| Разделы портала «Азбука веры» ( 10 голосов: 5.0 из 5) Приложение. Записка о старообрядских типографиях в Клинцах, Махнове, Янове, Майдане Почапниецком Старообрядцы в XVII столетии чувствовали большую нужду в богослужебных книгах. Как известно, они принимают книги лишь напечатанные в Москве до второго лета патриаршества Никона, то есть до 1654 года, когда был издан „Служебник», заключающий первые, по мнению их, „новшества никонианския». Во времена Никона и его преемников, особенно при Иоакиме, книги первых пяти патриархов, при замене их исправленными, отбирались от церквей и монастырей и истреблялись. То же было и при Петре I. У сибирских раскольников сохраняется предание, будто этот государь столько сжег старых книг, что когда „пепел приказал лопатой развеяти, и подгребли (медных) застежек от книг сорок пуд». Конечно, это преувеличено, но основание сказанию есть. Со времен Екатерины II, когда крутые и фанатические меры против раскольников были прекращены, они стали печатать самые необходимые для них книги в тогдашних польских областях, преимущественно же в тамошних православных монастырях, имевших типографии с церковнославянским шрифтом. Так, например, в 1767 г. был перепечатан иосифовский „Часослов», а в 1780 „Псалтырь» в Супрасле (близ Белостока). Когда были разрешены Екатериною II „вольные типографии», старообрядцы, клинцовские купцы: Железников, а потом Федор Карташев, с дозволения новгород-северского наместнического правления, завели в посаде Клинцах типографию для печатания „переводов», то есть перепечаток до-никоновских, московского издания, богослужебных книг. Сначала Карташев приставлял к книгам своей клинцовской печати „выходы», в которых говорилось, будто они напечатаны с указного дозволения польского короля Станислава-Августа (Понятовского) в Почаеве, в Гродне, в Супрасле, в Вильне и пр., а с 1786 года стал печатать с означением, что книга печатана в Клинцах, с дозволения суражского нижнего земского суда. Но некоторые книги все-таки печатались с выходом супрасльским, а другие, как, например, „Зонар», „Соловецкая», „Челобитная», „Скитское покаяние» и др., вовсе без выхода. Карташев печатал, кроме книг, венчики и разрешительные молитвы, полагаемые на умерших. Произведения его типографии отвозились в Москву, а оттуда распространялись по всей России. Это дело доставило в скором времени Карташеву значительное состояние. |
| Вот несколько портретов этих людей. Председатель комитета Николай Петрович Бороздна — воспитанник благородного пансиона при Московском университете. Обладал богатым опытом в ведении деловых заседаний. Хорошо знал предпочтения дворян губернии и пользовался у них большим авторитетом, поскольку четвёртое трёхлетие состоял их предводителем. Впоследствии был назначен смоленским губернатором. Депутат Городнянского уезда Василий Дмитриевич Дунин-Барковский: с учётом образования и способностей участвовал в работе комитета с высоким профессионализмом и отдачей, был прекрасным оратором. Занимал должности екатеринославского и могилёвского губернаторов. Мглинский депутат Александр Иванович Покорский-Жоравко отличался самостоятельностью взглядов и повсеместной поддержкой интересов крестьян. Другой депутат от этого уезда, Матвей Анастасьевич Скаржинский, являлся самым младшим по возрасту членом комитета. Его трезвый ум и энергия, рано сформировавшееся чувство критики в отношении рассматриваемых дел представляли большую ценность в работе. Многим он был памятен и как председатель Черниговского окружного суда. Депутат Суражского уезда Александр Иванович Ханенко принадлежал к культурной и старой малороссийской семье, в которой из поколения в поколение поддерживались любовь и интерес к родной старине и истории. Он был специалистом по земельным и межевым отношениям в Малороссии. Назначенные правительством в комитет Григорий Павлович Галаган и Василий Васильевич Тарновский принадлежали к числу передовых членов и отражали взгляды правящих кругов в деле освобождения крестьян. Особенно активным был Галаган, часто остававшийся при отдельном мнении и склонявший к нему других. Получив в юности блестящее образование под руководством специалиста по народному просвещению Ф. В. Чижова, Галаган всю свою жизнь совестливо и с полной отдачей работал на поприще государственных и местных общественных интересов. Слева: Григорий Павлович Галаган (1819–1888) Справа: Василий Васильевич Тарновский (1810–1866) |
