| А между тем отступник готовился к походу против Персов непрестанным приношением жертв идольских и тщетно искал разгадать успех войны в их дымящихся внутренностях. Жрецы Аполлоновы уверили его, что священные кости мученика Вавилы, в предместий Дафны, препятствуют гаданиям, и он велел нарушить их вековой отдых; граждане Антиохийские, с духовным торжеством, перенесли нетленные останки своего епископа в бывшую его кафедру, и через несколько дней молния сожгла капище Дафны. На христиан обрушилось мщение императора: церкви Антиохийские были закрыты, богатая утварь расхищена и поругана, священники бежали; остался один мужественный пресвитер, именем Феодор, и его казнили. Пали и другие мученики из клира и народа: Иулиан велел снять знамение креста со священной хоругви Константина; но воины царские, Воноз и Максимилиан, не захотели изменить своей хоругви, и, претерпев истязания, были сопровождены св. епископом Мелетием до места казни. Дядя императора, одноименный ему отступник, содействовал племяннику в гонениях и поражен был внезапной смертью, в которой верные видели предзнаменование близкой кончины самого мучителя. Уже он сделался ненавистен и презрителен языческими суевериями народу Антиохийскому, и не раз подымался против него ропот в амфитеатре. Раздраженный насмешками черни, отмстил язвительною сатирою на все Христианство и пространным творением против веры им оставленной, которую силился опровергнуть доводами философскими. Он покусился и на самом деле доказать тщету пророчеств Христовых о конечном запустении храма Иерусалимского и созвал Иудеев к его сооружению, обещая им сокровища царские. Современный историк языческий, Аммиан Марцеллин, описал это происшествие в назидание будущим векам. Отовсюду стеклись Евреи, воспламененные ревностью к обновлению древнего святилища, и заблаговременно уже осыпали поруганиями христиан Иерусалимских; но св. епископ Кирилл, возвратившийся из заточения, укреплял своих твердой верой в исполнение пророчеств. Жены Еврейские не уступали в усердии мужьям: совлекая с себя все драгоценные украшения, жертвовали их на строение храма, и сами носили камни в полах богатой одежды, копая землю серебряными лопатами. Правитель области всеми средствами споспешествовал успеху работ; но когда разрыли древнее основание, пламенные клубы исторглись из-под земли, опалили строителей и, непрестанно возгораясь, принудили оставить начатый труд. Страшное землетрясение обрушило окрестные здания, где поместились Евреи, и разметало все собранные камни и сами орудия их разнесло вихрем или сожгло огнем. Многие из Иудеев и язычников, пораженные чудом, крестились. |
| Он встал, объятый трепетом. И когда Ангел опять начал говорить с ним, и сказал: от первого дне, воньже подал еси сердце твое, еже разумети и трудитися пред Господем Богом твоим, услышана быша словеса твоя, аз же приидох в словесех твоих 843 , – Даниил снова упал на землю по подобию умирающих. Да услышат это те, которые по любопытству доискиваются видения Ангелов! Даниил, пред которым почтительны были взоры львов, Даниил, который мог в теле человеческом делать то, что превышает человека, не перенес присутствия сослужителя, но лежал без чувств. Обратися утроба моя, в видении моем, и не имех силы и дыхание не оста во мне» 844 . В толковании на 41 псалом Златоуст говорит: «Сколько демонов носится в этом воздухе? Сколько противных властей? Если б только позволил им Бог показать нам их страшный и отвратительный образ: то не подверглись ли бы мы умопомешательству? Не погибли бы?» 845 В беседе 34 на евангелиста Матфея Златоуст говорит, что «демоны скитаются по гробам». Отношение демонов к приносимым им жертвам Златоуст изображает в слове о святом Вавиле, против Иулиана и язычников. Поведав обстоятельства, давшие им