Господь сказал, что дающий блаженнее, нежели принимающий ( Деян.20:35 )». |
| В Древней Церкви существовали и такие служения, которые исполнялись женщинами, именовавшимися церковными вдовицами, диакониссами и пресвитериссами. Клириками они безусловно не считались, хотя и получали посвящение от епископов. Источники не дают вполне однозначной информации о том, какие обязанности возлагались на пресвитерисс, диаконис и церковных вдовиц, но предположительно, вдовицы занимались делами благотворительности, ухаживая за больными и старыми христианами, распределяя помощь среди нуждающихся, диаконисы помогали епископам и пресвитерам при совершении ими крещения женщин, а пресвитериссы приносили Святые Дары тем христианкам, кто по болезни или старческой немощи не мог участвовать в таинстве Евхаристии вместе со всей общиной. В III столетии складывается поместная структура Вселенской Церкви. Отправной точкой ее образовния стало относительно регулярное проведение епископских Соборов. Вначале в таких Соборах участвовали епископы близлежащих городов без учета административного устройства Римской империи, и председательство на них, вероятно, зависело от личного авторитета, старейшества по хиротонии, апостольского происхождения кафедры и лишь в последнюю очередь от пребывания возглавляемой им общины в административном центре провинции. Но когда на исходе II века созывались Соборы для обсуждения вопроса о времени празднования Пасхи, то, как это видно из «Истории» Евсевия Кесарийского, на некоторых из них председательствовали епископы провинциальных столиц: Феофил, возглавлявший христианскую общину в Кесарии Палестинской или Ириней Лионский (см. Евсевий, с. 191–192). Соборы созывались уже в границах одной провинции при высокой степени ее христианизации и наличия в ней нескольких христианских общин, под председательством епископа столичного города. В регионах, где число христиан и церквей было незначительным, Соборы объединяли епископов нескольких соседних провинций и председательство на нем принадлежало одному из столичных епископов. Из председательства на Соборах вырастали и некоторые другие юрисдикционные полномочия. |
| В большей или меньшей степени эти обе функции присущи вообще всем пресвитерам, однако фактически они выполняются разными пресвитерами: одни из них, стоящие по правую сторону епископа, несут преимущественно первую обязанность, другие, стоящие по левую сторону епископа, – вторую. Первые имеют попечение (πоνоσоνται) о епископах в алтаре, помогая им разделять должным образом дары для верующих и самих епископов 577 . Другие пресвитеры, стоящие по левую сторону епископа, имеют попечение (πоνоσоνται) о народе, чтобы он пребывал спокойно и без шума. Соответственно такому распределению пресвитерских функций толкуется упоминание Апокалипсиса о 24 пресвитерах, из которых по словам автора 12 стоящих по правую сторону принимают фиалы (т. е. дары) от архангела (т. е. диакона), 12 стоящих по левую сторону обращены к сонму ангелов (т. е. верующих). Этим же объясняется и требование четного количества пресвитеров 578 . Впрочем, хотя одна часть пресвитеров преимущественно имеет богослужебные функции, другая дисциплинарные, однако это разграничение обязанностей не имеет безусловного характера. С одной стороны все пресвитеры названы сотаинниками и соратниками епископа, с другой стороны в случае дерзкого ответа со стороны мирянина на увещание пресвитеров, стоящих по левую сторону от епископа, все наличные пресвитеры обязаны сходиться вместе и присуждать наказание ослушнику. Какое же положение занимают пресвитеры по сравнению с епископом? Некоторые ученые 579 , на основании употребления одного и того же глагола πоνоεσϑαι для обозначения отношений пресвитеров к епископу и к мирянам, думают, что пресвитеры имели контроль не только над верующими, но и над самими епископами. Они следили, за тем, чтобы епископы правильно распределяли себе и другим приношения верующих. Таким образом, управление общиной, как оно представляется в Церковных Канонах, имеет в сущности характер диархии, т. е. двоевластия епископа и пресвитеров. Другое указание на такое же положение пресвитеров видят в замечании о том, что при посещении больных вдовица должна доносить о случаях нужды пресвитерам, а не епископам (с. |