| В 1862 г. положено было начало ученической библиотеке при Черниг. Семинарии. В основание библиотеки Владыка немедленно пожертвовал все свои сочинения. Этою мерою развита в воспитанниках любовь к чтению, дотоле довольно не сильная. В ноябре 1865 года предложено было Владыкою открыть с 1866 года при Черниговской семинарии педагогические классы, для приготовления воспитанников семинарии к успешному занятию в сельских приходских школах. 4) Открытие новых учебных заведений а) Духовное училище в Стародубе Духовенство четырех северных уездов епархии, Стародубского, Новозыбковского, Мглинского и Суражского, как слишком отдаленных от епархиального города, давно уже питало желание, чтобы в их крае открыто было духовное училище, которое сблизило бы их с детьми их. Желание это осуществилось скоро по приезде Преосв. Филарета на Черниг. Епархию. Во второй половине 1861 года уже собран был капитал, пожертвованный духовенством епархии, для открытия в Стародубе духовного уездного училища; немедленно был куплен там за 4000 руб. дом, а 1-го октября того же года уже совершено было открытие училища. Дети названных четырех уездов, учившиеся до тех пор то в Чернигове, то в Новгороде-Северске, получили с этого времени возможность продолжать свое учение в Стародубе, и таким образом они были сближены с своими родными. Открытие этого училища встретило во всех сословиях тамошнего края живое сочувствие 1 . В 1864 году, по предложению Владыки, духовенство Стародубского и смежных с ним трех уездов изъявило готовность образовать ежегодными взносами страховую премию, чтобы обезопасить от огня здания Стародубского духовного училища. б) Училище для девиц духовного звания, в Чернигове Еще большую нужду испытывало духовенство всей епархии в училище для воспитания своих дочерей. И только с приездом Преосв. Филарета, явилась мысль об открытии училища для девиц духовного звания; изыскиваемы были все средства к скорейшему составлению капитала; пожертвования поступали не только деньгами, но даже зерновым хлебом и мукою, которые потом причты церковные, вместе со старостами, продавали в городах, или торговых местечках, по ценам по возможности выгодным, избирая для этого самое благоприятное время. |
| Белостокского благочиния в церквах: 1) Пухловской, 2) Самогрудзкой, 3) Потоцкой, 4) Островской, 5) Ячнянской, 6) Топилецкой, 7) Фастовской, 8) Дойлидзкой, 9) Хорощанской, 10) Васильковской и 11) Суражской; Бельского благочиния в церквах: 1) Вольской Воскресенской, 2) Райской, 3) Гриневицкой, 4) Наревской, 5) Корнинской, 6) ийитовской, 7) Вольчанской и 8) Подбельской; Дрогицкого благочиния в церквах: 1) Косенской, 2) Боцьковской, 3) Андрианской, 4) Жерчицкой, 5) Журобецкой, 6) Наройской, 7) Мельницкой Воскресенской, 8) Чарнянской, 9) Брянской, 10) Цехановецкой и 11) Малешевской; Луцкого благочиния в церквах: 1) Озденижской, 2) Гаймейской, 3) Лопавской, 4) Минковецкой, 5) Турианской и 6) Дублянской; Олыкского благочиния в Малинской церкви, О чём донося коллегии, долгом считаю присовокупить: что по некоторым благочиниям Литовской епархии все уже Церкви снабжены иконостасами, но многим же, в незначительном только числе церквей, остаётся устроить оные: что, по медленному устройству церквей некоторых благочиний, особенно Минского и Вилейского, за отказом многих помещиков в необходимом по сему предмету вспомоществовании, я, независимо от ежемесячных распоряжений через консисторию и отношений к местному начальнику губернии, отнёсся ныне вновь и к тамошнему генерал-губернатору князю Долгорукову, прося содействия с гражданской стороны; что во многих церквах, где прежде устроены были иконостасы на скорую руку, строятся уже ныне отличнейшие иконостасы, и что устройство церквей по казённым имениям несколько ныне приостановилось, так как прихожане, ожидая пособия от казны, воздержались с собственными на сей предмет пожертвованиями. Литовской Греко-униатской консистории от 17 сентября за 847, о доставлении ведомости о дьячках, бывших при церквах до 1833 года и после назначенных В 7 день февраля сего года за 110, предложил я консистории доставить мне четыре ведомости о людях духовного ведомства Литовской епархии для размещения их по вакантным церковно-служительским местам. Так как консистория не пополнила до сих пор означенного моего предложения, и вероятно оно сгорело вместе с прочими делами; с другой же стороны, замещение церковно-служительских мест предоставлено мною уже преосвященному Антонию: то, препровождая в списке означенное моё предложение, от 7 февраля за 110, предлагаю консистории доложить оное преосвященному Антонию для дачи сему делу дальнейшего движения; мне же представить полную ведомость: при которых приходских церквах находились хорошо знающие свою должность дьячки до 1833 года, к которым церквам назначены вновь дьячки с означенного 1833 года по настоящее время, и при которых приходских церквах не имеется ещё поныне хороших дьячков. В Греко-униатскую коллегию, от 8 октября за 901, с ведомости о вновь упразднённых восьмидесяти трёх приходах |