повод к построению капища Аполлону в Дафне, предместии Антиохийском, Златоуст говорит, что диавол, воспользовавшись баснословным преданием, поместил в капище демона, для обольщения и погубления людей. Демон, присутствуя при идоле, давал провещания, которыми поддерживались заблуждения язычников. В Дафне были перенесены мощи священномученика Вавилы, и демон сперва умолк, а потом, когда прекратились жертвоприношения ему, и вовсе удалился из капища. «Таков обычай у демонов», – присовокупляет Златоуст: «Когда воздают им человеки божеское поклонение вонею и дымом крови, тогда они, подобно кровожадным и ненасытным псам, пребывают в тех местах для питания и наслаждения (этими вонею и дымом). Когда же никто не приносит им таких жертв: тогда они пропадают, как бы от голода. Доколе приносятся жертвоприношения, доколе совершаются скверные тайнодействия… дотоле демоны присутствуют и увеселяются» 846 . |
| 105 Prolegomena ad St. Athan opp in Patrol.Curs.Compl. t.25 p.LXI. CLXI. CCLXXXI. Ср. Мэлера. Athanasius der Grosse, p.123, Вернера: Gesch d apol. und pol. Literatur. 1861, p.166. 125 «Подвергнуться смерти духовной» значит по Афанасию – подпасть греху, подобно как «жить вечно» означает «жить в Боге». Св.Афанасий не допускает, что человек, вследствие греха, стал смертен по душе, напротив, он прямо утверждает, что душа бессмертна (Слово на язычников – по рус.пер. в Тв.Св.Отц. т.17, стр.54). Это видно и из выражений его, что душа чрез грех потеряла сознание бессмертия и вечной жизни, которое означает направление к добру. «Быть добрым» и «быть» в собственном смысле – по Афанасию одно и то же. Там же стр.84–85. 151 См. Златоуста: «Слово в память священномученика Вавилы» в рус.пер. его «слов и бесед» т. 1 стр. 213. 152 Некоторые ученые отвергают эту мысль, что Юлиан хотел преобразовать язычество по образцу христианства. Беньо (Hist. de la destr du paganisme en Occident, t.1 p.204–206) говорит: «христианство казалось Юлиану религией невежд и безумцев, он не только повторял это, но много раз старался доказывать. При таких воззрениях, изменять язычество по образцу христианства – значило бы не преобразовывать язычество, но искажать и обезображивать» и на этом основании отвергает мысль о преобразовании язычества согласно с некоторыми идеями христианскими. Но свидетельства Григория Богослова слишком прямы и достоверны, чтобы сомневаться в их истине. Притом же, мысль о преобразовательных планах Юлиана подтверждается и собственными его сочинениями. См. Шаффа, 1 c p.477. 155 См. Григ. Бог . облич. слово на Юл. I. стр.161–162. Собственно говоря, этим эдиктом не запрещалось детям христианским посещать школы риторов и софистов; напротив, Юлиан даже желал этого в той мысли, что всякий благородный юноша, учась под руководством наставников языческих, отпадал бы от христианства и переходил в язычество. Эдикт его воспрещал христианам «преподавать» светские науки. Юлиан знал, что многие из христиан, оставаясь в школах под предлогом преподавания словесности, распространяют христианское учение и, изъясняя древних писателей, пользуются этим лишь для того, чтобы опровергать заблуждения язычества, и хотел предотвратить указанные эдиктом подобные явления. Ср. Ulmann, I. c.p. 60–62. |
