| Об этом свидетельствует теологическое истолкование природы, которое мы находим и у древних культурных и у современных некультурных народов. Дикари древнего, как и нового времени, за каждою группою физических явлений всегда предполагали управляющие ими духовные или вещественно-духовные существа. И не только водами ведали водяные и лесами лешые, но и за каждою рекою, за каждою отдельною областью стояло особое существо. Для древнего германца старик Рейн был некоторым живым человекообразным существом, подобным же образом древний римлянин представлял себе божество Тибра. О современных дикарях говорят (факты собраны и сгруппированы Спенсером в его principles of sociology), что они вообще не признают естественного характера явлений, за каждым видимым явлением они ищут произведшего его невидимого духа. Человек чихнул, это есть следствие влияния на него духа, на дереве задрожали листья, их привели в движение обитающие в дереве духи. Древние культурные народы в своих натуралистических теологиях упорядочили как физические явления, так и систему управляющих их богов. Наши арийские предки (периода веди) или по крайней мере старшие братья причину явлений огня приписали богу Агни, за солнцем они предположили бога Суриа или Савитри, богом гроз у них был Рудра, богом неба Диас, пространства – Адинги, богом опьянения – Сома, богом – производителем (создателем) вещей – Праджапати (из которого впоследствии вышел брама браминов). У народов семитических, напр. у ассировавилонян, о которых некоторые говорят, что они в противоположность арийцам видели божества в истории, а не в природе, мы на самом деле находим – Ану – бога неба, Еа – бога океана, Син – бога луны, Самас – бога солнца, Раммона – бога гроз, Нергаля – бога изсушающего зноя, Гибеля – бога огня и т. д. Древнейшие формы исторических религий очень часто обозначаются именем пандемонизма, потому что эти религии предполагают, что все наполнено и все явления производятся духами (демонами). С этим характером является сумеро – аккадская религия – предшествовавшая вавилонской на месопотамской почве, такою является древнейшая римская религия (до эпохи греческого влияния), такою является древнейшая религия японцев – Шинто. Пандемонизм обыкновенно сменяется системою натуралистических богов, происходит процесс классификации и объединения. |
| Мы сказали, что евреи не были культурным народом. Но тем сильнее должна бы, казалось, влиять на такой народ культура приражающаяся отвне; а к нему приражалась всяческая культура и древнейшего востока, и позднейшего запада. Однако, никакая культура, ни египетская, ни вавилонская, ни персидская, ни греческая, ни сирийская, ни римская – не имела над ним такой силы, чтобы сделаться закваской его народного развития. Приражения были, но внешние, лишь ко внешнему человеку, как бы к телу народа; и против этих приражений внутренний человек, свышний дух, обитавший в народе, постоянно воевал, и отражал их. Приражения были внешние – приражения не принципов, но внешних фактических соблазнов; – и поскольку они обнимали собою и заражали естественный народный организм, в той мере и этот народ не избег естественно-национального разложения. Между тем дух веры народа окончательно укрепляется именно в период величайшего национального упадка. Заметьте при этом, что религия В. З. в еврейском народе была тесно связана с национальной жизнью, – гораздо теснее, чем в самом Риме. Впрочем – совершенно не таким способом как в Риме: там религия существовала ради государства и была государственной религией, и даже собственно была религией государственности; ветхозаветная религия сама была основой и целью жизни своего народа: это был народ религии, – теократическое царство. Здесь всё национальное, общественное, государственное служило религиозному, только как форма его проявления и как средство его жизни. Величайшая эпоха жизни иудейского народа, как народа религии, есть история иудеев после возвращения их из вавилонского плена. Самостоятельное положение царства кончилось, хотя значительная часть народа возвратилась в свое отечество и собралась вокруг созидающегося вновь храма. За немногими короткими промежутками, народ уже оставался подчиненным языческому властительству и был управляем наместниками сменяющихся мировых властей. Но плод, созревший во время плена, плод веры, вследствие этого еще более обеспечивался за народом. Как бы с удвоенной верностью народ держался за свое святое достояние, которое среди языческой обстановки он научился достойным образом ценить, как свой венец и свою славу, ставящую его выше всех народов. Прежде приражавшиеся к народу соблазны, против которых постоянно должны были ратовать его пророки – соблазны языческого идолопоклонства, как хроническая болезнь, сгубившие национальную самостоятельность иудеев, – в плену в конец побеждены: божественное воспитание достигло своей первой цели. Отсюда-то, с этой вершины религиозной истории народа избрания и до конца уже недалекого, нам предлежит рассмотреть, в целях нашего доказательства, совершенно иной процесс, чем какой мы видели в истории культурных народов. |
