| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АРСЕНИЙ СОЛУНСКИЙ [Селунский] (не позднее сер. XV в.), диак. одной из церквей в Солуни (греч. Фессалоника), автор описания палестинских святынь. Биографические данные об А. С., содержащиеся только в его сочинении, ограничиваются сведениями о его служении диаконом в Солуни и о 17-летнем пребывании в Палестине. Национальная принадлежность А. С. достоверно не устанавливается, допустимо предположение, что он был юж. славянином (болгарином или сербом) или правосл. румыном, написавшим свое сочинение на Св. земле. Памятник не получил известности на Балканах, возможно, попал на Русь непосредственно из Палестины. Сочинение А. С. не является хождением или проскинитарием в строгом смысле слова, поскольку не описывает путешествие автора по Св. земле. Это скорее перечень достопримечательностей и святынь Палестины, связанных в первую очередь с земной жизнью Господа Иисуса Христа, с указанием расстояния между ними в милях. Особенностью сочинения А. С. является во многом фольклорный и апокрифический характер сообщаемых сведений, порой уникальных, и отсутствие заметной связи с традицией паломнической лит-ры (греч. и слав.), как предшествующей, так и более поздней. К числу нетрадиц. сюжетов, присутствующих в описании А. С., относятся известия о костях змия, охранявшего в Иордане договор, подписанный между Адамом и диаволом (апокриф «Рукописание Адама»), о 3 тростинках на Гробе Господнем (одна из к-рых горит, другая дымится, а третья слезится), о стопах Спасителя, отпечатавшихся в Гефсимании, на берегу Иордана и на горе Фавор, о главе Адама, в к-рой идет повседневная церковная служба, и др. Начальная фраза повествования («Се яз... видел есмь Иерусалим и вся знамения Иерусалимя, скажу вам всю истину пред Богом») сближает его с жанром откровений. Сочинение А. С. сохранилось в значительном числе (не менее 20) восточнослав. (великорус. и украинско-белорус.) списков 2-й пол. XV-XVII вв., подразделяемых на 3 редакции (классификация В. П. Адриановой-Перетц ). Старший из известных в наст. время списков (РГБ. ОИДР. 189, посл. треть XV в.) представляет собой глоссы к Хождению игум. Даниила (охватывает свыше половины всего текста, относится ко 2-й редакции). Старшие полные списки памятника (ГИМ. Муз. 2952, кон. XV в.; НБ МГИАИ. 279/17/72. БМ/М61Ш, кон. XV - нач. XVI в.) выявлены относительно недавно и еще не исследованы. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДАНИИЛ (XVI - нач. XVII в.), архим. мон-ря «града Корсуня в Белой России» (совр. г. Корсунь-Шевченковский Черкасской обл., Украина), совершивший в 1592 г. хождение в Св. землю и написавший об этом «Книгу Беседы о пути Иерусалимском». Биографические сведения о Д. ограничиваются начальными словами его сочинения. Неясно, может ли мон-рь, в к-ром Д. был настоятелем, быть отождествлен с корсунским Онуфриевским Гуляницким (последний считается основанным в сер. XVII в.; см.: Зверинский. Т. 2. С. 188-189, 885), но, вероятно, он был в это время возобновлен после длительного запустения в результате крымских набегов. (В лит-ре Д. иногда смешивается с Даниилом , игум., возможно еп. Юрьевским, автором «Хожения»; см.: Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981. С. 10-30.) Составленная Д. «Книга Беседы...» представляет собой древнейший памятник украинско-белорус. паломнической лит-ры. По содержанию сочинение малооригинально. В его основу положено «Хожение» Даниила сокращенной Минейной редакции, распространенной в украинско-белорус. регионе в XV-XVII вв. Совр. Д. палестинские реалии отразились в тексте слабо. В языковом отношении Д. следовал за своим образцом, но позднейшие переписчики заметно приблизили язык повествования к украинско-белорус. лит. нормам XVII в. Сочинение Д. известно в 8 списках XVII-XVIII вв. В XVIII в. оно попало в великорус. рукописную традицию, где его язык был вторично славянизирован в лексическом отношении в соответствии с московскими языковыми нормами. Лит.: Адрианова-Перетц В. П. Данило Корсуньский - паломник XVI-XVII biky//Зап. Филол. biддiлy Укр. АН. К., 1926. С. 1-18; она же. Из истории рус.