| Г. ЧИСТЯКОВ: Я все-таки надеюсь, что об этом помнят, поскольку нельзя не помнить Рябушинских, Морозовых, Солдатенковых, Лавенишниковых, и в конце концов Третьякова с его Третьяковской галереей, потому что это все действительно старообрядцы, люди, которые верили в Бога очень горячо, но были при этом абсолютно независимы от власти. И, более того, власть их, в общем, преследовала. Конечно, в постреформенное время, во второй половине 19–го века, не так люто, как во времена Екатерины Второй, например.. А. ЧЕРКИЗОВ: Или даже Петра Первого, не побоимся того слова. Г. ЧИСТЯКОВ: Безусловно. Но, тем не менее, преследовала, тем не менее, если хотите, это были религиозные диссиденты. И, наверное, именно тот факт, что они должны были противостоять власти, делала из них образцовых хозяев они понимали, что иначе им не выжить, иначе им не поддержать людей, которых они считали нужным поддерживать, своих рабочих, которые тоже были старообрядцами, и просто бедных людей, и так далее. А. ЧЕРКИЗОВ: Вообще-то, если брать слово в чистом виде, то русские старообрядцы это ведь протестанты, потому что они протестовали против официальной религиозной доктрины, официального религиозного направления. М. ЧЕРНЫШ: Я с вами согласен. Знаете, есть еще один пункт в теории М. Вебера, на который нам, наверное, следовало бы обратить внимание. М. Вебер подчеркивал, что в меньшинствах религиозных, национальных, стремление делать бизнес, активность, предпринимательская активность, харизма в бизнесе развиты в гораздо большей степени, чем в титульной нации. А. ЧЕРКИЗОВ: Титульной конфессии, не нации, потому что, например, французы нация титульная, но одни гугеноты, с которыми что-то сотворили в Варфоломеевскую ночь, а другие не гугеноты, католики. М. ЧЕРНЫШ: Титульная конфессия. И не надо забывать, что " кальвинисты " это была небольшая секта первоначально. Небольшая секта в Швейцарии, с которой, собственно, и зародилась протестантская этика, о которой писал М. Вебер. Это было очень небольшое число людей, и нельзя сказать, чтобы им кто-то навязал этот особый вид этики извне. Для них это был ответ на экзистенциальные, общие философские проблемы бытия проблему страдания, во–первых, и проблему спасения. |
| Нет, оказывается, что религиозное чувство посещает человека вне зависимости от того, как и в каких установках он воспитан, вне зависимости от того, каков его культурный уровень, и вне зависимости от того, к какой именно культуре в плане национальном он принадлежит. Это абсолютно живое чувство, которое посещает человека в лучшие мгновения его жизни, совершенно независимо от того, что мы пережили раньше и как мы были к этому переживанию Бога подготовлены или, вернее, не подготовлены. Действительно, сердце знает свои резоны, которых не знает разум, — как говорил Паскаль. Действительно, сердцем мы можем почувствовать без всякой подготовки и абсолютно неожиданно то, что никогда не усвоим ни из какого учебника и никогда не выучим ни по каким книгам, как бы прекрасны и как бы глубоки они ни были. 25ноября 2003 ФИЛОСОФСКИЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ФАНАТИЗМА Произнося слово " фанатизм " , нужно иметь в виду, что была не только Варфоломеевская ночь, не только убийство Грибоедова разъяренными персами, но было и 11 сентября 2001 года. То есть фанатизм — это не только далекое прошлое, но и то, с чем мы сталкиваемся сегодня. Это все разбросанные по российским городам синангоги, где либо били окна, либо устраивали пожары или взрывы. Подобной участи не избежали и многие протестантские храмы. Это и история в Татарстане, где мусульмане воспротивились строительству православного храма. Это и рассылки в США по Интернету адресов врачей, делающих аборты, чтобы потом этих врачей убивали. С проявлением фанатизма можно столкнуться практически во всех религиях. Возникает вопрос, что такое фанатизм. Представители различных конфессий часто стараются подчеркнуть, что фанатизм — это нечто особенное, не имеющее отношения к религии. Верится с трудом, поскольку история религии во все века была связана с историей фанатизма. Вольтер говорил о фанатизме как об извращенном ребенке религии, и, скорее всего, на этом определении стоит остановиться. Хотя можно, воспользовавшись образом Шварца, сказать, что фанатизм — это тень религии. Может быть, фанатизм — это плод манипулирования сознанием масс в тех или иных политических целях. Например, в Средние века Ян Гус, которого сжигали на костре, увидел в фанатизме окружавшей его толпы плод манипулирования ее сознанием. Заметив старушку, подбрасывающую хворост в его костер, он воскликнул: " Святая простота! " — имея в виду, что старушка думала, будто делает нечто хорошее. |
