| Господь научает нас к нераскаявшимся братьям относиться как к язычникам и мытарям; Апостол увещевает не общаться с теми, которые, называя себя братьями, на самом деле блудники, лихоимцы и хищники; свв. отцы советуют избегать неполезного для души, сторониться людей злых, не беседовать с пустословами. Как можно, не рассудив, где доброе, где злое, исполнять все эти повеления? Как решить, чего избегать, к чему стремиться? Как, не решив, плох человек или хорош, праведен или грешен, можно стремиться к общению с ним или, напротив, избегать его? Как можно, не назвав блуд блудом, злоречие – злоречием, зло – злом, избегать неполезного душе твоей и прекращать общение с согрешающим братом? Понимая «прощай» и «не суди» как запрещение разбираться во всем этом, не будем ли мы искажать нравственное чувство души и погрешать против слова Божия? Не будем ли мы ложным толкованием Писания прикрывать безразличное отношение ко злу под видом христианского всепрощения? Ведь надо помнить еще то, что Господь взыщет не только за наши грехи, но и за грехи наших ближних, поскольку были мы к ним безучастны, ибо Господь требует от нас не только того, чтобы мы рассуждали, где зло и где добро. Он требует большего: прощая все личные обиды, человек не ради мщения, а ради исправления согрешившего должен обличать его. «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» ( Мф.18:15–17 ). Потому и Марк Подвижник говорит: «Иное дело обличение по злобе и по мщению, иное по страху Божию и истине». Итак, сохраняя в душе своей отвращение к греху как в себе, так и в других людях, посильно, из страха Божия и любви к истине, обличая зло, надо преодолеть всякое чувство личной обиды, простить от всего сердца ничтожные долги нам со стороны ближних, дабы иметь надежду, что и Господь простит нам несметные десять тысяч талантов наших прегрешений и обид Богу, когда мы будем взывать к Нему: |
| Даю голову на отсечение, что на вопрос ваш ответа не будет. Ибо ответить нечего. Веруете в науку? Да как вам сказать... Конечно, наука великая вещь, но при современном общественном строе, вряд ли. и пр., и пр., и пр. Словом, «наука» безусловного и всеспасающего значения не имеет. Веруете в жизнь? То есть как – в жизнь? Жизнь есть борьба за существование и для сильных хороша, а слабым – прескверна. И вообще, счастье – вещь недостижимая, а если нет счастья, какая же «вера в жизнь». Ну, может быть, в лучшее будущее? в прогресс, в рай на земле? Очень трудно сказать, больше или меньше страданий на земле становится с каждым годом. Может быть, социальная революция откроет новые формы жизни, а от буржуазной эпохи ждать нечего!.. Так во что же вы верите: в литературу? в искусство? в аэропланы? Во всё понемножку и ни во что в особенности. Даже в самом очевидном и то мысли интеллигенции «двоятся»: существует ли реальный мир. Существует ли стол, за которым мы сидим, и дома, в которые мы ходим? И здесь нет безусловной уверенности! Интеллигент кое-что слышал о Шопенгауэре, и хотя вполне ему тоже не поверил, – но и прежней веры в безусловную реальность видимого мира тоже нет: а кто, мол, его знает: может, и вправду мир есть лишь моё представление! Вот откуда бессилие нашего «образованного класса». Вот в чём духовная болезнь его 148 . Вот почему в душе своей русский интеллигент часто повторяет слова одного горьковского героя: «Ничего не хочу – и ничего не желаю», – хотя и редко признаётся в этом. Как можно что-нибудь хотеть, когда ни во что не веришь, и как можно выбирать в своей жизни твёрдый и определённый путь, когда человек не знает, куда и, главное, зачем ему идти? Живут люди «как Бог на душу положит», куда ветер подует, живут не так, как хотят, а так, как сложатся внешние обстоятельства. Хватаются за одно, за другое, за третье: а в результате жизнь прошла, и для себя ничего не сделано, а для других ещё меньше. «Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает», – говорит ап. Павел. Но для того чтобы не «осуждать» себя в том, что тобой избрано, – надо избирать раз навсегда. А для этого надо во что-нибудь верить. |