| В 1880 г. на страницах епархиального издания был обнародован проект устава эмеритальной кассы духовенства Черниговской епархии. В его положениях отмечалось, что пенсионное обеспечение должно охватывать не только духовенство, но и членов их семей, лишенных средств содержания: «Эмеритальная касса имеет целью выдавать пенсии духовенству и сиротствующим детям духовного происхождения, независимо от пенсий и единовременных пособий, выдаваемых из сумм Святейшего Синода и епархиальных попечительства, или второго какого-либо ведомства. Вкладчиками эмеритальной кассы могут быть… настоятель церкви и их помощники, диаконы, псаломщики и исправляющие должность. К имеющим право на пенсию относятся: а) вкладчики, состоящие на службе, выслужившие пенсию в 30 лет; б) уволенные за штат и в) семейства умерших вкладчиков (в зависимости от определенных обстоятельств)». Если у священнослужителя не было родственников, то деньги оставались в кассе. Выплата неполных пенсий представителям духовенства могла начинаться уже после 10 лет выслуги и уплаты взносов. Лица, перешедшие в монашество, пенсий не получали, но такие денежные выплаты могли получать их дети. Взносы должны были уплачиваться в январе и июле. Выплату пенсий планировалось осуществлять через 10 лет после начала деятельности епархиального пенсионного фонда, также 2 раза в год: в мае и ноябре. В феврале 1881 г. епархиальный журнал напечатал изменения к отдельным положениям устава эмеритальной кассы. В частности, существенно уменьшался срок выплаты полной пенсии – с 30 лет, в течение которых уплачивались взносы, до 25 С марта 1881 г. журнал начал периодически печатать списки вкладчиков эмеритальной Эти данные позволяют выяснить, в каких уездах губернии новация проходила с относительным успехом и места, где духовенство не торопилось вступать в новообразованную финансовую структуру. Так, в ноябре 1881 г. комитет пенсионного фонда констатировал, что вкладчиков кассы не так много, а именно 221 священнослужитель, которые вместе внесли 4373 рубля. Меньше всего их было в Борзенском уезде – 9 человек, Городницком – 7 человек, Мглинском – 3 человека, Суражском – ни одного. На август 1884 г. фонд имел 522 тогда как в штате епархии числилось более 2 тыс. церковнослужителей. Основная причина, по которой служители культа не очень активно вступали в местный пенсионный фонд, состояла в том, что как и любая реформа, появление эмеритальной кассы вызывало недоверие у представителей Церкви. Тем более что это было связано с денежными издержками, возврат которых многим казался сомнительным и бесперспективным. |
| Вследствие такой продолжительной болезни, у мальчика зубы, какие вырастали, вслед затем портились и выгнивали, а на спине образовался нарост в виде горба, величиною в стакан. Такое тяжкое и продолжительное страдание дитяти, требовавшее постоянного за собою ухода, утомило и измучило всю семью нашу. В мае месяце прошлого года, по совету своих соседей, я принесла больного мальчика в пещеру к мощам святителя Феодосия, долго молилась святому угоднику Божию, попросила и священника, стоящего у гроба святителя. помолиться о больном. Священник отслужил у раки святителя молебен за болящего Ивана; с тех пор больной мальчик видимо начал поправляться и в настоящее время совершенно освободился от недуга; зубы у него выросли новые, горб исчез, и мальчик ходит совершенно здоровым». 61) Священник села Кузнецов, Суражского уезда, Черниговской губернии, Георгий Россинский, письмом от 28 августа 1892 года сообщил настоятелю Черниговского кафедрального собора, кафедральному протоиерею Иоанну Платонову, следующее трогательное повествование о проявлении над ним благодатного исцеления по молитвам к св. Феодосию Углицкому. «Дивен Бог во святых Своих»! В 1887 году, 14 ноября вечером, у меня заболели зубы, после того как я, напившись холодной воды, употребил горячую пищу. Со временем болезнь очень усилилась. Я в течение нескольких дней испытывал от нее разные средства, но облегчения не чувствовал. – В один вечер жена моя пригласила меня ужинать, и я сел за стол, но вкушать пищи не мог, по причине сильной зубной боли. Сидя за столом, я мысленно переносился к нетленным мощам святителя Феодосия Углицкого, которого считаю своим молитвенником пред Богом от юности моей, и умолял угодника Божия об исцелении меня от зубной болезни, обещая при том опубликовать о чудесном исцелении, если такое последует в скорости. – И что же? О, чудо! Меня при таком молитвенном размышлении бросило в жар, и зубная боль моментально прошла. Не вставая с места, я мысленно поблагодарил Бога и святителя Феодосия за чудесное исцеление и рассказал жене о случившемся, что она выслушала с умилением. |
