| В Смутное время М. как столица гос-ва являлась центром всех основных событий (свержение царя Феодора Борисовича Годунова, воцарение и свержение Лжедмитрия I , воцарение и свержение Василия Иоанновича Шуйского и др.). В 1608-1610 гг. в с. Тушине (ныне в черте М.) располагался Тушинский лагерь Лжедмитрия II - альтернативный правительству Шуйского центр власти в Русском гос-ве. М. и Подмосковье испытали на себе все тяготы сражений между претендентами на рус. престол, польско-литов. интервенции (1610-1612), разбоев и грабежей. В 1610-1612 гг. М. находилась под контролем польско-литов. гарнизона (командующие - А. Корвин-Гонсевский, Н. Струсь). В марте 1611 г. горожане подняли восстание, в результате которого погибли мн. ставленники польск. кор. Сигизмунда III Вазы , руководившие различными гос. органами. В апр.-мае 1611 г. силы 1-го ополчения взяли узловые укрепления Белого города, однако дальше продвинуться не смогли, город остался под контролем интервентов. М. была освобождена силами 2-го ополчения: 22 окт. 1612 г. был занят Китай-город, 27 окт. польско-литов. гарнизон в Кремле капитулировал. Жители М. и Подмосковья участвовали в осадном сидении при нападении «Тушинского вора» (1608-1610) на М. и на Троице-Сергиев мон-рь, в отражении похода на столицу России польско-литов. войск королевича Владислава IV Вазы в 1618 г. Восстановление М. длилось до 30-х гг. XVII в. В 20-х гг. XVII в. город неоднократно подвергался сильнейшим пожарам, особенно разрушительным стал пожар 1626 г., в котором погибли архивы приказов. На протяжении XVII в. происходило уплотнение застройки внутри Земляного города (в границах буд. Садового кольца). За его пределами возникали и развивались многочисленные слободы. В Подмосковье экономические последствия Смуты были особенно тяжелыми: разоренными и сожженными оказалось большинство слобод, сел, деревень и починков, в т. ч. и богатые иноческие обители ( Пафнутиев Боровский в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужской монастырь , Спасо-Преображенский мон-рь в Тушине и др.). Большинство этих сельских поселений не восстанавливались, а возникшие вместо них поселения к сер. XVII в., когда наметился процесс экономического преодоления последствий Смуты, были в основном построены под прежними названиями, но в удалении от первоначальных. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АНДРУСОВСКАЯ ВО ИМЯ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ ЧУДОТВОРЦА МУЖСКАЯ ПУСТЫНЬ [Ондрусовская, Андреева новая], находилась в Олонецком у. Олонецкой губ., на вост. берегу Ладожского оз., на полуострове. Основана учеником прп. Александра Свирского прмч. Адрианом Ондрусовским в 1-й трети XVI в., не позднее 1533 г., т. к. известна жалованная грамота вел. кн. Василия III Иоанновича († 1533), выданная обители. В описи 1582 г. именовалась «монастырь Ондрусов, Ондрея нова пустыня». Название восходит либо к имени разбойника Ондруса, принявшего постриг в обители, либо к имени самого прмч. Адриана. Сохранившиеся документальные свидетельства об А. п. крайне скудны. Еще в 1-й пол. XVI в., вероятно по благословению архиеп. Новгородского свт. Макария , в обители были построены церкви: деревянная - в честь Введения во храм Пресв. Богородицы и каменная - во имя свт. Николая Чудотворца, у сев. стены к-рой в 1552 г. были положены обретенные братией нетленные мощи прмч. Адриана. Первые 50 лет пустынь управлялась игуменами, известно имя лишь одного игум. Арсения (между 1582 и 1589). Жалованные грамоты вел. князей Василия III и Иоанна IV Васильевича Грозного , повелевшего в 1546 г. новгородским властям «ругу вместо милостыни давать игумену Ондрусовскому... на 12 братов», а также грамоты царей Феодора Иоанновича , Василия Шуйского , Михаила Феодоровича освободили мон-рь от пошлин, наделив рядом привилегий. В Смутное время мон-рь пришел в запустение. Ок. 1685-1687 гг. на месте А. п. недолго существовала жен. обитель под управлением строительницы Феклы. В 1723 г. А. п. была приписана к Сяндемской пустыни, затем состояла под управлением Александрова Свирского мон-ря , в 1764 г. упразднена. Имущество ее было передано в Свирский мон-рь, богослужение совершалось только во Введенской ц. В 1808 г. трудами игум. Валаамского мон-ря Иннокентия на пожертвования А. С. Сергеева и С. Ф. Чусова началось восстановление А. п., была обновлена и заново освящена Никольская ц., в к-рой стали совершать богослужения священники соседних приходов. В 1817 г. восстановленная А. п. по ходатайству игум. Иннокентия была приписана к Валаамскому мон-рю, откуда в нее перевели 6 монахов, первым строителем пустыни стал иером. Тихон (1817-1820). В 1819 г. А. п. посетил имп. Александр I Павлович , приславший вскоре в мон-рь богослужебные книги и сосуды. При втором строителе - иером. Кирилле (1820-1822) была выстроена деревянная ограда и кельи. |