| Диалог 10-й. О духовной жизни Духовник . Что же тебе надо сделать, чтобы встать на путь духовной жизни? Ты, наверное, и не подозреваешь, как это трудно и в то же время легко! Неизвестный . Трудно – я понимаю. А почему легко – нет. Духовник . Один оптинский старец говорит: «Монашеская жизнь – трудная, это всем известно, а что она самая высокая, самая чистая, самая прекрасная и даже самая легкая – что говорю, легкая – неизъяснимо привлекающая, сладостнейшая, отрадная, светлая, радостию вечно сияющая, это малым известно. Но истина на стороне малых, а не многих». Он говорит это о монашестве. Но то же можно сказать и о духовной жизни вообще. Вот почему Спаситель сказал: «...иго Мое благо, и бремя Мое легко» ( Мф. 11, 30 ). А каково же иго Христово и каково же бремя Его, как не жизнь духовная! И у Апостола читаем: «Всегда радуйтесь». И он ни о какой иной радости говорит, как о радости во Христе Иисусе. Вот и потому и легко встать на путь духовной жизни. Тот же старец говорит еще: «Господь сказал возлюбленным ученикам: не бойся, малое Мое стадо, Яко изволит Бог даровати вам – что? думаешь, отраду? богатство? наслаждение? Нет! Царство! Где не только все блага, все возможные сокровища и красота, и слава, и свет, и радость, и горящая любовь, и Божеская жизнь, и веселие вечное. Царство это – Царство всех веков, перед которым все величайшие царства мира сего -дым, сырец! И в том-то Царстве света и веселия тебе уготовано и всем возлюбившим Господа Иисуса Христа царское место». Как же можно колебаться человеку в выборе жизненного пути? Ведь их два: узкий путь – спасения, широкий – гибели. Путь спасения – духовная жизнь. Гибели – жизнь плотская. Как говорит Апостол: «...если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете» ( Рим. 8, 13 ). Неизвестный . Относительно выбора пути я больше не сомневаюсь. Увидя жизнь так, как она сейчас мне представляется, – выбор сделать легко. Это верно, но я спрашиваю, как встать на этот путь. С чего начать? Я почти прожил свою жизнь и шел по другому пути. Мне все в нем понятно и привычно. А этот духовный путь от меня далек, чужд мне и совершенно мне неизвестен. Я понял, что не так жил. Я хочу теперь жить иначе, в соответствии с той истиной, которую вижу. И я спрашиваю тебя, как мне это сделать? |
| Диалог 7-й. О монашестве Духовник . Итак, тебе кажется, что монашество – это отклонение от христианского идеала... Неизвестный . Да. Я думаю, что в Евангелии нет ни одного слова о монашестве. Духовник . И ты думаешь, что святые подвижники не достигали высшего нравственного совершенства и искажали то нравственное учение, которое дал людям Христос... Неизвестный . Да. И я думаю, что монашеский аскетизм был совершенно чужд первоначальному христианству, что он создался под влиянием древневосточного изуверского аскетизма и что между образом Апостола Иоанна и каким-нибудь Симеоном Столпником, покрытым струпьями, нет ничего общего... Духовник . Скажи мне подробно, в чем ты усматриваешь разницу. Неизвестный . Постараюсь. Христианский идеал нравственности – это идеал совершенной любви. Апостол Иоанн из всех учеников Христа был самым полным Его воплощением. Что может быть прекраснее старца, который теряя последние жизненные силы, повторяет только одно: «Дети, любите друг друга... Любовь – это «совокупность совершенств». По словам Апостола Павла, любовь «долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» ( 1Кор. 13, 4–7 ). Такая любовь – начало действенное. Это то чувство, которое заставило самарянина остановится перед страдающим человеком и омыть его раны. Образ совершенного христианина – это образ совершенной всепрощающей любви, отдающей себя на служение людям. Ибо «нет больше той любви, как если кто душу свою положит за друзей своих». Я более или менее правильно охарактеризовал нравственный идеал христианства? Духовник . Да, вполне правильно. Неизвестный . И вот – монах. Что общего у него с этим светлым образом евангельской любви? Начнем с одежды. Разве Христос облечен был в траур, а не в светлый хитон? Разве носил он черный клобук и черную мантию, напоминающую крылья черной птицы? Пойдем дальше. |