| Евсевий в своих замечаниях к этому сообщению прямо говорит, что оно рисует христианские обычаи). Он же в речи на обновление тирского храма приводить как употреблявшийся у христиан вышеупомянутый припев 135-го псалма — яко во век милость Его ). С этим же припевом вел.св. Афанасий поет псалом в ту ночь, когда военачальник Сириан хотел арестовать его в храме, за бдением, по приказанию Констанция (356 г.). Иногда припев выбирался более свободным образом. В рассказе о сделанном по приказанию Юлиана перенесении мощей св. муч. Вавилы в Антиохию Созомен сообщает, что на всем пути процессии пелись псалмы, причем несколько певцов произносили их по стихам, а вся остальная масса христиан припевала: да постыдятся вси, кланяющиеся истуканным, хвалящиеся о идолах своих (пс 96, 7). Здесь припевом берется стих, приноровленный к обстоятельствам, — содержащий в себе укоризну Юлиану, — и припевается он к различным псалмам. В беседе на 41-й псалом Златоуст говорит, что первый его стих (Им же образом желает елень на источники водные, сице желает душа моя к тебе, Боже) пелся в качестве припева на богослужении того дня. В беседе на 117-й псалом он указывает также,что его 24-й стих (Сей день его же сотвори Господь) служил припевом в праздник Пасхи. С конца IV-ro, или начала V-ro в., появляются припевы, составленные самими христианами. Первое известие о таких припевах находится в сообщениях Сократа и Созомена о бдениях константинопольских ариан при Златоусте. По словам этих историков, названные еретики, лишенные храмов при Феодосии В., накануне суббот и воскресений собирались для ночного богослужения в портиках публичных зданий и пели антифонно псалмы с припевами, прославлявшими их лжеучение. Один из таких припевов Сократом и Созоменом приводится: Πο εσν ο λγοντες τ τρα μιαν δναμιν; Они прибавляют, что Златоуст, опасаясь, чтобы кто-либо из православных не увлекся арианским богослужением, побудил свою паству тоже ввести такого рода псалмопение. К указанным двум источникам богослужебных припевов, затем, прибавлен был еще третий — творения св. |
| И можно было видеть зрелище, плачевнейшее всякого плена: жители того города от тех самых, от кого они надеялись получить благодарность за то, что подобно ограде доставляли безопасность всем живущим внутри (государства) и за всех подвергались сами постоянно всем опасностям, — от тех потерпели действия враждебные, будучи переселяемы в чужую землю, оставив свои дома и поля и лишившись всего прародительского достояния, и все это потерпев от своих. Такие блага мы получили от доблестного царя! Это сказано не без причины, но чтобы разрешить недоумение спрашивающих, почему Бог не наказал царя с самого начала? Потому, что хотел удержать его, часто неистовствовавшего, от дальнейшего увлечения, и исправить бедствиями других; но так как он противился, то предал его крайним бедствиям, оставляя истинное воздаяние за его дерзости до великого дня, настоящим же наказанием возбуждая ленивейших и делая их более благоразумными. Таково долготерпение Божие: тех, которые не надлежащим образом пользуются им, оно подвергает, наконец, жесточайшему наказанию, и как для кающихся оно полезно, так для непокорных и упорных бывает поводом к большим наказаниям. Если же кто скажет: что же, — разве Бог не предвидел, что этот тиран будет неисправим? — то мы скажем, что предвидел, но Он никогда не перестает, по предведению нашей злобы, делать Свое дело, и, хотя бы мы и не принимали внушения, Он оказывает собственное человеколюбие. А если мы предаемся большему злу; то уже это не от Него, Который долготерпел не для того, чтобы нам погибнуть, а чтобы нам спастись, но от нас, возгордившихся против неизреченного Его долготерпения. Так является беспредельность Его человеколюбия. Когда мы не захотим сами воспользоваться великим Его долготерпением, тогда Он обращает его в пользу других, повсюду являя вместе и человеколюбие и премудрость, как было и тогда. Тиран таким образом окончил жизнь, а памятниками его неистовства и силы блаженного Вавилы, стоят и капище и храм мученика, первое в запустении, а последний с той же силой, какую имел и прежде. |
