| В 1891 году он вторично поступил в первый класс, занимался скверно со средней оценкой три с половиной балла, а во втором классе проучился всего два месяца и был исключен. Прочитав шуточные стихи Пушкина «Собрание насекомых», маленький «реалист» в подражание Пушкину сочинил о своих учителях: Инспектор, жирный муравей, Гордится толщиной своей Капустин, тощая козявка, Засохшая былинка, травка, Которую могу я смять, Но не желаю рук марать. Вот немец, рыжая оса, Конечно, – перец, колбаса… Вот Решетов, могильщик-жук… И так далее про всех за исключением директора, которого юный автор поберег не то из боязни, не то из пиетета. В «Автобиографической повести» говорится, что эти стихи гуляли по училищу и в конце концов попали в руки школьного начальства. Причем выдал Гриневского его одноклассник и земляк, поляк по национальности Маньковский, который две недели изводил начинающего поэта угрозой «донесу – не донесу», а потом, на уроке немецкого, поднял руку и сказал: – Позвольте, господин учитель, показать вам стихи Гриневского. Учитель позволил, прочел, покраснел, побледнел, Гриневского вызвали в учительскую комнату, а дальше последовала – как пишет Грин – сцена в духе гоголевского «Ревизора» или – как могли бы продолжить мы теперь – носовского «Незнайки», сочинявшего вирши про жителей Цветочного города: «Как только чтение касалось одного из осмеянных – он беспомощно улыбался, пожимал плечами и начинал смотреть на меня в упор». Это, вероятно, тоже беллетристика – сцена публичного унижения одного за другим учителей в глазах друг друга и уж тем более в глазах учащегося, скорее всего, придумана для того, чтобы сделать ситуацию драматичнее. Точно так же выдуман и эпизод с предательством – согласно записи в школьном журнале, учитель сам увидел у Гриневского пасквильные стихи, и написаны они были не за две недели до катастрофы, а на самом уроке. Да и те ли это были стихи, которые приводит в своей повести Грин, большой вопрос, но то, что стихи существовали и именно они стали главной причиной изгнания мальчика из училища, подтвердил много лет спустя на допросе в полиции в связи с арестом сына Степан Евсеевич. |
| Любовь к Марье Ивановне и знакомство с добрым и почтенным семейством капитана Миронова имели на Гринева самое благотворное влияние. В его натуре не было такой глубины, какою отличалась натура его невесты. Марья Ивановна была дальновиднее его и имела над ним все преимущества ума и характера. Гринев был во всех отношениях ниже Марьи Ивановны, но он умел ценить и понимать ее и в полном смысле слова завоевал свое счастье с нею. Она предпочла его богатому и родовитому Швабрину не за одну наружность и не по капризу, а сознательно и по весьма веским соображениям. Марью Ивановну привлекали в Гриневе его мужество, его душевная чистота и непосредственность, его отзывчивость на все хорошее, его отвращение к окольным путям. Искренность, смелость, великодушие и чувство чести составляют основные черты характера Гринева. Они спасали его от падения и делали его достойным сыном старого Гринева. Называя Петра Андреевича безцветным лицом, Белинский забывал, что это безцветное лицо не раз обнаруживало способность отстаивать свои убеждения даже до смерти. Только благодаря счастливой случайности, Гринев не взлетел на виселицу, вместе с капитаном Мироновым и Иваном Игнатьевичем, но он умел смотреть в глаза смерти с безтрепетным мужеством. «Очередь была за мною, рассказывает он о первой встрече с самозванцем в Белогорской крепости,- я глядел смело на Пугачева, готовясь повторить ответ великодушных моих товарищей... «Вешать его», сказал Пугачев, не взглянувши на меня. Я стал читать про себя молитвы, принося Богу искреннее раскаяние во всех моих прегрешениях и моля его о спасении всех близких моему сердцу». Гринев, чуждый всякой аффектации и желания рисоваться, с такою же простотой повествует о своем душевном настроении после неожиданного избавления от смерти, как и о том, как он готовился к ней. «Пугачев дал знак, и меня тотчас развязали и оставили... В эту минуту не могу сказать, чтобы я обрадовался своему спасению. Не скажу, однако ж, чтобы я о нем сожалел». Такою же искренностью и простотой дышит рассказ Гринева о его беседе с Пугачевым после оргии самозванца, свидетелем которой ему пришлось быть. |
