| Картина эвакуации была в достаточной мере омерзительна, и старый режим здесь, становясь рядом с большевистским, позорно проваливался. Мы с братом имели пропуски. Но этот пропуск был от Красного Креста, а служили мы в военно-санитарном управлении. Чины управления уже получили пропуски, а мы были в боевых частях и только временно прикомандированы, а потому нам обещали дать пропуски завтра. А завтра, как и оказалось в действительности, и управления уже не будет. Мы знали, что ночью все они очутятся на пароходе. Я и мой брат были людями долга. Мы могли спастись с пропусками Красного Креста. Но ведь приказа об эвакуации мы не получили. А кто мог думать о моей газовой комиссии? Мы не имели формального права садиться на пароход: с этим оба были согласны. Но с другой стороны являлось донкихотством оставаться на несомненную и безполезную гибель. И все-таки мы решили остаться до утра. Что думал мой брат в тайниках души, не знаю. Но мы оба решили: «должны». Было не легко решиться на этот вызов судьбе и, имея в кармане патент на спасение, рисковать. Мы пошли домой, чтобы лечь спать, а завтра рано утром наведаться на пароход «Ялту». Говорили, что пароход отойдет в шесть часов утра. Был восьмой час вечера, когда мы подошли к нашему дому. Я не питал ни малейшей надежды на спасение. Мы поужинали, рассортировали вещи. Все насущное, необходимое, научные работы и записки о революции я напихал в мешок, который мог носить с собою. Остальные вещи опять пришлось бросить на произвол судьбы. Улегшись, мы спокойно заснули и ушли от мира действительного в область сновидений, и мне не снилась никакая эвакуация. Спалось, как редко спится. Я проснулся после пяти часов утра и разбудил других. От инженера, жившего в другой комнате, мы узнали, что ночью он получил приказ грузиться к 8-ми часам утра на пароход «Рион». Это значило, что эвакуация уже шла во всю. Мы решили идти с вещами на «Ялту» и там выяснить эвакуируется ли военно-санитарное управление. Надо было торопиться. Мы вышли в 6 часов утра, когда было еще совершенно темно и сомневались, застанем ли еще пароход на пристани. Мы пошли втроем с присоединившимся к нам д-ром Любарским, бывшим дивизионным врачом. Все было тихо кругом. Севастополь спал. Не слышались подозрительные звуки. А когда подходили к воротам угольной пристани, как-то нам жутко было спросить, ушел ли пароход. На мой вопрос какая-то фигура махнула рукой вперед, ответив «там». На душе отлегло - значит успеем. |
| Советские византинисты начали регулярно принимать участие в работе Международных конгрессов византинистов (с 1955, Стамбул). В связи с подготовкой к конгрессам выходит периодическое издание «Византийские очерки». Участники XVII конгресса византинистов в Вашингтоне (Р. М. Бартикян, К. В. Хвостова, З. В. Удальцова, Г. Г. Литаврин, С. П. Карпов). Фотография. 1986 г. С кон. 60-х гг. в сфере интересов советских византинистов оказываются различные сюжеты, выходящие за рамки социально-экономической тематики: общественно-политическая мысль, история лит-ры, право, внутренний мир визант. интеллектуалов и др. Публикуются работы, посвященные различным проблемам В.: А. В. Банк (прикладное искусство), Горянова (религиозно-полемическая лит-ра), Гранстрем (палеография и кодикология), А. П. Каждана (культура, лит-ра, русско-визант. отношения), Г. Л. Курбатова (общественная мысль, историография), В. Н. Лазарева (история визант. живописи), М. В. Левченко (партии цирка, русско-визант. отношения), Липшиц (юриспруденция), Г. Г. Литаврина (византино-болгар. отношения), Пигулевской (византийско-иран. отношения), Е. Ч. Скржинской (итало-визант. связи), Сюзюмова (источниковедение), З. В. Удальцовой (культура и идеология), В. А. Арутюновой-Фиданян (армяно-визант. культурные связи), М. В. Бибикова (визант. лит. памятники и их переводы в слав. мире), В. В. Бычкова (раннехрист. и визант. эстетика), Е. В. Герцмана (музыка), П. И. Жаворонкова (политическая история Никейской империи), С. П. Карпова (история Трапезундской империи, левантийская и причерноморская торговля итал. морских республик), А. С. Козлова (политическая история ранней Византии), Я. Н. Любарского (историческая лит-ра, переводы), И. П. Медведева (культуры Византии эпохи Палеологов), Е. Н. Мещерской (восточнохрист. апокрифы), М. А. Поляковской (культура и общественно-политическая мысль поздней Византии), Г. М. Прохорова (богословская и полемическая лит-ра), В. П. Степаненко (политика Византии в Закавказье и на Ближ. Востоке), В. И. Уколовой (общественная мысль позднеантичной и ранневизант. эпохи), Б. Л. Фонкича (греч. кодикология), К. В. Хвостовой (правовые отношения, теоретические проблемы исторического познания), А. А. Чекаловой (общественная жизнь ранней Византии), И. С. Чичурова (визант. историческая лит-ра, политическая идеология средневизант. эпохи и Др. Руси, антилат. церковная полемика), В. С. Шандровской (сфрагистика), К. Н. Юзбашяна (армяно-визант. отношения) и др. ученых. |
| 858. Oratio XIII, р. 180 а 257 Schenkl-Downey. 859. Oratio I, р. 17atio I, р. 17 b 24 Schenkl-Downey. 24 Schenkl-Downey. 860. Oratio IV, p. 51 с 74 Schenkl-Downey. 861. Конечно, более поздние авторы не позволяли себе тех крайностей, которые позволяя себе язычник Фемистий; однако топика эротической красивости остается в арсенале византийской официозной пропаганды. К императору обращались с возгласом: «Вожделение всей вселенной!» (Constantini Porphyrogenetis De cerimoniis I, 71, 78). Вполне всерьез восхваляя дуку Фессалоники Михаила Палеолога (XII в.), автор «Тимариона» говорит, что властного игемона «сопровождали и опережали эроты, музы и хариты», что выражение его очей являло «прелесть Афродиты» (пер. С. В. Поляковой и И. В. Феленковской//ВВ. 6. 1953. С. 368—369). Вероятно, в дружескую эпистолографию и в религиозную литературу подобные мотивы проникают именно из сферы официозного эикомия. Во всяком случае, едва ли стоит объяснять их «подавленной сексуальностью» и описывать как «раскованность терминологии» и «смелость метафор» [Каждая А. П. Византийская культура (X—XII вв.). М., 1968. С. 164; ср. отголоски этого мнения в содержательной работе: Любарский Я. И. Внешний облик героев Михаила Пселла: (К пониманшо художественных возможностей византийской историографии)//Византийская литература. М., 1974. С. 258]. Похоже на то, что это не раскованность и не смелость, а очень рассудочная и церемонная литературная условность, характеризующая не столько психологию людей, сколько, так сказать, «психологию» энкомиастического жанра (и лишь сугубо косвенно, через своевольную «вещность» жанра — самих людей). Это не нарушение приличий, а само приличие, воспринимавшееся к тому же как античное приличие. Когда текст Михаила Пселла, рассматриваемый в упомянутой статье Я. Н. Любарского, детально восхваляет сосцы или бедра умершей дочери Пселла, византийскому автору не приходит в голову, что так не полагается говорить о дочери или о покойнице, ибо он слишком твердо помнит, что так полагается говорить в энкомиастической экфразе. Жанр важнее предмета. |
| – Все кончено! Мы погибли! Завтра нас всех арестуют!.. Вместо того, чтобы успокаивать жену, Самуил Яковлевич увел меня к себе в кабинет, прикрыл дверь и сказал: – Молись! Много лет спустя критик Сарнов в какой-то статье о Маршаке упомянул об атеистическом мировоззрении поэта. Я не удержался и написал Сарнову, спросил его: достаточно ли твердо он убежден в своем праве так писать? Он удивился, ответил в том смысле, что о мировоззрении поэта свидетельствуют его стихи. Никогда на моей памяти в своих публиковавшихся лирических стихах Самуил Яковлевич не касался этой темы. В переводах с английского встречаются острые антиклерикальные эпиграммы. Но антиклерикальное можно найти и у глубоко верующего Вильяма Блейка. Да, в самые последние годы, уже после смерти Тамары Григорьевны Габбе, какой-то поворот в мировоззрении Маршака произошел. Мне кажется, в какую-то минуту он усомнился в бессмертии души. Основываюсь на тех же источниках, на какие ссылается Б. М. Сарнов: на его стихах. Последние годы мы виделись с Самуилом Яковлевичем не часто, и он уже никогда не заговаривал на эту тему. И все-таки я знал и знаю и могу присягнуть, что атеистом он не сделался, как бы ни хотели этого некоторые близкие к нему люди. Когда он умер и я, узнав об этом, умудрился за двенадцать часов, пересаживаясь с поезда на поезд, с автобуса