| Убедившись на месте в полном своем бессилии справиться с таким противником, каким оказался Тотила, Велизарий отправил в Константинополь Иоанна с письмом к императору и, раскрывая положение дел, настоятельно просил войска и денег. 341 Тяготясь своим бесцельным пребыванием в Равенне, он вскоре уехал в Салону, чтобы дождаться там возвращения Иоанна с подкреплениями. Тотила, стоявший лагерем в Пицене, между Фирмом и Аскулом, овладел этими городами, взял Сполетий и Ассизий. Имперский гарнизон держался только в Перузии, и смерть вождя Киприана от руки подкупленного Тотилой убийцы не поколебала настроения солдат. Обеспечив свое положение на севере, Тотила подошел к Риму и начал осаду. Еще раньше он занял Тибур поблизости от Рима и отрезал сухопутные сообщения с севером, а флотилия, стоявшая у Липарских островов, не допускала подвоза из Сицилии. Смелая вылазка, которую позволили себе храбрые оруженосцы Велизария, окончилась весьма неудачно. Между сенатом и вождями гарнизона шли взаимные неудовольствия, и глава сената Цетег был выслан в Центумцеллы. Желая помочь Риму, Велизарий прислал в Порт, остававшийся в руках имперской армии, небольшой отряд под командой храбрых дружинников Валентина и Фоки и поручил им, по соглашению с Бессой, устраивать совместные нападения на готский лагерь. Но Бесса имел в своем распоряжении только три тысячи войска и не поддержал смелых выступлений Валентина и Фоки, которые окончились гибелью всего отряда. 342 Вскоре после того в Порт должен был вступить хлебный транспорт, снаряженный папой Вигилием из Сицилии. Но готы на виду у гарнизона, запертого в Порте, заняли берег, овладели кораблями, перебили людей, и хлеб, назначенный для Рима, попал в их руки. Между тем, в Риме начался голод. Дьякон Пелагий, заменявший папу Вигилия в управлении церковью в его отсутствие, явился в лагерь к Тотиле просить милости к бедствиям римского населения. Но его просьбы были безуспешны и положение Рима становилось все ужаснее. Тщетно население молило Бесса и Конона найти какой-нибудь выход и положить конец бедствиям. Для солдат хватало хлеба, но население было обречено питаться, чем кто мог. Ели падаль и всякую нечисть, кормились травой, которую варили. Командиры торговали хлебом из запасов для армии по страшным ценам. Нередки были случаи самоубийства. Бесса и Конон стали, наконец, отпускать из города тех, кому было куда уйти. Многие умирали в пути от истощения. 343 |
| 365 Попытка Тотилы захватить Анкону с моря и суши окончилась неудачей. Валериан, находившийся в Равенне, снесся с Иоанном, магистром армии Иллирика, и тот прибыл на судах из Салоны. Эскадры соединились, и близ Анконы произошло морское сражение, в котором готский флот был разбит и уничтожен. 366 Артабан, заменивший Либерия в командовании в Сицилии, немедленно приступил к осаде незначительных готских гарнизонов, оставленных Тотилой на острове, и принудил их к сдаче. Тотила сделал еще раз попытку войти в соглашение с императором. Свидетельствуя о разорении Италии, захвате северных областей франками, он заявлял готовность отказаться от Сицилии и Далмации, этих наименее пострадавших от войны областей, и просил о предоставлении ему разоренной Италии с обязательством уплаты ежегодных податей и выставления вспомогательных контингентов по требованию императора. Но Юстиниан отнесся с таким же невниманием к его предложению, как и раньше. 367 В ожидании перехода войск Нарзеса в Италию, Тотила послал на север своего племянника Тейю, и тот предпринял большие оборонительные сооружения близ Вероны и на реке По, чтобы преградить путь вражеской армии. Но Тейе не пришлось встретить Нарзеса. Дорога на Верону к северу от нее была занята франками. На требование Нарзеса пропустить его армию франки ответили отказом, ссылаясь на то, что с ним идут их враги лангобарды. Оставался один путь – по побережью, перерезанный большим числом рек и болот. Располагая флотом и большими перевозочными средствами, Нарзес беспрепятственно прошел в Равенну. Здесь к нему присоединились вожди Валериан и Юстин. После девятидневной остановки Нарзес двинулся по дороге на Аримин. Переправа через реку на виду Аримина сопровождалась некоторыми затруднениями, которые были благополучно преодолены. Оставив Аримин в руках готов, Нарзес направился на юг по побережью и вступил в Апеннины не по Фламиниевой дороге, а южнее, по долине реки Сены. Тотила, находившийся в это время в Риме, поджидал Тейю с его силами, которые были более не нужны на севере. |