| – С. 14–23. 488 Гриневич К. Э. Отчет о херсонесских раскопках 1926 года в связи с раскопками 1907–-10 гг.//Хсб. – 1927. – Вып. 2. – С. 259; Гриневич К. Э. Сто лет херсонесских раскопок. – С. 26. 489 Косцюшко-Валюжинич К. К. О результатах, достигнутых археологическими разведками в Херсонесе и его окрестностях//Крымский вестник; – 1891.– С. 14 (отд. отт.); Косцюшко-Валюжинич К. К. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1901 г.//ИАК. – 1902. – Вып. 4. – С. 61. 490 Отчет заведующего раскопками, в Херсонесе К. К. Косцюшко-Валюжинича за 1895 год. – С. 90–91; Романчук A. I., К. К. Косцюшко-Валюжинич. – С. 115. 492 Орешников А. Херсоно-византийские монеты//Труды Московского нумизматического общества. – М., 1905. – Т. 3. – Вып. 2 (отд. отт.). – С. 1–17, табл. VIII–X; ср.: Соколова И. В. Датировка некоторых монет Херсона//НС. – К., 1968. – Вып. 3. – С. 89. 494 Ср.: Романчук А. И., Шандровская В. С. Введение... – С. 22 («Раскопки Р.Х. Аепера... ничего нового в методику, в понимание стратиграфии не внесли»). 495 До прибытия Р.Х. Лепера в течение нескольких месяцев в 1908 г. раскопки некрополя против 20 куртины, на месте монастырского скотного двора около бухты вел сотрудник ИАК Н.И. Репников, вскрывший 316 могил и склепов, причем он оставил наиболее подробные записи результатов этих работ, которые не идут в сравнение с последующими записями Р.Х. Лепера (Репников Н.И. Дневник раскопок херсонесского некрополя в 1908 году//X сб. – 1927. – Вып. 2. – С. 147–186). См.–Лепер Р.Х. Дневники раскопок херсонесского некрополя//X сб. –1927. – Вып.2. – С. 187–256 (раскопки 1908–1910 гг.); Косцюшко-Валюжинич Д. Н. О результатах раскопок последнего времени в Херсонесе. – С. 56–66 (раскопки некрополя в 1910 г.); Производство археологических раскопок: Таврическая губерния. Раскопки в Херсонесе//ОАК за 1913–1915 годы, – Пг., 1918. – С. 51–72 (особенно С. 64–65,67,68, раскопки некрополя в 1913–1914 гг.). 497 Гриневич К. Э. О плане дальнейшей научно-исследовательской работы Государственного Херсонесского музея//Вторая конференция археологов СССР в Херсонесе. 10–13сентября 1927 |
| Жизнь, находящаяся во власти князя мира сего и имеющая в каждом из нас, в нашем теле, в нашем воспитании, в наших привычках целую толпу своих представителей, в случае, если наша духовная сущность заявит какой-нибудь протест, или задумает совершить какой-либо переворот, революцию, совершенно не гармонирующую с законами мира сего, не безмолвствует. О, какая борьба двух сил начинается в этом несчастном человеке. И вот, описываемое нами явление в жизни Гриневой было ничем иным, как одною из разновидностей этой борьбы. Но... «никто не похитит овцу, принадлежащую Его великому стаду» 134 . И что захочет совершить всемогущий Господь, то ничто в мире не может удержать Его великую руку. Гринева заболевает какою-то очень серьезной горловой болезнью. Ее начинают лечить. Болезнь не поддается. Везут туда, сюда, к медицинским светилам. Состояние ухудшается. Наконец, после продолжительного вымучивания больной прижиганиями, ингаляциями, медикаментами, объявляют и ей, и ее матери, – Гринева рано потеряла своего отца, – что не дурно было бы больную исповедовать, Причастить, и так, сначала обиняками, намеками, а потом уже прямо, что «надежды на спасение нет». И вот в этот-то момент, в этой немощной телом, но сильной духом, Божией дитяти, с прежней силой воскресла вера во