| Выходя пред полком римлян, он вызывал на единоборство, чтобы один кто-нибудь выступил бороться с ним, и так как никто из римлян не осмеливался выйди против него, потому что самый внешний вид его, говоривший о его силе, устрашал их, то он смеялся над ними. Тогда воевода Вакх, зная о храбрости блаженного Варвара, призвал его к себе и спрашивал, может ли он выйди на борьбу против этого гордого борца, похваляющегося своею силою. Варвар же, уповая на помощь Господа своего Иисуса Христа, в Которого веровал, не отказывался от единоборства: вооружив себя крестным знамением, он выступил на врага и, схватившись с ним, одолел его и убил с помощью Божиею, ибо от Господа был ниспослан блаженному Варвару ангел, который и помогал ему. Тогда франки устыдились и пришли в страх; римляне же, воодушевленные мужеством, устремились на них и одержали над ними окончательную победу. Такая храбрость блаженного Варвара приобрела ему большую честь среди полков римских и одобрение царя: он был почтен саном комита [ 3 ]. Впоследствии воевода Вакх, после этой славной победы над врагами, во время пребывания с войсками во Фракии [ 4 ], пожелал принести жертвы идолам, чтобы тем воздать им благодарность за победу, которую приписывал не Христу Богу, а суетным своим идолам. И вот он пригласил к совершению нечистых своих жертв и комита Варвара, как первого победителя. Но святой Варвар открыто исповедав, что он христианин, отвращался от идолов. Тогда воевода возвестил о том царю; царь же, повелев представить к себе воина Христова, принуждал его принести жертвы идолам; но так как блаженный Варвар не повиновался, то царь повелел повесить его на мучилищном дереве и резать мечом чрево его до тех пор, пока внутренности его не вывалились на землю. Но в то время, как святой молился, явился ангел и, собрав его внутренности, вложил их снова на свое место в чрево мученика и исцелил его, так что не оставалось даже и следа язвы на его теле, а потом отвязал его от мучилищного дерева. Увидев такое чудо, воевода Вакх, вместе с двумя воинами — Каллимахом и Дионисием, уверовали во Христа и исповедали Его, а скверных богов языческих похулили. |
| Выходя пред полком римлян, он вызывал на единоборство, чтобы один кто-нибудь выступил бороться с ним, и так как никто из римлян не осмеливался выйди против него, потому что самый внешний вид его, говоривший о его силе, устрашал их, то он смеялся над ними. Тогда воевода Вакх, зная о храбрости блаженного Варвара, призвал его к себе и спрашивал, может ли он выйди на борьбу против этого гордого борца, похваляющегося своею силою. Варвар же, уповая на помощь Господа своего Иисуса Христа, в Которого веровал, не отказывался от единоборства: вооружив себя крестным знамением, он выступил на врага и, схватившись с ним, одолел его и убил с помощью Божиею, ибо от Господа был ниспослан блаженному Варвару ангел, который и помогал ему. Тогда франки устыдились и пришли в страх; римляне же, воодушевленные мужеством, устремились на них и одержали над ними окончательную победу. Такая храбрость блаженного Варвара приобрела ему большую честь среди полков римских и одобрение царя: он был почтен саном комита Впоследствии воевода Вакх, после этой славной победы над врагами, во время пребывания с войсками во Фракии пожелал принести жертвы идолам, чтобы тем воздать им благодарность за победу, которую приписывал не Христу Богу, а суетным своим идолам. И вот он пригласил к совершению нечистых своих жертв и комита Варвара, как первого победителя. Но святой Варвар открыто исповедав, что он христианин, отвращался от идолов. Тогда воевода возвестил о том царю; царь же, повелев представить к себе воина Христова, принуждал его принести жертвы идолам; но так как блаженный Варвар не повиновался, то царь повелел повесить его на мучилищном дереве и резать мечом чрево его до тех пор, пока внутренности его не вывалились на землю. Но в то время, как святой молился, явился ангел и, собрав его внутренности, вложил их снова на свое место в чрево мученика и исцелил его, так что не оставалось даже и следа язвы на его теле, а потом отвязал его от мучилищного дерева. Увидев такое чудо, воевода Вакх, вместе с двумя воинами — Каллимахом и Дионисием, уверовали во Христа и исповедали Его, а скверных богов языческих похулили. |
