| Ибо Он есть Единородный Бог ( Ин. 1, 18 ) и Бог истинный и Бог великий и выше всего Бог ( Рим. 9, 5 ), и всяк язык исповесть, яко Господь Иисус Христос в славу Бога Отца ( Флп. 2, 11 )» (ib., с. 11). Во всех омийских формулах, проводимых под давлением императора, отвергались термины οσα, μοοσιος, μοιοσιος, как не библейские, и в самом вероизложении подчеркивалось, что они должны быть понимаемы по Писаниям. Иларию казалось, что император введен в заблуждение этими словами, под которыми скрывалось совсем не библейское учение, он верил в искренность желания императора выяснить для себя учение Писания и надеялся раскрыть пред ним обман, выяснив действительный смысл изречений Христа о Себе и апостолов о Нем. Пока Иларий ожидал ответа на свою просьбу об аудиенции, в Константинополе путем угроз, обещаний, ласкательства, обманов и двоедушия подготовлялась уния Востока и Запада на основе ариминско-никской формулы. Пред Иларием все более прояснялась хитрая политика ариан, готовая завершиться их полным торжеством в Константинополе. Зная, что многие из западных были введены в заблуждение в Аримине ложным сообщением, что объединение с Востоком невозможно без устранения небиблейских терминов μοοσιος и μοιοσιος, и не прозревали темного смысла согласительной формулы, Иларий берется за перо, чтобы разоблачить всё, имевшее место на соборах Селевкийском и Ариминском, и интриги заправил всего дела – Урзакия и Валента. Предназначая этот труд для западных читателей с целью побудить их отказаться от принятого в Аримине постановления, он пишет документальную историю арианства на Западе, начиная с Арелатского Собора. В предисловии к этому труду он говорит о его задаче следующими словами: «Представить на суд общественной совести тяжелое и сложное деяние, исполненное дьявольского коварства, ловко обделанное еретиками, принятое лживым и боязливым большинством, развивавшееся не в этих чужих местах, в которых оно теперь завершилось и в которых действуем мы, – деяние, давнее по времени, но представляющееся новым вследствие прикровенности, до сих пор не обращавшее на себя внимания, благодаря притворному замирению в делах, но в последнее время всплывшее наружу вследствие бессовестного лукавства в конец изолгавшихся людей» (Ор. Hist., Fr. I, 4). Из введения видно, что Иларию известно участие в этом деле императора, но он не видит еще в нем главного виновника происшедшего, не прозревает еще во всей тонкости его хитрой политики, а потому намеренно не хочет касаться этого вопроса в своем сочинении (Praeter motto autem licet potissima regi sit referenda reverentia (omne enim a Deo regnum est) non tamen aequanimiter judicium ejus episcopalibus arbitriis admittï quia caesaris caiisari, Deo autem reddenda quae Deo sunt. Taceo imperatoris sublata causae cognitione judicium. Non queror extorqueri de absente sententiam) и упоминает в приведенных словах только о вмешательстве Констанция в дело Афанасия (ib., Fr. I, 5). |
| Поскольку же западные в Аримине сверх чаяния отвергли слово: существо, то акакиане и стали держаться их изложения; потому что, если оно, говорили, будет принято, то вместе с словом: существо, будет умолчано и слово: единосущный, которое однакож западные епископы, из уважения к никейскому Собору, ценили весьма высоко. Притом и сам царь решился принять это исповедание, ибо имел в виду многочисленность собиравшихся в Аримине и рассуждал, что не будет греха, если он станет исповедовать (Сына) подобным, а не подобносущным, и что у него не будет различия в мыслях, если, отвергнув слова, неупотребляющиеся в священном Писании, он равносильным и бесспорным словом: подобный, будет выражать один и тот же смысл. Рассуждая таким образом, Констанций приказал епископам единодушно принять изложенное Собором ариминским исповедание и, приготовляясь на другой день к консульскому торжеству, какое, по римскому обычаю, совершалось в начале месяца Января, провел весь день и большую часть наступившей ночи между епископами в рассуждениях (о вере), пока и прибывшие из Селевкии не подписались под привезенным из Аримина символом. Глава 24 О том, что акакиане подтвердили определения ариминского Собора; также список низложенных епископов, и о том, за какие вины они низложены. Пробыв несколько времени в Константинополе, Акакий с сообщниками вызвал из Вифинии епископов, в числе которых были Марий халкидонский и Ульфила готфский. Сошедшись в одно место до пятидесяти, они подтвердили читанное в Аримине изложение веры и присовокупили, чтобы впредь отнюдь не упоминать ни о существе, ни об ипостаси в Боге и, кроме этого символа, отвергнуть все другие, бывшие и будущие. После сего лишили диаконского сана Аэция – за то, что он писал сочинения спорные, хвастаясь мудростию, несогласною с духом Церкви, в разговорах употреблял нечестивые выражения и производил в Церквах беспокойства и смятения. Некоторые говорят, что они низложили его не по убеждению, но желая оправдать себя во мнении царя; ибо их обвиняли в единомыслии с Аэцием. |