| Уроженец Казани, он в Казани же был священником, потом архимандритом и долгое время – митрополитом. Возведенный на патриарший престол в столь тяжкую годину для отечества, Гермоген явился неустрашимым борцом за его спасение и страдальцем за веру Православную и Царство Русское. Прежде всего надо было убедить народ, что царевич Димитрий действительно был убит, что поэтому все те, которые называют себя его именем – самозванцы и обманщики, – и вот патриарх торжественно переносит из Углича в Москву нетленные мощи страстотерпца – царевича, а Господь прославляет мученика чудесами, почему патриарх и установляет праздновать ежегодно его память. Затем Гермоген рассылает по всей русской земле грамоты и увещевает не верить самозванцам, повелевает во всех церквах возглашать им и их сообщникам анафему. Самозванец – Лжедимитрий 2-й, скоро подступил к самой Москве и стал станом в селе Тушине. Волнения в народе возрастают. Вот уже вспыхнул мятеж против царя Василия Иоанновича Шуйского, патриарх мужественно увещевает мятежников с лобного места: «Восставая на царя, вы восстаете на Бога, – взывает он, – не принимаем совета вашего, и другим не велим приставать к нему, – молим Бога, чтобы Он сохранил Государя, которого возлюбил!» Благодаря такой твердости Гермогена, опасность для царя на сей раз миновала, но ненадолго: в Москве открылся ужасный голод, народ опять стал волноваться, врывался в Кремль, требуя хлеба. И вот Гермоген созывает купцов и богатых людей в Успенский Собор, увещевает их продавать хлеб дешевле, а когда они не слушают, то повелевает Троицкому келарю Аврамию Палицыну открыть для бедных житницы преподобного Сергия, находившиеся в Москве. – Наконец, 17 июля 1610 года мятежники низложили царя Василия с престола и насильно постригли в монашество. Патриарх не признал этого пострижения и торжественно проклял бунт и виновников его, и продолжал молиться за царя Василия Иоанновича. К стыду русской земли, мятежные бояре все-таки выдали несчастного царя полякам. Стали выбирать другого. |
| Однажды когда он совершал Божественную литургию в церкви Успения Богоматери, то мятежники схватили его и вывели на позор народа. Когда выходил он из церкви, то снял с себя святительские одежды и панагию и положил их пред образом Богоматери: «здесь я удостоен был», говорил Патриарх, «святительского сана, и доселе хранил неприкосновенность веры. Теперь вижу торжество ереси и обмана. Матерь Божия, спаси православие!». Иов отправлен был в заключение в Старицкий монастырь. Гермоген занявший престол патриарший после Иова, зная заслуги его для церкви и отечества, посылал к заключённому Иову: «удостой нас видеть тебя и слышать твой сладкий глас». Иов приехал и прибыл в церковь Успения Богоматери, наполненную народом. Он стал подле Патриаршего места. Гермоген и народ при виде Иова, плакали и рыдали и просили его, уже ослепшего и престарелого старца, простить их согрешения. Все клялись быть верными церкви и отечеству н умоляли Иова, как святого старца, благословить царя Василия Иоанновича и всю Россию. Отправившись в прежний Старицкий монастырь, Иов скоро скончался. Это было 8 марта 1607 года. Патриарх Гермоген Второй Всероссийский патриарх был Гермоген. Он возведён был на патриарший престол из Казанских митрополитов 1605 года, 25 июня. Гермоген был ревностным и незабвенным пастырем церкви. Когда подле самозванца Лжедмитрия воцарился другой, под именем Тушинского, бояре и чернь взволновались и производили возмущения. Народ, помня весёлые дни самозванца Лжедмитрия, желал, чтобы вместо царя Василия Иоанновича Шуйского, возведён был на царство самозванец. Гермоген крепко стоял за царя. Когда происходила осада Троицкого монастыря поляками, и когда Москва и почти все города были разорены, в Москве вспыхнуло возмущение: мятежники требовали, чтобы царём русским был польский королевич Владислав. Все убеждения патриарха были тщетны. Как друг царя, патриарх не соглашался исполнить требование народа. Между тем в церквах молились о спасении царя. Народ, не слушая никаких убеждений патриарха, свергнул с престола царя и заключил его в Чудов монастырь. |