Всемогущего Бога. После глубокой и искренней молитвы к Царице Небесной она дала себе обещание поехать к шалашницам Свято-Троицкой общины, к матушке Анне, и, если Господу угодно, чтобы она отдала Ему на служение свою жизнь, как только она поправится, она навсегда останется инокиней. Мотивируя перед родными свою поездку к матушке Анне желанием пожить на свежем деревенском воздухе, отправилась она в указанную выше общину. Родные, зная определенно исход всей этой обычной жизненной трагедии, само собою разумеется ничего не имели против этого. Умереть можно везде. Пусть едет. А между тем, с первых же дней прибытия С.Е., к матушке Анне, несмотря на скудную жизнь, на непросветную уйму лишений, здоровье ее стало улучшаться и улучшаться; через короткий промежуток времени С.Е.Гринева была облечена в иноческое платье и осталась в обители инокинею навсегда. |
| «...готов был уже ударить его своею турецкою саблею, как вдруг он снял шапку и закричал: «Здравствуйте, Петр Андреич! Как вас Бог милует? " » Любопытно, что как только сквозь мглу вырисовывается знакомое человеческое лицо, о зле забывается: злодей «расколдовывается» и становится, в данном случае, просто «Максимычем». Завязывается теплый разговор, как будто минуту назад один из них не был на волосок от гибели. Весть о бедственном положении Маши чуть с ума не свела нашего героя и заставила лихорадочно искать способ спасти ее. Но реальных средств нет, и в безумии Гринев начинает перебирать фантастические. Сначала одно: «Ваше превосходительство, прикажите взять мне роту солдат и полсотни казаков и пустите меня очистить Белогорскую крепость». Генерал не идет на этот нелепый шаг, и Гринев решается на большее безумие. Вдвоем с неотвязным Савельичем он пускается в немыслимую экспедицию: сквозь сплошное кольцо врагов – в наполненную врагами же Белогорскую крепость. Подчеркнем, что у Гринева и в мыслях не было искать помощи у Пугачева: ведь только уже в слободе, когда его схватили, на допросе ему пришла в голову такая «странная мысль»: «...мне показалось, что провидение, вторично приведшее меня к Пугачеву, подавало мне случай привести в действо мое намерение. Я решился им воспользоваться и, не успев обдумать то, на что решался, отвечал на вопрос Пугачева: – Я ехал в Белогорскую крепость избавить сироту, которую там обижают». На что же надеялся Гринев, пускаясь в этот путь? Какие планы были у него в голове?.. Мы не знаем, да и сам он не знал. Ясно лишь то, что в тот миг он своей безрассудной волей вновь отверг голос Савельича – рассудка: ««Куда тебе ехать? Зачем? Погоди маленько: войска придут, переловят мошенников; тогда поезжай себе хоть на все четыре стороны». Но намерение мое было твердо принято. «Поздно рассуждать, – отвечал я старику. – Я должен ехать, я не могу не ехать...»» И, как прежде, безумный шаг оказался провиденциальным, направив героя именно куда надо: к волшебному кольцу посреди завьюженной мятежной слободы, где особые, неземные законы. |
| Можно смело сказать, что кровь соединила их: самый сильный удар зла принес и самое сильное ощущение радости. Вот какая странная получилась зависимость... Причем на эту ступень радости Гринев был занесен помимо своей прямой воли: он ничего не сделал для сближения с Машей. Его сознание было охвачено ненавистью; его целью было убийство. Но какие-то непостижимые силы обратили темную вражду в светлое соединение двух душ. Когда Гринев очнулся, первым его сознательным желанием было увековечить, посредством брака, это новое для него состояние. И вот, он «при первом удобном случае... принялся за прерванное объяснение». Маша тоже «безо всякого жеманства призналась... в сердечной склонности». За чем же, как говорится, дело стало?.. Оказывается, за благословением, которое необходимо получить свыше, в данном случае – от родителей. Родительское благословение в пушкинском