| И они были теоретиками и мыслителями по преимуществу, с весьма малым чутьём реального факта. Со многими, даже нежелательными явлениями нашей жизни они готовы были помириться, прикрыв их отвлеченным истолкованием. Столь же отвлеченной, как эта публицистическая и историческая мысль, становится в те годы и художественная критика. Сначала Надеждин, затем Белинский превращают критику в философско-эстетический трактат. Критик начинает доискиваться главным образом смысла тех произведений искусства, которые останавливают на себе его внимание. Сначала его интересует больше всего сам процесс художественного творчества, затем общий смысл тех явлений жизни, которые воплощены в художественных образах. И только в средине сороковых годов критик начинает ценить художественные памятники, как документы данной исторической эпохи. Это стремление оттенить в живых явлениях действительности прежде всего их общий смысл проникает и в область чистого художественного творчества... Вторжение обобщающей мысли в искусство сказывается ясно в произведениях писателей Николаевской эпохи. – Все повести Герцена этико-социальные мысли в форме беллетристического рассказа. Новости кн. В. Ф. Одоевского также ничто иное, как философские и этические рассуждения в лицах. Но самый характерный пример вторжения мысли в творчество и яркий пример борьбы этой мысли с творчеством дает история развития таланта Гоголя. Редко являлся художник, который бы так умел непосредственно и верно схватывать действительность, как Гоголь. В особенности веселая и комическая сторона жизни была ему хорошо видна. Но с самых первых лет своей литературной работы Гоголь быль убежден, что он призван не только изображать жизнь, но и разгадать ее таинственный смысл 8 „Воспитавшийся на литературе 40 годов и до конца дней своих сохранивший о ней благодарную память, Щедрин вспоминает о „трогательно-благородном» характере ее отчужденности от насущных вопросов жизни. Она, „как сказочная царевна, была заключена в неприступном чертоге и там дремала, окутанная сновидениями» 9 . |
| Христианин! пусть „тьма покрывает землю! Пусть мрак на языки! Восстань от страха, и недоумений! Светится верою и надеждою. Сквозь тьму „приходит свет твой» ( Пс. 60:1:2 ). Пройди путем, который открывает тебе раздирающая завеса таинств; вниди во внутреннее Святилище страданий! Иисусовых, оставя за собою внешний двор, отданный языкам на попрание. Что там? – Ничего, кроме святыя и блаженные любви Отца и Сына и Св. Духа к грешному и окаянному роду человеческому. Любовь Отца – распинающая. Любовь Сына – распинаемая. Любовь Духа – торжествующая силою крестною. Тако возлюби Бог мир. О сей то любви, христиане, да будет позволено мало нечто немотствовать пред вами, поскольку изрещи ее даже и не возможно, так что само Слово Боже, дабы совершенно изобразить ее, умолкло на кресте» 23 . Не менее величественной религиозно-художественной картиной открывается слово на день Пятидесятницы 1811 г. на тексты „Исполнишася вси Духа Свята“ Деян. 2: 4 . „После того, как „погрузившийся в твари“, не могши сносить несозданного света, человек „скрылся» ( Быт. 3: 8 ) от Бога, и Бог скрылся от человека, дабы не истребить преступника святым Своим присутствием, „Единый» Триипостасный „по неизреченной благости, вновь приблизился к отчужденному» в постепенных откровениях, да „Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца и общение Святого Духа» ( 2Кор. 8:13 ) возставит и паки превознесет падшего. Явился Отец в обетованиях любви и милосердия и устрашённого всемогущими правосудием грешника провождал к ходатайству Сына: явился Сын над покровом человечества, и, в Себе Самом победив грех и умертвив смерть отверз Благодати Святого Духа дверь к сынам гнева: явился наконец Дух Святый в знамении огненных языков и проникнул в апостолах естество человеческое, дабы усвоить ему благоволение Отца и заслуги Сына» 24 . Совершенно характер священного песнопения носит начало слова на Рождество Христово того же 1811 г. на текст: „велия есть благочестия тайна, Бог явися во плоти» ( 1Тим. 3:16 ). „Новый Адам исходит из девственной земли. Жена, источник проклятия, приносит росу благословения. Является истинный Ной, который „упокоит нас от дел наших, и от печали рук наших, от земли, юже прокля Господь Бог ( Быт. 5:29 ). Безродный Мелхиседек ( Евр. 7:3 ), рожденный без матери, рождающийся без отца, приходит наследовать Царство и Священство вечное. Приходит наконец долгая ночь страха и ожидания всемирного; – и утренний свет проникает во мрак Ветхозаветного Святилища, отверстого не столько к ежедневному, сколько к вечному Востоку. Небесная Манна изсыпается из стамны, ее сокрывавшей. Жезл Иессеев прозябает вместо увядающего – жезла Ааронова. Христос рождается. |