| Духовник . Да, так. Неизвестный . Допустим, ты прав, что эта перерождающая всего человека благодать необходимо требует внешней формы: погружения в воду, произнесения определенных слов, то есть того, что ты называешь «телесностью таинства». Но спрашивается: неужели требуется только эта внешняя форма, только эта телесность? Духовник . Разумеется, нет. Неизвестный . Но у нас получается именно так! Как будто бы ничего, кроме этой внешней формы, не нужно! Духовник . Почему ты так думаешь? Неизвестный . Очень просто. Ведь «рождение свыше» и присоединение к Церкви через определенные внешние действия предполагают одно непременное условие: веру. Вспомни, как в Деяниях говорится о крещении евнуха. Филипп в пути проповедовал ему об Иисусе и, видимо, убедил его. Подъехали к воде. Евнух, указывая на воду, сказал: «...вот, вода; что препятствует мне креститься?» Филипп ответил ему: «...если веруешь от всего сердца, можно. Он сказал в ответ: верую, что Иисус Христос есть Сын Божий. И приказал остановить колесницу, и сошли оба в воду, Филипп и евнух; и крестил его» ( Деян. 8, 36–38 ). Таким образом, возможность таинства зависит от веры. Без веры не было бы и таинства. А разве у вас так? Разве вы не будете считать таинство совершившимся, если крещаемый равнодушен или даже враждебен вере? И разве, по церковному учению, твоя формула не совершит свое действие и без его веры, и разве он будет подлежать вторичному крещению? Но всего яснее отрицание веры как необходимого внутреннего условия для совершения таинства можно видеть в крещении младенцев. Вы погружаете их в воду и уверяете, что они уже «члены Церкви», то есть тоже «рождены свыше». Но какая же вера может быть у грудного младенца? Разве крещение ваше при таких условиях не превращается в какое-то магическое заклинание, где слова и действия имеют самодовлеющее значение. И разве не ясно, что Церковь подменила здесь внутренний смысл таинства внешним обрядом. А потому, если и можно признать за истину отвлеченное учение о «телесности благодати», то совершенно нельзя принять того, что из этого получилось на деле. |
| Духовник . Для того, чтобы понять то, о чем ты говоришь, надо сначала уяснить себе по-настоящему характер церковного единства. Единство Церкви совсем не то, что организационное или материальное единство видимого мира. Разница в том, что церковное единство имеет совершенно иную природу. Когда мы утверждаем, что единство Церкви подобно единству Пресвятой Троицы, мы употребляем не простое сравнение, а устанавливаем действительное подобие, уясняющее нам тайну существа Церкви. Неизвестный . Все это так отвлеченно, что мне трудно понять, о чем именно ты говоришь Духовник . Вспомни слова Спасителя: «Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы». «...Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино...». «И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино» ( Ин. 17, 11, 21, 22 ). Вот где основа и сущность и тайна единства Церкви. Разве не видишь ты, что это единство есть то же, что и Единство Ипостасей Троицы при видимой их раздельности? Неизвестный . Но в чем же его сущность? Духовник . В том же, в чем и сущность Единого Бога, имеющего три Ипостаси. Эта сущность Божественного единства – Любовь. Любовь составляет сущность и таинственного единства Церкви. Читаем в Божественном откровении: «...Да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них» ( Ин. 17, 26 ). «...Да любите друг друга, как Я возлюбил вас» ( Ин. 15, 12 ). Неизвестный . Но разве люди не любят друг друга и вне Церкви? Духовник . Любят. Но, когда мы говорим о любви как о сущности Церкви, – мы говорим совсем о другом. Речь идет не об отдельных чувствованиях отдельных людей, а о целом живом организме, слагающемся из человеческих душ, рожденных свыше. В церковное единство нельзя войти силой, своим, хотя бы и любвеобильным сердцем. Для того, чтобы соединиться с существенным единством Церкви, – надо преодолеть естественную греховную природу падшего человека через новое рождение. Церковь в основе своей имеет искупительную жертву Христа, дающую нам возможность через веру, путем нового рождения быть сопричастниками любви Божественной, сопричастниками существа Божия. Поэтому, хотя жизнь Церкви и протекает в естественных внешних условиях и имеет видимые внешние формы, но она по существу своему сверхъестественна. Это объясняет те странные для неверующих слова, которые сказал Спаситель о положении верующих в мирской жизни: «...мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира» ( Ин. 17, 14 ). «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» ( Ин. 15, 19 ). «Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду» ( Ин. 17, 11 ). |