| Иов был ревностным защитником православия. Когда самозванец Лжедимитрий и приверженцы его желали водворить латинскую веру и свергнуть с престола Иова, он потерпел тяжкие испытания. Однажды, когда совершал он Божественную литургию в церкви Успения Богоматери, то мятежники схватили его и вывели на позор народа. Когда выходил он из церкви, снял с себя святительские одежды и панагию и положил их пред образом Богоматери: «здесь удостоен был», говорил патриарх, «Святительского сана и доселе хранил неприкосновенность веры, теперь вижу торжество ереси и обмана Мати Божия, спаси православие.» Иов отправлен был в заключение в Старицкий монастырь. Гермоген, занявший престол патриарший после Иова, зная заслуги его для церкви и отечества, посылал к заключенному Иову: «удостой нас видеть тебя и слышать твой сладкий глас». Иов приехал и прибыл в церковь Успения Богоматери, наполненную народом. Он стал подле патриаршего места. Гермоген и народ при виде Иова, плакали и рыдали и просили его, уже ослепшего и престарелого старца, простить их согрешения. Все клялись быть верными церкви и отечеству; и умоляли Иова, как святого старца, благословить царя Василия Иоанновича и всю Россию. Отправившись в прежний Старицкий монастырь, Иов на дороге скончался. Это было 8 Марта 1607 года. Патриарх Гермоген Второй Всероссийский патриарх был Гермоген. Он возведен был на патриарший престол из Казанских митрополитов. Гермоген был ревностным и незабвенным пастырем церкви. Когда после самозванца Лжедимитрия воцарился другой, под именем Тушинского, бояре и русская чернь взволновались и производили возмущения. Народ, помня веселые дни самозванца Лжедимитрия, желал, чтобы вместо царя Василия Иоанновича Шуйского возведен был на царство самозванец. Гермоген крепко стоял за царя. Когда происходила осада Троицкого монастыря Поляками, и когда Москва и почти все города были разорены, в Москве вспыхнуло возмущение. Мятежники требовали, чтобы царем Русским был польский королевич Владислав. Все убеждения патриарха были тщетны. |
| На оной Церкви средняя превеликая глава была позлащена червонным листовым золотом, тщанием бываго в Лавре Архимандрита Афанасия, бываго потом Епископа Ростовского, иждивением монастырским, между 1754 и 58 годов. А в 1806 году, оная средняя глава вся покрыта медью, яблоко сделано медное, и вызолочены так же, как кровля на Троицком Соборе; крест железной вновь позлащен листовым червонным золотом; подзор покрыт серебром. Прочие меньшие четыре главы в 1807 году покрыты голубой краской, украшены медными, разной величины, вызолоченными звездами; и на всех сих главах яблоки и сияния сделаны медные золоченые, кресты вновь позлащены листовым червонным золотом, а подзоры, вновь сделанные, раскрашены. Все сие устроено из Лаврской суммы. В прошлом 1781 году с Западной стороны у того Собора сделано для всхода великолепное крыльцо. При сей Успенской Церкви погребены бывшие на Престоле Российском Борис Феодорович Годунов, Супруга его Мария Григорьевна, и сын их Феодор Борисович, и дочь их Ксения. Их троих тела, по повелению царя Василия Иоанновича Шуйского, в 1606 году перенесены были из Варсонофьевского, что в Москве бываго монастыря, в Троицкий Монастырь, где погребсти их велено было честно, а дщерь их Ксения Борисовна после, а именно в 1622 году, бывши пострижена по повелению Гришки Отрепьева и наречена Ольгою, по смерти своей погребена при гробе своих родителей. Внутри же оной Церкви на западной стороне, за левым клиросом погребены: 1) Королева Марфа Володимировна, дочь князя Владимира Андреевича Старицкого, которой был сын Князя Андрея Иоанновича, брата родного Великого Князя Василия Иоановича, а дяди родного Царю Иоанну Васильевичу: она была в супружестве за Принцем Датским Магнусом, Королем Лифляндским; 2) Королевна Евдокия, дочь, того Принца Датскога Магнуса, с Марфою Владимировною. 6. Церковь Сошествия Святого Духа каменная, стоящая в длину на 7ми саженях с двумя аршинами, а в ширину на 6ти саженях. Она основана в 1559 году Мая 16 дня в неделю Пятидесятницы, повелением царя Иоанна Васильевича, во имя Святой Троицы, и на основании был сам Царь и с Царицей Анастасией и с детьми с Царевичами Иоанном и Федором и с братом своим Георгием Васильевичем, и с Царем Казанским Александром; а закладывал Гурий, владыка Рязанский, бывший прежде Игуменом в сей обители, при Игумене Иоасафе. |
