| Выносим тела убитых то под простынею, то, вот, под полиэтиленом. Словно манекен. Когда-то сквозь такую же пелену он рассматривал фотографию растерзанной Милицы, не в силах охватить разумом ни свершившееся, ни увиденное. Теперь — Наташа… Слепая ярость или затаилась, или растратилась тогда в Сараево. А, может, отец Николай тихой и убедительной речью своей заговорил ее, загнал в самую глубь, в самый темный омут души? Но от разрастающейся вокруг пустоты никуда нельзя было уйти. Она росла, набухала, распирала стены, и, казалось, пропахший гарью и смертью дом вот-вот лопнет по швам, пустота вырвется на волю и заполнит собой весь мир. И не будет уже ничего, кроме пустоты. В ней будут начинаться и кончаться дороги, в ней будут загораться окна пустых домов, и провода, сквозящие сквозь нее, будут гудеть заунывную ее песню. Наступит вечная осень, а пустота, заполнив собой все и вся, будет гулко дышать, шурша облетевшей листвой, прицеливаясь в беззащитную скорлупу неба, чтобы соединиться с той — пустотой космической, вечной и холодной. — 3з-з-вери! — прорезал, проткнул пустоту Степан. Он вложил в звук «з» все возможное количество ненависти, которое удалось поместить в полости рта и в легких. И это «з», как игла, нанизало на себя пустоту и слегка кольнуло Семена, который, точно сомнамбула, двигался за носилками. Степан ухватил его за рукав, потянул в кабинет. Оттуда уже шагнул навстречу Дорохов: — Твоя? — кивнул в сторону носилок. — Его. Дорохов опять с интересом посмотрел на Семена. — Их было трое, — сказал ему зачем-то Семен. — Здесь, в доме — да. — Подтвердил Дорохов. Подошел поближе к Степану и продолжил шепотом: — У нее в руках была записка. Убийца увлекся, не заметил. Там шифр какой-то. Я, на всякий случай, переписал. Может, ты без шифровальщиков это прочтешь? — развернул лист на ладони. — Конечно, прочту. Это номер счета дяди Коли, в банке Осинского. — Осинский? — удивился Дорохов. — Тогда дело дрянь. — Может, в Москве и дрянь, — вмешался Семен, — но пусть сунутся к нам. Посмотрим. |
| Осколки натовского снаряда раздробили маленькое окошко над ванной, разорвали белые занавески и искромсали всю плитку, а один из них попал прямо в голову девочке. Отец влетел в ванную – Милица лежала без сознания в луже крови. Подхватив ее на руки, Жарко сбежал вниз по лестнице и повез дочку в ближайшую больницу… Утром маленькое сердце Милицы Ракич перестало биться. Ей было три года, три месяца и восемь дней… Всего за время бомбардировок было разрушено 7643 жилых дома, 300 школ, 53 больницы и 50 церквей или памятников. Особенно губительными для мирного населения оказались так называемые кассетные бомбы. В центре второго по величине города Сербии Ниша, например, 7 мая 1999 вся площадь между двумя мостами, рынком и междугородним автовокзалом была засыпана ими. На месте погибло 15 жителей, а как минимум 70 человек получили ранения. Ранения были многочисленными и тяжелыми, как, например, в случае одиннадцатилетней Сладжаны Анджелкович, на теле которой было насчитано более двадцати тяжелых повреждений. «Миротворческая» миссия в Косово Фотографии убитых. Приштина Бомбардировки Сербии закончились 10 июня 1999 года, а затем в Косово, вытесняя российских миротворцев, вошли НАТОвские войска. Слободан Милошевич был отдан под суд Гаагского международного трибунала и загадочным образом скончался за месяц до вынесения приговора. В Косово же в это время начали хозяйничать американские войска в союзе с так называемой «Армией освобождения Косово» – организацией, которая самими же американцами считалась в свое время террористической. Впрочем, к европейской политике двойных стандартов за последние десятилетия все так привыкли, что уже ничему не удивляются. После введения американских войск в Косово в 1999 году там продолжали верховодить экстремисты, организующие и поддерживающие криминальную экономику, основанную на насилии, грабежах и махинациях. В женском монастыре Дреница албанскими террористами были осквернены православные святыни 15 века, и это притом, что у США в Косово была оборудована огромная военная база «Бондстил» – крупнейшая со времен Вьетнама. Между прочим, именно к ней тянулся канал переправки героина, и в ее окрестностях нашли изнасилованную и убитую американским военнослужащим албанскую девочку. |