| 12. Далее, рядом с этой С[к]ифией на берегу океана находится страна, которая называется страной рерифеннов и скердифеннов 1160 . Население этой страны, как говорит готский философ Айтанарит 1161 , обитает в горных ущельях и, как мужчины, так и женщины, живут охотой и совершенно не знают ни [вареной] пищи, ни вина 1162 . Эта страна признается самой холодной из всех. 14. Затем снова в северной части этой, так сказать, обширнейшей территории, упомянем обширнейшие страны, которые называются Дация Первая и Вторая, она же называется Гипидией; там с недавних пор живут уны, они же авары 1163 . Эти обе Дации были описаны весьма многими философами; из них я читал [греческих] философов Менелака 1164 и Аристарха; я же обозначил эти страны согласно Сардацию... (Перевод А. В. Подосинова из: Подосинов 2002. 175–204) 796 Плиний, обнаружив, что данные Агриппы о размерах провинции Бетики (фрагм. 3) не совпадают с современными ему данными, пытается объяснить этот факт не ошибкой Агриппы, но различными точками отсчета при измерении. 797 Слово «записки» (commentarii) вызывало различные толкования: одни, отрицая какое-либо значение и даже существование литературного труда Агриппы, предлагают понимать commentarii как testamentum, т. е. «завещание»; другие понимают их как предварительный материал для построения карты; более правильным представляется мнение, согласно которому commentarii – это самостоятельное географическое произведение Агриппы, иначе называемое «Хорографией». 798 Начатый после смерти Агриппы в 12 г. до н. э. его сестрой Випсанией Поллой портик не был закончен, по свидетельству Диона Кассия (LV, 8, 4), еще и в 7 г. до н. э. 799 Известно, что именно в римской историко-географической литературе название Африка, наряду с более узким его значением (название римской провинции на территории совр. Туниса), стало выступать как синоним Ливии – традиционного греческого названия африканского континента (см.: Sail. lug. XVII, 3; Mela, I, 8; Plin. NH, III, 8; cp. Plin. NH, V, 1: «Греки называли Африку Ливией»). |
| Часть традиционных ИПХ, занявших враждебную позицию по отношению к Зарубежной Русской Церкви, вошли в последние два основных течения, связанных с греками-старостильниками. Одно из них возглавил епископ Гурий (Павлов), еще в 1929 г. рукоположенный во иеромонаха архиеп. Андреем (Ухтомским). Около 30 лет он провел в лагерях и 15 прожил, скрываясь в подполе крестьянской избы у своих духовных чад. Летом 1991 г. Гурий был хиротонисан греческими архиереями. К началу 1990-х гг. представители другой юрисдикции греков-старостильников (а всего их насчитывается 12) поставили митрополита Антония (Чернова), в схиме Епифания. Он основал еще одну ветвь катакомбной иерархии 766 . Общая численность последователей тайной Православной Церкви в СССР в конце 1980-х – начале 1990-х гг. составляла по оценкам различных ее представителей от 100 до 500 тыс. человек. Так, например, еп.Готский Амвросий (Сиверс) писал о 250 тыс., а архиеп. Лазарь (Журбенко) утверждал, что только на территории Сибири и Татарии существует около 750 общин с 80 тыс. верующих 767 . В последние годы часть катакомбников легализовала свою деятельность, но большинство еще остается в подполье. В определенной степени существование Катакомбной Церкви несло в своей основе возрождение раннехристианской практики времен арианства, монофелитства, иконоборчества. Содержа в себе антиэтатизм, ИПХ являлись онтологическими противниками советского государства, понимаемого как «царство антихриста», которому следует сопротивляться всеми доступными способами. Соответственно и государство всегда подвергало их судебным и внесудебным репрессиям. Так, в 1980-е гг. катакомбники еще привлекались по нескольким статьям Уголовного кодекса касающихся: несоблюдения законодательства о культах, антисоветской агитации и пропаганды, беспаспортности, отсутствия прописки, тунеядства, бродяжничества, отказа от службы в армии и т.д. Историю нелегальной церковной деятельности в СССР можно разделить на 4 основных периода. Первый продолжался с 1918 по конец 1920-х гг. |