| 52 Переписка начата со стороны шведов. В 1609 г. шведский Улеаборгский воевода Исаак Бэм, уведомляя Соловецкого настоятеля о готовности своего короля Карла IX отправить в Россию вспомогательное войско, согласно договору, заключенному в Выборге с Василием Иоанновичем Шуйским, спрашивал кого он признает в России царем и желает ли он королевской помощи. 53 В другом письме в льстивых выражениях, советуя держаться законного царя Василия Ивановича Шуйского, тот же хитрый швед прикрываясь маскою дружелюбия к России, открывает игумену «большому чернецу», что прямое намерение поляков, приставших к Лжедимитрию, ниспровергнуть в России православную веру и насадить свою, причем заботливо осведомлялся, признает ли он законным своего государя Василия Ивановича Шуйского и услужливо предлагал помощь шведов. 54 В этой переписке слишком заметно проглядывает скрытое желание Карла IX воспользоваться смутой земли русской с целью утвердить свое влияние в северно-русских владениях, привлекши на свою сторону сильную и авторитетную в северном крае Соловецкую обитель. На все заискивания и коварно поставленные вопросы настоятель Антоний с достоинством отвечал в письме к Карлу IX от 12 Марта 1611 года, показывавшем, что Антоний ясно понимал намерения шведов. «А хотят выбирати на Московское Государство», писал он Карлу IX, «царя и великаго князя из своих прирожденных бояр, ково Всесильный Вседержитель Бог изволит и Пречистая Богородица, а иных земель иноверцев никого не хотят. А у нас в Соловецком монастыре и Сумском остроге и во всей поморской области тот же совет единомысленный: не хотим никого иноверцев на Московское Государство царем и великим князем, опричь своих прирожденных бояр Московскаго государства». 55 «Неприятен был Шведскому королю», замечает архимандрит Досифей, «этот патриотический ответ Соловецкого настоятеля». Время показало, насколько были искренни дружественные уверения шведских военачальников. 56 Они, в то время, когда Делагарди, нарушив мирный договор, разорял Великий Новгород, напали на поморские монастырские волости в 1611 г., и подступили к Кольскому острогу, откуда однако были отбиты с уроном. |
| Тяжелое положение государства и самого царя требовало от патриарха деятельного участия в делах государственных. Если престарелый и ослабивший царскую власть ограничением ее боярскою думою Василий Иоаннович, 4 года, до 1610 года удерживался на престоле, то этим он больше всего был обязан сильной поддержке патриарха Гермогена. Соединившиеся с поляками русские смутьяны и изменники, стали, с целью низвержения Василия Иоанновича, тотчас, по его воцарении, распускать зловредную молву, будто во время восстания на самозванца был убит не „названный “ Димитрий, а какой-то иноземец и волновали народ толками, что он скоро придет и отнимет престол у его нового похитителя. Поднялись мятежи в Северской Украйне, в Рязани и Туле, и бунтовские шайки, разбив воевод, под предводительством Болотникова, расположились станом близ Москвы, у села Коломенского. Тогда патриарх Гермоген разослал по всей России грамоты, от 29 и 30 ноября 1606 года, в которых, подтверждая гибель вора и еретика Лжедимитрия, говорил о перенесении в Москву мощей истинного царевича Димитрия и о воцарени Василия Иоанновича Шуйского, – „царя благочестивого и поборателя по православной Вере“. Ввиду этого патриарх предписывал духовенству, чтобы оно прочитало эти грамоты народу и не “один, а несколько раз, пело во храмах молебны о здравии и спасении Богом венчаннаго государя, о покорении ему всех врагов, об умирении его царства и поучало православных не слушаться воров, злодеев и изменников. Эти грамоты оказали немаловажное влияние: многие отстали от Болотникова и принесли царю повинную и в их числе Прокопий Ляпунов. Царь послал против Болотникова новых воевод и своего племянника Михаила Скопина-Шуйского, который разбил мятежников, и они ушли вТулу. Укрепляя москвичей в преданности царю, Гермоген, по его просьбе, вызвал в Москву прежнего, уже ослепшего патриарха Иова и устроил в Успенском соборе всенародное покаяние в прежних изменах. Москвичи со слезами испросили у патриархов прощение и разрешение, которое и было дано первосвятителями, молитвенно взывавшими, „да подаст Господь всем мир и любовь, да устроит в царстве прежнее соединение и да благословит царя победами над врагами”. |