| Император ездил по городам, где христиан было большинство, проповедовал просвещенное язычество, жаловался, что Каппадокия настолько «охристианилась», что местные язычники даже жертвы приносить разучились, и устраивал гигантские жертвоприношения, причем делал это с таким неподобающим его сану жаром неофита, что только давал пищу для анекдотов. «Узок круг этих революционеров. Слишком далеки они от народа» У Юлиана начинали сдавать нервы. Язычество в том виде, в каком он пытался его возродить, было неизвестно большинству язычников, даже самим жрецам. Поэтому народ, как и прежде, относился к служению своим богам холодно и небрежно; случалось, одни старухи присутствовали при жертвоприношениях императора-жреца. Для интеллектуалов он был слишком суеверен, для простого народа — слишком заумен. Привыкшим к вольной жизни жрецам не нравились новые правила и ограничения (им теперь полагалось щедро заниматься благотворительностью и запрещалось посещать непристойные зрелища, таверны, читать легкомысленные книги и заниматься сомнительными делами). Юлиан чувствовал это и приходил в отчаяние. Наконец он решил — по совету жрецов-авгуров, наперекор здравому смыслу — показать всем силу старых богов, отправившись в военный поход на Персию. Он вообще перед каждым важным делом привык консультироваться с авгурами. Возможно, именно поэтому инцидент, случившийся в Антиохии, где он на несколько месяцев застрял перед ставшим для него фатальным Персидским походом, имел столь трагические последствия. Оракул против святых мощей В Антиохии Юлиана вообще постоянно преследовали неудачи. Уже то, что он остался ждать весны именно в этой столице Востока, было ошибкой. Там его не ждали и не любили. Антиохия хоть и была одним из крупнейших центров эллинистической культуры , гордилась тем, что именно в ней христиане были впервые названы христианами. Два мира, языческий и христианский, сосуществовали в ней параллельно, временами конфликтуя. В пригороде Антиохии Дафне в храме Аполлона был свой оракул. В Дафне даже проводили свои Олимпийские игры. Но в 351 году старший брат Юлиана цезарь Галл перенес сюда, в это сердце язычества, мощи христианского священномученика Вавилы. И начиналось противостояние двух святынь — языческой и христианской. |
| В сочинениях Эннодия упоминается о строительных работах в Медиолане, проведенных по указанию Л. Епископ восстановил базилику св. Калимера и «базилику святых» (вероятно, ц. святых Вавилы и Романа; см.: Savio. 1913. P. 203-209). Он построил баптистерий, стены к-рого были облицованы мрамором и украшены росписями, а также епископский дворец (domus). По распоряжению Л. к пригородной базилике св. Лаврентия (Сан-Лоренцо-Маджоре) была пристроена октагональная капелла-ораторий во имя св. Сикста. Воспитанником Л. был поэт Аратор , рано лишившийся родителей; епископ направил его в школу, к-рую возглавлял ритор Девтерий (вероятно, в обучении Аратора участвовал и Эннодий). О деятельности Л. в качестве митрополита пров. Лигурия известно немного. Вместе с ним в синодальных заседаниях в Риме приняли участие его суффраганы, епископы Бергома (ныне Бергамо), Кремоны, Тицина и, вероятно, Таврина (ныне Турин). По свидетельству Эннодия, Л. присутствовал на освящении базилики во имя апостолов в Новарии (ныне Новара). Согласно перечню архиепископов Милана (1-я пол. XI в.), Л. занимал кафедру 22 года и скончался 25 июля. Его похоронили в оратории святых Ипполита и Кассиана при базилике св. Лаврентия (Ibid. P. 32). По-видимому, эти сведения были заимствованы из надгробной эпитафии. Местное почитание Л. сложилось в XVI в. Поминовение святого совершается 25 сент., в день памяти всех святых епископов и архиепископов Милана. Ист.: BHL, N 4751; ActaSS. Iul. T. 6. P. 435-443; Magni Felicis Ennodii Opera/Ed. F. Vogel. B., 1885. P. 1-4, 59-60, 83, 99-100, 114, 120-123, 144-145, 157-158, 183, 223, 229. (MGH. AA; 7); Acta synhodorum habitarum Romae// Cassiodori Senatoris Variae/Ed. Th. Mommsen. B., 1894. P. 419-455. (MGH. AA; 12). Лит.: Savio F. Gli antichi vescovi d " Italia. Firenze, 1913. T. 2: Lombardia. Pt. 1: Milano. P. 32-33, 185-217; Lanzoni. Diocesi. T. 2. P. 1021-1023; Townsend W. T. Councils Held under Pope Symmachus//Church History. 