| Как у всякого другого народа, у римлян была туземная поэтическая традиция – застольные песни о подвигах героев 20 , плачи по умершим 21 , ехидные фесценнины; традиция эта имела особые метрические основания, существенно отличавшиеся от греческой практики. Природа исконно римского «сатурнийского» стиха – до сих пор предмет дискуссий, ибо этот стих, которым, однако, пользовался еще Невий, безвозвратно исчез из обихода римских поэтов. Элементы своей же архаики могли войти в состав римской литературы лишь в преобразованном, превращенном виде, через соотнесение с эллинистическими стандартами. Все, что сопротивлялось такому преобразованию, было удивительно прочно забыто, став предметом педантского любопытства антикваров. Приняв эстетическую дисциплину эллинизма, римская литература была отрезана не только от автохтонной поэтической традиции. Она стоит подчас в довольно странном отношении к исторической памяти. Вот выбранный наудачу пример. У Горация есть две оды (II, 19 и III, 25), обращенные к Вакху, где поэт пользуется для характеристики своего поэтического вдохновения образами, взятыми из культовой практики оргий. Священным сердце полное трепетом, Едва дыханье Вакха почуяло, Ликует! Смилуйся, о Ливер, Смилуйся, тяжким разящий тирсом! Дано мне петь вакханок неистовство, Вино и млеко реки струящие В широких берегах, и меда Капли, сочащиеся из дупел 22 . И еще: Вакх, я полон тобой! Куда Увлекаешь меня? В рощи ли, в гроты ли Вдохновение мчит меня?.. 23 Так мог бы говорить греческий поэт, для которого культ Диониса со всеми своими колоритными реалиями отчасти принадлежность почтенной отечественной традиции, отчасти литературный мотив, условный н хотя бы поэтому невинный. Со стороны грека это совершенно естественно, ибо грек не знал грозного сенатского постановления 186 г. до н. э. о вакханалиях – знаменитого Senatus consultum de Bacchanalibus. He то в Риме, где некогда тысячи людей совершенно реально заплатили своим добрым именем и своей кровью за участие в вакхических обрядах. |
| Крит составляет исторический переход от Финикии к Элладе. В нём начало развиваться антропоморфизм (человекообразие); в Элладе он получил совершенную самостоятельность и пластическую красоту. Необъяснимый закон, дающий везде победу Северу над Югом исполнился в Греции так же как он исполнился в борьбе Персии с Египтом, Рима с Карфагеном, Турка с Аравитяном, Германца с Римлянином. Звериная кожа, палица и меч Иранца вытесняли панцирь и стрелу Кушита. Исчезло поклонение змее, закрылись таинственные пещеры, некогда служившие святынею даже на приморье Эпира и Иллирии (пещера Кадма на Адриатическом берегу известна до нашего времени). Ираклы и Аполлоны, пошли войной против драконов; на горных вершинах поднялись алтари, и каменные ограды, и лёгкие храмы светлых Иранских богов. В подробностях трудно проследить этот переход, ибо синкретизм начался не в Элладе, а в землях Азиатских; но в больших массах, в религиозных группах характер служения ясен и не подвержен сомнению. Сцена борьбы между Зевсом и великанами переносилась с места на место по прихоти народов и певцов; но никогда могилы побеждённых Титанов и змееногих Гигантов не были помещены в северных странах. Это указание весьма важно, между тем как имя Иранского Тифона, перенесённое на побеждённых Кушитов, показывает только запутанность понятий, уже слившихся и смешавшихся при их первоначальной встрече в землях между Тигрисом и Средиземным морем. Никогда не должно терять из виду, что одни и те же боги шли в Грецию с Севера и Юга: тот же Иракл, та же Диана, та же Афродита; но при всём смешении и сплавлении религий, Иракл северный, Вакх и пр. совершенно отличны от Иракла-Мелекарта. Дионисоса Сабейского и других богов Кушитских. Гордый Алкид, смело покрытый кожей убитого лева, попирающий побеждённого дракона, сражающийся с Амазонками, пренебрегающий изнеженным служением Адониса, Алкид, вольный горец Фессалии или даже Иверии, конечно не одно лицо с Ираклом Диодора, закованным в медный панцирь и покровительствующим волшебству и таинствам ночным 115 . |