-укр. лит. связей в XVII в.: (Укр. переводы «Хождения» игум. Даниила и «Сказания Афродитиана»)//Исследования и мат-лы по древнерус. лит-ре. М., 1961. С. 250-251. А. А. Турилов Рубрики: Ключевые слова: АРСЕНИЙ СОЛУНСКИЙ (не позднее сер. XV в.), диакон одной из церквей в Солуни (греч. Фессалоника), автор описания палестинских святынь ВАРСОНОФИЙ (XV в.), иером., автор Хождений в Сирию и Палестину (1456), в Египет и на Синай (кон. нояб. 1461 - сер. янв. 1462) ДАНИИЛ (2-я пол. XI - 1-я пол. XII в.), игум., возможно, еп. Юрьевский, автор самого раннего сохранившегося древнерус. описания паломничества в Св. землю («Житье и хожение Данила, Русьскыя земли игумена») БРЕЙДЕНБАХ Бернхард фон (1440-1497), пребендарий Майнцского собора, совершивший в 1483-1484 гг. паломничество в Св. землю и на Синай ГАГАРА Василий Яковлевич; посл. треть XVI в. - после 1637, казанский купец, паломник, автор «Хождения» в Грузию, в Св. землю, на Синай, в Египет и в К-поль |
| Павел Густерин, научный сотрудник Российского института стратегических исследований ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА 1) Путешествие московских купцов Трифона Коробейникова и Юрия Грекова по Святым Местам в 1582 году. — В кн.: Сказания русского народа, собранные И. Сахаровым. Т. 2, кн. 8. СПб., 1849. 2) Муравьев А. Сношения России с Востоком. В 2-х тт. СПб., 1858. 3) Николаевский П. Из истории сношений России с Востоком в половине XVII в. СПб., 1882. 4) Гиббенет Н. Историческое исследование дела патриарха Никона. В 2-х чч. СПб., 1882–1884. 5) «Послание царя Ивана Васильевича к Александрийскому Патриарху Иоакиму с купцом Василием Позняковым» и «Хождение купца Познякова в Иерусалим и по иным Святым Местам 1558 года»./С предисл. И.Е. Забелина. М., 1884. 6) Хожение купца Василия Познякова по Святым Местам Востока. — В кн.: Православный палестинский сборник. Т. 6, вып. 3. СПб., 1887. 7) Каптерев Н.Ф. Сношения иерусалимского патриарха Досифея с русским правительством (1669–1707). М., 1891. 8) Каптерев Н.Ф. Сношения иерусалимских патриархов с русским правительством. В 2-х чч. СПб., 1895–1898. 9) Лебедев А.П. История греко-восточной церкви под властью турок. От падения Константинополя до настоящего времени. В 2-х тт. Сергиев Посад, 1896–1901. 10) Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Москву в середине XVII. СПб., 1898. 11) Каптерев Н.Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях. Сергиев Посад, 1914. 12) Хождения в Святую Землю и путешествия вообще/Перетц В.Н. Из лекций по методологии истории русской литературы. Киев, 1914. 13) Адрианова-Перетц В.П. Путешествия. Т. I, гл. VIII. М.—Л., 1941. 14) Крачковский И.Ю. Описание путешествия Макария Антиохийского как памятник арабской географической литературы и как источник по истории России в XVII в. — В кн.: Академик И.Ю. Крачковский. Избранный сочинения. Т. I. М.—Л., 1955. 15) Прокофьев Н.И. «Хождения» как жанр в древнерусской литературе//Ученые записки Московского государственного педагогического института. 228. Вопросы русской литературы. М., 1960. |