понимании было не просто гарантией материального благополучия; вспомним волнующее описание этого обряда в «Пропущенной главе»: «Накануне похода я пришел к моим родителям и, по тогдашнему обыкновению, поклонился им в ноги, прося их благословения на брак с Марьей Ивановной. Старики меня подняли и в радостных слезах изъявили свое согласие. Я привел к ним Марью Ивановну, бледную и трепещущую. Нас благословили... Что чувствовал я, того не стану описывать. Кто бывал в моем положении, тот и без того меня поймет, – кто не бывал, о том только могу пожалеть и советовать, пока еще время не ушло, влюбиться и получить от родителей благословение». Вот как должно было, по представлению Гринева и Маши, завершиться построение их счастья: взаимное влечение, благословленное свыше. И Гринев начинает некоторую деятельность, сознательно направленную на получение столь желанного для обоих дара. Он пишет письмо. Письмо, вполне разумное и чувствительное, которое, по человеческим понятиям, должно бы непременно достигнуть цели. Однако как раз это-то, разумное и целенаправленное, действие терпит решительный провал: отец отказывает. А без благословения, по твердому убеждению Маши, счастье никак не возможно. Очень важно отметить, что отнюдь не воле отца покоряется Маша; за своевольным решением человека она провидит Высшую волю, которая лишь временно и случайно отождествилась с волей сурового старика: |
| «Я отобедал у Андрея Карловича, втроем с его старым адъютантом. Строгая немецкая экономия царствовала за его столом, и я думаю, что страх видеть иногда лишнего гостя за своею холостою трапезою был отчасти причиною поспешного удаления моего в гарнизон». Вот такими неисповедимыми путями Провидение направляет человека! Итак, строгой немецкой экономией герой наконец выносится на последний участок пути, на последний перегон: от Оренбурга до Белогорской крепости. Теперь Гринев отдается мыслям о близкой цели. Он старается уже заранее подготовить себя, мысленно влиться в предстоящую жизнь. Постепенно его сознание заполняют: «гарнизонная жизнь», «крепость», «начальник», «служба». Это – сухие и строгие понятия, и размышления о них печальны: «Гарнизонная жизнь мало имела для меня привлекательности. Я старался вообразить себе капитана Миронова, моего будущего начальника, и представлял его строгим, сердитым стариком, не знающим ничего, кроме своей службы, и готовым за всякую безделицу сажать меня под арест на хлеб и воду». А при мысли о крепости встают «грозные бастионы, башни и вал». Гринев ждет конкретных трудностей и готовится, по мере возможности, переносить их. Эта мысленная работа, по существу, – первая целесообразная деятельность нашего героя... И вот тут-то судьба преподносит сюрприз. Она все ставит вверх ногами. Вместо ожидаемой грозной крепости – деревушка, окруженная бревенчатым забором. Вместо начальника – начальница, держащая в руках всю «гарнизонную жизнь». Первое же, что увидел Гринев при входе в дом коменданта, служит ярким зрительным эпиграфом происшедшего переворота. «Старый инвалид, сидя на столе, нашивал синюю заплату на локоть зеленого мундира». Все у этого инвалида не как у людей! И сидит не там, и нашивает не то. Дальнейшее достойно подкрепляет начало. Главное событие гарнизонного дня – в том, что «капрал Прохоров подрался в бане с Устиньей Негулиной за шайку горячей воды». В том же духе и суд комендантши: «Разбери Прохорова с Устиньей, кто прав, кто виноват. Да обоих и накажи». |
