| It is noteworthy that the Slavonic text of the akolouthia of the church consecration (15th century) testify the possibility of adaptation of this rite which probably came from the ceremonials of the Great Church to later ‘Neo–Sabaitic’ tradition. The main corpus of hymnographic texts was tagged to this rite later. But originally it did not contain them. The rite of relics invention, according to the ceremonial of the Great Church, did not include any canons as well as other hymnographic texts. The most chants in the Sermon of Constantine the Philosopher on the invention of St. Clement’s relics are psalms, only a few of them are troparia and kontakion. Ф. Б. Успенский Нетленность мощей: опыт сопоставительного анализа греческой, русской и скандинавской традиций Отношение к нетленности тела – это своеобразная точка схождения нескольких культурных традиций: архаической, дохристианской, явно уходящей своими корнями в языческие представления о загробной жизни, христианского догматического богословия и повседневной церковной практики и, наконец, правовой традиции. Понятие нетленности мощей (corpus integrum, corpus incorruptum) известно с древнейших времен христианства, однако как свидетельство святости оно начинает рассматриваться лишь в относительно позднее время. Так, Василий Великий говорит о неповрежденности тела мученицы Иулитты (начало IV в.): «честное же тело сохранил неповрежденным для близких» 383 . Мощи мученика Вавилы были найдены нетленными в Антиохии. Амвросий Медиоланский сообщает о целых, неповрежденных костях (ossa tota, ossa integra) мучеников Гервасия и Протасия (перенесение мощей состоялось 17 июня 386 г.), однако Августин уже пишет об их нетленных телах (corpora incorrupta) 384 . В житии того же Амвросия рассказывается об обретении им нетленных мощей мученика Назария. Наконец, Иероним сообщает о нетленности мощей (corpora toto integra) аскета Иллариона из Газы (ум. в 371 г.). Генезис признака нетленности, который с распространением культа мощей становится категорией и может формировать оппозицию «тленности»/«нетленности», не совсем ясен. |
| Между тем дела в государстве резко ухудшались. Военные приготовления требовали новых расходов, а царь, увлечённый языческими богослужениями, нередко самостоятельно исполняя роль жреца, совершенно не желал заняться общественными вопросами. Получив донесения, что в Антиохии народ недоволен ростом цен на хлеб, он по примеру брата Галла велел антиохийскому сенату «заморозить» их. Сенаторы возражали, указывая, что по объективным причинам это сделать моментально невозможно, на что царь раздражался и грозил карами. Видимо, желая потренировать на сенаторах свои литературные таланты, он сочинил памфлет «Антиохийская речь, или Враг бороды», где допустил выражения, едва ли совместимые с царским достоинством, и явные преувеличения. В ответ ему пришлось услышать множество неприличных шуток в свой адрес: его называли «обезьяной», «карликом», «прислужником для жертвоприношений». Наиболее обидным для Отступника было то обстоятельство, что софист Ливаний, уроженец Антиохии, лекции которого юношей он посещал в нарушение клятвы Констанцию, совершенно охладел («он – не философ!») к царю и обещал покинуть город, с которым василевс начал невидимую войну. Юлиан мог снести всё, что угодно, но только не холодность по отношению к себе со стороны признанных им интеллектуалов, поэтому он чувствовал себя глубоко обиженным. Народные симпатии – дело переменчивое. Как только жители Антиохии сошлись во мнении, что новый царь едва ли соответствует их представлениям об императоре, так престиж Юлиана упал за опасную черту. Его имя в простонародье связывали со всевозможными бедами, накинувшимися на Империю. Вследствие неурожая голодал Запад и Константинополь. Антиохийцы открыто говорили, что голод идёт вслед за Юлианом. К тому же они не желали менять своё вероисповедание, по-прежнему называя себя христианами. Живя в Антиохии, Юлиан с усердием, заслуживавшим лучшего применения, восстанавливал храм Аполлона Дафнийского, ожидая от него столь необходимых ему пророчеств. Оракул, однако, молчал, и находчивые жрецы объяснили это тем, что рядом-де находятся мощи священномученика Вавилы, помещённые, кстати сказать, его братом Галлом в этом христианском храме. |