| Павла показывает, что евреи составляли не малую часть жителей в городах грекомакедонских и, может быть, они дали имя колонии Магедон. Впрочем у Геродота и Фукидада указывается в Македонии область Мигдония (Lubker 646). Так как св. Ирина была ученица Тимофея, сотрудника ап. Павла; то мучение ее относят ко временам гонений Домициана или Траяна. Память св. Ирины издрегле особенно чтилась в Константипополе и ей посвяшено было несколько великолепных храмов. Сп. 21 янв., 28 апр., 8 августа, 6 сент. Филарет в своем сочинении: святые южных славян (стр. 260) считает ее проповедницею среди славян в Сербии; она была родом из Иллирика и по западным мартирологам: Адону и другим, сожжена в Солуне, что более вероятно, нежели мирная кончина ее в Ефесе по актам, коих не мало коснулась позднейшая рука. 6 Свв. мучч. Варвар, Вакх, Каллимах иДионисий. Сии мученики пострадали во Фракии при Иулиане. Календарные сведения о мученике Варваре в. древни: в синаксарях синайских евангелий IX-X в. 8 мая показана память св. Варвара мученика в Мефоне (у А. Антонина только: св. Варвара). В Деяниях св. (Маи Т. III. 285) из Петра де Наталибус († 1370 г.) тоже почти, что и в славянской минее, только наименован епископ крестивший его Кириак и ангел, исцеливший его, Гавриил и показан день погребения 14 мая в Муфоне. Местом погребения его признают Мефон пелопонезский в Мессении, ныне Модон. а не Мефон македонский, что ныне Елевтеро-Кори; впрочем, о сем еще ниже в заметке о Варваре разбойнике. В Константинополе совершалось 6 мая празднество Варвару, усеченному мечем, но не с Вакхом, Каллимахом и Дионосием, коих совсем нет в восточных памятниках, а с Димитрием, Донатом, Дапактом, Месиром и Ферином в храме их во Втором, а 14 мая другому муч. Варвару с Александром и Аколуфом в храме Ирины приморские. Трудно решить: есть ли Варвар, усеченный во Фракии при Иулиане, один из упомянутых также усеченных мечем, 6 и 14 мая находящихся в стишном прологе, или новое лице? Вероятнее, что, если не явились три из одного; то он один из упомянутых двух; ибо странно стечение в одном месяце трех различных мучеников Варваров. |
| 26. Аристотель: Более мужественный, как мне кажется, тот, кто одерживает верх над желаниями, чем [тот, кто одерживает верх] над врагами. Ибо труднее всего себя победить. 27. Из «Историй» Плутарха : Дарий, Персидский царь, с тридцатью тысячами расположился лагерем в Марафоне. Несколько тысяч афинян вышло против него, поставив стратегами Полизелона, Каллимаха, Кинлигера и Мильтиада. Полизелон, сверхчеловеческое зрелище наблюдавший, потерял зрение и, будучи слеп, поразил сорок восемь человек. Каллимах же, пораженный многими копьями, остался стоять мертвым. Кинлигер завладел главным персидским кораблем, потерял руку, поэтому и Пантелеем о нем было написано так: О труд напрасный и бесполезная война! Нашему царю, что скажем мы, выходившие биться? О, царь, ты послал на бессмертных воинов? Поражаем – они не падают, раним – не устрашаются. Один муж унизил все войско в середине, Когда стоял, тяжело дыша, словно корень железный имея в себе И не желая падать. Но скорее надо спешить внутрь кораблей. Скажи, кормчий, как избежать нам погибели? Слово 5-е. О справедливости 1. Мф. 5, 6 : Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. 2. Рим. 6, 16 : Неужели вы не знаете, что, кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы, кому повинуетесь, или рабы греха к смерти, или послушания к праведности? 3. Мф. 5, 6 : Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. 4. Лев. 19, 36 : Да будут у вас весы верные, гири верные, ефа верная и гин верный. 5. Ис. 26, 9 : Правде научитеся живущии на земли. 6. Притч. 14, 34 : Праведность возвышает народ, а беззаконие – бесчестие народов. 7. Притч. 12, 27–28 : Стяжание честное муж чистый, в путех правды живот. 8. Путь правды и милости обретет жизнь и славу. 9. Притч. 26, 27 : Кто роет яму, тот упадет в нее, и кто покатит вверх камень, к тому он воротится. 10. Притч. 16, 8 : Лучше немногое с правдою, нежели множество прибытков с неправдою. 11. Сир. 40, 13 : Имения неправедных, как поток, иссохнут и, как сильный гром при проливном дожде, прогремят. |
