| Композиционным центром пространственной организации села Ворзогоры является погост в д. Кондратьевской. Культовые объекты реализуют концентрическую функцию и выступают в качестве доминанты в пространстве поселения: «центр посадского холма, где стоят церкви и находился сельский погост, отделен от изб значительным пространством. Церкви обособлены, выделены в деревенском ансамбле, но не оторваны от него. Они — эстетический центр села, фокус всех лучей, они видны отовсюду, к ним выводит дорога». Ворзогорский погост состоит из тройника: зимняя Введенская церковь (1793), летняя Никольская церковь (1636), колокольня (1862). Кроме этого, к погосту можно отнести церковную изгородь (не сохранилась), кладбище (не сохранилось, однако местные жители до сих пор это место называют «могильники»), дом псаломщика и дом священника (не сохранился). В соседней д. Яковлевской находится кладбищенская церковь Зосимы и Савватия (1870). Ворзогорский погост сформировал центрическую композицию с полукруговым, а позднее — с круговым восприятием (по типологии архитектора Ю.С. Ушакова). Фасады рядом расположенных домов д. Кондратьевской направлены на культовый ансамбль. Дома на окраинах деревни Кондратьевской расположены рядами. Культовый ансамбль хорошо просматривается со всех сторон деревни и является ее композиционным ядром. Расстояние между церквями и колокольней в тройнике от 9 до 18 метров, до ближайших жилых построек — 40 метров, от погоста до берега Белого моря — 1 км. Во Введенской церкви было три престола — в честь Введения во храм Пресвятой девы Марии, святого Василия Великого и великомученика Георгия. В Никольской — один престол. Церкви содержались за счет кружечно-кошелькового сбора. Наименования храмов указывают на «высокий духовный авторитет Соловецкого монастыря в Ворзогорах, на почитание Николая Мирликийского и на то, что село расположилось «при входе» в море…». Вдоль почтового тракта и берега Белого моря было возведено множество храмов в честь Николая Мирликийского, кроме этого, «дни чествования Николы совпадали с народно-хозяйственным и промысловым календарем. В Поморье к ним приурочивались многие артельные обычаи и праздники». Результаты полевого исследования показали, что храмонаименование отразилось и в повседневной речи жителей, в которой присутствует регулярная отсылка к святому Николаю угоднику и Никольской церкви, что свидетельствует об устойчивой исторической памяти почитания святого: «наш прадед — святой Николай »; «тучи встали над Николой, значит будет дождь»; «обод под Николой» (обод — территория 1х1 км); «колодец под Николой/Никольский колодец» и другие. |
| М. Александра была умна и образованна, как редко бывает кто; она лучше всех даже лиц духовного звания по всей окружности знала все уставы и положения церковные; к ней все обращались за советом и добрым словом, так что, когда в близлежащем селе Нуче было освящение храма, то все нарочно приезжали просить м. Александру быть распорядительницей этого праздника, на что она согласилась, и всем действительно было на диво, как прекрасно она распорядилась и все устроила. Народу было такое большое количество, что, кажется, деваться бы некуда, а матушка так разместила всех, что дворяне были все вместе в дворянском отделении, и столы им были особые; духовенство все с духовенством в особом же для них отделении и им все особое же; и всем было и удобно, и хорошо, и всего довольно. Она распоряжалась и всей церемонией; с таким уважением и даже благоговением все смотрели на нее, стараясь наперерыв друг перед другом угодить ей и почитая за особое счастье даже из самых значительных лиц князей и бояр – кто удостоился чести повести ее под ручки, или кого она приветит ласковым и милостивым словом. А бывало, если есть что на сердце у кого: или ссора, или недоразумение какое, или что-либо такое, – к ней ехали поведать горе, попросить