| В рукописной традиции сб. «З. П.» распространялся как среди православных, так и среди старообрядцев и нередко помещался в одних сборниках с «Великим зерцалом», «Небом новым» и/или сопровождался сказаниями о чудотворных иконах Божией Матери. Равным образом выписки из «З. П.» могут встречаться в рукописях вместе с др. сказаниями о чудесах Богородицы, в т. ч. заимствованными из упомянутых сборников. В XIX в. сб. «З. П.» послужил одним из источников составленного «ради неграмотных и сельских людей» (на рус. яз.) 2-томного сборника сказаний о чудесах Богородицы под заглавием «Благодатный источник» (РГИА. Ф. 834. Оп. 3. 3899-3900; см.: Никольский А. И. Описание рукописей, хранящихся в Архиве Святейшего Правительствующего Синода. СПб., 1910. Т. 2. Вып. 2. С. 664-667). Слабо разработан в лит-ре вопрос об отражении сюжетов «З. П.» в гравированных листах и в старообрядческом рисованном лубке. Публ. отрывков и пересказов: Буслаев Ф. И. Ист. хрестоматия церковнослав. и древнерус. языков. М., 1861. Стб. 1343-1346; Сиповский В. В. Рус. повести XVII-XVIII вв. СПб., 1905. С. 42-44; Перетц В. Н. Отчет об экскурсии семинария русской филологии в Полтаву и Екатеринослав 1-9 июня 1910 г. К., 1910. С. 80-99 [отчет В. П. Адриановой]; Огиенко И. И. Отчет об экскурсии семинария русской филологии в С.-Петербург 13-28 февр. 1911 г. К., 1912. С. 155-171 [кратк. содерж. сб-ка по списку РНБ. Q.I.361]. Лит.: Сахаров В. Апокрифические и легендарные сказания о Пресв. Деве Марии, особенно распространенные в Др. Руси//ХЧ. 1888. Ч. 2. 9/10. С. 289-324; Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV-XVII вв.: Библиогр. мат-лы. СПб., 1903. С. 222-224; Огиенко И. И. Отражение в лит-ре «Неба Нового» Иоанникия (Галятовского), южнорус. проповедника XVII в.: Филол. зап. Воронеж, 1912; Адрианова-Перетц В. П. Переводные зап. повести//История рус. лит-ры. М.; Л., 1948. Т. 2. Ч. 2. С. 406-408; Истоки рус. беллетристики. Л., 1970. С. 500-511; Поклонская М. Р. Рукописная традиция сб. «Звезда пресветлая»//Лит-ра и классовая борьба эпохи позднего феодализма в России. Новосиб., 1987. С. 175-192; она же. «Звезда пресветлая»//СККДР. 1992. Вып. 3. Ч. 1. С. 398-400; она же. К вопросу о средневек. источниках сб. «Звезда пресветлая»//Исследования по истории лит-ры и общественного сознания феод. России. Новосиб., 1992. С. 115-135; она же. «Звезда Пресветлая» и др. сборники о чудесах Богородицы 2-й пол. XVII в.: АКД. Барнаул, 1997; Круминг А. А. О «Звезде пресветлой»//Филевские чтения: Тез. 6-й науч. конф. по проблемам рус. худж. культуры XVII - 1-й пол. XVIII в., 20-23 дек. 1999 г.- [Электр. ресурс]. |
| Гимнографическое наследие В. не исследовано. Его перу принадлежат службы прп. Евфросину Псковскому, кн. Всеволоду-Гавриилу (кон. 40-х гг.), прп. Савве Крыпецкому, еп. Нифонту, мч. Георгию Новому. В основу последней службы положено творение митр. Григория Цамблака на память Иоанна Нового . Служба мч. Георгию, по мнению И. И. Калиганова, написана в кон. 40-х гг., вошла в богослужебную Минею (М., 1626). В. П. Адрианова-Перетц атрибутирует В. Похвальное слово прп. Алексию человеку Божию , известное по рукописи нач. XVII в. ( Орлов А. С. Б-ка Моск. Синодальной типографии. М., 1896. Вып. 1 (Сборники). С. 46. 7 (199)). Оно было написано после 1559 г., основными источниками послужили житие прп. Алексия в составе древней редакции Златоструя , а также жития прп. Евфросина Псковского и др. труды псковского агиографа. А. И. Плигузов высказал предположение о принадлежности В. одной из редакций жития прп. Иосифа Волоцкого . П. М. Строев и архиеп. Филарет (Гумилевский) приписывают В. житие прп. Арсения Коневского , созданное коневским игум. Варлаамом, однако оснований для отождествления псковского писателя с коневским игуменом нет. Лит. образцом для В. служили труды выдающихся писателей, использовавших стиль «плетения словес», в первую очередь сочинения Пахомия Логофета, из к-рых псковский автор делал многочисленные, не всегда оправданные историческим содержанием заимствования в свои сочинения. В. зачастую механически переносил тексты, в частности характеристики святых, из одного жития в другое, что обедняло фактическое содержание его произведений и даже приводило к искажению исторической реальности. Нек-рые жития, написанные В., не изданы. Соч.: Ириней (Клементьевский), архим. Повесть о начале псковского Печерского мон-ря. М., 1831. С. 45-66; Повесть о Евфросине Псковском//Памятники старинной рус. лит-ры, изд. Г. Кушелевым-Безбородко. СПб., 1862. Вып. 4. С. 67-116; Повесть о Нифонте, еп. Новгородском//Там же. С. 1-9; Будилович А. С. О рус. Юрьеве старого времени в связи с Житием сщмч. Исидора и с ним сопострадавших 72 юрьевских мучеников//Сб. учено-лит. об-ва при Юриев. ун-те. Юрьев, 1901. Т. 4. С. 76-89; Лапустин А. Тексты сказаний о псковских чудотворных иконах Божьей Матери//Псковская старина: Тр. Псковск. церк. ист.