| Поведав обстоятельства, давшие им повод к построению капища Аполлону в Дафне, предместье Антиохийском, Златоуст говорит, что дьявол, воспользовавшись баснословным преданием, поместил в капище демона, для обольщения и погубления людей. Демон, присутствуя при и д о л е, давал провещания, которыми поддерживались заблуждения язычников. В Дафне были перенесены мощи священномученика Вавилы, и демон сперва умолк, а потом, когда прекратились жертвоприношения ему, и вовсе удалился из капища. «Таков обычай у демонов, — присовокупляет Златоуст, — когда воздают им человеки божеское поклонение вонею и дымом крови, тогда они, подобно кровожадным и ненасытным псам, пребывают в тех местах для питания и наслаждения (этими вонею и дымом). Когда же никто не приносит им таких жертв, тогда они пропадают, как бы от голода. Доколе приносятся жертвоприношения, доколе совершаются скверне тайнодействия... Дотоле демоны присутствуют и увеселяются». 3. 274 Плотское мудрование в области духов получило обширнейшее, полное развитие, какого оно только может достигнуть. Главнейший грех их — исступленная ненависть к Богу, выражающаяся страшным, непрестанным богохульством. Они возгордились над Самим Богом; покорность Богу, естественную тварям, они превратили в непрерывающееся противодействие, в непримиримую вражду. Оттого падение их глубоко и язва вечной смерти, которою они поражены, неисцелима. Существенная страсть их — гордость; они преобладаются чудовищным и глупым тщеславием; находят наслаждение во всех видах греха, вращаются постоянно в них, переходя от одного греха к другому. Они пресмыкаются и в сребролюбии, и в чревообъядении, и в прелюбодеянии. Не имея возможности совершать плотские грехи телесно, они совершают их в мечтании и ощущении; они развили в себе эти неестественные им пороки несравненно более, нежели сколько они могут быть развитыми между человеками. Спаде с небесе, — говорит пророк о падшем херувиме, — денница восходящая заутра, сокрушися на земли. Ты рекл еси во уме твоем: на небо взыду, выше звезд поставлю престол мой, буду подобен Вышнему. |
| Но отроки и тут остались непоколебимыми, как скала, и, как бы одними устами, отвечали царю: «Неужели ты думаешь, что когда-нибудь уловишь нас лестью? Знай, что никогда ничего не успеешь, если бы даже и без числа стал бы трудиться». И потом все, вздохнувши, ещё прибавили: «Если б был здесь не только один этот царь, но и ещё множество лютейших царей и мучителей, и тогда ни один из них не разлучил бы нас от Бога нашего». Царь после этого приказал предать детей вместе с Вавилою смерти. И вот, отроки вместе с своим учителем пошли на казнь. Когда они шли на место казни, то священномученик Вавила воспел слова Давидовы: «Возвратись, душа моя, в покой твой, ибо Господь облагодетельствовал тебя» ( Пс.114:7 ). Когда же достигли самого места казни, тогда сперва отроки подклонили головы свои под меч, а затем усечён был во святую главу свою и Вавила. Понятно ли вам теперь, дети, что значит любить Бога всем сердцем, всею душою, всем разумением, всею крепостью? Пример детей – учеников Вавилы, как видите, говорит вам, что любить так Бога значит быть преданным Ему всем существом своим и вести себя так, чтобы, в случае нужды, ни угрозы, ни прельщения, ни самая смерть не могли заставить вас изменить законам Господним, нарушить их или отречься от Самого Господа. Пример показывает нам, что любовь к Господу не должна ограничиваться ничем и вся наша жизнь должна быть посвящена Ему. Узнавши же это, потщитесь и вы утвердить такую любовь к Господу в сердцах своих. Помните, что Он есть единственное, высочайшее и существенное благо для вас; стремитесь к Нему непрестанно умом и сердцем и всем существом вашим; делайте всё для славы имени Его; ставьте для себя исполнение закона Его выше всего, будьте тверды и непоколебимы на пути благочестия и добродетели. Помните, что вы можете встретить неприятности, огорчения и другие трудности за вашу любовь к Господу; но и тут не смущайтесь. Не скорбите, если, например, услышите обидное слово или насмешку или увидите какое-либо неразумное презрение вашей всецелой преданности Царю Небесному. |