| Вот какие вопросы ставил своим пророческим чутьем Соловьев. Есть такие соловьевцы, кот именно это живое в Соловьеве больше всего чувствуют и из него исходят. Поэтому им не претит (?), когда начинают заниматься политикой. И Соловьеву не мешали его публицистические статьи, а там, где все дело лежит в религиозной плоскости, они чувствуют что-то мелкое, ветхозаветное. И нам следовало бы разрешать этот вопрос в этой плоскости. Грузенберг. Я извиняюсь, что взял смелость возражать, но я позволю себе кратко, в двух словах указать, что спор идет о словах. А А указал на эту крупную разницу. Злоба существует. Но вытекает ли она из природы христианства и иудаизма, как двух различных типов? Я позволю себе сказать, что нет. Такая же рознь существует и в среде самого христианства. Позвольте напомнить Варфоломеевскую ночь, поход по поводу филиокве 730 и тысячи гонений христиан на христиан. Если бы была рознь между двумя типами, стала бы непонятной рознь в среде самого христианства и равнодушие христианства к буддизму, язычеству и мусульманству. Между тем оно не питает к ним враждебности. Дело не в какой-то розни между христианством и иудейством, а в других причинах. Если мы будем искать их в плоскости психологической, мы никогда не договоримся, т.к. о вкусах и чувствах не спорят. Если можно оправдать чувство с точки зрения христианской, то будем последовательны и справедливы, и оправдаем такое же чувство с точки зрения иудея и эллина. Такую плоскость ставить нельзя, надо искать объективную плоскость. Я приемлю на себя эту смелость. Я извиняюсь, что только в двух словах коснусь этого вопроса. Мне представляется, что христианство и иудаизм в самом деле есть историческая антитеза, но не в плоскости темной психологии, а в плоскости объективной, логически объяснимой природы, а именно: христианство есть религия трансцендентная, оно считает, что земная (?) жизнь есть средство, а не цель, оно переносит центр тяжести по ту сторону. У иудаизма же есть оптимизм, он считает, что земной удел есть не средство, не мостик, а цель в самом себе. |
| С этого момента, с весны и лета семнадцатого года и начинается идейное сближение Пришвина с Буниным по самым насущным для России вопросам, и именно отсюда берет начало их выстраданный внутренний диалог о России, революции и русском народе. Революцию оба встретили в том возрасте (Бунину было сорок семь, Пришвину – сорок четыре), когда житейский и духовный опыт человека, острота зрения, интерес к реальной жизни и определенная отстраненность от повседневной рутины находятся в гармоническом сочетании, делающем человека способным максимально глубоко увидеть и оценить сущность происходящих событий. Бунинские и пришвинские дневники, посвященные революции и Гражданской войне, пожалуй, самые глубокие документы первой русской смуты двадцатого века. В этих только в постсоветское время опубликованных на родине писателей произведениях есть совпадения чуть ли не текстуальные, как, например, в тех случаях, когда революция описывается обоими, как Варфоломеевская ночь и даже дается народная огласовка: у Бунина – «на сходке толковали об „Архаломеевской ночи“ – будто должна быть откуда-то телеграмма – перебить всех буржуев». Пришвин призывает в своей «революционной» публицистике «собирать человека», разбитого событиями «Халамеевой» ночи. Они черпали из одного источника, и хотя для Бунина в большей мере причиной и сутью революционных событий оказалось народное окаянство, для Пришвина революция – это скорее проявление русского сектантства, хлыстовства («Почему вы так нападали на Распутина? – спорил он с Горьким. – Чем этот осколок хлыстовства хуже осколка марксизма? А по существу, по идее чем хлыстовство хуже марксизма? Голубиная чистота духа лежит в основе хлыстовства, так же как правда материи заложена в основу марксизма. И путь ваш одинаков: искушаемые врагами рода человеческого хлыстовские пророки и марксистские ораторы бросаются с высоты на землю, захватывают духовную и материальную власть над человеком и погибают, развращенные этой властью, оставля после себя соблазн и разврат» ); хорошо знакомый с этими течениями русской религиозной мысли и поведения, он знал, что говорил. Если положить их дневники рядом, то, отвлекаясь от стилистики, порой затрудняешься сказать, кто из них что писал – так много здесь горечи, отчаяния, столько тяжелых и порою даже оскорбительных слов о русском народе, что легко было бы обвинить авторов в русофобии, когда бы все сказанное не очищалось глубочайшей любовью к России, которой оба были преданы до конца дней. |