| - Звучу гордо? - Нет. Вам бывает больно, как и мне. Вы тоже плачете ночами в одинокую подушку... И с каждым днем от вас тоже все дальше и дальше та маленькая девочка, которая была уверена в том, что в мире живут только добрые люди... Вот, кажется, и все. Пошла работать. Если вы, конечно, не возражаете. И Лиза вышла из кабинета. - Не возражаю, - словно исполнив роль эхо, ответила Лебедева. Вскоре она спустилась в кабинет Толстиковой и, в сущности, сказала те же самые слова. А еще через полчаса по музею уже бегал Слонимский, повторяя одну и ту же фразу: «Будьте готовы, господа-товарищи. Скоро приедет милиция, не пугайтесь! Будем вместе с органами делать полную инвентаризацию всех наших картин. И тех, что на стене, и тех... короче, вы поняли». Лиза постаралась не выдать своего волнения, когда заметила, как после этих слов побледнела Закряжская, как подняла она трубку телефона, а затем быстро нажав на отбой, но, не положив трубку на место, вышла из комнаты. И вот в коридоре раздается голос Аделаиды Степановны: - Уважаемая Милица Васильевна, вы уж сообщите вашим поклонникам номер своего телефона. - Моим поклонникам? – старушка оторвала глаза от холста. - По крайней мере, вас хочет какой-то мужчина. - Меня хочет? Ну вы и скажете, - и с этими словами Сечкина засеменила к выходу. Когда Закряжская выходила из кабинета Милицы Васильевны, закутывая в кофту холст, у порога ее ждали два молодых человека. - Аделаида Степановна, - показал служебное удостоверение один из них, – прошу вас пройти с нами... Если вы думаете, что теперь нас ждет сплошной хэппи-энд, то вы глубоко заблуждаетесь. Люди, претендующие на удочерение Лизоньки, оказались серьезными и порядочными людьми, и, похоже, их шансы становились с каждым днем все более весомыми. Галину на седьмом месяце положили на сохранение. Перед Сидориным встала дилемма: либо менять место жительства, но зато сохранить работу – и престижную, и интересную, либо остаться в городе, оказавшись, грубо говоря, у разбитого корыта. Но все это меркло перед бедой Любы Братищевой, у которой обнаружили метастазы. Она очень резко сдала. В Обнинске ей сделали химиотерапию, но, похоже, дело было очень серьезно. Лиза каждый день разрывалась между родильным, детским и онкологическим отделениями больницы. Но если маленькая Лиза с каждым днем чувствовала себя все лучше, то Люба таяла на глазах. С каждым разом Толстиковой приходилось все тяжелее делать беззаботный вид и уверять подругу, что все будет хорошо. Вначале Братищева охотно подыгрывала ей, много смеялась, строила планы, а затем вдруг как-то затихла. Только глаза глядели на Лизу с надеждой: мол, если говоришь, значит, так и будет. |
| И взвился… и в то же время С колесницы пал Дадон — Охнул раз, — и умер он. А царица вдруг пропала, Будто вовсе не бывало. У Пушкина все прописано, ТО ЧТО ПРОИЗОЙДЕТ ! Все эти Милицы шамаханские. Все ТОЧЬ В ТОЧЬ ! Вот он Дар провидения ! 8. Ответ на 6, Владимир Николаев: Статью то читайте ! Или РУССКИЙ ЯЗЫК вам не родной. Миллионы русских людей зависили от выкрутас каких - то черногорских Милиц. А русских жен , как Иван Грозный, нельзя было брать? Русских значит , фи - фи. Мы должны об этом жалеть? Это правда было Дано БОГОМ ? Что по вашему Божий Суд ? 7. И на обломках самовластья напишут ваши имена. Не было большего врага у царя , как только он сам себе: из друзей сделал себе врагов, из врагов сделал себе " друзей " . Данная статья этому подтверждение. 6. Ответ на 4, учитель: Про то и написан Роман Пушкина " Евгений Онегин " . Это анограмма. Евгений - благородный , т.е. Роман " Благородная нега " . Знать пребывала в полной неге и развитием страны заниматься не собиралась. Морской министр князь Цусимский истратил 20 млн. золотых рублей из бюджета Морского ведомства на кутежи в парижских кабаре. Высший свет полностью развалил управление страной , автор привел этому убедительные доказательства. ДА, ДА, АРИСТОКРАТИЯ РОССИИ ТОГО ВРЕМЕНИ БУЙНО ПРОВОДИЛА СВОЕ ВРЕМЯ НА БАЛАХ, ТАНЦАХ, И НЕГЕ... В БАНЕ ...