| д.). Например, одного из церковных авторов, сочинения которого он часто использует, он характеризует следующим образом: «Иустин, искренний любитель истинной философии; обучившись у греков, он занимался их науками» (IV, 8, 3), но обратился в христианство (IV, 8, 5). Он «оставил нам много полезнейших произведений; они свидетельствуют об уме, прошедшем школу и погруженном в размышления о Божественном; к ним мы и отсылаем людей любознательных, отметив им на пользу те, которые стали нам известны...» (IV, 18, 1 ). Довольно часто он цитирует латинского автора – Тертуллиана . Его он характеризует как «превосходного знатока римских законов и вообще человека известного, одного из наиболее прославленных», автора «Апологии христиан», написанной на латинском языке и переведенной на греческий (II, 2, 4) и потому доверяет ему. Иногда он сам подтверждает информацию, полученную от Тертуллиана : «Рассказ об этом взят из латинской Апологии Тертуллиана ..Так тогда и было» (III, 33, 3). Ириней и Климент Александрийский являются для него «вернейшими свидетелями и вождями церковного правоверия» (III, 23, 2). Однако, характеризуя свои источники, Евсевий рассуждает не только как христианин, но и как историк, претендующий на научную объективность. Он пишет, например: «...некий Бардесан, человек очень даровитый и прекрасно владевший сирийским языком, составил и написал на родном языке... диалоги против последователей Маркиона и прочих ересиархов... Ученики его (их было много, ибо он был сильным диалектиком) перевели их с сирийского на греческий. Бардесан принадлежал раньше к школе Валентина, но, отдав себе отчет во множестве его выдумок и опровергнув их, он решил, что сам он вернулся к мыслям правоверным. Целиком, однако, он не счистил грязь старой ереси» (IV, 30, 1). Таким образом, хотя Бардесан еще не избавился от своих еретических заблуждений, это не мешает Евсевию признать его положительные качества и использовать его данные в качестве исторического источника. Точно так же он, обращаясь к Тациану, дает ему и его сочинениям взвешенную характеристику, не очерняя и не восхваляя его. |
| Выступать против них готы никак не решались, боясь недалеко стоящего отряда, состоящего из римских плебеев; они считали их воинами и думали, что они, готовя им какое-либо коварное нападение, стоят сейчас спокойно, с тем, чтобы зайдя им в тыл и напав с двух сторон, всех их перебить. День приближался уже к полудню, когда римское войско делает внезапно натиск на врагов, а готы сверх ожидания обращаются в бегство, пораженные таким внезапным действием. У них не хватило мужества бежать в укрепленный лагерь, но, бросившись к находящимся здесь холмам, они на них остановились. Римлян было много, но не все были воинами, большинство было простой толпой, вышедшей с голыми руками. Так как главный начальник был на другой стороне, то многие из матросов и обслуживающих рабов, желая принять участие в этой битве, соединились с войском, бывшим на этой стороне. Своей численностью они испугали, как было сказано, варваров и заставили их бежать, но своей недисциплинированностью они испортили дело римлян. Благодаря этой примеси воины пришли в полный беспорядок, и хотя Валентин не раз давал им точные и настойчивые приказания, они не стали слушать его увещаний. Поэтому они не убили никого из бегущих, не пожелав их преследовать, но позволили им спокойно и безопасно остановиться на холмах и смотреть на то, что происходило дальше. Им даже не пришло на ум разрушить находящийся здесь мост, для того чтобы в дальнейшем город не подвергался осаде со стороны варваров с двух сторон, так как тогда варвары не могли бы уже стоять лагерем по ту сторону Тибра. Не перешли они и по мосту, чтобы напасть с тыла на врагов, которые там сражались с Велизарием. Если бы это было сделано, то, я думаю, готы, несмотря на всю свою силу, тотчас же обратились бы в стремительное бегство, как только кто мог. Теперь же они, овладев лагерем врагов, приступили к грабежу бывших там ценностей и стали тащить оттуда много серебряной посуды и других ценных вещей. Некоторое время варвары смотрели спокойно на то, что творится, и оставались на месте. |