| Беседа эта закончилась ничем, не смог Степан Горбатов уговорить князя Пожарского отправиться с ним в Москву, чтобы принять участие в низложении Василия Шуйского. Князь Пожарский считал своим долгом быть верным тому государю, коему он в свое время присягнул. Не разделяя стремление полковника Горбатова отрешить от власти Василия Шуйского, князь Пожарский тем не менее не воспрепятствовал его отъезду в Москву. Отпуская Степана Горбатова в столицу, князь Пожарский тем самым хотел избавить ратников зарайского гарнизона от возможности слышать его крамольные речи. Глава шестая. Тушинский вор Безвременная трагическая гибель в Угличе царевича Дмитрия, младшего сына Ивана Грозного, поначалу не произвела никакого брожения в умах среди простого люда. О царевиче Дмитрии забыли вскоре после того, как прах его был предан земле. Но едва скончался царь Федор Иоаннович, слабоумный сын того же Грозного, и бояре стали оспаривать друг у друга шапку Мономаха, тогда-то в народе и прошел слух о чудесном спасении законного наследника из династии Ивана Грозного. В правление Бориса Годунова в Литве объявился самозванец – бывший монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев, который всем и всюду заявлял, что он есть чудесным образом спасшийся царевич Дмитрий. В городе Брачине Григорий Отрепьев нашел себе сильного покровителя – польского магната Адама Вишневецкого, который решил, что на этом деле можно неплохо погреть руки. Через Адама Вишневецкого и его двоюродного брата Юрия Мнишека самозванец Отрепьев смог добиться милости и от польского короля Сигизмунда. Король Сигизмунд и его воинственно настроенные приближенные решили оказать самозванцу военную поддержку, имея целью посадить Отрепьева на трон в Москве, чтобы затем использовать его как послушную марионетку. Все попытки Бориса Годунова воздействовать на польскую сторону дипломатическим путем успеха не принесли. Затеяв расследование, Годунов и его дьяки вскоре выяснили всю родословную Григория Отрепьева, откуда он был родом и кому служил до пострижения в монахи. Польские магнаты и их король, конечно, догадывались, что Отрепьев совсем не тот, за кого он себя выдает. Однако обещания Отрепьева уступить полякам Смоленск, Псков и Новгород в случае его воцарения сделали свое дело. На польские деньги Отрепьев собрал войско, с которым после ряда неудач смог разбить полки Бориса Годунова. Вернее, московская рать под Кромами добровольно перешла на сторону самозванца, поверив его лживым воззваниям. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 136 голосов: 3.9 из 5) Несчастное царствование Шуйского от 1606 до 1610 года Едва ли какой-нибудь государь был несчастнее Василия Иоанновича! Все его добрые намерения не имели успеха, все, что он думал сделать полезного для своих подданных, было не понято ими; все, чем он хотел улучшить их состояние, было дурно принято ими. Например, насмотревшись на ужасное тиранство времен Иоанна Грозного и Бориса Годунова, Шуйский хотел избавить от него Русских на будущее время и дал им новые права и преимущества. Но что же? Он угодил этим только тем боярам, которые были властолюбивы и желали наслаждаться неограниченной свободой; все же прочие, привыкшие к самодержавной воле своих государей и, может быть, испытавшие, как опасна излишняя власть вельмож, были недовольны новыми постановлениями и говорили, что царь от страха к боярам дает им такую волю. И сам народ, имея в течение одного года четвертого государя, уже не чувствовал прежнего уважения к этому священному званию, и чтобы снова возвратить ему всю его важность и достоинство, нужен был государь смелый, решительный, одаренный необыкновенными способностями. Шуйский не имел их и отличался только чрезвычайной твердостью в перенесении своих несчастий. К тому же он был очень скуп, не любил веселостей, и два торжества, бывшие при нем — коронование и потом его свадьба с молодой княжной Марией Петровной Буйносовой-Ростовской — праздновались так тихо, так скучно, что нашлось много людей, которые пожалели о пышных и веселых пирах самозванца. Однако все это не принесло бы много вреда Василию, если бы не было главной причины всех его несчастий, истреблявшей всякое доброе расположение к нему Русских. Эта причина заключалась в чрезмерной любви народа не только к самому Дмитрию, но даже к одному его имени! Целый год царствования обманщика, унижение, испытанное при нем, наконец, мощи святого младенца, перенесенные при Василии Иоанновиче из Углича в Москву и открыто поставленные в церкви Михаила Архангела, еще недостаточно убедили легковерных, и почти все они готовы были снова с радостью встретить первого пришельца, которому вздумалось бы назвать себя Дмитрием. |
|
|