совета, и после уже ее разбирательства, каков бы приговор кому ни вышел, – никто не дерзал и не помышлял дозволить себе его ослушаться или не исполнить. Так жила Агафья Семеновна и около 1789 года, незадолго до кончины своей, вознамерилась возле церкви, ею созданной, устроить обитель. По совету Саровских старцев и по ходатайству их, с благословения Епархиального, тогда Владимирского, начальства, испросив у гг. Ждановых близ церкви участок земли в 1300 квадратных сажен, построила она на этой земле дом, с принадлежащим к нему надворным строением, и поселилась в нем с девицей Евдокией Мартыновной, которая, бывши крестницей приходского священника о. Василия, у которого жила Агафья Семеновна, часто хаживала к нему для поделья, а, наконец, и совсем приютилась к Агафье Семеновне, будучи круглой сиротой. Пригласив к себе в сожительство еще крестьянскую вдову Настасью Кириллову, крестьянскую девицу Ульяну Григорьеву и крестьянскую вдову Феклу Кондратьеву, с ними жила она до самой кончины своей, ведя жизнь духовную, управляя помянутыми, как названными сестрами, в духе кротости и получая пропитание как для себя, так и живущих с нею от благотворительной руки строителя Пахомия за шитье свиток (рубашек), вязание чулок и прядение ниток, и исполняя все трудности сурового Саровского устава и правила. |
| На стенах церкви, расписанных масляными красками, нет других икон, кроме живописного изображения Освящения Храма Иерусалимского или так называемого Словущаго Воскресения, т.е. Обновления храма Христа Спасителя в Иерусалиме при Константине Великом . Это произведение кисти ученика Академика Венецианова, дьякона сей церкви Василия Михайлова Аврорина. На бронзовой раме накладными буквами изображен тропарь празднику, совершаемому 13 Сентября. Великолепный пятипоясный иконостас алтаря, увенчанный Распятием Иисуса Христа с предстоящими Ему, стоит на помосте, или солее, возвышенном на три ступени. Роскошная искусная резьба в стиле рококо украсила тябла колоннами с виноградными кистями, карнизами, гзымзами и наличниками с вычурными сквозными и глухими порезками. В отделке царских врат, по-видимому, она истощила свою замысловатость и ловкость. Все сии орнаменты блистают богатою позолотой, недавно возобновленною. Но блеск иконостаса еще более увеличивается от освещения; для сего пред ним и повешены рядом три медные паникадила, старинным стилем своим соответствующие стилю храма и алтарного иконостаса. С искусною резьбою здесь соединилась прекрасная иконопись, чтобы придать святолепность иконостасу. Замечательно, что в нем образа одного почти стиля и одного века. Четыре местные иконы на поклоне: Воскресение Христова, Богоматери Одигитрия, Иоанна Предтечи и Иоанна Богослова суть произведения царских изографов, которые, как увидим из надписей на других образах, участвовали в украшении сего храма иконописью. Так на первой иконе закрытой серебряною ризой, читаем следующую надпись: «в лето 7270 совершися сей пречистый образ месяца Ноября, по любомудрому обещанию гостя Логина Кондратьева сына Добрынина, тоя церкви Священноиереев Феодора Михайлова и Феодора Назарова, изографы Государские Палаты Петр Беляев, Николай Соломонов, Петр Коробов.» Отчетливостию и смелостью рисунка, тонкою плавкостью раскраски отличаются изображения Предтечи и Богослова; они отступают уже от обыкновенных типов иконописи и сближаются с образцовыми произведениями живописи. В верхних тяблах, по принятому Церковию порядку, размещены изображения Праздников двоенадесятых, Апостолов, Пророков и Праотцев, увеичанные вверху клеймами с написанными на них страстями Христовыми. В средине сих икон три образа: Отечества, Воплощения и Деисуса. |