С ДЕВУШКАМИ И ...МАЛЬЧИКАМИ пРАВДА ? Читайте Гиляровского ( дядю Гиляя), Л.Н.Толстого, Короленко, профессора Чижевского какой на самом деле была царская Россия. Не пребывайте во мраке невежества. На Украине этот мрак рассеялся и открылось ужасное. Если считаете , что такое угодно БОГУ, то вас печально жаль. ВСЕ ПРОЧИТАНО, БАРИН-УЧИТЕЛЬ, О ЖИЗНИ АРИСТОКРАТИИ В КОНЦЕ 19 ВЕКА. ОЧЕНЬ МНОГО ПРОЧИТАНО. ВЫ ТОЖЕ СЕБЯ ЖАЛЕЙТЕ, В НАШЕ СТРАШНОЕ ВРЕМЯ, А ТО МАЛО ЛИ ГОСПОДЬ ПОСЫЛАЕТ СЕЙЧАС СТРАШНЫЕ ОГНЕННЫЕ УЖАСЫ НА РОССИЮ. ПО ВИНЕ МОЖЕТ БЫТЬ И НАШЕЙ, КОГДА ТО, НЕГОЙ АРИСТОКРАТИИ. 5. учитель Сам то,читал? 4. Ответ на 3, Владимир Николаев: Про то и написан Роман Пушкина " Евгений Онегин " . Это анограмма. Евгений - благородный , т.е. Роман " Благородная нега " . Знать пребывала в полной неге и развитием страны заниматься не собиралась. Морской министр князь Цусимский истратил 20 млн. золотых рублей из бюджета Морского ведомства на кутежи в парижских кабаре. Высший свет полностью развалил управление страной , автор привел этому убедительные доказательства. |
| Косово и Метохия должны были достаться не сербам и не албанцам, а международным структурам. Был подвергнут сомнению не только принцип целостности государств, членов ООН, а Сербия на тот момент была членом ООН, но и принцип государственного суверенитета. Войну 1999 года можно с полным правом считать войной против принципа государственного суверенитета. В международном праве происходят те же процессы, что и в праве семейном: подобно тому, как ювенальная юстиция навязывает европейцам «посредников» между детьми и родителями, НАТО и ЕС, говоря от имени лежащей на смертном одре ООН, навязывают странам Юго-Восточной Европы посредников между правительствами и народами. Эти посредники берутся разрешать конфликты, которые были созданы теми же НАТО и ЕС, а в результате Восточно-Европейские государства – Сербия, Босния и Герцеговина, Македония – разрыхляются и превращаются в колонии Запада. Например, в результате «Охридского мирного процесса» 2001-2004 годов Македония фактически перестала существовать как суверенное государство. К политике Запада на Балканах очень хорошо подходит данное Виктором Слободчиковым определение ювенальной юстиции: «разрушение жизнеспособных целостностей». Отрыв Косово и Метохии от Сербии, зафиксированный решением так называемой скупщиной Косова 17 февраля 2008 года, должен бы расцениваться на Западе по-разному. Для американских неоконов это прежде всего закрепление военной победы и гарантия того, что самое большое скопление американских вояк на планете – база Бондстил – останется там надолго. Для европейских атеистов и либералов отрыв Космета – единственное средство «лечения» сербов от «атавизмов», т.е. любви к Богу, Церкви и Родине. (Срджа Трифкович). Во всяком случае, и американцы и европейцы в одинаковой степени несут ответственность за то, что в Крае за 1999-2007 годы было убито и похищено 8500 человек, разрушено более 250 храмов и монастырей. И «неоконы» и либералы несут ответственность за то, что Медельинский картель сейчас выглядит газетным киоском по сравнению с сетью албанской наркомафии. Они ответственны и за то, что изъятые у похищенных сербов органы пополняют чёрный рынок. Печальнее всего, что никто из организаторов бойни не понёс наказание по суду – ни Клинтон, ни Олбрайт, ни Шрёдер, ни Солана, ни Шеа… Убийцы Сани Миленкович и Милицы Ракич продолжают изображать из себя политиков, дипломатов, военных специалистов… События 17 февраля 2008 года показали всю лживость мировой политической системы точно так же, как кризис осени 2008 года продемонстрировал лживость мировой финансовой системы. Необходимо понять, что если бы в 1999 году американцы получили бы достойный военный отпор, то не было бы ни вторжения в Ирак, ни агрессии сателлита США – Грузии против Южной Осетии. Вечером 24 марта 1999 года открылись врата бездны, врата «прекрасного нового мира», где детей убивают ради «защиты прав человека», где война – это мир, свобода – это рабство, а незнание – это сила. |