| Нимфы – низшие божества, олицетворяющие силы природы. Они живут в лесах (дриады), горах (ореады), источниках и реках (наяды) и т. д. Нимф греки представляли в виде прекрасных молодых женщин. Тевкр – побочный сын Теламона, сводный брат Аякса, искусный стрелок из лука. Филакия – область в Фессалии. В замок градской – в акрополь, крепость, находившуюся посреди города, у нас такая крепость носила название “кремль”. Ликург – 1) фракийский царь. Миф о нем см.: “Илиада”, песнь шестая, стихи 130–140; 2) царь Аркадии, победитель Арейфооя. Вакх – культовое имя Диониса, бога вина. Сизиф – хитрый царь Коринфа, которому удалось сковать самое Смерть, когда она пришла за ним. За свои преступления против богов должен был в царстве Аида вечно катить в гору тяжелый камень, который перед самой вершиной срывается и падает вниз (отсюда выражение “сизифов труд”). Беллерофонт – герой, победивший Химеру. Прет – царь Тиринфа, изгнавший Беллерофонта и замысливший погубить его. …злосоветные знаки, много на дщице складной начертав их… – В этом месте мы видим единственное у Гомера упоминание о способе письма. До конца античности греки и римляне пользовались в быту для письма складными дощечками, намазанными воском, по которому острой палочкой, называвшейся “стилем”, выцарапывались буквы. Химера – чудовище, убитое Беллерофонтом. Лаодамия – дочь Беллерофонта. Став напоследок и сам небожителям всем ненавистен. – Беллерофонт, чтобы убить Химеру, поймал и обуздал крылатою коня Пегаса; затем с помощью Пегаса герой захотел взлететь на Олимп, но конь сбросил его, и Беллерофонт, ненавидимый богами, долго скитался по земле, потеряв зрение и охромев. Феба – культовое имя Артемиды. Ты гость мне отеческий – то есть человек, связанный со мной узами взаимного гостеприимства (проксенией). Приняв чужеземца у себя в доме, угостив его и дав ему подарки, человек сам становился “гостем” своего гостя и мог рассчитывать встретить с его стороны у него на родине такой же прием. Проксения играла очень важную роль в древнейшую эпоху, когда иноземцы не пользовались на чужбине никакой правовой защитой. Отношения проксении передавались по наследству: проксения Диомеда и Главка восходит к предкам обоих героев. |
| Сами христиане не скрывали своего презрения к языческим богам, при каждом случае глумились над ними и над поклонением им. Теперь понятно, почему Римляне, соблюдавшие веротерпимость в отношении ко всем религиям, ненавидели христианство: ложь ненавидит истину, тьма боится света. Нельзя сомневаться, что сам исконный враг истины вооружал язычников против христианства, хотя они и не подозревали, что служат жалкими орудиями его вражды против истины. К сему должно присовокупить, что христианство явилось противоположным язычеству, и было ненавистно для него не только по учению веры, но и по правилам нравственности. Руководством для нравственной жизни служила для язычников только совесть; но, при незнакомстве с положительным Божественным откровением, языческая совесть во многих случаях являлась заблуждающей, так что язычники имели неясное и смутное представление о различии добра и зла. Многие пороки, гнусные с христианской точки зрения, язычниками не были строго осуждаемы, даже совсем не были осуждаемы, ибо сами боги их были безнравственные существа. Сатурн, пожирающий своих детей, Юпитер, опозоривший