| Ныне в Хрущовой Никитовке — прекрасный каменный храм Успения Богоматери. Построение его начато было Димитрием Андреевичем Хрущовым, и окончание и образцовое украшение принадлежит набожному сыну его Николаю Дмитриевичу Хрущову. Иконы в иконостасе — мастерской академической работы в 3000 руб. серебром; три иконы: Успения Богоматери, святит. Николая и Курская икона Божией Матери — в серебряных вызлощенных ризах в 250 руб. серебром; плащаница в 343 руб. серебром; запрестольная икона крещения Господня в 343 руб. серебром; ризница - дорогой парчи, утварь богатая. Все это дар усердия Николая Дмитриевича. Прихожане Никитовки издавна обращались с особенною верою к иконе Знамения Божией Матери и недавно устроили на сию икону серебрянную ризу в 300 руб. серебром, с надписью: «в память избавления от холеры 1848 г.». Замечательные книги в храме владельческой Никитовки: а.) Триодь цветная без выходного листа, с надписью: «1705 г. м. февр. 20 д. сию книгу отменили Братство Уманское за ведом пана Иванька Бариша, сотника уманского, так и теж и пана Василия Гайдученка, осадчаго Уманскаго, за церковные гроши из скринки Успенской до церкви Божой до собору и до храму Успения Преч. Богородицы Уманской риньковской, за готовые гроши литовской лечбы талярей 15., да старанием пана Максима Кембердянского на тот час ктитора бывшего и Игната Шпака, брата старшего, так теж и всего братства соборного, аби вечне при церкви Божией зоставала; а мел бы кто от церкви Божой отвергнути и на свой пожиток обвертали, — того недай Боже, — таковый не тилько наречен будет святокрадца, але и проклять и анафема и маранафа. Иоанн Яковович пресвитер Успенский и наместник уманский». Эта книга принесена в Никитовку кем нибудь из братстваУманского, перешедших к бывшему уманскому полковнику Никите Кондратьевичу после 1705 г. б.) Евангелие М. п. 1754 г. с надписью: «отдано в церковь Пр. Богородицы села Никитовки бригадиршею Кассандрою Хрущовою 1769 г.». в.) Минеи служебные М. п. 1727 г. г) Постная триодь К. п. 1727 г. с надписью: «села Угольцов Домовой бригадирши Софии Капнистовой церкви Св. Троицы». |
| Преподобный Савва, для снабжения монастыря водой, ископал за его стенами колодезь, который существует и доныне в восьмидесяти саженях к югу от монастыря под горой. Он сам почерпал из него воду и носил на раменах своих, дабы научить братию смирению и трудолюбию. Вскоре усердный князь Юрий возжелал вместо деревянной церкви создать каменную во имя же Рождества Богородицы, и для сего дал преподобному „злато довольно, и села многа, и имения довольна на строение монастырское. Таким образом, ещё при жизни самого преподобного Саввы воздвигнута каменная соборная церковь Рождества Богородицы на том самом мест и в том виде, в каком она находится доныне. 8 Тогда же, с умножением братий, которые приходили к преподобному отовсюду, умножено и строение монастырское «святому делу о сем прилежащу». Между тем преподобный Савва достиг глубокой старости, «никогда не изменив своего уставного правила, и отвергшись однажды мира, о мирском и суетном уже более не заботился; тесный и скорбный путь предпочёл пространному, возлюбил нищету и был образцом трудолюбия и смирения для братии». Наконец старец, понесший столько трудов, изнуривший плоть свою тяжкими подвигами, впал в болезнь телесную и, призвав братий, поучал их довольно от божественных писаний, убеждал блюсти чистоту телесную, иметь братолюбие, украшаться смирением и подвизаться в посте и молитве. Он назначил преемником себе одного из учеников своих, и, наконец, преподав всем мир и целование, предал праведную душу свою в руце Божии 1407 r., декабря 3 дня. Игуменствовал он в обеих обителях около 15-ти лет: в Сергиевой обители около 6-ти лет, в своей – около 9-ти. Много слёз пролили братия лишившись своего «кормника и учителя». На погребение его собрались князья и бояре и почти все жители звенигородские. Тело преподобного честно предали земле в церкви Пресвятой Богородицы, им построенной, на правой стороне. По преставлении преподобного Саввы, князь Звенигородский Юрий