| Знал ли о резне генерал иезуитов? Одобрял ли он ее? На этот счет у нас нет сведений; но несомненен тот факт, что он приезжал во Францию вместе с Александрини. Бракосочетание Генриха Наваррского произошло в Париже; на нем присутствовали Колиньи и главнейшие вожди протестантов. Тогда-то, 24 августа 1572 года, в день св. Варфоломея, совершилась эта, столь же подлая, сколь и ужасная, резня, позорящая летописи Франции. Резня была не в одном Париже, – во многих провинциях произошли такие же убийства. Между убийцами не встречаем ни одного иезуита, но не они ли своими проповедями подготовили эту страшную драму? Один из иезуитов, Мальдонат, явился ко двору в то самое время, как лилась кровь; его позвали для обращения Генриха Наваррского в католичество, но его убеждения не действовали. «Месса или смерть», – сказал Карл IX. Этот аргумент решил дело: Генрих объявил себя католиком, для того, чтобы, в скором времени, снова стать протестантом 21 . Карла IX сменил на престоле брат его Генрих III; это был человек развращенный до безбожия и ханжа, доходивший до глупейших предрассудков. Отец Оже исповедовал и приобщал его, несмотря на его оргии. Этот, низкого образа мыслей и ограниченный, король в течение всего своего царствования колебался между католиками и протестантами. Резня 24 августа не уничтожила последних; к их партии примкнули весьма многие католики, которым Варфоломеевская ночь открыла глаза. Они поняли, что религия не могла оправдывать подобные преступления и что она была лишь причиной всех войн, опустошавших Францию. Не разделяя догматических взглядов протестантов, они считали вместе с ними реформу необходимой и полагали, что серьезная реформа была наилучшим средством, для восстановления мира. Но рядом с этими благоразумными католиками, стояли фанатики, мечтавшие лишь о войне и резне, и видевшие спасение Церкви только в истреблении протестантов. Они считали исключительно себя католиками, остальных же называли политиками. Вскоре, обе партии сформировались и приготовились к борьбе. Католическая партия приняла название Священного союза или Лиги. Генрих III, смотря по обстоятельствам, переходил от политиков к союзникам и обратно, по очереди. |
| Крестовые походы, костры инквизиции, религиозные войны. Сотни, тысячи, миллионы убитых и обездоленных. И всё это под знаменем любви к Богу и торжества истины! В прошлый раз Эльвейс был в Париже и видел Варфоломеевскую ночь, когда католики убивали гугенотов, христиане убивали своих собратьев. Залитые кровью улицы, изувеченные тела, озаряемые светом факелов, и дикие лица фанатиков, искажённые ненавистью и жаждой убийства! Как христиане могли творить такие зверства? Разве их вера не учила их любви к ближнему? Неужели из-за каких-то догматов и пустых обрядов стоит убивать людей? Разве можно отстаивать свои убеждения таким ужасным способом? Разные вероисповедания, разные конфессии борются между собой за право называться единственным истинным учением на Земле, и их адепты не замечают, что приносят немыслимые страдания огромному количеству маленьких беззащитных людей. Даже если бы они на самом деле знали истину, то не имели бы права губить человеческие жизни ради неё… А сегодня Эльвейс побывал в Пскове шестнадцатого века и смотрел, как Иван Грозный входит со своей дружиной в этот город. Великий и страшный русский царь, совершив опустошительный набег на Новгород, собирался теперь начать террор в Пскове. На лицах псковичей, встречающих царя, застыл страх; никто не знал, доживёт ли до завтрашнего дня. «И это правитель христианской страны! – подумал Эль, глядя на безжалостного тирана. – И это «Святая Русь»! Почему же бездействуют их духовные вожди? Почему не пытаются защитить невинных людей от кровожадного зверя, которого они сами помазали на царство?» Дав Элю немного посмотреть на процессию, Инструктор повёл его в какой-то большой дом, в просторное светлое помещение. Там стояли приготовленные к постной трапезе столы, но одно блюдо было с жареным мясом. В углу сидел какой-то грязный человечек в лохмотьях. Вскоре в залу вошёл Иван Грозный со своими приближёнными. Человечек вскочил и стал прыгать вокруг государя на палочке с лошадиной головой . «Должно быть, это шут!» – подумал мальчик, с удивлением глядя на необычное представление. Не прекращая своего занятия, оборванец обратился к царю, показав рукой на мясо: |