на автобус, примчаться из глухой эстонской деревушки в Москву и очутился на улице Чкалова в опустевшей, онемевшей и оглохшей квартире, первое, что я увидел, что бросилось мне в глаза, – это два или три листочка очень белой бумаги, положенные на черную крышку рояля. Буквально всем, кто появлялся в столовой, сын Самуила Яковлевича Элик говорил, показывая на рояль: – Последние стихи Самуила Яковлевича . И все читали. И многие удивлялись. Когда мы полчаса или час спустя вышли с Александрой Иосифовной Любарской на лестницу, первое, что она сказала, было: – Какие странные стихи! – Да, – сказал я. – Очень странные. – Это так не похоже на то, что он всю жизнь говорил!.. Сама Александра Иосифовна оставалась неверующей и, как я знаю, последние годы жалела об этом. Лет пять-шесть назад, в очень трудную для нее минуту, она сказала мне: |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла «АЛЕТЕЙЯ» [от греч. λθεια - истина], изд-во в С.-Петербурге. Создано в 1992 г. как редакционно-издательская группа, с марта 1994 г. самостоятельное предприятие. Основное направление деятельности «А.» - публикация источников и исследований по мировой и отечественной истории, классической филологии, истории христианства и Церкви, философии и психологии, а также издание совр. исследований по основным отраслям гуманитарного знания. С момента основания до кон. 2000 г. выпущено более 400 названий книг (к 2009 г. - более 1,5 тыс. названий), к-рые тематически группируются в серии: «Античная библиотека» (изд. с 1993); «Античное христианство» (с 1998); «Византийская библиотека» (с 1996); «Библиотека русской педагогики» (с 1997); «Богословская и церковно-историческая библиотека» (с 2000); «Древнерусские сказания о достопамятных людях, местах и событиях» (с 1993); «Исследования по истории русской мысли» (с 1996); «Классики русской философии права» (с 1996); «Памятники религиозно-философской мысли» (с 1993); «Славянская библиотека» (с 1995); «Философы России» (с 1997); «Bibliotheca Slavica» (с 2000) и др. Печатаются также многочисленные периодические издания, в частности, совместно с Эрмитажем в 1999 г. возобновлен выпуск ежегодника «Христианский Восток» . Наиболее многочисленная издательская серия «Античная библиотека» насчитывает ок. 60 названий. Хронологически примыкает к ней «Античное христианство», представляющее исследования и переводы источников по истории ранней христианской Церкви: «Сочинения древних христианских апологетов» (подгот. А. Г. Дунаев), сб. исторических свидетельств «Иисус Христос в документах истории» и «Учение об Антихристе в древности и средневековье», «Житие святого Северина» (с лат. текстом), соч. Лактанция «О смертях преследователей» и монография В. М. Тюленева «Лактанций: христианский историк на перекрестке эпох» (с пер. трактата «О божественных установлениях»), издание памятников апокрифической лит-ры. Приоритетным направлением деятельности «А.» является выпуск серии «Византийская библиотека», осуществляемый при участии отечественных и зарубежных византинистов: акад. Г. Г. Литаврина (председатель редакционной коллегии серии), С. С. Аверинцева , М. В. Бибикова , С. П. Карпова , Г. Л. Курбатова , Г. Е. Лебедевой , Я. Н. Любарского , И. П. Медведева, Д. Д. Оболенского , Г. М. Прохорова , А. А. Чекаловой , И. С. Чичурова , И. И. Шевченко и др. В наст. время издано более 50 книг в подсериях: «Источники» и «Исследования». Серия «Древнерусские сказания о достопамятных людях, местах и событиях» посвящена истории рус. мон-рей, святым и деятелям рус. культуры и государственности. Рубрики: Ключевые слова: ИЗДАТЕЛЬСТВА И ИЗДАНИЯ ДУХОВНО-МУЗЫКАЛЬНЫЕ гос., церковные и частные орг-ции в России и др. странах, выпускавшие печатные издания правосл. церковных песнопений, и их публикации |