Димитриевич, продолжал посещать обитель преподобного, полную отрадных для него воспоминаний, и усердствовал ей от своего достояния. Вскоре князь Юрий передал Звенигород во владение шурину своему Василию Ярославовичу Боровскому, затем, с 1462 г., Звенигород поступил во владение Андрея Большого, сына Василия Тёмного. Этот князь имел весьма великое усердие к Саввину монастырю и даровал ему много льгот. По смерти князя Андрея, в 1492 г., Звенигородом стал заведовать сам великий князь Иоанн тоже весьма много усердствовавший к монастырю и оставив за монастырём все земли, бывшие в его владении. |
| от Алма-Атинской епархии: архиепископа Елецкого Сергия (Зверева; 1870-1937), священника Иоанна Земляного (1867-1937), священника Петра Кондратова (1870-1937), диакона Григория Долинина (1875-1937), священника Петра Покровского (1872-1937), архимандрита Григория (Ребеза; 1872-1937), архимандрита Вениамина (Зыкова; 1870-1937), протоиерея Александра Сереброва (1868-1937), протоиерея Иоанна Малиновского (1881-1937), протоиерея Константина Михайловского (1874-1937), священника Александра Мишутина (1885-1937), священника Игнатия Теслина (1873-1937), священника Симеона Кривошеева (1878-1937), священника Иоанна Пирамидина (1877-1937), священника Иоанна Флоровского (1877-1937), мирянина Валентина Корниенко (1873-1937), монахини Маргариты (Закачуриной; 1883-1937), монахини Февронии (Ишиной; †1937), монахини Тамары (Проворкиной; 1879-1937), Марии Дмитриевской (1879-1937), Петра Антонова (1872-1938), Леонида Салькова (1886-1938), священника Николая Амасийского (1889-1938), священника Зиновия Суторомина (†1920), священника Владимира Панькина (†1920), священника Симеона Афонькина (1870-1937), священника Илии Березовского (1890-1938), священника Романа Марченко (†1929), епископа Стародубского Дамаскина (Цедрика; 1877-1937), архимандрита Феогена (Козырева; 1862-1939), монахини Евдокии (Андриановой; 1886-1942), протоиерея Феоктиста Смельницкого (1863-1937), архимандрита Маврикия (Полетаева; 1880-1937), Василия Кондратьева (1887-1937), Владимира Правдолюбова (1888-1937), священника Иосифа Архарова (1874-1937), священника Николая Фигурова (1886-1937) священника Леонида Никольского (1876-1937), священника Иоанна Речкина (1872-1937), священника Зосимы Пепенина (1888-1937), протоиерея Иоанна Родионова (1881-1937), священника Иоанна Ганчева (1876-1937), священника Петра Кравца (1885-1937), священника Илариона Соловьева (1868-1937), Петра Антонова (1872-1938), Павла Бочарова (1882-1937), монахини Агафии (Крапивниковой; 1890-1937), монахини Марии (Портновой; 1888-1937), Марии Стефани (1878-1937), Александры Лебедевой (1874-1937), Димитрия Морозова (1875-1937), Петра Бордана (1895-1937), Наталии Сундуковой (1887-1942), Наталии Силуяновой (1905-1942), Евдокии Назиной (1902-1942), Анны Боровской (1907-1942), Матроны Наволокиной (1894-1942), Варвары Деревягиной (1912-1942), Анны Поповой (1898-1942), Евдокии Гусевой (1912-1942), Евфросинии Денисовой (1906-1942), Агриппины Киселевой (1903-1942), Наталии Васильевой (1899-1942); |
| священника Леонтия Клименко (1887-1920) и с ним 5-и мучеников священника Николая Амасийского (1889-1938) священника Николая Беневольского (1877-1941) священника Николая Ковалева (1884-1937) священника Николая Фигурова (1886-1937) священника Павла Гайдая (1896-1937) священника Парфения Красивского (1859-1919) священника Петра Кондарова (1870-1937) священника Петра Кравца (1885-1937) священника Петра Новосельского (1883-1937) священника Петра Покровского (1872-1937) священника Романа Марченко († 1929) священника Симеона Афонькина (1870-1937) священника Симеона Кривошеева (1878-1937) священника Стефана Костогрыза (1887-1937) священника Стефана Крейдича (1874-1937) священника Стефана Ярошевича (1883-1937) священника Феодота Шатохина (1888-1937) иеромонаха Мелетия († 1918) иеромонаха