-археол. комитета. Псков, 1910. Т 1. С. 78-108; Мансикка В. Житие Александра Невского: Разбор редакций и текст. СПб., 1913. С. 126-146 [Прил. С. 33-48]; Перетц В. Н. Отчет об экскурсии семинария рус. филологии в Киев 30 мая - 10 июня 1915 г. К., 1916. С. 158-176; Даниил (Доровских), архим. Предисловие к Житию прп. Саввы Крыпецкого//Макарьевские чтения. Можайск, 2000. Вып. 7. С. 200-205; Калиганов И. И. Георгий Новый у вост. славян. М., 2000; Охотникова В. И. Рукописная традиция Жития Саввы Крыпецкого//ТОДРЛ. 2001. Т. 52. С. 293-347. |
| 47. Маркидонов А. Историческое и апофатическое в иконе: о некоторых богословских предпосылках к осмыслению «Святой Троицы» Андрея Рублева/А. Маркидонов//«Святая Троица» преподобного Андрея Рублева в свете православного апофатизма. Иконоборчество: вчера и сегодня/СПб НИИ православной иконологии. – СПб.: Петрополис, 2007. – С. 18–31. 48. Мейендорф И. Ф. История Церкви и восточно-христианская мистика. Единство Империи и разделение христиан. Святой Григорий Палама и православная мистика. Византия и Московская Русь/Протопресв. И. Ф. Мейендорф; ред. прот. В. В. Асмус . – М.: Институт ДИ-ДИК; Изд-во ПСТБИ, 2003. – С. 576. 49. Мейендорф И. Ф. Введение в святоотеческое богословие/Прот. И. Ф. Мейендорф; пер. с англ. Л. Волохонской. – Изд. 4-е, испр. и доп. – Киев: храм прп. Агапита Печерского, 2002. – С. 360. 50. Мейендорф И. Ф. О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии Восточной Европы в XIV в./И. Ф. Мейендорф//Труды Отдела древнерусской литературы/АН СССР. – Л., 1974. – Т. 29: Вопросы истории русской средневековой литературы. Памяти В. П. Адриановой-Перетц. – С. 291–301. 51. Оболенский Д. Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов/Д. Оболенский. – М.: Янус-К, 1998. – С. 530. 52. Осташенко Е. Я. Андрей Рублев. Палеологовские традиции в Московской живописи к. XIV–nepboй трети XV века/Е. Я. Осташенко. – М.: Индрик, 2005. – С. 526. 53. Островский А. Б. Библейская метаистория: семиотико-нумерологический анализ/А. Б. Островский. – СПб.: Нестор, 2004. – С. 235. 54. Памятники литературы Древней Руси. XIV–cepeдuha XV века. – М.: Художественная литература, 1981. – С. 606. 55. Памятники литературы Древней Руси. Середина XVI века. – М.: Художественная литература, 1985. – С. 745. 56. Пашуто В. Т. Александр Невский/В. Т. Пашуто. – М.: Мол. гвардия, 1951. – С. 160. 57. Петр (Пиголь) , игумен. Преподобный Григорий Синаит и его духовные преемники/Игумен Петр. – М.: МакЦентр, 1999. – С. 210. 58. Плугин В. А. Мировоззрение Андрея Рублева/В. А. Плугин. – М.: Изд-во МГУ, 1974. – С. 164. |
| По пути дальнейшего развенчания князей, представителей рода Изяславичей, идет Поликарп в «слове» о Феодоре и Василии, где Мстислав Святополчич рисуется как человек, одержимый непомерной жадностью и жестокостью. «Сребролюбец», он пожелал, чтобы старец отдал ему сокровища, зарытые в Варяжской пещерке. Не получив желаемого, князь изощряется в пытках, каким подвергает печерского монаха: сковывает его по рукам и ногам, не дает ни есть, ни пить, мучает так, что «власяница» инока «омочилась кровью». Круг зверских истязаний завершается пыткой огнем над пылающим очагом. Не стерпев обличения в бесовском желании разбогатеть нечестным путем, «шумен быв от вина», князь стреляет в Василия, и тот предсказывает Мстиславу скорую смерть от собственной стрелы. Летописный рассказ под 1097 г. содержит известие, что во время междоусобной войны князь был убит: «Мстиславу же хотящю стреляти, внезапу ударен бысть под пазуху стрелою на заборолех, сквозе дску скважнею» 461 , – однако летописец не сообщал, что стрела, принесшая смерть Мстиславу, была его собственной стрелой. Монастырская легенда домыслила «божественное наказание» князя, но в основе ее, видимо, лежал реальный эпизод из жизни Мстислава Святополчича, когда он пытался завладеть монастырскими сокровищами. Бесспорно, что осудительный тон характеристик Святополка Изяславича и его сына Мстислава был связан с возвеличиванием Киево-Печерского монастыря и его святых. Однако, благодаря сильному критическому началу в рассказах Поликарпа, образы исторических деятелей эпохи переставали быть лишь абстрактным воплощением добра или зла, начинали обрастать, по словам В.П. Адриановой-Перетц, помыслами и поступками живых людей, далеких от официального идеала поведения 462 . Активное взаимодействие двух жанровых начал агиографического, ориентированного на вневременное и вненациональное, и летописного, поэтизирующего конкретно-историческое, – является одной из наиболее ярких примет формирования и развития русской патерикографии. С одной стороны, по мысли Д.С. |
| Автор признает, что есть источники и другого рода (обряды, поверия, запреты, легенды, заговоры), но считает обращение к ним делом будущего, задачей второго этапа работы, которая может быть выполнена другим автором или авторами. Ему хорошо известны все предшествующие работы по духовным стихам (А.Н. Веселовского, А.И. Кирпичникова, В.Н. Мочульского, А.В. Маркова, В.П. Адриановой-Перетц и др.), известны проблемы, связанные с книжным происхождением духовного стиха, и тем не менее Г.П. Федотов, по нашему мнению, вполне оправданно, сознательно идет на риск и смотрит на свою книгу как «на первый черновой очерк» (наст. изд., с. 18). «Точному, но неосуществимому индивидуализирующему методу», т.е. рассмотрению каждого духовного стиха в отдельности (подобно анализу стиха об Алексее человеке Божием В.П. Адриановой-Перетц), автор предпочитает «другой, суммарный, научно менее тщательный, но единственно возможный» (наст. изд., с. 18). «Суммарный» подход к материалу духовных стихов оправдан еще и потому, что в этом жанре, как и в церковных канонических и неканонических текстах, особое значение приобретает проблема «своего и чужого». Все, что относится к православному христианству, оказывается в результате тысячелетней практики «своим». По справедливому замечанию автора, «и заимствуя, певец делает свой выбор: беря одно, он опускает другое» (наст. изд., с. 18). Автор с полным правом мог заявить и следующее: «До сих пор никто еще не подходил к изучению русских духовных стихов с интересующей нас точки зрения. Три четверти века исследовательской работы были посвящены почти исключительно выяснению сюжетного материала стихов и их книжных источников. Религиозное содержание их, как, впрочем, и чисто художественный анализ, - остались вне поля зрения русской историко-литературной школы» (наст. изд., с. 16-17). Книга Г.П. Федотова уникальна в нашей филологической и фольклористической научной литературе еще одной чертой. Она написана со строго православно-богословских позиций, с использованием богословской терминологии и с опорой на богословские догматы. |