| Ново-Александровска своему благочинному за то, что сей чиновник посылал к нему в высокоторжественные дни десятского с требованием – осветить дом, чего де он «не может сделать, без разрешения своего начальства, и не имея на то средств». Консистория справедливо нашла жалобу Концевича, равно как и принятие её благочинным, неосновательными, указав на то, что это освещение есть долг верноподданнического усердия, пример которого преимущественно должен быть являем духовенством. В 1846 году священник Янковский, подавший жалобу на местного станового пристава за его будто бы враждебное отношение к нему и оказавшийся, по следствию, виновным в жестоком обращении с крестьянами своего прихода, был наказан двухнедельной эпитимией при кафедральном соборе и перемещен к другому приходу. В 1850 году Клещельский священник Сосновский, жаловавшийся на чиновников сего города за непосещение ими церкви в царские дни и оказавшийся сам виновным в том, что служил литургии в эти дни в 6–30 часов утра, вследствие чего чиновники не могли посещать церкви и должны были идти в костел, получил от консистории внушение, чтобы в праздничные и царские дни начинал обедни не ранее 10 часов и накануне сообщал гражданскому начальству об имеющем быть на другой день молебствии. Даже в то время, когда, по случаю польского восстания, было объявлено военное положение, некоторые из священников, несмотря на распоряжение военного начальства о том, чтобы никто не отлучался из места своего жительства, без его ведома, ни мало не обращая внимания на это распоряжение, дозволяли себе выдавать отпускные билеты церковному причту даже в другие губернии, а отпущенные, при расспросах их на сельских караулах, считая себя неподчиненными военно-полицейскому управлению, дозволяли себе разные дерзости. 210 После вступления Муравьева в управление северо-западным краем, взаимные отношения между чиновниками и духовенством изменились, по-видимому, к лучшему. Устранив прежних чиновников, Муравьев заменил их, в значительном большинстве, вызванными из Великороссии, которые, следовательно, не имели никакой связи с папами и ксендзами, так опозорившими себя изменою и смутой, тогда как среди православного духовенства новые чиновники видели немалое число лиц, не только поплатившихся своим имуществом и разного рода истязаниями от повстанцев за верность правительству, но и самою жизнью, каковы были священники Суражской церкви, Прокопович и Котранской – Рапацкий. |
| 380 Всепод.докл. 25 сент. 1833 г. л.828. Полагаем, что об этой поездке писал пр.Смарагд Нечаеву 2-го октября: «Из предпринятого путешествия через несколько дней возвратился я почти без всякого успеха, потому что враги православия – ксендзы униатские предприняли деятельнейшие меры против воссоединения». 6). Преосвященный же Василий, сообщающий, что со Смарагдом выезжал в Езерище и Шредер, утверждает, что оба они чуть избежали смерти. Прихожане не допускали к церкви, а потом схватили их обоих и хотели утопить в озере, находящемся недалеко от церкви. Зато 25 человек томились целый год в Городецком остроге, но наконец, мучениями принуждены там обратиться в православие и выпущены были из заточения (Св.Син.секр.д. 322, л.38–39). 384 По объявленному Высочайшему повелению, эти священники командировались в Полоцкую епархию на полгода, после чего имели право возвратиться в свои приходы. на время командировки за ними оставлялись их прежние приходы, назначалось жалованье 75 руб. в месяц, выдавались прогонные и подъемные (Всепод.докл. 7 окт. 1833 г., л.862). 389 Арх.Ун. M. 3280 ср. 3348. Обращены были следующие церкви: городская в г.Городке; в уездах: Городецком: Езерищенская – Николаевская, Задностайская, Дубокрайская, Бескатовская; Велижском: Узковская, Маклаковская, Кривецкая, Белавинская, Городецкая, Прихабская и Плоековская; Суражском: Зайковская и Островская; Витебском: Шалыгская, приписная к Лужеснянскому приходу, заменявшая сгоревшую приходскую; Полоцком: Тродовическая и Заборская. В Полоцком же уезде находились две присоединенные филии. 390 П.Д.К. 1834 г 208. В Могилевской же епархии в течение 1833 г. было присоединено всего четыре с небольшим тысячи. Какая большая разница! (Арх.Ун.Митр. 3280). 405 Значит, окропление Ремезовым церкви освященной водой и совершение в ней литургии было сочтено за присоединение прихода к православию. 406 Возмущению бескатовских крестьян содействовали и другие униатские священники. Священник соседнего Вышедского прихода Андрей Гуторович, вызывая к себе бескатовских прихожан, поил вином и уговаривал их приходить к нему с требами. |