| Этому отвечает в Зороастровой религии высшее понятие о Заруана акарана, т. е. «бесконечном пространстве и бесконечном времени», из которого родились, и которым созданы сами Ормузд и Ариман, – понятие отвлеченное, подобно индийскому понятию о Браме. В этом Заруана-акарана иранский дуализм также исчезал, как политеизм Вед в браминском учении о Перво-браме. Есть перворождающее существо, из которого произошли оба равные боги: и Ормузд и Ариман. С таким же понятием о «перво-божестве» известна нам Зороастрова религия и у греческих писателей. Новейшая критика, в самое последнее время, в лице некоторых авторитетных представителей своих, находит, что понятие о Заруана или Зрвана-акарана (Zrvana akarana) не существенно принадлежит к воззрению Зороастровой религии, составляет элемент, привзошедший в нее из других религий, и притом – совершенно лишний и ненужный. Шпигель, вместе с некоторыми другими филологами 775 , полагает, что оно – позднейшего происхождения, и притом не иранского, а семитического, и что, наконец, оно привносит разлад в Зороастрово учение, misston, лишает его цельности. По его мнению, оно всего более отвечает вавилонскому божеству, известному под именем Bel, Belitan – Ваал, которое в образе старца представлялось роком, господствующим над вселенной, и привзошло в Зороастрову религию из халдейско-вавилонской религии. Он находит даже, что имя Zerovanes встречается в отрывочных остатках вавилонской мифологии 776 . В самых же древних частях Зенд-авесты имя Заруана-акарана встречается очень редко, а между греческими писателями – только у позднейших. На этих основаниях, равно как и на том, что культ Заруана-акарана не был развит, Шпигель считает это божество чуждым иранскому воззрению, малоизвестным, и составлявшим предмет поклонения только одной из сект, известных под названием Зерванитов 777 . Но уже в древних частях Авесты, даже в Ясне, Ормузд представляется не единственным самобытным существом. Вместе с ним упоминается и «несозданный свет» 778 . Этот «самосущий и безначальный» 779 свет различается от света или светил, созданных для видимого мира 780 , – свет невидимых, небесных сфер – от света видимого. |
| —290— 26, 27, 28). С гибелью Финикии и финикийских колоний погибла и финикийская религия. 2. С финикийской религией прежде всего связывается представление о Ваале. Слову Ваал усвояют значение владыка ( не должно смешивать с вавилонским ). Существуют два противоположные воззрения на значение этого имени. По мнению одних Ваал есть собственное имя верховного божества, различные проявления которого носят различные названия. Ваал-берит значит Ваал, охраняющий союзы, Ваал-Гермон Ваал Фегор, т.е. Ваал гор Гермона, Фегора. Но мнению других (решительный сторонник Тиле) Ваал, это – название класса богов, и различные Ваалы суть индивидуальные особи этого класса. Это мнение, по-видимому имеет для себя основания и в Библии. Пророк Илия говорит о Ваалах, как множестве богов ( 3Цар.18:18 ; сн. Суд.8:33 ). В обоих этих мнениях, кажется, есть доля правды, но в существе они оба должны быть признаны неправильными. Не существует никаких указаний того, чтобы финикияне исповедовали единого Бога. Рядом с Ваалом у них с глубокой древности стоят другие боги, не находящиеся по отношению к нему ни в безусловной зависимости, ни в безусловном подчинении. Монотеистической должна быть называема только такая религия, в которой все безусловно существующее представляется происшедшим от Бога и все безусловно зависит от него, т.е. может быть им уничтожено и может от него получить счастье. В финикийской религии генезис богов и вещей не ясен и не определен, и боги представляются не осуществляющими единую высшую волю, но могущими и противоборствовать одни другим. Финикийская религия не знает Бога творца и вседержителя. Но с другой стороны под Ваалом она мыслила великого бога, владыку, управляющего судьбой людей, солнце. Сравнительное изучение религий показывает нам, что великие боги всегда мыслились индивидуальными, а не представляли собою класса или множества. Добрые и злые духи классифицировались. Предполагалось, что их существует бесчисленное множество, но великих богов немного. Вои- —291— нов бывает тысячи, но полководцев очень немного. |