| Но ведь фраза «Береги честь смолоду» имеет отношение и к Маше Мироновой. И здесь ситуация сохранения чести оказывается гораздо более сложной, потому что она зависит не от Маши, а от тех обстоятельств, которые складываются вокруг нее. Собственно, «Капитанская дочка» – это история во многом о том, как и Петруша Гринев, и Маша Миронова сохранили свою честь, он свою, она свою, чтобы потом счастливо соединиться. Пушкин показывает весь трагизм положения этой девушки, которая переодевается в крестьянское платье. Но едва ли это может быть надежной гарантией от посягательств на нее либо со стороны пугачевских насильников, либо со стороны Швабрина, который ей угрожает, шантажирует и хочет на ней насильно жениться. Либо, наконец, со стороны Зурова. Если мы вспомним содержание этой повести, когда гриневский приятель схватывает Гринева и его спутницу, считая их изменниками, то эти «доблестные» офицеры русской армии требуют капитанскую дочку к себе. И понятно, что бы они с ней сделали, если бы не оказалось, что Гринев – знакомый Зорина, если бы не был тот вовремя отданный долг, как в свое время отданный тулупчик спас главного героя. В пушкинском мире присутствует поразительное сцепление обстоятельств, там все под присмотром, все для чего-то нужно. Это поразительно тонкая работа, где одно действие цепляется за другое действие, но когда мы это читаем, то, как правило, не замечаем, и это хорошо, что не замечаем. Пушкинский текст так устроен, что мы можем просто по нему скользить и получать невероятное удовольствие от этого прикладывания слова к слову, слова к слову. Но если на секунду остановиться и попытаться понять эту механику, насколько только можно ее понять, так как это сложно, мы увидим эти мотивные поступки героев, эту связь. Опять же возвращаясь к понятию чести. Да, безусловно, Гринев – человек чести. Человеком чести является капитан Миронов. Человеком без чести становится Швабрин. И здесь у Пушкина, который, как правило, не стремился к тому, чтобы упрощать своих героев, очень жесткий закон – человек, способный оклеветать девушку, причем в первой части романа, способен изменить присяге. Пушкин в каком-то смысле идет на упрощение человеческого характера, потому что ему очень важно показать, подчеркнуть, выявить благородство и низость, противопоставить высоту и подлость разных людей. Это не Достоевский, где одно и другое может соединяться в душе одного человека. Пушкин как бы разводит эти качества и рисует идеальную картину мира. |
| Тип таких слуг, как Савельич, принадлежит к вымершим типам. Нельзя не помянуть добром тех времен, когда Савельичи отнюдь не составляли исключительного явления. Савельич был не только слугой, дядькой и учителем Петра Андреевича Гринева (говорим учителем потому, что Гринев научился писать и читать у Савельича), но и его другом и наперсником. Он был его заступником и ходатаем перед стариком Гриневым, когда дело шло о Марье Ивановне. Он был посвящен в самые интимные подробности его жизни. «Капитанская дочка» заканчивается рассказом об оправдании Гринева и его вступлении в брак с Марьей Ивановной. Что сталось затем с Савельичем, в романе не говорится. Но у кого на этот счет могут быть малейшие сомнения? Кто и сам не догадается, что Савельич до самой смерти оставался близким к Петру Андреевичу и Марье Ивановне человеком и провел в почете и холе свои последние годы, пользуясь безусловным доверием и лаской своих молодых господ? __________ Мосье Бопре отведены в «Капитанской дочке» всего полторы страницы. Но в нашей литературе нет более яркого и жизненного типа учителя и гувернера доброго старого времени. Пушкин не потому уделил Бопре так мало места в своем романе, что считал излишним обрисовать Бопре со всею ясностью. Все, что нужно было сказать о нем, сказано. Прибавьте хоть одно слово, и характеристика легкомысленного француза будет испорчена. Старый Гринев и не подозревал, в какое он ставит себя комичное положение, выписывая для сына наставника из Москвы , «вместе с годовым запасом вина и прованского масла» и возлагая на бывшего парикмахера и солдата обязанность учить мальчика «всем наукам». О науках почтенный Андрей Петрович имел самое отдаленное представление и если пригласил к себе «каналью француза», то