| Угодник Божий Лев, сын благородных и благочестивых родителей, происходил из области Равеннской 1495 . За свое чистое житие и разум он был удостоен всех по порядку священных степеней, а по преставлении блаженного Савина, епископа Катанского, избранием Божиим, был возведен на епископский престол. Город Катана находится на острове Сицилии, недалеко от горы Етны, которая и доныне извергает огненную лаву. Приняв престол епископский, святой Лев принял на себя и все труды, соответствующие новому его сану. Он заботился о сиротах, нищих, вдовицах, больных, странных, питая и одевая их на счет церковных имений и врачевал недуги их своими молитвами; он был милостивым отцом к своим чадам и верным пастырем своего стада, но для бесов и их служителей он был страшен, как лев для волков. Во дни его в Катане был некий волхв, по имени Илиодор; он был сыном верующих во Христа и благочестивых родителей, и сам был просвещен святым крещением, но потом тайно отвергся от Христа и стал служить бесам, научившись от одного иудеянина волхвованию. Таким образом он считался христианином. но на самом же деле был язычником, служителем бесовским и великим волхвом, нисколько не лучше того древнего волхва Симона, которого своею молитвою предали смерти святые верховные Апостолы Петр и Павел; во всем был подобен ему и Илиодор: совершая удивительные волшебные чудеса, он, чрез свое внушение, достигал того, что людям казалось, будто по сухой земле, на путях и стогнах, текут реки, так что граждане обоего пола, обнажившись, среди города переходили, как им казалось, реку; камни он обращал в золото, но лишь на малое время; на торжищах волхвованиями своими он причинял купцам большие убытки; благородных девиц, дочерей честных и сановитых граждан, он своим волшебством так возбуждал к плотскому греху, что они, забыв стыд, оставляли свои кровы и родителей и ради любодеяние бегали по различным местам. Когда же игемон Луций сделал донесение о нем царям Льву и его сыну Константину Багрянородному 1496 , то цари послали повеление – взять его; но Илиодор сам отдался в руки людей, искавших его; он сел с ними на корабль в Катане и в тот же день пристал к Царьграду, проплыв в один час такое расстояние, об котором имеют понятие только люди, переплывающие с Запада – от Сицилии на Восток – до Фракии. Явившись пред царями, он был осужден ими на смерть, но тотчас же на царских глазах стал невидим и опять появился в Катане; будучи вторично призван в Царьград и осужден на усечение мечом, волхв снова стал невидим в то самое время, когда воин, подняв меч над его головою, сильно взмахнул им, так что меч ударил только по воздуху; и опять этот чародей очутился в Катане. |
| Что же тут особенного, необыкновенного, если в неважных случаях вдовицам предписывается обращаться не прямо к епископу, а к пресвитерам? Здесь – не ограничение власти епископа, а разделение труда: в неважных случаях могли обращаться вместо епископа к пресвитерам, как его помощникам. – Но главное, там, где Гарнак усматривает зависимость епископа, контроль со стороны пресвитеров, какую-то диархию, должно видеть лишь проявление соборной формы управления церковью в древнейшую пору церкви. В те времена при каждом местном епископе был так называемый пресвитериум; этот пресвитериум состоял из всех пресвитеров церковной общины (а эти общины были невелики и состояли большей частью из наличных христианских членов одного города); советами, опытностью этих последних епископ и пользовался в своей практике управления верующими и клиром. Явление это очень известно в церковно-исторической науке. О