| Здесь издавна жили народы картвельского племени, составившие несколько самостоятельных государств: Грузию (Карталинию и Кахетию), Имеретию, Мингрелию и Гурию, то соединявшихся, то снова распадавшихся. Самую значительную и сильную часть картвельского племени всегда составляли грузины, занимавшие бассейн рек Куры и Алазани. История Грузин есть, поэтому, и история всех других картвельских народов, в тяжёлые исторические моменты всегда соединявших свою судьбу с её судьбами и своим отделением от неё вносивших только династические и межплеменные споры. Предания глубокой старины, записанные в историю грузинским царём Вахтангом VI, говорят нам, что родоначальником разных племён, с незапамятных времён водворившихся на Кавказе, был Таргамос, правнук Ноя, внук Иафета. Это был великан, поселившийся со своим бесчисленным потомством после вавилонского столпотворения в нынешнем Закавказье. Прожил он 600 лет. Из его сыновей особенно отличались восемь великанов, между которыми он и разделил свои владения. Один из них, Картлос, был родоначальником (картвельского) племени. В свою очередь, и Картлос разделил свою землю между пятью сыновьями-великанами, из которых самым знаменитым был Мцхетос, основатель города Мцхета, при слиянии Куры с Арагвой. Скоро потомки Картлоса, при котором религия была строго монотеистическая, забыли истинного Бога, Творца вселенной, и стали поклоняться солнцу (Мзе), луне (Мтваре) и пяти звёздам, а также гробнице Картлоса, служившей им для заверения своих клятв. Вообще религия древних грузин не имела определённого характера и культа, так как в большинстве случаев на неё оказывала своё влияние религия той именно страны, которая в тот или другой исторический момент владела Грузией. Таким образом, история Грузии восходит к древнейшим временам и застаёт в ней разрушение патриархального быта с властью старшего в роде (мамасахлиса). Во времена великих народных передвижений в Азии, Грузия утрачивает свою самостоятельность, последовательно завоёвываемая ассириянами, вавилонянами, персами. Последние имели, благодаря своему близкому соседству, самое сильное религиозное и бытовое влияние на древнюю Иверию. Под предводительством персидских царей народ грузинский с плетёными щитами и в деревянных шлемах бывал в походах против греков и скифов, и знакомился с чужими знаниями и обычаями. В то же время гордые твердыни близлежащего Кавказа привлекают в Грузию толпы иноплеменников, бегущих от полчищ завоевателей, греки приезжают к ней за золотым руном, и эти международные сношения подготовляют в стране зачатки цивилизации и способствуют развитию религиозного языческого культа, а затем впоследствии открывают путь и христианству. |
| Если говорить о неоязычестве, то популяризатором индуизма на Западе и в Америке стал Свами Вивекананда. Хотя индуизм – это религия достаточно жесткой кастовой системы и веры в незыблемый закон перерождений – кармы. Поэтому индуистом нельзя стать – им можно только родиться. Вивекананда учил, отвечая на вопрос: кто такой бог? Бог – это ты, человек. Он пишет: «Скажи себе, человек: бог – это я». – Но разве человек не был призван к тому, чтобы стать богом? – Да, человек был призван к тому, чтобы стать богом. Но человек захотел быть богом без Бога. Это самообожение – сделать себя самого богом. Это то, на что попались первые люди: змей говорил им: «Будете, как боги» (Быт. 3: 5) – они без Бога захотели знать, что такое добро и зло. Язычество берет именно здесь свое начало. Алтари, залитые кровью – И как дальше развивалось язычество? – О том, как оно распространяется потом по всему лицу земли, говорится в главе 11 Книги Бытия. Это уже время после потопа, когда «благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» (Быт. 9: 1). Но люди вновь отступают от Господа и строят Вавилонскую башню. Они начинают поклоняться твари вместо Творца. Обожествляют звезды. Первые гороскопы, как показывают археологические раскопки в районе Месопотамии, где развивалась вавилонская цивилизация, были составлены там. Первое обожествление звезд было именно там. Это древняя жреческая языческая религия. И она, к сожалению, и сегодня весьма популярна и распространена. Вплоть до того, что, когда ты регистрируешься, допустим, на mail.ru, тебе сразу же лепят значок этой древней языческой религии: Телец, Рак, Скорпион… Представляю, какой шум поднялся бы в СМИ, если бы, например, были такие порталы, где каждому давалась иконочка его святого: зарегистрировался, и тебе – раз, определили твоего небесного покровителя по православному церковному календарю. Не сомневаюсь, тут же бы начались крики о свободе вероисповедания, мракобесии и подобном. А тут – как будто в порядке вещей всех определять по гороскопу. А ведь это древняя языческая религия, где были человеческие жертвоприношения, в том числе и младенцев! |