| 184 блаж. Иероним. Письмо 77. К Паммахию и Океану.//Творения. ч. 2. Киев, 1894, с. 372. Это сетование Оригена на своего друга и покровителя Амвросия косвенным образом подтверждается свидетельством Иеронима о том, что «Амвросий скончался прежде смерти Оригена и очень многими обвиняется в том, что будучи человеком богатым, он, умирая, не вспомнил о своем престарелом и бедном друге» (Иероним. О знаменитых мужах, 56). Этот аргумент стал традиционным в последующих самоапологиях богословов, обвиняемых в еретичности. Например, Евстратий, митрополит Никейский, в 1117 году на соборе, созванном против него, утверждал, что его противники стащили у него черновики и использовали незавершенные формулировки (см. Каждан А. П. Никита Хониат и его время. Спб., 2005, с. 196). 185 Здесь имеются в виду следующие места Писания: Левит 20,16 ; Исход 21,29; Числа 22,28 ; 2Петр. 2,16 . 186 В середине III века Тертуллиану не были знакомы гностики, учившие о переселении души в тела животных. Он прямо пишет, что «никакая ересь» не дошла еще до проповеди столь странных идей (О душе. 34,1). 187 В 553 году одновременно были осуждены Церковью и несторианская христология так называемых «трех глав», разделявшая человека и Бога даже во Христе, и оригенистские взгляды, которые оказались ей близки. См. Meyendorff J. Unite de l’Empire et divisions des Chretiens. Paris, 1993, pp. 252-254. 188 Чтобы не быть недостаточно доказательным, приведу еще одну выписку – на этот раз из Елены Рерих: «Стоит вспомнить времена инквизиции, Варфоломеевскую ночь и всю историю папства и церковных соборов, где почтенные духовные отцы изрядно заушали и таскали друг друга за бороды и волосья, чтобы всякое уважение к такой церкви и догмам, ею утвержденным, испарилось навсегда, оставив лишь возмущение и ужас перед непревзойденными преступлениями чудовищного своекорыстия, властолюбия, алчности и невежества!» (Письма Елены Рерих 1929-1938. Т. 1, с. 277). Насколько исторически и духовно корректна эта карикатура – разбирать сейчас не будем. Но одну деталь стоит высветить особо – эффект, на который эта живопись рассчитана: «чтобы всякое уважение к такой церкви и догмам, ею утвержденным, испарилось навсегда». Итак, в глазах Елены Рерих православие и католичество не имеют права рассчитывать не то что на согласие или понимание – даже просто на уважение. |
| – А, что такое «война белой розы с алою»? Помнишь ты это? В какой это истории? Или еще что такое «сицилийская вечерня», или «Варфоломеевская ночь»? Помнишь ты это? – Хоть брат, убей, не помню. Помнится, только, что когда-то, в бытность свою в риторике, все это я зубрил на память, и только! – А как на французском престоле снова явилась династия Наполеона? Это ты слыхал когда-нибудь? – Решительно никогда не слыхивал. – Вот то-то и есть-то! Все это произошло независимо от нашей воли, то, что ты знал, забыл потому, что знал все на медные деньги, для класса только, класс прошел, и вылетело все из головы, а новейших событий из всеобщей истории и ты, и всякий другой из нас не знает потому, что наставники-то наши по всеобщей истории дальше своего носа ничего, кажется, не видят, дальше учебника не простирают своих взглядов, как кончился учебник «Священным союзом» государей, так и баста, более о событиях новейшей истории они и не заикнулись, а из нас сам не каждый-то имел возможность ознакомиться с новейшими историческими событиями. А ведь это весьма дурно. Здесь, в семинарии все это проходило незамещенным, потому что мы никогда здесь не встречались с людьми, которые бы в разговоре с нами могли коснуться истории, а по выходе из семинарии незнание таких исторических фактов не пройдет нам легко, тогда мы можем иметь столкновение с такими людьми, которые на разговоре о политических событиях, просто, поставят нас в тупик и докажут нам, что мы совершенные невежды. – Так что ж, брат, теперь делать-то! Что прошло, того не вернешь... Учились, учились мы, да ни до чего дельного и основательного не доучились... все вылетело из головы, как дым вылетает из трубы... За то, брат, богословские науки я все знаю на диво хорошо. – Но ведь они чрез год или два точно также забудутся легко. Что же тогда? И останется у тебя одно только воспоминание о прошлом знании и этих и всех других наук! – А вы, Василий Петрович, небось все хорошо знаете? – сказал Сахаров Владиславлеву. – Конечно знаю хорошо все науки, входящие в программу семинарского воспитание, но чего мне стоило это знание? Я своим знанием в настоящую пору обязан не семинарии, а самому себе, не прочитай я на этой трети снова все науки, какие только у нас преподавались в семинарии, и я подобно другим вышел бы отсюда с одним только отчетливым знанием богословских наук, а прочее знал бы так себе, в общем только, поверхностно, необстоятельно. |