| Кадровыми всадниками командовали Валентин, Магн и Иннокентий, пехотой – Геродиан, Павел, Деметрий и Урсицин; начальником исавров был Энн. В качестве союзников следовало двести гуннов и триста мавров. Над всеми главнокомандующим был Велизарий, который имел с собой много прославленных преторианцев, копье – и щитоносцев. Отправился с ним и сын его жены Антонины от первого брака, Фотий; он был еще молод и первый пух бороды украшал его лицо, но он отличался замечательным разумом и обладал физической силой большей, чем соответствовало возрасту. Император дал Велизарию инструкцию делать вид, что он направляется в Карфаген; когда же он прибудет в Сицилию, то высадится там под предлогом какой-то необходимости и попытается захватить остров; если возможно будет подчинить его себе без труда, то завладеть им и уже не выпускать из своих рук; если же встретятся какие-либо затруднения, то плыть спешно в Ливию, не дав никому заметить подобного плана. Вот что написал император и, послав им богатые денежные подарки, он соглашался дать им еще больше тогда, когда они приступят к выполнению этого дела. Они с большой готовностью обещали ему свое содействие. Между тем Мунд с бывшим при нем войском прибыл в Далмацию и, вступив в сражение с готами, которые там выступили против него, победил их в открытом бою и завладел Салоной. А Велизарий, переплыв в Сицилию, захватил Катану; двинувшись оттуда, он без всякого труда овладел Сиракузами и другими городами, добровольно сдавшимися ему. Исключение составили только готы, которые охраняли Панорм; они, полагаясь на его стены (это место было сильно укреплено), совершенно не желали сдаваться Велизарию и требовали, чтобы он немедленно увел отсюда войско. Поняв, что с суши взять это укрепление невозможно, Велизарий велел флоту войти в гавань, доходившую до самых стен. Гавань эта находилась вне укреплений и была совершенно безлюдна. Когда корабли стали здесь на якорь, оказалось, что их мачты выше зубцов укреплений. И вот тотчас, наполнив шлюпки всех судов стрелами, он подвесил их на край мачт. Непреодолимый страх охватил готов, когда их стали поражать сверху, и они тотчас добровольно сдали Велизарию Панорм. С этого времени император имел уже под своею властью всю Сицилию и мог наложить на нее подать. Трудно передать, насколько удачно провел Велизарий все это предприятие. Получив звание консула за победу над вандалами, он был еще облечен этим званием, когда он покосил всю Сицилию и в последний день своего консульства он совершил свой въезд в Сиракузы, горячо приветствуемый войском и сицилийцами и разбрасывая всем золотые монеты. Это сделано было им не с заранее обдуманным намерением, но для него случайно совпали эти счастливые обстоятельства, что в тот самый день, когда он вновь приобрел для римлян весь этот остров, он вступил в Сиракузы, и не в сенате, как обычно в Византии, а здесь, в Сицилии, он сложил свою консульскую власть и остался консуляром. Вот какой успех выпал на долю Велизария. |
| В то время как святой Иустин обнаруживал в своих апологетических сочинениях открытость по отношению к носителям традиций эллинской мысли, стремление опереться в своем миссионерстве в этой среде на те элементы их воззрений, которые способны приблизить эллинов к принятию полной истины, явленной в Божественном Логосе – во Христе, его ученик Татиан в «Речи против эллинов», напротив, акцентировал внимание на пропасти, разделяющей христианство и эллинистическую культуру и философию. В «Речи» он обнаруживает себя крайним ригористом по отношению к внешней философии, греческой литературе, искусству, в особенности театру – школе разврата: «Что удивительного или прекрасного совершается у вас? Посредством носа производят постыдные звуки, делают неприличные движения, на сцене учат как блудодействовать, и это видят сыновья и дочери ваши… Достойны похвалы и поэты ваши – лжецы, которые фигурными словами обольщают слушателей» . Татиан Татиан по происхождению был сирийцем, получил основательное философское образование, много путешествовал, в Риме принял христианство, сблизившись со святым Иустином и став его учеником. После казни своего учителя он возглавил основанную им школу, затем вернулся на Восток. В конце жизни, а скончался он около 175 года, Татиан уклонился от Православия и стал основателем секты энкратитов, учение которой было проникнуто крайним ригоризмом. Татиан стал отвергать брак, употребление мяса и вина, и из-за гнушения вином его последователи совершали евхаристию на воде. Хуже того, Татиан разделял гностические идеи об эонах. Святой Ириней Лионский писал о нем: «Слушатель Иустина, он, пока был с ним, ничего подобного не провозглашал, а после его мученической кончины отошел от Церкви