| В данной монографии предпринята попытка выделить основные проблемы построения новой истории древнерусской словесности и указать пути их возможного решения. Важнейшая из них – это построение теоретической истории древнерусской литературы, основанной на изучении средневекового мировоззрения и художественного метода. Следует напомнить, что в XX веке в качестве теоретической концепции истории русской литературы ряд ученых (В. Н. Перетц, П. М. Сакулин, В. П. Адрианова-Перетц, Д. С. Лихачев, а Д. И. Чижевский – украинской) рассматривали теорию литературных стилей эпохи, построенную на части типологических обобщений исследуемых явлений. Концепция стилей эпохи нашла поддержку и в трудах искусствоведов (И. Э. Грабаря, Н. П. Кондакова, Д. В. Айналова, М. В. Алпатова, А. И. Некрасова, Г. К. Вагнера и др.) и была использована в качестве основы истории древнерусской живописи и искусства. Между тем теория литературных стилей эпохи не воспринималась всеми литературоведами безоговорочно, и ряд ученых подвергли некоторые ее положения критике (В. В. Кусков, В. А. Грихин). Тем не менее предпринималась попытка сделать ее базисной для построения теоретической истории русской литературы, о необходимости которой говорил еще в 20-е годы ХХ в. П. М. Сакулин , а в конце того же века Д. С. Лихачев. Однако идея создания теоретической истории древнерусской литературы оказалась нереализованной и в его собственных трудах . Камнем преткновения оказался вопрос о художественном методе в древнерусской литературе. Даже десятилетняя дискуссия не смогла ответить: в древнерусской литературе существовал только один художественный метод или несколько? Не была прослежена и связь художественного метода с мировоззрением . Это – вторая важнейшая проблема. Поскольку художественный метод претерпевал изменения на различных хронологически выделяемых мировоззренческих стадиях, то возникает и еще одна требующая своего разрешения проблема: периодизация развития средневековой литературы и выявление этих самих стадий развития. |
| Советскими учеными 30 – 50-х гг. было по-новому оценено идейное содержание произведения, всесторонне рассмотрено художественное мастерство и языковое стилистическое своеобразие «Слова». В этом отношении значительный интерес представляют работы А. С. Орлова «Слово о полку Игореве» (1934; 2-изд., 1946), Д. С. Лихачева «Слово о полку Игореве» (1950; 2-изд., 1955), сборник «Слово о полку Игореве» под ред. В. П. Адриановой-Перетц (1950). Особенно плодотворными в изучении «Слова» были 1938, 1950, 1975 и 1985 – 1986 гг., когда наша страна отмечала 750-летие со дня появления памятника, 150-летие, 175-летие со дня выхода в свет его первого издания и 800-летие его создания. «Слово о полку Игореве» привлекает к себе внимание на только русских исследователей, но и многих ученых – филологов и историков за пределами нашей страны. В конце 30-х – начале 40-х годов вновь возрождается скептическое направление в изучении «Слова». Профессор Сорбонны, известный славист Анре Мазон выступает с рядом статей, а затем монографией «Слово о полку Игореве» (Париж, 1940). Он пытается доказать, что «Слово» является поздней подделкой, созданной на основе «Задонщины». Капитальное текстологическое исследование «Задонщины», проведенное научными сотрудниками сектора древнерусской литературы Пушкинского дома АН СССР, – «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла» (1966) – опровергло мнение о вторичности «Слова» по отношению к «Задонщине». В книге «Слово о полку Игореве» и памятники русской литературы XI – XII вв.» (1968) на большом фактическом материале В. П. Адрианова-Перетц показывает связь языка и стиля «Слова» с литературой того времени. Среди работ о «Слове» интересны исследования Б. А. Рыбакова «Слово о полку Игореве» и его современники» (1971) и «Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве» (1972). Выдающийся советский историк рассматривает «Слово» и как поэтическое произведение, и как мудрый политический трактат, и как интересное историческое исследование. Он подходит к анализу «Слова» с точки зрения исторической логики событий и предлагает сделать в тексте шесть перестановок. Однако эти перестановки нарушают поэтическую структуру «Слова». Весьма любопытна гипотеза Б. А. Рыбакова об авторе «Слова». Им был, по мнению исследователя, киевлянин, старший дружинник князя – Петр Бориславич. |
|
|