себя супружескою неверностью, Вакх – бог пьянства и разгула, Венера – богиня распутства, Меркурий – бог торговых обманов и воровства, – чему доброму могли научить язычника? Распутство было даже одною из принадлежностей чествования иных богов, находило притон в их капищах. Христианская религия, требующая от христиан святости и духовной чистоты, ничего не представляла общего с язычеством в нравственном отношении. Она строго обличала и осуждала языческую нравственность. Что удивительного, если язычники ненавидели христиан, «сиявших яко светила в мире» ( Флп. 2:15 ), учением и жизнью противодействовавших делам тьмы? Что удивительного если ненависть язычников к христианству проявлялась в гонениях против него? Все христиане подвергались этим гонениям, особенно же учители и проповедники христианства. Все почти апостолы скончались мученическою смертью, которая предваряема была бесчисленными и бесчеловечными истязаниями, каковым подвергался и апостол Павел. |
| Тает, как воск 281 , на огне Эроса сердце твое. 282 Славный твой образ, Плутарх Херонейский 283 воздвигли мы, семя Мощной Авсонии 284 здесь. Подвиг известен твой всем. Жизней ведь ты пятьдесят описал, связав воедино Эллинов лучших и всех римлян, счастливых в войне. Ноты едва ли бы жизнь описал, что твоей «параллельна», – Нет ей подобной нигде, как и тебе самому! Сделал добро ты, старик Лисипп 285 , сикионский ваятель, Образ Эзопа что всем ты мудрецам предпочел. Ибо самосский мудрец был намного семи мудрецов тех 286 Выше. Ведь видели лишь правду нагую они. Не убежденье, как он, в ученье свое положили. В баснях и сказках хотя сущность Эзоп 287 излагал, Но, что нужно сказать разумное, в шутке умел он. Лишь наставлений бежал, басня ж – приманка для всех. 246 Пафия – одно из имен Афродиты. Сравнение красоты героини с красотой Афродиты и даже предпочтение первой – одно из излюбленных общих мест в позднейшей поэзии и прозе – ср. роман Никиты Евгениана (XII в.) «Дросилла и Харикл» (кн. 6, стих 621 и след.), поэму Мусея (V в.) «Геро и Леандр», 68 и др. 247 Агафий использует сходство имен своей героини и дочери мифического царя Миноса, которую, когда ее покинул Тезей, взял в жены Вакх. 248 Одна из античных примет: более сильный нагар светильника предвещает дождь (Вергилий. Георгики, I, 392; Аристофан. Осы, 260). 249 Одна из местных этиологических легенд рассказывает о любви девушки Геро из Сеста и юноши Леандра из Абидоса (эти города расположены друг против друга на противоположных берегах Геллеспонта). Леандр по ночам переплывал пролив, а Геро указывала ему путь, выставляя на городской башне факел. Но однажды ночью поднялась буря, и отважный пловец утонул. Это поэтическое сказание привлекло внимание многих поэтов в позднеантичное время (Овидий. Героиды. Послание 18 и 19); рассказ о Геро и Леандре, возможно, входил в «Причины» Каллимаха; упоминают эту легенду Силий Италик, Лукан, Марциал, Антипатр Македонский и Антипатр Фессалоникский (в эпиграммах). На эту тему в византийскую эпоху составлен центон из Гомера (Павел Силенциарий, Иоанн Цец, Никита Евгениан); в новое время этот сюжет обрабатывался в различных жанрах: Шиллер (баллада «Геро и Леандр»), Грилльпарцер (драма «Волны моря и любви»), Гельдерлин (стихотворение «Геро и Леандр»), Байрон (поэма «Абидосская невеста»). Агафий обращается к нему дважды: в этой эпиграмме и в своей «Истории» (V, 12). |