| Быт. 9:23 Сим же и Иафет взяли одежду и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видали наготы отца своего. Ной, как мы уже имели случай упоминать в наших примечаниях, жил в памяти всех народов под различными именами. Но история Сатурна и его сыновей так близко напоминает библейское сказание, что сомневаться в тождестве Ноя и Сатурна невозможно. «Очень легко, – говорил Роллен, – усмотреть основание истории Сатурна, оскорблённого одним из сыновей своих, отсюда понятно нам и бесчинство сатурналий, которое было воспоминанием опьянения Ноя. У язычников сохранилось даже воспоминание о наказании, постигшем того, который видел наготу Ноя. Сатурн, говорит Каллимах, в негодовании своём постановил непреложным законом, что человек, увидевший наготу богов, должен лишиться зрения (Traité des études 4-me partie – ссылка Nicolà). Древние весьма часто смешивали порядок происхождения полубогов своих, и в некоторых рассказах Иапетос, один из титанов, назывался братом Сатурна, почему и полагали некоторые, что под именем Сатурна надо разуметь Хама, но общая связь мифологических преданий не позволяет сомневаться, что Ной был обожаем под именем Сатурна, как нет сомнения, что он же был Янусом древних с двумя лицами, ибо он видел два мира – до потопа и после него. Есть медаль, известная по весьма глубокой языческой древности: она представляла с одной стороны двойное лицо Януса, а с другой – корабль, плывущий по водам (Ср. Ovid: Fast: I v. 229–241). Быт. 9:24 Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его, Быт. 9:25 и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих. Ной проклинает первенца Хамова, провидя будущее значение хананитов для истории Церкви Божией. Впрочем, как племя Хамово было в рабстве гражданском, религиозном и нравственном в эфиопском царстве Мерое, в Египте, в Финикии и Карфагене. Быт. 9:26 Потом сказал: благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему; Быт. 9:27 да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему. |
| Еще не вселился Арес В неповинное сердце, и сок молодой Не успел забродить. А на старых дубах Иссыхает листва… 588 Но если классическая греческая поэзия все же предлагает целую галерею старческих образов, наделенных неоспоримой значительностью, то детство оставалось вне ее кругозора. Ребенок мал, ребенок слаб, ребенок боязлив и трогателен; он не «героичен» и не «трагичен». Его место в бытии – не деятельное, а страдательное. Только с распадом классического образа человека наступает время для того влечения к сентиментальному и забавному, колоритному и незначительному, которое характерно для эллинизма. Старушка Гекала из эпиллия Каллимаха, не по летам догадливый маленький Зопирион из XV идиллии Феокрита – образы, порожденные этим влечением. Все это картинки быта, не символы бытия. Слово «идиллия» и значит по-гречески «картинка». Совсем иной смысл придает фигуре дитяти христианская этика, эстетика, символика. Наше восприятие притуплено двухтысячелетней привычкой, и нам нелегко восчувствовать неслыханность евангельских слов о детях. «В то время ученики приступили к Иисусу и спросили: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» 589 . Все привычные ценности перевернуты: единственный путь к тому, чтобы стать большим, – сделаться маленьким. Не ребенок должен учиться у взрослых – взрослые должны учиться у детей, уподобиться детям, «обратиться», повернуться к тому, от чего они отвернулись, выходя из детства. Образ дитяти – норма человеческого существования как такового. Не презрительное «величие души» ( μεγαλοφροσνη) классического героя, но трепетность страха и надежды 590 , готовность все принимать как подарок и милость, ничего не считая своим, – таков новый идеал. В церкви, в христианской общине каждый человек – послушное, поучающееся дитя: это представление, развиваемое во множестве метафор «Педагога» Климента Александрийского . Особую роль играет метафорический образ молока, уже упомянутый выше в связи с Павловыми посланиями. Целая глава «Педагога», можно сказать, плавает в этом молоке 591 ; питательность молока, его непорочная белизна, невинность и незлобие вскармливаемых им младенцев – все эти представления сливаются в единый образ. Комментарием к этому образу могут служить новозаветные слова: «Итак, отложив всякую злобу и всякое коварство, и лицемерие, и зависть, и всякое злословие, как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко» 592 . Учение – молоко для тех, кто впитывает его в детской простоте: эта метафора господствует и над гимном, которым завершается «Педагог». |