| Это отождествление заслуживает объяснения. Евдокс занимал последовательно епископские кафедры Германикийскую и Антиохийскую. Тогда он исповедовал аномейство, однако после Селевкийского Собора 359 г. он перешел в омианство, которое, поскольку ему потворствовал Констанций, считалось официальным учением «государственной Церкви». По правде говоря, богословская эволюция Евдоксия, вызванная к тому же чисто оппортунистическими побуждениями, была скорее видимой, нежели реальной, ибо омианство прежде всего отличалось своей расчетливой туманностью: если Сын считается подобным ( μοιος) Отцу, то речь может идти лишь о нравственном подобии. Омиане, действительно, отвергали не только православное учение о единосущии, но даже и всякую мысль о подобосущии (омиусианство). Вот почему, и по справедливости, кафолические христиане видели в омианах ариан и часто именно так их и называли 570 . Эта еретическая разновидность христианства стала национальной религией большинства германских народов, у которых она сохранялась в таком виде в течение достаточно продолжительного времени 571 . Далее идет осуждение «полуариан, или духоборцев». Полуарианами часто называли тех, кто, решительно отмежевываясь от учения Ария, испытывал в то же время неприятие к термину ομοοσιος и подозрение в отношении некоторых из его защитников. Именно в рядах этого направления и появились противники признания Божества Святого Духа. Константинопольские отцы пользуются термином «полуариане» в узком смысле, отождествляя их с пневматомахами. Отметим, что в своем переводе Дионисий Малый заменил слово «полуариане» словом «македониане» 572 . Савеллиане отличались иным типом уклонения. Савеллий, происходивший, по-видимому, из Ливии, приехал в Рим в конце правления папы Зефирина (199–218); он стал проповедовать там одну из разновидностей модализма – учения, отрицавшего подлинное различие Божественных Лиц. Савеллиане так и не оформились в организованную секту: они принадлежали к широкому течению, сторонники которого не имели с Савеллием ничего общего, кроме присущих им модалистских тенденций. |
| Но какой-то вихрь зловерия уже овладел сознанием акакиевцев. Они покинули заседание собора. На следующий день, 28 сентября, благоразумные последователи омиусианства для самоукрепления собрались отдельно в церкви при закрытых дверях и провозгласили 2-ю Антиохийскую формулу. B тот же день приезжают делегаты с директивами Селевкийскому собору. Руководящий всеми соборными инсценировками придворный императорский совет привез восточной половине собора ультимативную инструкцию подписать теперь так называемую «датированную веру,» т.е. 4-ю Сирмийскую формулу, с присоединением осуждения аномейству. Это был ушат холодной воды на голову Акакия и его группы. Сенатор Леона пригласил всех спорящих епископов составить общее собрание. 29 сентября оно состоялось. Леона гарантировал свободу высказывания. И Акакий даже потребовал удаления некоторых для него крайне раздражающих лиц. Омиусиане оказались психологически в этот момент уступчивее. Они согласились, чтобы неугодные акакиевцам лица во главе с Кириллом Иерусалимским временно удалились из собрания. Тогда Леона огласил записку Акакия. На этот раз сей до цинизма смелый богословский дипломат в своей записке анафематствует свое вчерашнее аномейство и, глазом не моргнув, провозглашает «омийство,» т.е. Сына подобным Отцу. He от себя одного все это заявляет Акакий, но от всех крайне левых, повернувших вместе с ним на компромисс с явным расчетом любой ценой не дать василианам ослепить императора. Этого акакиане в конце концов и достигли, несмотря на временную неудачу на почве данного, сплошь скандального «вселенского» собора. Провозглашение омийства акакиане в данном случае мотивируют в следующих выражениях. Они «не отвергают авторитетной веры Антиохийского собора (так называемого Лукиановского символа). Но ввиду споров, возникших в последующее время, исключают из употребления слово «омоусион,» как не данное в Писании, a νμοιον (даже!) предают анафеме (το ομουοσιον εκβαλλομεν, το δε ανομιον αναθηματιζομεν). И признают ясно, что Сын подобен Отцу.» На собрании следующего дня началось обсуждение этого текста. |