| Духовник . Человек не только дух, но и вещество. Какова внутренняя связь и внутреннее соотношение души и тела человека с тем, что составляет его телесность, – нам не известно. Но мы знаем, что благодать Божия должна проникнуть всего человека: «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?» ( 1Кор. 6, 15 ). И еще: «...тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и душах ваших, которые суть Божии» ( 1Кор. 6, 19–20 ). Таинства и дают всему человеку Божественную Благодать. Духом Святым через таинства наполняется не только душа человека, как нечто отдельное, или тело его, как нечто отдельное, а весь человек в целом. Здесь так же необходимо и так же таинственно значение вещества, как и в личности человека. И здесь мы не знаем, какова связь и каково взаимоотношение внешнего вещественного начала в таинстве с его душой – духовной сущностью, но знаем, что эта связь есть и что она нерасторжима. Мы не знаем, почему для одного таинства нужно вещество воды, для другого масло, для третьего вино и хлеб, мы не знаем, почему нужно произнесение определенных слов и совершение определенных действий, но мы верою непреложно постигаем, что это не есть нечто ненужное и внешнее, а как бы телесность таинства, которая необходима, чтобы преподаваемая благодать наполняла Духом Святым всего человека: и его душу, и его тело, и ту непостижимую связь между ними, которая заключена в единой человеческой личности. В таинствах мы видим величайшее проявление Божественной любви, которая снисходит к нам, несмотря на все наше растление – и духовное, и телесное, – и принимает нас в свое лоно в полноте нашего человеческого бытия. Эта любовь, снисхождение и милосердие дают нам благодатную силу в вещественных, осязаемых, внешних формах, которые объемлют всего человека, а не только его дух. Таинства – это благодать Божия, которая, подобно душе человека, облечена в таинственную телесность. В эту телесность облек Господь свою силу, снисходя к падшему и искупленному человеку, дабы весь он стал, по слову Иустина-мученика, «Сыном Всевышнего». |
| Если применить это все к вопросу о пьянстве, получится такая картина: Человек постом пьет меньше или вовсе не пьет – и мечтает о том, как кончится пост и он «наверстает» дни воздержания на «праздниках». Пост не пил – на Пасху напьется до потери сознания. Такое воздержание – ложь и мерзость пред Господом. Пусть наш пост будет иной. Пусть это не будет подготовлением для усиленного праздничного пьянства – пусть это будет началом нашей трезвости. Не будем лгать и обманывать Бога нашим покаянием. Подтвердим его нашей новой, просветленной жизнью! Голодный Христос 20 «Христос воскрес!» «Воистину воскрес!» Смертию Своей, голгофским страданием Своим, Своим воскресением – даровав миру источник жизни вечной. Праздникам праздник – ибо здесь торжество жизни над смертью , добра над злом, любви над насилием. Но мы не хотим принять этой великой радости. Не хотим воистину воскресения Христова, и жизнь громадного большинства людей есть не что иное, как ряд безумных усилий восстановить смерть, зло, снова положить во гроб воскресшего Христа, привалить камень ко гробу Его и приложить печать. Но сделать это – не в нашей власти. Тогда мы делаем другое – не менее безумное: мы начинаем мучить Христа и снова и снова возводить Его на лобное место. Христос сказал: если не накормите голодного, не напоите жаждущего, Меня не накормите, Меня не напоите. «Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня» ( Мф.25:42–43 ). Заставляя голодать людей – мы заставляем голодать Христа. Говорят, в России голод, голодают крестьяне, мучаются крестьяне. Нет – Христос голодает, Христос мучается. Мы будем праздновать величайший праздник: Воскресение Христово. Но многие ли из нас вспомнят о голодном Христе! В городах будет весело, радостно, празднично. Каждый для пасхальных дней постарается побольше накупить провизии, получше поесть, много попить, повеселиться. А в деревнях, пусть не во всех, но в сотнях, в тысячах – будет голод, слезы, горе, и там будет Христос, оттолкнутый нами. |