| Таким образом прекратились действия по сему предмету князя Куракина. О возобновлении типографии в посаде Клинцовском ни от него ни от преемника его, генерал-губернатора князя Лобанова-Ростовского, по Черниговской губернии никаких распоряжений после того до 1811 года не было. На представление черниговского губернского правления по просьбе, поданной в 1811 году сыном уже умершего тогда Федора Карташева, Акимом Карташевым, о возобновлении в посаде Клинцовском типографии, последовал указ святейшего синода от 28-го июня 1812 года. В этом указе, между прочим, сказано: „Распоряжение синода по сему предмету было сообщено бывшему малороссийскому генерал-губернатору князю Куракину в 1803 году, и притом препровождена из дела записка. Ныне же, по открытии в Клинцовском посаде типографии, производящей печатание старообрядческих книг на девяти станах, оная, как без дозволения существующая, со всеми принадлежащими к ней инструментами и найденными книгами, советником черниговского губернского правления Изюмовым запечатана и поручена надзору суражского земского суда, а сам он, Карташев, но явке его к малороссийскому генерал-губернатору с просьбой о дозволении ему иметь типографию и производить в ней печатание старообрядческих книг, был им, губернатором во всех предметах, по сему случаю, со всею снисходительностью, которая в таковых делах требуется, допрошен”, и так далее. Что касается до двух станов и прочих при них инструментов и литер, заарестованных в 1799 году и оставленных у черниговского полицеймейстера, то из дел черниговского губернского правления видно, что они поступили в губернские типографии, черниговскую и полтавскую, и там перелиты на гражданские литеры. Существовавшие девять станов в клинцовской типографии Карташевым и его отцом были учреждены вновь. „Рассматривая все обстоятельства дела сего, я нахожу, — писал в святейший синод черниговский генерал-губернатор: — 1) что открытая ныне в Клинцовском посаде купца Карташева типография существовала с 1805 года, не только без всякаго дозволения, но и без ведома о ней начальства и без надлежащаго надзора, повеленнаго волею монаршею; 2) печатание в ней книг производимо было без всякаго свидетельства и исполнения распоряжений св. |
| Конечно, это преувеличено, но основание сказанию есть. Со времен Екатерины II, когда крутые и фанатические меры против раскольников были прекращены, они стали печатать самые необходимые для них книги в тогдашних польских областях, преимущественно же в тамошних православных монастырях, имевших типографии с церковнославянским шрифтом. Так, например, в 1767 г. был перепечатан иосифовский „Часослов”, а в 1780 „Псалтырь” в Супрасле (близ Белостока). Когда были разрешены Екатериною II „вольные типографии”, старообрядцы, клинцовские купцы: Железников, а потом Федор Карташев, с дозволения новгород-северского наместнического правления, завели в посаде Клинцах типографию для печатания „переводов”, то есть перепечаток до-никоновских, московского издания, богослужебных книг. Сначала Карташев приставлял к книгам своей клинцовской печати „выходы”, в которых говорилось, будто они напечатаны с указного дозволения польского короля Станислава-Августа (Понятовского) в Почаеве, в Гродне, в Супрасле, в Вильне и пр., а с 1786 года стал печатать с означением, что книга печатана в Клинцах, с дозволения суражского нижнего земского суда. Но некоторые книги все-таки печатались с выходом супрасльским, а другие, как, например, „Зонар”, „Соловецкая”, „Челобитная”, „Скитское покаяние” и др., вовсе без выхода. Карташев печатал, кроме книг, венчики и разрешительные молитвы, полагаемые на умерших. Произведения его типографии отвозились в Москву, а оттуда распространялись по всей России. Это дело доставило в скором времени Карташеву значительное состояние. В 1797 году император Павел запретил „партикулярныя типографии” во всем государстве. Карташев прекратил свою деятельность. Но он хранил в Клинцах принадлежавшие к его типографии инструменты, шрифты, материалы и разные вещи, а также и неконченные печатанием книги. В 1799 году узнал о том малороссийский военный губернатор Миклашевский, и с этого времени начались дела о старообрядских типографиях, продолжавшиеся до 1823 года. Производились эти дела в обеих столицах, в Черниговской, в Киевской и в Подольской губерниях, как видно из следующей оставленной нам записки: |
|
|