| Яни Клефт на сон грядущий задержался выразить удивление тому, что в покушении принимает участие так много евреев. - Тут нет ничего удивительного, - возразил с живостью Хонон. - Христиане других народностей более пассивны. Они идут на муки, как герои, но о борьбе говорят, что придет Христос и сам уничтожит Антихриста. Еврей рассуждает иначе. Мы также не убегаем от мученичества. Мученичество наполняет нашу историю. Но мы боремся против врага Божия всеми средствами, какие даны человеку. Вы увидите, что и в восстании против Антиоха наши христиане не будут на последнем месте... А если в это время придет Христос - и застанет нас в борьбе с врагом его - что же такое? Он только похвалит за это... Так чувствует еврей... Я об одном сожалею, - прибавил Хонон, - что теперь мы должны были уступить первое место Вам и Барабашу... Но раз оружием были выбраны палаши, то что же делать? Вы им владеете артистически, а мы - никогда в руки не брали. - Ну не горюйте, товарищ, - сказал Яни, смеясь. - Дело общее. Главное - чтобы оно удалось, а делаем его мы сообща. Только на счет активности - не забывайте, что мы уложили десятки тысяч человек на Тамплиерском озере. Правда, нас разбили, но это уже судьбы сражений. А теперь давайте спать, чтобы наутро быть со свежими силами. Скоро все они крепко заснули... Лежал в полудремоте, во дворце своем, и Антиох, представляя себе разные подробности завтрашнего торжества, и ни один астральный дух, ни даже сам Люцифер, не предупредили его о замыслах врагов... Бысть же сие - да сбудется Писание! Бахус - латинская форма имени Вакх, одного из имен Диониса, греческого бога, покровителя плодоносящих сил земли, растительности, виноградарства и виноделия. Фавн - у древних римлян бог полей, лесов, пастбищ, животных, отличающийся страстной похотливостью. Сочетание Бахуса и Фавна в данном случае обозначает сочетание пьяницы и развратника Слова Гамлета из одноименной трагедии Шекспира (акт первый, сцена пятая) XXVI С раннего утра Иерусалим был пробужден звуком оркестра, игравшего марш " Вставай, человечество к силе и славе " . |
| I, 31; познание Бога – источник (закваска) жизни II, 32. Боги – существуют ли они III, 3; VI, 2; число богов III, 5; имена богов III, 4, 5; боги великие I, 53; III, 29; небесные III, 29; VII, 3, 25; боги воздуха (aerii) II, 41; боги Мира I, 63; подземные VII, 10, 20; низшие II, 3; III, 29; добрые VII, 23; злые VII, 23; благоприятствующие (dexteri) IV, 23; неблагоприятствующие (laevi) IV, 5, 19, 21; охраняющие (tutelatores) III, 24; покровители искусств и различных занятий III, 23–27; сирийские I, 36; требийские III, 44; боги из людей III, 39; IV, 29; одноименные боги IV, 13, 17; признание нескольких богов и богинь за одно божество III, 33–35; различные и противоречивые представления о богах III, 29–32, 37 – 44; аллегорическое объяснение сказаний о богах V, 1–7; различие богов по полам III, 6–11; безнравственные и позорные поступки, приписываемые богам III, 27, 28; IV, 22–28, 33–35; V, 6, 7, 9, II, 18, 20–22, 28, 29; боги обитают в статуях VI, 17–20 и являют в них свое присутствие VI, 8; гнев на христиан и враждебное отношение к ним I, 17, 25, 26, 28; если боги существуют, то они обязаны своим происхождением и своими божественными свойствами Богу I, 28; II, 35, 36; IV, 19; истинные боги не могут гневаться и испытывать страстные возбуждения I, 17–19, 23; IV, 37; VI, 2; VII, 5, и др. Борода философов и Эскулапа VI, 21. Браки трех родов у римлян IV, 20. Бромий IV, 22. Брундизий (Бриндизи) г. II, 12. Букуры б. I, 36. Бурн (?) б. IV, 9. Бута V, 18. Вакх см. Либер. Вакханалии V, 19. Валериан (Корнелий) VI, 7. Валерий Антийский V, 1. Валерий понтифик V, 7. Варваризмы II, 6; в христианских писаниях I, 59. Варрон см. Теренций Варрон. Венера I, 36; II, 70; III, 6, 26, 27, 33; IV, 7, 17, 25, 27, 29, 35; V, 41, 43, 45; VI, 3, 6, 12, 23, 25; VII, 33; четыре Венеры IV, 15; Венера воинская IV, 7; Кипрская V, 18; Киферская IV, 24; Книдская VI, 13, 22. Венки, гирлянды и цветы для богов VII, 32. Вера – господство ее во всех человеческих делах II, 8; вера в авторитет философов и в их предположения вместо знания истины II, 9, 10; вера в то, что имеет божественный авторитет II, 11, 78; доказательства истинности христианской веры II, 4, 5. |