Пахомия (Ионова; 1883-1937) протодиакона Матфея Казарина (1886-1942) протодиакона Никиты Алмазова (1874-1937) диакона Григория Долинина (1875-1937) диакона Константина Зверева (1881-1920) диакона Михаила Исаева (1875-1937) диакона Петра Сорокина (1885-1953) диакона Стефана Пономарева (1880-1933) монахини Агафии (Крапивниковой; 1890-1937) монахини Евдокии (Андриановой; 1886-1942) монахини Ксении (Черлиной-Браиловской; 1881-1937) монахини Маргариты (Закачуриной; 1883-1937) монахини Марии (Портновой; 1888-1937) монахини Пелагии (Жидко; 1897-1944) монахини Тамары (Проворкиной; 1879-1937) монахини Февронии (Ишиной; † 1937) Агриппины Киселевой (1903-1942) Акилины Дубовской (1892-1942) Александра Лебедева (1874-1937) Александры Смоляковой (1880-1942) Анатолия Рождественского (1891-1921) Анны Боровской (1907-1942) Анны Водолановой(1890-1942) Анны Поповой(1898-1942) Валентина Корниенко (1873-1937) Варвары Деревягиной (1912-1942) Василия Кондратьева (1887-1937) Владимира Правдолюбова (1888-1937) Георгия Юренева (1887-1937) Димитрия Морозова (1875-1937) Домны Васильковой (1887-1942) Евдокии Гусевой (1912-1942) Евдокии Назиной (1902-1942) Евфросинии Денисовой (1906-1942) Евфросинии Джуринской (1888-1920) |
| священника Николая Амасийского (1889–1938) священника Николая Беневольского (1877–1941) священника Николая Ковалева (1884–1937) священника Николая Фигурова (1886–1937) священника Павла Гайдая (1896–1937) священника Парфения Красивского (1859–1919) священника Петра Кондарова (1870–1937) священника Петра Кравца (1885–1937) священника Петра Новосельского (1883–1937) священника Петра Покровского (1872–1937) священника Романа Марченко (†1929) священника Симеона Афонькина (1870–1937) священника Симеона Кривошеева (1878–1937) священника Стефана Костогрыза (1887–1937) священника Стефана Крейдича (1874–1937) священника Стефана Ярошевича (1883–1937) священника Феодота Шатохина (1888–1937) иеромонаха Мелетия (†1918) иеромонаха Пахомия (Ионова; 1883–1937) протодиакона Матфея Казарина (1886–1942) протодиакона Никиты Алмазова (1874–1937) диакона Григория Долинина (1875–1937) диакона Константина Зверева (1881–1920) диакона Михаила Исаева (1875–1937) диакона Петра Сорокина (1885–1953) диакона Стефана Пономарева (1880–1933) монахини Агафии (Крапивниковой; 1890–1937) монахини Евдокии (Андриановой; 1886–1942) монахини Ксении (Черлиной-Браиловской; 1881–1937) монахини Маргариты (Закачуриной; 1883–1937) монахини Марии (Портновой; 1888–1937) монахини Пелагии (Жидко; 1897–1944) монахини Тамары (Проворкиной; 1879–1937) монахини Февронии (Ишиной; †1937) Агриппины Киселевой (1903–1942) Акилины Дубовской (1892–1942) Александра Лебедева (1874–1937) Александры Смоляковой (1880–1942) Анатолия Рождественского (1891–1921) Анны Боровской (1907–1942) Анны Водолановой(1890–1942) Анны Поповой(1898–1942) Валентина Корниенко (1873–1937) Варвары Деревягиной (1912–1942) Василия Кондратьева (1887–1937) Владимира Правдолюбова (1888–1937) Георгия Юренева (1887–1937) Димитрия Морозова (1875–1937) Домны Васильковой (1887–1942) Евдокии Гусевой (1912–1942) Евдокии Назиной (1902–1942) Евфросинии Денисовой (1906–1942) Евфросинии Джуринской (1888–1920) Иоанна Мелькова (1884–1920) Иосифа Беспалова (†1921) и с ним 37-ми мучеников |
| Из воспоминаний духовной дочери протоиерея Василия Серебренникова В. А. Кондратьевой: «Особой вехой в жизни отца Василия можно назвать общение со старцами Глинской пустыни. Поначалу эта связь осуществлялась ...