| Неужели теперь вы поступаете лучше, когда императоров окружает таинственность, когда, подобно ящерицам, убегающим от света в свои норы, вы скрываетесь в глубине ваших дворцов, дабы люди не видели, что и вы такие же люди, как они?» 785 Мы видим, что сердцем обоих обвинений является обвинение в мнимой божественности, в желании казаться божественным, а не быть – насколько это бывает возможным для человека. Мы бы сейчас сказали, что Синезий обличал идеологов нового христианского царства (так же как Плотин гностиков) – как людей, в силу отрыва от традиции обольстившихся относительно себя и реального положения дел и потому не предпринимающих даже того, что им посильно. В-третьих, Синезий говорит о близящемся «моменте истины», о моменте, когда обольщение рассеется и откроется весь ужас настоящего. «Уже невозможно дальше оставаться в том состоянии нерадения, в котором ты находишься; невозможно идти дальше [по этому пути]. Все мы теперь помещены на тончайшем острие ножа; дело бога и императора по отношению к государству устранить этот кризис Римской империи, который уже зародился и должен выйти наружу» 786 . Что же это за кризис? И что должен сделать, с точки зрения Синезия, император? Речь, конечно же, идет о «готском вопросе». Не следует забывать, что восстание Гайны, едва не кончившееся захватом готами Константинополя, произошло спустя несколько месяцев после произнесения речи Синезия, а через десять лет при подобных же обстоятельствах другой мятежный готский генерал – Аларих – взял Рим. Прежде всего, император должен поработать над собой. Тот император, который есть, это почти то же самое, что отсутствие императора: «Возврати императорское достоинство к прежнему обычаю, ибо при установлении воздержного образа жизни и возвращении благоразумия обязательно возвратятся прежние блага, и произойдет и коренная отмена всего несоответствующего [этому]. Ты же, государь, будь инициатором возвращения благ и возврати нам государя, служителя государства» 787 . Речь Синезия настолько смела, что я не знаю ее аналогов во всё византийское тысячелетие. |
| Итак, только принимая во внимание этот мистериально-мифологический взгляд философа, эту его космополитику, можно понять его истолкование в О Промысле II. 3. 6 оккупации варварами Гайны Константинополя: «Варвары напали на страну не ради того, чтобы изменить египетское государственное устройство, как это было раньше, но для того, чтобы управляя по-скифски, уничтожить его до основания». Таким образом, борьба с ними оказалась для Синезия тем «последним и решительным боем», в котором решается судьба мира, сражением за Осириса против извечной тьмы. И тем удивительнее и торжественнее была для него победа. Сколь же сильно отличается эта политическая теология от монашеского эскапизма и пораженческой теологии Августина! Нет никаких сомнений в том, что только люди, подобные нашему философу в его взгляде на мир, одни только и смогли преодолеть готский кризис, не просто задержав крушение Восточной империи на несколько веков, но и (что бесконечно важнее), создав тот духовный фундамент, на котором верная их принципам государственность смогла еще несколько раз перевоплотиться, или – если это кому-то покажется боле точным – пережить возрождение. Вернемся чуть назад. Столь резко обозначенная мифологичность и одновременно гражданственность философии Синезия (а вся жизнь мыслителя была так или иначе связана со служением как внешнему, так и внутреннему Царству, почему и его епископство было для него принципиально тем же, что и организация отрядов ополченцев в Пентаполе или посольская деятельность, а варвары, с которыми он сражался в Африке, – принципиально тем же злом, что и ариане-готы в Константинополе) требовала прояснения фундаментального для любой практической философии вопроса о соотношении человеческой воли и Промысла. Здесь мы сталкиваемся прежде всего с базовым положением индоарийского пессимизма: «Поскольку же здешнее место есть место зол, то нет ничего удивительного, что зло здесь именно и есть; удивительное же состоит в том, что порой здесь обнаруживается и нечто другое» 848 . |