| Седьмой день. Св. муч. Сергий и Вакх. (О том, почему христиане всегда должны радоваться о Господе). I. Свв. муч. Сергий и Вакх, заслуженные воины, память коих празднуется сегодня, были любимцами императора Максимиана и пользовались большим уважением при римском дворе. Несмотря однакоже на общее уважение к ним, как к «мудрым в совете и храбрым на войне», Максимиан, ненавистник христиан, узнав, что они также принадлежат к верующим во Христа, употребил сначала все старания, чтобы отклонить их от истинной веры, но, не успев подействовать на них ни обещаниями, ни угрозами, отправил их к Антиоху, правителю одной из сирийских областей, с предписанием ему уговорить Сергия и Вакха отречься от Христа или предать их жесточайшим истязаниям и смерти. Христиане радостно совершали свой путь, нисколько не страшась мучений. Между тем Антиох, хотя и был известен своею ненавистью к христианам, но помня, что он был обязан своим возвышением бывшим царским любимцам – Сергию и Вакху, не захотел способствовать гибели своих благодетелей и потому усердно убеждал их отступиться от христианской веры, за которую должны будут они принять смертную казнь... – Напрасны слова твои, – возразили ему христиане, – и честь, и позор, и жизнь, и смерть, все это – ничто для того, кто жаждет вечной жизни: Христос – наша жизнь, а смерть за Него – наша истинная слава... Видя невозможность поколебать веру исповедников, Антиох велел отвести в темницу Сергия и в то же время приступить к истязаниям Вакха; среди мук и скончался Вакх... Истерзанные останки его, выброшенные на съедение зверям и птицам, были тайно унесены христианами и погребены в пещере, в которой они сами скрывались. В эту же ночь Вакх, сияющий блаженством, явился в сновидении Сергию, скорбевшему о нем в темнице, и утешил его извещением, что он уже перешел в мир вечной радости, и друга своего укрепил Вакх на предстоящий ему мученический подвиг. Недолго пришлось Сергию ждать исполнения этого радостного возвещения его друга: на другой же день он, обутый в железные сапоги с длинными и острыми внутри гвоздями, должен был сопровождать Антиоха в разные города, куда он отправлялся по делам службы. – Прибыв с правителем в сирийский город Розаду (Сергиополь), измученный пыткою, вынесенною в пути, Сергий предан был новым жестоким истязаниям и среди них, «радостно воспевая псалмы и молитвы», кончил свою жизнь под мечом палача... |
| Сергий, сидя в темнице и услыхав о кончине друга своего, сильно опечалился и долго скорбел о разлуке с ним. — Увы мне, брат мой Вакх, — повторял он неоднократно,— теперь нам с тобой нельзя уже воспеть: «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!» (Пс. 132:1): оставил ты меня одного. В то время, как святой Сергий так сетовал, в следующую же ночь явился ему во сне святой Вакх, с ликом ангельским, в блиставшей небесным светом одежде. Он стал утешать его, возвещая ему об уготованном для них на небе воздаянии, и укрепил его к предстоявшему вскоре мученическому подвигу, за который он получит у Христа Господа великую милость и дерзновение. После сего явления, Сергий исполнился радости и в веселии сердца стал воспевать Господа. Вскоре игемон, отправляясь в другой город, называемый Сура [ 7 ], приказал вести за собою и Сергия. Там, сев на судейском месте, он стал так говорить святому: — Нечестивый человек, по имени Вакх, не захотел принести жертвы богам и согласился лучше умереть насильственною смертью, нежели