| Возвращение имен — где и как можно почтить память репрессированных Где и когда мы вспоминаем жертв политических репрессий в России 29 октября, 2018 Где и когда мы вспоминаем жертв политических репрессий в России 29 и 30 октября по всей России пройдут акции в память тех, кто пострадал в годы политических репрессий. «Правмир» рассказывает, где и как можно почтить память погибших. Что мы вспоминаем 30 октября? В России это День памяти жертв политических репрессий. 30 октября 1974 года в мордовском Дубравлаге заключенные объявили голодовку. Инициатором был астрофизик и правозащитник Кронид Любарский, осужденный на пять лет за антисоветскую агитацию. Участие в голодовке подтверждалось письмами заключенных в прокуратуру – они добивались признания статуса политзаключенного (вместо «особо опасного государственного преступника») и требовали привести режим содержания в соответствие с международными нормами. Перед началом акции о ней узнало руководство колонии через осведомителей, заключенных разбросали по разным лагерям. В результате 30 октября голодовку объявили заключенные не только мордовских, но также пермских и владимирских лагерей. Открытие памятника жертвам политических репрессий в СССР 30 октября 1990 года С 1974 года голодовки в колониях с требованием признать статус политзаключенных стали ежегодными, их география расширялась, а количество участников росло. 30 октября 1989 года три тысячи человек взяли в живое кольцо здание КГБ на Лубянской площади в Москве. В руках они держали свечи, символизирующие жертв Большого террора. Стихийное шествие, двинувшееся от Лубянки в сторону Пушкинской площади, разогнал ОМОН. Уже через год в тот же день в сквере на Лубянском проезде установили валун, который привезли с территории Соловецкого лагеря особого назначения с надписью «В память о миллионах жертв тоталитарного режима». В октябре 1991 года Верховный совет РСФСР принял закон «О реабилитации жертв политических репрессий», с того же года 30 октября отмечают как День памяти жертв политических репрессий. |
| Фестиваль детско-юношеских хоров «Пою Богу моему дондеже есмь» проходит в ПСТГУ 18 февраля 2009 г. 13:40 13 февраля в конференц-зале Свято-Тихоновского университета (ПСТГУ) состоялось торжественное открытие II Фестиваля детско-юношеских хоров Москвы, Подмосковья и ближайших областей. В этом году в нем принимают участие в общей сложности свыше тысячи человек; заявки подали сорок коллективов — на десять больше, чем в прошлом году. Ректор ПСТГУ протоиерей Владимир Воробьев , обращаясь к участникам и гостям Фестиваля, посвятил его памяти Святейшего Патриарха Алексия II. Отец Владимир говорил о возрождении традиции духовной музыки, которая была прервана в трудные десятилетия XX в. В первый день фестиваля выступили пять коллективов. Художественные руководители детско-юношеских хоров высоко оценили организацию Фестиваля, теплую атмосферу праздника, а также отметили профессиональный уровень студентов хорового училища ПСТГУ как ориентир для собственного развития. В воскресенье, 15 февраля, на второй день проведения Фестиваля, вниманию жюри и слушателей была представлена более обширная программа. Выступило 11 коллективов; программы оказались больше и разнообразнее в жанровом отношении по сравнению с первым днем Фестиваля. Так, за три часа были исполнены колядки, народные песни, духовные стихи, рождественские песни, тропари, песни о Великой Отечественной войне, канты, спиричуэлы, духовные песнопения и другие произведения. Звучали произведения не только на русском, но и на современных европейских языках, а также на латыни. Многие произведения сопровождались аккомпанементом фортепиано, были задействованы и такие колоритные музыкальные инструменты, как трещотки, бубны, ложки. В состав жюри Фестиваля вошли ректор ПСТГУ, профессор, протоиерей Владимир Воробьев, профессор, доцент ПСТГУ, заведующая кафедрой хорового дирижирования Института музыки им. А.Г. Шнитке Екатерина Евгеньевна Наумова, хормейстер коллектива «Мастера хорового пения» Российского Государственного музыкального телерадиоцентра, заведующий кафедрой дирижирования ПСТГУ Владимир Константинович Любарский, декан факультета церковного пения ПСТГУ протоиерей Алексей Емельянов, хормейстер Государственной Академической хоровой Капеллы России им. А. Юрлова, преподаватель кафедры хорового дирижирования ПСТГУ Елена Сергеевна Бондарева, старший преподаватель, регент Екатерина Владимировна Пономаренко, а также Поплия Михайловна Латифи, старший преподаватель, регент, главный организатор Фестиваля. Другие подробности проведения Фестиваля можно узнать на официальном сайте Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Программа проведения предстоящих фестивальных мероприятий: Место проведения — конференц-зал ПСТГУ. Закрытие Фестиваля, награждение участников и концерт лауреатов будет проводиться 27 февраля в 17 часов в конференц-зале ПСТГУ. Пресс-служба ПСТГУ /Патриархия.ru Календарь ← 5 мая 2024 г. 5 мая 2024 г. |