| Русское образованное общество последовательно переходит из русла мистицизма в русло мысли Шеллинга, затем Гегеля, и далее Фихте, Фейербаха, „утопического» социализма Фурье, наконец, Маркса. В эту эпоху, пишет один из выдающихся историков русской общественности 7 , жизнь становится „так однообразна и скучна в своем течении, что интересоваться ею видимостью нельзя, и для всякого человека чуткого и умного остается один выход: это – отвлечение от фактов и перенесение своего интереса на ту общую мысль, на тот общий смысл, который должны же иметь эти разрозненные факты, столь ничтожные и серые, если их брать поодиночке «. Стремление к отвлеченной обобщающей мысли, которая помирила бы человека с окружающей его бесцветной обстановкой; истолковала бы ему смысл того, что не поражает его ни красотой, ни разнообразием, ни неожиданностью; которая, наконец, связала бы в одно целое все, что он успел узнать о прошлом и что успел схватить в настоящем – это стремление сказывается очень ясно в передовых кругах общества, особенно в критике, публицистике и литературе Николаевских времен. Известные очаги общественной мысли того времени – кружки Станкевича и Герцена были кружками теоретиков, по преимуществу. Пусть в одном кружке преобладал интерес к чистому умозрению и к эстетике, а в другом к социальным вопросам, – но для членов и того и другого кружка общий смысл явлений был дороже их видимости. Эту видимость они готовы были всегда истолковать в угоду известной теории; и того, что называется практическим смыслом, у них было очень мало; не было в них и способности только лишь любоваться фактом и довольствоваться впечатлением, какое он производит. Они всегда и обо всем размышляют. Этими именно объясняется их увлечение отвлеченностями немецкой философии, которая по-видимому так далека от русской жизни: она для них была ценна тем, что давала готовые формулы для их теоретических выкладок. Из этих же иностранных философских формул, с примесью национального сентимента, выводили свое учение и наши славянофилы. |
| „Совершишася! ( Иоан. 19:30 ) возопил Иисус на кресте, и возопил „гласом великим», дабы он услышался в небесных и земных и преисподних гласом, который расторгнул церковную завесу, чтобы показать прехождение законной сени: – гласом, который потряс землю и прошел в сердца гор, каменных , дабы в то же самое время проникнуть и – ежели сие возможно всемогуществу – смягчить каменное сердце ожесточённого народа. Но „одебеле сердце людей сих“ – жалуется Врач души и телес... О, Распятый! Мы и в отдалении многих веков слышим вопль Твой, видим язвы Твои – и оружие скорби сердце наше проходит. Совершишася, но Искупитель продан, истина осуждена, святость поругана, Бог , оставил Бога ( Матф. 17:46 ). Совершишася! Но благословеше Израилево на древе проклятия, но чаяние языков умирает. Совершишася! Но падший человек вновь падает ниже прежнего самоубийца делается „богоубийцею». Какой ужас! Кажется, ад радостно скрежещет, и гордый враг наш хочет уверить себя и своих единомышленников, что все совершилось – значить все погибло. О, Распятый! мы не соблазняемся о Тебе, мы с, учениками Твоими „глаголем тя быти Христа Божию силу и Божию премудрость» ( Матф. 16:16 ; 1Кор. lt 24); мы веруем, что Ты „глаголы живота вечного имаши“ ( Иоан. 6:68 ). Исцели словом Твоим рану Твоими ранами пронзенной души, а вместе и загради уста глаголющих неправедная; научи нас тайне страданий Твоих; открой нам, какое великое дело и для кого с Твоею кончиною окончилось? Христиане, Он не ответствует нам более. Уже Он „преклонил главу, предаде дух“ (Иоан. 19:30), как бы желая оставить нас в размышлении при кресте и гробе Своем. Совершишася. Не думайте, чтобы умирающая Премудрость оставила нас в неведении о таинственном знаменовании сего изречения. Мы находим его прекрасное изъяснение, начатое в книге бытия человеческого и оконченное в книге жизни Иисусовой. Чтение сих великих книг может и должно занимать целую жизнь, но несколько строк из каждой достаточны вразумить нас“ 22 . Слово это, произнесенное на 24 году жизни проповедника, носит следы еще некоторой незрелости. Гораздо совершеннее третье слово, произнесенное через 10 лет в Петербурге. Тон более спокойный, но по глубине созерцая и художественной стороне гораздо выше. Слово на текст „Тако возлюби Бог мир“ ( Иоан. 3:16 ). |