| По перенесении останков мученика в Дафну, замолк и оракул Аполлона, бывший там. Когда Юлиан сделался императором и стал повсюду восстанавливать языческую религию, он вопросил Аполлона о причине его молчания. Жрецы отвечали, что ему мешают гробы с костями, находящиеся неподалеку от него. Юлиан понял, что речь идет об останках мученика Вавилы и приказал перенести их на прежнее место внутри города, где они были открыты при Галле. Но, вслед за перенесением, сошла при ясном небе молния на Дафнисский храм Аполлона, сожгла кровлю храма и превратила в прах идол Аполлона. О причинах и значении этого чуда никто не сомневался; подтверждает это событие своим свидетельством и сам Ливаний, хотя и дает ему другое объяснение. Стены и колонны здания остались целы; даже из колонн, находящихся при задней части здания, одна только была тогда разбита, но и та не упала, а сдвинута лишь с места и, припав к стене, так и осталась. «Хотя и ветры часто с силою устремлялись на это место, – прибавляет Св. Златоуст , – и землетрясения были, но остатки от пламени стоят твердо и непоколебимо, как бы сохраняясь для вразумления будущих поколений... Так здание, бывшее вместилищем заблуждения и богохульства, теперь становится поводом к славословию; так премудр наш Бог! и такие дивные дела Он совершает не теперь только, но издревле и от первых родов» 201 . Подобно обличительным словам Григория Богослова , слово Златоуста имеет целью – показать в примере случившегося в Дафне бессилие язычества воспрепятствовать делу распространения христианства. Написанное более спокойным и умеренным тоном, чуждое тех жестких порицаний и укоризн, какие встречаются в слове Св. Григория, оно, тем не менее, исполнено искреннего одушевления, растворено истинною любовью и ревностью к Христовой истине, и, потому, не менее сильно должно было действовать на читателей и возбуждать в них чувство благоговения к Богу – покровителю христиан. С другой стороны, хотя оно изображает один частный случай из жизни Юлиана, тем не менее, образ сего врага христианства и суд Божий над ним представлены в нем с не меньшей ясностью и живостью, чем в «обличительных словах на Юлиана» – Отсюда, бесспорно, «Слово в память священномученика Вавилы» есть один из лучших памятников христианского красноречия и, так как Григорий Богослов , описывая жизнь и деяния Юлиана, почему-то опускает случай в Дафне, то оно служит прекрасным дополнением к его «обличительным словам на Юлиана». |
| И опять немного далее оплакивает то же самое еще горестнее, говоря: «потом, когда жертвенники твои жаждали крови, ты, Аполлон, и пренебрегаемый, оставался верным стражем Дафны; а иногда будучи и оскорбляем и лишаем внешнего украшения, ты переносил это; теперь же, после множества овец и множества волов, приняв к ноге своей священные уста царя, увидев того, о ком ты предсказывал, созерцаемый этим предвозвещенным, избавившись от злого соседства одного мертвеца, беспокоившего тебя вблизи, среди самого почитания ты быстро удалился; чем еще мы будем хвалиться перед людьми, помнящими твои священнодействия и статуи? Что говоришь ты, плачевный певец? Подвергаясь бесчестию и оскорблениям, он оставался непоколебимо стражем Дафны; а принимая почести и служение, не имел силы сохранить и собственный храм, и притом зная, что после его падения подвергнется еще большему бесчестию, чем прежде? Кто же, софист, мертвец-то, беспокоивший твоего бога? Какое это злое соседство? Здесь он, дойдя до подвигов блаженного Вавилы и не имея возможности умолчать о своем посрамлении, закрылся просто и пробежал мимо. Что демон испытывал беспокойство и стеснение от мученика, сказал, но не прибавил того, как демон, стараясь прикрыть свое поражение, еще более обнаружил его, — потому и говорит просто: «избавившись от злого соседства». Почему же ты, пустослов, не говоришь о мертвеце, кто он был, почему он один беспокоил твоего бога и почему он один был перенесен? И почему, скажи мне, ты называешь его злым соседством? Не потому ли, что он обличил обман демона? Но это дело не какого-нибудь злого соседства, равно как и не мертвого, но живого, действующего, доброго, покровительствующего, заботящегося и принимающего все меры к вашему спасению, если бы только вы захотели. И дабы вам больше невозможно было обольщать самих себя и говорить, будто демон, гневаясь и жалуясь на недостаток жертв и оставаясь недоволен прочим служением, удалился добровольно, для того мученик и прогнал его со всего этого места, которое больше всех было любезно ему и которое он так предпочитал остальным, что и подвергаясь бесчестию сидел в нем. |