и в чаду учительского самомнения, возомнив себя выше других, создал свое собственное учение, сочинил каких-то незримых эонов, вроде Валентиновых, объявил вместе с Маркионом и Сатурнином брак пагубой и развратом и придумал доказательства, утверждающие невозможность спасения для Адама» . Татиан – автор многих сочинений, получивших высокую оценку Тертуллиана, Климента Александрийского, Евсевия Кесарийского, но все они утрачены, за исключением «Речи против эллинов» и его главного труда – «Диатессарона» («Тο δια τσσαρον εαγγλιον»), в котором в едином повествовании представлена евангельская история, составленная из фрагментов текста четырех Евангелий. «Диатессарон» употреблялся не только в секте энкратитов, но и в кафолических общинах Сирии за богослужением вплоть до V столетия. |
| Любопытно суждение по этому поводу Созомена (Н. Е., VI, 2): «напрасно бы стали мы порицать такого человека, который ради Бога и исповедуемой им веры показал свое мужество». 1391 Ammian. Marcell. XXV, 5; «муж, возвышенный на такой пост не ради собственной добродетели, а благодаря славе отца» (Suidae Lexicon, Halis, 1843, p. 1000). 1399 См. письмо Иовиана к Афанасию, призывающее его к возвращению в Александрию (Migne, gr. s., t. 26, p. 813. 814). 1400 Иовиан говорил, что он никому не намерен делать зла, как бы кто ни верил (Socr. III, 25). См. также характерные извлечения из похвальной речи Темистия Иовиану. – В 26 т. Patr. Migne, (gr. s., pp. 819–824 помещены « ντυχαι (petitiones)», предъявленный «арианами» в Антиохии; уже один отрывочный литературно необработанный вид заставляет подозревать его подлинность. Желая выставить Иовиана полным никейцем и решительным противником ариан, что противоречит источникам, автор их, сам не замечая того, влагает в уста императора совершенно нелепые, позорящие его ответы (см. особенно разговор с Луцием). Виновника подделки нужно искать в каком-нибудь христианине александрийце, защитнике Афанасия. 1401 Socr. III, 25. На первом плане значатся Василий анкирский и Сильван тарский; на место первого Акакий поставил Афанасия, а на место второго-другого Акакия (Philost. H. Е., V, 1). 1403 Знамением времени нужно признать то, что и Акакий кесарийский значится в рядах подписавшихся; вместе с ним стоят имена Мелетия антиохийского, будущего председателя 2-го вселенск. собора, Пелагия лаодикийского, вера воторого тем же собором поставлена в образец прочим. Оба рукоположены Акакием (Phil. Н. Е., V, 1)-и еще три епископа, принадлежащее к его же партии (Си. список у Епифания). 1404 См. Socr. Н. Е., III, 25: послание собора вместе с подписями он заимствовал в «Сабиновом собрании соборных деяний». 1407 Замечателен отзыв о Валентиниане церковного историка Сократа: «он был человек сильной души и всегда являлся выше своего настоящего жребия (Н. Е., IV, 1)». |
| В это время Вигилий, римский архиерей, пребывавший и Сицилии, наполнив очень много кораблей хлебом, послал его к своим, думая, что тем или другим способом перевозящие сумеют доставить его в Рим. И вот эти корабли плыли к римской гавани; заметив это, враги, опередив их на очень короткое время, оказались в гавани; они скрылись там за стенами, чтобы, как только суда пристанут, без всякого труда овладеть ими. Бывшие в гарнизоне Порта, увидев это, поднялись на укрепления и, размахивая одеждами, хотели дать знать бывшим на кораблях не плыть дальше, а повернуть в другое место, куда придется. Но плывущие не понимали, что делают эти воины; они думали, что находящиеся в Порте римляне радуются и зовут их пристать к гавани, так как ветер был попутный, то они быстро пристали к гавани. На этих кораблях плыло много римлян, в том числе епископ Валентин. Выйдя из засад, варвары овладели всеми кораблями, так как никто им не сопротивлялся. Взяв в плен живым епископа, они привели его к Тотиле, всех же остальных они перебили и, таща на буксире корабли с грузом, удалились. Тотила стал допрашивать священника, стараясь узнать, что ему хотелось, но, признав, что он говорит совершенную неправду, отрубил у него обе руки. Такой результат имело все это дело. В это время окончилась зима, и с ней закончился одиннадцатый год войны, которую описал Прокопий. 16. Римский архиепископ Вигилий, вызванный к императору в Византию, отправился туда из Сицилии; вследствие этого ему пришлось долгое время провести на этом острове. За это время римляне, осажденные в Плаценции, уже давно лишенные всех необходимых запасов, прибегли к безбожному питанию, принуждаемые к этому голодом, а именно – они поедали друг друга. Поэтому они по договору добровольно сдались сами и сдали город готам. Вот что случилось здесь, да и в Риме, уже осажденном Тотилой, был полный недостаток во всем необходимом. Среди римских священнослужителей был некто, но имени Пелагий, по занимаемому положению дьякон; пробыв долгое время в Византии, он стал очень близким другом императора Юстиниана и незадолго перед тем с большими деньгами прибыл в Рим. |