| 7. Возможно ли преодолеть неизбежные трудности переводческой работы? На этот вопрос «консерваторы» были склонны отвечать отрицательно. «Может ли духовное творчество нашего времени подняться на высоту творчества наших предков? –спрашивал епископ Прилуцкий Сильвестр. – Признаём совершенно невозможным достойное повторение теперь духовного творчества в отношении богослужебного языка» 211 . «Имейте в виду, что комиссия по исправлению одного служебника работала не менее двадцати лет, пока не вымерла», – саркастически напоминал Н.В. Покровский 212 . Кто будет переводить богослужебные книги? «Разве у нас есть какой-нибудь религиозный поэт, которому можно было бы поручить это величайшее дело?» – спрашивал священник С. Недельский, справедливо полагавший, что для богослужебного употребления не годятся учебные переводы вроде тех, которые печатаются в школьных пособиях. – «Я убежден, не найдется ни одного святого поэта даже для перевода божественной литургии, утренних и вечерних молитв» 213 . О. Стефан Богородицкий тоже не видел в современной ему России достойных мастеров слова: на седалище Пушкина и Лермонтова «сели Горькие, Андреевы, Куприны, Арцыбашевы и прочие порнографисты», от поэтичности русского языка скоро останется одно воспоминание 214 . Окружной благочинный из Мценского уезда протоиерей Василий Ключарев напоминал, что кроме вдохновения для этой работы нужна еще и ученость 215 . А о. Н. Виноградов сформулировал целый ряд условий, необходимых для создания русского текста богослужения, равноценного славянскому: Найдется ли достаточное количество людей глубоко религиозных, одаренных большим литературным талантом, которые смотрели бы на перевод богослужебных книг на русском языке, как на подвиг жизни, как на святое, безусловно необходимое для народа дело? 216 8. Большие трудности представляет согласование нового богослужебного текста с музыкой. Все наше церковное пение органически, неразрывно соединено с словом богослужебного текста, к этому слову примерено и без него немыслимо. Изменить этот текст – значит разрушить эту живую вековую связь и разрушить вместе со словом все церковное пение и исказить безобразно чин богослужения. (...) Поставьте вместо славянского текста русскую деланную фразу – исчезнет и цезура, и ритм, и смысл каждой отдельной фразы, и весь лад пения, к ней примеренный |
| Из научного материала, за годы моего редакторства, в приложениях с особым счетом страниц были напечатаны: «Документы из истории перевода святоотеческих творений в Московской Духовной Академии» – сообщ. И.Н.Корсунским , «Изустная духовная Св. Митрофана, Епископа Воронежского» – сообщ. свящ. С.Е.Зверевым, «Основное Богословие или Христианская Апологетика» и «Православное Догматическое Богословие» – лекции заслуженного профессора Импер. Харьковского Университета, протоиерея В.И.Добротворского. Затем, в конце 1896 года, состоялись переговоры нашей редакции с родственником и наследником Высокопр. Саввы, Архиеп. Тверского, священником Г.Ф.Виноградовым о печатании в качестве приложения к «Богословскому Вестнику» автобиографических записок почившего архипастыря под заглавием: «Хроника моей жизни», после чего, с первой книжки журнала за 1897 год, началось их печатание на весьма удобных для редакции условиях. Записки Высокопр. Саввы, некогда питомца, а впоследствии ректора и почетного доктора Московской Академии, представляли собою громадное количество исторического материала, так как почивший вносил в них не только свои личные воспоминания, наблюдения и суждения о разных предметах, лицах и событиях, но даже все письма, им получавшиеся, и все ответы, им посылавшиеся, часто с таким содержание, которые было совсем малоценно по существу, или имело совершенно частный, мало для других интересный характер. Из этого громадного материала сперва о. Виноградов исключал все, что, по его мнению, представлялось излишним, а затем, с его разрешения, и редакция «Богословского Вестника» со своей стороны еще более увеличивала размер этих исключений. При всем том, в конце концов материала записок все-таки хватило нашему журналу на четырнадцать лет и в отдельном издании получилось девять больших томов. Так как ученый автор записок во многих отношениях был одним из выдающихся иерархов нашей церкви, то его воспоминания с постепенным возвышением и расширением круга его общественной деятельности получали все больший и больший интерес, а потому для «Богословского Вестника» были очень ценным приобретением. |