| 862 Палама призывает также воздерживаться от сообразных с ними дел (Ibid.). Здесь узнается сходная схема генезиса греховного деяния: помысл > действие, поступок. 864 Приведу в оригинале последнюю часть фразы: ... λλ’ καστος μν δι’ νς τοτων, κα πλεινων, πντες ξεκλναμεν, μα χρειθημεν· 865 См. его перевод в приложении к настоящему изданию. См. также: Макаров Д. И. Учение Григория Паламы об очищении человека (по трактату «Три главы о молитве и чистоте сердца») и некоторые параллели в поздневизантийской мистике//Мир Православия. Волгоград, 2000. Вып. 3. С. 61–72. 866 Rigo A. Nota sulla dottrina ascetico-spirituale di Teolepto metropolita di Filadelfia (1250/51–1322)//RSBN. 1987. N. S. Vol. 24. Р. 199–200. 870 βασιλες γρ κα ατοκρτωρ τν παθν π Θεο δεδημιουργημνος... [sc. νος] (505C). Само это использование «политической» лексики довольно характерно. 873 Поразительную по остроте картину того, как люди «...начали похищаться тиранствующим грехом//и влачились к местам похотей...//...Грех же радовался этому», создал уже во II в. св. Мелитон Сардийский в знаменитой гомилии «О Пасхе». Недавно вышло превосходное русское издание памятника с глубоким и всесторонним комментарием под ред. А. Г. Дунаева, в чьем переводе мы и цитируем текст: Св. Мелитон Сардийский . О Пасхе//СДХА. С. 533 (строки 359–360 правой нумерации), 535 (строка 395 правой нумерации). 874 Ср., например, поучение Древнего патерика о мужественном перенесении невзгод: Древний патерик, изложенный по главам/Пер. с греч. М., 1899 (репр.: М., 1991). Гл. 7. С. 107–130. 877 Св. Григорий Нисский . Точное изъяснение Песни Песней Соломона//Творения. М., 1862. Т. 3 (отдельный репр.: М., 1999). С. 246. (Критическое издание: Gregorii Nysseni Opera. Vol. VI. In Canticum Canticorum/Ed. H. Langerbeck. Leiden, 1960). 882 Слово χειργραφον означает долговую расписку, признание долга. Тема эта очень древняя для христианской литературы; она берет свои истоки уже у Тертуллиана . См.: Lampe G. W. A Patristic Greek Lexicon. Oxford, 1991. S. v.; Aubineau M. Commentaire//Hesychius de Jérusalem et al. Homélies pascales. Paris, 1972. P. 217–218. См. также параллель в изданной Обино гомилии св. Василия Селевкийского «Слово на Святую Пасху». Христос, по словам Василия, «...освободил наше естество от древней долговой расписки ( παλαιο... χειρογρφου)» (Ibid. P. 206.4–5; ср. перевод Обино: Ibid. P. 207). |
| 10, 712). Ясно, что Иларий не мог принимать участия в Парижском Соборе, составившем это послание, потому что Иларий, как мы уже знаем, в своей «книге против Констанция» написанной им вероятно на пути на родину, является уже осведомленным о падении своих недавних друзей. Дата Парижского Собора и его цитованного послания, видимо, падает на тот период времени, когда Иларий был еще на пути в Галлию, – что косвенно подтверждается известием Сульпиция Севера о некоторой продолжительности путешествия Илария на родину, на некоторое время остановившегося в Риме (Sulp. Sev. Vita s. Martini 6 n. M. 20, 164 с.), и прибывшего в Галлию вероятно не раньше конца 360 года (cfr. Coustan. Vita s. Hilarii, 83 n. M. 9, 163 c.). Но спрашивается, какое «исповедание» Илария и его известие об аримино-константинопольских делах, – с выражением его взгляда на невозможность мира с главарями никской унии, – имеют в виду галльские епископы, когда уноминают о нем, наряду с аналогичным же по содержанию посланием омиусианских епископов? Разуметь под professio Илария его книгу de synodis, еще до ариминских событий адресованную Иларием к галльским епископам, – неудобно, в виду того, что это professio Илария видимо заключало в себе прямое выражение взглядов Илария на Авксентия, Валента, Урзакия и др., – чего мы в de synodis не находим. Не есть ли, отсюда, это professio Илария именно его «книга против Урзакия и Валента», «для вразумления» отцов, поддавшихся аримино-селевкийской унии, и специально призывающая западный епископат – открыто высказать свое отречение от делегатов – изменников (X fr.) – книга, которую Иларий, по-видимому, отправил на запад вместе с увещательным же посланием омиусианских епископов? Если это предположение – верно, то мы находим в послании парижских отцов новое подтверждение правильности принятого нами взгляда на время, повод и цель написания Иларием «исторического труда». Читать далее Источник: Тринитарные воззрения Илария Пиктавийского : Ист.