через близких отцу Василию людей, в частности через Ольгу Серафимовну Дефендову... Она была личностью совершенно исключительной. Тайно приняв монашество (при постриге получила имя Серафима) она вела скрытую от мирских глаз чистую, богоугодную, подвижническую жизнь. Постоянно творила Иисусову молитву. Имея самоотверженную деятельную любовь к Богу и ближним, матушка Серафима стяжала благодать Святого Духа и дар прозрения: многое было открыто ей Богом, в том числе и об отце Василии. За него она болела душой и молилась, готова была отдать жизнь. В трудные для батюшки годы она предсказала, что крест его ни какой иной, как болезнь и телесные страдания, что в последствии и подтвердилось. По милости Божией мне посчастливилось соприкоснуться с Ольгой Серафимовной, этим духовным и весьма интересным человеком, и даже совершать с ней паломнические поездки по святым местам... В начале 50-х годов в двух женских монастырях близ Киева подвизались блаженные Христа ради: Ольга – во Флоровском монастыре и Ксения – в Введенском. Батюшка благословил Ольгу Серафимовну и меня посетить этих блаженных. В Киев мы прибыли в дни Святой Христовой Пасхи. Сначала мы поехали в Введенский монастырь. Войдя в дом, мы прошли через коридор к огороженному уголочку, где жила блаженная, и Ольга Серафимовна приветствовала её: «Христос Воскресе!» ...Открылась дверь, и мы увидели убогий чуланчик, едва освящаемый светом лампады. Обитательницей этого немудрёного жилища была блаженная Ксения. Она лежала на нарах – похожая скорее на живой труп, чем на человека. Как только Ольга Серафимовна переступила порог, мы услышали: «Слава в Вышних Богу». Всё время, пока мы находились в чуланчике, блаженная обливала Ольгу Серафимовну духами и открыла тайну её жизни (монашество). Меня тоже полила немного духами, потом предсказала тяжёлую болезнь с выздоровлением, дала запрет на замужество и велела не отходить от отца Василия... Перед тем, как отпустить нас, дала по яичку: у Ольги Серафимовны оно оказалось варёным, а у меня – сырым. Когда мы вышли от блаженной, Ольга Серафимовна предупредила меня, чтобы я никому не говорила о тайне её жизни...» |
| В том же году, 17 февраля, Правительствующий Сенат обратился к архитектору князю Дмитрию Ухтомскому с просьбой прислать опытных людей для составления рисунка и описи креста. Сенат прислал живописцев: Александра Полозова, Василия Иванова и архитекторских дел копииста Григория Полозова, а Московский магистрат назначил столяров: Ивана Кутилина, Василия Деревщикова, Семена и Петра Кондратьевых, Филиппа Кононова, а для караула назначен был сенатской конторы капрал Дмитрий Давыдов и к нему четыре солдата. С 29 марта по 7 апреля 1755 года происходила переноска и установка креста, а затем, по 4 апреля 1761 года, дополняли и отделывали некоторые части его, после чого он был сдан по описи игумену обители под расписку. Далее из делопроизводства видно, что в монастырь для богомолья, а более всего для осмотра креста во время святой службы, всегда приходит множество народа и бывает теснота, и хотя караул и существует, но все-таки трудно уберечь киот от повреждения, а поэтому устроена решетка и вставлены стекла в киот. 3 ноября 1755 года члены Московской духовной консистории игумен Угрешского монастыря Иларион и иерей Иоанн Спасский осматривали крест и, по освидетельствовании, «неприличностей и противностей святой Церкви» в украшении не найдено. 15 мая 1756 года члены Московской духовной консистории архимандрит Богоявленского монастыря Иоасаф, архивариус Дмитрий Кривинков и секретарь Филипп Донской еще раз осматривали крест после вновь произведенных в нем дополнений и поправок. Из описи монастыря 1763 года известно, что Сретенский монастырь в Москве, в Белом городе близ Сретенских ворот, построен благоверным великим князем Василием Дмитриевичем, от сотворения мира в лето 6903-е. В том монастыре каменных соборных церквей три, в них престолов шесть. Далее в описи показаны размеры земли, которой владеет монастырь, затем идет подробная перепись образов церковной утвари и облачений обители. До 1761 года более 40 лет монастырь и ризница с утварью обходились без описи. В этой же описи подробно показаны доходы и расходы обители, описана ризница и монастырская библиотека. |
|
|