| XV в.) (Харьков 1854 г.), в настоящее время представляющая библиографическую редкость. По утверждению А.С. Архангельского , она приводит к очень неутешительному заключению: «собранный здесь весьма тщательно материал характером своим лучше всего доказывает совершенное отсутствие у нас в древнее время (XI–XV) в.) каких-либо училищ». « Нил Сорский », СПБ. 1882 г. стр. 185 прим. 2 Большинство таких трудов указаны в брошюре Леонтовича «Школьный вопрос в древней Руси» стр. 47–51; также в книге В. Григорьева «Исторический очерк русской школы» стр. IV–V. М. 1900 г. 4 Ср. Голубинский. История Русской Церкви, т. I, пол. I, стр. 725 и 727. Изд. второе. М. 1901 г. 10 Проф. Голубинский утверждает: «мы имеем решительное доказательство, что под надзором и ведением епископов в помянутое время никаких училищ не находилось». Ист. Рус. Цер. т. I, пол. I. стр. 723. 22 См. Некрасова „Зарождение национальной литературы в северной Руси», (Одесса 1870); проф. В. О. Ключевского „Древнерусские жития святых как исторический источник». (М. 1871 г.) В зависимости от последнего изследования явились труды: Кадлубовского „Очерки по истории древнерусской литературы житий святых». (Варшава 1902 г.), Коноплева „Святые Вологодского края». (Чт. Общ. Ист. и Др. Росс. 1895 г.), Яхонтова „Жития святых северно-русских подвижников Поморского края как исторический источник» (Казань 1882.), Ученый справочный указатель по литературе древнерусских житий Барсукова „Источники русской агиографии». (СЛЕ. 1899 г.) 23 Ключевский. Древнерусские жития святых, как исторический источник. М. 1871 г. стр. 432. Кадлубовский „Очерки по истории древнерусской литературы житий святых» стр. 13 и др. Варшава 1902. 31 См. наше исследование „Уставные Чтения». Историко-гомилетическое изследование. Выпуск первый. Сергиев Посад 1914 г 32 Изд. Яковлева в „Памятниках русской литературы XII и XIII веков. СПБ. 1872. См. стр. IV. То же по харатейн. сп. Моск. Усп. Соб. изд. Общ. Ист. Древн. Российских. 1879 г. янв. – март. 34 Патерик, изд. Яковлева, стр. |
| Никодим 401 , с приглашением, по приказанию владыки, на служение с его высокопреосвященством на следующий день в семинарской церкви, по случаю храмового в ней праздника. Явился я в назначенный час, литургия совершена с обычною торжественностью, после обедни владыка удостоил своим посещением дом семинарского старосты, богатого и гостеприимного купца Н.П. Ильина 402 , когда и мы все были приглашены к обеду. Владыка, сидя на диване подозвал меня к себе и тихо изволил сказать мне: «приходи ко мне в половине второго обедать». Приказание, разумеется, исполнено: являюсь в урочный час на Троицкое подворье. Вхожу в столовую комнату, а владыка идет из своего кабинета, держа в руке небольшой лист почтовой бумаги. Когда я подошел к его высокопреосвященству, чтоб принять от него благословение, он подал мне лист, сказав: прочитай. Читаю и вижу, что это письмо к обер-прокурору св. Синода, где изложено ходатайство о назначении меня ректором Московской семинарии. Прочитавши письмо, я поклонился его высокопреосвященству до земли и поблагодарил за его архипастырское ко мне внимание: между тем сердце мое дрогнуло. Сели за стол, и владыка очень милостиво со мною беседовал о разных предметах (Продолжение следует). Протоколы [=Журналы] заседаний Совета Московской Духовной Академии за 1898 год//Богословский вестник 1899. Т. 1. 2. С. 161–192 (4-я пагин.) —161— лаю Дмитриеву; стипендию имени В.М. Ундольского (после В. Виноградова ) – студенту 4 к. Павлу Масину; стипендию имени Ю. Ф. Самарина (после Е. Ринка) – студенту 2 к. Иустину Гроту; академическую стипендию (после И. Некрасова) – студенту 2 к. Павлу Доброгаеву (пользовавшемуся стипендией Г.И. Хлудова в 86 р.); стипендию М.А. Хлудова (после Н. Величкина) – студенту 3 к. Ивану Рудакову; стипендию Преосвященного Епископа Никодима (после Д. Чистилина) – студенту 2 к. Василию Покровскому. 5) За прочими студентами оставить на 189 8 / 9 учебный год те стипендии, которыми они пользовались в минувшем году, а четырнадцать стипендий: одну имени Высокопреосвященного Иоанникия, Митрополита Киевского и Галицкого, – в 217 рублей, одну имени диакона С.Ф. |