| В 1971 г. А. Г. Шанидзе опубликовал груз. редакцию Типикона Петрицонского мон-ря с рус. переводом. По его мнению, дошедшая до наст. времени копия XIII в. греч. текста Типикона была искажена и переделана, в ней появились поздние вставки об арм. версии Типикона и о подписи Г. П. арм. буквами. Его т. зр. поддержали такие груз., болг. и рус. ученые, как С. Г. Каухчишвили , В. Копалиани, А. Урушадзе, И. Долидзе, Г. С. Гозалишвили, Н. Ю. Ломоури, А. Костов, А. Костова, Д. Казасов, Г. Цанкова-Петкова, Я. Н. Любарский , А. А. Васильев , М. Иванов, Г. Острогорский , А. П. Каждан , Э. Бакалова, М. Дерибер и др. А. А. Богверадзе допускал, что арм. редакция Типикона также была составлена Г. П. и он же подписал греч. текст арм. буквами, дабы предупредить посягательство арм. наследников - своих племянников на Петрицонский мон-рь. В Типиконе Григория Пакуриана содержатся подробные сведения о Г. П., его происхождении и семье. Отец был «родным сыном блаженной памяти Бакуриана, блистательного эристава эриставов, происходящего из Востока, и грузина» (Типик Григория Пакуриана. С. 2). В груз. редакции Типикона отец назван «мтаваром эриставов» (первым среди эриставов), что позволило Шанидзе считать его принадлежащим к царствующей груз. династии Багратиони ( Шанидзе. 1971. С. 9, 11, 13), но это представляется маловероятным. Г. П. неск. раз упоминает в Типиконе об отце в связи с установлением поминальных служб о нем (Типик Григория Пакуриана. С. 21, 31, 37). Отец скончался, оставив сыновей малолетними, а мать, «следуя женскому обычаю», все наследство отдала старшим дочерям, к-рые, «выйдя замуж, рассеялись... по разным странам и там растратили все» (Там же. 18). Г. П. не раз акцентирует, что он и его брат Апасий всего добились «своей кровью» и «честной службой святым царям» - визант. императорам Константину X Дуке (1059-1067), Роману IV Диогену (1068-1071), Михаилу VII Дуке (1071-1078), Никифору III Вотаниату (1078-1081) и Алексею I Комнину (1081-1118) (Там же. 1. 4). В 1064 г. Г. П. занимал почетную должность помощника или соправителя наместника визант. фемы Ивирия, резиденция к-рого располагалась в г. Ани (территория совр. Турции). Наступавшие на империю с востока турки-сельджуки осадили Ани, город после долгой и безрезультатной защиты был сдан. Г. П. переведен на Балканы. В 1071 г., после Манцикертской битвы, в к-рой империя понесла значительные потери, а имп. Роман IV Диоген был взят турками-сельджуками в плен, Г. П. был назначен доместиком Востока, правителем (дукой) фемы Ивирия со столицей в Феодосиополе (Карине, ныне Эрзурум, Турция). |
| Др. автор, оказавшийся в центре внимания Л.,- Анна Комнина. Л. исследовал «Алексиаду» не только как исторический источник, но и как лит. памятник. С традиц. вопроса о том, из каких источников Анна черпала исторические данные, Л. перенес внимание на другой - как она эти источники перерабатывала, и убедительно показал, что метод работы Комнины как историографа во многом обусловлен лит. задачами - стремлением писательницы к «риторизации и драматизации» повествования. Анализируя «Алексиаду» как образец художественного повествования, Л. утверждал, что это целостное произведение на уровне стиля, композиции, фигуры главного героя и устойчивого образа автора. Такой подход оказался абсолютно новаторским и позволил прочитать «Алексиаду» по-новому: то, что прежде понималось как недочеты или ошибки автора, стало возможным интерпретировать в контексте ее художественного замысла. Л. осуществил филологический анализ сочинения Продолжателя Феофана (X в.) в широком контексте летописной традиции VI-X вв., к-рый позволил изменить взгляд на жанровую природу визант. историографии. Если со времен К. Крумбахера было принято считать, что историография в Византии включала 2 основные, четко обособленные жанровые формы (всемирную хронику и «высокую» историографию в античной традиции), то исследования Л. показали, что принципиальных различий между этими жанрами не существовало. Более того, «высокая» историография XI-XII вв. путем длительной эволюции выросла из всемирной хроники, и одним из промежуточных звеньев этой эволюции было именно сочинение Продолжателя Феофана (наравне с «Книгой царей» Генесия). Эта концепция была развита и обоснована в ряде работ Л., посвященных Иоанну Малале (VI в.), Феофану Исповеднику, Георгию Монаху (IX в.), Льву Диакону (X в.), Михаилу Атталиату (XI в.), Иоанну Киннаму (XII в.) и Никите Хониату (XII-XIII вв.) (Визант. историки и писатели. СПб., 1999, 20122). Л. показал, как анналистический тип повествования, подразумевающий сугубо хронологическое распределение материала, постепенно уступал место более сложным лит. приемам и разрозненные эпизоды срастались в единый рассказ, где композиционно завершенные эпизоды обретали причинно-следственные или словесно-ассоциативные связи. В целях исследования композиции хроник Л. обратился к арсеналу структурного литературоведения, что было не характерно для консервативной византинистики. |
| Марка совершенно исключительное положение. Помимо великолепных подарков венецианским церквям и почетных титулов с определенным содержанием дожу и венецианскому патриарху с их преемниками, императорская грамота Алексея, или хрисовул, как назывались в Византии грамоты с золотой императорской печатью, предоставлял венецианским купцам право купли и продажи на всем протяжении империи и освобождал их от всяких таможенных, портовых и других, связанных с торговлей, сборов; византийские чиновники не могли осматривать их товары. В самой столице венецианцы получили целый квартал с многочисленными лавками и амбарами и три морских пристани, которые назывались на Востоке скалами (maritimas tres scalas), где венецианские суда могли свободно грузиться и разгружаться. Хрисовул Алексея дает любопытный список наиболее важных в торговом отношении византийских пунктов, приморских и внутренних, открытых для Венеции, в северной Сирии, Малой Азии, на Балканском полуострове и Греции, на островах, кончая Константинополем, который в документе назван Мегалополис, т.е. Великий Город. В свою очередь венецианцы пообещали быть верными подданными империи. 20 Дарованные венецианским купцам льготы ставили их в более благоприятное положение, чем самих византийцев. Хрисовулом Алексея Комнина было положено твердое основание колониальному могуществу Венеции на Востоке и созданы такие условия для ее экономического преобладания в Византии, которые, казалось, должны были на долгое время сделать невозможным появление других конкурентов в данной области. Однако, эти же исключительные экономические привилегии, дарованные Венеции, послужили впоследствии, при изменившихся обстоятельствах, одной из причин политических столкновений Восточной империи с республикой св. Марка. 14 Anna Comnena. Alexias III, 9. (Здесь и далее мы цитируем по новейшему изданию: А. Комнина. Алексиада. Перевод с греческого Я. Н. Любарского. Изд. «Алетейя», СПб., 1996, с. 133. – Всюду ниже даются ссылки на книгу, главу и страницу. Науч. ред.) 15 К. Hopf. Geschichte Griechenlands vom Beginne des Mittelalters bis auf die neuere Zeit. Leipzig, 1867, Bd. I, S. 141. 16 H. Grégoire, R. de Keyser. La Chanson de Roland et Byzance ou de l " utilité du grec pour les romanistes. – Byzantion, vol. XIV, 1939, p. 274. 18 F. Chalandon. Les Comnène... Vol. I, pp. 64–92; Idem. The Earlier Comneni. Cambridge Medieval History, vol. IV, pp. 329–330. Место смерти Роберта Гуискара точно не установлено. Шаландон (Les Comnène... Vol. Ι, ρ. 93, note 9) и Йудейл (Bohemund I... ρ. 23) пишут, что Гуискар умер в Кассиопе на Корфу. 20 См.: G. F. L. Tafel, G. M. Thomas. Urkunden zur ältern Handels und Staatsgeschichte der Republik Venedig. (Fontes rerum austriacarum. Diplomata et acta, XII-XIV). Wien, Bd. I, 1856, S. 51–54; F. Dölger. Corpus der griechischen Urkunden des Mittelalters und der neuern Zeit. Bd. I (1). München, Berlin, 1924, S. 27–28. Работа содержит очень хорошую библиографию. Читать далее Поделиться ссылкой на выделенное |
|
|