| Еще Не вселился Арес В неповинное сердце, и сок молодой Не успел забродить. А на старых дубах Иссыхает листва… Но если классическая греческая поэзия все же предлагает целую галерею старческих образов, наделенных неоспоримой значительностью, то детство оставалось вне ее кругозора. Ребенок мал, ребенок слаб, ребенок боязлив и трогателен; он не «героичен» и не «трагичен». Его место в бытии — не деятельное, а страдательное. Только с распадом классическою образа человека наступает время для того влечения к сентиментальному и забавному, колоритному и незначительному, которое характерно для эллинизма. Старушка Гекала из эпиллия Каллимаха, не по летам догадливый маленький Зопирион из XV идиллии Феокрита — образы, порожденные этим влечением. Все это картинки быта, не символы бытия. Слово «идиллия» и значит по-гречески «картинка». Совсем иной смысл придает фигуре дитяти христианская этика, эстетика, символика. Наше восприятие притуплено двухтысячелетней привычкой, и нам нелегко восчувствовать неслыханность евангельских слов о детях. «В то время ученики приступили к Иисусу и спросили: кто больше в Царстве Небесной? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесной» . Все привычные ценности перевернуты: единственный путь к тому, чтобы стать болыним, — сделаться маленьким. Не ребенок должен учиться у взрослых — взрослые должны учиться у детей, уподобиться детям, «обратиться», повернуться к тому, от чего они отвернулись, выходя из детства. Образ дитяти — норма человеческого существования как такового. Не презрительное «величие души» (μεγαλοφροσνη) классическою героя, но трепетность страха и надежды , готовность все принимать как подарок и милость, ничего не считая своим, — таков новый идеал. В церкви, в христианской общине каждый человек — послушное, поучающееся дитя: это представление, развиваемое во множестве метафор «Педагога» Климента Александрийского. Особую роль играет метафорический образ молока, уже упомянутый выше в связи с Павловыми посланиями. Целая глава «Педагога», можно сказать, плавает в этом молоке ; питательность молока, его непорочная белизна, невинность и незлобие вскармливаемых им младенцев — все эти представления сливаются в единый образ. Комментарием к этому образу могут служить новозаветные слова: «Итак, отложив всякую злобу и всякое коварство, и лицемерие, и зависть, и всякое злословие, как новорожденные младенцы, возлюбйте чистое словесное молоко» . Учение — молоко для тех, кто впитывает его в детской простоте: эта метафора господствует и над гимном, которым завершается «Педагог». …О млеко небес |
| Наконец, еще одна причина озлобленности некоторых " ревнителей " против миссионеров состоит в том, что миссионер должен взывать к авторитету людей, которые для Церкви совсем не авторитетны. Потому что если он будет обосновывать свои тезисы цитатами из святых отцов, его способ аргументации останется непонятным. " Ну и что, что ваш Макарий Египетский сказал так? Для меня он столь же невежественный фанатик, как и вы " . Тут и надо поинтересоваться, кого же ваш собеседник не считает " невежественным фанатиком " . И в мире его (его, а не моих) авторитетов найти что-то близкое к Православию. Так, апостол Павел четырежды цитирует языческих поэтов и философов. Например, в Послании к Титу ( 1 , 12–15) содержится цитата из Каллимаха: Из них же самих один стихотворец сказал: " Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые " . Свидетельство это справедливо. По сей причине обличай их строго, дабы они были здравы в вере, не внимая Иудейским басням и постановлениям людей, отвращающихся от истины. Для чистых все чисто. Это цитирование становится совсем необычным, если обратиться к его источнику. У поэта III века до Р. Х. Каллимаха сказано: " Лгут критяне всегда: измыслили гроб твой критяне; ты же не умер, но жив, о Зевс, присносущный владыка! " (Гимн Зевсу, 8). Ложь критян была в том, что они показывали гробницу Зевса — рядом с Кноссом [ 9 ]. Кипр гордился тем, что он является местом рождения Афродиты. Показывали киприоты и пещеру, где родился Зевс. Но за особую плату туристам готовы были показать гробницу Зевса — что и вызывало возмущение благочестивых паломников, по верованию которых Зевс бессмертен… Итак, ложь критян была о смерти Зевса. Каллимах же — " реакционный " писатель, посвятивший свое перо защите древних обрядов и обычаев, которые его современникам стали казаться бессмысленными. Оттого его главное произведение называется " Причины " — причины появления на свет ставших непонятными преданий. И тут появляется повод возмутиться " неразборчивостью " апостола: как это Павел апологета язычества назвал " пророком " [ 10 ]? Как же это он согласился с осуждением критян за то, что те не верили в бессмертие Зевса? Неужто Павел и сам разделял веру в бессмертие олимпийских богов?.. |