| 77 Эти рассказы и обвинения возбуждали против христиан невежественную массу и вызывали преследования со стороны правительства. Но образованные классы относились к ним с презрением и не удостаивали их своего внимания. ДО половины второго века мы находим ничего относительно христиан в языческой литературе, кроме краткого упоминания о них у Плиния, Тацита и Светония. (У двух последних по поводу гонения Нерона в 64 г. 78 ) Только когда христианство распространилось по всей империи, проникло даже в высшие классы общества и выставило талантливых защитников своего учения перед римскими императорами, – и образованные язычники должны были обратить на него внимание и даже вступить с ним в литературную борьбу. До нас дошло немного памятников этой литературной борьбы. Сохранились сочинения Лукиана, Филострата, Цельса, – последнее, впрочем, не в полном виде, – но, несомненно, в значительной части, благодаря тому, что его христианский критик Ориген воспроизводил его в большинстве случаев буквально в своей апологии. Сочинение Порфирия «15 книг против христиан» было сожжено по указу императоров Феодосия II и Валентиниана III, чтобы избавить верующих от соблазна, который представляло это сочинение; 79 от него остались только небольшие отрывки у Евсевия Кесарийского , бл. Феодорита, Иеронима и Августина. Та же религиозная ревность была, вероятно, причиной исчезновения полемических сочинений Фронтона, упоминаемого в «Октавии» Минуция Феликса и Иерокла, правителя Вифинии при Диоклетиане, написавшего против христиан сочинение (некоторые сведения о его сочинении сохранились у Лактанция 80 и Евсевия Кессарийского). 81 Вероятно, сочинений против христианства было много больше, чем, сколько известно нам даже по именам. Так Лактаций упоминает об одном языческом философе, который в 303 году в Никодимии составил 3 книги против христиан, но кто был этот философ и что именно он писал против христиан, нам ничего неизвестно ни от Лактанция , ни от других авторов; Лактанций не называет его даже по имени. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АМВРОСИЙ († ок. 250), исп. (пам. зап. 17 марта), диак. из Александрии, ученик и друг Оригена . Происходил из богатой и знатной (возможно, христ.) семьи. Достиг высоких должностей на имп. службе, о чем свидетельствовал в своих сочинениях Ориген (PG. 11. Col. 609), сообщивший также о его жене Марцелле, ревностной христианке. Евсевий Кесарийский считал, что нек-рое время А. состоял в гностической секте валентиниан (Церк. ист. VI 18), блж. Иероним называл его последователем Маркиона (PL. 23. Col. 667). Ок. 212 г. Ориген обратил А. в христианство, наставил в Свящ. Писании и крестил. Как близкий друг Оригена А. оказывал ему поддержку, способствовал писательской деятельности богослова, сопровождал в путешествиях. В гонение при имп. Максимине (235-238) А. был арестован и после конфискации имущества доставлен в Германию, где находился император. Об этом рассказывается в соч. Оригена «Ες Μαρτριον Προτρεπτικς» (Увещание к Мартирию), посвященном А. и его спутнику, кесарийскому пресв. Протоктиту. После этих испытаний А. остался жив, и именно по его просьбе Ориген в правление имп. Филиппа Араба (244-249) написал трактат «Против Цельса» (PG. 11. Col. 644). Скончался А. в гонение при имп. Деции . Блж. Иероним в своих сочинениях упоминает А. как автора неск. не дошедших до нас писем к Оригену. Ист.: Евсевий. Церк. ист. VI passim; Hieronymus. De vir. illustr. 56, 61; idem. Ep. ad Marcion. 43//PL. 22. Col. 478; Epiph. Haer. 64. 3; ActaSS. Mart. T. 2. P. 509. Лит.: Harnack. Geschichte. S. 328-330; idem. Die Chronologie. T. 2. S. 30, 33, 50, 54; Cadiou R. La jeunesse d " Origène. P., 1935. P. 80-86; Salaville S. Ambroise (3)//DHGE. T. 2. Col. 1086-1090; Bareille G. Ambroise d " Alexandrie//DTC. T. 1. Col. 951-952. П. Б. Михайлов Рубрики: Ключевые слова: ЕГИПЕТСКИЕ ИСПОВЕДНИКИ (пам. зап. 21 мая), епископы и пресвитеры из Египта и Ливии, претерпевшие гонения от ариан в правление имп. Констанция II после 356 г. |