| О переменчивости Захара Прилепина в отношении к Солженицыну и я, и другие авторы уже писали. Будем считать, что талантливый писатель все еще ищет себя и свое место в русской литературе. Ему, видимо, хотелось бы, чтобы его роман о Соловках, «Обитель», как-то потеснил в сознании читателей «Архипелаг». Позиция наивная, к цели не приводящая. Можно поставить себе задачу написать роман в стихах, чтобы затмить «Евгения Онегина». А можно просто написать роман в стихах, чтобы он встал в одном ряду с «Евгением Онегиным». Достойная цель – встать рядом, или близко (как у кого получится), а не пытаться кого-то затмить. — Сохранилось ли сейчас значение Солженицына как связующего моста между Россией и Русским Зарубежьем? Насколько эта роль писателя теперь тоже пересматривается? — Несомненно, сохранилось. Имя Солженицына стало символом связи между современной Россией, Русским Зарубежьем и странами Запада, которые любят и ценят русскую культуру. В 2004 году, еще при жизни писателя, ему был вручен орден Святого Саввы Сербского 1-й степени – высшей награды Сербской православной церкви. В 2008-м Солженицыну была присуждена премия фонда «Живко и Милицы Топаловичей» (Сербия), а также Международная литературная премия имени Христо Ботева (Болгария). В рамках христианского фестиваля в городе Римини (Италия) в 2008 году прошла выставка «Жить не по лжи», связанная с книгой «Архипелаг ГУЛАГ». Я была куратором этой выставки и видела, сколь силен интерес итальянской общественности к творчеству Солженицына: ежедневно выставку посещали около трех тысяч человек. С именем Солженицына связаны многие культурные мероприятия, которые проходят в европейских странах. Весной 2011 года в Женеве открылась выставка «Солженицын. Смелость пера», посвященная жизни и творчеству писателя. Впервые швейцарцы смогли увидеть более двух тысяч рукописных страниц произведений Солженицына, личные вещи, документы, связанные с его жизнью. Здесь в полном объеме были представлены рукописи «Архипелага ГУЛАГ», «Узла II: Октябрь 16-го» из романа-эпопеи «Красное Колесо», а также «Ракового корпуса». Эти работы из архива писателя стали основной частью экспозиции. |
| 4) Хотя по силе Её Императорского Величества присланного из Святейшего Синода указа и упомянуто, что со оных однодворцев, находящихся ныне в наличии по крепостям и в полках, тому выводному сбору быть надлежит, но точию-де за вышепрописанным обстоятельством отнюдь в такой складной сумме быть оному невозможно, что от 723 года с начала набору из однодворцев ланд-милицы и строения линии и к ним в подпомощники и работники выбираны Белоградской епархии из городов и сёл и деревень женатые и холостые, и от того в приходах обывателей их году в год умаляется, отчего и в пустоту приходят, и за неимением дочерей их тот полтинный сбор весьма умалился, о чём из подаваемых в консисторской его преосвященства канцелярии о рождающихся и бракосочетающихся и о прочем в экстрактах усмотреть можно, что же де ланд-милицкого корпуса по крепостям населённые из однодворцев по данной ведомости того корпуса от упомяненного протопопа Миргорода находятся в Киевской епархии осмь крепостей, а по известию от преосвященного Рафаила, архиепископа Киевского, тех в Киевской епархии состоящих крепостей священники ведомством состоят епархии его преосвященства под ведомством города Полтавы протопопа с наместником, от которых в те крепости особливый наместник к смотрению определён; а выводные с однодворческих девок полтинные деньги собираны ль с которого году или не собираны, и для чего, о том от его преосвященства Киевского известия не получено, а по силе-де присланных Её Императорского Величества от Святейшего Правительствующего Синода к его преосвященству, также-де из Правительствующего Сената в Комиссию взыскания доимки адмиралтейских сборов к полковнику Вельяминову указов о вышеписанной с свадеб выводных денег доныне со определённою духовною персоною следствие производится