| О ревности Юлиана к язычеству и о равнодушии к нему самих язычников говорит такой факт. Около Дафны (известного кипарисами предместья Антиохии) был некогда храм Аполлона-прорицателя. Этот храм был закрыт. Юлиану сказали, что боги перестали говорить потому, что около храма было много мертвых (на христианском кладбище). Юлиан, желая восстановить службу языческих прорицателей, приказал расчистить кладбище. Христиане в обличение язычников с пением псалмов перенесли мощи мученика Вавилы. При этом пострадали отрок Феодор и женщина Публия, но не были замучены, так что они являются только исповедниками. После того как место было расчищено, храм в ночь на 22 октября сгорел. Общественное мнение обвинило в поджоге христиан, которые будто бы сделали это в возмездие за то, что им приказали очистить кладбище. Но это подозрение представляло не одну версию. Многие приписывали пожар случаю. Какой-то блуждающий философ-язычник пришел в храм, поставил здесь статуэтку, зажег перед ней свечи и ушел. Ночью от этих свечей и произошел пожари огонь распространился. Как бы то ни было, но Юлиан обвинил христиан и в наказание повелел разрушить храмы в честь мучеников близ Милета. Кафедральный храм в Антиохии был закрыт, сосуды кощунственно разграблены со свойственной ренегатам Юлиана жестокостью. Впрочем виновники этого разгрома погибли. Над Юлианом даже стали трунить. Он имел такой титул: «Julianus Felix Augustus», но язычники произносили эти слова раздельно: «Julianus»,... «Felix»,... «Augustus»,... намекая этим на смерть Юлиана, ибо в числе погибших виновников разгрома христианского храма были личности, носившие имена «Julianus» и «Felix»; следовательно, оставалась очередь за носящим имя «Augustus». Особенно раздражало Юлиана равнодушие язычников к празднествам. В Антиохии ежегодно совершалось празднество в честь Аполлона. Однажды в день этого празднества рано утром Юлиан отправился из храма Зевса Касия в Дафну, причем думал там найти торжественное собрание народа для жертвоприношений, но вместо этого встретил одного только жреца, несшего гуся. Юлиан спросил, какая жертва будет приноситься? Жрец ответил: «Я от себя несу гуся». «А народа почему нет?» Жрец объяснил, что народ не находит нужным тратиться на жертвы. Юлиан вследствие этого корил антиохийцев. Он говорил: «Я полагал, что каждая фила (союз) принесет по белому быку, или, по крайней мере, весь город представит одного быка». Антиохийцы за это отплатили ему двустишием: «белые быки приветствуют Юлиана; если он победит персов, то белым быкам житья не будет». |
| С этого-то времени угодно было Богу священные гробы святых делать предметом чествования; ибо, когда Аполлон Дафнийский, которого пророческим органом был Кастальский источник, не мог провещевать на вопросы Юлиана, потому что уста его совершенно заграждались соседством святого Вавилы, – тот губитель, богоненавистный тиран, против воли и как бы побуждаемый бичом, почтил святого перенесением; так что тогда же построен был для него близ города и великолепный храм, который сохранился доныне. Все это дозволено было сделать в той мысли, чтобы демоны без опасения уже совершали свое, как они, говорят, обещали Юлиану. Между тем, во всем этом открывается промышление Спасителя Бога, чтобы с одной стороны обнаружилась сила мучеников, а с другой честные останки святого мученика перенесены были в чистое место и почтены прекраснейшим храмом. 17. В эти времена скифский 80 царь Атилла 81 воздвиг ту войну, о которой столь много говорили и которую столь обстоятельно и красноречиво описал ритор Приск, с величайшей занимательностью рассказывая, как Атилла нападал на восточные и западные области империи, сколько каких взял и покорил городов, и после каких дел переселился из этой жизни. В царствование того же Феодосия случилось величайшее и страшное землетрясение почти в целой вселенной и превосходящее все прежние землетрясения; так что в столице обрушились многие башни и повалилась длинная, так называемая херсонская стена, на некоторых же местах разверзлась земля и поглотила множество селений. Вообще, неисчислимы были бедствия на суше и на море: там высохли источники, богатые водой; а здесь явилось множество воды, которой прежде не было; кое-где сами собой с корнями исторгались из земли деревья и, громадно скучившись, получали вид гор; море выбрасывало мертвую рыбу и поглотило множество лежавших на нем островов; стоявшие на море корабли вдруг очутились на суше, потому что волны отступили назад. Это бедствие поразило многие места Вифинии, Геллеспонта и обеих Фригий и довольно долго повторялось на земле, хотя уже не с такой силой, как в самом начале; но ослабевало мало-помалу, пока совсем не прекратилось. |