| Именно потому, что религия есть диалог и взаимодействие, она находится под постоянной угрозой быть прерванной человеком. И хотя человек от природы религиозен, ибо отношение со сверхприродным отвечает его внутренней сущности, он все-таки может — ибо он свободен — замолчать в этом диалоге и находящуюся в его власти землю исключить из взаимодействия с Небом. Нет и не может быть никакого онтологического атеизма, но есть психологическая безрелигиозность, сознательное отвращение от Бога, упорное молчание в пребывании. Отвержение Бога есть явление жизни и отдельного человека в обществе. Хор океанид в «Прометее» Эсхила поет о том, что никогда замыслы смертных не перестроят Божий порядок: «Нет не смогут замыслы их мир перестроить, Зевсу подвластный!». Божий порядок есть порядок бытия. Смочь его переступить означает переступить через себя, иначе говоря, за свое существование благодарить самого себя, то есть быть творцом самого себя, а это уже нелепость. Поэтому любое отрицание порядка Божия в глубинном смысле есть разрушение бытия, а вместе и разрушение своей собственной эксзистенции. Океаниды Эсхила свое утверждение дополняют еще одной значимой фразой: «Это скажу, О Прометей, в злую вникая участь твою!». Бунт человека против Бога означает уничтожение себя самого. И все же смертные никогда не прекращают бунтовать против Бога. Вавилонская башня осталась недостроенной, и такой она останется до конца времен. Но что такое культура, если не постоянные усилия человечества закончить строительство этой башни? История не только религиозный процесс; она вместе и процесс обезбоживания человечества. Фактор свободы здесь имеет решающее значение и превращает историю в подлинную судьбу человека и мира: судьбу, в которой религия, то есть определение человека по отношению к Богу, имеет решающее значение. Религия, а не культура, хранит ключ от тайны истории. В процессе религии, а не в процессе культуры время идет к своему завершению: adesse festinant tempora. История это объективация нашего определения по отношению к Богу. И именно в этом ее благодатность, но вместе и опасность, ибо определение по отношению к Богу неизбежно. |
| Так, карфагенянам были отправляемы приказы, чтобы они не приносили человеческих жертв и не хоронили в земле трупов. Во время похода Александра М. на Азию Тир пытался было оказать ему упорное сопротивление, ему оказывали поддержку Самария и Иудея, но эта поддержка не спасла его, он был взят и разрушен до основания. На нем исполнились во всей их ужасающей подробности слова библейских пророков ( Иез.26,27,28 ). С гибелью Финикии и финикийских колоний погибла и финикийская религия. 2. С финикийской религией прежде всего связывается представление о Ваале. Слову „Ваал“ усвояют значение владыка ( не должно смешивать с вавилонским ). Существуют два противоположные воззрения на значение этого имени. По мнению одних, Ваал есть собственное имя верховного божества, различные проявления которого носят различные названия. Ваал-Берит значит „Ваал, охраняющей союзы“, Ваал-Гермон, Ваал-Фегор, т. е. Ваал гор Гермона, Фегора. По мнению других (решительный сторонник Тиле), Ваал – это название класса богов, и различные Ваалы суть индивидуальные особи этого класса. Это мнение, по-видимому, имеет для себя основания и в Библии. Пророк Илия говорит о Ваалах как множестве богов ( 3Цар.18:18 ; сн. Суд.8:33 ). В обоих этих мнениях, кажется, есть доля правды, но в существе они оба должны быть признаны неправильными. Не существует никаких указаний того, чтобы финикияне исповедывали единого бога. Рядом с Ваалом у них с глубокой древности стоят другие боги, не находящиеся по отношению к нему ни в безусловной зависимости, ни в безусловном подчинении. Монотеистической должна быть называема только такая религия, в которой все безусловно существующее представляется происшедшим от бога и все безусловно зависит от него, т. е. может быть им уничтожено и может от него получить счастье. В финикийской религии генезис богов и вещей не ясен и не определен, и боги представляются не осуществляющими единую высшую волю, но могущими и противоборствовать одни другим. Финикийкая религия не знает бога-творца и вседержителя. |