отобранием у попов памятей, по которым венчаны, ко взысканию той доимки, и для того-де из оной Комиссии посылаются нарочно посланные солдаты по инструкциям и забирают духовных управителей, и сборщиков, и попов с теми памятьми, и содержатся у того следствия чрез немалое время, отчего им излишняя волокита и убыток, а в приходах во всяких требах обыватели претерпевают нужду и оный положенный в окладе на адмиралтейство выводных полтинных денег сбор, и впредь чтоб по толикому числу, по тысяче по осми рублёв по шести копеек в год сполна собиран был весьма ненадёжно, и просит его преосвященство, дабы впредь духовному чину от светской команды (как ныне чинится) не было затруднения для вероятного усмотрения, оному сбору выводным деньгам собираемым быть в светской команде по-прежнему у комиссарств по городам |
| Дело наконец с ними было кончено, и наступила моя очередь. Допросив меня, кто я, милиционер потребовал предъявить ему мой паспорт. Узнав, что паспорта я при себе не имею, что я в 11 часов утра вышел из дома, где я временно живу у своих родных Л. 137 и что как незнакомый со здешним местом заблудился и направлен сюда в надежде, что начальник милиции примет меры, чтобы препроводить меня в ту деревню, где живет моя семья. «Как называется деревня или хутор?» – спросил милиционер. Вопрос естественный, но меня он поставил в тупик. Я принужден был ответить незнанием деревни. Милиционер видимо стал относиться ко мне с недоверием. Взяв лист бумаги, он стал спрашивать о составе моей семьи с указанием при этом, кто где служит и кто где живет. Когда я стал перечислять членов своей семьи и дошел до Милицы , то забыл от растерянности, как ее зовут. Такой казус видимо не послужил в мою пользу. Подозрения милиционера насчет моей особы, по-видимому, усилились, а я еще более стал волноваться. Мысли мои опять обратились в сторону несчастной деревни, название которой я забыл и где моя старушка и все там живущие находятся в настоящий момент в невыносимой тревоге. Волнение мое было настолько сильно и вызывало почти на глазах слезы, что милиционер стал относиться ко мне внимательнее и сочувственнее. «Вы заявили, – обратившись ко мне, сказал милиционер, – что Ваша дочь живет в Ленинграде и что она по временам навещает вас и хорошо знает настоящее место жительства вас и вашей семьи. Чтобы успокоить вашу семью и особенно вашу, как вы говорите, больную старушку, я предлагаю Л. 137 об. вам немедленно выехать в Ленинград и отправить вашу дочь в место жительства вашей семьи для ее успокоения. Другого исхода я не вижу. Я дам вам провожатого до станции железной дороги». После минутного колебания я принял это предложение. Осведомившись, что на поезд до Ленинграда деньги у меня есть, милиционер кликнул, как оказалось, своего помощника, которому и дал поручение дойти со мной до станции жел[езной] дороги и посадить меня в вагон. Начинало вечереть. Купив билет и усадив меня в вагон, милиционер простился со мной, решительно отказавшись принять от меня в благодарность деньги. Вот я и в вагоне. Трудно передать о тех волнениях, которые я пережил, сидя в вагоне и предаваясь своим скорбным мыслям. У меня было почти лихорадочное состояние и такое душевное, какое не дай Бог переживать никому. Приехав в Ленинград, я вместо того, чтобы сесть в трамвай и ускорить свидание с Милей, побежал (буквально так), причем мое волнение возрастало при мысли, что Милю может быть дома не застану за выездом ее к кому-нибудь из своих знакомых. Сердце мое усиленно билось при таком предположении. Но вот наконец и наша квартира, поднимаясь в которую по лестнице, я был в полном изнеможении. Позвонил и увидел перед собой Милю. Видя меня в состоянии полного изнеможения, она взяла меня за руку и усадила в комнате на стул. |