| Войну предстояло завершить еще одной операцией. На юге Италии, в городе Кампсе, оставался еще готский гарнизон числом 7 тысяч воинов, которым командовал Рагнарис, имевший гуннское происхождение. Во время опустошительного вторжения алеманнов он действовал заодно с ними. Кампс был осажден имперскими войсками. Понимая безнадежность сопротивления, Рагнарис, однако, попытался выторговать у Нарсеса благоприятные для себя условия сдачи. Военачальники встретились в условленном месте, но переговоры не дали результатов, и вот, возвращаясь в город, Рагнарис в гневе пустил стрелу в Нарсеса. Ни он, ни кто другой от этого выстрела не пострадал, но телохранители Нарсеса ответили на эту выходку градом стрел, и вероломный гунн получил смертельную рану. Оставшись без начальника, готы капитулировали; единственное, о чем они просили, – сохранить им жизнь, и Нарсес легко обещал это. Взятые в плен, они были отосланы в Константинополь. В 556 году, после ранней смерти короля Теодебальда, при Хлотаре два франкских полководца вторглись в имперские владения в Италии, дошли до реки Атезис, где были остановлены и разбиты войсками Нарсеса. На этом война за реинтеграцию Италии была завершена. На севере страны оставалось, правда, два важных города, где засели готы, – Брисциа и Верона, но военные действия против них не велись. Эти города Нарсес подчинил позже, уже только в 563 году. Нарсес занимал должность префекта Италии и магистра militum этой страны до конца жизни императора Юстиниана, а также в первые годы правления Юстина II, пока не был им отозван в Константинополь в 567 году, где и скончался семь лет спустя, прожив на этой земле 95 лет. По тем, а впрочем, и по нашим, временам это было редкое долголетие. В результате войны Остготское королевство было окончательно разгромлено и уничтожено. Его ядро – Италия – была возвращена под власть Римского императора. Правда, владения остготов за пределами Италии, входившие ранее в состав Италийской префектуры, – Реция, Норик и Паннония, – утраченные готами, остались во власти разноплеменных варваров. |
| Гермонактова деревня – греч. поселение неподалеку от устья Днестра 106, 190 Гермонасса – греч. город, локализуемый на территории совр. Тамани 25, 101, 120, 144, 192, 228, 247, 278 Гермундуры – народ в Центральной Европе 256, 257 Герр (1) – река в Северном Причерноморье восточнее Днепра, идентификация затруднена 40, 45, 46, 47, 185, 231, 232, 242 Герр (2) – местность в Северном Причерноморье восточнее Днепра 47 Герры – народ в Азиатской Сарматии 52, 195, 246 Герулы (элуры) – готский или скифский народ в Приазовье (IV в. н. э.) 272 Геруса – город на восточном побережье Азовского моря 192 Гессак – гора на Балканах 258 Гето Гиторум – местность в Северном Причерноморье 280 Геты – народ фракийского происхождения на Нижнем Дунае 63, 70, 104, 106, 108, 135, 143, 216, 218, 220, 240 Гигреи – населенный пункт на западном берегу Азовского моря 185 Гиер (1) – город в Северо-Восточном Причерноморье 247 Гиер (2) – река в Северо-Восточном Причерноморье 247 Гиерас – река в Северо-Западном Причерноморье 189, 190 Гиерон – укрепленное поселение на азиатской стороне Боспора Фракийского в устье Понта 88 Гилеи – жители Гилеи 242 Гилейское море – часть Черного моря, примыкающая к Гилее 242 Гилея – лесистая местность в Скифии в низовьях Днепра 36, 40, 46, 47, 54, 100 Гиллевионы – народ на севере Европы 246 Гинекократумены (греч. «управляемые женщинами») сарматы – народ в Восточном Приазовье 229, 247 Гипакирис (Гипакарес) – река в Скифии, идентификация затруднена 45, 46, 47, 231, 232 Гипанис – совр. река Южный Буг (иногда Кубань) 40, 45, 46, 56, 98, 108, 120, 121, 135, 184, 232, 242, 244 Гипербореи – мифическое племя блаженных людей на севере Скифии 29, 38, 43, 44, 123, 194, 238, 244 Гиперборейские горы – горы Азиатской Сарматии 193 Гипидия (ср. гепиды) – страна в Центральной Европе 281 Гиппемолги (ипимолги) – легендарное племя в Северном Причерноморье, часто отождествляемое со скифами 16, 17, 18, 19, 23, 143, 277 Гиппийские горы – горы Азиатской Сарматии 194, 195 Гипполаев мыс – совр. мыс Станислава в Бугском лимане 46, 136 |