нем-то, вероятно, и говорит разбираемый памятник, когда замечает, что епископ не единолично, но с ведома и под наблюдением пресвитеров раздавал членам клира и бедным из христиан вышеупомянутые нами приношения к алтарю. Что при этом нельзя думать ни о какой диархии, ясно видно из того, что и впоследствии, когда епископы несомненно были полновластными распорядителями и начальниками в церкви, не считалось делом, нарушающим права епископа, надзор за распоряжениями епископа по части управления материальным положением той или другой церкви. Разумеем постановление собора Халкидонского, которым, во избежание злоупотреблений со стороны епископа в пользовании материальными средствами известной церкви, определено иметь при епископе пресвитера-эконома, в качестве лица, контролирующего действия епископа в экономическом отношении. Таким образом в рассуждениях Гарнака о взаимных отношениях епископа и пресвитеров не мало таких сторон, с которыми нет оснований соглашаться. Кстати заметить, не совсем понятно, на каком основании, допуская, что епископ заправлял материальным состоянием данной церкви (это, конечно, верно), Гарнак в то же время прилагает к нему наименование: эконом ( οικονμος); такого названия не дает епископу изучаемый памятник, да кажется, оно не встречается и в других источниках. |
| Мало того: мы не понимаем, как можно толковать о какой-то зависимости, о каком-то подчинении епископа пресвитерам на основании данного неясного места из памятника, когда в том же памятнике совершенно ясно и решительно говорится о подчинении и зависимости пресвитеров от епископа. В той же второй главе, непосредственно пред теми словами, о которых идет у нас речь, заявляется следующее требование от пресвитеров по отношению к епископу: προθυμουμνοι τν ποιμνα, т. е. они (пресвитеры) должны с готовностью служить пастырю (т.-е. епископу) или быть ему покорливы. Если памятник ставит пресвитеров в подчинение епископу, то можно ли рассуждать о какой-то зависимости епископа от пресвитеров, не впадая в противоречие с самим собою и не допуская противоречия в памятнике? И в самом деле, стоить посмотреть на то, как Гарнак формулирует взаимные (предполагаемые) отношения пресвитеров и епископа по смыслу памятника, чтобы усомниться в правильности его взглядов. Немецкий исследователь пишет: „хотя епископ и находится еще под надзором (пресвитеров), но он является уже пастырем, представителем общины... которому пресвитеры обязываются усердно служить“. Для всякого ясно, что первая часть периода, по своему содержанию, не стоит в гармонии со второю частью его. Кроме сейчас разобранного места памятника, Гарнак в доказательство своего предположения о существовании в древнейшую пору церкви какой-то диархии (двувластия), указывает еще на требование, заявляемое в пятой главе памятника, чтобы „о случаях нужды вдовица (диакониса) извещала пресвитеров“, пресвитеров, а не епископа, следовательно, по заключению Гарнака, пресвитеры обладали какой-то особою властью, которою не обладал епископ, и значить в церкви имела место диархия. Но из указываемой цитаты нельзя делать таких в одно и то же время и поспешных и широких заключений. Если мы внимательно прочтем всю пятую главу, в которой заключается определение о вдовицах (диаконисах), то мы увидим, что функции некоторых вдовиц были очень ограниченны и совершенно неважны, ибо эти функции касаются больше всего практических отношений церкви к христианкам, в случаях болезни и бедности. |