единственно потому, что на Руси начинало входить в моду вверять воспитание детей иностранцам и иностранкам. Бопре был представителем западноевропейской цивилизации в усадьбе Гринева. Неудивительно, что он не пленил ею Савельича. В семье Гриневых и среди той бытовой обстановки, в которой она жила, Бопре и все его безшабашные повадки должны были производить впечатление ни с чем несообразных скоморошеских диссонансов. К счастью для молодого Гринева, ему было всего 13-14 лет, когда он попал под надзор Бопре. В эти годы Бопре не мог заразить его своим безпутством; к тому же он и пробыл недолго при своем воспитаннике. Старый Гринев, долго не замечавший, что Бопре ничего не делает, скоро прогнал его, случайно убедившись в том. Европейская цивилизация пошиба Бопре не заразила юношу своим влиянием, и в этом заключалось его благополучие. Бопре передал ему те немногие знания, которыми сам обладал, и навсегда оставил в своем воспитанники несколько забавных воспоминаний о своей безпутной особе. И почем знать, может быть, эти воспоминания оказали Гриневу известную долю пользы, застраховав его от подобострастного отношения ко всему иноземному? |
| Унтер-офицер Мирошниченко рассказывал, как побег произошел: «27 ноября часов около 10 утра Гриневский заявил, что у него не имеется кисти для письма суворовских изречений, каковые он должен был писать по приказанию ротного командира. Я доложил об этом его высокоблагородию ротному командиру, который велел дать Гриневскому денег и послать купить кисть. После обеда, около 2-х часов пополудни, Гриневский явился ко мне и, получив от меня 5 коп. денег, ушел в город. На Гриневском были: шинель 2-го срока, башлык, барашковая шапка, пояс, мундир и шаровары третьего срока, сапоги на нем были после умершего нижнего чина нашей роты Козьмы Гордиенко, данные Гриневскому для носки ротным командиром. Затем Гриневский ушел в город и больше не возвращался». Любопытно, что позднее образы беглых солдат или матросов очень часто будут встречаться в произведениях Грина, например, в известном рассказе «Остров Рено», который Грин считал своим подлинным литературным дебютом, или в чисто русском, реалистическом рассказе «Тихие будни», но эти люди будут убегать сами, без чьей-либо помощи. И напротив, помогать партийцы будут лишь отъявленным негодяям вроде убийцы Блюма из рассказа «Трагедия плоскогорья Суан». И все же, если бы не эсеры, вряд ли бы Гриневскому удалось так долго скрываться от властей. Плохого солдата снабдили письмом, написанном симпатическими чернилами, дали адрес в Пензе, где он смог оставить выданное ему обмундирование второго и третьего сроков, переодеться в гражданскую одежду и, получив билет на поезд, уехать в Симбирск. Там Грин проработал всю зиму на лесопильном заводе, а потом стал агитатором, и так на родине УльяноваЛенина началась новая полоса его жизни – революционная. О ней он написал свою первую книгу, с нее, по большому счету, начался как писатель и к ней возвращался всю жизнь, хотя отношение к революции и революционерам у него претерпевало самые разные, по-гриновски фантастические изменения. РГАЛИ. Ф. 127. Оп. 1. Ед. хр. 16. Вихров В. Рыцарь мечты// Грин А. С. Собр. соч. В 6 т. Т. 1. РГАЛИ. Ф. 127. Оп. 3. Ед. хр. 15. Ковский В. Е. Романтический мир Александра Грина. М., 1969. С. 39. Цит. по: Ковский В. Е. Реалисты и романтики. М., 1990. С. 285. Воспоминания об Александре Грине. С. 150. Грин Н. Н. Воспоминания об Александре Грине. Симферополь, 2000. С. 29–30. Там же. Воспоминания об Александре Грине. С. 428. Там же. С. 429. Там же. С. 430. Рекомендуем Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей Популярное: Сейчас в разделе 2186 чел. Всего просмотров 68 млн. Всего записей 2586 Подписка на рассылку поделиться: ©2024 Художественная литература к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
|
|