| Самый простой способ адаптации заключался в том, чтобы войти в политическую структуру римской государственности. Но Теодорих пошёл несколько дальше: он сохранил римские политические институты, но подчинил их своей власти, оставил римскую аристократию и даже защищал оружием своих солдат, но заставил служить себе . Более того, понимая глубоко в душе, что его соплеменники обречены на романизацию, великий остгот заявил, что пришёл защищать древние права и ценности римского народа. В одном из посланий к населению страны Теодорих писал: «Вам следует без сопротивления подчиняться римским обычаям, к которым вы вновь возвращаетесь после длительного перерыва, ибо должно быть благословенно восстановление того, что, как известно, служило процветанию ваших предков. Обретя по Божественному соизволению древнюю свободу, вы опять облачаетесь в одеяния римских нравов» 938 . Обозначившийся политический и правовой дуализм проявлял себя и в том, что ни один гот не имел права войти в состав римских публичных учреждений, но ни один варвар никогда не представал и перед римским судом – их судил только готский военный трибунал. Готы всегда дистанцировались от римлян по национальному признаку, и законом им было запрещено жениться на римлянках 939 . Хотя Зенон и не признал Теодориха законным правителем Италии, тот нисколько не беспокоился таким признанием. В большей степени его волновал вопрос укрепления личной власти и адаптация римских учреждений под остготские порядки. Не разрушая римской администрации, он тем не менее установил свои королевские суды, королевские комитеты и королевскую стражу. Король начал чеканить собственную монету, где наряду с изображением императора присутствовала и его монограмма. Если Теодорих считал, что римские учреждения функционируют плохо, он решительно вмешивался в их работу и поправлял. Иными словами, он действовал по факту, как полновластный правитель Италии, круг полномочий которого едва ли кто смог бы ограничить 940 . Как политический гений своего времени, он не удовлетворился привычными желаниями ограбить захваченную территорию и затем бросить её. Не в силах немедленно создать остготскую политическую систему, он временно принял римскую, максимально проследив, чтобы итальянская культура не ассимилировала его германцев, но неуклонно продолжал ту линию поведения, что всё, чужое ему, должно было при нём или его преемниках закончить своё существование. Объективно, при продолжении господства остготов в Италии через некоторое время это грозило либо вызвать серьёзный политический и культурный конфликт между римлянами и остготами (что, кстати, вскоре и произойдёт), либо требовало германизировать все институты древнего Рима. |
| Через короткое время для Зенона открылась возможность окончательно, как ему казалось, решить для себя готский вопрос. Сын убитого Ругского царя Фридрих возобновил военные действия против Одоакра, вновь удача улыбнулась скирам, и неудачливый полководец, принадлежащий к одной из ветвей рода Амалов и, следовательно, родственник великого гота, нашёл спасение у Теодориха. Долгими ночами он рассказывал ему о прелестях Италии и окончательно утвердил гота в мысли о том, что данная территория должна принадлежать ему. Как не раз замечали, германцам вообще был свойственен такой недостаток, как слабое национальное чувство. Не считая отдельных коалиций, они нередко сражались друг с другом, боролись с узурпаторами или против них, но всегда и неизменно под знамёнами Римской империи. Её обаяние, величие, блеск, кружили головы варварам, всегда готовым ограбить Властелина Вселенной, но не способным создать ему замену 935 . Однако было одно исключение – Теодорих Великий. Его политическое сознание к тому времени уже созрело до мысли образовать независимое Готское королевство, как некогда сделали вандалы, и серое прозябание на разорённых фракийских землях меркло перед открывающимися перспективами на Западе. Понимая, что без согласия Зенона такой поход невозможен (тот при возможности мог объединить усилия с Одоакром и ударить в спину), Теодорих вступил с ним в переговоры. В результате император практически предал своего германского союзника, пообещав в случае удачи предоставить готу такое же положение, какое в настоящий момент занимал в Италии германский король. Осенью 488 г. Теодорих Великий выступил из Болгарии в поход на Италию, ведя под своими знамёнами готов-добровольцев, ругов вместе с их царём Фридрихом, а также множество других искателей приключений различных племён и народов. Он собрал около 100 тыс. человек, из которых, правда, только около 20 тыс. были способны носить оружие 936 . Особенность его операции заключалась в том, что он действовал не только как царь готов, но и как магистр римской армии – фактически, это означало открытое объявление войны Одоакру – римскому патрицию и федерату! |
|
|