| Из числа членов Совета отсутствовали: сверхштатный заслуженный ординарный профессор Н.А. Заозерский ; ординарный профессор А.А. Спасский; экстраординарные —75— профессора – С.И. Соболевский, И.В. Попов , Н.Г. Городенский , Μ.Μ. Богословский и А.П. Орлов. Слушали: I. Доклад секретаря Совета Н.Д. Всехсвятского: «Честь имею представить Совету Академии табели баллов по устным и письменным ответам, а также и по поведению, полученных за истекший 1909–1910 учебный год студентами первых трех курсов Академии». По рассмотрении табелей оказалось, что: 1) Из 61 студентов I курса, а) студенты Берников Сергей, Есипов Иван и Протопопов Валентин не держали устных испытаний, не представили никаких письменных работ за I курс (за исключением Протопопова, представившего одно семестровое сочинение по древней гражданской истории) и просят Совет Академии об оставлении их, по болезни, в том же курсе на второй год; б) студент Семенов Андрей, принятый в состав курса по определению Совета от 11 ноября 1909 года, не представил семестрового сочинения по метафизике и ходатайствует о разрешении исполнить эту обязанность после летних каникул; в) студент Ельчанинов Александр, окончивший университетский курс по историко-филологическому факультету, согласно указу Святейшего Синода от 5 мая 1910 года за 6177 обязан сдать устные испытания по специальному предмету, одному из древних и одному из новых языков, хотя отметки по ним и имеются в его университетском дипломе. – г) Поведение сорока восьми студентов означено баллом 5, девяти – баллом 5– и двух – баллом 4+ (студенты Берников и Есипов провели учебный год вне Академии и балла по поведению не имеют). 2) Из 71 студентов II курса не держали, по болезни, устных испытаний: иеромонах Серафим (Иованович), сербский уроженец (по психологии); Телятьев Валериан (по психологии) и Хотовицкий Александр (по патристике, истории философии и психологии). Всеми поименованными студентами представлены в Совет Академии прошения, с —76— приложением медицинских свидетельств, о разрешении им сдать означенные испытания после летних каникул. – Поведение сорока семи студентов означено баллом 5. шестнадцати – баллом 5–, шести –баллом 4+ и двух – баллом 4. |
| (23) Он подверг разграблению Иллирию, большую часть Пелопоннеса и остальной Греции, а также прилегающие к ней острова. Затем он вновь возвращался в Сицилию и Италию, разорял и грабил одну область за другой. (24) Говорят, что как-то, когда Гизерих сел уже на корабль в Карфагенской гавани и паруса были подняты, кормчий спросил его, против какого народа он велит плыть? (25) Тот в ответ сказал, что, разумеется, против тех, на кого прогневался Бог . Так безо всякого основания он нападал на.кого придется. Глава VI Желая за все это отомстить вандалам, василевс Лев снарядил против них войско. Говорят, что численность этого войска доходила до ста тысяч человек. Собрав флот со всей восточной части моря, он проявил большую щедрость по отношению к солдатам и морякам, боясь, как бы излишняя бережливость не помешала задуманному им плану наказать варваров 51 . (2) Поэтому, говорят, он истратил тысячу триста кентинариев. Однако безрезультатно: не суждено было вандалам погибнуть во время этого похода. Главнокомандующим в этой вовне он назначил Василиска 52 , брата жены своей Верины, страстно желавшего добиться царского престола; он надеялся получить его безо всяких усилий, если приобретет дружбу Аспара. (3) Аспар, придерживавшийся арианской веры и не желавший от нее отказаться, не мог вступить на престол сам, но легко мог возвести на него другого; и казалось весьма вероятным, что он будет злоумышлять против василевса Льва, оскорбившего его. (4) Говорят, что Аспар боялся, как бы василевс Лев, победив вандалов, не утвердился очень крепко на престоле; поэтому он неоднократно просил Василиска пощадить вандалов и Гизериха. (5) Между тем василевс Лев поставил царем Запада сенатора Анфимия 53 , выдающегося и богатством, и родовитостью с тем, чтобы он помог ему в войне против вандалов. (6) В то же время Гизерих хотел и усиленно просил, чтобы царский престол был передан Олибрию 54 , мужу дочери Валентиниана Плацидии, к которому он благодаря родственным связям относился с расположением; когда же он потерпел в этом неудачу, его охватил еще больший гнев и он стал разорять всю землю василевса. |
|
|