| Английский миссионер, основавший колледж, был прекрасный садовод. В саду росли редкие растения, сразу за оградой начинался тропический лес. Наш дом стоял на берегу пролива, из его окон открывался вид на гористые очертания других островов. Во время отлива морское дно оголялось, и мы могли любоваться всевозможными раковинами и другими невиданными раньше обитателями воды. Песчаный берег был усеян другими ракушками, служившими убежищем крабов-отшельников. Во время прогулок мы наблюдали необычайное зрелище, при нашем приближении весь пляж приходил в движение, каждая ракушка мчалась к краю воды. Студенты, узнав, что девятнадцатое июля по старому стилю – день именин Милицы и памяти преподобного Серафима, решили устроить в нашу честь торжество. Утром во время литургии они поминали наших святых, один из них сказал соответствующую проповедь . Вечером состоялся банкет. Приготовления к нему заняли весь день. Обед состоял из рыбы, цыплят, местных овощей, столовая была украшена гирляндами цветов, были речи и пение. Милица рассказала о преподобном Серафиме и о царице Милице. Закат был золотой, потом он стал багровый, а небо в просвете облаков приняло зелёный оттенок. Наш отъезд произошёл неожиданно и драматично. Мы получили известие, что миссионерский пароходик, на который мы рассчитывали, где-то застрял. Это разрушало все наши планы, так как мы пропускали авион из Хониары, летавший лишь два раза в неделю. Спас положение незнакомый нам инженер, владелец моторной лодки, гостивший в соседней миссии Тараниара, где была клиника и мастерские. В этой тропической глуши люди более отзывчивы; узнав о нашем критическом положении, он неожиданно появился в Сиота. Был уже вечер, нам было необходимо добраться до темноты до следующего посёлка. Мы спешно собрали свои вещи и помчались по зеркальной поверхности узкого пролива, с сожалением покидая колледж и наших новых друзей. За эти несколько дней они из чёрной массы непонятных людей превратились для нас в интересные и близкие нам личности. В Тараниаре нас ожидал другой пароход, «Южный Крест». Нам отвели кабинку епископа, но спать не удалось. Наши спутники туземцы, расположившись на палубе, всю ночь не смолкая рассказывали друг другу смешные эпизоды из своей жизни и заразительно смеялись. Их воображение неистощимо и они предпочитают сну дружескую беседу. |
| В семье Ракич стрелки часов в детской комнатке по сей день показывают 21:45. Тогда, роковым вечером 17 апреля, трехлетняя Милица была в ванной. Мать, Душица Ракич, лишь на минутку оставила дочку – чтобы разобрать ей постель. «Мама, охраняй меня!» – крикнула ей вслед Милица. Отец Жарко и старший брат Алекса в это время смотрели экстренный выпуск новостей по ТВ. Из-за ежедневных бомбардировок стекла в окне на кухне уже давно были выбиты, и оно было заколочено досками. А столовая теперь служила семье Ракич и гостиной, и спальней. Было тихо, но вдруг гулкое эхо от разрыва запрещенной кассетной бомбы раскатилось по всей округе. «Мой дом как раз напротив Ракичей, – вспоминал потом в свидетельских показаниях 70-летний Богдан Мирилович. – Я услышал взрыв. Потом – пронзительный крик. Это был самый ужасный крик, который я когда-либо слышал в жизни. Потом – причитание…» Осколки натовского снаряда раздробили маленькое окошко над ванной, разорвали белые занавески и искромсали всю плитку, а один из них попал прямо в голову девочке. Отец влетел в ванную – Милица лежала без сознания в луже крови. Подхватив ее на руки, Жарко сбежал вниз по лестнице и повез дочку в ближайшую больницу… Утром маленькое сердце Милицы Ракич перестало биться. Ей было три года, три месяца и восемь дней…[ 3 ] Пресса: «Всё меньше информации и всё больше антиюгославской пропаганды звучит сегодня в штаб-квартире НАТО. « Лгут все , как минимум – многое умалчивают», – пишет германская газета «Магдебургер фольксштимме».» [ 4 ]. 9 (22) апреля. Пресса: «Представители НАТО подтвердили, что при нанесении ударов по Югославии силы блока используют боеприпасы, содержащие уран» [ 5 ] 10 (23) апреля. Свидетельство очевидца (Протоиерей Виталий Тарасьев ): «Начиная с одиннадцатого апреля, я каждый день служил литургию. Но 23 апреля разбомбили главное здание радиотелевидения Сербии, которое находится от нашего храма всего в восьмидесяти метрах. Я приехал через 15-20 минут после взрыва и убедился, что, слава Богу, храм стоит на своем месте. |
|
|