| Почти через месяц в Риме Суслова пишет в дневнике:. «Вчера Федор Михайлович опять ко мне приставал. Ему, по–видимому, хотелось знать причину моего упорства. У него была мысль, что это каприз, желание помучить. «Ты знаешь, — говорил он, — что мужчину нельзя так долго мучить, " он, наконец, бросит добиваться». Через несколько времени он «серьезно и печально» стал жаловаться на то, как ему «нехорошо». «Я с жаром обвила его шею руками и сказала, что он для меня много сделал, что мне очень приятно». Вечером этого дня Достоевский сидел в комнате у Сусловой, причем она «раздетая лежала в постели; Федор Михайлович, уходя от меня, сказал, что ему унизительно так меня оставлять (это было в 1 час ночи), ибо россияне никогда не отступали». Можно представить себе невыносимые истязания, которым подвергала Суслова Достоевского, если принять в расчет карамазовскую напряженность его сексуальных переживаний, намеки на которую сохранились в обрывках фраз некоторых его писем. О мучительном характере Аполлинарии Сусловой мы знаем не только из ее «Дневника», но и из одного письма В. В, Розанова, который женился на ней, когда ей было сорок лет, а ему 24 года, и через шесть лет разошелся с нею. Розанов называет Суслову Екатериною Медичи: «Равнодушно бы она совершила преступление, убила бы слишком равнодушно; стреляла бы в гугенотов из окна в Варфоломеевскую ночь — прямо с азартом. Говоря вообще, Суслиха действительно была великолепна; я знаю, что люди были совершенно ею покорены, пленены. Она была по стилю души совершенно русская, а если русская, то раскольница поморского согласия или еще лучше — хлыстовская богородица». После путешествия по Италии Суслова и Достоевский в октябре расстались в Берлине: Суслова поехала в Париж,, а Достоевский, вместо того чтобы прямо отправиться домой, заехал в Бад–Гомбург и там проигрался в рулетку дотла. Ему пришлось обратиться за деньгами к Сусловой, которая, заложив часы и цепочку, прислала ему 350 франков. Все, что Достоевский пережил в своих отношениях к Марии Дмитриевне, а потом к Аполлинарии Сусловой, различными способами отразилось в его творчестве. Великодушная готовность пожертвовать |
| В середине XVI в. на Юге страны широко распространился кальвинизм. На Юге, издавна считавшемся котлом ересей, к кальвинизму присоединились наемные рабочие, ремесленники, дврянство. На Севере кальвинизм получил значительно меньшее развитие (Нормандия) . Французские протестанты получили название гугенотов . К концу XVI в. Север и Юг Франции окончательно размежевываются на два вероисповедания. Такое размежевание привело к созданию двух религиозно-политических партий, оказавших в дальнейшем серьезное влияние на характер государственного развития страны. Ведущим реформационным направлением на Севере было лютеранство. И на Севере же создается крупная католическая партия, которую возглавили герцоги Гизы . Эта партия определяла политику короля и жизнь страны. Кальвинистская или гугенотская партия возглавлялась на юге страны домом Бурбонов . Лидерами гугенотов были король Наварры Антуан Бурбон, его сын Генрих (будущий французский король Генрих IV) и принц Конде, а также представитель старинного французского рода Шатильонов адмирал Гаспар де Колиньи . Гугенотское движение дало видных теоретиков Реформации — историка де Ту и поэта Агриппу д " Обинье . Они были сподвижниками и единомышленниками Генриха Наваррского. Религиозное размежевание страны привело к длительным (1562-1598 гг.) гражданским войнам, которые принесли стране огромные бедствия. Кровавым и страшным символом этих почти 40-летних войн стала Варфоломеевская ночь 14 августа 1572 г., когда было уничтожено значительное число протестантов и католиков Франции. Гражданские войны не прекращались до конца XVI в., пока Генрих Наваррский, ставший королем Франции Генрихом IV (1589-1610) (с ним к власти во Франции пришла династия Бурбонов), не издал Нантский эдикт (1598), уравнявший религиозные, государственные и политические права гугенотов и католиков. После подписания Нантского эдикта через три года во Франции прекратились гражданские войны. В 1685 г., при Людовике XIV, Нантский эдикт был отменен, и гонения на гугенотов возобновились. |
|
|