1937. Vol. 6. N 3. P. 233-259; Rimoldi A. Lorenzo I//BiblSS. Vol. 8. Col. 148-149; Kinney D. The Evidence for the Dating of S. Lorenzo in Milan//JSAH. 1972. Vol. 31. N 2. P. 92-107; Pietri Ch. Aristocratie et société cléricale dans l " Italie chrétienne au temps d " Odoacre et de Théodoric//MEFR.A. 1981. T. 93. N 1. P. 417-467; Pasini C. Lorenzo I di Milano, santo//DChAmb. 1989. Vol. 3. P. 1768-1771; Moorhead J. Theoderic in Italy. Oxf., 1992. P. 30-31, 120-122; Borghese G. Lorenzo//DBI. 2006. Vol. 66; Di Berardino A. Lawrence (Laurence) of Milan//Encyclopedia of Ancient Christianity/Ed. A. Di Berardino. Downers Grove (Il.), 2014. Vol. 2. P. 531-532. |
| Памва. Сам говоришь: “конец, конец”. Нет врачества для раны твоей. Юлиан. Несчастные. Если жизнь вам надоела, разве трудно найти веревки и пропасти? Издали доносится пение. Хор (поет, приближаясь) . “Облако и мрак окрест Его. Пред ним идет огонь и вокруг попаляет врагов Его. Горы, как воск, тают от лица Господа, от лица Господа всей земли. Да постыдятся служащие истуканам, хвалящиеся идолами. Поклонитесь пред Ним все боги”. Юлиан (прислушиваясь). Что это? Саллюстий. По твоему повелению, могущественный Август, галилеяне переносят мощи мученика Вавилы из Дафнэ в Антиохию. Солдаты приносят на носилках убитого Георгия. Юлиан (подходя к носилкам). Жив? Орибазий. Умер. Голос из толпы. Собаке – собачья смерть. Георгия уносят. В толпе ропот и сдержанный смех. Юлиан. Вот как исполняете вы закон любви, галилеяне. Воистину хищные звери милосерднее, чем вы, братолюбцы. Пока еще, милостью богов, я – император, слушайтесь меня. Вы можете смеяться над бородой и одеждой моею, но над римским законом (Саллюстию). Разогнать толпу, хватить мятежников. Солдаты бросаются на народ, завязывается свалка; одни убегают, других связывают. Памва. Что ж, избивайте нас, римляне. Пусть прольется кровь мучеников, – земля ею очистится, мертвые кости вновь станут творить чудеса. Юлиан. Помните: я казню вас не за веру, а за мятеж. Памва. Лжешь, богохульник. За веру Христову казнишь. Юлиан. Вот как. (Саллюстию, указывая на Памву). В цепи негодяя. Солдаты связывают Памву. Памва. Лжешь, лжешь, за веру Христову, за веру казнишь. Зачем же не милуешь меня, как Мариса, слепца Халкедонского? Зачем, по обычаю твоему, не прикрываешь насилие ласкою. Братья, убоимся не кесаря римского, а Бога небесного. Толпа отбивается от солдат. Они вынимают мечи. Памва. Избивайте, избивайте нас, римляне, – да приумножимся. Цепи – наша свобода, слабость – наша сила. победа наша – смерть. Орибазий. Юлиан, что ты делаешь? Достойно ли твоей мудрости? Юлиан. Поди прочь, и все вы подите прочь, с вашими советами, глупцы. Я знаю. что делаю. С негодяями, неверующими в богов, нельзя говорить, как с людьми, – надо истреблять их, как хищных зверей. Что за беда, если десяток-другой галилеян будут уничтожены рукою одного эллина? |
| Имеется в виду предместье Антиохии Дафна, славящееся красотой природы. Его так описывает Созомен: «Дафна, знаменитое предлместье Антиохии, украшается большою рощею кипарисов, между которыми много и другнх дерев, а под деревами земля, смотря по времени года, произрощает разного рода цветы. Это место всюду облегается более сводом, чем тению: густота ветвей и листьев не позволяет проникать туда лучам солнечным. Не менее приятности и усладительности доставляет ему также обилие и красота вод, благорастворение воздуха и тихое дыхание ветров». (См.: Созомен. Указ. соч. С. 357–362.) Предместье это было