| Но как этого мало для людей веры! Невольно приходили на мысль тьмы религиозных лжеистин... Возникал вопрос, куда поведет «Новый Путь?» Обещание редакции обратить свою мысль с сторону: Гоголя, Достоевского и Вл. Соловьева не разрешало вопроса, так как особенно в наши дни принято бесцеремонно эксплуатировать имена великих писателей для прикрытия нередко совершенно чуждых им идей!.. Выходящие же книжки журнала давали мало материала для суждений об его направлении. Приходилось искать ответа в трудах столпов «Нового Пути»... Но здесь-то и царил «хаос»... И не только для читателей был темен «Новый Путь», но и в среде главных сотрудников самого «Нового Пути» вскоре явилось разномыслие, вызвавшее редакционную «необходимую поправку» к фельетону г. Розанова » 11 , Тогда «hobonymeйцы»incorpore несколько приподняли завесу и заявили: «вся деятельность главнейших сотрудников «Нового Пути» (напр., исследование Д. С. Мережковского: «Л. Толстой и Достоевский») свидетельствует в достаточной мере о том, что они никогда не были «последователями Толстого». Точно также все остальные обвинения (в атеизме и неверии во Христа, в непризнании христианства за абсолютную истину) могли возникнуть только вследствие совершенного незнакомства с деятельностью «главных сотрудников журнала, с его программой, направлением и содержанием» 12 . Мы охотно верим этой исповеди «Нового Пути». В ней много сказано и для намеченной нами цели. Зная, что «новопутейцы» не«последователи Толстого» и не– «атеисты», а люди, верующие во Христа и признающие христианство за «абсолютную истину», мы сосредоточим свое внимание на их учении о Христе и христианстве, и на согласии этого учения с воззрениями православной Церкви. В одном из своих сочинений Д. С. Мережковский пишет: «современному европейскому человечеству предстоит неминуемый выбор одного из трех путей: первый–окончательное выздоровление от болезни, которую людям пришлось бы назвать в таком случае«Богом», выздоровление в пошлости большей, чем современная, потому что теперь все-таки они еще страдают; ведь даже и такой лакей, как Смердяков, в конце-концов не выдержал, повесился; окончательное же позитивное выздоровление от «Бога» возможно лишь в совершенной, ныне только смутно предчувствуемой, пошлости социальной вавилонской башни, всечеловеческого «муравейника»; второй путь–гибель от этой же болезни в окончательном упадке, вырождении, «декадентстве», в безумии Ницше и Кириллова, проповедников Человекобога, который будто бы уничтожит Богочеловека; и, наконец, третий путь – религия последнего великого соединения, великого символа, религия Второго уже не тайного, скрытого, как Первое, а явного пришествия в силеи славе, – религия Конца» 13 . |
| 6. – Но, говоря о заимствованиях или влиянии, не нужно забывать, как это к несчастью делает множество историков религий, контрасты и существенные различия. Всякое действительно существенное различие исчезает для того, кто не допускает сверхъестественного характера религии Ветхого Завета. Даже для тех из числа историков-рационалистов, которые признают превосходство Израиля в отношении религии и видят в нём единственный народ древности, строго-монотеистический, этот феномен является делом особенного гения, более счастливой в провиденциальных обстоятельствах эволюции. Верующие, напротив, на вопрос: «Какое преимущество имеет еврей над язычником?» ответят апостолом Павлом: «Великое преимущество во всех отношениях. А наипаче в том, что им вверено слово Божие» ( Рим.3:1–2 ). Сверхъестественное откровение, которым были одарены пророки, воздвигает пропасть между их предсказаниями и предсказаниями язычников. Просвещенные этими божественными откровениями, пророки изгнали из религии Ягве магию и суеверия, постыдные обряды или смертоубийства, бывшие в чести у соседних народов; они сохранили чистой монотеистическую доктрину, они беспрестанно развивали и возвышали её. И это ставит эту религию несравненно выше всех других религий того же времени; дело идет не о различии в степени, которое новые открытия могут стереть или уменьшить, но о различии в устройстве, об истинном превосходстве, вытекающем именно из того, что религия Израиля есть религия откровенная, религия сверхъестественного порядка. 7. – В глазах некоторых безрассудных апологетов превосходство истинной религии превращается в абсолютную и полную оппозицию между божественной религией и ложными культами. Аббат Брольи показал плачевные ре- —809— зультаты такой апологетики (Religion et critique, édité par l’abbé C. Piat, 1897, p. 132–139). Мы видели в вавилонской литературе, воспроизводящей религиозную мысль стольких поколений, что там не одно лишь моральное извращение и суеверие; далеко нет. В ней можно любоваться со спокойной совестью большим числом возвышенных идей среди множества мифических и политеистических концепций в блестящей поэтической форме. |
|
|