| Вавилы, оглашался священными песнопениями и наполнен был молящимися. Юлиан не стерпел и тогда же велел закрыть христианский храм и мощи из него удалить. Это несправедливое распоряжение однако не подавило духа христиан. Они совершили торжественное перенесение мощей, и когда совершалась эта величественная процессия, оглашавшая окресности и улицы Антиохии пением стихов псалма: " да посрамятся кланяющиеся истуканам, хвалящиеся о идолах своих " , то Юлиан ясно мог видеть многочисленность христиан и их восторженную преданность своей вере. Тогда изменяя своему философскому спокойствию и лицемерной веротерпимости, он велел арестовать многих христиан, бросить их в тюрьму, а некоторых даже приказал подвергнуть пыткам. Между тем гнев небесный разразился над капищем идольским. Храм Аполлона, о котором так заботился Юлиан, был поражен ударом молнии и сгорел до тла. Ярость Юлиана была безгранична и он, заподозрив христиан в поджоге, велел закрыть главный христианский храм в Антиохии, при чем престарелый пресвитер его св. Феодорит, отказавшийся выдать языческим властям священнейшия принадлежности храма, был предан мученической смерти. Одна знатная вдова Публия подвергалась побоям за то только, что когда Юлиан проходил мимо ворот ея дома, из него послышалось пение псалма: " Да воскреснет Бог и расточатся врази Его! " Двое из молодых военачальников императорской гвардии, Иувентин и Максимин, однажды в товарищеской компании выразили жалобу на эти несправедливости правительства по отношению к христианам, и по доносу немедленно были арестованы, заключены в тюрьму, и когда они отказались склониться к язычеству, то Юлиан приказал их казнить, и они ночью были обезглавлены, а тела их с должными почестями погребены были христианами. Давая волю своей ярости, Юлиан однако в то же время понимал, что христианства нельзя подавить подобными жестокостями, которыя только поднимали мужество и дух в христианах. Поэтому он действовал и иными способами, именно литературным путем. Он сам писал сатиры на христианство, издавал сочинения в опровержение чудес и божества Иисуса Христа, старался выставить христиан темными и невежественными фанатиками и суеверами, а сам в то же время всячески стеснял для них способы образования, запрещая им преподавать в школах и закрывая самыя школы, облагал христиан большими налогами, конфисковал церковныя имущества и изгонял епископов и священников, в войсках обходил христиан наградами, в провинциях ставил губернаторами лиц, известных своею ненавистью к христианству и сквозь пальцы смотрел на усердие их в искоренении ненавистной ему веры всякими, часто кровавыми средствами. |
| Собираясь вступить в войну с Персами царь прибыл в Антиохию сирийскую. Когда же народ начал роптать, что хлебных запасов так много, и однако ж хлеб продается так дорого; то Юлиан, желая, думаю, оказать черни снисхождение, приказал покупать товары на площади за низшую, чем следовало, цену. Но продавцы разбежались, — и запасов не стало. Огорчившись этим, Антиохийцы стали оскорблять царя, смеяться над его бородою, которая была у него длинна, и над его монетою, на которой изображен был бык: они насмешливо говорили, что в его царствование лежащие навзничь быки разрушат мир. Юлиан сперва гневался и грозился, что худо будет Антиохийцам, даже готов был уже переселить их в Тарс, но потом, неожиданно оставив свой гнев, за оскорбление себя отмстил одними словами, именно издал против Антиохийцев красиво и вежливо изложенное сочинение под названием misopwgwn. С Христианами же и здесь поступал он одинаково, то есть, старался распространить между ними язычество. Стоит рассказа, что случилось тогда с гробницею мученика Вавилы и с храмом Аполлона в Дафне. Начну со следующего. Дафна, знаменитое предместье Антиохии, украшается большою рощею кипарисов, между которыми много и других дерев, а под деревами земля, смотря по времени года, произращает разного рода цветы. Это место всюду облегается более как бы сводом, чем тенью; густота ветвей и листьев не позволяет проникать туда лучам солнечным. Не менее приятности и усладительности доставляет ему также обилие и красота вод, благорастворенность воздуха и тихое дыхание ветров. Там, по баснословным рассказам детей Греции, дочь реки Ладоны, Дафна, убегавшая из Аркадии от Аполлона, превращена была в соименное себе дерево. Но Аполлон и тут не оставил ее: он увенчивался ветвями своей возлюбленной, обнимал это дерево и более всего любимое свое место почтил долговременным пребыванием. При таком мифологическом значении упомянутого предместья Дафны, люди скромные почитали за стыд ходить туда; ибо положение и свойство того места влекло к наслаждениям и любовное содержание басни, при малейшем случае, усугубляло страсть развратных юношей. |
|
|