расположено в девяти километрах от Антиохии и первоначально служило местом языческого культа Аполлона, так как, по преданию, дочь Ладона Дафна, убегая от Аполлона, была здесь превращена в дерево. Аполлон не оставил этого места, посещая его и заключая дерево в свои объятия. Здесь стояла и статуя Дафны, а также ее великолепный храм. Впоследствии же здесь был воздвигнут христианский храм, в котором были положены мощи мученика Вавилы. Это событие описывается в слове Златоуста «О блаженном Вавиле, а также против Юлиана, и к язычникам» (см.: Св. Иоанн Златоуст . О блаженном Вавиле, а также против Юлиана, и к язычникам/Творения. Т. 2. Кн. 2. С. 694–595), «Бог сделал это место прекрасным и привлекательным и по обилию вод, и по красоте, и по свойству земли, и по благорастворению воздуха для того, чтобы мы не только отдыхали здесь, но чтобы и прославляли здесь превосходного Художника, а враг нашего спасения, который всегда коварно обращает дары Божии во зло, наперед заняв это место толпою развратных юношей и жилищами демонов, разгласил о нем некую постыдную басню, так что через нее приятное предместье было посвящено демону. ...Для уничтожения таких зол наш царь нашел самое мудрое средство – переселять святого. ...Как скоро приходит кто в Дафну и в преддверии предместья видит храм мученика, тотчас становится сдержаннее... а сделавшись более благоговейным от этого созерцания и представляя себе блаженного, он тотчас, поспешает к гробнице, и, придя туда, проникается еще большим страхом, и, отвергнув всякое легкомыслие, окрыляется и таким образом уходит». (См.: Там же.) О предместье Дафна см. также: Festugière A.-J. Op. cit., р. 30–32. |
| Повсюду он начал поднимать разлагавшееся язычество и подавлять христианство. Так как Антиохия была одним из главных оплотов христианства, которое там имело славных учителей и доблестных исповедников, то Юлиан не преминул обратить свое внимание на этот очаг ненавистной ему религии и принял все меры к тому, чтобы истребить ее. Направляясь в Антиохию, Юлиан посетил ее предместье Дафну, где был славившийся в свое время храм Аполлона. Некогда храм этот, с окружавшей его священной рощей был местом постоянных языческих торжеств, но теперь Юлиан был поражен его пустотой. Даже жертвы не из чего было принести, и встретивший его жрец должен был по случаю неожиданного торжества заколоть своего собственного гуся. Эта картина глубоко поразила императора, тем более, что тут же поблизости находившийся христианский храм, в котором лежали мощи святого Вавилы, оглашался священными песнопениями и наполнен был молящимися. Юлиан не стерпел и приказал закрыть христианский храм и мощи из него удалить. Это несправедливое распоряжение однако не подавило духа христиан. Они торжественно перенесли мощи, и когда совершалась эта величественная процессия, оглашавшая окрестности и улицы Антиохии пением псалма: «Да посрамятся кланяющиеся истуканам, хвалящиеся о идолах своих, то Юлиан ясно мог видеть и многочисленность христиан и их восторженную преданность своей вере. Тогда изменяя своему спокойствию и лицемерной веротерпимости, он велел арестовать многих христиан, бросить их в тюрьму, а некоторых из них даже приказал подвергнуть пытке. Между тем небесный гнев разразился над идольским капищем. Храм Аполлона был поражен ударом молнии и сгорел дотла. Ярость Юлиана была безгранична, и он велел закрыть главный христианский храм в Антиохии, причем престарелый пресвитер его, св. Феодорит, отказавшийся выдать языческим властям священнейшие принадлежности храма, был предан мученической смерти. Одна знатная вдова Публия подверглась побоям за то только, что из ее дома послышалось пение псалма: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его», в то время, как мимо проходил Юлиан. |
|
|