-догмат. исслед./Анатолий Орлов. - Сергиев Посад : тип. Св.-Тр. Сергиевой лавры, 1908. - 552 с. разд. паг. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Мы нисколько не встанем в противоречие с этим свидетельством, если допустим, что книга Илария содержала не собственно историю Аримино-селевкийского Собора, а выясняла исторический ход той коварно-политической работы, какая велась арианской партией (в частности Валентом и Урзакием) для достижения унии востока и запада, осуществленной на Ариминском Соборе 1426 . Насколько это допущение вполне гармонирует с содержанием как 1-го («введения»), так и Х-го («заключения») фрагментов Илария, настолько же затруднительным представляется примирит с данными этих несомненно – принадлежащих Иларию фрагментов гипотезу, что в состав исторического труда Илария входили и документы, появившиеся уже 5–6 лет спустя после Ариминского Собора. Имея в виду подробнее раскрыть эту мысль ниже, мы пока отметим, что гипотеза о происхождении «книги» Илария об Ариминском Соборе спустя несколько лет после этого факта отчасти противоречит уже известному нам свидетельству Руфина, что данное сочинение Илария было написано им ad emendationem ариминских епископов: какое побуждение и какую цель имел бы Иларий раскрывать пред западным христианским миром преступную деятельность Валента и Урзакия и убеждать западный епископат, поддавшийся их влиянию в Аримине, отречься от общения с ними (ср. X fr.), если бы исторический труд Илария был написан им в 366 или 367 г., – когда уже изгладились все недолговечные следы аримино-никской унии, и когда на западе, при императоре Валентиниане, православие уже почти вполне восторжествовало над арианством? Но может быть, «исторический труд» Илария состоял·из двух книг, из которых одна, имеющая специальную полемическую цель и злободневный характер, была написана Иларием в 359 г., – а другая, более объективного исторического характера, излагала историю ариминской унии в более подробном виде, составляла как бы продолжение и дополнение первой, и была написана Иларием уже в самом конце его жизни? Такой именно взгляд, как мы уже сказали, проводит Schiktanz, приурочивая к содержанию первой книги т. |
| По окончании Селевкийского собора десять епископов отправились в Константинополь для сообщения императору постановлений этого собора. Низложенные же сторонники Акакие во главе с последним поспешили предупредить их и тоже явились в Константинополь. Поддерживаемые придворной партией, они расположили к себе императора и представили ему все происшедшее на соборе в самом мрачном свете. Акакий назвал собор сборищем дурных людей, способных погубить церковь , и в особенности старался вооружить императора против св. Кирилла, представив дело с продажей церковных вещей в превратном виде и умолчав о тех побуждениях, которыми руководился св. Кирилл. Действуя на самолюбие императора, он говорил, что св. Кирилл продал одному купцу священную ризу, подаренную Иерусалимскому епископу Макарию Константином Великим . Эту ризу потом видели на одной актрисе, которая плясала в ней и издевалась над православной верой. На его же стороне был и Константинопольский патриарх Евдоксий, разделявший убеждения ариан. С другой стороны, и прибывшие с Селевкийского собора епископы не обнаружили достаточной стойкости и твердости в защите постановлений этого собора. Как раз во время их пребывания в Константинополь прибыли с собора в Римини арианские епископы и, несмотря на предупреждение депутатов Селевкийского собора, вступили в соглашение с партией Акакие. Таким образом, прибывшие с Селевкийского собора депутаты-епископы оказались в одиночестве, и в конце 359 года они под влиянием запугиваний и угроз императора согласились даже подписать арианское исповедание веры, составленное на Соборе в Римини. Одержав победу над своими врагами, партия Акакие в январе 360 года созывает новый собор из 50 епископов. Главная задача этого собора была – отомстить тем полуарианским епископам, присутствовавшим на Селевкийском соборе, которым они были обязаны своим низложением. Этих епископов они, в свою очередь, лишили кафедр и в числе пострадавших был и св. Кирилл. Ему были поставлены в вину два обстоятельства. Во-первых, то, что он, лишенный епископства на созванном Акакием соборе, вошел в сношения для пересмотра своего дела с Василием Анкирским и Георгием Лаодикииским, а во-вторых, что будто бы он вместе с Евстафием Севастийским и Елпидием противодействовал Мелитинскому собору, на котором он сам присутствовал. |