| Значение для христиан веры в воскресшего Господа мы видим со всею силою в следующих словах апостола: «А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» ( 1Кор.15:14 ). Как же должен мыслить христианин Воскресение Христово? «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» ( 1Кор.15:22 ). То есть вера в Воскресение Христово наитеснейшим образом связана с нашей верой во всеобщее воскресение. «По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» ( 1Кор.15:32 ). Но это не так: «Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие» ( 1Кор.15:53 ). Как это будет? «Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем. Итак утешайте друг друга сими словами» ( 1Фес.4:16–18 ). Только этими словами и может быть утешено человеческое сердце. Только слова о Воскресении Христа и о всеобщем воскресении могут действительно утешить человеческую скорбь, жажду человеческую о правде, об истине, человеческое стремление к вечному бытию, дать и утешение, и оправдание человеческой жизни. Будем рассуждать ныне о Воскресении Христовом, пускай эти размышления нам укажут, что так и что не так в нашей жизни. Воскресение Господа нашего Иисуса Христа переживается и чувствуется людьми, не только когда они размышляют об истинах веры – весь окружающий мир дает основание для этих размышлений. Приведу вам пространно слова Тертуллиана о Воскресении Господа: «Обрати взоры твои на образы Божественного могущества в мире. День умирает, уступая место ночи, погребается во тьму; краса вселенной скрывается, похороненная завесой. Все делается бесцветным, безмолвным, смутным. Природа облекается в траур и оплакивает потерю света. Но вот, лишь только появляется солнце, вселенная снова оживает со всем своим великолепием, пока снова не наступает ночь, когда опять все погружается во тьму, умирает и погребается. Место исчезнувшего солнца тогда заступают звезды, потухающие при утренних сумерках. Планеты днем, на время изгнания, торжественно возвращаются. Луна возобновляет круг свой. Ослабевши от ежемесячного обращения, зима, лето, весна, осень преемственно следуют друг за другом. На земле те же законы, как и на небесах. Деревья принимают красу свою, которой были лишены. Цветы появляются во всем разнообразии их красок. Поля снова одеваются своей зеленью. Семена, истлевшие в недрах земли, возникают, и возникают не иначе, как из истлевшего. |
| Значение и цель поста в жизни христианина можно резюмировать следующими словами прп. Исаака Сириянина: «Пост – ограждение всякой добродетели, начало борьбы, венец воздержанных, красота девства, источник целомудрия и благоразумия, учитель безмолвия, предшественник всех добрых дел… От поста и воздержания рождается в душе плод – ведение тайн Божиих». Рассудительность в посте Милости хочу, а не жертвы. ( Мф.9:13 ) Покажите… в добродетели рассудительность. ( 2Пет.1:5 ) Все доброе в нас имеет некую черту, перейдя которую незаметно обращается во зло. (прот. Валентин Свенцицкий ) Все вышеизложенное о посте относится, однако, повторяем, лишь к здоровым людям. Как и для всякой добродетели, и для поста также нужна рассудительность. Как пишет прп. Кассиан Римлянин: «Крайности, как говорят святые отцы, с той и другой стороны равно вредны – и излишество поста и пресыщение чрева. Знаем мы некоторых, которые, не быв побеждены чревоугодием, низложены были безмерным постом, и впали в ту же страсть чревоугодия, по причине слабости, происшедшей от чрезмерного поста. Притом неумеренное воздержание вреднее пресыщения, потому что от последнего, в силу раскаяния, можно перейти к правильному действованию, а от первого нельзя. Общее правило умеренности воздержания состоит в том, что каждый сообразно с силами, состоянием тела и возрастом столько пищи вкушал, сколько нужно для поддержания здоровья тела, а не сколько требует желание насыщения. Монах так разумно должен вести дело пощения, как бы имел пробыть в теле сто лет; и так обуздывать душевные движения – забывать обиды, отрезать печаль, ни во что ставить скорби – как могущий умереть каждый день». Следует вспомнить о том, как ап. Павел предупреждал тех, кто неразумно (самовольно и самочинно) постился – «это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти» ( Кол.2:23 ). Вместе с тем пост – не обряд, а тайна души человеческой, которую Господь велит скрывать от других. Господь говорит: «Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. |
|
|