| О духовном Иерусалиме, то есть о Церкви, написано: Иерусалим, устроенный как город, слитый воедино ( Пс. 121:3 ). Потому что все верующие составляют единое тело, единый дух, единое по нравам общество. Собираясь вместе, связанные союзом мира и любви, мы единодушно причащаемся дарований Святого Духа. 254. Навкратию Воплощение Господне названо светом, потому что Божья премудрость, зажегши свет, нашла потерянную драхму 61 . 255. Ему же Всё достойное спасения обретено, а то что недостойно по нераскаянности и ожесточению то, как сказано, не обретено. Ибо: хотя бы сыны Израилевы были числом, как песок морской, только остаток спасётся ( Рим. 9:27 ), то есть: по избранию благодати, сохранился остаток ( Рим. 11:5 ), как говорит апостол о спасаемых верой. 256. Ему же Если бы спасались все, как ты говоришь, то почему же: Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых ( 1Кор. 9:22 ) и Не возбужу ли ревность в сродниках моих по плоти и не спасу ли некоторых из них? ( Рим. 11:14 ), некоторых, а не всех? 257. Ему же Некоторые называют пророков пчелами, а Божественное их Писание – ульем. Поэтому прекрасно послушать Соломона, который говорит: Ешь, сын мой, мед, потому что он приятен и сот, который сладок для гортани твоей ( Притч. 24:13 ). Он называет сладким медом чтение и изучение словес Духа. 258. Ему же Спрашиваешь, что означает написанное о Иосифе: и не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего первенца ( Мф. 1:25 ). Это означает, что он не знал, что Мария родит Бога. После же славного Рождества Христова, когда пастухи рассказали о явлении Ангелов, понял, что: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь ( Лк. 2:11 ), и слава в вышних Богу, и на земли мир ( Лк. 2:14 ) и прочее. 259. Мемориалию Каллимаху Письмена богодухновенного Писания можно назвать сотами, сокровенный же их смысл должно называть медом. 260. Децемвиру Павлу Вот я и дети, которых дал мне Господь ( Ис. 8:18 ), как говорит Спаситель устами Исаии. Потому что, как детям, Спаситель преподает святым столько, сколько они могут вместить и послужить другим, ибо перед совершенством Христовым все святые – дети. 261. Председателю Кириллу |
| XLIII. Дальше по нашему адресу Цельс говорит, что «мы смеемся над почитателями Юпитера, тогда как его гробница указывается на (острове) Крит, и что мы, не зная, как и почему критяне делают это, в то же время сами почитаем положенного во гроб 293 ». Итак, вы видите, что Цельс в этом случае берет под свою защиту и критян, и Юпитера, и его гробницу, хотя при этом и намекает на некоторую образность выражения, мыслей в какой передается вымышленный мифический рассказ об Юпитере, а нам, наоборот, вменяет в преступление то, что мы исповедуем нашего погребенного Иисуса, хотя мы утверждаем, что Он восстал из гроба, чего критяне о своем Юпитере не рассказывают. Так как Цельс, по-видимому, сочувственно относится (к преданию) о гробнице Юпитера на Крите, когда делает по нашему адресу упрек, что мы не знаем, как и по какой причине критяне поступают так, то мы, со свой стороны, заметим, что подобное аллегорическое повествование о Юпитере и его гробнице не было известно даже Каллимаху Киренскому, который перечитал множество произведений поэтов и изучил почти всю греческую историческую литературу. В своем гимне, написанном в честь Юпитера, Каллимах даже укоряет критян, выражаясь о них так: Всегда критяне лживы; и гробницу даже тебе, царь Критяне соорудили, хотя ты не умер и жив ты всегда 294 . Однако же, говоря «ты не умер, жив ты всегда», и оспаривая существование на Крите гробницы Юпитера, Каллимах в то же время повествует о начальном моменте смерти Юпитера. Ведь вступление в бытие земное – это уже начало смерти. Каллимах об этом буквально говорит так: Ты на Паросе от Реи жизнь получил 295 . И подобно тому, как Каллимах отверг рождение Юпитера на Крите через гробницу его, он должен был знать, что Юпитер самым фактом рождения в Аркадии показал уже, что за рождением следовала и смерть. Об этом Каллимах выражается так: Юпитер! одни говорят, что родился ты на Идейских горах, Другие же к Аркадцам тебя приписали, – кто не солгал? Всегда критяне лживы 296 , и так далее. К приведенному разъяснению нас вынудил сам Цельс своим несправедливым отношением к Иисусу. Цельс верит и соглашается с Писанием в том случае, когда в нем говорится, что Иисус умер и был погребен. Когда же в Писании повествуется, что Иисус воскрес из мертвых, то Цельс желает видеть уже один только вымысел, хотя о воскресении пророчествовали бесчисленное множество пророков и было много знамений явления Иисуса после смерти. |
|
|