| Чтобы понятнее было учение св. Григория Паламы по этому вопросу, необходимо суммировать, сказанное выше. Необходимо классифицировать мнения церковных писателей. За тринадцать веков развития церковной мысли по интересующему нас вопросу было сказано столько, что систематизация святоотеческих идей может легче осветить мнение самого Паламы и уяснить истоки и непосредственные влияния в его антропологических воззрениях. Едва ли не большинство церковных писателей хотели видеть образ Божий в разумности (духовности). При этом некоторые ограничивали богоподобие только одним этим свойством человеческого существа, тогда как другие допускали наряду с разумностью и другие силы и способности человека. К сторонникам этого взгляда надо причислить: св. Климента Римского , Климента Александрийского , Оригена , св. Мефодия Олимпийского , св. Афанасия Александрийского , св. Кирилла Иерусалимского , св. Василия Великого , св. Григория Богослова , св. Григория Нисского , св. Макария Египетского , св. Диадоха Фотики древнего Эпира , св. Кирилла Александрийского , св. Нила Синайского , Василия Селевкийского , св. Максима Исповедника и св. Иоанна Дамаскина . Некоторые, из упомянутых писателей, допускали наряду с духовностью или разумностью еще и свободную волю, как признак образа Божия. Следует назвать: св. Кирилла Иерусалимского, св. Григория Нисского, св. Макария Египетского, св. Кирилла Александрийского, Василия Селевкийского и св. Иоанна Дамаскина. (Только что приведенные под строкой произведения этих писателей, должны быть упомянуты и в данном случае). Сравнительно мало усматривают образ Божий в бессмертности. Это: Татиан Ассириец , Климент Александрийский , св. Кирилл Иерусалимский и св. Иоанн Дамаскин Не мало писателей Церкви усматривают образ и подобие Божие в господственном или начальственном положении человека в мироздании. Здесь, прежде всего, надо упомянуть св. Иоанна Златоуста, который это особенно подчеркивает . Кроме него надо указать на: св. Григория Нисского , св. Ефрема Сирина , св. Кирилла Александрийского , Василия Селевкийского и св. Иоанна Дамаскина . |
| отца предположить пребывание Силуана в Антиохии в звании пресвитера или монаха 161 , когда Диодор и состоял его учеником. В данном случае нам остаётся ещё прибавить, что не будет противным мыслям св. Василия отнести Силуана во дни пребывания его в Антиохии к числу указанного сирийского союза сынов завета. История знает Силуана только как епископа, умалчивая о его до-епископской жизни. По этим церковно-историческим сведениям, он выступает пред нами полуарианином. Силуана мы видим участвующим в целом ряде полуарианских соборов и полуарианских миссий. По свидетельству Илария Пиктавийского 162 , Силуан Тарсский в числе 22 восточных епископов, был на Сирмийском-евсевианском соборе 351 г. Он записан в числе полуарианского большинства Селевкийского собора 359 г., где, по словам Сократа, громко кричал о том, что не нужно составлять нового символа, но нужно оставить то изложение веры, которое прежде было объявлено в Антиохии при освящении храма 163 . После Селевкийского собора, он в числе главных представителей полуариан, является к императору Констанцию для реабилитации самого Селевкийского собора против клеветы акакиан, сумевших в глазах императора представить собор сборищем смутьянов-эгоистов 164 . Силуан, епископ Тарсский по словам Созомена , является инициатором послания к императору Иовиниану о неприкосновенности селевкийских и ариминских постановлений, в котором, «„чуждаясь т. н. ереси неподобников, обещается вместо „единосущный” признавать „подобосущный”» 165 . Но это впечатление полуарианства от представленной догматической деятельности Силуана-епископа может быть только видимым. Мы уже имели случай высказаться, что благодаря новейшим исследованиям в области церковной истории 166 , в науке довольно ясно установлена подлинная суть т. н. полуарианства и значение его в истории догматических движений IV века. Самый термин „полуарианство” не отличается точностью для обозначения того богословского мировоззрения, которое принято им обозначать, и в церковно-историческую науку он впервые был введён св. |
|
|