почтить их, — и вот он принял казнь, достойную по делам своим. Но ты, Сергий, зачем прельщаешься сим безбожным учением и подвергаешь себя столь великому злоключению? Благодетель мой, не предавай себя мучению! Я стыжусь твоих прежних ко мне благодеяний и твоего сана: ведь, ты стоишь предо мною как осужденный, а я, сидя, произвожу над тобою суд: некогда человек незначительный, я ныне, благодаря твоему ходатайству пред царем, превознесен великим саном и теперь уже выше тебя; ты же, испросивший у царя так много и столь многим добра, теперь сам себе желаешь зла. Молю тебя, — послушай моего совета, — исполни царское повеление, принеси жертву богам, — и ты будешь возведен в прежний сан и удостоен прежней славы. Святой Сергий отвечал ему: — Временная честь и слава — суетны, за временным же бесчестием следует вечная слава, и для меня это земное бесчестие — ничто, а временной славы я не ищу, ибо надеюсь быть удостоенным от Спасителя моего истинной и вечной чести в небесной славе. Ты вспоминаешь мои прежние к тебе благодеяния, — что я у земного царя исходатайствовал тебе столь великий сан; теперь же говорю тебе, — послушай меня и, познав истину, отвергнись своих ложных богов и поклонись вместе со мною Небесному Богу и Царю веков, и я обещаю исходатайствовать у Него для тебя еще более благ, нежели у Максимиана. |
| Между тем в темнице один христианин обратился к мученику со словами: отче Вакхе! помолись о всем мире, о граде нашем Иерусалиме, о царствующем граде (Византии), о тамошних христианах и обо мне недостойном, дабы Бог дал мне совершить путь мученичества. На следующий день (τ ξς) эмир вывел Вакха из Иерусалимской тюрьмы с колодками на руках и на шее и передал его в г. Φοσστων согласно приказанию «стратига» (который назван также μηρς). Здесь мученик был заключен в темницу πραιτριον, откуда с веселым лицом, посреди агарян, самаритян (σαμαρειτν), иудеев и христиан, явился к «стратигу» халифу. После допроса «стратиг» передал мученика палачу (σπεκουλτωρι) со словами: «выведя его в приготовленное место, если не покорится нашим постановлениям и не распрострется (перед ними) долу, отрубите ему голову мечем». Мученик остался непреклонен и был обезглавлен. Память его 16 декабря. Разумеется, нет никакой возможности точнее определить время кончины Вакха, если не разуметь, что в 6296 г. мученик и родился. При таком допущении Дахак родился в 788 г., крестился в 806 г. и вероятно вскоре после того и пострадал, значит в возрасте 18–19 лет. Сообразно с этим Βκχος νος будет означать: Вакх младый или юноша, а не Вакх новый, как полагали В. Гр. Васильевский и архим. Владимир. Житие Иоанна Дамаскина первоначально было написано на арабском языке: διαλκτ κα γρμμασι τος ραβικος, но оно до нас не сохранилось; по-видимому, оно вышло из под пера простеца и отличалось совершенно простым изложением. Но чем далее святой уходил в глубь истории, тем личность его все более покрывалась легендарным ореолом, пока наконец легенда не закреплена была в позднейшем, уже греческом, его житии, сделавшемся источником наших верований... Что касается до мученичества св. Илии († 795), то необходимо сделать о нем одно предварительное замечание. Или сам А. И. Пападопуло-Керамевс , или переводчик его предисловия В. В. Латышев называют его Илией Новым ( νος, в отличие очевидно от Илии Старшего); но здесь мы замечаем ту же ошибку, которая с давнего времени тяготеет и над св. Евдокимом. Мы уже говорили (ср. I, 17–18), что νος в отношении лиц, скончавшихся в молодых сравнительно годах, означает не новый, а младой; Евдоким скончался 33 лет от рода, Илия замучен 21 года, Вакх 18 лет, и для всех их поэтому νος будет значить: младый, юный, юноша. |
|
|