| Евергетидский указывает для полиелея период длинных ночей, а пение «непорочных» присоединяет к полиелею, только когда ночи особенно длинны; прекращение пения полиелея он указывает около недели всех святых, когда ставит полиелей ε χει ρα 755 , и не позже Пятидесятницы, когда прямо замечает τν πολυλεον ο στιχολογομεν 756 ; но еще гораздо раньше под 1-ой неделей поста он отменяет пение непорочных: τν δ ‘Αμωμον π το νν ο ψλλομεν, δι τ τς νχτας λαττωναι 757 , По Иерусалимскому уставу непорочны поются во все недели года, а период пения полиелея совпадает с периодом пения непорочных Евергетидского Типикона. Иерусалимский Устав указывает точно начало пения полиелея с понедельника по Воздвижении и прекращает его пение в тот же самый день, когда Евергетидский прекращает пение непорочных: въ нелю же , замечает список 328 (л. 57 об.) Синод, б. под 21 сентября, на оут стихословимъ две ка и блж прилагающе и многомлтвый ; то же бывает во вс не сел и до сыропуны не 758 . Под неделей сыропустной тот же 328, л. 208 снова указывает: достоить же вдати ко се нели и до въздниь ил чтнго крта чресъ все лто во вс не не на заоупражнють мномитвый. поётьжес при во гьскы празднки 759 . Кроме недель, полиелей назначается Иерусалимским Уставом, независимо от времени года 760 , в праздники не только двунадесятые, как в Еверетидском Типиконе, но и многих великих святых, при чем сопровождается чтением непременно праздника или празднуемого святого, если есть, хотя бы то было и в неделю 761 . В отношении количества ежедневных чтений, Иерусалимский Устав в древней редакции следует Евергетидскому Типикону, в более поздней – Алексеевскому, В древней редакции на утрене чтение полагается, кроме кафизм, только по 3 п. канона; по 6-й же песни канона чтение полагается лишь в некоторых случаях, когда произведение слишком длинно, чтобы могло быть прочтено на кафизмах и 3 п. канона 762 , а также великим постом и на всенощных бдениях – когда чтее в синаксари 763 , а по более поздним славянским спискам – въ пролоз 764 . |
| Вопрос о сочетании триодных чтений с минейными великих праздников, является специальным предметом внимания т. н. Марковых глав. Наиболее обстоятельно он ставится здесь в отношении праздника Благовещения. Во все недели (кроме Ваий), и в том числе 3-ю, при совпадении их с Благовещением, указывается на благословении хлебов «чтение в посланиях, а прочая чтения праздника» 979 ; о чтениях триодных здесь не упоминается вовсе, конечно, потому что первооригинал Иерусалимского Устава не имел их для недель поста. В субботу акафиста 980 , в субботу Лазареву 981 и неделю цветную 982 , вопреки Алексеевскому и Евергетидскому Уставам, а по более поздней редакции (собственно Марковы главы) и в первые три дня страстной седмицы (согласно Евергетидскому и вопреки Алексеевскому) 983 на утрене чтения триодные («дневные») предшествуют чтениям минейным Благовещения («праздника»), занимая места на благословении хлебов (даже и в неделю Ваий) 984 и на кафизмах и оставляя последним место на полиелее и на каноне, а в первые три дня страстной седмицы и по 3 кафизме; древнейшая редакция правила о первых трех днях страстной седмицы (в самом тексте Устава под 25 марта) указывает порядок обратный – чтения праздника предшествуют чтениям дня (т. е. как в Алексеевском Уставе) 985 . Чтение четвероевангелия, вопреки Евергетидскому Типикону, сохраняется 986 . В великий четверг чтения Благовещению занимают места на благословении хлебов, полиелее и 3 п. канона, оставляя свободным лишь место по 6 п. канона 987 . В великий пяток по 6-ом евангелии и по 3 п. чтение праздника – «Паки радость», по 6 п. чтение дня 988 . В великую субботу – по непорочных чтение дневное, а на полиелее, по 3 и, если есть время, 6 пп. канона – празднику 989 . «Оглашение праздника» Благовещения в первые три дня страстной седмицы переносится с 9 часа на 1-й час, в субботы акафиста и Лазареву и недели поста – на конец утрени 990 ; в великую пятницу на 9 часе полагается чтение дневное, а об оглашении праздника (как и в великую субботу) не упоминается 991 . |
|
|