| 2113 ν πνεματι нет в sACDFG и многих минускульных кодексах и переводах Сир., Копт., Арм., Эфиоп., у Клим., Злат., Амврос. Но нужно заметить, что течение мысли в разбираемом месте нисколько не пострадает, даже явится последовательнее, если мы удержим ν πνεματι. 2151 Нет ничего невероятного, что Апостол мог иметь в виду и чтение новозаветных книг. Некоторые из них в то время могли уже сделаться известными среди христиан. Евсевий. Церк. Ист., кн. 3, гл. 39, стр. 166. 2164 Твор., ч. 5 изд. 3, 1892, правила, пространно изложенные в вопросах и ответах, ответ на 2 вопрос, стр. 94. 2177 Tο πρεσβυτερου означает собрание старейшин иудейского синедриона ( Лк. 22:66 ; Деян. 22:5 ), собрание пресвитеров, которые учили народ и управляли церковными делами (Schleusner. Т II, sub voce πρεσβυτερου). В писаниях отцов το πρεσβυτερου иначе называется советом, у Златоуста – συνδριον (De sacerdotio, lib. III, p. 480–A, Montfaucon, t. 1, у Иеронима – senatus in ecclesia, coctus presbyterorum (Comment. in Jsaiam, lib. II. cap. III, col. 34, opera, t. III, Par. 1704). См. Augusti. Handbuch d. christl. Archaologie, t. I, В. II, S. 225. 2180 Златоуст, цит. твор., стр. 178–179, Феофилакт, cit. op., р. 776, Икумений, cit. ор., 234, Bingham. Origines sive auiquit. eccles., Halae, t.1, lib. II, c. III, § V, p. 89. 2185 Тишендорф, на основании авторитетов и некоторых минускульных, Сир., Конт., Арм., Амврос. вместо ν πσιν, принятого в textus. receptus, читает просто πσιν. ν могло быть вставлено для того, чтобы слову προκοπ дать более точное определение – успех во всех отношениях. 2197 То обстоятельство, что Апостол, говоря о содержании пресвитеров, ничего не говорит, при этом, об епископах и диаконах, свидетельствует о полном различии пресвитерской степени от епископской и диаконской. 2219 К ним принадлежали и девицы. Игнат. Богон., – παρθνους λεγομνας χρας – девственниц, именуемых вдовицами. Посл. к Смирнян. гл. 13, стр. 424. 2223 Это слово в Н. 3. встречается только здесь, употребительно у классиков. Schleusner. Т. I, р. 147. |
| «Благовещенские просвиры» — это совсем не то же самое, что обыкновенные просфоры, которые изготовлялись для проскомидии . Проскомидийные просфоры изготовлялись из пшеничной муки «нарочитою просфорнею» (вдовицею) и делались высокенькие, столбушками, по общепринятому образцу, и печатались «именословною печатью» на верхней корке, а эти — благовещенские — делались просто «кулабушками» или «катышками» из «черной», сборной муки и уподоблялись настоящим просфорам только тем, что наверху у них тоже оттискивалась именословная печать. Они не требовались каким-либо церковным правилом, а только допускались, или, точнее сказать, были терпимы во уважение «крепкой привычки народа». Люди требовали, чтобы эти просфоры сыпали в толпу сверху с колокольни, и в толпе их ловили руками — кто только схватит. При этом разгуливалась сила и удаль: просвиры не «по чести», а «силом» брали — «кто сколько вырвет», а оттого людям этот обычай нравился. Просфорня-вдовица «благовещенских просвир» печь не могла, потому что она была старушка слабенькая и вымесить в деже большой раствор была не в состоянии. А потому она ездила только собирать на просвиры и приходила с печатью их «знаменить», но ставила их и выделывала Аллилуева жена. Никаким обычаям и правилам это было не противно. В этот год Аллилуй по обыкновению объехал с просфорнею прихожан и собрал муки и променял ее у мельника на муку одинакового размола (так как из сборной муки разного поля и неровного размола печь неудобно, потому что она неровно закисает и трудно подходит), а затем Аллилуева жена растворила в деже муку и ночью подбила тесто, которое всходило прекрасно, как следует, а еще после затопила печь и перед тем, как наступила пора разваливать тесто и «знаменать просвиры печатью», пошла звать учрежденную вдовицу, у которой была печать; но едва она вышла со своего двора, как увидала мужа, беспокойно бежавшего к дому священника, с лицом до неузнаваемости измененным от ужаса. Дьячиха окликнула мужа и хотела его расспросить, но он сердито замахал на нее обеими руками и еще сильнее напрягся бежать к Ипполитову дому. Но так как Аллилуева жена была родом из Севского уезда, где уже есть «глуховский дух поведенции», то есть уже ощущается малороссийский обычай женского господства в семействе, то она забыла, зачем шла, а переняла Аллилуя на пути и сказала: |
|
|
